Текст книги "Гончая свора (СИ)"

Автор книги: Иван Граборов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 35 страниц)

Стук палки прекратился. Слышно было взамен каменного трения перестук артерий, ускоривших циркуляцию в организме разнообразных жидкостей. Они стояли в черноте его тени, а чувствовали себя так, будто увязли в нём самом, поглотились им. Хлюп кожи с кобуры и трение стрел о веламеновый колчан. Адайн и Флойд приготовились сопротивляться нападению.

– Образ и подобие.

Сказано было резко, без прелюдий, но и без симптомов вероломной атаки. Флойд инстинктивно принял это на свой счёт. Ему показалось, будто он смотрит в его сторону, хоть на то и не было указаний. Они не ощутили в голосе тональности. Он не был определённым и не нёс ни положительной, ни отрицательной сущности. Он был совсем никаким, не отождествляемым ни с чем конкретным. Он просто был голосом, что они слышали.

– Но не вы, вольные. – теперь обращение, более конкретизированное, предназначалось видимо Адайн. – Вы не должны были быть, лишь похожи на образ, взяли от его части. Пока немного ещё есть, но скоро вас не будет. Попрана структура.

– Ты убил Гаату? – спросила охотница, едва сглотнув накопившуюся слюну. – Тилшама ты убил?

Ответ опоздал на минуту, но именно поэтому был пугающе красноречив:

– Случайность или новый замысел? Вы не должны были быть. Гончие, что взяли след, вы не должны были здесь быть.

Флойд не успел толком обдумать положение и отразить как всегда скорых действий Адайн.

– Убийца! – раздался выкрик.

Стрела, сорвавшись, воспарила, но не достигла назначенной цели.

Ищейка, выскочив из-за строения справа, перебила механической распоркой-ногой древко стрелы пополам в полёте. Адайн, сориентировавшись, тогда сорвала с тетивы вторую, взяв выше. На этот раз она попала.

Стрела со свистом залетела в черноту его тела и вмиг исчезла, равно как и её отзвук.

Существо не шелохнулось, лишь пальцы обоих кистей, сложенные перекрестьем на трости, переминались, будто от смиряемого волей нетерпения.

– Что же ты за тварь?! – испуганно хрипнула явно простуженная охотница, не пытаясь повторить попытку.

Вместо ответа рядом появились ещё ищейки. И ещё. И ещё.

Вслед, будто дождевые черви, из ниоткуда повыползали клыкачи, стукаясь железными бляшками-щитками да оружием. Повсюду и без просвета – армия врага вольготно расположилась на улицах Фракхи, в пустых домах. Мерзкие создания окружили Флойда и Адайн в почти что круг, но не приближались, далее смыкая петлю. Западня, как он и думал, но западня большая, чем думала она.

– Другие. Далёкие. Отличные. – внимание вновь уделялось охотнице. – Вы всегда будете отрицать нашу власть и волю. Вы видите по-другому. – он указал на неё. – Видите скрытое. Вы всегда будете отрицать. Нельзя чтобы вы были, не сейчас. Вы не часть замысла. Вы не моё чудо. Вы не чудо грядущего.

– Где вольные Фракхи?! – Флойд крутился, водил револьвером, выхватывая по переменке уродливые головы на мушку. – Где они все?!

По ушам ему вдруг резануло. Шум, будто ворочали посудную утварь, прокатился над крышами пустых домов и между улиц, вспучившихся от грязи. Отродъя засмеялись, да так чванливо и унижающе, как лишь и умели это делать. Для них Флойд и Адайн разговаривали будто сами с собой, ведь кроме их двоих никто не слышал голоса. Существо говорило с теми, с кем желало говорить.

Стук палки. Трение о речной камень. Следом наступила тишь, на подобии утренней, будто у отродий враз отняли голоса. Исполин склонил череп к шее так низко, что её не стало видно, и провёл им по сторонам. Налево, а затем вправо. Тишина в конец сковала всем глотки.

