Текст книги "Компромат"

Автор книги: Ирина Зарубина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

Суббота. 1.41–3.11

Алпатов позвонил в дверь без двадцати два.

– Мойте руки и за стол, – распорядилась Клавдия. – Мы не ужинали, вас ждали.

– Поздний ужин? – спросил майор.

– Скорее, ранний завтрак, – усмехнулась Дежкина. – Садитесь все – котлеты стынут.

До появления Алпатова Федор Иванович успел во всех подробностях посвятить домашних и Игоря Порогина во все то, что произошло с ним накануне.

Таким образом, майор уже не нуждался в представлении.

– Ничего, что я не буду ужинать? – появился в дверях Максим, которому тоже не терпелось узнать, с чем пожаловал поздний гость.

Он оседлал табурет и стал буравить взглядом крепкий алпатовский затылок.

– Значит, так, – командирским тоном произнес майор, – я обещания свои держу. Говорил я вам, Федор Иванович, что помогу чем могу? Говорил! Так вот, навел я справки. История темная. По официальным каналам, как вы понимаете, ничего подобного не проходило. Поэтому обращаться в инстанции бесполезно. Там только разведут руками. В лучшем случае наобещают с три короба. А время уйдет. В нашем случае время – это не деньги, а жизнь!

– Не обижайтесь, но… – сказала Клавдия. – Все это мы и сами знали.

Она не ела, вертела в руках стакан чая, но и пить не пила.

– Не спешите! – остановил ее Алпатов. – Я еще не приступил к главному. Дело в том, что я созвонился со своим старым приятелем, он работает на телефонной станции. Не простой телефонист – он сотрудник одной из секретных служб. Надеюсь, вы понимаете, что информация не должна выйти из этих стен, – он обвел взглядом присутствующих.

Все дружно его заверили: не маленькие, понимаем.

– Итак, – продолжал майор, – мой приятель мог бы проследить, откуда вам звонят.

– Можно воспользоваться определителем номера, – подал голос Порогин.

Майор удостоил его иронической улыбкой.

– Молодой человек, вы отдаете себе отчет, кто замешан в этом деле? Неужели вы полагаете, что они не учли такой очевидной возможности? Да вы хоть десять определителей поставьте, ничего это вам не даст. Хотите попробовать?

Игорь покраснел.

– Пожалуй, можно попробовать, – сказала Клавдия не очень уверенно.

– Майор дело говорит, – внушительно пробасил Дежкин.

– Что ж, прекрасно, – кивнул Алпатов, накладывая себе салат. – Теперь необходимо, чтобы похитители как можно скорее связались с вами.

– Они звонили час назад, – сообщила Клавдия.

– Час назад?

– Ну, может, чуть больше часа. Сказали, что больше не намерены ждать.

– Вот как? – задумался майор. – Это очень плохо…

– Я ответила, что готова рассказать им все, – поспешила добавить Клавдия, – но только в обмен на обещание, что с моей дочерью и со всеми нами ничего не случится.

Наступила пауза.

Максим тяжело вздохнул.

Федор Иванович нервно тер переносицу.

Порогин покусывал губы, исподлобья глядя на Дежки ну.

Алпатов громко стучал вилкой, собирая с тарелки остатки еды.

– Очень вкусно, – наконец произнес он, вытирая салфеткой рот. – У хозяйки золотые руки.

Клавдия вежливо улыбнулась на этот дежурный комплимент.

– Как вы думаете, они еще позвонят? – с тревогой спросила она.

– Это я у вас должен спросить, Клавдия Васильевна, – ответил майор. – Надеюсь, что да, иначе я не пришел бы сюда. Расскажите-ка подробнее об этом вашем разговоре.

– Я, собственно, уже все рассказала. Они опять угрожали… Я тянула время. – Она хотела рассказать о том, что успела прокричать Ленка, но не стала. С Федором случилась бы истерика. – Вот и все.

– Скажите, – Алпатов пристально поглядел на собеседницу, – вы не заметили ничего странного? Вы ведь следователь, профессионал. Не может быть, чтобы хоть что-то не привлекло вашего внимания… Случайно оброненная фраза или какие-то посторонние звуки.

