Текст книги "Даже если вам немного за тридцать (СИ)"
Автор книги: Ирина Гринь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц)
Лиза была возмущена беспедельно. И решила, что ни за что не вступит в их вонючую партию! Народ по кабинетам кипешевал и возмущался. Посетители, пришедшие на прием, были очень удивлены, что все сотрудники вышли с совещания такими злыми и раздраженными.
Лиза взяла себя в руки, успокоилась, как могла, и пригласила людей входить в порядке очереди. День пролетел быстро, в обед она сбегала в торговый центр и купила очень красивый постельный семейный набор с 3-D рисунком. На подарок кумовьям ушли последние деньги, а до аванса оставалось еще три дня.
"Ничего, – подумала Лиза, – на жизнь займу у мамы, а продуктов бабушка Нина навезла кучу, прорвемся!"
Анна Григорьевна, будучи вдовой заслуженного учителя Украины и научного работника, получала весьма приличную пенсию и всегда умудрялась отложить что-то на черный день. А вот Лизе это умение никак не давалось.
Бывшая свекровь Лизы, Нина Сергеевна Приходько, жила в двадцати километрах от Полтавы, в богатом селе Андреевка, с младшим сыном и его семьей, держала большое хозяйство, практически мини-ферму, и, будучи женщиной простой, доброй и правильной, помогала, как могла, бывшей невестке растить Костика. Лиза тоже частенько наведывалась к свекрови на выходных, прополоть грядки, покормить гусей; Костик обожал село и всегда неохотно возвращался в город.
Бабушка Нина, дядя Кости – Богдан, его жена Надя и две их дочери Катюша и Даша –двоюродные сестрички Костика – все обожали малыша и очень осуждали Олега, бывшего мужа Лизы, за то, что он полностью отказался и от общения и от содержания своего сына после развода.
В суд, на алименты, Лиза заявления не подавала, родственники бывшего мужа помогали ей очень существенно. И Лиза любила этих простых и правильных Приходьков. В нормальных отношениях с ними была так же и Анна Григорьевна, и по-прежнему называла Нину свахой. Праздники все частенько встречали вместе, а Богдан с Надей всегда останавливались у Анны Григорьевны переночевать, если дела задерживали их в Полтаве. На прошлых выходных баба Нина опять прислала Лизе с Костиком передачку: крупную, жирную утку, ведро картошки, огромную буханку испеченного в настоящей печке хлеба, шмат домашнего сала, две банки сливок, пятилитровый бутыль молока, мешочек творога и пару десяток яиц. Лиза решила, что с голоду за эти три дня до аванса они с мамой и Костей явно не помрут.
Время двигалось к пяти, а в коридоре оставалось еще три посетителя. Лиза попросила напарницу:
– Светка, я никак сегодня не могу задержаться! Возьмешь их на себя? Мне бегом бежать надо, собраться в ресторан, у кумовей годовщина свадьбы.
– Да слышала я, как ты утром с кумом теревенила. Иди, конечно. И мужика себе там приличного найди! Кум то твой не с последними людьми, я думаю, дружит? – заулыбалась Светланка. – А ты у нас – краса неземная, уж не знаю, кто тебе будет парой...
– Прынц какой, не иначе, – подыграла ей Лиза, бегом собирая вещи, – Ну, пока, до завтра!
Лиза уже вскакивала в переполненный автобус, когда опять позвонил Михаил.
– Добрый вечер прекрасной панянке. Помня про чудесный аппетит пани Лизы, я уже заказал столик в "Триумфаторе"!
– Миша, я очень польщена, но, понимаешь... сегодня праздник у моих старинных друзей, я мчу туда!
– Мммм, понятно. А мне еще рано знакомиться со старинными друзьями панянки?
Лизу вдруг разозлил этот тон и разговор о ней в третьем лице.
– Думаю, рано, – отрезала она, – Полтава город небольшой, все спят под одним одеялом. Я не хочу, чтобы уже завтра все говорили о моем.... новом друге, – уже осторожнее подбирая слова, сказала Лиза.
– В таком случае, желаю как можно приятнее провести вечер! – тоже разозленно ответствовал Михаил и сразу отключился.
"Подумаешь, Бельмондо обидчивый!" – подумала Лиза.