– Всё это, взявшие след, вина вас пославших – необходимость изменить план. Но всё дальнейшее – только ваша вина. Всё это потому, что вы идёте к нашей смерти, не даёте мне выбора. Посланы умертвить последнюю надежду. Последний же, ведущий вас, и иные двое из вас – ведут к смерти всего. Но мне уготовано было большее – ответственность за грядущее. Ответственность и план – их не хватало тем, кто пытался всё исправить до меня. Слабы. Их бы сразила хворь, взяла верх. Смерть взявших след и подобных вам не изменит начинаний, равно как и смерть иных приходящих – этого и хочет хворь. Она жаждет смерти… Вам не понять мой столь очевидно ошибочный выбор. Вам не понять, почему я согласился на тесную вечность с ней. Почему другие согласились, увидев грядущее, со мной. Почему стали со мною рядом. Почему я сам стал из-за них вечностью.

– Не даём выбора? Посланы умертвить надежду? – Флойд, ещё не взвёл курок, выбирая цель. – Отпусти схваченных вольных, отпусти девчонку и оставь нас. Не нужно никому умирать. – просил он. – Хватит смертей.

– Смерть лишь начало. – провозгласило существо. – Одно из тысяч и тысяч в бесконечности начал от других начал. – он посмотрел на Адайн. – Другие, далёкие, отличные, они не перестанут с её приходом быть совершенно, но не будут прямо сейчас. Этого хватит. Времени до их возврата хватит и тогда всё сложится. Тогда навязанный порядок измениться. – исполин плавно мотнул рогами. – Я готов пожертвовать в череде других жертв и их… и нашим будущем.

– Отпусти нас и мы уйдём. Мы больше никогда…

– Киртани пока у вас, но ничего не выйдет. Не выйдет уйти. – продолжал бесформенный голос. – Через вас не остановят замысел. Вы оступились, без понимания причин пойдя на поводу их цели, но вы не сможете убить меня, а иные присланные уже не успеют. Теперь вы подождёте взявших след, оставшихся гончих. Киртани возвратится ко мне, а вы останетесь здесь, чтобы позже уйти в небытие, дабы не быть сейчас.

Охотница, скалясь, наклонилась и поддела стрелу за край оперения, но Флойд её остановил. Они были не на равных.

– Другие, далёкие и отличные будут преданы забвению.

– Зачем? – спросил Флойд. – Зачем всё это?

– Нужно изменить план, как не ясно? – толи отвечал, толи продолжал монолог голос. – Изменить исковерканную схему. Нужно изменить конечный вариант. Я должен остановить запущенный маховик зла.

Исполин подал жест, поднимая несколько сомкнутых отростков-пальцев кверху. Следуя сигналу, с центральной тропы к разъездному Зерну неторопливо вышли двое, задерживаясь лишь у ищеек, расступавшихся перед ними и скрывавшими идущих до поры до времени.

Адайн ещё издалека узнала в силуэтах знакомые черты. Лату, совсем не прихрамывая, вёл Нукум, плачущую и опустившую глаза к пунктиру дороги. Клыкачи не унимали отвратного гогота, добавив в него горсть насмехательства. У зелёного круга Лату и Нукум остановились, встав перед Адайн и Флойдом.

– Адайн… – всхлипывала девчонка, не смея поднять голову. – Адайн, я не знала… Адайн, прости меня…

– Нукум! – выкрикнула охотница.

– Захлопни рот! – Лату сильно тряхнул её за шкирку. – Тупорылая и говорливая девчонка, как и твоя ненаглядная Орно!

Стрела нацелилась Лату в левый глаз.

Короткие чёрные волосы, тонкие руки-ноги, худоба – он был, что и прежде, каким они его видели, но только лишь внешне. Лату вёл себя словно запертый в неволе и кормимый одними травами да сушёными листами плотоядный хищник, которому в обмен на постоянную злобу пообещали вольницу. Он не скрывался более. Несчастный калека преобразился в образ исполнительной крысы, смешанной повадками с наглым боровом. Ухмылка не сходила с его лица.

Стрела соскользнула с мокрой тетивы, но добила ищейку, вновь закрывшую собой её цель.

Адайн, зверея, рыкнула как хлусб и следующее древко моментально вложилось на верный курс. Отродъя не зевали – на неё тут же наставили копья, ткнув сточенные острия, на которых виднелись потёки свежей крови, под рёбра и голень. Трое-четверо подошли, чтобы окончательно разоружить их. Лук и последние стрелы попадали на землю, потонув в разводьях грязи. Флойда отчего-то не тронули.

– Отпусти её! – активно отпихивалась Адайн. – Отпусти!

