Текст книги "Даже если вам немного за тридцать (СИ)"

Автор книги: Ирина Гринь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)

Больше в записке ничего не было. Лиза откинулась на спинку стула. "Да, Лев прыгнул" – вспомнила она Мишины слова. Она отметила, что Николя пишет очень грамотно, ни одной орфографической ошибки она не заметила. Для нее это было важно. Ее раздражали мужчины, писавшие с ошибками.

День прошел, как в тумане. Она даже забыла про Майдан, так волновал ее вопрос, что делать с подарком. Отослать? Я не знаю ни адреса дома, ни адреса офиса. Принять?

Светке строго-настрого было запрещено болтать о подарке по райисполкому, под страхом ничего больше не рассказать о дарителе. Светка мучилась, но молчала, как партизан. Слухи итак разойдутся. А вот узнать все из первых уст – куда ценнее! Светка была знатной сплетницей, матерью-одиночкой, курильщицей, матерщинницей и крамольницей, но была честна, порядочна в работе и в жизни, и Лиза ее очень любила. Они съели вместе пуд соли, и ничего особо скрывать от нее она не собиралась. Они даже частенько обедали вместе, угощая друг друга вкуснячей снедью из принесеных из дому пластиковых судочков. Постоянно обедать в райисполкомовской кафешке было дороговато.

– Лизка, у нас на этой неделе – проверка. Районная прокуратура.

– Боже, опять? Что на этот раз?

– Сроки оформления субсидий. Не залеживаются ли документы. Кажется, в четверг придут.

– Они бы лучше заграничные счета Яныка с сынками проверили, гады!

– У нас вроде все в порядке. Но мало ли что, вдруг откопают чего. Лизка, ты оденься в четверг посексуальнее, ну, там, прозрачное что-нибудь. Ты знаешь, как Погорелов от тебя балдеет.

Светка была тремя годами младше Лизы и немного меньше ее ростом; симпатичная, вертлявая, она негласно считалась обладательницей самых красивых ножек в райисполкоме.

– А ты – чтоб в мини-юбке пришла! – скомандовала ей Лиза, – Еще неизвестно, от кого Погорелов больше балдеет. Так, "Наполеон" я испеку, а у нас там найдется чем, посерьезнее принять прокуроров?

– Да была еще где-то тут, за папками, бутылочка "Кахети".

– Ну и ладненько. Вполне сойдет. А уже точно известно, что Погорелов придет?

– Катя Ивановна сказала, что он.

Они начали прием и больше не болтали до самого перерыва.

После обеда на прием пожаловала известная всему райисполкому Тамара Ивановна Мельник. У Тамары Ивановны было не все в порядке с головой, и в периоды острых обострений, она очень любила посещать общественные места, где неизменно закатывала жуткие скандалы. Ее любимцами были городская поликлиника, ЖЭК, Пенсионный фонд и, конечно же, управление социальной защиты. Судя по времени на часах, сегодня в списке, они были четвертыми, решила Лиза.

– Слушай, Светка, – задумчиво сказала Лиза, узрев в окно поднимающуюся по ступенькам Тамару Ивановну, – Мельничиха к нам пожаловала.

– Да ты что? – подскочила Светка, – Быстро прячь со стола дыроколы ножницы, и прочие опасные предметы!

– Знаешь, Светуля, – опять задумчиво сказала Лиза, – А, давай-ка, сегодня не будем ничего прятать. Я хочу один эксперимент провести. Просто нужно "выбить" человека из задуманного им сценария...

Когда Тамара Ивановна рывком распахнула дверь кабинета, ей навстречу двинулась улыбающаяся на все тридцать два зуба Елизавета Васильевна:

– Тамарочка Ивановна, Боже мой, как хорошо, что Вы зашли! А у меня пятнадцатиминутный перерыв, как раз хотела попить чаю, и так скучно стало, думаю, хоть бы зашел какой хороший человек, поговорить по душам! – не давая опомниться Мельничихе, и не на секунду не закрывая рот, тараторила Лиза, – Ну как же удачно, что зашли именно Вы! Вы – такой сердечный человек! Как Ваши дела? Как Юрочка?