– Разговор был очень короткий. Потом трубку взяла Лена. Она сказала, что соскучилась и хочет, как я, ездить в троллейбусе. А еще… – Дежки на вдруг замолчала, оценивая фразу, которую только что припомнила.

– Да? – заинтересовался майор.

– Она что-то про метро говорила. Про нору…

– Про какую еще нору? – спросил Федор Иванович. – Ты про нору не рассказывала.

– Я как-то упустила… – медленно произнесла Дежкина. – А ведь это, пожалуй, неплохая зацепка.

– Ты о чем, мама? – осторожно поинтересовался Максим.

– Тихо, погоди. Знаете, какое дело, – Клавдия встретилась глазами с Алпатовым. – Я сегодня встречалась с одной женщиной, она тоже из их компании, но мелкая сошка. Ее втянул в эту историю любовник, какой-то мафиози, связанный с высшими правительственными структурами.

– Ничего себе, – усмехнулся майор.

– Так вот, – продолжала Дежкина, – этот человек в последнее время закупал для своих боссов аккумуляторы. Огромными партиями закупал.

– Он объяснил, кому и для чего?

– Его убили.

– Ого! – причмокнул губами Алпатов.

– Я пыталась прикинуть, каким образом сегодня можно использовать такие аккумуляторы. Возможно, они служат источниками питания… Допустим, какой-нибудь ангар, пещера, что-нибудь в этом роде.

– Слабенькая версия, – усомнился майор.

– Да, но ведь и Лена говорила о метро, о какой-то норе… Может, ее спрятали где-нибудь под землей?

– Что ж… Я подскажу своему приятелю, что тут могут быть задействованы подземные телефонные линии. Пусть обратит особое внимание. Метро, вы говорите?

– Или что-то подобное…

Алпатов взял нож и принялся намазывать на хлебный ломоть повидло.

– А вы знаете, – внезапно произнес он, – что Москва под землей просто-таки изрыта всевозможными коммуникациями? Про правительственное метро вам наверняка известно, хотя мало кто представляет себе, что это такое. Как говорится, лучше один раз увидеть… Правда, боюсь, нам с вами эта перспектива не светит. Кремлевские шишки не поскупились для собственного комфорта. Подземные ветки связывают центр Москвы с их домами, дачами, закрытыми пансионатами. Н-да, они отлично умеют бороться с собственными привилегиями, – усмехнулся майор. – Впрочем, это еще не предел. В свое время Сталин приказал строить специальную скоростную линию метро от Кремля до Куйбышева. Говорят, он рассчитывал в случае опасности стремительно бежать из Москвы.

– Неужели до Куйбышева? – поразился Максим. – Это, кажется, нынешняя Самара, да?

– С географией у вас все тип-топ, – кивнул Алпатов.

Клавдия вертела в руках стакан.

– Осторожно, Клава, разольешь, поставь ты этот стакан, – засуетился Федор.

– Ох, простите. – Клавдия поставила стакан, из которого так и не отпила ни капли.

– Но метро до Куйбышева – это еще не самое интересное, – продолжал майор. – Представьте, в юго-западной части Москвы находится целый подземный город. С заводами, кинотеатрами, бассейнами. Его проектировали в расчете на «ядерную зиму».

– А что это такое? – вновь не утерпел Максим.

– Молодой человек, – усмехнулся Алпатов, – сразу видно, что вы росли в новое время. Еще в начале восьмидесятых каждый дошколенок знал, что такое ядерная угроза.

– Ну почему, я тоже знаю, – надулся Максим.

– Так вот, в пору холодной войны у нас без конца строили всевозможные укрытия, бомбоубежища и прочее. Подземный город – одно из таких убежищ, надежное, вместительное, рассчитанное на долгое автономное проживание под землей значительного количества людей. Если открыть его пищевые запасы, полгода всю Москву кормить можно.

– Ничего себе!

– А что, если попытаться проникнуть в этот город и поискать Лену там? – вдруг предложила Клавдия.

Майор поперхнулся чаем, которым запивал бутерброд с повидлом.

– Забудьте… немедленно забудьте об этой бредовой идее! – крикнул он. – Считайте, что мы тут ничего не слышали, а вы ничего не говорили. Этот город охраняется как сверхсекретный военный объект. И кроме того, с тем же успехом можно искать иголку в стоге сена. Бесконечно долго и абсолютно безрезультатно.