– Конечно, отпущу. Когда меня смоет Веф, – пнул Лату гальку в ручей. – так она сразу свободна. Но мы оба знаем, что подобного не случится в ближайшие сто Эшту. Будь моя воля, с вами дело кончили бы быстро, но, по непонятным мне разумениям, велено чего-то ждать.

– Что ты творишь?

Флойд назначил его новой целью для последней пули. Это не принесло бы им тактического преимущества, да он и знал теперь, что живыми не уйти. Адайн стояла позади и поэтому ни одна помеха не загораживала ему основных персон на потенциальной линии огня.

– А разве не ясно? – как ни в чём не бывало, ответил Лату. – Завершаю задание.

Флойд принял логическое объяснение разума спокойно и прямолинейно, будто давно догадался.

– И как долго? – решил он удостовериться.

– С самого фальшивого обмена с Орно на вещь, нужную моему правителю. Она то и не догадывалась, что всё подстроено.

Лату кивнул на исполина, до сих пор не шелохнувшегося. Тот не ответил ему ни жестом, ни голосом.

– Нас продали, Адайн. – сказал Флойд с интонацией обворованного рудокопа.

Охотница, вспомнив милования Лату с Орно, внутренне сжалась.

– Ты шпионил на Рикташа?!

– Больной расхаживал ноги, сестричка. Мои прогулки по полям и Фракхе стали отличным прикрытием для сбора информации и устроения диверсий по части дезинформации. Эх, жаль Мектам успел убраться с отрядом, перед тем как я справил его до Мужнего дома. Скрытный юбб. Он как предчувствовал, что что-то плохое надвигается. Последние дни раздавал приказы, ходил взвинченный. Ещё и незадолго до облавы группы две или три вольных сбежали. Наверное строят нам ловушки. Поганый юбб. С его высланными охотниками на нижней Ф`Ло было столько возни… – присвистнул Лату. – Столько возни…

– Ты, вольный Кайгарла, всё это время шпионил на отродъя гор?! – она никак не отошла.

– Вольный, не вольный – как же вы тупы, лесные юббы. Закрылись в своём дремучем лесу и не знаете, что творится в мире. – рассмеялся он. – Когда я нуждался в помощи, они согласились выходить меня, выкормить. Они открыли мне правду! Не ловчие, костные в своём долге, коим прикрываются, что перестали искать на пятый день. Не набожные вольные верхнего предела, что, сперва подобрав, вышвырнули меня за порог, думая будто это я привёл в их поганую деревню тех болотных хлусбов. Не безучастная природа. Вы не видели сколького достиг Раппар и как в недрах его кипит жизнь! Кайгарлу и не снился подобный прогресс – не те условия, не та власть. В залах и пещерах Раппара не убивают, не крадут, не помыкают друг другом, нет бездельников и жизнь организована, упорядочена. Там в Мулге общество в идеях подчинено коллективному, оно не разнуздано, праведно едино…

– Отыгрываетесь на других! – рыкнула Адайн. – Вы прячете своё гнилое естество под грудой мусора из разговоров!

– Один пещерный народец Рапшим, который вы по незнанию зовёте отродъями, склонен был к войне, а жестокость ускоряет принятие верной стороны колеблющимися. Господин пришёл к ним в незапамятные времена, о которых дошла одна молва. Он вразумил их, направил…

– Я видела их кровь и теперь, на свету, вижу ищеек и то, из кого они сотворены! Я видела и то, о чём и как мыслит твой господин! – глянула она на исполина. – Он не убедил их в своей правоте, он их изменил. Внутренне. Он сделал их такими!

– Ложь. – отмахнулся Лату. – Рапшим всегда искали славы в бою. Природа внутренняя, какой бы ни была, есть их природа и мы, знайте же, на стороне природы. Мы за неё всецело! Это вы противитесь естественному. Хорошо, что страх легче и надёжнее внушать, чем уважение и любовь. Нам не нужно теперь ждать десятки Эшту и вести переговоры, чтобы отдалённые селения примкнули к нам в нашей миссии построения благостного общества на Гирвалме. Господин поведал нам истину, поведал о целях природы. Что в Фракхе и Кайгарле? Они два котла, бурлящих крошевом прошлого: сезоны неурожая, праздность, примитивность труда, отсутствие идеи о дальнейшем, сохранение пережитков веры, обрядов. Мулг это будущее и его не избежать, кто как не отрицай. Наиболее выдающимся представителям Кайгарла это давно ясно.

