Текст книги "Даже если вам немного за тридцать (СИ)"
Автор книги: Ирина Гринь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)
– У нас тоже так будет, дорогая!
Лиза улыбнулась.
Вечером, прямо в разгар щедрого застолья, "молодые" в который раз поблагодарили гостей за внимание и подарки и объявили, что отбывают в свадебное путешествие. Дядя Володя сделал сюрприз своей супруге – купил недельную путевку в Карпаты. Услышав новость, гости захлопали и заулюлюкали. Анна Григорьевна еще раз простилась со всеми, расцеловала любимого зятю Коленьку за необычайно щедрый подарок – фургон-Мерс, потом любимого внука Костеньку, прочитавшего по слогам бабушке, с открытки, прекрасные пожелания, и помчалась вместе с новобрачным собирать чемоданы, дабы успеть на ночной поезд Харьков-Львов.
Лиза не захотела ночевать в селе, и Дашков вызвал Алексея забрать их. Она очень устала, пробыв целый день на нервах. Лиза никогда и не думала, какое это хлопотное дело – выдавать маму замуж.
В машине ее даже укачало, она задремала. Ей приснился Лондон, которого она никогда не видела. Но она почему-то знала, что это – Лондон. Как-то раз, Вероника пообещала ей, что обязательно свозит ее на экскурсию в Тауэр. Она рассказала, что лондонцы специально откармливают и выращивают там ворон, поскольку у них есть очень древнее поверье – пока в Тауэре живут вороны – до тех пор Лондону ничего не угрожает, до тех пор и будет процветать Англия.
Лизе понравилась легенда, дело было в том, что она очень любила ворон, считала их самыми мудрыми птицами на земле, подкармливала их в полтавских парках и даже разговаривала с ними. И вот, она шла по Тауэру, кормила тамошних ворон и разговаривала с ними. Но английские вороны, видимо, не понимали ни русского языка, ни украинского. Одна ворона закружилась прямо над ней и села ей прямо на голову. Она погладила ее, осторожно сняла, посадила на руку и начала кормить. Ворона была очень красивая, отливала синевой и внимательно смотрела на Лизу черным глазом. Потом она покачнулась, подмигнула Лизе, сорвалась с ее ладони и улетела. На ладони осталось лежать два белых яйца. Лиза почему-то очень обрадовалась. Она потрогала еще теплые яйца, они треснули, и из них вылупились не воронята, а два цыпленка – петушок и курочка. Лиза погладила их и... проснулась. "Какой странный сон", – подумалось ей.
Дома, уложив спать уже совсем сонного Костю, они с мужем сели на кухне выпить чаю. Лиза рассказала ему про сон. Дашков пришел в ужас. Даже просто кружащий над головой ворон, считал он, снится к беде и смерти. А уж если он сел на голову... На что Лиза невозмутимо возразила:
– Так то, Дашков, обычным людям так снится. А мне – на удачу! На необыкновенную удачу! Потому что, это – мои любимые птицы! И они мне только счастье приносят.
– Мадам, в средние века, у Вас, определенно, были бы неприятности с католической церковью, раз у Вас такие пристрастия.
– Угу. Точно-точно. Я и волков люблю, между прочим. Это прекрасные, преданные, благородные звери. А католическая церковь считала их воплощением нечисти. Я читала «Молот ведьм», я знаю. «Если женщина сидит, задумавшись – значит, она замышляет зло». Ужас! И они еще называли себя просвещенной Европой! Дикари! Да ни в одном, самом задрипанном украинском селе, никогда не жгли ведьм! Ну, случалось, пробовали их топить...Так ведь то – редкость. Ладно, Дашков, пошли спать, что-то мы такой разговор на ночь завели...Не к ночи будь помянуты! – Лиза перекрестилась.
Она спала очень крепко и больше ей ничего не приснилось. Утром, слегка подкрасившись, бодренькая и отдохнувшая, она порхала по кухне, попивала кофеек и готовила завтрак. В принципе, готовить его было несложно, им дали две огромных сумки гостинцев из села, и нужно было только все разогреть и красиво сервировать. Приближался Международный женский день, и Оксану Ивановну отпустили до 10 марта на очередные "каникулы".
На улице было пасмурно, огромными хлопьями повалил снег. Костик проснулся и прибежал на кухню, Николя все спал. Лиза поднялась в спальню:
– Где же принц ты мой, прекрасный? Дрыхнешь все, а день – ненастный. Опечалился чему? Стол накрыт уже внизу!