– Что же делать?

– Ждать звонка, – твердо произнес Алпатов. – Кроме того, необходимо все-таки попытаться понять, что от вас хотят эти люди. Какой именно ключ? Имея в руках раскрытый секрет, вам проще будет торговаться с ними.

И тут выступил Федор Иванович. Изобразив на лице значительную улыбку, он заявил:

– А мы уже все разгадали!

– Перестань, Федор. Нашему гостю это ни к чему, – попыталась остановить мужа Клавдия.

Но Федора распирало от гордости.

– Максим, мой сын, провел серьезную исследовательскую работу, и мы пришли к выводу, что слово ХРЮКАЛОНА, из-за которого и произошел весь сыр-бор, всего-навсего банковский шифр. Каждая буква обозначает цифру, если считать номер по алфавиту…

Майор пожал плечами.

– Ну, если честно, этого недостаточно, – произнес он. – В мире десятки, сотни, тысячи банков.

– Мы знаем, о каком именно банке идет речь! – торжественно произнес Дежкин. – Максим!

Сын вынул из кармана шоколадную плитку и прочел:

– «Ло-Шо-де-Фон».

Алпатов с недоумением поглядел на парня.

– А что это такое?

– Это город в Швейцарии.

– Куда уж яснее! – подытожил Федор Иванович.

– Вот что, ребята, – сказал майор. – За ужин – спасибо. Я думаю, все будет в порядке. Наберитесь терпения и не совершайте опрометчивых шагов, – он выразительно поглядел на покрасневшего Дежкина. – Будем ждать звонка. Обещайте, что без меня вы не станете действовать. – На сей раз его взгляд посвящался Клавдии. – На карту поставлено слишком многое. У вас в руках потрясающая информация. Держите язык за зубами и ждите. Я сделаю все, что смогу.

– Ну вот, я так и знал! – вскочил Федор, потому что неловким движением Клавдия таки опрокинула стакан и чай попал Алпатову на рукав.

– Ох, простите, какая я неловкая…

Лицо офицера осветилось вдруг яркой улыбкой.

– Все теперь будет хорошо!

Суббота. 3.49–5.32

«Мужик и ахнуть не успел, как на него медведь насел. Медведь и ахнуть не успел, как на него мужик насел. Насел и ухнуть не мужик, как на него успел медведь…»

Чубаристов машинально переставлял слова, доводя строки басни до абсурда. Было от чего двинуться умом. Ночь сплошных сюрпризов.

Он так и сидел в машине, не решаясь ни выйти из нее, ни уехать восвояси.

Если он сейчас поднимется к вдове, если он схватит ее за горло… Нет, это не годилось. Она ему ничего не скажет. Уж он-то ее знал.

А следить? Но вдова до утра вряд ли выйдет. Отмывка денег – это только так называется. Деньги не в стиральной машине отмывают Это длительная операция. Опасная и кропотливая.

Виктор повернул ключ зажигания, «Волга» фыркнула и завелась.

Делать ему здесь нечего…

Вдова вышла из дома как раз в тот момент, когда Чубаристов сворачивал на шоссе. Он увидел ее в зеркальце заднего обзора.

Она и не подозревала, что за ней могут следить. Переоделась. В руках теперь была не большая спортивная сумка, а элегантный атташе-кейс.

Виктор Сергеевич мигом выключил мотор и загасил фары.

Она ничего не заметила. Прошла мимо. Ни машины, ни велосипеда. Значит, идти ей недалеко.

Чубаристов последовал за ней.

И действительно, дошли только до конца улицы.

Это был старый, но хорошо сохранившийся кирпичный дом, черные глазницы его окон прямиком выходили на «Современник».

Чубаристов нагнал вдову в полутемной парадной, у самого лифта. Навалился всем телом, прижал ее лицом к стене, выдернул из руки кейс.

– Вякнешь хоть одно слово – кончу… – изменив голос, прошипел ей в ухо.

Но вдова узнала его. Узнала по едва уловимым, присущим только Виктору интонациям. У нее был абсолютный слух.

– Порфирий Петрович?

– В какую квартиру? Быстро!

