Текст книги "Гончая свора (СИ)"

Автор книги: Иван Граборов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 35 страниц)

– Которое несут эти самые корабли, я прав?

Валлур ничего на это не ответил, вновь превратившись в неподвижного голема.

– А что такое упомянутый "гаситель"? – спросил Флойд, потерев саднившее бедро.

– Приём флотских лагкрулов, вроде того, что я оставил у Земли. Его задача замыкать вражеские группы кораблей на заранее подготовленном участке пространства. Лагкрул, на огромной скорости, подлетает к эскадре противник и, по углу сближения в десять сотых световой скорости, начинает движение с остаточной инерцией, при поддержке сфер кинетических толкателей, а после, уже приблизившись в сектор поражения и переключаясь на маневровые ускорители, активирует "вспышку" – направленный сгусток избыточных паров толл-пактирида. При нормальной работе зилдраанских двигателей опасные пары отсекаются в специальную капсулу и далее коллапсируются сферой линейной сингулярности в камере гашения, но в чистом виде пары являются превосходным заменителем легко обезвреживаемым станн-снарядам. Отчасти из-за наличия больших запасов старых типов топлива, отчасти из-за отсутствия интереса и знания, а отчасти из-за примитивной боязни, но иные расы не ведут углублённых наработок по направлению толл-пактирида, а потому многого не знают о скрытых свойствах. В частности о том свойстве, что его отработочные пары не рассеивается в вакууме, подобно любым иным. От направленного рассеивания его сгустка, каморы двигателей вражеской группы в миг экстренно замыкают шлюзы вентилирования с наличными элементами системы движения и попросту выходят из строя под воздействием реакции от разъедающих их паров толл-пактирида. Корабли какое-то время продолжают движение по инерции, пытаясь маневрировать, но попадают на подготовленную площадку, а Лагкрул успевает скрыться из области поражения.

– Ясно. Из сказанного следует, что если другие Киртани кто-то и нашёл вне поля вашего охвата, то мы об этом не знаем. – подытожил Флойд. – Плохо дело.

Очередной удар его цельнометаллического корпуса прогнул середину плиты намного заметнее. С правого края выскочили шесть прямоугольных вставок, лязгнув углами о пазы.

– Ну наконец-то! – голосисто вымолвил Аттвуд с видом бедуина, нашедшего оазис в период засухи. – Я уж думал придётся сидеть тут до второго пришествия.

– Гидравлические запоры прям как в банковском хранилище. – отметил Флойд.

Аттвуд тут же буркнул что-то вроде: "Ну да, тебе ли не знать, как они там выглядят".

– Механические ограничители внутреннего давления. – Валлуру даже не потребовалось открывать базу данных геф-проектора. – Приготовьтесь.

Он подошёл к зажимам, ухватился пальцами за округлённую оконечность нижнего паза и со всей силой дёрнул на себя несколько раз, выгнув блокирующую задвижку. Спавший столетия механизм наконец заработал. Массивная плита, представшая перед ними изображением сложносочинённого символа Мьюраи, шумно заскрипела и послушно отъехала в сторону, исцарапав пол.

Зилдраанец отступил, выставляя отбойник, Адайн навострила лук, а Аттвуд немедля швырнул догорающий файер вдаль и, присев у стены на одно колено, заводил перевязанным цевьём в поисках врага. Флойд вынул нож, вставая с края хода.

– Орно, Адайн – оставайтесь здесь пока мы не проверим. – распорядился Валлур.

Файер, метко заброшенный вглубь темени, разгорался ярче и ярче. Красного света стало сначала просто много, а потом, бьющие по глазам лучи залили собой весь коридор, словно вода, доверху набранная в ванну. От высвободившихся масс консервированного воздуха разнёсся и запах горелой пластмассы. Адайн часто зачихала.

– Кристаллы? – шепнул Аттвуд, закрывая нос ладонью. – Или там полно зеркал?

– Слишком ярко. – щурилась Орно, ставшая со своей накидкой одним целым. – Видно едва ли…

Расширенное помещение являлось, исходя из внешнего оформления, тем же коридором, приправленным с боков ровными прямоугольными нишами, заполненным всяческой мелкой всячиной. Дверь очень давно не открывали. Слишком давно.

