355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Иван Граборов » Гончая свора (СИ) » Текст книги (страница 22)
Гончая свора (СИ)
  • Текст добавлен: 20 сентября 2016, 18:03

Текст книги "Гончая свора (СИ)"


Автор книги: Иван Граборов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 35 страниц)

– Существа, наделённые честью исполнительности и верностью единожды данному слову. Редкость в наши дни. – деловито процокал хиннец. – Большая редкость и в прошлом.

– Ты обещал ей спасение. – указал Лим на Рмун. – Ты обещал ей жизнь! Так посмотри в её глаза хиинец, посмотри. Ощути её боль. – Рмун забралась на кровать, перебирая руками по покрывалу и испуганно мотая кругом ничего не видящей головой. Хиинец приспустил капюшон. – Прячешься? Смотри ей в глаза! Смотри! – ударил он о перегородку так, что та смялась. – Твоё слово ничто, как и твоя выдуманная честь.

– Мне очень жаль Рмун и досадно видеть ваш гнев, но моё слово было дано ранее нашей встречи. Оно давалось не вам. "Боюсь, вы не поверите, решив, будто судьба послала меня усугубить ваши страдания" – помните? Никакой лжи, по крайней мере, в этом. – Лим смотрел прямо на него, не отрываясь, словно так можно было узнать ответ на незаданный вопрос. Хиинец вдруг завёл иную песню: – Знаете, почему все наёмники всегда говорят "мои наниматели", используя множественное число?

– Чтобы, если он один, не наводить слушающих на ненужные размышления, а если их много, не давать повода кивать на какую-то конкретную группу. – Лим выждал и уверенно процедил затем: – Так он один…

Лим, разумеется, не знал и знать не мог, но подвязки-кисточки, проходящие стяжками у рук хиинца, еле заметно дёрнулись при этих словах. Сенсор костюма уловил искажение его биоритмов.

– Я прав и знаю это.

– Может и да. – повёл руками Билглем Татт, склоняя на бок сокрытую голову. – А может и нет. Это всё набор вероятностей. Несущественное для вас.

– Говори, кто он такой и почему желает нашей смерти?! – вновь бросился Лим на стекло.

– Смерти? – изумился хиинец, не шелохнувшись. – Нет, нет, мне напротив категорически запрещено вас убивать, досточтимый Лим. Я и сам бы не посмел, даже не будь приказа.

Лим рыкнул, не отрывая от Билглема взгляда.

– Что это, остатки сентиментальности по обречённым?

– Дань уважения к его заслуживающим.

– Да, твоё "достопочтенный" словно дефект речи пронизывает речь. – отметил Лим – Но много ли ты про меня знаешь?

– Больше чем кажется. – снова ускользнул хитрый собеседник. – Я много где бываю, много смотрю. Мне не составляет труда запоминать и помнить то, что для других скоро станет древностью, пробуждающей лишь отголоски памяти о тех или иных событиях и взывающей к инстинктам почти языческого поклонения.

– Так ты следил за мной на и Клуссе. – не спрашивал, но утверждал Лим. – Как? Какой-то новый орбитальный разведчик появился у хиинцев? Может зилдраанские подношения?

– Полно ухищряться. – жестом остановил его Билглем. – Я не следил. То, что должно произойти просто происходит. В этом кроется большой резон и большой круговорот событий, стремящийся отыскать дно на своём пути.

– И что должно произойти?

Слушающий его хиинец смолчал, собрав руки у живота и опустив голову ещё ниже.

– Отвечай мне!– ударил по барьеру Лим.

Вместо ответа Билглем Татт, сперва помедлив несколько тягучих гезхоров, активировал корабельный геф-проектор с собственного устройства и снял блокировку иллюминаторных задвижек в дальней части каюты. Лим обернулся. Из черноты космоса, сразу перед линией обзора, выглянул освещённый полумесяц крупной планеты, обделённой спутниками. Данные геф-линии, не без желания хиинца, появились рядом на свободном участке пятиступенчатого стекла. Лим незаметно включил квэл на запись и анализ потоковых данных. Сводка мгновенно отразилась на индикаторах.