Вопросы о любимом внуке всегда автоматически успокаивали дорогую Тамару Ивановну, она что-то пролепетала, а, ни на минуту не смолкавшая, радушная и улыбающаяся Лиза, уже наливала ей чай и доставала из стола никогда не убывающие в нем шоколадки.

– А у нас опять новое законодательство, Тамара Ивановна, – сокрушенно пожаловалась Елизавета Васильевна, – Вот только выучили одни законы – а тут – раз – и другие на подходе, видели, сколько людей в коридоре? Домой, порой еле к восьми приходимим, – доверительным тоном продолжала Лиза.

Совершенно обалдевшая Светка, сидела за компьютером, и не могла поверить своим глазам: жуткая скандалистка Мельничиха успокаивающе гладила по руке Елизавету Васильевну и говорила:

– Да уж, Лизочка, держитесь...А кому сейчас легко?

Через пятнадцать минут, Лиза, пожимая руку и, чуть ли не целуясь с самой скандальной посетительницей, провожала ее до дверей, и многословно с ней прощалась.

Минут через пять в кабинет заглянула Чубач.

– Лиза, да я тебе повышенную премию в этом месяце должна! Как тебе это удалось? Она даже не зашла к нам с Раисой!

Лиза улыбнулась:

– Ловкость рук – и никакого мошенничества! Просто изучаю психологию!

В пять вечера позвонил Дашков.

– Лиза, здравствуй. Я не тревожил тебя на выходных. Думаю, нам обоим было о чем подумать.

Вот наивный! Тут молодой красавец Мишка, тут битва на Майдане! Да она даже не вспомнила бы о Дашкове до сегодняшнего утра, если бы не подарок!

– Да, Николя. Конечно. Я хотела поблагодарить Вас за подарок. Но еще не уверена, приму ли его.

– Лиза! – горячо сказал Дашков, – Как бы ни сложились наши дальнейшие отношения, я очень тебя прошу его принять! Поверь – мне это ничего не стоит.

"Ха! Вот тут я поверю! У тебя бабок – куры не клюют!" – и уже вежливо, вслух:

–Хорошо, Николя, я подумаю.

– Лиза, можно пригласить тебя поужинать?

– Мне очень жаль, Николя, но сегодня мне придется задержаться на работе. Грядет прокурорская проверка.

– Понятно, – глухо отозвался он, – Тогда до завтра.

Кто б там задерживался! Ровно через пять минут Лиза спрыгнула с последней райисполкомовской ступеньки и впорхнула в "лексус" Михаила. Они поцеловались. О подарке Дашкова она решила пока ничего не рассказывать. И вообще, скоро у нее был День рождения, и Миша предложил встретить его в Карпатах. Предложение было очень заманчивым, ведь по дороге они собирались заехать в Киев, провести целый день на Майдане, вдохнуть, так сказать, этот сладкий воздух свободы, а потом еще целый день погулять по Львову и по Львовскому Майдану. Майданы повсеместно появлялись практически во всех областных и районных центрах и стали местной достопримечательностью. Появился Майдан и в Полтаве. Прямо недалеко от областной Администации и... от Лизиного дома.

Лиза еще ничего точно не решила. Взять целую неделю отпуска на работе в конце месяца, квартала и года было почти невероятным. Плюс, она понимала, что в такой поездке они непременно вступят в серьезные отношения, и тогда она уж точно станет "не свободна".

Но чего волноваться раньше времени! До поездки еще две недели.

Они поехали на каток в одном из корпусов Юридической академии. Взяли коньки напрокат. Миша довольно прилично катался, Лиза не вставала на коньки несколько лет, наверное, еще с декретного отпуска, и была несколько неуклюжа. Как бы там ни было – удовольствие они получили колоссальное. Краснощекие, разгоряченные, поднялись в Мишину квартиру.

– О, моя бедная мадам сижу, – стонала Лиза, поглаживая попку. Я упала, кажется, раз десять!

– Я сейчас сделаю тебе чудо-массаж, и все как рукой снимет.

– О нет! – перепугалась Лиза, -Я уже в порядке. Доставай-ка окорок. Ты, надеюсь, еще не весь слопал?

– Какая обжора... кто бы мог подумать....с такой-то фигурой... Сейчас найду кусочек, – ворчал Михаил.