– Похоже на наш центр погрузки. – присмотрелся Аттвуд. – Но ничего толком не разглядеть…

– Это пункт энергоузла. – Валлур уверенно шагнул прямо в ярко-красный сгусток объёмного света. – Общий план построек второго этапа колонизации не претерпел сильных изменений с эры прозрения, после четвёртой технологической эволюции. Квадрат секции с углублением в центре и полной герметизацией.

– Ты можешь сделать что-нибудь со светом? Огонь перекинулся на саму ручку. Дышать невозможно.

Зилдраанец в пять шагов добрался до файера и одним движением мощной стопы раскрошил тонкую пластиковую трубку. Свет угас и окружающее пространство водрузилось в непроглядную ночь.

– Да будет тьма. – скривился Аттвуд, закидывая оружие на плечо. – Осталось всего два. Давайте некоторое время полагаться только на твой геф-проектор. Хотя, конечно, и с ним мы мало что увидим.

– Пока идти не придётся. Гирвулд здесь. – блеснули где-то впереди синие линии.

– Где? Ничего не вижу. – проскользнул вперёд Аттвуд, неуклюже увернувшись от вытянувшейся руки зилдраандца. – Где, скажи толком.

– Прямо здесь, стоит посреди пункта, а к нему присоединяется ручеёк. – указал Валлур. – Похоже, что именно так питается клусс, встреченный нами у входа. Энергия, уходившая на поддержание бесперебойного питания установки, подпитывает и древо, грея воду для его корней.

Вертикальный металлический прямоугольник, с отсечёнными краевыми углами, стоял себе как ни в чём ни бывало, совсем малость запылённый и будто совершенно не подвластный времени, к коему имел ключи.

– Так это… – недоверчиво тыкал пальцем Аттвуд в сторону контрастирующей ровности углов, попутно приучая глаза к темноте. – Это в самом деле он? Я думал Гирвулд намного больше.

– Судя по всему, то, что Шеез называл Гирвулдом, является синтезатором направленности запускаемого процесса. Переходником. – пояснил зилдраанец, смеряя вопросительно подвёрнутую бровь Флойда и проходя ближе к самому объекту. – Будь он больше и перспективность разработки быстро бы встала под сомнение. Проект строго секретный, а Еххиов-Гракх не благодетели. Им нужен был прорыв, на меньшее они бы не согласились ни за что. – перчатка вмялась катком в поверхность и фигурным коньком прошлась от края до края, но борозды не оставила. – Кажется совсем не тронутым. – он ещё раз ощупал выступы, коснулся основания, задержав на нём руку, будто проверял температуру.

– Ничего не видно. Очень темно. – Адайн уцепилась за Флода, уцепившегося за нож и так они и стояли, взъерошенные и с тем немало напряжённые. Но каждый по своим причинам.

– Валлур, кхм… – нарушил тишину Флойд, сконфуженный внезапной близостью к Адайн. – Включи геф-проектор. Правда ничего не видно.

Казавшаяся непомерно тяжёлой, правая рука Валлура грациозно поднялась, кисть плавно выгнулась, фаланги бесшумно, по очереди сжались в титанический хват, а указательный палец коснулся наиболее накренившегося из мнимых кристаллов.

– Он не потребуется. – лязгнула сталь. – Смотрите.

Прикосновение.

Эффект двойного лучепреломления. Миллионы и миллиарды маленьких огоньков светлячками вспыхнули на поверхности сверкающих наслоений воскресного пирога, как микроскопические лампы накаливания. Застывший металлический смерч пробудился. Сгустки заходили и забегали витиеватыми, сложными зигзагами, по будто бы подготовленной траектории, переплетаясь и сталкиваясь разогнавшимися атомами в пульсации яркого цвета радужной палитры.

И правда, на кристаллы походило. Стоило Валлуру снова поднести палец ближе к поблёскивавшей поверхности, как огоньки немедленно вспыхивали вновь и вновь слетались к точке касания полночной мошкарой, жадной до тепла.

– Провалиться мне. Оно что, живое?! – сглатывая проговорил заворожённый зрелищем Аттвуд, не уставая поправлять сползающую лямку.