– Ты выдающийся? – шевельнул Флойд уголками губ. – Лучше бы нам разговаривать с мешком свежего дерьма.

– Отрицаете, отвергаете мои слова. Думаете это я самый главный предатель? Посмотрите внимательней не других, не столь явных персон. – Лату рассмеялся вновь, приставляя клинок к ушным раковинам Нукум. – План работал безупречно, с некоторыми оговорками. На перевале Ном`Тиг вам просто повезло. Не подумал бы, что лавина так легко почти всё испортит, разметав армию. – кончик ножа надрезал краешек плоти на мочке.

Нукум взвизгнула, но он быстро и грубо закрыл ей рот ладонью.

– Пусть он отпустит её. – Флойд намеренно громко позвал костяное пугало, испускавшее кошмар своей тенью. – Мы не гончие. Мы не взявшие след.

– Но! – перехватил Лату. – Есть ведь ещё один перевал, вы помните? И была другая армия. Тут как по написанному Рикташем пошло. Далековат перевал был со стороны Кайгарла, да, но и идти легче, чем через Ша`А. Знаете, ищейки так быстро роют тоннели – загляденье смотреть. Не устают, не отдыхают. Наши отряды, не сожрав и треть запасов, прошли дорогу за считанные дни, сразу когда Рохау пустила сигнал. Как Рикташ и предсказывал. – он указал на исполина, на сей раз более небрежно.

Флойд припомнил историю, рассказанную Лэрдом по дороге от тоннеля: "Сукин ты сын. Так Рохау из-за тебя подсветила небо".

– Кайгарл ещё не повержен. – процедила Адайн, что, судя по виду, теперь могла бы загрызть его. – Кайгарл вас прикончит, если селения вольных не восстанут раньше. А они восстанут. Вести разносятся от места в место как облака спор хифлига.

– Ах да, кстати о граде, что высится на двух горах. Ваш и, так уж вышло, мой знакомый, по имени Гартвиг, отправил в крепость послание через подручного около трёх-четырёх дней назад. Он умный руководитель, смелый, храбрый – признаю. Правда, такие высоко не залезают, а особенно в горном городе, где умение лазать превалирует среди других важнейших умений. Все силы Кайгарл бросил к высотам Митфо и Сакклуш. Крайнюю группу ловчих вчера вырезали на болотах подчистую. – Лату сладострастно уловил гнев на из лицах. – Как там было: "Кричащие топи не зря прозваны кричащими". – продекларировал он. – Спрятать силы засады среди полипов да пожранных валунов было легче лёгкого.

– Гартвиг сообщением не направлял ловчих в топи. – отразил Флойд. – Ты лжёшь.

– Как же вы и правда тупы, юббы. И вы вольные леса и вы, что отличаетесь. Не видите далее носа.

Отродъя поддержали его затяжным чварканьем. Адайн с Флойдом переглянулись, чуть больше продлив обоюдный контакт зрения. Лату, с позволения Рикташа, не стукнувшего тростью, прогоготал с клыкачами сильнее, заливаясь.

– Да, да, падайте господину в ноги, юббы. Кланяйтесь всемогущему Раппару! Вы разбиты, окружены, обмануты и может лишь мольбы вас и спасут. Или некоторых из вас. Думаю, мольбы это лучше, чем если мы всем вам распорем животы и заставим есть собственные внутренности. Мы так уже делали. – добавились шаловливые нотки. Лату до омерзения медленно лизнул Нукум в щёку. – И не только так.

– Пусть он её отпустит!

– Хватит звать его, Рикташ больше не ответит вам! – кинул камнем Лату.

Флойду рассекло бровь. Рассвирепев сильнее некуда, он взвёл курок.

– Ой. Тебе больно, да? Ну-ну, хорошо, что ты обиделся. Очень хорошо. Рикташ больше не будет говорить, но ты не отвлекайся, представление впереди. Сейчас с этой маленькой юбб – очередная встряска чуть не вынула из Нукум душу. – говорить будут крюки, ищейки, цепи и верёвки.