Площадь объекта составляла 342528776 дакт в полной массе эллипса. Радиус: 95449897 дакт. Скорость полного обращения вокруг звезды: шесть с половиной суток, длящихся сорок девять звёздных стандартчасов. Притяжение 2,1 G. Треть планеты всегда пребывает в ночи. Ледники у полюсов отсутствуют, либо мало проявлены. Присутствует сформированная атмосфера с содержанием двух процентов аргона, двадцати семи процентов двуокиси углерода, шестидесяти восьми процентов азота и трёх процентов кислорода. Малая облачность, крайне редкие осадки. Ядовиты. Поверхность неровная, твёрдая, каменистая, без крупных скал, проточен, каньонов или иных видов деформации основного уровня плато. Какие-либо органические или синтетические типы растений и растворов влаги отсутствуют. Средняя температура в течении года составляет одну единицу тепла. Часть поверхности покрыта искусственными кратерами, но признаков наличия жизни в них не фиксируется. Преобладание долерита в небесном теле необычно большое – девяносто четыре процента. Из-за плотности его концентрации не было возможности провести анализ строения подземной части. В конце сводки виднелась приписка-вердикт:

Уникальность: Исключительная.

Текущее население: Не определяется.

Состав населения: Не определяется.

К прямому бурению непригодна: Материал вне перечня необходимых составов.

К немедленному заселению непригодна: Ожидаются крайне высокие затраты на макетное терраформирование.

Удалённость от ресурсных платформ: Критическая.

Сырьё: Четверть необходимых составов на глубине от 10 дакт. *Оценка.

Применение форбуш-камер для переработки наличного минерального состава затруднительно – требуются глубокие штифты креплений или установка стандартной двухдактной шахты.

Лим, спешно перебирая бегунки и всплывающие квадраты координатного коридора, вывел на панель сетку космической топографии.

Пустые поля вместо чётких ориентиров окружали их корабль. До ближайших меер-буёв, с заделом разбросанных транспортниками Кижтар по всей галактике, было чуть больше ста двадцати световых лет. Это значило, что место их нынешнего пребывания не отмечено и никогда даже приблизительно не было отмечено ни на корпоративных картах, ни в общем тинбе Монн. Как к этому месту проложили курс?

– Сейчас вы, вероятно, желаете знать, зачем вы здесь, досточтимый Лим? Признаться, мне и самому это очень интересно, ведь более загадочных инструкций я ещё не получал за время своей работы. Никогда и ничего подобного.

– Где мы? – спросила Рмун, едва опираясь о край кровати.

Хиинец неторопливо, словно из-за чего-то переживал, справил заплётшиеся кисточки-подвязки, одёрнул пола одеяния и, наконец, ответил с видом услужливого служащего:

– Близ орбиты Унк.

"Унк" – отразилось звоном в сознании. Планета-миф, планета-призрак из небылиц. Планета ставшая для Клусского Единения символом неизбывного зла, тянущего длинные лапы к мечте о первых поселениях в домашнем круге гаснущей звезды. Как они, эти кто-то, её нашли и сколько сделали для того, чтобы скрыть открытие от разведок Монн? Немыслимо. Клусское Единение искало её пятьдесят четыре звёздных года и всё без результатов. Минимум наводящих данных. Зилдраанцы, позднее, высылали две эскадры по сопредельным маршрутам клусских кораблей, но, что не стало чем-то удивительным, нашли лишь новые газовые гиганты, пригодные к установке своих станций пыльцовой переработки в нейтральных секторах. Мало кто из народов Монн верил в то, что она реальна. Справедливо, ведь с чего ортос управления и ортос флота вообще решили, что у элв одна единственная планета? Тщательный анализ всех девяти боевых столкновений и обрывки перехваченных траекторий их ржавых недокораблей? Адмиральский комитет Фирима, кроме коллегии с Зилдраана, отнёсся к представленному материалу более чем прохладно, не скрывая своих сомнений по поводу надлежащего выполнения расчётов. Никому не хотелось тратить ресурсы на помощь потенциальному торгово-политическому конкуренту и постепенно угроза элв стала открыто высмеиваться при каждом обсуждении. Что далёким мирам эта напасть, которой они никогда не изведают? Ещё одна страшная сказка для непоседливых, обласканных заботой детей, радостно играющих в непременно безопасных синтетических садах, недосягаемых для угроз холодного злого космоса, полного безадресных молений, о которых им почему-то забыли рассказать.