– Светоч скал. Так он выглядит. – со спокойствием отразила увиденное Адайн, заправляя назад крайолово-киноварные волосы с резными заколками древа дилкадт и приближаясь к Валлуру. – Дивись, дивись, Аттвуд Гаррингтон, пока есть время. Только в этих горах его можно повстречать.

Зилдраанец стоял рядом с сетчатым булыжником, полным загадочных огоньков. Казалось внутри него скрывается живое растение, пустившее множество отростков. Или же сам металл и правда живой и все эти огоньки – цепи нервных волокон, резонирующих от информации внешнего контакта?

Флойд занялся обстановкой, нервно, раз за разом поправляя ножны. Над Гирвулдом зияла дыра в два обхвата, пробитая откуда-то с верхних этажей – дело рук загадочного палочника. Света было недостаточно, чтобы различить отдельные детали. Впереди же, куда более неровная, неумелая и грубая, просматривалась брешь, отмыкающая прорытый тоннель.

– Не только в них. – ответил Валлур на замечание Адайн.

Орно выглянула из-за плеча отвлёкшейся охотницы, высматривающей настенные узоры и остатки геф-панелей.

– Ты словно видел его прежде. – молвил её почти забытый всеми бархатный голос и темнота вдруг перестала страшить людей, как перестали страшить и мысли, вмещающие в себя несколько планет, десятки людей, сотни предчувствий и тысячи догадок.

– Талнирид. Основа для толл-пактирида. – отрывисто донеслось из-за чёрно-серых панцирных линий широкой спины. – Орно права, я встречал его и раньше, но при совершенно иных обстоятельствах.

Флойд подправил чёрный рюкзак, разошедшийся у правой лямки, и двинулся к застывшему Валлуру, но он, вопреки подавляемому желанию, смотрел не на завораживающие блики точек и сияние острых зубцов неровной поверхности, подсвечивающих запылённые углы помещения плеядой метавшихся огоньков. Флойд смотрел только на него. В бездну шлема, пытаясь увидеть сквозь него какие-нибудь очертания.

– Многого ты не рассказал Валлур. – изобличающе звучал его голос. – Мы ведь все видим, как ты воспринимаешь то, что происходит. Мы видим твоё сухое, напускное спокойствие муравья, пожелавшего быть великаном. Нет, ты что-то знаешь. Что именно скрыто за твоей толщей тёмного стекла и стали, Валлур? – встал он перед ним. – Что за знание?

– У меня были определённые подозрения.

Мерцание огней продолжало безумные пляски, отражавшиеся в матовом стекле закрытого шлема радугой немыслимых красок.

– С самого начала, ещё до боя в секторе Муш, на той безымянной глыбе льда, ещё до того как знающие перевели тексты и поняли предназначенный нам посыл – я знал. – путники окружили его кольцом. – Да, я знал. но и подумать не мог о том, чтобы уверовать в подобный ужас. – голос сбился. – Не желал верить. Когда мы вошли в храм и наткнулись на то первое, отличное от других тело – подозрения перестали быть бесплодными. Без сомнений, и теперь я уверен, что Нолгвур связан с Клахар…

Валлур осёкся, затем застыл и вдруг сорвался к Гирвулду, подавшись взад-вперёд, не находя себе места.

– Это ловушка. – испуг зилдраанса был для остальных страшнее гипотетической новой встречи с армией Мулга и пробрал до самых глубин страха. – Он до сих пор здесь.

– Кто? – помотал головой Флойд, стараясь сложить факты. – Почему ловушка?

– Те существа, отпустившее Шееза. С планеты нельзя перенестись или убежать, она искривляет сигнал конечной точки и возвращает путника обратно, поэтому, а не из-за точности введённой комбинации, мы попали сюда, поэтому Шееза отпустили. Они знали.

– Но зачем этим существам перенастраивать Гирвулд так, чтобы Шеез попал именно в отрезок нашего прибытия? – вклинился Аттвуд.

– Могли ли они сами воспользоваться им? Как Блунум, Аттвуд. Печатка-идентификатор. – Валлур уверенно подошёл к конструкции и присел на колено, чтобы проверить догадку. – Так и есть. Система бы им не позволила, ведь они не зилдраанцы.