– Отпусти девчонку, лживый Цра`Беткх!

– У-у-у, какие мы знаем слова. – Лату зыркнул на Флойда. – Может дать этой сквернословке пожевать грязь с моих ног?

Его окончательно достало. Будь что будет, подумал он. Внутренняя борьба, вёдшаяся между осторожностью с выжиданием и действием, была проиграна не в пользу первых.

– Пожуй лучше двадцать грамм мягкого свинца. – скрипнул пальцами Флойд и нажал на тяжёлый спусковой крючок.

Щелчок от удара курка, что стал эхом, напугал их. Отродъя дёрнулись в разные стороны, будто в них метил гром, но сразу же, уже расслабившись, вернулись по позициям, утроив гам насмешек.

– Что такое? – издевательски поинтересовался Лату, покачивая перед собой патроном. – У тебя что-то не получается?

Флойд, неприятно удивлённый, уже совсем не слушая его, оттянул держатель болта запирания и выбросил влево барабан. Шесть смазанных пазов и каждый пустой. Дрянь.

Существо, плотью из черноты чернот, не реагировало, позволяя любым творившимся вещам происходить. Голос без формы не появлялся снова: ни пространных речей, ни нагнетания таинственного. Пригретый Фракхой монстр, видя это, пользовался моментом.

– Фракха будет другим вольным, что прячутся от неумолимого прогресса в Ша`А, уроком! – заявил он громко. – Сожжение этого гнильника расчистит место десяткам и десяткам плодоносных чащ. Я выжгу этот день в памяти вам подобных!

– Отступись, пока не поздно.

Он засмеялся. Лату, поплывший мыслями в предвосхищении момента и выписывавший остриём узоры на щеках дрожащей Нукум, затевал следующее, куда более страшное измывательство, но вмешался непредвиденный случай.

Шликтовые перекрёстные клети крыши затрещали. Скрипнули коготки, усы-вибрисы, наэлектризованные, задрожали, обмениваясь статическими разрядами. Сетчатый оккнум, в начале присев по-кошачьи, тигром бросился на Лату с ближайшей заваленки, преодолев четыре с половиной ярда. Нукум, ощутив на загривке расслабившуюся кисть, вырвалась и добежала до Флойда. Шестеро-семеро отродий справа от Адайн повалились. Клыкачи, оставшиеся стоять на ногах и рассредоточившись, пытались с разных сторон зацепить зверя. Тот, словно от мух, отбивался от них всеми своими плетями. Повалив Лату, оккнум замахнулся лапой, но, ударив, оцарапал землю. Лату ускользнул ниже, доставая раздвоенный клинок. Оккнум, припрыгнув, ударил вдоль и царапнул гальку. Зверь попятился и, как раз тогда, сталь и зашла ему в шею.

Это не убило его. Не сразу. Оккнум дрыгался, разводил пастью, будто зевающий лев, не понимая причины внезапной боли, прыгал на одних клыкачей, не доводя дело до победы, и затем прыгал к другим. Его проткнули не меньше чем полсотни раз, тем, что держали с собой, и лишь после этого зверь упал. Копья торчали из его тела как иглы из спины дикобраза.

Нукум, видя краем глаза мёртвого оккнума и одновременно слыша хохот приободрённых клыкачей, плакала столь искренне и горько, что с трудом проговаривала слова, погрузившись в складки одеяния Адайн: "Окки… Окки… Окки…".

Образовалась недолгая заминка, в которой ощущения и чувственные их позывы объединились, направив. Адайн и Флойд попытались в суматохе сбежать с Нукум, но караул застрельщиков, выставленный на подъём к Мужнему дому, парами по трое отсёк им отступление. Нукум не унималась и жалась к Адайн, что шла за Флойдом, словно пряча её. Лату отряхивался, множа грязевые и кровяные разводы на никудышно скроенных штанах и оборотной рубахе, выполненных в цветах Мулга, лёгших на знакомый выцветший четырёхцветник вольных. Окии всё исходил кровью.

– Затравка попорчена, но не страшно… – сказал он, в довершение завернув кармашки у подвязи. Вдруг остановив перебирание в них и, словно встав видом на место джентльмена во фраке, утерявшего пуговицу с парадного камзола, проверил под ногами. – Да где она…

– Потерял что-то важное, говнюк?