– Лим… – содрогнулась Рмун, схватив его за рукав.

– Я здесь, милая, я здесь. – обнял он её. – Что бы ни случилось, я всё исправлю, слышишь? – шёпот. – Ты будешь жить, Рмун. Ты будешь жить. Клянусь, я навсегда с тобой… Я не оставлю тебя.

Хиинец вывел на приборную проекцию цепь расстыковки корабельных узлов и, занеся руку над бегунком активации, сказал:

– Все лгут, досточтимый Лим. Но если одни, пусть и стоя на месте, лгут другим, то иные, постоянно двигаясь вперёд, лгут только себе. – низкий поклон. – Прощайте. Для меня честью было говорить с вами.

Голографический бегунок прокрутился до упора, дверь сложилась в непроницаемую гермостворку, и их секция отсоединилась от основной части корабля так же просто, как через шлюз консервации контрабандистами выбрасывается перележавший товар.

Мгновенно пропала искусственная гравитация. Внутреннее давление подскочило – десять млорт при стремлении к росту. Капсула попала в поле притяжения планеты и стала, постоянно ускоряясь, быстро лететь на встречу поверхности.

Геф-проектор на всю панель стекла высветил отсчёт: "Схождение к верхнему пределу стратосферы через семнадцать дакту".

– Лим, что нам… – их болтало в пространстве. До входа в стратосферу оставались считанные гезхоры. – Лим?

Крохотные ромбические пластинки подошв его обуви перестроились для максимально лучшего сцепления в условиях невесомости и Лим дотянулся ими до ближайшей стены, поймав Рмун.

– Слушай меня внимательно, милая. – затараторил он, сдвигая выступающую пластинку вниз. – Я сажу тебя внутрь. – плашки-панели полетели прочь, освобождая место. – Он оснащён противоударными компенсаторами, это должно сработать. – её спину холодно кольнул поручень шкафчика. – Вот тут, держись.

"Схождение к верхнему пределу стратосферы через девять дакту".

Лим вернулся, снял с кровати подложку, поднял одеяло, не забыл про подушки и растолкал всё это по свободным местам отделения. Рмун помог забраться внутрь и, когда она обернулась калачиком, набросил сверху сдёрнутые жилеты убитых наёмников.

– Лим… – позвала она.

Механизм начал процедуру запирания шкафчика.

– Да Рмун, что?

– Обещай, что даже если я не выживу, если…

"Схождение к верхнему пределу стратосферы через четыре дакту".

– Мы, Рмун. – коснулся он её, до поднятия дверок. – Мы будем жить.

– Лим, я…

"Схождение к верхнему пределу стратосферы через два дакту".

– Мы будем жить!

"Пик".

Сразу после этого сигнала его сильно оглушило, гравитацией буквально оторвало от поручней и, раскрутив в воздухе, спиной бросило на закрывшиеся иллюминаторы, что после того промялись к плавящемуся стеклу. Геф-проектор прервал визуальную трансляцию показателей. Секцию вращало и переворачивало в воздухе с чудовищной скоростью. Лим через боль оттолкнулся, вжался на распорку в угол за шкафчиком и как можно туже затянул стяжки армированных креплений, фиксировавших суставы.

Он переключился с показателей натяжения на датчик высотомера:

"Единица дакту".

"Одиннадцать дакт".

"Восемь дакт".

"Пять дакт".

"Два дакта".

Слишком быстрая скорость падения для столь твёрдой поверхности – гарантия болезненной смерти. Поэтому Лим решился попробовать. Убрав руку с загородки, он горстью выпустил весь запас неактивных барьерных волчков, в миг заколотивших о стены, и, толкнувшись к центру секции, разрядил поле магнитного щита.