Дашков притянул ее к себе и поцеловал в шею.
– Я сегодня еще не говорил, как я тебя люблю?
– Нет, – обиженно надула пухлые губки Лиза, – Сегодня еще не говорил. Ну как ты? – она взъерошила его волосы, – Если немного перебрал вчера – давай я травяной чай тебе сделаю. Все, как рукой снимет. Если нет – пошли быстрее, позавтракаем.
– Ну, просто сокровище, а не жена! Ни тебе криков, что перебрал, ни тебе упреков, что скоро 8-е марта, а в доме ни одного подарка.
– О, спасибо, что напомнил! Где мои подарки?
– Лиза, ты впрямь чересчур скромна! Я проверяю счет на карточке, а там – никаких серьезных движняков. Почему ты себе ничего существенного не покупаешь?
Лиза опешила. Она тратила по тридцать тысяч гривен в месяц! И это он называл "никаких серьезных движняков"?! Какие же тогда суммы для барина Дашкова серьезны? Она немедленно еще больше надула губы и плаксиво заканючила:
– Это что же такое творитсяяяя! Жена нефтяника – а второй месяц в одних и тех же шубах хожуууу! А все мои сапфиры-брильянты давно уже надеваныыыы, и ничего-то новенького у меня неееет! На люди стыдно показаться! Ой-ей-ешеньки! В конце концов, я Дашкова или какая-то... Прыщепупкина?
Дашков захохотал:
– Как, как ты сказала? Прыщепупкина?
Они спустились вниз, очень плотненько позавтракали свадебными деликатесами, и Лиза спросила:
– Как ты считаешь, можно уже позвонить матушке, или еще неприлично? Пусть в купе поезда, но у нее все-таки брачная ночь.
Дашков улыбнулся:
– Малыш, лучше дождись, пусть она сама тебе позвонит.
– Сэр, Вы – настоящий джентльмен.
– Ну что, дорогая мадам Прыщепупкина, пришло время получать подарки! Их привезут прямо сейчас, я уже позвонил.
– Вау! И я опять стану мадам Дашковой!
– Мама, мама, смотри, там машина к воротам подъехала! – закричал Костик. – Папа, а можно я с тобой выйду?
Николя быстро оделся, натянул на Костю куртку и теплые штаны, и мальчики пошли встречать фургон, посигналивший у калитки. Они вернулись с красивым, большим пакетом и очень загадочными улыбками.
– Сюрприз! – закричал Костик, стряхивая снег с курточки.
Одним ловким движением фокусника, Николя выудил из пакета соболью шубку. Лиза ахнула. Она никогда еще не видела такого красивого меха. Разумеется, она сразу вскочила и примерила. Теперь ахнул Дашков.
– Мадам, под небом еще не было женщины прекраснее Вас.
– Спасибо, мой любимый. Думаю, в этом есть и твоя большая заслуга.
Костя захлопал в ладоши:
– Мамочка, ты, правда, такая красивая! Но это еще не все! Там у папы еще спрятана коробочка!
– Ах ты, маленький пройдоха, все мои тайны открыл! Коробочку я собирался подарить прямо восьмого, но, вижу, надо сейчас. Подожди, Лиза, не снимай пока шубку. Закрой глаза.
Она закрыла. Он расстегнул ее шубу. Что-то достаточно громоздкое обвилось вокруг ее шеи. Немного повозившись с застежкой, Дашков подвел ее к зеркалу и позволил открыть глаза. Поверх простой, домашней, белой хлопчатобумажной футболки, красовалось невиданной красоты ожерелье, с крошечными сапфирами и фианитиками. Сделано оно было в том же стиле, что и серьги с кольцом. Треугольный, великолепно ограненный сапфир спускался прямо в ложбинку груди. Дашков ждал ее реакции. Хотя бы благодарности. Она молчала и смотрела на себя в зеркало. Потерял терпение даже Костик:
– Мама, тебе что, не нравится?
Лиза очнулась и очень тихо сказала:
– Николя, у меня никогда не было такой одежды. И таких украшений у меня тоже никогда не было.
Он ловил ее взгляд. Но она смотрела только в зеркало.
– Спасибо тебе, Николя, – она обернулась, обняла его и заплакала.
Дашков растерялся и совершенно не знал, что ему делать. Костя прыгал вокруг нее и никак не мог понять, как это можно плакать, когда тебе подарили подарки.
Наконец Лиза успокоилась. Она сняла подарки и отнесла их в спальню. Потом сказала Дашкову:
– Я мечтала, что мне так повезет с мужем. Но не подозревала, что мои мечты сбудутся. Я думала, таких – больше нет на планете.
Он поцеловал ее в макушку:
– А я думал, больше нет таких, как ты.
Дашков сказал, что на пару часов отлучится в офис. Лиза, всегда внимательно следящая за политическими событиями, но отвлеченная свадебными хлопотами, включила телевизор – посмотреть новости. Что-то странное происходило в Украине. Она набрала мужа:
– Николя, ты в курсе последних событий? В Крыму появились странные, вежливые и никому не известные "зеленые человечки". Николя, что происходит? Почему мы сдаем Крым, без единого выстрела? Там куча наших войск!
– Лиза, поговорим дома. Извини, я немного занят.
– Хорошо, до вечера.
Лиза набрала куму Олю. Оля была этнической россиянкой, ее девичья фамилия была – Карташова. Мама Оли умерла пару лет назад от инсульта. В Крыму жил ее отец, полковник, отставник.
Они с Ольгой обе долго недоумевали по телефону, что же происходит в Крыму, но так ни до чего и не договорились. Оля общалась с отцом практически каждый вечер, но ничего вразумительного тот ей объяснить не смог. Да, "зеленых человечков" много, да, стараются быть незаметными и ни с кем не разговаривать; очень много техники.
– Офигеть, Олька! У нас что, Россия забирает Крым?! Понятно же, откуда эти "человечки"! А Турчинов чего помалкивает, мать его? Блин, как все это надоело! Только вздохнули свободно после Майдана, и – на тебе.
Вечером, очень хмурый Дашков, рассказал Лизе, что Россия оккупировала Крым. В это невозможно было поверить!
– Ну, вот тебе и братья, – горестно сказала Лиза. – Дашков, я, конечно, не политик, но, думаю, на этом все не закончится. У вашего Путяши Забавовича аппетит куда как более сильный, чем захватить какой-то там Крым.
Дашков посмотрел на нее с любопытством.
– Мадам, что значит "у вашего"? Я уже давно гражданин Украины.
– Ах, простите великодушно!
Дашков немного подумал и сказал:
– Лиза, в России существует некий проект, под названием "Новороссия". Это план раздела Украины и захвата всех ее восточных и южных областей. С этой идеей в России носятся уже лет десять, но Майдан все ускорил. Возможно, именно этот план и начал претворяться в жизнь. Слыхал я еще, и о какой-то операции "Монолит". Там, вообще, хотят поделить Украину по Днепру.
– Ишь, чего захотели, москалики! А губы вам вареньем не намазать?
– Лиза! Я на стороне Украины, не забывай! Ты все время говоришь со мной так, словно я поддерживаю Путина.
– Кто тебя знает...А о том, что у нас заберут Крым, нас предупреждал еще Джохар Дудаев. Я видела одно из его последних интервью.
– Лиза, – вдруг вспомнил Дашков, – я недавно смотрел твои детские фотографии, Анна Григорьевна мне показывала. И был очень удивлен несколькими фото. Почему ты мне не сказала, что ваша семья дружила с семьей Дудаевых?
– Дашков, мы не дружили, мы просто жили в одном доме, в военном городке. Джохар Дудаев служил здесь, в Полтаве. Ты не знал раньше?
– Нет, не знал.
– Я их почти совсем не помню. Мне было два годика, когда родители поселились в однокомнатной квартире, в военном городке, а потом, когда мне было пять, папа получил квартиру в центре, и моя семья переехала из военного городка. Помню, что жена у него была наша, славянка, тетя Алла. Вечно угощала меня конфетами. Тетя Алла была очень красивая! По-моему, у них было несколько детей. Но я точно не знаю. Немного помню их дочку, Дану. Но она со мной не дружила, она была старше меня и дружила с ровесницами, зачем ей такая пигалица, как я? Ну, вот, пожалуй, и все. Больше ничего не помню. Ну, очень маленькая еще была.
– Как интересно, – задумчиво произнес Дашков, – Ну, может еще что вспомнишь?
– Дашков! Я была меньше, чем вот, Костик сейчас! Анну Григорьевну надо расспросить! Вот кто у нас хорошо знал Дудаевых. Только мама у меня – очень скрытная, если ты заметил. Это, наверное, из-за не очень счастливого детства. Она ничего не расскажет.
– Да, – вздохнул Дашков, – Я расспрашивал, ничего не сказала, сразу замяла разговор.
– Значит, жди удобного момента. Мне и самой интересно.
Зазвучала песня Анастасии Приходько "Мама".
– У-у-у, а вот и наша новобрачная! Извини, Дашков, девичьи разговоры – не для мужских ушей!
Лиза схватила свой телефон и побежала по лестнице наверх, перепрыгивая сразу через две ступеньки.
Дашков долго сидел в холле, на диване, глубоко задумавшись.
Лиза медленно спустилась по лестнице, подошла сзади, обняла его за плечи и поцеловала в макушку.
– Лиза, а как случилось, что твоего отца так и не заставили вступить в коммунистическую партию? И он, несмотря на то, что не был коммунистом, возглавлял кафедру в институте, это в те-то годы!
– Не знаю, сама удивляюсь. Папа был совершенно особенный. Гордый и язвительный. Знаешь, на какую тему он написал диссертацию? "Языческая магия запорожских казаков-характерников". Его побаивались окружающие. Для него всегда были исключения.
Дашков дернул плечом, хмыкнул.
– Теперь понятно, в кого пошла доченька.
Лиза улыбнулась:
– Знаешь, иногда я, с присущей мне природной скромностью, размышляю, что получи я другое воспитание, и не будь верующей, развитие моей драгоценной личности пошло бы совсем в другом русле...Я стала бы королевой преступного мира! Уверяю тебя!
7-го марта Лиза отвезла нарядного Костика в садик, на утренник. Костя выучил два стишка и был солирующим танцором в одном из танцев, пропустить такое мероприятие он никак не мог. После утренника, дети и воспитательницы остались на чаепитие и просмотр «Мадагаскара».
У Лизы было три часа свободного времени, и она решила погулять по Дендропарку. Это было в другом конце города, но Алексей довез ее очень быстро. Она попрощалась, отпустила на два часа машину, и с удовольствием зашагала по протоптанным дорожкам, в глубину дендропарка. Людей было мало, зато повсюду шныряли белки. Лиза подняла глаза к небу, раскинула руки и, крикнув на весь лес "Йее – ха!", побежала по тропинке. Она промчалась мимо прудов, мимо дачного поселка, затем – мимо дачи Склифосовского, которая стояла посреди живописной поляны, и которую недавно начали реставрировать, и углубилась в лесную чащу.
Вековые ели сыпали на нее со своей величественной высоты комья снега и равнодушно взирали на ее лесное буйство. Она ужасно запыхалась и, наконец, остановилась. Ей захотелось пить. "Йеее-ха!" – опять крикнула она и потрясла рукой с воображаемым копьем.
Лиза развернулась и вышла на небольшой пригорок, полюбоваться заснеженными прудами. Однако, прудов нигде не было видно. "Не поняла, я что, не на тот пригорок взобралась?" Она прошла вперед по дорожке дальше, и поняла, что заблудилась. "Ну вот, приехали. Я же сто раз тут гуляла!" Она здорово устала. Решила не паниковать, беречь силы и успокоиться. Достала телефон, чтобы позвонить Алексею. Все было по законам жанра – зарядка села, телефон выключился прямо у нее в руках.
Лиза села в сугроб отдохнуть, и порадовалась, что упали морозы. В лесу было сказочно красиво, и, если бы не осознание того, что она заблудилась, она получила бы необыкновенное наслаждение от такой прогулки. Она похлопала по карманам куртки, обнаружила носовой платок, немного денег и кастет, больше в карманах ничего не было. Лиза поднялась, отряхнулась от налипшего снега и логично решила, что если все время идти по тропинке – то все равно, рано или поздно, выйдешь к человеческому жилью. Она совсем уж было собралась идти, как вдруг, прямо в шести-семи шагах от себя, за кустом шиповника, увидела волка.
Лиза потрясенно остановилась. "Волки? – мелькнула мысль. Они же водятся только в отдаленных лесах! Или в такие снежные зимы они подходят так близко к жилью?" Странно, но ей совершенно не было страшно.
– Эй, дружище, – тихонько сказала она. – Может, покажешь мне обратную дорогу? Я заблудилась.
Волк мотнул головой и побежал в сторону. Он вел себя так, словно понимал, что она ему сказала. Лиза не тронулась с места. Волк оглянулся на нее, еще раз мотнул головой, словно призывая ее бежать за ним. Лиза улыбнулась, тряхнула волосами и решительно пошла за ним. "Я люблю волков. Они ничего плохого мне не сделают. Я – своя, они чувствуют" – размышляла она.
Минут через десять такой ходьбы, шагах в пяти позади волка, Лиза вышла на знакомый пригорок. Далеко впереди, на красивейшей полянке, она разглядела дачу Склифосовского. "О, спасибо, дружище, дальше я уже знаю дорогу!" – сказала Лиза волку, но его уже нигде не было видно.
Спустя пол-часа, Лиза вышла из Дендропарка. У входа, прямо у деревянной пушки, в свете угасающего дня, она увидела не меньше десятка мужчин, которыми командовал ее муж. Его она поначалу услышала, а потом уже увидела. Он отдавал приказы, кому какой участок леса прочесывать. Рядом с ним стоял Костик и громко плакал.
– Я здесь! Я здесь! – как можно громче заорала Лиза.
Костик сразу ринулся к ней. Дашков – следом за ним. Она кинулась к Костику и крепко-крепко его обняла, упав на колени в снег. Подбежал запыхавшийся Дашков, другие мужчины с большими фонарями в руках.
– Лиза, что с тобой случилось? Ты почему не отвечала на телефонные звонки? Здесь же всегда прекрасная связь! Лиза, где ты была? – ее о чем-то спрашивали, кто-то что-то ей говорил. Какой-то умный мужичок протянул ей термос с кофе, и она с удовольствием выпила несколько чашек.
Они ехали домой, и Дашков рассказывал ей, как ему позвонил Алексей, потом – воспитательницы детского сада, удивленные, что Лиза не пришла забрать сына. Ее искали семь часов! Лиза была потрясена.
– Николя, этого не может быть! Я гуляла по лесу не больше двух часов. Ты же знаешь, я прекрасно ориентируюсь во времени.
Это была правда. Тем не менее, Дашков показал ей часы – 17.45. А гулять она ушла в десять утра. Лиза задумалась.
– Николя, – тихонько, чтобы не слышал Костик, сказала Лиза, – Знаешь, я, наверное, попала в иное временное пространство. Ты слышал о таком?
Дашков вздохнул и прижал ее к себе.
– Лиза, извини, но больше ты шагу никуда не ступишь без охраны. Это – мое последнее слово.
Она знала, что спорить бесполезно.
– Я ужасно хочу есть!
– Конечно, моя девочка, мы скоро приедем.
Дома она рассказала мужу и сыну о том, как заблудилась. Умолчала только о волке. Не надо было пугать хрупкое мальчишечье воображение. Однако, когда они остались одни, Лиза рассказала Дашкову о волке. Тот слушал, открыв рот.
– Ты не ошибаешься? Это точно был волк? Может быть, это была крупная, похожая на волка, собака, хаски, к примеру?
– Нет, это был волк, Николя.
– Говоришь, головой тебе мотнул и за собой позвал?
– Да. Слушай, Дашков, а может это был оборотень? Меня когда-то в детстве уже спас волк. Однажды, когда мама поехала в санаторий, папа взял меня с собой на раскопки, у них была научная экспедиция. Бельское городище, это здесь недалеко, Полтавская область. Это столица скифского государства – Гелон. Его еще Геродот описывал. Ну, и я там бегала повсюду, игралась, и в яму упала. Это мне лет семь-восемь было. Меня все искали, кричали. Я тоже кричала им из ямы, но, почему-то меня никто не слышал. И тут, прямо среди бела дня, смотрю, волк стоит на краю ямы. Стоит и смотрит на меня. Меня учили с детства, что нельзя смотреть в глаза хищникам. Я очень боялась собак, и меня учили, чтоб я не смотрела им в глаза, а то они воспринимают это, как вызов. А у волка глаза такие красивые-красивые были! Я уставилась в них – и оторваться не могу, все смотрю. Он прыг – прям ко мне в яму, я до сих пор все отчетливо помню. И знаешь, я почему-то не испугалась, взгромоздилась как-то на него и сама выползла. Потом, у отца был шок, он все обнимал, целовал меня, и никак не мог успокоиться. А волка – нигде не было видно. Исчез. В яме его тоже не нашли. Мне никто не поверил, что я вылезла, благодаря волку. Даже папа. Все решили, что у меня солнечный удар. Дело было летом. Следов там нигде не было видно, там повсюду – глина.
Лиза замолчала.
– Лиза, а что если завтра мы не пойдем в ресторан, а просто пойдем погулять по лесу. Снег больше не идет, я хочу посмотреть следы. И Арсения возьмем, вместе с собакой. И Костю возьмем.
Арсений, молодой бизнесмен и хороший знакомый Дашкова, однажды был у них в гостях, и Лиза его знала. Он был знатным охотником.
– Давай. Если у него нет на завтра других планов. Все-таки, холостой мужчина, может у него свидание, восьмое марта, как-никак.
– Решено.
Утро восьмого марта, началось с огромного букета красных роз. Лиза улыбаясь, раскидала их по кровати и никак не хотела подниматься. Дашков с Костей уже и завтрак приготовили, и кофе в постель доставили, а ей все не хотелось вставать. Наконец, она умылась и быстренько оделась. Костик подарил ей красивую поделку с тюльпанами, сделанными из папье-маше. Она расцеловала его и поставила картинку на свою "версальскую" тумбочку, у постели.
Позавтракав, они набрали с собой бутербродов, термос с кофе, доехали до дендропарка, и стали ждать Арсения. Тот явился, и не один, а в компании огромного ретривера, Рэда, и очень симпатичной молодой женщины, Любы.
Лиза повела всех знакомой дорогой, шли целый час, вот и тот самый куст шиповника.
– Это здесь,– сказала она Дашкову. Рэд неистово рванулся вперед и начал гавкать и бегать вокруг куста.
– Ого, – сказал Арсений. Да ты никак волка учуял, приятель!
Дашков быстро подбежал к кусту. На снегу отчетливо виднелись следы крупной собаки.
– Это могут быть следы волка? – спросил он Арсения.
– Конечно. Вообще, так близко к городу они не подходят. Но, в такую холодную и снежную зиму, все может быть. Да, это волк, Коля. Могу сказать тебе стопроцентно. Ты посмотри, что с Рэдом творится.
Ретривер тыкался мордой в следы и рычал. Арсений отвел собаку и крикнул: «След!» Рэд рванулся и побежал вперед. Они добежали до пригорка, откуда открывался вид на дачу Склифосовского. Тут Рэд остановился и беспомощно забегал туда-сюда по снегу.
Запыхавшиеся Лиза, Люба и Костик подбежали к мужчинам.
– Ну вот, – сказал Арсений, – Здесь след обрывается. Не взлетел же он тут на воздух.
– Ну, знаешь, все-таки уже сутки прошли, с тех пор, как тут бегал волк,
– сказал Дашков.
– Сутки? А ты откуда знаешь? Ты видел его?
Дашков кивнул. Он был очень задумчив. Еще накануне, он почему-то сразу поверил своей жене, а теперь еще и получил подтверждение.
Вечером, когда они остались в спальне одни, Дашков сказал Лизе:
– По крайней мере, теперь я понимаю, почему от Вас шарахаются лошади. Мадам, Вы – волчица!
– Очень сомнительный комплимент, сударь.
– Лиза, расскажи мне о себе побольше. О детстве, о каких-нибудь странностях, происходивших с тобой, про сны. Что вспомнишь.
– Дашков, ты вот только экстрасенса из меня не делай! Я – самая обычная женщина.
– Мадам, Вы – очень необычная женщина, и это видно с первого взгляда. Даже такому профану, как я.
– Детство – как детство. Я считаю, что очень счастливое. Это я теперь совок ненавижу, а тогда – любила. Просто, теперь, узнав правду о второй мировой, ГУЛАГе, голодоморах, целенаправленном уничтожении украинцев, чеченцев, крымских татар, да и массы других национальностей, я сложила ему цену, и потому, что, в отличие от некоторых, которые себя считают необычайно умными, прекрасно понимаю, что дважды в одну реку не войдешь. И ничего нельзя вернуть обратно. А тогда – меня вполне устраивал совок. Я очень любила свою страну, но ее больше нет. Двадцать три года в разводе – это слишком долгий срок, и я – не та женщина, чтобы тратить время на призраки прошлого. Сожаления о прошлом – это самое тупое, самое бездарное и бесперспективное времяпрепровождение. Размышлять, и делать выводы – можно. Сожалеть – никогда! Мы просто получаем от жизни свои уроки.
– Как интересно.
– Мой папа всегда стремился развивать во мне способности к мышлению. Лет в тринадцать, я начала интересоваться политикой. У нас была такая игра: папа брал какую-нибудь газету, читал какую-то новость, а потом предлагал мне изложить свои мысли, что на самом деле, прячется за этим сообщением. Понимаешь? Он учил меня "читать между строк".
– Как интересно, – опять повторил Дашков. – Лиза, а почему ты не рассказываешь, что когда-то, в лесу, в Карпатах, встретила мольфара?
Лиза коварно улыбнулась.
– Аааа, так любимая тещенька уже наябедничала?
– Просто, немного рассказала о твоем детстве.
– Дашков, я совсем не уверена, что это был настоящий мольфар. Просто теперь, после бегства Яныка, все чересчур увлеклись темой мольфаров, ну, в связи с этими их предсказаниями, бесславного окончания царствования Яныка. О них, поверь, лучше вообще не говорить. Даже вслух не стоит произносить их колдовской титул. Это странные люди. Если, конечно, это – люди. У них все так смешано: и язычество, и христианство. А впрочем, я и сама постоянно их смешиваю. Видишь ли, на мой взгляд, наш институт церкви очень утрирует, нет, регламентирует, нет, лучше сказать, примитивирует наше существование. Я очень уважаю личность Иисуса Христа, но наш мир существует гораздо дольше, нежели две тысячи лет. И до Него, и во время Его краткой жизни, и после Него, на земле обитала масса сущностей. Вот вспомни нашу главную молитву, Символ Веры: "Творца видимым же всем, и невидимым". Очень много всего невидимого. А нас призывают вообще не думать об этом. Глупо. Если мы не подумаем – то подумают другие. А с какой стати нам доверять этим другим?
– Мадам, определенно, в средние века, у Вас были бы проблемы с инквизицией.
Лиза улыбнулась:
– Да никогда! Я, знаешь, какая хитрая? Я к любому человеку подход найду! – Лиза встала с кровати и чмокнула его в щеку, – Сегодня – никакого секса, дорогой. Я должна все осмыслить. Волки просто так ко мне не приходят. Что-то грядет. Я должна подумать.
– Как скажешь, любимая. Но хоть рядом полежать мне можно?
– Это из серии: А можно я только поцелую спинку?
– Нет, любимая, ну честное слово, не буду приставать! Только про мольфара мне расскажи. И еще: почему ты все время называешь себя дочерью Юпитера?
Лиза засмеялась и убежала в душ. Сегодня, дабы не соблазнять мужа, она все-таки надела пижамку, белоснежную, с кружевами. Они долго болтали в свете ночника.
– Николя, все очень просто. Это моя шутка! Папа всегда так дразнил меня. Я родилась под созвездием Стрельца, тебе ли не знать? Стрелец вступает в свои права, когда Солнце – в Юпитере. А Юпитер – самая могущественная планета Солнечной системы. И, уж конечно, он не обделяет своих дочерей и сыновей ничем! И всегда будет способствовать им на жизненном пути. Это – мое глубочайшее убеждение.
Дашков улыбнулся.
– Может, это и не так. Но, поскольку я в это верю, это автоматически сбывается, Николя.
– Я вполне допускаю это. Про мольфара расскажи.
– Не произноси вслух! В общем, я была еще маленькой, но уже школьницей. Ну, лет девять мне было, не больше. Хорошо, что со мной была моя троюродная сестра, Танечка. Ей тогда было лет пятнадцать, а иначе, мне никто не поверил бы. Это было накануне Ивана Купала, мы поехали в Карпаты, к родственникам Анны Григорьевны. В этот день, там повсюду, на домах, на заборах, на сараях и даже внутри комнат, на дверях, развешивают зелень и цветы, прибивая их крестом, ну, в виде креста.
– В Сибири тоже так делают, в деревнях.
– Правда? Ну чего удивляться, там же полно украинцев. И каких! Ссыльных! Значит, хороших кровей, с мозгами и не продажных! Все лучшие люди, населяющие Россию, рано или поздно, оказываются в ссылке, или за границей, или на том свете. Так вот, был очень жаркий день, мы пошли с Таней в лес, за цветами и зеленью, ну, и за первой земляникой, и даже воды с собой не взяли. Пили из ручьев в лесу. Родные нас отпустили, лес был небольшой и недалеко. Нам велели ориентироваться на колхозный коровник, он хорошо просматривается со всех сторон леса. А мы, уж не знаю как, но зашли так далеко, что коровник вообще потеряли из виду. Напились мы из ручья и стоим в тенечке, чуть не плачем, цветов нарвали, ягод наелись, веток дикого орешника наготовили – а назад дороги не знаем. И лес, главное, не густой. А вот не можем сообразить, куда идти.
– Ты плакала?
– Нет, я плакала на следующий день. У меня реакция страха очень замедленная. Мне всегда не по себе на следующий день после неприятностей. Поэтому, я никогда не теряюсь в сложной обстановке. Ну, так вот, стоим мы такие, ну никакие, солнце к закату клонится, и куда ни двинемся – лес только гуще становится. И вдруг, выходит на полянку дед. Очень старый, с длинной седой бородой. Ты видел портрет Льва Толстого с сохой? Вот точно такой, и в таком же наряде. Мы опешили. Я была маленькой девочкой, но хорошо понимала, что даже в селах, в такой одежде уже давно никто не ходит. А меня мама учила, что с местными надо говорить только по-украински. Я была намного бойчее Танечки, подошла к деду и старательно так говорю, с западенским акцентом:
– Добрий день, д╕дусю. Слава ╤╕сусу Христу. А чи не п╕дкажете нам дорогу до села, бо ми щось заблукали. ( Укр. – Добрый день, дедушка. Слава Иисусу Христу. А не подскажете ли нам дорогу к селу, потому что мы что-то заблудились),
И, вот, знаешь, я совсем малявка была, но почувствовала, какая страшная злость исходила от этого деда. Прямо, поток негативной энергии. Ну, я тогда еще таких терминов не знала. И вот стоит он, напротив меня, и прямо искры от злости на меня у него из глаз сыплются. А мне, что удивительно, совсем не страшно было. Наверное, я с младенчества ощущала себя дочерью Юпитера. Танечка, бедная, та вообще, под дерево куда-то забилась. А я стою, и сама с дедом разговариваю. Я балованной и бойкой девчонкой была.
– Почему была? Ты и сейчас такая.
Она чмокнула его в нос:
– Спасибо, дорогой. И что ты думаешь? Показал нам дед дорогу, совсем в противоположном направлении от села! Поблагодарили мы его, и пропал куда-то дед, так же неожиданно, как и появился. А я вдруг догадалась, что такой злой дедушка нам неправильно дорогу указал. Взяла я Танечку за руку и говорю: "Пошли в другую сторону. Не надо идти туда, куда дед показал". И вскорости, мы вышли к коровнику. А дальше уже добрались быстренько. С перепугу, мы все цветы и ветки, что собрали, в лесу оставили. Пока до теткиного дома добирались, уже смерклось на улице. Пришли, а там, вся молодежь, что собиралась ночью гулять, на реке костры жечь и прыгать через них, все с фонариками бегают, нас искать собираются. Ну, обрадовались нам, конечно. И мы тогда все им всем и рассказали. Моя мама и Танечкина, тетя Галя, очень плакали. А потом, одна старушка, баба Юстина, и говорит нам:
– То, д╕тки, ви мольфара в л╕с╕ зустр╕ли. Злого мольфара. ╤ не зум╕в в╕н вас погубити, бо чист╕ ви душ╕, ╕ т╕ла ваш╕ незайман╕. Сьогодн╕, ус╕ зл╕ духи по земл╕ ходять, кв╕тку папорот╕ шукають. А ще, прославили ви у в╕танн╕ ймення ╤╕суса Христа, Господа нашого. То в╕н налякався нав╕ть самого Його Ймення ╕ зник. Ви, д╕вчата, тепер усе життя сильними будете, якщо Господа, Спасителя нашого не забудете.(Укр. – Это, детки, вы мольфара в лесу встретили. Злого мольфара. И не смог он вас погубить, потому что чистые у вас души и тела ваши девственны. Сегодня, все злые духи по земле ходят, цветок папоротника ищут. А еще, вы прославили в вашем приветствии имя Иисуса Христа, Господа нашего. Так он испугался даже самого Его Имени и исчез. Вы, девочки, теперь всю жизнь сильными будете, если Господа, Спасителя нашего не забудете.) Вот такая история, Дашков. Мольфары, карпатские колдуны, бывают добрыми и злыми. Тот, что правлению Яныка бесславный конец предсказал, и которого потом зарезали, очень добрый был. Как за ним все плакали! Сколько он людей вылечил! И он знал все и о смерти своей, и о дате. Такие люди не боятся смерти. Если это, конечно, люди. Кстати, можешь посмотреть на него, в ютубе, о нем несколько документальных фильмов снято. Дед Михайло Нечай его звали.