Лату, увидев, ощерился, будто кот, которому прищемили хвост.

Флойд от локтя крутанул выставленный револьверный барабан, издавший тот самый, неповторимый звук шестизарядной справедливости. Довернувшись, он встал на место. Патрон калибра .550 прокрутился точно в нужный паз, и курок снова взвёлся вверх, будто молот кузнеца, занесённый над заготовкой. Развернувшись, отродъя с Лату заметили, что исполин с тростью пропал, хоть только что был будто вписан в местность. Как так скоро? Куда? Отродъя забеспокоились, зашептались, заёрзали.

– Умертви одну и них, пожалей женщин.

– Он разборчив в выборе – показал Флойд на револьвер. – и считает, что ты будешь в данный момент попривлекательней.

– Двенадцать с половиной тысяч. Подумай, столько сейчас воинов Раппара тебя окружают, стоят на улицах и в лагерях недалеко от Фракхи. Ты не представляешь, что они сделают с ними, а когда ты вдоволь насмотришься и с тобой. – мерзкая улыбочка, лезущая под кожу. – Сжалься.

– Тебе будет к тому времени без разницы. Части твоей пустой башки долетят до высоты крон скорее, чем ты успеешь удивиться.

– Она одна или вы все. Забава или траур.

Раздался стук палки. Какой-то копейшик переминался с ноги на ногу. Лату, услышав, отчего-то враз посерьезнел.

– А ну, подведите их ближе! – ближний клыкач, выполняя приказ, пихнул дубиной им по спинам. – Думаю, пугливая малявка красиво будет петь, когда при ней я отрежу оккнуму голову. Люблю, когда поют с чувством!

Останавливаясь перед лужайкой, Флойд, наконец опустив револьвер, сглотнул так слышимо, что Лату с отродъями, приняв это за действенность угрозы, помедлив несколько секунд, подняли знатный шум задобренных победителей. Адайн, увидев то же, что увидел он, теперь действительно спряталась за Флойдом, закрывая Нукум.

От её дома, пошатываясь, тащился насквозь мокрый и частично облепленный тиной Лэрд, двигаясь рывками, будто оживший труп.

– Знаете…

Клыкачи и Лату, словно ужаленные дзу-дзу, со скрипом в позвонках медленно обернулись на него. Толи от того, что они увидели таким Лэрда, толи от того, что потеряли своего господина, но шесть-семь сотен отродий умолкли враз до гробового беззвучия. Сапоги Лэрда, смявшись в гармошку, противно хлюпали.

– Я не особо-то уважаю чужие правила, но у меня есть одно собственное. – клацнул затвор. – Правило десяти минут.

Некоторые отродъя, явно узнав его по историям от других отрядов, тыкали собратьям-клыкачам на плетёные ремешки, что шились воинами Раппара на удачу, а теперь раскачивались у Лэрдовой пряжки. Ищейки, протыкая землю, затряслись, разворачивая к нему свои склизкие телеса.

– Говоря коротко… – он сплюнул изо рта какой-то водоросль, небрежно зачёсывая назад мокрые чёрно-рыжие локоны. – Я сейчас его нарушу.

Одной рукой Лэрд по ремню вздёрнул карабин, словно рок-звезда гитару, и твёрдо приладил приклад к плечу.

– Нахрен вас всех и ваш музыкальный вкус!

По звуку это было как стопка петард, взорвавшаяся в большущей жестяной трубе.

От шестидесяти до сотни с мелочью. Так выровнялись оценки запасов патронтажа Лэрда, когда Флойд на первой стоянке после древнего храма спорил с Аттвудом по данному поводу. Оба крупно просчитались.

Клыкачей пятнадцать по сторону ворот срезало до смены обоймы. Задело, но не свалило пару застрельщиков. Ищейки прятаться, видимо, были вовсе не научены.

Пальба стала сигналом. Вольные, притаившиеся под носом у врагов, ждали чего-то подобного, неожиданного фактора, отвлекающего манёвра. Лату преувеличил численность городских отрядов – не грозней трёх тысяч. Полторы-две встали на деревьях лагерем до Ном`Тига. Вольные знали это, наблюдая за ними целый прошлый день.