Безродный Бенсум, с которым Лим до последних событий водил крепкую дружбу, был из снабженцев и часто возил всякую всячину в расположение специального отряда разведки. Как-то раз на разгрузке, он рассказал довольно интересную историю, произошедшую с ним по возвращении на Клусс. Перед посадкой складской отсек разгерметизировался и система питания, дабы избежать перерасхода энергии, автоматически отключила там искусственную гравитацию. Такое случалось и раньше, но никогда с членом экипажа, запертым внутри. Безродный Бенсум находился в маленькой рубке управления кранами, располагающейся над общим помещением склада, и, придумывая занятия на скорый отпуск, не торопясь заправлял шнек барьерных волчков. Бенсума, прижав, подбросило до самого потолка, а волчки разметало в пределах рубки. Он включил магнитный щит на положительный импульс, намереваясь отлепиться и достать до стола с крюками-зацепами, но образовавшееся поле как-то включило барьерные волчки, а те, прекратив летать туда-сюда и реверсируя заряд к отрицательному значению, усилили внутреннее сопротивление. Безродный Бенсум, к огромному своему счастью, оказался в настоящем зажат посреди зацикленной цепи магнитных токов, сбивающих эффект перегрузки.

Тогда над ним вдоволь посмеялись. Теперь же эта история, эта хитрость, оказавшаяся чистой правдой, спасла Лиму жизнь. Он парил в воздухе, защищённый двойным контуром, столь же безмятежно, сколь безмятежен эмбрион в утробе матери. Но ничто не вечно в мерцании безмолвных звёзд и рано или поздно каждому предстоит родиться вновь.

"Дакт".

Скользящий удар о косую наклонность. Секция покатилась кувырком, едва не рассыпавшись.

Этого было достаточно: волчки подбросило, разметало, поле сместилось и Лима закрутило по переборкам вместе с кроватью, пару раз ударившей в спину, будто тряпичную куклу.

Привкус хлора во рту увлёк его чувства в тянущий водоворот растерянности. Как всё закончилось Лим не увидел.

***

Искры взорвались перед глазами. Что-то иголкой кольнуло под грудь. Лим очнулся от этого ощущения и пытался продышаться. Его пересохшие глотки сжались, замыкая дыхательные пути и блокируя внутреннее влаговыделение. Ядовито пахло сжиженным газом из пробитого конденсатора воздуха. Он поднялся на трясущихся локтях, закричал, чтобы избавиться от шума, стоящего в ушах – едва-едва, но это помогло. Затем мутным взором Лим скользнул по окружению.

Каюта встала боком, разломалась, но сквозь прорехи корпуса ландшафт просматривался. Они упали на солнечную сторону планеты. Сквозь вывернутый проём с входной части виднелся блёклый свет, отражённый в гранях побитой горки долерита. Шкафчик оторвало всего на половину верхних креплений и запирающий механизм остался цел. Хорошо, это было хорошо, значит с Рмун наверняка всё в порядке.

Голова кипела из-за перегрузок и скверного, по меркам выходца с Клусса, состава атмосферы. Система датчиков костюма отключилась. Шлем едва компенсировал влияние на дыхательные органы азота. Навигация перестала работать следом. Ни места, ни направления, ни времени.

Лим, еле передвигая конечностями и плохо понимая, какие из них действительно повреждены, а какие нет, пополз к шкафчику, постоянно накалываясь о россыпь шиповых осколков, недавно бывших термостойким стеклом высшего класса качества. Преодолев необходимое расстояние, он ухватился за край дверцы и попробовал сдвинуть пластинку активатора. Заело напрочь.

Рмун закашлялась где-то внутри.

– Рмун! Милая, я сейчас, я что-нибудь придумаю. Подожди… – секция со скрипом накренилась к бывшей точке входа. Они повисли на краю кратерного выступа. – Нет… – звук обдираемого о камень металла. – Рмун, держись!

Маятник камеры, зависшей в неопределённости, качнулся.

С ощутимым ускорением секция сползла с края, съехала на полтора дакта вниз до дна и сильно ударила в зернистую почву кратерного углубления, похожую на перепрелый чернозём, смешанный над глиняными комками. Острый угол секции пробил в кратере крупную дыру, размером с орудийный калибр утура. Независимый источник света поизносился за тяжёлую посадку и теперь окончательно затухал, едва помигивая сквозь треснутые диоды.