– И они, те существа, отправил Шееза в наше время, чтобы… – поднял брови Аттвуд, звучно прикладываясь ладошкой о лысину. – Нет, вы ведь шутите, верно?

– Чтобы вы пришли сюда, по его следам. – жёстко хлопнула Орно по крышке Гирвулда, вставая напротив Валлура. – И принесли им Киртани.

Выталкивающий напор, характерный разве что для мощного нефтяного бура, расширил тоннельный ход вдвое, перевернув тяжеленные напольные плиты и взрыхлив утрамбовку подстилочного фундамента, брызнувшего на Гирвулд белой крошкой.

Группа резво рассредоточилась, шелестя оружием и занимая доступные укрытия.

Вслед, машина шести ярдов по высоте, трёкающая поршнево-пружинными клапанами, объятыми прогнившими лоскутами плоти, с непрекращающимся свистом, похожим на зарябившей телевизор, выкрученный в полную громкость, ворвалась к ним, будто бы оступилась одной из четырёх своих ног-манипуляторов и хитиновыми щитами, вкрученными подвижными двухзвенными хватами у стяжек плоти, завалилась о стену. Механические загребалы ворошили воздух пред ней. Скорость и проворство были достаточными для рытья. Для плоти, впрочем, тоже.

Флойд, с видом человека, которого уже ничем не получиться удивить, сердито шмыгнул и, стряхнув пыль со штанины, вынул тёмный клинок, встречая ищейку с задором кровожадного пирата:

– На серебряном блюдце…

***

– Мы уже долго в пути, чужеземец. – напомнил в десятый раз своим занудным голосом тот, которого звали Экритом. – Может умолкнешь наконец?

– Наслаждайся видом, Спичка. – выдавил из себя изнемогающий Лэрд. – Свежий горный воздух так прекрасен после перехода длинной в двадцать миль, не так ли?

– Это было не его решение. – подал знаки жизни подотставший Гартвиг, ведущий двух кеюмов по тропе, уводившей их в подъём.

– Да, да, это "решение Кайгарла". Местечковый патриотизм сочиться с вашего языка, что грязь с моих ботинок.

Экрит хватил луком ему по затылку.

– Умолкни. Подобная болтовня хуже пыток Мулга. Тот хотя бы не пытается всю дорогу зашутить нас до смерти дрянным сотрясанием воздуха.

Лэрд хмыкнул:

– О, не волнуйся. Будь так – ты бы точно выжил. Чувство юмора в твоём роду искоренялось генетически.

Второй удар сплошным шлепком пришёлся на уровень лопаток.

– Пошутишь ещё раз и твои рёбра пощекочут стрелы.

– Юмор это последнее оружие бедняка, ведомого на убой. Никому его не отнять. Ничего тебе с этим не поделать.

Какое-то время прошло в тиши звериных криков и бегемотовых стонах человеческого желудка, кое-как справлявшегося с комьями разноцветных листьев, что ему скормили шесть часов назад. Пару раз справа от них наблюдался небольшой оползень. Дорога стала опаснее.

– В тебе она есть. – вдруг произнёс отдававший приказы.

– Что? – не оборачиваясь, нахмурил брови конвоируемый, сосредоточенный на тропке.

– Ненависть. – со спокойствием пояснил Гартвиг. – Она есть в тебе. – ремешки отродий беззвучно покачивались на поясе Лэрда. – Да, никогда не видел столь настоящей.

– Сказал мне о ненависти убивший двоих клыкачей ножами, пущенными за один взмах.

Смачный плевок легко отторгся на землю от иссыхающей глотки и тут же зашипел, будто поджариваемый кусок мяса. "О, сейчас бы хоть один такой" – думал Лэрд, представляя уютный домашний дворик и себя, развалившегося в шезлонге.

Минуло пара часов. Оплавленные камни внешней породы раскалились даже под тусклым светом, пробивавшемся сквозь дымку, смешавшуюся с отголосками бурлящих полипов. В какой-то момент, из-за неё Лэрд перестал различать маленький участок не заросшего предгорья, напоминавшего ему деревенские луга Уэльса, теперь заполонённые ветряками, высасывающими из живописного края остаток жизни. Камень не держал его прямого шага и норовил осыпаться крупными пластинками готовых к употреблению чопперов. Ногти надрывали зарубами. Резина военных берц начинала плавиться, врастая в ноги второй кожей.