Дома, полюбовавшись розами и очень изящной корзинкой, в которую они были упакованы, и на которую утром она не обратила особого внимания, Лиза несколько смягчилась. Она набрала Мише смс: "Буду весь вечер скучать. Но не поехать – нельзя". Пришел ответ: "Счастливо!"
Благодаря тетке Марии, гардероб Лизы несколько отличался от гардероба обычной, среднестатистической собезовской дамы. И, как правило, у нее не возникало вопросов, что надеть на светское мероприятие.
Перебрав в шкафу несколько вещиц, Лиза остановилась на ярко-красном коротком платьице с "молнией" на спине. Платье было максимально простым, его единственным украшением было скромное декольте. Главным в нем был, безусловно, его цвет. Но, несмотря на свою простоту, платье было совершенно отпадным и сидело, как влитое. Что значит Италия! Красные туфли на высоком каблуке, бордовая сумочка и красно-черное пончо завершили Лизин наряд.
В дверь позвонили, Анна Григорьевна привела нарядного Костика, в настоящем костюме-тройке, с галстуком-бабочкой, Костик был неотразим! Лиза в который раз восхитилась сыном, сказала ему кучу комплиментов и дала массу наставлений, как себя вести этим вечером.
– Мамуля, мы придем поздно, ты нас не жди, завтра встану пораньше, попью кофе у тебя и все-все тебе расскажу! У меня столько новостей! Мамуль, одолжишь мне две сотни до аванса? И еще, ты не могла бы зажарить утку, с яблоками, как Костя любит? Я ее утром достала из морозилки. Ну, спасибо, ну все, пока!
– Лиза, возьмите такси, как будете возвращаться. В городе орудует настоящая банда! Наверное, опять донецкие. Вчера, средь бела дня, расстреляли группу женщин из подъехавших автомобилей! Ужас, что творится!
Лиза поразилась, до чего всегда преувеличена молва, пообещала рассказать маме много интересного и быстренько накинула Костику курточку с капюшоном. Второпях она забыла мобильник, который поставила на часик подзарядиться. Уже уходя, подумала о цветах. Достала из шкафа упаковку, вынула из широченной вазы пять роз и бережно обвернула их прозрачной слюдой.
"Березовый сквер" – один из самых дорогих и шикарных ресторанов Полтавы, был в десяти минутах ходьбы от их дома, и они с Костиком двинулись пешком. Виновники торжества еще не успели зайти в здание, и Костя, первым заметивший на ступеньках девятилетнюю дочку "молодоженов" радостно закричал:
– Соня, Соня! Привет!
– Костику! Прив╕т!– бросилась им навстречу Софийка.
Говорила она исключительно по-украински, а не на суржике, как большинство полтавчан, поощряемая в этом занятии обоими родителями и патриотично настроенными учителями своего очень дорогого частного лицея.
– Лизка, ну ты прямо звездааааа! – закричала еще издалека Олька. Они поцеловались, Лиза вручила ей цветы и подарок, интимно шепнув:
– Поздравляю. Застелишь ее прямо сегодня. Она – волшебная. Вернет все чувства и переживания десятилетней давности!
Олька расхохоталась. Подошел Игорь, они расцеловались, он восхитился ее духами и спросил, рассматривая платье:
– Какой интересный цвет. Страсть или агрессия?
– Думаю, сегодня – всего понемногу, – отозвалась Лиза.
Подбежали Софийка с Костиком. Лиза обняла малышку, достала из сумочки шоколадку и вручила ей.
– Мадемуазель Софи! Вы прелестно выглядите, а как подросли с лета, – ну просто взрослая барышня! – искренне восхитилась Лиза.
Сонька пошла в отца: рослая, стройная, голубоглазая и светловолосая, с мягким, шутливым нравом и пытливым умом, эта девчонка страшно нравилась Лизе, и она всегда прочила своей крестнице большое будущее.
– София, какая ты молодец, что так хорошо говоришь по-украински! Я вот западенка наполовину, а и то так не умею. Буду учиться у тебя! Знаешь, у меня на работе все законы и методики написаны на украинском – поэтому деловой украинский я уже знаю достаточно хорошо, Вот теперь подучу бытовой. – подмигнула она Соне, – Возьмешь надо мной шефство?
