Текст книги "Даже если вам немного за тридцать (СИ)"
Автор книги: Ирина Гринь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)
– Лиза, как же с тобой интересно! Расскажи еще что-нибудь.
– Дашков, уже двенадцать ночи. Ну вот, я слова бабы Юстины хорошо запомнила, хоть и не поняла, кто такие девственницы. А когда подросла, стала интересоваться, почему же это девственниц так тяжело заколдовать, не берется к ним никакая нечисть. И обнаружила интереснейшую книгу. Кто стучится, Дашков, тому откроется! Мне всегда в нужное время попадаются нужные люди и нужные книги. Девственницы – практически неуязвимы. И с точки зрения инфекций, и с точки зрения энергетики. Поэтому, творящие зло, всегда старались заполучить их для своих черных обрядов. Если бы современные девушки знали, каким сокровищем они обладают – то не расставались бы с ним так по-дурацки легко, где-то мельком, на заднем сидении автомобиля...Ведь первый мужчина женщины становится генетическим отцом всех ее детей. Биологический отец – это тот, кто зачал ребенка. А генетический – только первый мужчина.
Дашков слушал, открыв рот.
– Ты что, не знал? Да об этом знают все заводчики собак и лошадей! Если самку отпустить хоть раз, а особенно, в первый раз, погулять на сторону, уже никогда не получишь приличного, породистого потомства, какого бы сверхсамца ей потом не подсунуть. А мы, в общественном сознании, еще считаем примитивными те народы, которые ценят девственность. Да это, так называемые, цивилизованные народы – примитивны до ужаса. А те, что дикие, как раз, наоборот – очень знающие.
– Лиза, кто был твой первый мужчина?
– Конечно, Олег! Ну что за вопрос. Дашков, я стала женщиной в двадцать лет. Еще в пятнадцать я прочла, что если женщина хочет стать настоящей тигрицей в постели, то потерять девственность ей разрешается только в двадцать лет, или, даже, позже. Именно к этому возрасту созревают какие-то там гормоны, что делают женщину полноценной и сексуальной. Потому я и не спешила. И вообще, я, по жизни, не следую никаким модам, это я задаю тон, пусть следуют мне!
Дашков улыбнулся.
– Да, мадам, скромности Вам не занимать.
– Ага. Вообще, Дашков, Карпаты – оооочень интересное место. Не зря вот и Роксолана у их подножия родилась. Знаешь, я часто думаю о ней. Пятнадцатилетняя девочка, дочка священника, а значит, по-любому, образованная. Юную, беззащитную Настеньку, татары выкрали из отчего дома и продали на невольничьем рынке....И стала она не рабыней, но владычицей...это кисмет, Николя, то, что наименовано, то, чего не избежать, и много хорошего, и много злого натворила она в землях Османской империи, и знал обо всем падишах, и прощал ей все...Видно понимал, что пришел кисмет на землю османскую. И не остановить было эту женщину, и не уничтожить...И меня так возмущает, когда говорят, что она вовсе не была красавицей! Ага, как же! Можно подумать, в начале шестнадцатого века, в гарем падишаха Османской империи, отбирали девушек исключительно за их умственные способности!
Дашков расхохотался.
– Хочешь, расскажу тебе еще один маленький секрет? Я знала его и раньше, а потом еще и в дневниках Эльжбеты вычитала. Ты меня когда-то спрашивал, а я отвертелась. Сегодня – расскажу. Женское лоно – средоточие колоссальной, очень сильной энергии. Сам мужчина такую энергию вырабатывать не умеет, даже если он очень силен. Ну, разве что какие-нибудь просвещенные и продвинутые монахи. Но таких людей на земле, прямо скажем, немного. И взять эту энергию, обычный мужчина может только у женщины. Проститутки – не в счет. Продажные женщины давно лишились умения вырабатывать эту самую энергию. Энергия любящей женщины настолько сильна, что буквально сподвигает ее мужчину на все его достижения и подвиги. Мужчины, в простоте своей, часто считают, что секс дает им оргазм и нужен им только для этого. Они не подозревают, насколько они заряжаются жизненной энергией и как им в жизни это помогает. Хотя, возможно и подозревают, на интуитивном уровне. Мужчине всегда хочется "отблагодарить" женщину за секс. Это могут быть украшения, деньги, подарки, меха, цветы. Все равно, что. И умная женщина никогда не должна отказываться от подарков своего мужчины. Это нормально.