– Это ты потревожил Рохау.

Лэрд в пол бока обернулся, не переставая идти. Пористо-чешуйчатый капюшон скрывал лицо Гартвига по впалые полоски стянутых мышцами щёк и нос, едва выглядывавший на свет. Шедший рядом зверь был выше на две головы. Здоровая, страшная до чёртиков, восьмилапая скотина без глаз, но с тройными рядами дублирующих костей на ногах и пятидюймовыми когтями породистого коршуна, бросала в дрожь. Чтобы очень приблизительно понять как выглядит морда кеюма, нужно взять два бывалых в битвах бердыша без черенков, положить один поверх другого горизонтально, ударить сверху молотом в центр конструкции так, чтобы крайние кромки изогнулись к верху, потом приподнять верхний бердыш над нижним до трети ярда и просунуть между ними четырёхгранное копьё с тупым концом. Но даже так, нельзя быть готовым к первой встрече с кеюмом настоящим.

Лэрд, вздрогнув, отвернулся. Мысли о призрачных конях, каких не иначе и седлают в судный день всадники страшного суда, обрели в нём пристанище.

– Чего ты просил? – не унимался Гартвиг. – Откуда ты там появился?

– Я не понимаю, о чём идёт речь.

Чем выше, тем становилось жарче. Шея зудела, веки щипало, руки стёрлись в кровь под верёвками. Они миновали плотный облачный горизонт и звезде, упивающейся властью с началом дня, теперь ничего не мешало превратить их существование в много больший кошмар.

– Может ты попросил знания? Нет, тебе оно не нужно. Богатства? Славы? Врагов? – доносилось упрямо из глубин капюшона. – А может ты просил мести тем, кто сделал из тебя чудовище? Но, что ты отдал взамен? Ты должен был отдать что-то взамен, иначе Рохау не выпустила бы тебя.

– Что такое Рохау? – толи от жары, толи от усталости не выдержал Лэрд, раздражением выказывая пылкий интерес, и таким образом ответил вопросом на вопрос.

Хоть Гартвиг и промолчал, но Лэрд отчётливо услышал подсказку интуиции. Он намерен идти туда с ним. Зачем? Одному ловчему известно. Да и с чего он взял, что Лэрд знает что-то о Рохау или что он там был?

Они снова шли под аккомпанемент взаимного молчания. Звезда в конец прорвала дымчатую завесу и подсветила плавленые камни, забившими яркими блёстками брат о брата. Идти стало труднее и более ни о чём не заговаривали.

Новоявленные конвоиры называли это сопкой, а как посмотреть снизу так самая настоящая гора. Одно предгорье стелилось по красным колышущимся равнинам на удаление десятков миль, при условии полной видимости. До кучи с болот и от них самих несло неимоверно гнусно. Запах напоминал о грудах гниющего мяса, смешанного с тухлыми яйцами и коровьим навозом годичной давности. Но даже так, пусть и кеюмам, соревноваться по части отвратительности с Лэрдом было бессмысленно. Палитра пробуждённых хлористой росой трав леса Ша`А, сочетаясь с недельной немытостью и галлонами людского пота, выдавала настолько элитарный парфюм, что остальным вскоре пришлось навязать тройной слой тканевых повязок. Природа, умей она говорить, на коленях умоляла бы его пощадить себя. Торжество. Хоть где-то в споре с ней люди наконец одержали безоговорочную победу без применения машин и прочих инструментов первичной переработки.

– Нам долго ещё идти, Спичка?

– Клянусь самым странным луком, самой топорной работы, какой только довелось видеть: мне жаль, что отродья оказались слишком слабы для того, чтобы тебя разорвать.

– Про отряд Мулга в этом случае никто и не узнал бы, а значит, я не тащился бы по этой горе! – ботинок неудачно соскользнул с оплавленного булыжника. – Проклятый подъём… Надо было молчать.

– Да уж, лучше сотня отродий, чем один ты, – Экрит туже нахлобучил свой плащ. – называющий себя человеком.