Они общались так, словно были супругами. Лиза еще в воскресенье заметила, что в их разговорах появилась какая-то дружелюбная интимность. Все шло к логической развязке. Он был очень умен и не торопил Лизу. Фрукт должен был созреть.

– Миш, я тебе все о своей жизни в воскресенье выложила. А теперь расскажи мне о своей. Особенно, о дочери. Ты как-то так мельком о ней сказал, словно о чем-то незначительном.

– Лизочка, думаю, я очень плохой отец. Я вижу Наташку три-четыре раза в год. Женат я никогда не был. Она – плод курортного романа. Впрочем, Вера – ее мама, очень неплохая женщина, хорошо, что со мной не связалась, вышла замуж, родила еще и сына, и насколько я знаю, не бедствует. Живут они в Киеве, Наташка очень любит младшего братика, денег я даю ей достаточно много. В Киеве и соблазнов больше, и потребностей. Всегда в школу, на 1 сентября ее собираю, лекарства все проплачиваю, когда болеет, ну и так, по мелочам: то джинсики, то юбочку. Я ей карточку открыл в "Привате". А прошлым летом в Египет ее возил. Ей недавно четырнадцать исполнилось. Пришлось кучу документов оформить, ведь ее официальным папой стал муж Веры. Ну, вот, вкратце и все. У меня есть... знакомые женщины. Но влюбился я только в одну.

– И думаю, весьма неудачно! Это тебя Бог наказал, за то, что ты – плохой отец!

Он рассмеялся, притянул ее к себе, долго целовал. Она присела на кухонный уголок, одним легким движением он уткнулся головой ей в колени. Это было так приятно. Она запустила пальцы в его волосы.

И опять раздался оглушительный телефонный звонок. На этот раз звонил Мишин телефон. Цивилизация явно стояла на страже Лизиной добродетели.

– Да, Николай Николаевич. Договор я отдал Людмиле, пусть она его прочтет еще раз, на свежую голову. В принципе, я не против, с понедельника уже можно начинать. Конечно, Николай Николаевич. И еще пора подумать о новогоднем корпоративе для сотрудников. Думаю, мы и сюда Людмилу подключим....

Лиза прохаживалась по квартире, осматривая ее и прислушиваясь к разговору. Понятно, что Миша говорил с Дашковым. "Так, надо решить уже окончательно с этим Дашковым. Не хочется мне его терзать, мужик страсть как ревнив. Еще раз встретимся – поговорим и расстанемся. Решено!"– подумала Лиза.

– А ты говорил Дашкову, что мы провели выходные вместе? – спросила она Мишу.

– Нет. Но, собираюсь. Нехорошо как-то получается...

– Я тоже с ним поговорю.

Ситуация в стране накалялась. Новости просто страшно было включать. Правительственные кварталы были полностью перекрыты. На заградительные отряды милиции нападали люди с арматурой и булыжниками. Повсюду горели коктейли Молотова.

На Майдане появились уже совсем другие люди – не веселые студенты, а крепкие, накачанные парни и мужчины в касках, и с щитами. Женщин тоже была тьма тьмущая. Ну, ничего эти украинки не боятся! Повсюду, как грибы, разрастались палатки и появлялись металлические бочки с дровами. По периметру громоздились в несколько этажей старые автомобильные покрышки. Майдан укреплялся и огораживался. Ну и как же Украина без песни? В центре Майдана поставили огромный подиум. Туда приезжали петь "звезды". И вообще, музыку крутили постоянно.

Вторая попытка властей очистить Майдан провалилась, теперь атаку отразили уже куда более подготовленные граждане. Для нужд протестантов было захвачено огромное здание Киевской Городской Администрации. Там Люди грелись, спали, ели и лечились. Комунальные власти столицы, пытавшиеся все же установить елку, бежали, бросив и елку и желтый бульдозер, который показали по всем каналам. Бульдозер теперь катался по всем правительственным кварталам, и с него, как Ленин с броневика, толкал речи Петро Порошенко. Он пытался образумить демонстрантов и, надо признать, лез в самое пекло. Один раз его чуть не стащила с бульдозера разъяренная толпа.