– Ще дек╕лька таких шоколадок – и, мабуть, в╕зьму!( Укр. – Еще несколько таких шоколадок – и, наверное, возьму) – улыбаясь, ответствовала Соня.
Вечер был очень теплым, безветренным, гости потихоньку подтягивались к ресторанчику и Лиза с молодыми, детьми и гувернером, который был приставлен к ним на вечер, поднялись в здание.
– Сегодня будут только свои, – шепнула Оля Лизе, – Ждем еще папу Игоря, он немного задержится. Димка с Аней тоже сейчас на подъезде, звонили уже. А, еще будет новый деловой партнер Игоря, – познакомишься, классный такой мужик, юморной, добряк, думаю, тебе понравится. А, может, и больше, чем понравится!
Дима с Аней, симпатичная молодая пара, вторые кумовья молодоженов, подъехали почти сразу, вместе с шестилетней дочерью Настей; папа молодого, с большим двухэтажным тортом, тоже прошествовал в зал, здороваясь со всеми и вызвав бурю аплодисментов.
Торт был настоящим произведением искусства! Его украшали не банальные лебеди и кольца, не розы и свечи... На оформленном мастикой верхнем слое, стилизованном под украинскую хатку, красовалась рыжеволосая маленькая фурия, сложив руки в боки (любимая поза славянских женщин – "на фига мне твоя тюбетейка"). От нижнего слоя к верхнему, поднималась приставная лесенка, по которой начинал взбираться рослый светловолосый гигант в рубашке-вышиванке. Тортик настолько отображал реальное положение дел в семье, настолько искусно были вылеплены лица молодых, что аплодисменты и возгласы в зале долго не смолкали.
Детям накрыли стол этажом ниже, и, судя по тому, что они ни разу не захотели подняться к родителям, скучать им там явно не приходилось. Лиза прикинула, во сколько обошлось кумовьям это торжество. Сумма выходила солидная. Она порадовалась за Игоря, который вырос в ужасающей бедности, но всего в жизни сумел добиться сам. И при этом – не шагал, как говорится, по трупам.
На возвышенности у входа негромко заиграла живая музыка – настоящий симфонический оркестр; на меньшее, Игорь для своей любимой не согласился бы.
Двери зала открылись, швейцар услужливо пропустил еще одного гостя, и Лиза, усаживающаяся в это время за стол, рядом с кумой Аней, мгновенно узнала шествовавшего по залу мужчину.
Игорь подскочил с места, двинулся навстречу пожаловавшему гостю, тепло пожал ему руку, они обнялись.
Ольга тоже поднялась и пошла навстречу мужчинам. Гость вручил ей изысканный осенний букет и небольшой подарочный пакет, припал к ее руке и сказал ей тихим голосом несколько, по всей вероятности, очень приятных фраз. Ольга зарделась и стала похожа на хорошенькую нашкодившую школьницу. Вообще, молодые были сегодня неотразимы! Оля – в нежном кремовом платье с бронзовыми вкрапинами, очень сочетавшимися с ее распущенными рыжими волосами, украшенными кремовым цветком. Игорь – в бежевом костюме, в белой рубашке с бронзовым галстуком. Они выглядели очень просто и очень стильно.
Все начали рассаживаться за столами, сдвинутыми вместе и выложенными буквой "Т". Драпировка на столах и стульях тоже была в бронзово-бежевых тонах.
Игорь представил присутствующим гостя, прибывшего последним:
– Мой партнер и уже друг – Николай Николаевич Дашков. Прошу любить и жаловать!
Дашкову начали представлять гостей, и когда очередь дошла до Лизы – она прямо раздула ноздри: такое удовольствие доставило ей его потрясенное лицо. Николая Николаевича усадили прямо напротив, немало позабавив ее таким соседством.
– Ця красуня в червоному – моя улюблена кума. Тож дивись, щоб вона сьогодн╕ не нудьгувала поруч з тобою ( Укр. – Эта красавица в красном – моя любимая кума. Так что смотри, чтобы она сегодня не скучала рядом с тобой) – наставительно сказал Игорь Дашкову по-украински.