– Ты же меня не тронешь, Малюта Скуратов?

– На куски порежу, сука! В какую квартиру?

– Тридцать третью.

– К кому?

– К хозяину.

– Пароль?

– Нет пароля.

Он изо всей силы саданул ей по ребрам, но она не издала ни звука. Он ударил еще раз.

– «Яблоки из Чернобыля», – стиснув зубы, произнесла женщина. – Берия…

Виктор оттащил ее под лестницу, накинул на шею удавку. Она не сопротивлялась, прекрасно сознавая, что это бесполезно. Он ее не убил, лишь придушил до потери сознания. Затем завел руки за спину, сковал наручниками. Ноги стянул своим брючным ремнем. Из носового платка смастерил кляп. Пусть полежит здесь часок-другой, за это время он все выяснит, узнает что к чему…

Он вдавил кругляшок электрического звонка, и через мгновение тоненький лучик света, пробивавшийся из дверного глазка, исчез – на него смотрели. Спустя минуту мужской голос настороженно осведомился:

– Кто там?

– Яблоки из Чернобыля.

Ответом удовлетворились. В дверном проеме появилась фигура здоровенного парня в камуфляжке с металлоискателем в руке.

– Проходи.

В просторном коридоре еще один, тоже в камуфляжке. Стоит на стреме. Ну-ну, стой, голубчик, стой. Знать бы, сколько вас здесь.

Металлоискатель тревожно зазвенел.

– Оружие есть?

– Есть.

– Выкладывай.

Чубаристов расстегнул пуговицы пиджака, выдернул из кобуры «пээмку», с натянутой улыбкой протянул пистолет верзиле.

– Это все?

– Можешь обыскать, если не веришь.

Здоровяк сунул металлоискатель за пояс, опустился перед Виктором на корточки, хлопнул ладонями по его штанинам. Второй парень закатил глаза, готовясь хорошенько чихнуть. Чубаристову хватило и полутора секунд, чтобы спокойно, не торопясь, вынуть из внутреннего кармана пиджака взведенный и спущенный с предохранителя «глок», бесшумно выстрелить верзиле в самую макушку и направить ствол пистолета на его оторопевшего приятеля.

– Где хозяин?

– В ванной…

– Один?

– Один.

– Ты чихнул?

– Нет еще…

– Разрешаю.

Парень чихнул.

Виктор выстрелил ему промеж глаз.

– Успет и мужнуть не медвел, – произнес он абракадабру.

Затем, совершив прогулку по квартире, удостоверился, что в ней никого, кроме него и хозяина в ванной.

Атташе-кейс оттягивал руку. Чубаристов поставил его на лакированную тумбочку в прихожей, а сам уютно расположился в кресле. Подобрал с пола окровавленный «пээмчик», отправил его в кобуру, закурил.

Из ванной комнаты доносилось урчание душа. Приятный баритон тихонько напевал: «О соля, о соля миа, дель франто бэт, дель франто бэт!..»

– Мойся-мойся, Паваротти… – пробормотал Виктор, выпуская в потолок колечко табачного дыма.

Шум воды стих. Смолк и голос. Загудел фен. По мокрому кафелю скользнули шлепанцы. Наконец, хрустнула щеколда.

Открылась дверь.

Суббота. 5.01–5.17

Лену разбудил странный, тревожный, никогда не слышанный прежде звук. Она резко вскочила и прижалась спиной к стене. В следующую секунду что-то невидимое, но необычайно подвижное метнулось прочь. Что это было? Будто неприкаянная тень покойника вышла на прогулку по подземелью и, застигнутая врасплох, поспешила ретироваться куда подальше.

Девчонку охватил жуткий суеверный страх. Она хотела закричать, но ее горло словно сдавили металлическим кольцом, из груди вырвался лишь отчаянный приглушенный всхлип.

Лена не сразу пришла в себя, не сразу сумела успокоить бешено стучащее сердце. Свернувшись калачиком на своем жестком ложе, она напряженно всматривалась в кромешную тьму. Тщетно. Невозможно было разглядеть и собственную ладонь, даже приблизив ее к самому носу.