Передовой отряд проревел наступление, посыпались стрелы. Адайн в сонме голосов выделила призыв Мектама, хоть самого его и не отыскала визуально. С дальних ворот охотники повалили единой толпой, потеснив противника от участка под водопадом и у амбаров. Менные мосты стали отродъям хорошим укрытием – щитники с листами чёрной коры обошли их у канав стока. Отряды двадцаток вскоре прорвались к Мужнему дому и стрелы вольных полетели в сторону разъездного Зерна. Мектам вел сразу пять двадцаток к тренировочным площадкам окольными путями.

Лэрд не уходил из-под стрел, продолжал стрелять. Экспансивный цветок, распускаясь и задев заколку дилкадт, напополам состриг два пера шалтийского чармалла с правой стороны, выше от закруглённой линии ушных раковин. Полетели щепки, повалились, бились глиняные горшки в домах, трещали подпорки-распорки с сохшими языками хлусбов, пошчак, будто сбрасывающий пух тополь, линял с крыш хлопьями, меняясь на стальные сердечники. Обойма отщёлкивается. Стрелы с широким оперением компенсируют звуковую разницу, беспрерывно колотя по противнику.

Баланс сил быстро сместился. Флойд, только грохнула первая пуля, локтём вдарил конвоиру с дубиной, опрокинув того, и, пригнувшись, повёл девушек влево из-под огня. Лату завопил, словив пулю в голень, но, живучий как таракан, упав, пополз за ворота, в укрытие пластин железной коры. Те, что были рядом с ним, но не упали следом, тотчас отошли к Твуру сверчками Самшада, коченеющими поутру.

– Не по нам! – кричал ему Флойд, уворачиваясь. – Не по нам!

Лэрд не слышал и, судя по области попаданий, с мокрых волос ему текло на глаза. Армалайт АР-18 нажевался грязи и воды, но, и это для подобной модели было действительно чудом, работал безотказно.

– Заканчивай своё пасхальное восстание, чёртов ирландец!

Изгородку и двоих клыкачей ярдом левее тут же порубило в капусту и Флойд припустил вправо.

Лэрд в самом деле упивался: пять там, две ищейки на горке, десятка у разъезда. Он доковылял к лужайке. Обойма отщёлкивается. Следующий круг: шестеро правее, один в окне, два десятка на дороге барахтаются в маслянично-чёрной земле. Пули не разбирались в жертвах, стрелы вольных и отродий, перехлестнувшись тучами, тем более.

– К дьяволу стрелы, к дьяволу копья! Всех вас к дьяволу! – орал Лэрд, лавируя по распутице.

Он вообще не уклонялся: прижимал отродий к укрытиям, оттеснял ретивых, а смелых, рвавшихся в бой, вовремя потрошил. Вольные, замешкавшиеся в проулках, свою порцию свинца и стали тоже получили, пусть и случайно.

Разъездное Зерно, несмотря на обилие раненых в грязи, заполнялось горным народцем. Из Ша`А войскам Мулга шли подкрепления от лагеря. Некоторые, закидывая поверх частокола шестовые лестницы, с ходу вступали в стычки с отрядами вольных, открывали встречную пальбу из своих коротких луков. Тысячи и тысячи – слишком много рук и ног попали под стелы. Проблема любой рубки: не разобрать где и кто.

Флойд, Нукум и Адайн, добежав до ограды, но видя подступавших, легли на обратный курс, надеясь обойти сектор обстрела по правой стороне. Лэрд отстреливал последние обоймы трассирующими, иногда чуть не попадая по ним. Слишком много целей и не меньше помех; патроны он не дозировал. Лязг и грохотание боя закладывали уши, запахи пороха и пота работали для него действенней дамских пощёчин – он разгорячился, что парующий чайник.

Трио проскочило переулок и стрелок пропал для них из виду. Флойд завёл Адайн и Нукум в какую-то хижину, подвернувшуюся рядом. Пуля впилась в дверной косяк, за ней и пяток стрел. Вход он завалил тяжеленным стеллажом под инструментарий вбивщиков, что, звеня, полетел россыпью по полу. В помещении были прячущиеся от смерти отродъя; пятеро или четверо, напуганные или раздражённые – для них не имеющая значения прострация, на вроде помехи зрению из-за смога. Стрела, окованная сталью рукоять и поднятый с пола нож с ними вскоре разделались.