Елку предприимчивые и веселые граждане, в два счета, все-таки установили на Майдане. Украсили ее национальными флагами Украины и Евросоюза, карикатурами на Яныка и его ближайших соратников и большими плакатами с изображением Юлии Тимошенко "Юле – волю!" Карикатуры были удачные и очень остроумные. "Какая у нас все-таки креативная нация!" – в который раз порадовалась Лиза.

Радовалась, что Люди не позволили бесконечно унижать себя, не прогнулись, а восстали! Конечно, революции редко заканчиваются хорошо. Но Лиза страшно гордилась соотечественниками! Новости закончились. Начался "Вечерний квартал" и Лиза ухохатывалась с шуточек этих замечательных бывших КВНовцев. Иногда она просто поражалась: как они не боятся? Уж очень они прохаживались по правящей элите.

В среду опять позвонил Дашков. Он снова спросил, не могут ли они поужинать. Лиза согласилась. Нужно было поставить все точки над " ╕ ".

Они встретились в одном из концертных залов города. Каждый год, осенью, студенты Полтавы проводят грандиозный студенческий бал, выручка от которого идет на лечение какого-то одного ребенка. В этом году было решено, что выручку студенты потихоньку отправят в киевские больницы, где лежали первые жертвы ночного штурма "беркута". С тех пор прошло десять дней. А двадцать два человека еще не были даже найдены! И Человекам этим было по семнадцать-девятнадцать лет! Страна была в полном шоке. В поиски активно включилась певица Руслана.

Осенний студенческий бал в Полтаве, в этот раз проходил полулегально; неизвестный спонсор оплатил аренду зала, и пришло довольно много именитых гостей. Это говорило о том, что и миру бизнеса, и миру культуры, не нравится политика действующего президента. Лиза была в простом черном трикотажном платье. И...бирюзовых украшениях. Она посчитала неприличным прийти разнаряженной на такое мероприятие. В стране была революция!

Дашков сразу заметил ее и подошел. Они очень тепло поздоровались. Лиза еще раз поблагодарила его за украшения. То, что она сегодня надела бирюзовый набор, как бы само собой свидетельствовало о том, что она приняла его подарок.

Лиза, вдруг подумала, что последовательность – это явно не ее конек. Размышляя здраво, было совершенно непонятно, как можно на последнее свидание с мужчиной, с которым ты решила навсегда расстаться, надеть украшения, подаренные этим самым мужчиной?

Они говорили о ситуации в стране, пили шампанское и любовались танцующими парами.

– А знаете, Николя, елка – это роковое дерево для нашего Яныка.

– Это почему же? – полюбопытствовал Дашков.

– А вот вспомните, сначала на него упал огромный еловый венок на каком-то там возложении, ну, помните, с Медведевым они там что-то возлагали. Потом, в 2012-м, он никак не мог вспомнить название этого дерева, когда говорил, что надо установить его на главной площади страны. Минут пять вспоминал. В прямом эфире! Мы все катались от смеха. Ну и теперь, эта, третья елка, его, полагаю, добьет! Мне будет не хватать их с Азаровым. Они такие забавные. Ну, кто еще, как Азаров, будет радовать нас своими лингвинистическими украинскими перлами? Вспомните, хотя бы "кровосиси"...

Они оба засмеялись. Лиза рассказала о новых шутках об Азарове из "Вечернего квартала".

– Лиза, ты напрасно думаешь, что эта гоп-компания так быстро уйдет. Ты не знаешь их. Это страшные люди. Они не отдадут ничего. Просто по понятиям. Все события еще впереди, я думаю, – грустно и пророчески заметил Дашков.

Они подошли к фуршетному столику, немного закусили, и Дашков сказал:

– Лиза, я хочу, чтобы ты поехала ко мне. Нам нужно поговорить. Здесь это совершенно невозможно.

Лиза помолчала.

– Вы помните, чем закончился мой предыдущий визит? Мне вооружиться для следующего? Меня опять обвинят в корыстности? Может, нам лучше поговорить где-нибудь... на нейтральной территории?

– Я очень тебя прошу, поехали ко мне.

– Ты натыкал там камер и хочешь заснять секс со мной? – грубо, без обиняков ляпнула она.

Дашков ужаснулся. Она поняла это по его лицу.

– Ну, извини, – быстро сказала Лиза, – просто я... правда боюсь тебя... немного... вот и грублю. Хорошо, поехали. Прямо сейчас!