Вспоминая подобострастное лицо швейцара, глядя на метрдотеля, который лично сервировал Дашкову стол (ему, а не молодым!), на официантов, ловивших каждый его взгляд и даже на дирижера оркестра, который часто оглядывался, пытаясь уловить его настроение, Лиза сразу вспомнила поговорку: Короля играет окружение.
Было совершенно очевидно, что Николай Николаевич, мягко говоря, завсегдатай этого заведения. Он уже немного пришел в себя после нового "знакомства" с ней, и к нему вернулись его вальяжность и тихие вкрадчивые манеры. Лиза таких людей просто боялась. Она вообще заметила, что по настоящему могущественные люди, как правило, разговаривают очень тихо. Им нет нужды кричать. Ведь все боятся даже их шепота. Да, тихие воды глубоки...А тут был настоящий омут.
Он сделал ей комплимент, сказав, что блондинка в красном – это оружие массового уничтожения. Лиза уже приняла на душу огромный бокал шампанского и этот комплимент ее не покоробил.
– Разве Вы не знаете, – парировала она, – что Украина объявила мораторий на подобное оружие?
– Украине и не нужно такое оружие, если в ней рождаются такие женщины, – восхищенно заметил Дашков.
Она с удивлением заметила, что Дашков уже побывал на каком-то мероприятии, было видно, что он не очень трезв. Это ее удивило, он никак не походил на пьющего мужчину.
Отправив восвояси метрдотеля и двух официантов, он самолично подливал ей шампанское. Лиза осушила второй бокал, доела кролика по-французски, и к ней вернулась ее всегдашняя дерзость. Николай Николаевич расспрашивал ее о... происхождении. Фамилия Сологуб показалась ему знакомой и аристократичной. Они приятно беседовали о родовом имении Гоголя, когда Лиза заметила ему, что и фамилия Дашков – тоже весьма аристократична. Дашков довольно заулыбался, его хмельной взгляд настойчиво скользил по ее лицу, телу, он откровенно любовался ею. Лиза невинно спросила:
– Вашим предком, была, вероятно, сама сподвижница Екатерины Великой, Екатерина Романовна Дашкова, да? Я читала, что она возглавляла Академию Наук в Петербурге и была весьма ученой дамой. Но я слыхала также, что, несмотря на педагогические изыскания, у мадам было двое крайне неудачных детей: алкоголик-сын и распутница-дочь. Скажите, а вы унаследовали черты... сразу от обоих этих своих предков?
Надо отдать должное Дашкову – он расхохотался. Открыто, заливисто и непринужденно, как мальчишка; в их сторону даже стали оглядываться остальные гости.
– Елизавета Васильевна, Вы приводите меня в бешенство и восторг попеременно, – выдохнул он, – Я всю жизнь ждал именно такую женщину. Я понял это, как только увидел Вас на том, вчерашнем собрании. Я не спал вчера всю ночь. Вы...Вы любите розы? Очень боялся не угодить с первым подарком.
– Розы? – Лиза, кажется, только теперь начала что-то соображать, – Розы?– опять переспросила она, – Да, люблю, особенно кремовые...и желтые... Но, красные – тоже ничего... Откуда Вы знаете, где я живу? – потрясенно спросила она, окончательно сообразив, наконец, от кого был тот, утренний букет.
– Елизавета Васильевна, я уже знаю о Вас так много, что это может Вас даже рассердить. Ведь я знаю и о Вашей вспыльчивости, – мягко улыбнулся он.– Игорь сказал, что и дети сегодня приглашены, Ваш сын Костя тоже среди них?
Лиза моментально протрезвела. Она в который раз поразилась своей интуиции, взывавшей к ее рассудку и велевшей держаться от господина Дашкова подальше. Но что-то манило ее к этому человеку, еще вчера вызывавшему неприязнь. Она решила больше ничему не удивляться, не спешить с выводами и просто наслаждаться вечеринкой. Они наконец-то перестали разговаривать только друг с другом, и обратили внимание на других присутствующих.
Торжественную речь за здоровье молодых держал отец новобрачного, простой, добродушный пенсионер дядько Петро, которого Лиза любила и знала с детства.