– Хочешь сотню отродий? Проще некуда: полезай в ход ищеек, о котором вы говорили с приятелями, и иди к самому Раппару. Только меня тогда отпусти! – Лэрд осатанело дёрнул верёвки. – Вы конечно единственные, кто не попытался меня в разных формах умертвить за последние несколько нечеловечески длинных дней, но подобного достаточно. Я просто неудачно заплутал, и потерялся чёрт знает где. Всё чего я хочу, так это найти дорогу назад.

Экрит с Утгларом остановились и многозначительно переглянулись друг с другом, а потом, с лёгким налётом формирующегося плана, обратили внимание на Лэрда.

– Да ну нет, вы оба из ума выжили? – остановился он как вкопанный, раскусив их задумку. – Нора, если она там есть, вправду ведёт не иначе как в этот ваш Мулг. В Мулг, не понимаете? – театрально искривилось его лицо, пока Гартвиг искал куда бы привязать навьюченного кеюма.

– Только свяжемся с Утгларом. – сказал верховный ловчий. – Рассвет зашёлся, а сообщение должно быть уже ушло в Кайгарл. Ему не стоит дожидаться нас.

– Если окажется, что это центральный тоннель ищеек, то вернёмся в Кайгарл героями. – одобрительно закивал Экрит.

– Мёртвыми героями вы вернётесь в свой Кайгарл. – флегматично и уже без напряжения отметил Лэрд. – Как нас настигнет очередная толпа, так уйти не выйдет. Придётся либо драться, либо умирать.

– Не переживай, мы бросим им тебя в качестве закуски. Процесс разделки большой мясной туши задержит их на какое-то время, а мы успеем скрыться. – каменное лицо лучника не отразило эмоций. – Теперь пошевеливайся, уже светает.

– Какая шутка, превосходно. Считай, что в семье ты теперь белая ворона. Божественный уровень. Жаль, что не могу похлопать в ладоши.

– Это не шутка. – таким же тоном ответил Гартвиг, поправляя мешки с продовольствием на костлявых боках кеюма. – Замолкни и шагай.

Лэрд нехотя повернулся к каменистому склону, продолжив выбивать пыль из дороги.

Скошенная тропа и не думала заканчиваться спустя пять часов подъёма. Три десятка километров в припрыжку – для любого человека тяжёлое испытание, но эти кайгарльцы были видать не двужильные, а трёх или даже четырёхжильные и выглядят вымотанными они вовсе не от подъёма, а от постоянных окриков на медлительного пленника. Несомненно, Лэрд многое получил тогда под Тунгаваном: прекрасную реакцию и очень низкий порог чувствительности – то, что теперь ему постоянно помогало. Подарок сумасшедшей науки, переспавшей в ту ночь с неразборчивой удачей. Приобретения столь же существенны, сколь и потери былой личности, оставленные на тех дивных тропических лесах, изрытых снарядами по образу их богини-Луны. Только по причине обретённой стойкости, выворачивающий внутренности гнойный запах, доносившийся от него, кеюмов и Кричащих топей, больше бодрил, приводил в движение, подстёгивал борьбу за жизнь, а не валил от смрадного удушья. Лэрд не намерен был сдаваться, лишь узнав, что не имеет шансов вернуться. Долой соблазн отчаянья, что источают слабые.

Обвал. Его горное эхо разнеслось по окрестности с потрясающей скоростью.

Трое остановились на сломе горной тропинки, которую видели исключительно ловчие. Сзади кто-то затопотал по каменистой тропе, вминая сколы породы, легко крошащиеся под большим весом, в утоптанный грунт и дымчатую пыль, забивающуюся в нос. Караван поднялся высоко и хоть подножье, испещрённое смрадными топями, осталось далеко позади, закрытое от взгляда поясом плотного тумана, Экриту удалось разглядеть взбегающего.

– Быстрее! – кричал силуэт, закрытый обмотками, а хрипота, сопротивляясь, давила иссушённую глотку.

– Утглар?!

На нём живого места не было. Три полосы кровяных потёков на шее, изодранные в клочья спина и плечи, живот, придерживаемый намотанным о руку листом, рассечён от груди до самого нижнего ребра с правой стороны. Копьём, которое теперь было и посохом, он перебирал быстрее и быстрее, боясь не успеть.

Гартвиг бросил связку верёвочных сцепок лучнику и поспешил навстречу раненому товарищу.