Хват ослабших кистей не удержал его. Лим скатился по наклону, соскользнул и пропал в темноте глубинных пустот.

Сюрреализм видимого походил на сон, но, без сомнений, он был в сознании, не растерявшем рассудка: полёт во тьме и бурление синих волн, плещущихся по жилам. Сильный удар плашмя, а затем приступ болевой сонливости или, как говорят службы медицинского контроля, "долой нерадивого пилота". Нейроны мозга сговариваются и, за спиной своего владельца, ограждают носитель от тела, спасая обоих. Хитрецы, большие хитрецы. Если бы не карбиновые стяжки ему не выжить. Даже хадву не смогли бы после такого встать – не то притяжение.

Тонкий лучик света, бьющий ему в глаза, прервала оторвавшаяся конструкция шкафа, грохнувшего рядом через четырнадцать гезхоров. Он был на грани, но считал, запоминал. Они с Рмун попали в некие пустоты под кратером. Возможно, их тоже вырыли загадочные творцы-создатели?

– Рмун…

Шкафчик лежал близко и всё же Рмун молчала.

– Рмун… – он не мог пошевелить даже перепонками ног. – Я не оставлю тебя… Не оставлю…

Секция, подавшись ветру, протяжно скрипнула в последний раз, словно хотела напоследок исполнить прощальную песню. Она наклонилась и, громыхнув, рухнула остатками верхней переборки на небесные ткани и её светящиеся звёзды, обращая сущее в непроницаемый мрак.

Глава 16

"…И узрели идущие проклятый мир отшумевших войн и войн, что ещё не пришли. И ласкал им стопы родник и пески и бриз. И полагали они истинно, что не долго цвести сему месту и что ввергнут его скоро в новый огонь. И увидели они там колонны дивные пред высокой горой, и вращались они в воздухе и не разобрать было древние письмена.

И встал мудрый Нугхири пред ними и вопрошал, да на посох свой опираясь:

– Кто из вас скажет, в этом месте, что есть для нас сила?

И долго давали ему ответы и не были они верны. И просили его открыться. И сказал им мудрый Нугхири:

– Истинной силой от века прибудет забота о слабых, ведь не должно ей сторониться великих дел. Ибо как много для слабых открыто путей, так много и бездн для них ширится по вселенной. И попадают в них, погибая, и других сталкивают супротив воли и неволят третьих. Направить надобно их и дать завет. И всех отыскать и указать им цель и научить мудрости. И оградить от немыслимого, за гранью лежащего, стоит незнающие миры. И потому нужна нам эта сила и от власти её возьмём и от разума и от тел. И используем её как щит от зла. И иных древних чтя, послание это, что колонны красит, мы разнесём по мирам и в дома и к небу и всюду где обитается жизнь. И так почтим мы настоящую силу. И так преумножим мы благо. И так достигнем мы истины.

Так сказал им мудрый Нугхири и хотел идти дальше, но озарились небеса и увидели они в облаках суда большие, закрывавшие свет, и армады малых и многие из них несли огонь. И оборвались нити и перестали идущие слышать да видеть иных от рода своего. И, смерти убоявшись, покинули его слабые духом, спасая себя, и многие от них родством. И остались с ним лишь двадцать сыновей и поклялись вновь, верные прежним клятвам, исполнить великое и укрылись от огня. И остался мудрый Нугхири один, хоть не был одинок, и ушёл он прочь от бойни, скрываясь. И вновь сгорел тот проклятый мир…".

Зумтиад от Кохта – «Нугхири: Из наставлений. Столп девятый».

Возжёгся яркий красный свет и освятил растерянные лица запертых впотьмах.

Холодок, сквозивший по стенам, подбирался ближе. Вот уже полчаса группа, ведомая Валлуром, стояла в тупике. Ручеёк улизнул за непреодолимое препятствие, возникшее в центральном ответвлении тоннелей: наклонная плита песчаного цвета, преградившая путь, насмерть упёрлась и не желала сдвигаться ни в одну из сторон даже под всесокрушающими пинками зилдраанцких шипованных бот. Если бы Валлур мог или умел ворчать, подобно Аттвуду, то прямо сейчас предался бы этому увлекательному занятию.