– Тож бажаю вам, люб╕ Олечка та ╤гор, ╕ надал╕ берегти сво╓ подружн╓ щастя, йти по життю разом, в гор╕ та в радост╕. Але, краще, в радост╕! (Укр. -Так желаю вам, дорогие Олечка и Игорь, и в будущем беречь свое семейное счастье, идти по жизни вместе, в горе и радости, Но, лучше, в радости!)
Все дружно захлопали.
Когда было сказано не меньше шести тостов, Лиза подмигнула Дашкову, достала из сумочки несколько, запакованных в прозрачную обертку, шоколадных фигурок и двинулась к молодым.
В темноте гости не сразу рассмотрели еще один, припасенный для молодых подарок, но когда Оля и Игорь дружно захохотали – всем стало любопытно, что же еще такое подарили виновникам торжества. Прекрасно вырезанные шоколадные фигурки, замершие в сладострастных позах, привели уже не очень трезвых присутствующих в неподдельный восторг. На Олю и Игоря сразу посыпались советы, как и когда лучше попробовать то, или это. Гости отпускали не очень невинные шутки, и Лиза порадовалась, что дети сидят отдельно. Костик находился в таком возрасте, когда схватывал все на лету, особенно запрещенное.
Оркестр заиграл необычайно нежную итальянскую мелодию, песню Аль Бано и Ромины Пауэр "Либерта", и к Лизе подошел улыбающийся Николай Николаевич. Она заметила, что именно он заказал музыкантам эту мелодию. Дашков подал ей руку, пригласил танцевать. Все гости направились к танцплощадке. Пара новобрачных оказалась в центре.
Лизе было очень уютно в объятиях Николая Николаевича. Она вдруг почувствовала себя настолько защищенной и желанной; было так приятно осознавать, что она вызвала в этом могущественном человеке такой интерес к своей персоне. Было приятно от его откровенности. Было просто приятно. Нет, не просто, чертовски!
Она завозилась в его объятиях, немного отстранилась и сделала своими длиннющими ногами головокружительный па, гости заметили и дружно захлопали. Николай Николаевич поцеловал ее в макушку.
– Ты восхитительна – прошептал он, с восторгом глядя в ее бездонные глаза, – Ты еще сама себе цены не знаешь, девочка – он начал задыхаться, от его большого, крепкого тела повеяло жаром, и Лиза опять удивилась, что ей это ужасно нравится: так возбуждать этого опасного человека.
"Это я-то себе цены не знаю? Ну, попробуй, купи!"
Танец закончился, загорелся яркий свет, они неохотно разжали объятия. Кажется, Дашков тоже был потрясен своей реакцией на эту женщину. Он был немного растерян. Лиза машинально отмечала все это про себя.
В зал привели детей. Их было четверо, и самой старшей, дочери молодоженов, было девять лет. Дети пожелали попробовать торт и с нетерпением ждали, пока его разрежут. Ольга и Игорь с кондитерской лопаткой и ножиком подошли к тортику, Лиза подбежала, защелкала фотоаппаратом, это был памятный момент. Тортик быстро раскромсали, и Оля собственноручно ловко разложила его по тарелкам.
Это оказался необычайно вкусный бисквит с фруктами и взбитыми сливками. Лиза сама была знатным кондитером и по достоинству оценила торт. Он был не только красив, но и сделан из натуральных, качественных сельских продуктов. Костик уплетал за обе щеки, Лиза порадовалась, что он снял пиджачок, вдруг испачкал бы сливками. Она направилась к дяде Пете и стала расспрашивать его, где он заказал такое чудо. Оказывается, такие сказочно красивые и вкусные торты пекла дочь известной полтавской художницы-портретистки. Ее способности к рисованию проявились именно в такой вот форме: она стала талантливым кондитером.
– Дядь Петь, а идею Вы ей подали? Ну, про драбину? (Укр. приставная лесенка). И как она могла так точно лица вылепить?
– Лизочка, так я ж ей фото привозил, ну и немного про характер невестки рассказал. Ну, вот она так и сделала. Красиво, я и сам вижу. Ты зайди на Олечкину страницу в Одноклассниках, она там есть у нее в друзьях, и не меньше десятка фотоальбомов с ее тортиками. Ее Лина Овчаренко зовут. Зайди – полюбуйся.
Вдруг Лиза заметила, что Дашков подошел к ее сыну и очень внимательно его слушает. Блин, только этого не хватало! Уже познакомились! Она направилась к ним. Николай Николаевич довольно улыбался:
– Вот я не зря так заинтересовался Вашим происхождением, Елизавета Васильевна. Выяснилось, что у всех людей на свете по две бабушки, а вот у Костика – три бабушки: Аня, Нина и Маша. Я, признаться, удивлен.
– Да, бабушки у него три, – подтвердила Лиза. Это же мой сын. Мы не такие, как все нормальные люди... А если серьезно – бабушкой Машей он зовет мою родную тетку, сестру мамы, она живет в Италии и, как видите, неслыханно балует его модными шмотками и обувью. Да, признаться, и не только его, – улыбнулась Лиза.
– Теперь понятно. Костя, хочешь еще торта?
Лиза опять была приятно удивлена его внимательностью к ребенку. Этот, немолодой уже мужчина, просто заворожил ее. Это было тем более странно, что ей тяжело было понравиться. Она была разборчива и придирчива. Особенно с мужчинами. На что ей часто пеняли и мама, и бывшая свекровь...
Детей опять увели, их ждала еще одна увлекательная игра, а гости, не пожелавшие возвращаться за стол, разбрелись кто куда. Игорь с Олей, крепко обнявшись, тихонько покачивались в такт музыке в центре танцплощадки. Лиза решила, что не стоит их сейчас тревожить.
Николай Николаевич пригласил ее выйти на террасу. Она взяла бокал с неизменным шампанским и пошла за ним. Свое пончо специально не надела. Нужно было провести небольшой эксперимент. Дашков, как положено, скинул свой пиджак и набросил ей на плечи. На нее повеяло очень дорогим парфюмом и свежим, приятным мужским запахом. Она осторожно, незаметно принюхалась, и сочла этот запах подходящим.
Просто Лиза вспомнила про статью в модном женском журнале. "Британские ученые" – совершенно непонятная категория людей – без имен, фамилий и названий их научных учреждений, но именно на их открытия всегда делались посылки во всех украинских средствах массовой информации, – утверждали, что женщина всегда выбирает мужчину по запаху. Как бы ни был привлекателен мужчина, сколько бы он ни зарабатывал, если самке не понравится, как он пахнет, она уйдет искать самца с запахом, который ее привлечет. Лиза решила, что "британские ученые", должно быть, не ошиблись.
Они обсуждали меню, Дашков оказался еще и гурманом. Потом Лиза поинтересовалась, как давно Дашков сотрудничает с Игорем. Ответ ей понравился, Игоря он знает четыре месяца, удивительно порядочный человек, что само по себе большая редкость в мире бизнеса, очень понравилась его семья...но больше всех понравилась его кума! Лиза хитро улыбнулась.
– Николя, а можно я буду называть Вас так, на французский манер, Николя? Мне так нравится. Это Вам подходит. Коля – как-то по-детски, а Николай – слишком сурово. Можно еще Мыкола...Но это как-то не про Вас. А вообще, я люблю называть понравившихся мне мужчин по фамилии!
– Можно. Вам можно все, Лиза. Польщен попасть в число понравившихся. А можно узнать, их было много, понравившихся мужчин?
–Увы, Николя, ничтожно мало. Я – та еще капризница!
Он улыбнулся.
– Скажите, Николя, я, по всей видимости, Вас ужасно забавляю? Вы смотрите на меня, как на редкое животное, как на Бао-Бао из Берлинского зоопарка!
Он рассмеялся:
– Лиза, Вы – очень необычны, это правда. Но, надеюсь, я не оскорбил Вас...излишним любопытством?
Она склонила голову на бок и лукаво улыбнулась. Сегодня у нее был день сильного энергетического подъема, она чувствовала, что могла бы покорить кого угодно! Может, весь секрет заключался в красном платье? Ведь женщина всегда заключает тайный договор со своим нарядом: Помоги мне получить все, что я хочу!
Они опять заговорили о "молодых". Подчиняясь какому-то порыву, Лиза рассказала Дашкову, как она в одиночку, четыре года назад, делала ремонт в своей трехкомнатной квартире. Как удивлялась, что все работники, начиная с электриков и сантехников, и заканчивая облицовщиками, брали с нее так мало денег. А позже выяснила, что именно Игорь, присылавший к ней ремонтников, доплачивал всем сам, из своего кармана.
– Да, он такой, – тихо согласился Дашков.
Их тет – а – тет прервали Дима с Аннушкой, вышедшие на балкон покурить.
– Аня, когда ты уже отучишь Дмитрия от вредных привычек? Такой парень – и курильщик, – попеняла Ане Лиза.
– Лизочка, да я уже почти бросил! – возмутился Дмитрий. Вот, когда выпью – то еще тянет.
– Так, дорогой, тянуть тебя должно исключительно к Ане! И не только, когда выпьешь! И потом, сейчас в моде здоровый образ жизни! – Лиза засмеялась и потрепала его по плечу.
Она говорила с кумовьями, и опять машинально отметила про себя, насколько вписался в их круг Николя. Он не выглядел среди них чужаком, они не стеснялись его, вели себя как обычно.
– Ух ты, – вдруг крикнула Аннушка, – посмотрите какая красота!
В темном небе над Полтавой, величаво плыли сотни огоньков китайских воздушных фонариков. На разной высоте, с разной скоростью. Зрелище вправду было очень красивое.
– Интересно, в честь чего это? – полюбопытствовал Николя.
Лиза вдруг вспомнила:
– О, я знаю! Это в честь Дня студента! Сегодня вечером в центре, возле Орла, собирается толпа студентов, из разных ВУЗов и запускают в небо сотни фонариков! Здорово! В мои студенческие времена такого не было.
Их позвали в зал, и они неспешно отправились к своим местам.
Вечер прошел, как один миг. Под конец, Лиза с Дашковым лихо отплясывали рок-н-ролл, прямо в в центре ресторанной танцплощадки. Оба хохотали и старались перещеголять друг друга в особенно трудных па. Этот старикан еще и здорово танцевал! Определенно, сегодня он понравился ей больше!
В начале двенадцатого все засобирались домой, уставшие дети отчаянно зевали, да и предстоящий день был рабочим, сильно задерживаться не стоило.
Все прощались на ступеньках, благодарили виновников торжества за прекрасный вечер. Лиза подумала, что сегодня точно никто не покривил душой. Вечер прошел в удивительно теплой, семейной атмосфере, и единственный новичок в компании – Николя – не был там чужим.
Дашков взмахом руки подозвал водителя и настоял, что Лизу с Костиком он подвезет до подъезда. Лиза не стала возражать. В машине, развернувшись к заднему сидению, где Лиза с Костиком так удобно разместились, он расспрашивал Костю, чем они занимались в детской комнате, понравилось ли ему угощение, и какие новые игры показал им их гувернер Глеб. Костя охотно рассказывал, ему не часто давали волю так много болтать.
– Мама, мама, – закричал он, показывая ручкой на драматический театр, -ты же рассказывала, что там был пожар! А он стоит. Значит, подснежники успели вовремя!
Засмеялись все, даже водитель.
– Не подснежники, а пожарники, сынок, – поправила Лиза.
Костик с удовольствием поболтал бы еще с дядей Колей. Он очень огорчился, что машина уже подъехала к его дому.
Николя вышел, открыл дверцу и вежливо попрощался с Лизой, а Костику – по-взрослому пожал руку. Подняв голову, Лиза заметила, как дернулась портьера на мамином окне. Конечно, она не спала. Конечно, ждала.
Лиза попрощалась и заторопилась к подъезду.
В телефоне было восемь пропущенных звонков от Михаила, два – от Ирины Кондратенко, два – от бабы Нины, и один от подруги детства Витки. Перезванивать так поздно она никому не стала....
Уже в шесть утра Лиза сидела в уютной маминой кухне, на высоком барном стульчике, болтала ногами и попивала вкуснющий карпатский чай с ватрушкой. Анна Григорьевна очень внимательно слушала дочь и почти не задавала вопросов. Только о женщине, которая была у нее на приеме, а потом была ранена, расспросила очень подробно. Да еще повозмущалась, что бюджетников заставляют вступать в партию регионов: «Вот, сволочи!»
Ни о машине, ни о провожавшем ее мужчине не было сказано ни слова. Говорили о "молодоженах" и о том, что неплохо было бы им подумать о втором ребенке.
– О, мама, им вчера столько тостов сказали на эту тему, что они уже непременно должны об этом подумать! У-у-у, – это уже глядя на часы, – Пора будить Костика!
– Не надо, не буди, итак вчера поздно лег. Я ему сегодня выходной от садика устрою. Бодик с Надей заглянут в обед. Ватрушки есть, утку запеку. Посидим, как боги.
– Мамуль, привет им всем большой, утки хоть кусок оставьте бедной бюджетнице! Знаем мы вас, боги... как посидите – потом шаром покати! Все, цемики-бомики, еще накраситься надо, ключи занесу, и не забудь, что сегодня на пять – подготовка к школе.
– Ой, и вправду забыла ... Свожу. Да еще бабе Клаве ватрушек и утки занесу.
Баба Клава, веселая девяностачетырехлетняя старуха, жила двумя этажами ниже Анны Григорьевны и была любимицей всего подъезда. Соседи по очереди носили ей еду, кто – борщик, кто – котлетку, покупали ей лекарства и все необходимое. Баба Клава не оставалась в долгу и кормила всех своими бесподобными пирогами.
Лиза на всех парах мчалась на остановку, но не успела еще даже дойти, как из-за угла вынырнул знакомый черный джип Дашкова. Лиза загадала: если сейчас не просто откроется дверца, а сам Дашков выйдет и пригласит ее сесть – он будет ее мужчина. Нет, не так! Ее Мужчина!
Машина остановилась. Дверца открылась. Николя, очень ловко для такого крупного мужчины, выскользнул из салона и протянул ей руку:
– Доброе утро. Я подумал, а вдруг Вы захотите увидеть меня прямо с утра?
Лиза вдруг сделалась очень серьезной.
– Здравствуйте, Николя. Спасибо.
Он почувствовал ее серьезность и был тих и немногословен. Она была ему благодарна. За понимание. За внимательность. За чуткость. Просто за то, что умеет уловить настроение женщины и не лезть с дурацкими вопросами.
"Уникум, а не мужик, – подумала она. – Умен, красив, богат. И почему один?"
Прощаясь. Николя попросил разрешения позвонить ей сегодня. Она хотела продиктовать ему свои номера, но он сказал:
– Я знаю оба Ваших номера. И домашний знаю. Просто спрашиваю, могу ли я позвонить?
Лиза была ошарашена. Но больше не интересовалась, откуда у него ее телефоны.
– Да...конечно. До свидания.
Работа у нее сегодня спорилась, все было сделано быстро и качественно. В обед несколько раз позвонил Миша, но Лиза трубку не взяла. Знакомство с Мишей вдруг начало ее тяготить.
Лиза позвонила Ирине Кондратенко, рассказала о своей посетительнице и о своем визите в милицию. Рассказала и о вчерашней вечеринке. Ей очень хотелось расспросить Ирину о Дашкове, но она не решилась, подумав, о бестактности таких расспросов.
Сразу после работы Лиза помчалась на занятия восточными танцами, сегодня она решила их не пропускать. Выскочив из здания райисполкома, она быстренько направилась к торговому центру, на четвертомм этаже которого и проходили тренировки. Поздоровалась с девчонками, старшей из которых было шестьдесят два, быстренько переоделась и поспешила на разминку. Зазвонил телефон, номер был незнакомый, но Лиза знала – это Дашков. Она взяла трубку.
– Лизонька, добрый вечер. Я очень по Вас соскучился. Можно потребовать свидание сегодня вечером?
– Прям-таки потребовать? – улыбнулась Лиза. – Я ужасно спешу на тренировку, у меня восточные танцы. Потом забегу домой, родственники сегодня должны приехать, а потом разрешу Вам чего-нибудь от меня потребовать. Устроит?
– Да, конечно. Я буду ждать Вашего звонка.
После восточных танцев Лиза всегда выходила из тренировочного зала не то, что взбодренная, а прямо окрыленная. Каждая мышца была прогрета, каждая клеточка тела пульсировала! Тело – пело! Это был настоящий кайф! Она чувствовала себя Венерой, только что рожденной из пены морской.
