Текст книги "Даже если вам немного за тридцать (СИ)"

Автор книги: Ирина Гринь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)

– Ты же купила миксер.

– Николя! Это – ритуальное блюдо. Наши предки варили его на протяжении пяти тысяч лет, как показывают раскопки! Оно несет в себе особую энергетику. Тут все должно делаться вручную. Иначе вкус испортится. И силу свою потеряет. Сегодня Коляда, не забывай. Это – очень древний языческий праздник славян.

– Лиза, ты не перестаешь меня удивлять. Но, после всего, что я видел...Может ты и права, моя колдунья.

Они сосредоточенно готовили кутю. Лиза разбавляла мед узваром над паром. Дашков растирал мак ступкой в чугунном горшке, которого он раньше не видел у себя на кухне. Он растер мак и, взяв другой горшок, принялся растирать орехи. В который раз Лиза заметила, что им очень нравится вдвоем возиться на кухне. Оксана Ивановна получила зарплату, двухнедельные рождественские каникулы, и с радостью уехала к дочери и внукам в Харьков.

– Ну вот, – сказала Лиза, – сейчас еще добавлю изюмчику, и – готово!

– Можно будет попробовать? У меня мама совсем по-другому варит, из риса.

– Можно попробовать, но через час, когда изюм размокнет. Николя, загони Костика в дом. Он не убрал вчера игрушки, пусть убирает.

– Ты знаешь, мы, наверное, сейчас еще немного погуляем. Будем наводить порядок в гараже. А потом зайдем вместе.

– Ну, давайте. Я как раз тортик доделаю.

Он поцеловал ее и вышел во двор к Костику. Когда час спустя, выдраив гараж до блеска, они зашли в дом, она сразу позвала их на кухню полюбоваться тортиком. Бисквит с взбитыми сливками, украшенный фруктами и залитый желатином, привел мужчин в восторг. Обрезанные подгоревшие неровности Лиза искусно замаскировала кремом и присыпкой из орехов и печенья.

– Вообще, бисквит надо печь с вечера, чтобы он остыл в духовке. Но, итак сойдет. Через два часика желатин совсем застынет, и можно будет достать тортик из холодильника. Я пропитала коржи кофейным ликером. Должно быть вкусно. Николя, у нас найдется, куда его запаковать?

Позвонила Анна Григорьевна. Сказала, что приехал Богдан и забрал ее на Рождество в село. Лиза передала всем привет.

Мальчики, проголодавшиеся от долгого пребывания на улице, потребовали кути. Лиза разрешила им съесть по несколько ложечек.

– Мама, как вкусно! А я помню эту кашу, бабуся Аня ее варила.

– В древности, Костя, это было любимым блюдом всех малышей. Сладостей в те времена дети ели гораздо меньше. Николя, звони Корниенкам. Наша сладкая парочка, небось, дрыхнет еще! А уже давно пора собираться! Знаешь, мне сегодня Оля приснилась...и так интересно приснилась, я тебе потом расскажу.

Лиза надела теплое черное трикотажное платье с серым кубическим рисунком и бирюзу. С удовольствием влезла в новую дубленку, на голову, поверх шапочки, накинула огромный цветастый платок – ну настоящая колядовальница! Покрасовалась перед своими мужчинами, сложив руки в боки и покачиваясь. Они захлопали.

Корниенки приехали через час, Дима с женой и дочкой жили по дороге в Диканьку и их должны были забрать последними. Водителя звали Сашей, Лиза узнала его, когда-то он делал ей дома проводку.

– Саша! С наступающим Рождеством! Так Вы еще и водитель?

– Да я, Елизавета Васильевна, и швец, и жнец и на дуде дудец!

Лиза вручила Софийке большую коробку, она всегда дарила крестнице на Рождество что-нибудь интересное. Костя тоже получил кучу подарков. Дети уселись на самое заднее сиденье и увлеченно рассматривали новые игрушки и сладости. Родители подарили Соне новый смартфон. Она разрешила Косте поиграться им. Дашков вынес из дому два пакета: с кутей в горшочке и с тортом.

– Олька, – сказала Лиза, – держи пакет, там кутя в горшке. И держи его ногами, чтоб не перевернулся. – И уже тихонько, на ушко: – Пусть напитывается твоей энергией.

Они обе захохотали.

– Ты смотри, как нашим девочкам весело, – заметил Игорь, – вы, дамы, небось, уже приняли что-то на грудь?

Дамы возмущенно запротестовали:

– Ты что! Нам же еще в церковь, на службу Божью!

Лиза вдруг решила, что нельзя оставлять такой красивый и любимый дом без подарка. Она быстренько взбежала на второй этаж, схватила очень красивый разнаряженный венок из искусственных еловых веток, который Николя привез ей из командировки, и молитвенно сложив ладошки, попросила Дашкова:

– Николя, пожалуйста, прибей его на входных дверях. Так делают англосаксы. Очень красивый обычай!

Дашков уже собирался садиться в машину. Хмыкнул.

– Ну ладно. И чего я только ради тебя ни сделаю.

Он вернулся, открыл гараж, достал молоток. Игорь тоже подключился. Вдвоем они ловко прикрепили венок к дверям. Молоток даже не понадобился.

– Как красиво! – закричали им девчата из машины.

Наконец ворота закрылись и они поехали. Дашков редко ставил дом на сигнализацию. В этом не было особой необходимости. Поселок был хорошо огорожен, здесь постоянно была охрана. Повсюду – фонари и камеры. За все это, разумеется, платили жильцы.

Дима со своими девочками уже ждал их на остановке. Отряхиваясь от снега, они влезли в машину. И снова начались поцелуйчики, подарочки, поздравления. У Лизы было отличное настроение. А когда у Лизы было отличное настроение – значит, и у всех вокруг было отличное настроение!

– Послушайте, – сказала она, – а знаете, там недалеко от Диканьки, находится родовое имение Марии Башкирцевой, нашей знаменитой художницы Х╤Х века, правда она больше знаменита во Франции... Мы, конечно, не успеем сегодня туда заехать, но давайте-ка запланируем такое мероприятие, на весну, на май. Говорят, там столько сирени! Погуляем, посмотрим. Может и экскурсовода возьмем.

Все дружно согласились.

Они доехали быстро, с шутками и прибаутками.

Николаевская церковь Диканьки была загадочна и знаменита, как и сама Диканька. Она действительно стояла посреди леса. Нынешней церкви, каменной, было двести двадцать лет. Построили ее, конечно же, Кочубеи. В отличие от большинства православных храмов, она была не крестообразной формы, а круглой, как мечеть. Говорят, таким образом, Кочубеи отдали дань своим мусульманским предкам. Церковь имела массу секретов: совершенно непонятно как действующую систему отопления, двойной купол и усыпальницы.

История Николаевской церкви насчитывала почти четыреста лет. Однажды в этом лесу простой полтавский крестьянин нашел на пеньке Икону Св.Николая. Он почтительно взял ее и отнес в Свято-Троицкую церковь Диканьки. Но на следующий, весенний праздник Св. Николая, 22 мая, Икона опять очутилась в том же лесу, на том же пеньке. Крестьяне опять отнесли образ в Троицкий храм. В зимний день Св. Николая, 19 декабря, Икона вновь очутилась на пеньке в лесу. Только тогда люди догадались, что именно в этом лесу, и на этом месте должен быть воздвигнут храм Святого Николая.

Два предыдущих храма были деревянными. От них в каменном храме сохранился только иконостас. Очень древний, почерневший, из мореного дуба. Пожалуй, Лиза еще не видела более древнего иконостаса. Она с благоговением всматривалась в него. Главная Икона, фреска Святого Николая, в советские времена бесследно исчезла. Ходили слухи, что ее все же видели в каком-то хранилище Санкт-Петербурга. Но...не восстановленную.

В церкви была совершенно неподражаемая акустика. Хор пел очень красиво. Даже дети притихли и рассматривали праздничное убранство храма.

Лиза вспомнила, что еще на школьных экскурсиях слышала историю, связанную с этой церковью. Однажды, сюда шла пешком, двадцать девять километров, мама Николая Васильевича Гоголя, Мария Ивановна Яновская. Шла, чтобы попросить у Святого Николая сына. До этого Господь даровал ей только дочерей. Сыновья умирали младенцами. Она пообещала Святому, что назовет сына его именем. Именно после этого визита у нее родился великий писатель.

Возле храма была выстроена колокольня. Каждый год сюда съезжались звонари почти из всей Восточной Европы и России на свой фестиваль. Перезвон был такой, что слышался во всех окрестных селах...

Лизе очень понравилась энергетика храма. Здесь было спокойно и благообразно. Храм долго спасали и восстанавливали после советского периода жизни Украины и пребывания на его территории музея атеизма! (без комментариев). Уже двадцать лет настоятелем церкви был настоящий фанатик, некий отец Константин. Лиза много слышала о нем. Если бы не этот человек – церковь давно была бы разрушена. Отец Константин полностью отремонтировал храм, пытался даже починить знаменитую и неразгаданную систему отопления. К нему приезжали специалисты из Санкт-Петербурга, но помочь, к сожалению, не смогли. В полной мере система так и не заработала. Говорят, в храме были подземные ходы, они, то прерывались, выходя на поверхность, то вновь уходили под землю, и вели к самой Полтаве. Именно по ним бегала на свидания к гетьману Ивану Мазепе легендарная полтавская красавица Мотря Кочубей. Мазепа был намного старше Мотри. Он был ее крестным отцом. То была запретная любовь.

Лиза так заслушалась священника, так погрузилась в события той эпохи, что совсем забыла о присутствующих. К ней подошел Николя и взял ее за руку. Она сказала ему шепотом:

– Николя! Обязательно помолись в этом храме. Он носит имя твоего святого. Ты получишь тут особое покровительство.

– Да, конечно. Лиза, ты такая красивая...Мне аж страшно, что меня полюбила такая женщина.

Она улыбнулась и пожала ему руку.

Всей компанией они подошли к старушке, продававшей свечи, сказали, что приехали из Полтавы и попросили разрешения хотя бы ненадолго спуститься к саркофагам. Та разрешила, включила свет и открыла боковую дверь.

Внизу, возле усыпальниц, было намного теплее, чем в самом храме. Это заметили все.

– Как такое может быть? Ведь тепло поднимается вверх – вопрошала шепотом кума Анечка.

– Не знаю, – отвечал Дмитрий, – Может, это и есть один из секретов здешней системы отопления?

Гробницы князей Кочубеев, за последние сто пятьдесят лет, грабили и вскрывали несколько раз. Тем не менее, там все еще было на что посмотреть. Они поднялись наверх, к детям. Ольга гуляла с детьми возле колокольни, она не захотела спуститься в склеп.

Все были под впечатлением от Рождественского богослужения. Водитель Саша спросил:

– Ну что, едем в шинок? Стол заказан на шесть вечера.

Все засуетились, засобирались. У Лизы возникли некоторые подозрения по поводу кумы Оли. Она не захотела сегодня спуститься в усыпальницы. Тогда, первого января, не захотела кататься на лошадях...а ведь они от нее не убегали. К тому же такой сон. Они с Ольгой не слишком деликатничали друг с другом. Лиза улучила минутку и схватила Ольгу за руку:

– А ну, признавайся, дорогая, это то, что я думаю?

Ольга счастливо рассмеялась и шепотом объявила:

– Да! Лизка, я беременна! Столько лет не получалось.

– Ты мне снилась. Сидишь на диване, голая по пояс, а все вокруг заливает твое грудное молоко. Олькааа, я тебя поздравляююю.

– Лизка, срок еще очень маленький. Я, наверное, пока еще никому не объявлю. Только Игорь и Соня знают. Лиза, между прочим, это после тех шальных ночей...на подаренном тобой постельном наборе.

– Да ты что? Таки я – волшебница!

Они подъехали к шинку. Подворье шинка в точности повторяло двор полтавских усадеб ХV╤╤╤-Х╤Х века. Повсюду выплетены тыны, глиняные горшки на заборах, искуственные подсолнухи. Во дворе был настоящий колодец с "журавлем", летняя печка. А какой запах стоял в воздухе!

– Слава Украине! – закричал Игорь, входя в шинок.

– Героям Слава! – хором откликнулись все посетители, включая маленьких детей.

– Костя, вперед, за столы, рассаживай девочек.

Столы и лавки были резными, деревянными, повсюду виднелись предметы домашней утвари, прялка, печка с ухватом, вышитые рушники и подсолнухи...Все красивое, красочное, яркое, веселое, по-настоящему украинское! Лизе показалось, что сейчас из-за печки должна появиться сама пани Солоха.

Дверь за печкой открылась и... в зал вошла Солоха. Высокая, красивая, дородная, с бюстом седьмого размера и в настоящем наряде украинской козачки. Лиза остолбенела и смотрела на нее во все глаза.

– Добрий веч╕р нашим гостям! – сказала Солоха, – Я -адм╕н╕стратор, якщо будуть як╕сь проблеми – звертайтесь. ( Укр. – Добрый вечер нашим гостям! Я– администратор, если будут какие-то проблемы – обращайтесь!")

Они выгрузили сумки с привезенными припасами. Здесь разрешали брать с собой все что угодно, включая спиртное. Они заказали стол и блюда заранее: вареники, крученики, галушки с мясом и печенкой, деруны с грибами, картошка по-селянски с мясом и прочие балабеники... Начали, конечно, с молитвы и кути. Так настояла Лиза.

Водитель Саша ушел к своему другу, тот жил на соседней улице.

– Сашка, ни капли спиртного! – напутствовал его Игорь.

– Та Вы шо, Игорь Петрович! Конечно же! Кума мне узвару наварила. Ну, Вы ж мне позвоните, когда ехать, да?

– Да, Сашко, хорошего вечера! С кумой.

Все засмеялись и захлопали. Полтавщина славилась своими байками про кумов. И что это за кума, если под кумом не была?

Ольга не пила спиртного и тем самым вызвала кучу вопросов. Она отшучивалась, что "посадила" печень на Новогодних праздниках и поправляет здоровье. Лиза, как могла, старалась отвлечь внимание публики от этого вопроса.

Уже после третьей рюмки, все посетители в шинке перезнакомились друг с другом. Все были местные, только одна компания прибыла из Харькова. Харьковчане были самыми молодыми и задорными. Высокий, красивый парень из этой гоп-компании, Виктор, сразу положил глаз на Лизу. Это заметили все, и самым первым, конечно, Дашков. Заиграла музыка.

– Вы позволите Вас пригласить? – возле Лизиного стула стоял красавец-харьковчанин.

Лиза вопросительно посмотрела на Дашкова. Так требовали приличия. Она пришла сюда с ним. Тот отрывисто тихо сказал:

– Я не возражаю.

Виктор ей понравился. Он был весел, умен, обаятелен и воспитан. Они представились друг другу и начали говорить о политике, но Лиза перебила его:

– Так устала от всего. Давайте не будем говорить о политике. Ведь сегодня рождается Сын Божий. И это важнее всего.

– Лиза, я наслышан о красоте полтавских женщин. Но Вы...разбили все мои стереотипы.

– Я Вам так не понравилась?

Он засмеялся:

– Я думал полтавчанки – все жгучие брюнетки. А здесь, смотрю и блондинки, и рыженькие. Просто "Виа-гра" в полном составе.

Теперь засмеялась Лиза. Вдруг, краем глаза она уловила, как внимательно наблюдает за ними Николя. Она немедленно стала вести себя осмотрительнее. Когда музыка закончилась, Виктор подвел ее к столику и поцеловал ей руку. Лиза улыбнулась. Дашков позеленел. Она перестала улыбаться. Вечер явно переставал быть приятным.

Лиза взяла под руку куму Олечку и предложила пройтись "попудрить носики". По дороге в туалет, Ольга подошла к раздевалке:

– Лиза, подожди, я телефон в кармане забыла.

Она полезла в карман своего пальто и задела мужскую барсетку, висевшую прямо над ним. Барсетка упала и раскрылась, из нее выглянули какие-то бумажки. Лиза наклонилась:

– О, это же барсетка Дашкова!

Она живенько подняла ее и...остолбенела. В барсетке лежали фотографии, штук семь. Миша Осауленко и она, Лиза, в каком-то кафе, сидят, пьют кофе. Фотографировали с улицы. Отблескивала стеклянная витрина. Лиза опознала "Льв╕вську кав'ярню" и поняла, что фото сделаны во время ее последнего свидания с Михаилом. Вот еще одно фото: Миша держит ее за руки и смотрит ей в глаза. Еще фото: Лиза обнимается с однокурсником, Валеркой Орловым; Лиза вспомнила, что они встретились в одном из торговых центров, совсем недавно, после Нового года, в отделе детских игрушек. Это было как раз, когда Дашков был в Кременчуге. Ольга затормошила ее:

– Ну-ка положи на место. Пошли, поговорим.

Лиза была в полном шоке. Они шептались с кумой в закоулке из лозы, выплетенного возле туалета.

– Оля, это что такое? Он что, правда следит за мной? Я думала, это все шуточки. Он все обо мне знает. Адрес, телефоны. Все узнал. Еще до того, как я была представлена ему у вас на годовщине. У него есть служба безопасности. Он сам мне говорил. Это, наверное, они.

– Вряд ли. Дело деликатное. Это, скорее всего, какое-то частное агенство. Я постараюсь расспросить Игоря. Может он чего знает. Лизка, ну ты все равно не психуй. Мужик – нервный, бизнес никому не дается легко в нашей стране. Влюбился в молодую. Хочет знать, не обманывают ли его.

– Так, дорогая! Ты тут адвокатом не выступай! Никакая я не молодая, четвертый десяток! И если я живу с мужчиной – значит, этот мужчина должен мне доверять!

Лиза разозлилась не на шутку. Она еще не знала, что предпримет, но знала, что так этого не оставит.

Они вернулись за стол. Костя с девчонками очень проголодались и все еще сидели со взрослыми, уплетая мясо с картошкой в горшочках. Лиза достала из пакета поднос с тортом и выложила на край стола. Все подошли посмотреть о повосторгаться. Красавец-харьковчанин, протанцевав один танец с Ольгой, вновь направился к Лизе.

– Лиза, можно еще один танец?

Она, даже не взглянув на Дашкова, подала Виктору руку и направилась на танцплощадку.

– Лиза, мы скоро уходим, пора показаться в церкви, очень приятно было с Вами познакомиться. Вы не хотите оставить мне свой телефон?

– Нет, Виктор. Простите, это совершенно излишне.

– Понимаю. У Вас такой ревнивый мужчина. Хотите, поиграем ему на нервах?

– Нет, благодарю Вас. На этом инструменте я всегда играю в одиночку.

Виктор улыбнулся. Проводил ее на место и опять поцеловал ей руку. Вскоре вся их шумная ватага покинула шинок. Они попрощались со всеми присутствующими:

– Спасибо всем за компанию. Ну, мы двинули гулять по Диканьке, искать украденный месяц. Слава Украине!

– Героям Слава! – гаркнули оставшиеся.

Лиза искоса наблюдала за Дашковым. Он был спокоен и задумчив. Потом они начали обсуждать с Игорем какой-то чертеж. Игорь что-то увлеченно рисовал на листке, посыпалась масса технических терминов. Лизе стало неинтересно.

– Аня, – позвала она свою вторую куму, – А давай поколядуем? Пора уже.

Лиза подошла к музыканту и попросила включить колядки.

– Добрий веч╕р тоб╕, пане господарю! Радуйся, ой, радуйся, земле, Син Божий народився! Накривайте столи, та все килимами! Радуйся! Ой радуйся, земле, Син Божий народився! Ставте паляниц╕ з яро╖ пшениц╕, радуйся...

Лиза пела очень вдохновенно. У нее был высокий сильный голос. Колядки еще в детстве она разучила с матушкой. Все люди в зале дружно подхватили.

Потом все встали и запели Гимн Украины! Такие вещи никогда не планируются. Это все происходит спонтанно. Прибежали официанты, подхватили, и даже "Солоха", прижав руку к шикарному седьмому размеру бюста, вдохновенно пела вместе со всеми.

Дашков обхватил Лизу за талию и крепко поцеловал. Она немного успокоилась.

Приз зрительских симпатий выиграла Лизина крестница София, за колядку "Нова рад╕сть стала".

Торт ушел на "ура". Они угостили музыканта, администратора– Солоху, официанток и всех, кто еще оставался в зале. Хороший кусок оставили и водителю Саше.

Домой, конечно же, возвращались за полночь, предварительно набегавшись, нахохотавшись, и обыскав все окрестные сугробы на предмет нахождения в них Месяца. Им встретилось по дороге несколько компаний колядовальников – в эту ночь на улицах было много вертепов. Иногда они присоединялись к ним и пели все вместе. Настроение у Лизы опять поднялось. Хотя она так и не решила, как ей поступить с Дашковым. Сказать, что она все знает, или не сказать? В машине ее слегка укачало, она задремала.

Очнулась, когда Дашков поднял ее за талию, она оперлась на его руку и вошла в дом. Лиза сидела в дубленке, в холле. Не раздевалась и не поднималась наверх. Как в тумане увидела, что Дашков напоил Костика соком и уложил его спать. Они о чем-то говорили наверху. Она не слышала.

Он спустился вниз, посмотрел на нее, начал расстегивать дубленку.

– Оставь меня в покое, – тихо и внятно произнесла Лиза, – я сама разденусь и поднимусь. И даже не думай прикасаться ко мне.

Он вздохнул. Помог ей все же снять дубленку и платок, стянул сапоги.

Ее знобило. "Наверное, опять нервы" – подумалось ей. Она поднялась в спальню, схватила одеяло со своей половинки постели и спустилась в холл.

Утром она проснулась от поцелуев. Он целовал ее, весьма нешуточно. Она повернулась к нему, обхватила его плечи руками. Он впился в ее шею:

– Лиза, я так соскучился. Мне не выдержать пять дней!

– Николя, уже всего четыре. И, потом, в Рождество, и вообще в двунадесятые праздники нельзя заниматься сексом. Это грех. Ты должен знать.

– Хорошо. Но помни – это только ради тебя. Лиза, я... купил тебе норку.

Она опять моментально проснулась.

– Николя, ты – неисправим. Где купил?

– В "Квазусе".

– Николя, я, конечно, очень благодарна тебе, но зачем мне столько шуб? Куда я их надену?

– Лиза, когда мы поженимся – ты будешь бывать в обществе людей, где встречают по одежке. Одним словом, у моей жены должно быть минимум две шубы. А лучше три. Это – показатель моей платежеспособности, что ли. Относись к этому с юмором. Ты сумеешь. Как к маскараду.

– Хорошо. Я попробую. Но, вообще, это просто дикарство! Цивилизованный мир давно отказался от натуральных мехов, чтобы не убивать животных.

Она поднялась в спальню. Шуба была роскошной, в пол. В комплекте прилагались светло-коричневое турецкое трикотажное платье до колена, коричневые кожаные сапоги-ботфорты и коричневая с бежевым, кожаная сумка, кажется, какая-то брендовая. Лизе было страшно даже прикинуть, во сколько все это обошлось Дашкову.

– Николя, спасибо, конечно. Николя, скажи, зачем ты за мной следишь?

– Ты все-таки заметила? Они настоящие профессионалы, обещали, что ты ничего не заподозришь.

– Николя! Чего стоит все это, если ты мне не веришь?

Он обхватил ее лицо руками и начал покрывать бесконечными поцелуями.

– Лиза, я ревную. Всегда и ко всем. Вчера, когда тот парень обхватил тебя за талию – мне хотелось отрубить ему руки! Никто не будет обнимать тебя. Никто. Только я. Лиза...

– Николя! Прекрати! Я знаю, чем это все может закончиться. Николя, давай позвоним кумам и пригласим их сегодня к нам на шашлык.

– Хорошо, моя девочка. Это хорошая идея. И нам с Игорем нужно обсудить один проект. Лиза, я, возможно, очень скоро стану богатым человеком.

– Ага. А сейчас ты, типа, бедняк.

– Лиза, я хочу, чтобы ты родила мне ребенка. И я не хочу, чтобы ты работала.

– Николя! Ты неисправим! Все, я – в душ. Звони Игорю. И пора будить Костика.

Они чудесно провели этот день. С кумами, шашлыками, шутками и анекдотами, Пили очень мало. Восьмое был рабочим днем.

Анна Григорьевна "отпросилась" у Лизы на парочку дней.

– Л╕зочка, Христос Народився! Доню, мен╕ так добре тут. Ти ж справишься без мене пару дн╕в? Я ще у Н╕ни побуду. (Укр. – Лизочка, Христос родился! Доченька, мне тут так хорошо. Ты же справишься без меня пару дней? Я еще у Нины побуду).

– Да, конечно, справимся, мамуля! Привет всем большой от нас! С праздником! Христос народився!

На следующее утро они завезли Костика в садик, Лиза познакомила воспитательниц с Николаем Николаевичем и сказала, что теперь он будет иногда забирать ребенка. Лизу всегда восхищало умение воспитателей и учителей моментально запоминать по три-четыре родственника каждого ребенка, включая имена и отчества. У нее самой ни за что так не получалось!

Потом Дашков подвез Лизу до райисполкома. В пять вечера он пообещал забрать ее. Они уговорились поехать вечером в ювелирные магазины, выбирать обручальные кольца.

Лиза, никогда не обращавшая особого внимания ни на какие украшения, оказалась чрезвычайно капризной при выборе обручальных колец. Они объехали четыре самых лучших магазина, и все было отвергнуто ею. Костя ждал их в машине, играя на планшете Дашкова; малышу уже изрядно надоело ходить по магазинам. Наконец, в ювелирном отделе "Пассажа" Лизе показали то, что она действительно хотела. Это были кольца из переплетенного бело-желтого золота, простые, без наворотов. В каждом было по три крошечных бриллиантика. Лиза сказала:

– Николя! Вот такие хочу. Тебе нравятся?

Ему понравилось бы что угодно. Так хотелось поскорее домой. Он расплачивался карточкой на кассе и размышлял, до чего же его начало тянуть домой. Раньше он никогда туда так не спешил. Теперь он каждый вечер читал и играл с Костей, помогал Лизе на кухне. Все это было так просто и обыденно. Но он был лишен этого многие годы и ценил по-настоящему.

В «Утренней Полтаве» появилась небольшая заметка, оповещавшая о бракосочетании одного из городских меценатов, Дашкова Николая Николаевича. В субботу утром, 11 января 2014 года, в городском ЗАГСе города Полтавы, тихо и скромно сочетались законным браком граждане Украины Дашков Николай Николаевич и Сологуб Елизавета Васильевна. Свидетелями были Корниенко Игорь Петрович, бизнес-партнер жениха, и Багацкая Светлана Анатольевна, коллега невесты по работе.

Кроме вышеназванных особ, в зале присутствовал только один человек – Сологуб Константин Олегович. В костюме-тройке, с галстуком-бабочкой, без верхнего зуба, но зато с букетом орхидей, Констатнтин Олегович был неотразим. Ведь сегодня его мамочка-любимочка вышла замуж за дядю Колю.

По просьбе Дашкова, Лиза надела норку, турецкое трикотажное платье и весь, прилагающийся к ним коричневый комплект. Духи – "Йоши Йомомото". Украшения – золотые. Прическа – распущенные, чуть приподнятые и слегка уложенные волосы. Дашков был в темно-коричневом костюме и белой рубашке. Галстук – в тон наряду невесты.

Для нее все прошло в тумане: поздравления, букеты, обмен кольцами. Казалось, будто она просто смотрит какой-то фильм со своим участием.

Обедали в "Крещендо" – роскошнейшем полтавском отеле. Среди приглашенных, помимо свидетелей, были две мамы: Анна Григорьевна и Мария Владимировна, а так же Оля – кума невесты. После празднования, Анна Григорьевна забрала к себе домой на ночлег Марию Владимировну и Костика.

Молодых отвез домой водитель Дашкова – Андрей. Он только– только приступил к своим обязанностям после больничного, и приехал поздравить и отвезти шефа и познакомиться с хозяйкой. Андрей видел Лизу только один раз – когда отвозил их с Костиком домой из "Березового сквера". И тогда, и теперь Лиза произвела впечатление на Андрея. Дашков опять все подмечал.

Наконец-то они остались дома одни. Лиза шалила. Ей не хотелось снимать шубу. Ей вообще хотелось чудить и буянить! Она включила "Одесса-мама" и приплясывала в холле.

– Николя, поехали куда-нибудь в ночной клуб. Или в казино. Николяяяя!!! Я сегодня способна выиграть миллион!

– Я подарю его тебе. Только останься. Никуда не хочу идти.

– Николяяя! Ты ревнуешь меня даже к водителю. Это не перебор?

– Перебор, наверное, – вздохнул он.

Она одним поворотом плеч скинула с себя шикарную шубу и обвила его шею руками.

– Николя, я никогда не спала бы с тобой, если бы не любила. Зачем ты терзаешь себя, меня? Мне же никто не нужен, кроме тебя. Разве тебе плохо со мной?

– Лиза, я жить без тебя не могу...

– Люблю тебя, Дашков, – она поцеловала его в губы.

– Ты очень редко мне это говоришь.

– Правильно. Нечего баловать мужчину. Такие слова надо часто повторять только женщинам. Николя, я взяла десять дней отпуска. Ты только представь! Я целых десять дней буду твоя безраздельно! Мой ревнивец!

– Лиза, в этом месяце мы, к сожалению, не сможем никуда поехать, у меня напряженный график, но в феврале мы вполне можем позволить себе небольшое путешествие. У тебя есть загранпаспорт?

– Есть. Мы ездили как-то в Италию к тетке. Но путешествовать я предпочла бы по теплу. Никуда не хочу ехать. Я очень люблю твой дом. Наш дом.

Дашков включил легкую инструментальную музыку. Зазвучала любимая им и уже и Лизой "Либерта". Они сидели на диване в холле, он полулежал головой у нее на коленях. Лиза перебирала его волосы, иногда тихонько наклонялась и едва ощутимо целовала его виски и уголки губ.

– Николя, почему ты никогда не разжигаешь камин? Он вообще, действующий?

– Конечно. Его вот только осенью проверял специалист. Не знаю, он здесь чисто для понтов. Камин надо разжигать семьей. Что мне одному перед ним сидеть?

– Теперь мы часто будем его разжигать. Огонь – твой и мой символ. Мы оба – огненные знаки. Нам полезно сидеть у огня. У тебя ведь есть дрова в гараже?

– Есть, – он пристально посмотрел ей в глаза,– Хочешь здесь?

– Да!

Он отправился в гараж за дровами. Лиза поднялась в душ. Для своей первой брачной ночи она приготовила нежнейший черный пеньюар с меховой опушкой и очень кокетливые чулочки с меховыми бубончиками на кружевной резинке. Она вертелась перед зеркалом, услышала, как хлопнула внизу душевая кабинка. Еще раз глянулась в зеркало и очень себе понравилась.

Лиза медленно спускалась по лестнице, стараясь не шататься на высоких каблуках черных домашних туфель все с теми же меховыми бубончиками. Дашков поднял голову от камина и восхищенно присвистнул. Он был в теплом махровом халате, и Лиза подозревала, что под ним у него ничего не было. Мужчины не заморачиваются, они – практичны, зачем зря тратить время?

– Мадам, Вы неотразимы!

Ей понравилось, как засветились его глаза. Она очень коварно улыбнулась. "Хорошо, что я промариновала тебя целых пять дней, дорогой!"

– Мадам, я просто боюсь, когда Вы так улыбаетесь. Идемте, небольшой сюрприз...

Он усадил ее в кресло у камина. На небольшом стеклянном столике Лиза заметила поднос со всякими вкусностями.

– О, я так поняла, мы тут надолго?

– На два дня, минимум, дорогая.

Он взял со столика золотистую коробочку, открыл, позволил ей полюбоваться прекрасным перстнем с крупным бриллиантом.

– Это тебе.

Лиза усмехнулась:

– За эту ночь?

Он тоже улыбнулся:

– Сегодня не только день нашей свадьбы, сегодня – годовщина нашего знакомства – два месяца. Надень, нет, давай я. Тебе нравится?

Она кивнула.

Дашков подошел к двери и дернул какой-то шнурок. Все огромные окна первого этажа моментально накрыли тяжелые, темно-зеленые портьеры. Блииин, а она и не знала, что есть такой шнурок и можно не закрывать портьеры вручную.

– Ну вот, теперь ты наконец-то по-настоящему моя.

Лиза любовалась перстнем. Он переливался и сверкал не хуже их елки под окнами.

– Николя, о таком мужчине можно только мечтать...

Она утонула в его поцелуях. Они оба не были новичками в вопросах искушения. Сегодня они соревновались в этом. Дашков уселся в кресло и дернул ее на себя. Он довел ее до безумия, рассматривая и без конца теребя ее бубончики на чулочках. Лиза всегда задавалась вопросом, почему чулки смотрятся на женских ножках намного сексуальнее, чем колготки? Может всему виной эта узкая, ничем не прикрытая полоска плоти? Он добрался до ее груди и совершенно потерял контроль над собой. Лиза давно заметила, что ее бюст – это его слабость.

– Николя...Николяяяя... – она металась, стонала и молила. Но этот садист провел ее по всем кругам ада, прежде, чем привести в рай.