– Лиза, я сегодня точно не засну. Дальше.
– Потратив энергию, женщина непременно должна ее восстановить. Иначе она быстро истощится и перестанет быть источником для своего мужчины. Знаешь, женщина – источник, в буквальном смысле слова. Восстанавливает она свою энергию по-разному, но, главное, это – капризы. Она надувает губы, раздражается, и пошло – мужчина ничем не может ей угодить! Все не так, все не такое и все ей не нравится. Пока она так "дуется", она восполняет свой энергетический пробел, потому что, "пьет кровь" из своего мужчины, забирает его энергию. Но лично я, стараюсь поменьше "дуться", это не свойственно моей жизнерадостной натуре, потому я восполняю энергию иначе. Я плаваю в бассейне, гуляю по лесу, обнимаю деревья, хожу босиком по травке, лежу на земле, раскинув руки, ладонями вверх, играюсь с детьми, танцую, играю на пианино, хожу в церковь, встречаюсь с подружками, вожусь с кошкой, пеку торты, ну, и так далее. Очень полезна работа на земле – цветники, огородики. И любое проявление творчества – это колоссальное восполнение энергии. Впрочем, и трата. Тут надо искать равновесие.
– Ну, дорогая, у тебя тоже бывают деньки, когда я просто порхаю возле тебя, ловя каждый взгляд.
– Это плата за мои ночи, дорогой! – рассмеялась Лиза. – Знаешь, женщины, в девяноста случаях из ста, имеют все эти знания на совершенно интуитивном уровне, прямо, с молоком матери их получают. Когда я читаю премудрые книги, то часто удивляюсь, что практически все это я уже знаю. Откуда? По крови. По ДНК. Наша женщина, зная, что ей предстоит неприятная встреча, или какое-то нежелательное событие, непременно наденет брюки или джинсы. Знаешь зачем? Интуитивно отгораживает средоточие своей энергии от неприятных воздействий. Если женщине спокойно и хорошо на душе – она с удовольствием наденет платье или юбку, чтобы ее энергия была минимально отгорожена. Женщины очень редко задумываются, почему выбирают ту или иную одежду, нами движет интуиция, которая у нас развита просто феноменально. Это доказано научно. У нас отлично работает именно то полушарие мозга, которое отвечает за интуицию. Сейчас, жизнь современных женщин настолько полна стрессов, что все они почти всегда носят брюки и джинсы. Им кажется, что это просто очень удобно. Ничего подобного, есть и другие причины. Мы защищаемся.
– Лиза, иди ко мне.
– Дашков, мы же договорились!
– Иди ко мне, моя сладкая. Я нужен тебе сегодня. Моя девочка, как же ты красива...
– Дашков, – она все-таки выпросталась из его объятий, – И совершенно недопустимая вещь по нашей религии – это супружеская измена. Когда двое любят друг друга – они создают колоссальный энергетический вихрь. Он такой, – Лиза покрутила пальцами, показав пружинку, – спиралеобразный. Этот вихрь идет прямиком к небесам. Если люди изменяют друг другу – вихрь искривляется, и идет на сторону. Почему и выражение есть «ходить на сторону». Это – очень скверная штука. Потом, начинаются проблемы с карьерой, деньгами, здоровьем, сильно болеют дети, и люди никак не поймут, что же с ними происходит. Дети гулящих родителей ужасно уязвимы. У детей вообще слабенькая аура. Их надо очень беречь. А еще, именно из-за этого, создаваемого любовью вихря, очень грешна однополая любовь. Когда друг друга «любят» однополые люди, их «вихрь» уходит не к небесам, а под землю. И поддерживает злые силы. Дашков, ты должен поверить мне на слово, это нельзя проверить.
– Откуда ты все это знаешь?
– От учителей.
– Лиза... кто ты?
– Хороший вопрос. Спокойной ночи, любимый.
– Не будет тебе спокойной ночи, любимая!
Она улыбнулась. Заснули они только через час.
Утром, поболтав по телефону с матушкой и дядей Володей, Лиза предложила Дашкову навестить свекровь.
– Николя, поехали, поздравим твою матушку с женским днем. И тетушку. И вообще, мы давно у них не были. Давай все сами купим, чтобы не обременять старушек.
Костика, разумеется, взяли с собой. Назад, домой, вернулись вечером и ...с собакой! Случилось так, что у двоюродной сестры свекрови, Алены Ивановны, жила собачка, прикольный, веселый пекинес, Артемон. Алена Ивановна попросила дорогого племянника Колю пристроить собачку в хорошие руки. Самой ей было уже очень тяжело гулять с ним, а отдавать кому попало не хотелось. Коля, большой добряк, пообещал помочь пристроить песика. Но, играясь с ним целый день, Дашковы, и особенно Костя, так привязались к Артемону, что почти решили оставить его у себя.
На обратном пути, Костик спал на заднем сидении джипа, обнявшись со спящим Артемоном. Лиза достала телефон и сфотографировала их.
– Николя! Этот пес – наш. Ты же понимаешь.
– Хорошо, родная. Костя все равно хотел собаку. А если Артемон не понравится Маркизе?
– Мне кажется, у него хватит ума ей понравиться.
Артемон действительно был не дурак. Он сразу понял, что его привели в его новый дом. Побегав, и обнюхав все углы, он, наконец, узрел Маркизу, вальяжно спускающуюся по ступенькам. Подбежал, загавкал и вдруг сразу успокоился. Кошка же, даже спину не выгнула и не зашипела. Просто с любопытством смотрела на нового жильца. Дашковы стояли тихо-тихо и наблюдали.
– Она нахальна, как ты, – прошептал Дашков, – Даже не зашипела, ишь, королевна. Никого не боится.
– Спасибо, дорогой! Ты всегда умеешь сделать женщине изысканный комплимент, – шепотом же ответила Лиза, – Ну что, не съест он ее?
– Твою кошку? Да ее и тигр не съест. Наглое создание! Цены себе не сложит!
– Мамочка-любимочка, папочка, – закричал Костик, – Смотрите, они подружились!
Так, в доме Дашковых, к неописуемому восторгу Костика, поселился Артемон. Он был умен, ласков и хитер. Маркиза любезно позволила ему существовать рядом с ней и, иногда, они даже играли друг с другом. Порой, Лиза, Костя и весь их зоопарк, затевали возню, начинали носиться, играть и поднимали невообразимый шум.
Как-то Лиза спросила Дашкова:
– Николя, а наша безумная, шумная орава тебя не утомляет? Все-таки ты так долго жил один, привык к тишине.
– Малыш, я так долго жил в тишине, что больше ее не выношу. Не утомляет, не переживай.
Почему-то именно после этих слов, Лиза окончательно решила родить мужу ребенка.
Страна отдохнула после Майдана не больше недели. «Зеленые человечки» прочно обосновались в Крыму. Странные, пророссийские демонстранты в Харькове и Одессе, с георгиевскими ленточками, говорящие на чистейшем русском языке, совершенно не знающие местных улиц и призывающие захватывать здания театров, приняв их за административные, наводили на размышления. Это были, явно, не местные.
– Николя, – посмотрев очередные новости, заявила Лиза Дашкову, – Если Украина не перекроет границы – вся эта шваль из Раши будет лезть к нам бесконечно!
– Лиза, все очень плохо. У нас нечем перекрыть границы. И некем. Армия совершенно развалена. Добрая ее половина состоит на содержании у российских спецслужб. Боюсь, на Донбассе будет настоящая война. Эти горлопаны, пролетарии, еще не представляют, какую силу они вызовут к жизни своими криками "Путин, введи войска!"
– Вот, придурки! Прости меня, Господи, но вслед за профессором Преображенским, я могу повторить: я не люблю пролетариат. Неужели не понятно, русские – как нечисть – позвать легко, а вот отправить восвояси... О, прости, дорогой, я не имела в виду нормальных русских.
В стране вновь начались страшные события. В центре Донецка, во время демонстрации, банально зарезали двух парней с украинскими флагами. В Харькове начались ожесточенные столкновения проукраинских и пророссийских сил. В одну из весенних ночей, члены организации "Патриоты Украины", забаррикадировавшись в здании, в центре Харькова, расстреляли из автоматов остатки недобитого на Майдане "Оплота". Лиза смотрела новости, и удивлялась, что начала совершенно спокойно воспринимать события в стране. Ко всему привыкаешь.
Парням с Майдана не долго пришлось отдыхать. Прямо из Киева, оформившись в отряды Национальной Гвардии, они отправлялись на восточные рубежи.
– Николя, – сказала Лиза мужу после просмотра очередных новостей, – А тебе не кажется, что всю войну на Востоке затеяли исключительно для того, чтобы отвлечь "Правый сектор" и другие патриотические силы, от вскрытия крупнейших коррупционных схем? Вот, заметь, как только парни вплотную берут за жабры самых крупных коррупционеров страны – так и сразу начинаются военные действия на Востоке.
– Мадам, Вы очень умная женщина.
– Николя, но ведь это значит, что в наших самых крупных коррупционных схемах замешана Россия! А скажи, почему после победы Майдана прошел уже целый месяц, а не один урод из Яныковской своры до сих пор не арестован? Николя, может это все декорации для простаков? А всем руководит одна и та же Система?
– Моя милая девочка, я говорил тебе это еще зимой. Олигархи всегда договорятся друг с другом, Это перед народом они изображают таких ожесточенных антагонистов. А так, у них – мир, дружба, фестиваль.
– Так что, нужен еще один Майдан, против олигархов?
– Не знаю, малыш, не знаю.
– Николя, а можно я задам тебе очень деликатный вопрос? – и, не дожидаясь его разрешения, она продолжила, – Насколько я знаю, бизнесмены твоего масштаба, платят за "крышу" службе безопасности страны. Так? А мне вот удалось выяснить, что ты – не платишь. Это как же так? Ты платишь напрямую Киеву? Ты настолько могущественен?
– Мадам, Ваш цвет волос совершенно несовместим с Вашим интеллектом, – раздраженно ответил Дашков, – Я убедительно Вас прошу, никогда больше не говорить со мной на подобные темы. Я получил новую лицензию на добычу нефти и газа – и этого достаточно, чтобы спать спокойно. Поверьте, на Вашем уровне жизни ничего не отразится. Все банковские карточки, по-прежнему, в Вашем распоряжении.
Лиза надула губки. "Он мне не доверяет". Но долго дуться на него было невозможно. Уже через час он привез ей букет белых и желтых нарциссов, красивый подсвечник в виде бабочки, с ароматической свечой, и полный пакет мороженого и фруктов. Ей страшно нравилась эта его привычка – постоянно дарить ей и Косте маленькие, приятные пустячки и подарки. Это было так здорово!
– Николя, знаешь, многие мои родные удивлялись, что я выбрала себе в мужья "москаля". И знаешь, что я им ответила? Что ты воплощаешь в себе самые лучшие качества русского человека: широту души, щедрость, благородство, искренность, сопереживание и желание помочь ближнему...
Дашков очень внимательно слушал. Потом честно ей признался:
– Лиза, а когда меня сибирская родня спрашивает, почему я женился на хохлушке, а не на своей, я им просто пересылаю твои фотографии. И тогда они все замолкают и говорят: "Повезло тебе!"
Лиза захохотала.
– А знаешь, Дашков, России не победить Украину!
– В самом деле?
– Да! У нас слишком красивые женщины. Трындец вам, захватчики! Венера всегда побеждает Марса. Изучайте античную лирику, гаааспада!
В новостях показывали огромное сосредоточение российских войск и техники в Ростове. Полномасштабная война с Россией становилась неизбежной. Лизу удивляли недалекие политики, которые этого не понимали. В ее, личных взглядах, происходил страшный перелом: тех, кого она всегда любила и считала, если и не братьями, то, по крайней мере, близкими людьми, теперь становились врагами и захватчиками. Лиза где-то прочла, что такая ломка стереотипов называется когнитивным диссонансом, то есть это явное и очень сильное несовпадение твоих представлений о чем-либо и действительности.
Ее удивляла и возмущала раскрученная Россией тема притеснения русскоязычного населения. До того, как этот вопрос был поднят Путиным, лично она вообще не обращала внимания, на каком языке разговаривает. Лиза поймала себя на мысли, что говорит на языке собеседника: с ней по украински – и она по-украински, с ней по русски – и она по-русски, с ней на суржике – и она...по-украински. Никто никогда ее не притеснял. От природы, обладая дерзким и провокационным характером, она даже во Львове всегда, специально, говорила только на чистейшем русском. И ничего. Жива, здорова и очень красива.
Во многих полтавских семьях, всерьез готовились к российской оккупации. Мужчины собирали рюкзаки – фонарики, носки, консервы, наспех учились военному делу; женщины паковали "тревожные чемоданчики" – детская одежда, документы, лекарства и самые необходимые предметы обихода, на случай, если придется в течение нескольких минут покинуть свое жилье, и двигаться на запад страны. Был такой "тревожный чемоданчик" собран и у Лизы.
В середине марта из Карпат вернулись молодожены. Отдых был так хорош, что они продлили путевку. Анну Григорьевну было не узнать, она помолодела лет на десять.
– Мамуля, я всем буду говорить, что ты – моя старшая сестра, – пообещала ей Лиза. – Это Карпатский воздух так действует или это личная заслуга дяди Володи?
Анна Григорьевна весело рассмеялась. Она давно так не смеялась.
Дашковы с Костей приехали к маме на квартиру, поговорить о поездке. Дашков привез букет цветов и флакон любимых духов Анны Григорьевны, "Жоли", поздравил с прошедшим женским праздником. Теща рассыпалась в благодарностях. Они, конечно же, вкусно поужинали, выпили домашнего закарпатского вина и поговорили о политике. Лизу уже серьезно начали напрягать вечные разговоры о ситуации в стране. А что поделаешь... "Если не будешь заниматься политикой – то тогда она займется тобой" – всегда говаривал ее отец, Василий Андреевич.
В Карпатах было тревожно, люди самостоятельно объединялись в отряды самообороны и учились военному мастерству. Появились целые тренировочные лагеря. Впрочем, такие же отряды начали появляться и в Харькове, и в других городах страны. Народ Украины, от Востока до Запада, и от Севера до Юга, понял, наконец, что только сейчас начинается великая, решающая битва за Украину. Предыдущие, двадцать три года фальшивой независимости, никого не ввели в обман. Было совершенно понятно, что Россия никогда не захочет добровольно отказаться от такого лакомого кусочка. И для этого, она будет использовать все свои всегдашние, грязные методы. Как-то Дашков сказал Лизе: "У Путина – Украина – это прямо пунктик. Мне знающие люди говорили. Он скорее откажется от Курил, чем согласится отпустить Украину"
"Все только начинается, – думала Лиза, – А мы-то думали, что Майдан победил, и наконец-то все закончилось". Ей были смешны высказывания ее российских родственников и знакомых: "Вы продались Западу! В Европу захотели? Да кому вы там, на фиг, нужны?" "Вот, придурки, – весело думала Лиза, – Да на фиг нам Европа! Нам просто нужен был красивый повод свалить от вас, голубчики! Надоело вечно жить в Мордоре! Мир большой и удивительный! А Европа нам нужна...не больше, чем ваша Раша! Сами проживем! Мы – и сами с усами!"
К концу марта, возле памятника Солдату-освободителю, вздумали собраться на свой, пророссийский митинг, полтавские сепаратисты. Услышав об этом, тысячные толпы полтавчан повалили к памятнику. Было холодно, снег шел вперемежку с дождем, но это никого не остановило. Лиза сразу поняла, что в ее Полтаве сепаратизм не пройдет никогда! Здесь было слишком украинское население, слишком не пролетарское, и очень патриотичное. Потомков крестьян не обдуришь! Они спинным мозгом чувствуют, кто им враг и кто вечно пытается забрать у них землю! Здесь было очень много женщин среднего возраста, матерей. Не достанет красок, дабы описать внешность среднестатистической полтавской дамы "бальзаковского возраста". Это огромные, сильные бабищи около двух метров ростом, весом за 100 кг и накаченными, как у портовых грузчиков, руками. Половина из них явились на митинг не только с сине-желтыми флажками, но и со скалками для теста. Размахивая ими во все стороны, красивые, упитанные молодки кричали:
– Ну? Хто тут ще проти Укра╖ни? А-ну, выходи сюда! Мы щас всех научим Родину любить!
Но, ни одного представителя "оппозиции" с георгиевской ленточкой, демонстрантам так и не удалось отыскать. Столкновений не произошло.
Полтава, как и остальные города Украины, просто обезумела. Заборы, столбы, деревья, ларьки и скамейки приобрели сине-желтые цвета. Повсюду развевались сине-желтые стяги. Студенты Юридической Академии, еще во время Майдана вывесили из окон своих общежитий, сине-желтые флажки, да так их и оставили. Все школьники, и даже садиковские детки нацепили на рюкзачки сине-желтые ленточки. Молодые мамаши прикрепляли к коляскам сине-желтые флажки. Все машины ездили с такими флажками, даже грузовики. А многие автомобилисты даже перекрашивали в сине-желтые цвета часть автомобиля, крыло или зеркало. В большую моду вошли и рисунки в виде вышивки и рушника с орнаментами. Черный джип Дашкова тоже преобразился, на дверках и бампере расцвели яркими красками украинские узоры, как определила знающим глазом Лиза, еще времен Трипольской культуры. Украина и сама не знала, до чего же она успела за двадцать три года, идентифицировать себя из мутного, постсоветского пространства и вспомнить о величии стольного града Киева!
Когда на Востоке страны начались реальные противостояния, с жертвами, Лиза сказала Дашкову:
– Николя, мне кажется, все, что ты говоришь, сбывается. Ты не находишь, что для простого нефтяника, ты как-то чересчур информирован? Ты точно не шпион Путина?
– Лиза, даже не шути так со мной.
Лиза задумалась.
– Пожалуй, ты слишком изыскан и утончен, у тебя слишком хороший вкус, чтобы работать на х....ло, – Лиза назвала российского президента его самым популярным прозвищем среди украинцев.
– Малыш, не выражайся, в доме – ребенок.
– Все-все, я молчу.
В Полтаву начали прибывать первые беженцы из Крыма и Донецка. Лизе позвонил один из ее бывших преподавателей и попросил содействия в одном деле. К нему приехал просить убежища один из профессоров Симферопольского государственного университета, крымский татарин, с женой и тремя детьми.
– Лизочка, ты же общаешься с половиной города. Может, кто-нибудь сдаст им квартиру, узнай, пожалуйста.
– Андрей Михайлович, Вы очень удачно позвонили. Повезло Вашему симферопольцу. Я, как раз, свою квартиру хочу сдать приличным людям. У меня трехкомнатная, в центре. Нет, пока они не обустроятся и не найдут работу, денег могут мне не платить. Да, хорошо, созвонимся.
Так, совершенно случайно, она нашла себе квартирантов. В квартире Лизы, вместе с семьей, поселился крымский беженец, профессор Симферопольского государственного университета, Юнос Худойкулович Ажбаев. Лиза поехала проверить квартиру перед заселением квартирантов, забрать все нужные для себя и Костика вещи, и зашла в гости к бабе Клаве.
Вообще, Лиза всегда старалась приезжать к ней, хоть раз в неделю. Она делала бабе Клаве массаж спины, втирая в нее мазь из трав, которую сама же и делала. Втирая мазь, Лиза довольно больно шлепала старушку, но именно этот массаж, на целую неделю, спасал Клавдию Ивановну от страшных болей в пояснице.
Лиза купила бабе Клаве гостинцев и позвонила в ее дверь.
– Лизанька, детонька, как хорошо, что ты пришла, – баба Клава так ей обрадовалась, что аж заплакала, – а я уж звонить тебе хотела. Лизанька, поговорить нам надо, детка. Только ты не перебивай и слушай внимательно. Я, Лизанька, уже отжила свое на белом свете. Помирать я скоро буду, детка.
Лиза сделала протестующий жест.
– Я знаю, и не спорь! – продолжала баба Клава, – Тут вот на листке все телефоны сына, невестки и внуков написаны. Они у меня в Калининграде живут.
– Да я помню.
– Ты им тогда сразу позвони, путь неблизкий. Лиза, вот тут лежат деньги на похороны, а вот на этой полке – наряд мой. А ордена в могилу не ложите, лучше музею отдайте. А то еще ограбят могилу-то. И священника мне закажи, Лиза. Я хоть и была коммунисткой всю жизнь, а Господу втайне всегда молилась! И сын у меня тайно крещен был. А то, тогда ведь, могли и из партии выгнать за такое. Я сыну уже все сказала, чтоб возле Степушки меня похоронил. Там и место забронировано. Ох, Лиза, больно мне все это, что сейчас происходит. Да лучше бы я не дожила, чтоб видеть такое! Брат на брата пошел! Какой стыд! Да мне теперь стыдно, детка, что я – русская.
– Ну, уж нет! Пусть россияне стыдятся! А Вы – Вы гордость страны! Ничего, баба Клава, вы победили Гитлера, мы победим Путина. А иначе – никак!
– Ох, позор какой! Да кто бы мог подумать такое? Да лучше б не видели мои глаза такого!
– Баб Клав, так Вы потому и умирать собрались? А дождитесь-ка лучше Победы! Только подумайте, ведь Вы прожили целую эпоху! Да Вам книги писать надо!
– Ох, Лизанька, какое там писать, рукой, иной раз не пошевелю.
– А Вы диктуйте. Да, баб Клав, увидеть Париж – и умереть – это фигня! Родиться в Украине – и выжить – вот это подвиг!
Она втерла зеленый, пахнущий травой крем, в поясницу бабе Клаве и прошлепала в ванну помыть руки. В ванной лежали гранаты. Настоящие РГДшки.
Лиза мигом выскочила и с криком побежала к старушке:
– Баба Клава, это что у Вас там, гранаты? Вы где их взяли?
– Лизанька, успокойся, детка. То – учебные. Я ж в школе долго инструктором работала. Дык вот теперь, думаю, надо учить людей защищаться. У меня и автоматы Калашникова он там, у кладовке припрятаны. Дык те – настоящие, взаправдышные. С патронами. Патроны, правда, учебные. Я их потихоньку спендюрила, когда в школах отменили военную подготовку.
– Баб Клав, да Вы – террористка настоящая, – рассмеялась Лиза. – Знаете, я и сама уже записалась на курсы рукопашного боя для женщин. Мало ли. Такие умения лишними не бывают. А научите меня стрелять? А ножи кидать Вы умеете? Эх, жаль!
Вечером она рассказала Дашкову о своей поездке к Черпаковой.
– Николя, ты представь, до чего дошло! Ветераны собираются учить людей стрелять и бросать гранаты! Это немыслимо! Мир сошел с ума!
Дашков только вздохнул.
Лиза села за пианино и заиграла песню "Аббы" "Happy new Yair", ей нужно было немедленно успокоиться.
Через два дня, Лиза, в сопровождении Анатолия, который теперь, фактически стал ее охранником, поехала поездом в Киев, оформлять британские визы себе и Константину. Быстро оформив документы в визовом центре (Лиза пришла к выводу, что Дашков и тут был «своим человеком», на все про все у нее ушел всего час), она заказала авиа-билеты до Лондона, на рейс 24 апреля.
Потом они с Анатолием взяли такси, и попросили водителя отвезти их на Институтскую.
Лиза не погнушалась встать на колени, на мокрую от дождя, еще недавно окровавленную брусчатку. Она зажгла лампадку, положила поверх огромной стены из живых цветов свой, скромный букетик из шести гвоздик, перевязанных сине-желтой ленточкой, и не смогла сдержать слез.
Анатолий, с которым Лиза очень разговорилась и подружилась в поезде, молча, стоял сзади, сняв кепку. Доставая носовой платок, Лиза впервые подумала, что будучи когда-то ментом, Анатолий мог испытывать здесь совсем иные чувства, нежели она. Ведь здесь убивали и беркутовцев. Причем, как показала экспертиза, стрелял по ним все тот же снайпер. Стрелял по представителям обеих сторон конфликта. "На что рассчитывал? Ведь экспертиза все покажет, – подумала Лиза. – Боже, ну о чем я опять думаю!"
– Поехали, Толик, – сказала Лиза, поднимаясь, – Водитель нас уже заждался.
До вечернего поезда оставалось пять часов времени, и Лиза упросила Толика сопроводить ее в Межигорье, ей очень хотелось увидеть резиденцию Виктора Януковича "Хонку". Теперь, после победы Майдана, доступ туда был открыт всем желающим.
Анатолий, отзвонившись Дашкову, получил "добро", и повез Лизу в Межигорье. Резиденция произвела впечатление на Елизавету Васильевну, особенно парк. Она дала себе слово, что обязательно приедет сюда позже, с семьей, когда распустятся листья. За особую плату, им удалось даже посмотреть знаменитый золотой унитаз. Ей очень понравился пролив и знаменитый ресторан на воде – корабль "Галеон". Правда, внутрь их не пустила охрана.
В поезде, поужинав, они опять разговорились с Анатолием:
– Толик, я – в шоке. Вот была я когда-то в Софиевке, в Уманском парке. Там граф Потоцкий, такую красоту построил для своей любимой женщины! И стоит этот парк двести с лишним лет, и еще столетия простоит. Вот на такой проект можно потратить целое состояние, это я понимаю! Потомки через столетия восхитятся. А тут – золотой унитаз...люстра за восемь миллионов евро... Жлобство. Впрочем, у мальчика – та еще судьба. Сиротское детство, тюремная юность...Жуть. Знаешь, где-то мне Яныка даже жалко. Может, он так компенсировал несчастливое детство? И ничего, что страна подыхает от нищеты, главное – золотой унитаз. А мы еще смеемся над древними правителями и их чудачествами. По-моему, все властьпридержащие – чокнутые! Сколько миллиардов долларов он вывез наличкой? Тридцать два? Так что ему теперь западные санкции! А Украина, и так обокраденная до нитки, осталась ни с чем! Уууу, как я ненавижу Запад и Рашку! Как подло они нас подставили с этим Будапештским соглашением! Да будь я президентом – ни за что не отдала бы ядерное оружие! Продажные козлы! Вечно у нас при власти – продажные козлы!
На этой веселой ноте они и заснули. Ехали они плацкартом. Не потому, что Николя было жаль денег на купе, именно Дашков покупал им билеты, а потому, что в купе, одиноко едущую женщину и одиноко едущего мужчину, могут посетить отнюдь не праведные мысли, так, очевидно, размышлял ее муж.
Утром, на вокзале, он встретил ее, вручил букет тюльпанов. Костик еще спал, было пять утра. Она поцеловала его, бодренько отчиталась о поездке, сказала, что визу оформила на пять лет, а потом ее можно будет продлить до девяти лет, что все их документы перешлют в Варшаву, и только потом в Англию, таков новый порядок, и рассказала о своем впечатлении от прогулки по Межигорью.
– Николя! Мы как – нибудь, по теплу, сядем в дядь Володин "Мерс" и чухнем туда гулять на весь день, всей семьей!
– Обязательно, моя девочка! Так говоришь, прекрасный там воздух?
– Потрясающий! Растения – как в Ялтинском ботаническом саду. Парк – в нескольких уровнях, крутые спуски, мостики, водопады. Можно брать велосипеды напрокат. Красотища! Николя, а что это за толпа у военкомата, в такую рань?
– Лиза, да тут каждый день такие толпы. И военкоматы круглосуточно работают. Все идут в армию, защищать страну!
– Вот это да! Знаешь, это звучит, конечно, чудовищно, но, по-моему, мы именно Путина должны благодарить за то, что наконец оформились в нацию и перестали быть подданными. Что бы еще могло так сплотить нас, как не российская угроза? Слава Украине! – крикнула она в окно будущим бойцам, мимо которых проезжала.
– Героям Слава! – хором отозвались ребята и мужики.