Кварк-глюонный сгусток плазмы, выпущенный в плиту при четверти заряда, напрочь посбивал толстенную облицовку стен ударной волной, разорвал клочьями на века уложенные перекрытия пола в пределах двадцати ярдов и, подбросив разметавшуюся труху в воздух, смешал с вековой терпкой пылью, пустив последнюю облаком на компанию заворожённых зрителей. Саму дверь погнуло лишь на несколько дюймов. С трудом, но к великому счастью группы, удалось уговорить Валлура не пытаться проверить действие на дверь стопроцентного заряда, сославшись на иссякающий запас толл-пактиридового источника питания.

– Так, что думаешь? – поинтересовался Аттвуд, присаживаясь рядом с Адайн, флегматично начищавшей оперения семи оставшихся стрел.

– О чём? – откинул прядь Флойд, сидящий напротив.

– Ты прекрасно понял меня, длинновласый исседон со своей нелепой аллергией на мак.

– Читал "Аримаспею" Аристея из Проконнеса и сыпешь едкими прозвищами? Замечательно, комнатный натуралист-любитель. Ну тогда ты, раз озарение вдруг посетило твой светлый ум, будешь "Тонзура". Или тебе больше "Впрыскмэн" нравится?

– Очень, очень смешно. – хмыкнул Аттвуд, покачав головой и прохлопав в ладоши. – Серьёзно Флойд, тебя это не беспокоит?

– Меня беспокоит. – не прерывая занятия задумчиво потянула Адайн.

– Вот! – показал на охотницу Аттвуд. – Даже её это беспокоит.

– Что значит "даже меня"?

– Не бери в голову…

– Раз ты начал разговор, Аттвуд, то тебе и делиться идеями.

– Тогда слушайте не перебивая, чёрт возьми! – прошипел он. – Нить. Всё связано с нитью, понимаете?

– Я лично ничего не поняла. – помотала Адайн головой. – О чём он?

Флойд с отрешённым выражением пожал плечами.

– Киртани с зилдраанского, как сказал Валлур, значит "Нить", так?

– Не надо наводящих вопросов Аттвуд, все давно всё знают, так что излагай сразу.

– Ладно, но только попробуйте переспросить. – пригрозил он. – Вспомните историю Шееза. Гирвулд, этот камень, который нужен морионтам для того, чтобы исполнить пророчества о двадцати первых и вернуть мирам полноту света мудрости. Он точно говорил именно про него. Спорю, что это корабельный двигатель или его дубликат. – Валлур, продолжавший долбить плиту, не подтвердил, но и не стал отрицать. – Дальше – больше. Смотрите, Мьюраи пребывает за определённое количество лет до всех событий, высаживает передовой отряд сюда, который строит базу, на которую вдруг нападает неизвестная группа генетически разных существ и вырезает персонал, так?

– Так. – ответили они вялым хором.

– Шеез, используя Гирвулд, сбегает с такой скоростью, что оставляет позади сам свет. При этом одно из напавших существ, предотвратившее взрыв, не убивает его, а наблюдает, что-то делает с Гирвулдом, и даёт тому завершить перенос. Странно, да? Пару раз Шеез пересекает нулевой порог и возвращается обратно, но в наш с вами временной отрезок реальности!

– Когда я видела его, он был так напуган и дезориентирован… – вспомнила Адайн. – Бежал по Ша`А, запинаясь о заросли чив и не видя дороги.

– И вывел тебя к нашему вороватому исседону, появившемуся ровно тогда, когда отродъя загнали Шееза в угол и прикончили. – он повернулся к Флойду. – Скажешь, совпадение не означает закономерности?

– Скажу тебе продолжать, Впрыскмэн.

– Кстати об этом. – оживился Аттвуд, нервно зачесавшись. – Когда ты вернёшь мне мой портмоне?

Флойд мельком бросил взгляд на зилдраандца – тот отрицательно покачал головой.

– От Аттвуда Гаррингтона, пускающего пену изо рта, нам не будет пользы.

– Ты мне его всё равно вернёшь, и мы оба это знаем. – настаивал Аттвуд, всё более озабоченно потирая шею. – Так почему бы не сейчас?

– Продолжай начатое. Этот вопрос подождёт.