Девчонка всё видела. Нукум поджала ноги, закрыла ладонями уши и, забившись, смотрела из угла, но будто сквозь происходящее, не на само творящееся. Флойду показалось, что он слышит её скомкавшийся голосок: "Что вы делаете… Что вы делаете… Что вы делаете".

Стрела, задев раму чёрным наконечником, пролетела в вырез окна, едва не разрубив Адайн нос. Улицы гудели. Существа, теперь не различимые, кричали, пули, громыхнув раз, сбавляли общий накал и громкость на пару секунд. Нижнее окно открывало вид на водопад. Флойд прищурился. В стороне, у дома Орно, стояла трудно различимая фигура в исполосованном костюме под сине-зелёный галстук и махала руками.

– Аттвуд? Адайн, посмотри скорей.

Адайн, полом одежды сперва брезгливо вытерев лицо после убитых, только потом вгляделась. Три серебристых колечка сфокусировались, завращались.

– Аттвуд. – кивнула она, подтверждая. – Жив, слава богам.

– Скорее Валлур станцует танец урожая, чем Аттвуд падёт смертью храбрых. – кивнул Флойд, растирая по лицу грязь.

– Он нас тоже видит. Показывает… "вверх". Вижу с ним и Валлура. Сейчас он достал Блунум, направляет на сход водопада. – Адайн отстранилась, тревожно переводя на Флойда сияние радужек. – Что они задумали?

Воочию наблюдав примеры радикализма зилдраанского способа решать проблемы… Флойд оглянулся, замечая лестницу с края у лежанки, завалившейся с убитым клыкачём.

– Второй этаж. – указал он, по-младенчески поднимая Нукум на руки. – Живо туда! Сейчас рванёт!

Дымный порох уже въелся Лэрду в щёку. Он израсходовал последний остаток боезапаса во время своего неторопливого отступления, огрызаясь стволом по сторонам. Вольные всерьёз схватились с отродъями на главном уличном прогоне, потеснив последних от менных мостов, и он понял, что делать ему тут больше нечего. Сзади подходили копейщики, увешанные железом – отряды вольных замыкали в клешни с покинутых проулков. Кое-как пробив себе дорогу врукопашную, Лэрд, не добежав до дома Адайнн, плюнул на эту идею, сам теперь теснимый от дороги, залетел в хорошо законсервированную глиной землянку, где общиной хранилось мясо, и наглухо там заперся, обмотав петлицу цепочкой от своего креста.

Валлур отжал долго удерживаемый стазис-курок и ствольная капсула возгорелась полной гаммой оттенков красного. Сгусток преодолел расстояние до цели очень быстро и в сумерках был похож на пущенную горящую стрелу, по пути подсветившую заросли ярко-рыжим светом.

Уши, заложив, прошибло ультразвуком. Те, что тогда посмотрели на бывший водопад, вмиг ослепли. Крупные камни, наваленные дырявым частоколом, взорвались стоном кварк-глюонной плазмы и теперь не сдерживали озёрных вод. Вода хлынула вниз словно цунами, заливая круг новообразованного котлована, границами очерченного по ограде, основательной, как и хвалила Адайн. Прошлась она от края и до края. Вмиг эта сила смела с карты обе стороны и вытолкала волнами за пределы Фракхи через распахнутые ворота. Дома равняло и разрушало при первом же касании – стоять осталась треть. Подавляющему числу из вольных и отродий, оставшихся внутри, выжить не удалось, как они не пытались, как не цеплялись за жизнь. Захлебнуться, попав в накатывающий водоворот – дрянной способ отойти в мир иной.

Останки оккнума, единственно достойно из останков прочих, предало высшей воле, отнеся его внутренние реки, налитые обильно у туши, к исходу успокоившейся Веф.

Затем стало очень тихо.

Проредив тучи, впервые за несколько дней, к земле прорвался луч, и верхний мир Ша`А озарился светом.

***

Через десять минут Флойд, Адайн, Лэрд, опять насквоз промокший, и Нукум, вылезли из своих укрытий. Их встретил погром, невиданный даже в Кайгарле после бунта из-за гибели Хинкгритиф Смелой. Благо, что как скоро вода всё вокруг затопила, так скоро же и ушла прочь к вековым корням Ша`А. За ней ничего не осталось, кроме тяжкого бремени уцелевших.