Почему так темно? Почему так непривычно тихо? Только сейчас бедняжка обнаружила, что бравые коммунистические песни смолкли, китайская пытка закончилась, но легче почему-то от этого не стало. Скорей, наоборот. Звенящая, какая-то неестественная тишина вызывала в ней животный ужас. Лена пошевелилась, и скрип деревянных ножек топчана разорвался в ее ушах залпом артиллерийской батареи.

– Эй, кто-нибудь! – жалобно простонала она. – Вы слышите меня?

Но ей не ответили.

В такие моменты обычно начинаешь думать о самом плохом. Вот и Лена тут же представила себе, что ее навсегда оставили взаперти, без воды и пищи, обрекли на мучительную голодную смерть, что через несколько десятков, а то и сотен лет на ее почерневший от времени скелет случайно наткнутся археологи.

Нет, не может быть, чтобы с ней поступили так безжалостно и жестоко. За что? Ведь она не сделала ничего плохого.

Лена решила ждать. Боясь тронуться с места, она сидела на топчане и, чтобы не сойти с ума, вспоминала столицы государств. Англия – Лондон, Колумбия – Богота, Австралия – Канберра, Гондурас – Тегусигальпа… Как ей хотелось вновь очутиться в школе на ее любимом уроке географии! Заир – Киншаса, Непал – Катманду, Бруней – Бандар-Сери-Бегаван… Тьфу ты, надо же такое название придумать – язык свернешь.

Очень скоро столицы закончились, а в голову больше ничего не приходило. Лена давно уже потеряла счет времени. Ее похитили в среду, но она не в состоянии была определить, сколько дней минуло с тех пор. Пять? Десять? Один? Вот и сейчас ей казалось, что с момента пробуждения прошла уже целая вечность. Но ее так никто и не навестил. Куда подевался этот извращенец с рассеченной бровью? Где дядька-охранник?

Почувствовав сильную жажду, Лена на ощупь отыскала на полу железный кувшин и сразу почувствовала его легкость. Воды было так мало, что ее едва хватило для того, чтобы промочить горло.

– Я не хочу здесь подыха-а-ать! – сбив по пути деревянный табурет, она подбежала к двери, заколотила в нее кулаками. – Выпустите меня отсю-уда! Фашисты! Изверги! Палачи!

Дверь вдруг легко поддалась и со скрипом поползла вперед, увлекая за собой бьющуюся в истерике затворницу. И только растянувшись всем телом на полу, Лена сообразила – засов был открыт! Оказавшись на свободе, она растерялась еще больше.

Куда идти? В каком направлении выход? И существует ли он вообще?

«Если есть вход, значит, должен быть и выход», – размышляла девчонка, медленно продвигаясь на коленях вдоль шершавой стены.

Теперь Лена могла испытать на себе все то, что ощущают лишенные зрения люди. Словно в наказание за то, что она частенько брезгливо шарахалась от слепых инвалидов, когда те просили ее помочь перейти улицу.

Главное, не бояться своей «слепоты». Нужно восстановить в памяти путь, пройденный ею до камеры, вспомнить движение прыгающего фонарного лучика… Сначала они долго шли прямо, потом свернули направо. Или налево? Нет, точно, направо. А дальше? Что было дальше? А впрочем, какая разница?

Лену охватила паника. Отыскать правильную дорогу в кромешной темноте можно было только по чистой случайности или при поддержке каких-то сверхъестественных сил. Но откуда ждать этой поддержки?

Лена сама не знала, на что надеялась, пускаясь в путешествие по замысловатым каменным лабиринтам. Скорее всего, на чудо.

Она твердо знала одно – ей ни в косм случае нельзя останавливаться, нельзя поворачивать назад. Только вперед! Ее спасение в постоянном движении. Иначе запросто можно окоченеть. Чем дальше она отдалялась от своего застенка, тем становилось все холодней и холодней, будто заработала мощная морозильная установка.

– Если долго-долго-долго, – тихонько напевала себе под нос девчонка, – если долго по дорожке, если долго по тропинке…

Лена ползла и ползла, придерживаясь рукой за стену. Часа через два, а может, и больше, добравшись до развилки и лихорадочно размышляя, куда лучше повернуть, она вдруг ощутила острое беспокойство. Ей показалось, что кто-то смотрит ей в спину… Нет, не показалось. Она явственно услышала чье-то возбужденное дыхание. Совсем рядом.

Ее тело словно парализовало, приморозило к полу. И все же немыслимым усилием воли девчонка заставила себя обернуться. Но что толку? С таким же успехом можно было вглядываться в черноту и с закрытыми глазами.

И тут внутренний голос шепнул ей: «Беги!»

Суббота. 5.32–6.03

Хозяин предстал перед Чубаристовым, объятый клубами горячего пара. В больших семейных трусах, с голым волосатым торсом, с капельками воды на веснушчатых плечах, с влажными взъерошенными волосами, он был похож на модного поп-певца, который только-только покинул сцену после исполнения очередного шлягера.

Они встретились глазами. Долго молчали, не в силах произнести ни слова. Они оба растерялись. Оба могли ожидать чего угодно, но только не этой встречи.

– С легким паром, Генерал, – первым пришел в себя Виктор.

– Спасибо… – с трудом разлепил губы хозяин.

– Вот, заскочил на минутку, чтобы сообщить, что задание выполнено, концы подчищены.

– Молодец, Боров. Хорошая работа.

– Это все, что ты хочешь сказать?

– Зачем ты убил моих людей?

– Я не знал, что эти слюнтяи – ТВОИ люди.

– Ты убьешь и меня?

– Не знаю… – после небольшой паузы ответил Чубаристов.

– Чего ты еще не знаешь, Боров?

– С этой минуты для меня все, как чистый лист бумаги.

– Но каким образом?.. – Хозяин осекся, напоровшись затравленным взглядом на чемоданчик. – Ах, вот оно что… Продажная шлюха!

– Шлюха здесь ни при чем, – заверил его Виктор. – Шлюха отдыхает под лестницей. Сам виноват, Генерал. Я всегда знал, что ты мудак, но чтоб до такой степени… Предусмотреть каждую мелочь и в результате проколоться на такой ерунде. Обидно, да?

– Ты о чем?

– Не нужно задавать мне никаких вопросов, – Чубаристов вскинул пистолет. – Отвечай, какого черта?! Что происходит? Я уже сам начинаю догадываться, но хочу услышать это от тебя.

– Мне необходимо одеться.

– Тебя потом оденут.

– Я все тебе расскажу… Но позже и в другом месте.

– Нет! – Виктор щелкнул предохранителем. – Здесь и сейчас!

– Боров, взгляни сюда! – Генерал указал пальцем на крохотный приборчик, прикрепленный к дверному косяку. – Это видеокамера. Тебя видели. Они уже выехали и с минуты на минуту…

– Кто «они»?

– Ты скоро обо всем узнаешь! – тоненьким истеричным голоском заверещал Генерал. – Только спрячь пистолет! Обещаю, тебя никто не тронет! Я все им объясню. Они поймут. Мы столько лет с тобой работали вместе… Вспомни, я когда-нибудь тебя предавал?

– А это, по-твоему, не предательство? – Чубаристов кивнул на атташе-кейс.

– Можешь расценивать мое молчание как угодно, это твое право… – сказал Генерал. – Но, поверь, я не испытываю угрызений совести. В тайну были посвящены всего несколько человек, в том числе и я… Так получилось. Маршал боялся утечки информации. Мой тебе совет, Боров, не лезь на рожон, этим ты все равно ничего не добьешься. Один в поле не воин.

– Я не хочу воевать, – заявил Виктор. – Я хочу разобраться…

– Все, поздно разбираться, – Генерал повернулся к двери, откуда прозвучал звонок. – Я открою, если ты не против?

– Смотри, ты мой заложник.

– Эти не за тобой.

Через минуту в квартиру вошли «чистильщики», четверо дюжих молодцев. Каждый из них держал в руках по канистре с бензином и медицинскому чемоданчику.

– У подъезда вас ждет машина, – вежливо обратился к Виктору один из них. – Освободите помещение, нам нужно работать.

Словом, обычная деловая обстановка.

«Чистильщики» первым делом извлекли пули из убитых, а потом разложили тела так, чтобы было похоже на пьяный пожар.

Хозяин, он же генерал-майор внутренних войск Глушаков Евгений Самойлович, оказался прав – Чубаристова никто и пальцем не тронул.