Аттвуд скрипнул челюстью, постарался мысленно подавить ломку, тяжело вздохнул в явном разочаровании и вернулся к изложению:

– Так вот, о совпадениях. Адайн, в силу высокой концентрации волевой решимости и стойкого желания сделать всё так, чтобы потом о том не сожалеть, разумеется, не смогла бросить путника, тоесть тебя, в беде. – Адайн кротко кашлянула, смутилась и перевела усилия к наконечникам. – А ты, как и Валлур со мной, появился тут из-за нападения Нолгвура, в свою очередь пришедшего за Киртани. Потом мы встретились с Орно, которая, из-за долгоиграющего намерения спасти Фракху, естественно тоже отправилась с нами к древнему храму, в который мы пошли только потому, что думали будто именно оттуда вышел ныне убитый зилдраанец. Дальше, у самых врат, мы столкнулись с войском Мулга, похоронить которое без нас и в частности Валлура Фракха бы не смогла ни за что, и, единственные из всех, спаслись, оказавшись запертыми здесь. А здесь отыскали клисс, кучу столетних покойников и таинственную дверь. Улавливаете?

– Но вы же оказались правы. – Орно, подобрав под себя накидку, присела к Флойду. – Все эти странности… Похоже Шеез действительно привёл нас к единственному месту, где можно найти ответы.

– Да, но речь сейчас не об ответах, а о нити.

– Киртани? – отвлеклась Адайн.

– Нет же, о нити последовательностей! Одно провоцировало другое. Пазл.

– Хочешь сказать, у кого-то на нас вроде бы план?

– Хуже, – отёрся рукавом Флойд. – мы будто и есть сам план. Все мы, как те алюминиевые шарики, что запускали в старых игровых автоматах, а потом периодически направляли ударами контроллеров, когда те хотели выйти из игры.

Адайн с Орно синхронно перевели непонимающие взгляды сначала на Флойда, а затем на Аттвуда, со вздохом зачесавшего лысину.

– Суть в том, – ответил он им, не горя желанием вдаваться в объяснения по поводу игровых автоматов, – что происходящее – уловка с одним входом и одним выходом, ясно? Куда не поверни, но дальше стен не уйдёшь.

– Ты так считаешь? – враз нахмурившись, недоверчиво спросила Орно.

– Что? – сморщился Аттвуд. – Нет конечно! Так считает наш апофеоз задумчивости, убеждённый космополит и вместилище непередаваемой душевной грусти. Я же… – замялся он. – Слушайте, я не знаю, это слишком запутанно!

– В перечислении ты забыл ещё одну деталь. – подметил Флойд. – Ксак сообщал о совершённой диверсии над двигателем, перед самым вылетом Мьюраи.

– Это предположение Ксака, не точное знание. – махнул Аттвуд. – Как можно на это полагаться? Какой-то там зилдраанец когда-то тысячи лет назад что-то там предположил. – Валлур напряжённо обернулся. Аттвуд тут же поднял руки вверх. – Без обид приятель.

– И всё же существенное предположение, если допустить его резонность. – продолжал Флойд. – С ним всё и правда становиться похожим на чей-то план.

– Безумие какое-то. – фыркнул Аттвуд, почесав пальцы о щетину. – Куда вероятнее, что аварию на Мьюраи подстроили завистливые конкуренты, из этих Еххиов-Гракх – компании, оплатившей само веселье с полётом. Так как они, я спрашиваю, по твоему мнению могут быть связаны с нападением на эту базу, если события разделяют миллиарды лет с нулевым барьером, а второго Киртани не существует?

– Они и не могут. Говорю тебе: третья сторона, кукловоды. Кто-то устроил саботаж.

– Я тебя умоляю! – махнул Аттвуд. – Не надо напускать мистики!

– Валлур, а что об этом говорит сандтим? – спросила любопытная Адайн, доставая предпоследний свёрток сладкого йата из сумки Орно.