– Сорок, никак не меньше… Застали меня по утру… – разрез прошил его до груди. Кровь не свёртывалась, а внутренности едва не падали на окровавленную ладонь, прижимающую лоскуты.

– Проклятье! Откуда они пришли? – верховный ловчий подтянул Утглара и, забросив за шею его руку, занятую копьём, поспешил к лучнику.

– Перевал… – сознание постепенно оставляло его. – Перевал…

– Будь с нами, Утглар, говори! Слышишь, не спи сейчас, только не засыпай!

Кровь хлестала с разных сторон. Точно была задета спина. Живот теперь сильнее провис в широких ладонях. Жилистому горлу тоже своё досталось, но перерезать трохею у них при всём желании не вышло – напоролись на выставленную оконечность листовидного копья. Потемневший пик, не оставленный ловчим, капал ему на растрёпанные локоны.

– Я успел… сообщение отправлено вовремя. Кайгарл…

– Тихо, тихо, мы сейчас поможем. Расскажешь всё потом. – Гартвиг говорил с ним, как с ребёнком, но потом вскричал: – Экрит, достань перевязь!

– Всё плохо Гарвиг. – обратился он к нему напрямую. – Я же вижу, как ты смотришь на меня…

Паршивые раны. Верховный ловчий только однажды видел, как после подобного выкарабкивались.

– Не засыпай, Утглар! – тряс он его. – Терпи.

– Передай Экриту, что Палфим, этот обманщик, мне проспорил половину сезонного жалования и два брикета с йатом… – кровь струйкой вылилась из уголка приоткрытого рта.

– Соберись! – Гартвиг хлёстко ударил его по щекам, надеясь привести ловчего в чувства. – Думай о Лэокаяс, думай о любимой, о чём угодно, только не вздумай засыпать.

Но старания верховного ловчего пошли прахом. Веки раненого бессильно рухнули к впалым глазницам, как подвесная решётка к брусчатке осаждаемой крепости, закрыв слизистую оболочку от ужасов внешнего мира и погрузив Утглара в бессознательный полудрём.

– Экрит, что ты возишься?! Перевязь сюда, живо!

Накладывали неровно, но потуже и побольше, дабы перебить нарыв.

– Вы бы поторопились… – процедил посмурневший Лэрд, услышав первым. – Он привёл друзей.

За ним действительно гнались. Толстокожие мозолистые стопы и железные пластинчатые ботинки, звенящие трещотками от пяток, загромыхали по камню. Скрежет, сопение и громкие переговоры ещё больше подстёгивали к бегству своим нарастающим гулом.

– Вверх по тропе! – по военному зычно скомандовал Гартвиг, чересчур резко поднимая вскрикнувшего Утглара.

Двойка с раненым, отвязав вздыбившихся кеюмов, зашедшихся гортанным воплем, напоминавшем завывания арктического ветра, погналась вверх по битой каменной крошке с такой скоростью, что гул каменного схода через какое-то время стал угасать где-то позади. Скальные породы обточенными кромками, подобно заострённым колам, смотрели на бегущих, скакавших средь них и неуклюже ловящих ртами разряженный горный воздух, с отстранённым безразличем. Тропу они скоро потеряли из вида и двигались с ориентацией на Лэрда. К вершине, бесконечная скала пошла магматической галькой и уже не угрожала ногам случайными порезами сточившихся засечек. Дальше острый камень совсем измельчал, да ещё и местами приобрёл пористую структуру, какая на Земле встречалась у отложений долины гейзеров.

– Сюда! – зазвал Лэрд.

Ловчие не ошиблись, предполагая узреть ход ищеек. Дыра зияла знатная, но проходом это язык не поворачивался назвать совсем. Ещё малость и можно было спутать с жерлом утихшего вулкана: двадцать полных шагов в ширину и четыре ярда в высоту. Округлённые стенки не осыпались от давления толщи пород, пропуская буйный ветер гулять сквозь мозаичные щели дышащей породы. Вечный лес с его огромными стволами, жадными до земли, обрёл в лице темнеющего провала достойного конкурента. Эхо начиналось ещё у наружной поверхности.

– Переждите! – промчался мимо Гартвиг, тормозимый Утгларом, потерявшим сознание. – Экрит, давай!

Молодой ловчий по мальчишески натянул лук от колена и пустил стрелу куда-то в сторону спуска – результата прочие из них не разглядели, но отчётливо услышали звуковое ему подтверждение. Эха не было, только короткий всхлюп. Грязь.

Убегающие прыгнули в нору, проскользили на спине с пятнадцать ярдов, исцарапали вьющемся сорняком да спины, а потом скат кончился рыхлым песчаником, тут же уступившим место кварцитовой гальке, засасывающей почище любого болотного пузыря.

– Нас нагоняют. – спокойно оценил связанный, выдёргивая ботинок из тошнотворного сгустка. – Верни мне оружие.

– Шагай скорее и под ноги смотри! – подогнал Экрит, лавируя по грязи.

Тоннель буровыми нарезами шёл до ядра планеты или как минимум напрямик к золотым монастырям легендарной Шангри-Ла, так как конца и края бездонной тьме, в глубинах перемешанной песочными комками с хрустящей галькой, увидеть не удавалось. Мозолистые стопы тем часом активно выминали в мельчайшую крошку плавленый камень у самого входа. Отродья поскальзывались, падали, вскакивали и продолжали погоню. Края стенок осыпались, дрожа под пульсацией их поступи.

Первая пятёрка боковыми перекатами съехала прямо в размякшую после грязевую жижу и увязла, дав им время.

– Развяжи руки. Скорее. – просил Лэрд.

Горбач растянул уголки рта и оскалился жёлто-зелёными зубьями, указывая на убегающих. Экрит подтянул сползший колчан и, спешно натянув тетиву, пустил стрелу с коротким оперением прямо в рот отродью, нащупавшему твёрдую почву, пробив тонкую стенку грубо выполненного шлема.

– Мулгу на радость! – выпалил на предложение Лэрда лучник, прилаживая следующую стрелу.

Место упавшего здоровяка живо занял самый долговязый из ватаги. Нападавшим конца и края не было видно и вскоре лужу просто раздавил их совокупный вес.

– Экрит, развязывай. – он не кричал, не умолял, а просил с неподобающим ситуации достоинством, так, будто кроме как развязать его, у них не оставалось иного выбора.

Последние блики рассветных лучей прорывались сквозь дымку много стремительнее отродий, заглядывая под сползшие капюшоны и поджаривая на занятых ловчих темнеющие прожилки их белеющих вен.

Позади послышался немного подхриповатый вскрик – то Гартвиг припал на колено, уронив Утглара. Короткое копьё просвистело на дюйм выше его макушки, нежно задев плащ. Отродья подошли на минимально допустимое расстояние, догнали.

Несколько стрел упали перед Экритом, а одна зацепила его за щиколотку.

– Чтоб вас всех! – отреагировал он, резанул, а жёлтые верёвки, сдерживающие Лэрда, в ответ растянулись, изорвавшись в два измятых лоскута.

Экрит, щерясь, повернулся. Следующая его стрела угодила в висок тому, что первый выполз из углубления слева, утрамбовав неуклюжего клыкача в осыпавшуюся стенку. Лучник сосчитал: ещё одиннадцать к примерно сорока-пятидесяти. Расстановка не в пользу стрел.

– Давайте дальше по тоннелю. – сказал Лэрд, освободившись от стяжек и сдёргивая карабин с подвязи молодого ловчего. – Я догоню.

– Что ты задумал, чужеземец? – больше удивлённо, нежели с гневом выговорил Гартвиг, увидев его развязанные руки. – Живее за Экритом!

– Вы не сможете убежать с раненым. – не шелохнулся он с места.

– С каких пор тебя вдруг заволновала наша судьба? – повышая голос пробасил Экрит, со своей позиции стрелка, отстающего от Лэрда на двадцать шесть шагов.

– Не ваша. – спокойно, лишь чуть дрожа, указала кисть по направлению приближающейся ватаги. – Их.

Руки заняты, впереди едва что-то видать, а спинные позвонки вот-вот смешает в кашу случайная стрела или метко запущенный нож. Грозные приказы верховного ловчего прозвучали бы при подобных обстоятельствах в лучшем случае как совет к дальнейшим действиям.