На выходе Дашков бросил в пластиковый прозрачный ящик для пожертвований целую пачку банкнот. Симпатичная русоволосая девушка с сине-желтой бутоньеркой в петлице, стоявшая с ящиком, удивленно подняла на него огромные голубые глаза и поблагодарила.

Они ехали довольно быстро, Лиза уже узнавала дорогу.

– Какой у Вас адрес? – спросила она Дашкова. Тот удивился вопросу, но ответил.

– Почему ты опять говоришь мне "Вы"? – тихо спросил он. – Мы же уже перешли на "ты", мне показалось. Опять боишься меня? Ты чувствуешь себя более защищенной, когда говоришь мне "Вы"?

Она пожала плечами. Прошла по уже знакомой дорожке к дому. На террасе опять горел огонек. Лиза вновь почувствовала магию этого места. Ей захотелось тут остаться. Ей было тут хорошо. Она тряхнула своей белокурой гривой, пытаясь отогнать наваждение.

И заметила, что Дашков, опять очень внимательно за ней наблюдает.

– Тебе не нравится, что тебе тут нравится? – нимало не смущаясь тавтологией, тихо спросил он?

Лиза поразилась. Он читал ее мысли.

– Мне правда тут нравится. Ого, у тебя есть пианино? Я не заметила в прошлый раз. Это Вероника играла?

– Нет, я купил его для тебя. Его только вчера привезли и настроили.

Она не знала, что сказать. Как он узнал, что она закончила музыкальную школу, и очень хотела бы иметь возможность играть? И, что пианино у нее больше нет. Он что, рассчитывает на длительные отношения со мной?

"Ладно, пусть рассчитывает, на что хочет! Сколько можно все анализировать? Буду попроще!"

Лиза села на крутящийся стульчик и взяла пару аккордов. Звук был качественный. Впрочем, в этом доме все было таким. Она стала наигрывать нежную Шопеновскую балладу, но вспомнив, как Дашкову нравится итальянская песня 80-х "Либерта", немедленно заиграла ее. Он остановился возле пианино в благоговейной задумчивости. "Должно быть, у него связаны с этой мелодией какие-то приятные воспоминания" – решила Лиза.

Надо было срочно что-то придумать. Лиза уже довольно долго самостоятельно изучала психологию и знала, что для того, чтобы человек раскрылся и показал свое истинное лицо, необходимо "выбить" его из привычного сценария, который тот сам составил.

Вот что сейчас ждет Николя? Разговора, ужина, и...может быть, секса. Ну, нет, дорогой! Я же полтавчанка! Сейчас ты у меня попляшешь, магнат!

Она крутанулась на стульчике, резко оборвав мелодию.

– Николя! Я хочу испечь яблочный пирог! – громко провозгласила она.

– Пирог? – он вправду был очень удивлен, – я...не знаю...ну...пойдем на кухню, посмотрим, какие там есть продукты. Оксана Ивановна выпечку обычно готовую берет. Я не уверен, что найдется все необходимое.

– Это не страшно! Я – девушка изобретательная!

– В это я поверю.

Кухня была оформлена в стиле старинной украинской хатки: грубая деревянная мебель, резной, очень древний буфет, повсюду керамические тарелки с грудастыми козачками и бравыми усатыми козаками, связки бутафорного и настоящего лука и красного перца. На полу – огромная, глиняная ваза с искусственными подсолнухами.

Несмотря на то, что Оксана Ивановна предпочитала покупать готовую выпечку, все необходимое для пирога в доме было. Нашлись даже замороженные вишни.

– О, какая прелесть! – воскликнула Лиза, повязывая передник, – Ну – вперед! Давай, подключайся! Вот эти три яйца надо взбить вот с этим сахаром. Миксера в этом доме, конечно, нет. О, ты в костюме? Может лучше переодеться во что-нибудь более домашнее?

Ошарашенный Дашков послушался своего новоявленного кухонного командира и переоделся в теплый спортивный костюм.

Пока он отлучался, Лиза нашла пачку ванилина, сухие дрожжи, корицу и все, чего ей недоставало для полного пирогового счастья. Отметила мельком, что шкафчики чистые, все прибрано и каждая вещь – на своем месте. Оксана Ивановна явно не зря получала свою зарплату.

Лиза, закусив губу, замешивала тесто, раскладывала начинку. Дашков очень активно помогал, искоса поглядывая на нее и пытаясь понять, зачем ей все это понадобилось.

Она заплела косичку из жмутов теста, украсив ею пирог сверху, смазала яйцом, смешанным с молоком и сунула в разогретую на максимум духовку.

– Помоги, Николя. Нужно установить температуру на сто восемьдесят градусов, ну и таймер, где-то на тридцать-тридцать пять минут. А то ты... такой шалун! Вдруг я забуду обо всем на свете? Жаль будет, если этот пирог сгорит!

Николя все установил. Он не знал как себя вести. Она, то приближала его, то отталкивала. Он был в недоумении.

На самом деле, Премудрая Елизавета пустила в ход теорию так называемого "швейцарского душа" – холодная – горячая вода попеременно. В любом случае, он был выбит из первоначального сценария, и можно было попробовать узнать, что на самом деле у него на уме.

– Елизавета Васильевна, – вдруг сказал он, – Я запрещаю Вам ставить надо мной свои эксперименты!

Лиза расхохоталась:

– Куда уж мне, бедной бюджетнице, провести магната.

Он тоже улыбнулся. Обнял ее за плечи, предложил пройти на второй этаж. Лиза хитро улыбнулась:

– Вы считаете, мне уже пришло время полюбоваться росписями на потолках Вашей спальни?

– Я считаю, что пришло время поискать аптечку! Чтоб залепить пластырем этот глумливый ротик! Я хочу показать тебе свой кабинет.

Она сидела в невероятно удобном кожаном кресле, тысячи эдак за три у.е., потягивала любимый "Шеридан" и очень внимательно его слушала.

После возни с пирогом, он и впрямь расслабился и стал больше похож на привычного Дашкова в компании – шумного и веселого.

Они беседовали очень оживленно. Он впервые услышал много подробностей о житье-бытье мира мелких чиновников, она – о подводных течениях мира большого и не очень большого бизнеса.

– Лиза, у тебя хорошее образование, ты очень красивая и умная девушка. Веселая и достаточно пробивная. Почему ты сидишь на такой работе, за жалкие гроши и не хочешь попробовать себя, скажем, в какой-нибудь приватной структуре?

– Видишь ли, Николя, будучи в браке, я вообще восемь лет нигде не работала и выпала, так сказать, за это время... из потока. Потом, осталась с грудным ребенком, без папы, без гроша в кармане и без мужа. Но, слава Богу, хоть с квартирой! Пришлось идти, не выбирая. Первое, что попалось под руку. Позвонила папиному другу – и он помог. А потом, за пять лет, привыкла. Очень хороший коллектив, замечательные начальницы. Это тоже много значит. И потом, Николя, есть негласный закон: переход из мира госструктуры в бизнес или наоборот, человеку разрешается делать только один раз. А вдруг мне не понравится? Меня, конечно, возьмут обратно. Но "своей" я уже никогда не стану. Потому что побывала "там".

Она улыбнулась:

– Госслужба – это каста, Николя. Туда приходят только один раз, если хотят стать "своими". Люди действительно работают там за копейки, часто – очень талантливые люди. У них нет высоких зарплат, но...есть связи, влияние, и чувство кастовости. Часто их считают прыщом на теле государства, но на самом деле, без этих полезных бактерий, организм любого государства засохнет. Поверь. Что касается районных структур – это вообще самые важные чиновники в стране, и, видимо, поэтому, самые низкооплачиваемые. Именно мы принимаем на себя удар, когда нужно донести до народа и облечь в удобоваримые формы очередные глупые законы и выходки наших законодателей и правительства. Именно мы являемся для простых людей воплощением власти. Именно мы выслушиваем, какие мы мерзавцы, что не повышаем пенсии и выплаты, а повышаем цены и квартплаты. И всем надо помочь, и каждого надо выслушать. Иногда, даже просто выслушать – и человек уйдет довольный.

– Вы – настоящий психолог, мадам.

– Знаешь, Николя, если бы мы с тобой сейчас вступили, скажем, в конфликтные отношения, и нам понадобилась бы помощь работников госслужбы – то тебе пришлось бы выложить колоссальные суммы за, допустим, информацию и содействие. А вот я – получила бы все это совершенно бесплатно, ну, максимум, за коньяк и конфеты. Потому что, я – своя!

– Мадам, я бы очень хотел вступить с Вами в отношения...Но, к конфликтам, они никак не относятся.

Лиза рассмеялась. Они были так увлечены разговором, что даже не поняли, что это за звук раздается из кухни. Сработал таймер, и Лиза вслух похвалила себя за предусмотрительность.

По всему дому плыл сказочный аромат свежеиспеченного пирога – корица, ваниль, сдоба. Дашков довольно потянул ноздрями:

– Пахнет божественно.

Он и не подозревал, что это – тоже трюк Лизочки-простушки. Все те же "британские ученые" рекомендовали женщинам, мечтающим захватить в свои сети мужчину, пообщаться с ним в домашней обстановке. При условии, что в доме обязательно должно пахнуть свежей выпечкой, ванилью, корицей. Именно эти запахи, якобы, пробудят в мужчине неосознанное желание продлить свои отношения с этой женщиной.

Лиза вытащила из духового шкафа румяный пирог, побрызгала его водой и накрыла плотным полотенцем.

– Так надо, минут пять-семь, чтоб корочка была мягкой. Сахарная пудра в доме найдется?

Дашков прыгал вокруг пирога, как мальчишка.

Лиза решила, что когда-нибудь, надо будет непременно познакомиться с "британскими учеными". У парней явно были мозги.

Они сидели в полутемной, очень уютной кухне, любовались мерцающим светом ароматических свечей ручной работы, и пили чай с пирогом. Дашков блаженствовал. Он даже зажмурился.

"Кот Чеширский", – подумала Лиза, и вдруг поняла, что произнесла это вслух.

Он захохотал.

– Моя девочка, – сказал он, глядя ей в глаза, – ты сводишь меня с ума.

Лиза немедленно его отвлекла:

– Ты рассказал, что после открытия второго филиала поехал в Голландию. Кстати, чем ты там занимался? Шлялся по кварталам с красными фонарями?

– Неа, кексы с дурью трескал. Вкууусно.

– Дашь рецепт? У меня завтра прокурорская проверка. Угощу гостей.

Он опять захохотал. Время на часах стремительно приближалось к одиннадцати, а уходить Лизе не хотелось. Вот не хотелось – и все!

– Я хочу, чтобы ты осталась, – опять прочел он ее мысли. Это было произнесено, пожалуй, чересчур требовательным тоном, но Лизу не обидело.

– Николя, завтра у меня трудный день – прокуратура, Погорелов...А можно я возьму кусочек пирога? Погорелов у нас большой любитель домашней выпечки, а испечь его любимый "Наполеон" я уже явно не успеваю.

– У вас принято так баловать прокуроров? Знаете все их слабости? – подначил он ее. – А как же борьба с коррупцией?

– О, все это не выходит за рамки, э-э-э, как там в законе..."загального уявлення про гостинн╕сть" (укр. "общепринятые представления о гостеприимстве") – процитировала она украинское антикорупционное законодательство.

– Блииин, – сказал Дашков, он уже перенял у нее это словечко-паразитик, – Эта девушка знает даже юриспруденцию!

Они ехали в машине к ее дому, и Лиза думала о необычайной деликатности своей матери. Двенадцатый час, а она даже не звонит, не хочет портить дочери вечер. Лиза предупредила, что будет поздно.

В машине они опять болтали не умолкая. Этот вместе испеченный пирог, словно снял с них какие-то невидимые запреты, и они стали более откровенны друг с другом.

Лиза увлеченно рассказывала Дашкову о книгах Луизы Хэй. Она призналась, что почерпнула оттуда для себя много полезного.

– Знаешь, я поборола один свой детский страх – страх перед собаками. Однажды меня покусала собака. И с тех пор я очень их боялась. А вот благодаря ее советам – уже не боюсь. И, ты знаешь, собаки моментально оставили меня в покое и перестали кидаться. Я им больше не интересна. Потом, я научилась по-настоящему прощать врагов. С тех пор у меня хорошо и светло на душе. А вот сейчас, я работаю над своим материальным состоянием. Пытаюсь его увеличить.

– И как? Получается? – полюбопытствовал Дашков.

– Еще как! Нефтяники ринулись толпой, как пчелы на мед! – лукаво прищурилась Лиза.

Он не засмеялся.

Лиза вдруг вспомнила, что изначально она планировала сегодня рассказать Дашкову о том, что все выходные провела с Мишей Осауленко, и...распрощаться с Николя навсегда. Получалось совсем нехорошо. А ложиться спать с нечистой совестью ей не хотелось. Она набрала в грудь побольше воздуха и призналась:

– Николя, я должна тебе сказать....я все выходные провела с Мишей.

– Я знаю, – спокойно ответил Николя.

Машина остановилась у ее подъезда.

– Знаешь? Это он тебе сказал? Или ты следишь за мной?

– Он сказал. После того, как я прижал его. Я случайно увидел вас на катке, в тот вечер... когда ты должна была допоздна работать.

– Ну, извини. Я, просто, именно в тот вечер решила навсегда порвать с тобой.

– А... теперь?

– Николя! Вы со своим Михаилом ставите меня в совершенно идиотскую ситуацию, – сказала она раздраженно, – Я уже не в том возрасте, когда женщине доставляет удовольствие испытывать свои чары на мужчинах и наслаждаться их соперничеством! Мне хочется просто нормальных и спокойных отношений. Театра мне хватает на работе!

– Лиза, выбирает всегда женщина, – с нажимом, разделяя каждое слово, сказал Дашков, – Даже если мужчине кажется, что выбирает он.

С этим трудно было поспорить. Лиза промолчала.

– Ладно, – сказала она, – утро вечера мудренее. Спасибо за прекрасный вечер, и...

Он обхватил ее лицо руками и очень страстно поцеловал. У него был твердый упрямый рот, Лизе понравился поцелуй. "Все-таки я шлендра по натуре...Ну, как мне могут нравиться сразу два мужчины? "

– Пойди, поцелуй сынишку, успокой маму и ...Лиза, возвращайся ко мне!

– А Вы не промах по жизни, Николя! Спокойной ночи, до завтра! – она выпорхнула из джипа и побежала к подъезду.

Опять колеса развернувшейся машины взвизгнули слишком громко.

"До чего же нервный народ эти нефтяники", – мелькнула у нее мысль.

Прокуроры были очень пунктуальны. Ровно в девять утра они вошли в кабинет. Лиза и Светлана поднялись со стульев. Лиза – в обтягивающей черной юбке и модной черно-белой блузке с почти полностью прозрачным верхом. Белоснежно-лимонный бюстгальтер явственно светился под тканью блузки. Светлана – в синем, трикотажном платье, которое с трудом прикрывало ее пышные ягодицы.

– Ну вот, – сказала вошедшая с ними Катерина Ивановна, – оставляю вас на нашу самую перспективную молодежь. Они у нас, преимущественно и сидят на проверках и контроле сроков исполнения. Лиза, вот список дел, выберите.

Лиза взяла бумажку и направилась к стеллажам, отбирать папки. Проверяющих усадили за большой, свободный стол, и неотразимая Светланочка, сверкая ослепительными ножками, то и дело подбегала к их столику, готовя кофе, раскладывая кусочки пирога, распечатывая конфетки. Кофе был Лизин, итальянский.

Как только Екатерина Ивановна удалилась, Лиза подбежала к двери, щелкнула замком. Прием в этот день вели в соседнем кабинете, все было оговорено заранее. Лиза ловко извлекла из-за папок продолговатую бутылку "Кахети".

– Вельмишановне панство, – провозгласила она, – мы с вами так давно не встречались, а скоро уже и новогодние праздники. Давайте, совсем немного, отметим нашу встречу, и, глядишь, и работа быстрее будет спориться.

Погорелов улыбнулся. Его напарник, совсем молоденький, неискушенный мальчишка, смутился. Мальчишку звали Игорем Владимировичем Надригайло и, по слухам, он был восходящей звездой районной прокуратуры.

Ловкая Светулечка уже неслась к столику с подносиком и крошечными рюмочками. На подносике лежал аккуратно нарезанный торт "Наполеон".