– Ничего. Пока не увижу, что за дверью, ничего не скажу. – отозвалась ещё больше похолодевшая сталь, с грохотом врезаясь в препятствие. – Но Аттвуд прав, других Киртани не существует. В тех развалинах, что мы обыскивали лишь тлен и живописные рисунки, абстрактно вырисовывавшие какие-то космогонические сюжеты. Мы не разобрались в них до сих пор. Но адепты бы нашли след хотя бы ещё одного устройства в любом случае, существуй оно.

– Такая уверенность. – недоверчиво поддел его Флойд, деля кусочек сочного йата с Адайн. – Насколько далеко вы заходили в поисках?

– От в некоторых помещениях лучам просвечивания подвергалась даже пыль.

– Нет же, я спросил про территориальный охват.

– До пределов тинба Монн в зоне домашней галактики. Около двадцати тысяч световых лет от Малвергесиума и столько же в разлёте от других миров. Адепты Шедат, Грохо, Нибаж-Роу и Павеф зашли ещё дальше, обследовав миры в радиусе свыше тридцати тысяч световых лет. Грохо, к слову, впервые в истории добрался до дальнего пограничья Чинту в беззвёздной зоне.

– А в других галактиках искали?

– Иные скопления слишком далеки для наших кораблей и жизней. И хоть гражданам миров Монн категорически запрещается покидать пределы разведанного тинба без особого разрешения навигационных служб, через тетромиллон зилдраан не было найдено признаков клахарских строений вовне.

– Значит, никому нельзя покидать эту галактику. – загадочными интонациями сказал Аттвуд. – Совсем-совсем никому?

– Ни высшим чинам флота, ни правителю в совете младших на Зилдраан. Никому.

– Так предписывает сандтим?

– Так велит здравый смысл тем, кто не хочет перейти на сверхсветовую скорость и протаранить астероид, который без сетки меер-буёв ни один корабельный локатор просчитать по вектору ускорения не сможет. Это решение расы коллективно приняли в Монн одним из самых первых.

– Даже одна галактика штука довольно большая. – жуя слова, выдавил Флойд. Вкусный-вкусный йат растекался во рту и напоминал Нукум, дважды приносившую его откуда-то с полей у водопада. – Вас или очень-очень много, что, как ты говорил, отнюдь не так, или быстрые корабли.

– Быстрые, лёгкие и смертоносные. На них стоят толл-пактиридовые генераторы.

– Они что, какие-то особенные?

– В некотором роде. Обычные корабли входящих в Монн рас для достижения оптимальных космических скоростей, используют рассеиватель движимой массы, создающий оболочку поля искривления материи, которая обращает всю движимую массу к отрицательному значению. При отрицательной массе, корабль и всё попадающее в поле искривления материи устраняется на самом векторе движения облаком распылённых частиц фактической массы в пределах этого поля, сохраняя массу действительную внутри пузыря поля искривления. Экипаж поэтому способен бодрствовать вне дромм-камер сна и физически взаимодействовать и сознавать материю корабля. Впрочем найти себе занятие на сотни стандарт-дней полёта не такая уж лёгкая задача. Во временной статике такие корабли маневрируют на дополнительных электрореактивных разгонщиках, питаемых от отдельного узла энергии. Из-за них сильно увеличиваются масса носителя, энергетические затраты на дополнительные центры питания и возрастает погрешность реакции на угрозы в движении. Толл-пактирид же, являясь образцом передовых технологий зилдраан, есть единственная искусственная сверхэнергоёмкая субстанция во вселенной, которая одновременно газ, жидкое вещество и твёрдое тело. Он адаптивно меняет уровень выброса энергии под каждую конкретную задачу, подстраиваясь под мысленный сигнал пилота.

– Как твой Блунум. Точь в точь. – сказал Аттвуд, для верности проверяющий не отвалилось ли везучее ухо.

– Да, как Блунум. Почти. – кивнул Валлур и опять со всей силы врезался в плиту у стыка. – Ещё он используется в виде гасителя.

– Толл-пактирид кроме как в конструкции корабельных двигателей ещё где-нибудь используется? Просто интересно, мне не нужны подробности. Это не промышленный шпионаж.

– В гидропонике, фирдш-стенах, форбуш-камерах, оборудовании для грунтдиеминевтов. – зилдраанец, как и всегда, отвечал охотно, явно не намереваясь утаивать детали. – Но преимущественно в оружии.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю