Текст книги "Даже если вам немного за тридцать (СИ)"

Автор книги: Ирина Гринь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 28 страниц)

"И чего я тут митингую? – злясь на себя, подумала она, – Да на фиг им наши проблемы, у них все хорошо, а там – хоть трава не расти. Хотя...совершенно неизвестно, как дальше лягут карты. Во время Второй мировой войны, Черчилль тоже думал, что отсидится, и что его ничего не коснется. А коснулось. И Лондон – бомбили, и Англия воевала. И до чего уж Черчилль хитромудрый был, а не перехитрил Судьбу. Пожалуй, не нужно быть чересчур хитромудрым. Все хорошо в меру".

– Мой сын не привык оставаться дома один, я должна идти к нему. До свидания, Бонни, до свидания, Лина. Очень приятно было с обоими вами познакомиться, и поверьте, я говорю искренне, – попрощалась Лиза.

На протяжении всей ее пламенной речи, Роутер смотрел на нее, не отрываясь. Он был очень серьезен и не произнес ни слова. Но ей отчего-то показалось, что он внутренне согласен с теми мыслями, которые она только что озвучила.

Роутер с Линой проводили ее до подъезда. Он снова назвал ее "Элизой" и поцеловал ее руку, немного задержав в своей. Лиза уловила прощальный взгляд Бонни – тоска, восторг, надежда, восхищение. И вдруг, ее шальная натура опять взяла верх над благовоспитанностью: средним пальцем руки, которую он так пылко целовал, она слегка шлепнула его по носу. Он удивленно поднял на нее свои красивые серые глаза, чтобы убедиться, что это – не случайность. Она с улыбкой смотрела на него, своими прекрасными, огромными, ярко-синими глазами, тоже не отрываясь. Наконец, этот поединок взглядов прекратился. Она развернулась и вошла в подъезд.

"Людям не обязательно знать язык, все скажут их глаза" – думала она, медленно поднимаясь по ступенькам на второй этаж, где располагалась их временная квартира. У англичанина были очень красивые, выразительные глаза. Их цвет постоянно менялся, то серый, то зеленоватый, Лиза никак не могла уловить их оттенок. Глаза-хамелеоны.

Дашков опять приехал поздно, на цыпочках прокрался в душ, потом в спальню, завел будильник и моментально заснул. Она уловила сильный запах брэнди. "Обмывал свои делишки?" – мелькнуло у нее в голове.

Лиза все лежала без сна и думала об англичанине. Ей почему-то казалось, что и ему сейчас не спится. Наконец она заснула.

Ей опять снился лес. Красивый, яркий, осенний. Местность была неровная, гористая. Она мчалась по берегу ручья, который живописно петлял между деревьями. Вдруг, впереди, среди деревьев, она заметила согбенную фигуру старика, в славянском крестьянском костюме Х╤Х века, с длинной, седой бородой. "Неужели?" – потрясенно подумала она.

Будильник пиликал часто и пронзительно. Сквозь сон, она пыталась его нащупать.

"О, Боже, опять на работу! Сегодня четверг или пятница?" – она села на кровати и удивленно огляделась по сторонам. Потом, окончательно стряхнув остатки сна, пришла, наконец, в себя. В постели зашевелился Дашков.

– Николя, просыпайся! Мне кажется, ты вчера явно перебрал. Дать тебе таблетку?

– Дай, моя киса. Голова просто раскалывается. О-о-о-о...

Она вскочила с постели, прошлепала на кухню и начала рыться в маленькой косметичке с лекарствами. Налила воду в чашку и вернулась в спальню.

– На, выпей сразу две. Как твои дела? Все в порядке?

– Да, малыш. Еще в каком порядке! Лиза, ты восхитительна! Ты не представляешь, сколько комплиментов я выслушал по поводу своей супруги и сына! Они все без ума от тебя! Красивая, добрая, воспитанная, остроумная, общительная! О, чего я только вчера не наслушался!

Лиза улыбалась. "Вот, подожди, я еще английский язык выучу! Мало места будет вам всем!"

Она быстро промчалась в душ, побросала в сумки еще неупакованную одежду и обувь, и побежала будить Костика. Они выпили кофе и съели по паре бутербродов с ветчиной и сыром. Дашков куда-то позвонил. Через пятнадцать минут, под окном, их уже ждала машина, которая должна была доставить их в Лондон.

– Ну, – сказала Лиза, оглядываясь по сторонам, – Вроде бы ничего не забыли. Давай, присядем на дорожку.

Они втроем сели на минутку на диван, потом поднялись, Лиза перекрестила всех, и они двинулись в путь.

Лондонский шоппинг прошел успешно, они накупили целый чемодан одежды и обуви для себя и Костика, купили также подарки для родных и для Оксаны Ивановны. Лиза очень устала, она с большим нетерпением ожидала, когда же, наконец, устроится в кресле самолета и сможет немного подремать.

Прямо из аэропорта Дашков позвонил Джеймсу Глоустеру, узнал новости от новобрачных, попрощался и отключил телефон.

– Ну что, Лизочка, ты довольна поездкой? – спросил он ее в самолете.

– Да, очень, спасибо, – она моментально отключилась и заснула.

– Костик, а ты? – Дашков долго развлекал Костю беседой. Им обоим не спалось.

Дома им больше всех обрадовался Артемон. Он так визжал и прыгал, что просто невозможно было не приласкать его. Маркиза же, только пару раз потерлась о Лизины ноги; на этом, кошкины восторги по поводу приезда хозяйки, закончились.

Лиза, еще в Киеве включившая свой телефон, обнаружила массу звонков и смс. Она села в холле на диван, но перезвонила только маме и куме Оле. Из аэропорта она послала им обеим смс, что они уже прилетели. Поговорили минут пять, не больше, назавтра их пригласили к себе и мама, и Корниенки. Были первомайские праздники, а это – четыре выходных! Лиза сказала, что если Николя не будет занят, то они непременно приедут.

Потратив весь день на разбирание сумок и подготовку к двум завтрашним визитам, под вечер, Лиза накинула домашнюю кофту, взяла свой ноутбук и отправилась в беседку в саду. Костик носился по всему участку с Артемоном.

"Господи, как все-таки хорошо дома, – думала она, – в гостях хорошо, а дома лучше! И как же здорово иметь домработницу! Ужин приготовлен, все прибрано, цветы политы, красота!"

Лиза зашла в "Фейсбук", "Одноклассники", ответила на все сообщения, потом прочитала новости с Востока. Они не радовали. Сепаратисты наступали, украинская армия и Нацгвардия несли потери. Какие-то странные события произошли в Одессе. Там разгромили сепаров, но при этом было очень много жертв и пожар в Доме профсоюзов. "Совсем, как в Киеве, – подумала она. Надо позвонить друзьям из Одессы, что там у них на самом деле происходит. Сейчас нельзя верить никому, ни нашим СМИ, ни, тем более, русским".

Наконец, она залезла в электронный ящик и просмотрела тамошнюю корреспонденцию. Ей постоянно докучал бывший одноклассник, призывавший ее пользоваться продукцией Амвэй и без конца присылавший новые ссылки. Лизе это так надоело, что она решила принципиально никогда не пользоваться продукцией Амвэй, как бы дешева и полезна та ни была!

Вообще, ее всегда ужасно раздражал сетевой маркетинг и его представители. Все они были похожи на фанатичных верующих какой-то бесноватой секты. Б-р-р-р! Она избегала их, как могла, а иногда просто посылала, если те были чересчур настойчивы.

Хоп! Лиза увидела новое сообщение с неизвестного адреса.

"Элиза! Пока я не знаю Вашего языка, Лина любезно взялась помочь мне переводить. Знаете, я много думал о том, что Вы мне говорили, и, боюсь, Вы во многом правы. Полагаю, в будущем, могущественные, как Вы выразились державы, несколько пересмотрят свое отношение к поведению России.

Элиза! Я должен Вам признаться, что постоянно думаю о Вас. Вы очень поразили меня, красотой, целеустремленностью, характером, веселостью, Вы очень необычны. Как жаль, что несколько месяцев назад Вы вышли замуж. Может, еще не поздно все переиграть? (Смайлик с улыбкой)

Пожалуйста, ответьте мне, я буду ждать. Желаю успехов Вам и Украине".

Лиза улыбнулась и пожала плечами: «Умен. Воспитан. Сам перевел свое сообщение, не утруждая переводом меня». Дальше шел электронный адрес Лины, куда она должна была пересылать свои месседжи для перевода.

"Слишком громоздко, – подумала она, – И потом, как говаривал Мюллер, что знают двое – то знает свинья. И что значит "пока я не знаю Вашего языка"? Он собрался учить украинский или русский? "Вы – очень необычны..." Пожалуй... Бедные сыны Альбиона...Вечно Вас тянет на экзотику!"

Позвонил Дашков:

– Лиза, вы где?

– Николя, мы с Костей в саду, в беседке. А ты уже дома?

– Да, я сейчас загоню машину в гараж и приду.

Она быстренько закрыла электронную почту и оставила открытой только страницу в "Фейсбуке". Вот так, неожиданно, у нее появился тайный поклонник, и она не хотела, чтобы о нем знал муж.

Они поужинали прямо в беседке, и выпили там чаю.

– Николя, – Лиза села на колени к Дашкову, – Как хорошо дома! Солнце мое, все-таки как здорово жить в доме, а не в квартире.

– Конечно! – он поцеловал ее в шейку, – Хочешь, выпьем еще винца?

– А не хватит нам? Нет, Николя, одной бутылочки нам вполне достаточно. Тем более, завтра нам в гости, и к маме, и к Игорю с Олей, ну уж точно, трезвыми мы там не останемся.

– Ну, как скажешь, красавица моя. Лиза, сразу после праздников, я встречаюсь с детскими тренерами по поводу Кости. Пора определиться, куда он будет ходить и чем заниматься.

– О, Николя, я поеду с вами! Ты посмотри, какой он красавец! Да тренеры будут биться за него! Посмотри, какой он крупный! Ух, мой славный богатырь! Знаешь, он сегодня все грядки под цветочки перекопал, и уверял, что нисколько не устал.

– Ну, так, уже взрослый совсем, без пяти минут школьник!

– Николя, давай возьмем флешку с фотографиями, Оля ужасно просила, да и мама хочет посмотреть.

– Конечно, возьмем.

У мамы просидели около часа, вручили подарки ей и дяде Володе, наелись вкусного капустняка на домашней утке и котлеток из индейки, выпили отменной домашней самогоночки с перцем, оставили у нее Костика на праздники, вызвали такси и отправились к кумовьям.

Лиза взахлеб, с расширенными от восторга глазами, рассказывала куме о поездке в Великобританию.

– Олькааа! Какие там дороги, какие там магазины! Оля, как там ценят мозги! Куча специальных программ для одаренных иностранных студентов. Оля, Лондон – хоть и большой, а все равно мне ужасно понравился! Он – совершенно особенный. Наверное, потому, что он – столица особенной страны. Господи, я же почти ничего не успела посмотреть!

Лиза рассказала обо всем. Умолчала только о Бонни. Почему-то не хотелось пока обсуждать эту тему даже с такой близкой подругой, как Оля.

Игорь вставил флэшку в компьютер, и все они собрались за его столом, чтобы посмотреть фото из английского вояжа. То Лиза, то Николя постоянно комментировали.

– Здорово, да? Представляешь, там продумано все! Даже подобраны все запахи и звуки в каждой комнате музея! – с восторгом вещала Лиза. – Вот, это я с битлами. Не могла не сфотографироваться. Так, это уже Тауэр пошел. Вот, видишь, их вороны, я их тут крупным планом взяла. Представь, их там всего шесть, и у них есть собственный диетолог, который разрабатывает им меню! Обалдеть! Вот, вход в королевскую сокровищницу...Так, вот эти красавцы в красном – охранники, забыла, как они называются...Они и живут в Тауэре, прямо со своими семьями!

Фотографии со свадьбы Глоустеров-младших комментировал уже Дашков. Он лучше знал всех гостей, поскольку владел английским языком и общался с ними.

– Вот, это наши сваты, Маргарет и Джеймс. Классные, да? Джеймс – тот еще жук, но Лизе он очень понравился, и, кстати, с ней он был необычайно ласков. Вы знаете, она даже договорилась, что в июне Богдан поедет к ним на стажировку, изучать новые способы посадки овощей. Как ей это удалось? Вот, это Уильям, мой зять.

– Какой красивый! – восхитилась Ольга, перегинаясь через свой уже довольно большой животик, поближе к монитору, – А Вероника...Боже, какая красавица! И какое сногсшибательное платье! А прическа! Ну, просто звезда!

Они перелистали свадебные фотографии из Собора и уже дошли до банкета.

– Вот, – дальше комментировал Дашков, – это сестра Уильяма, Кэт. Это ее муж, Юджин, они живут в Штатах. Он банкир, она тоже где-то в его банке работает. Так, это – опять мой сват, Джеймс, здоровенный мужик, да? Он даже выше меня ростом. А это – близкий друг Джеймса, один из самых почетных гостей на свадьбе, он пришел уже под конец, я уезжал и мне не удалось с ним пообщаться. Это министр сельского хозяйства Соединенного Королевства, Роутер.

На фото крупным планом был взят ... сэр Боннифациус Роутер. У Лизы пропал дар речи! Но уже через секунду она полностью взяла себя в руки, и ее выдержке могли бы позавидовать и хваленые британцы. Она мужественно досидела до конца просмотра фотографий, но уже почти ничего не слышала и не комментировала. У нее стучало в висках, кружилась голова и ее даже подташнивало. Ей стало холодно. Это в жаркий майский вечер!

"Как я умудрилась! Будучи в Англии только четыре дня! И даже не в Лондоне, а в провинции! Совершенно не зная языка! Познакомилась с министром! И явно вскружила ему голову! Ай, да Лиза! Ай, да сукина дочь! Куда там Пушкину..."

Она схватилась за голову и потерла себе виски.

"Как такое может быть? А, где же охрана? Кортежи? Или там не так, как у нас, там, что, министры запросто ходят по улицам?! О! Это уму непостижимо! А я еще щелкнула его по носу! А что я там наговорила о политике! О, Боже! И он мне пишет! Теперь меня возьмут на мушку английские спецслужбы! Подозрительная иностранка! О!"

Она вернулась домой в полном тумане, сказала Дашкову, что у нее дикая головная боль, почти не соврав, и отправилась спать. Он сочувственно принес ей таблетки, стакан воды, сказал, что это – от перелета, поцеловал и тоже заснул.

Лиза ворочалась не меньше двух часов, мешая заснуть кошке, которая устроилась у нее в ногах. Наконец, она поняла, что ей все равно не уснуть, накинула халат и отправилась в свою комнату. Маркиза побежала за ней. Включив ноутбук, Лиза начала жадно шарить в интернете в поисках информации об английском министре. Информации было более чем достаточно. Она впилась в монитор.

Так, тридцать девять лет, холост, близок к королевской семье, (Ого!) большой любитель итальянских гравюр и прогулочных яхт. Кембридж...не самый примерный студент...Так, что тут еще? Член палаты лордов (Ого!) Это же наследственная палата, туда не выбирают. Он еще и аристократ? А, ну да. Я, ведь, на другого и не обратила бы внимания, я теперь только по аристократам выступаю. Так, что там еще? Сэр Боннифациус Роутер – большой любитель и ценитель женской красоты. Ха! Кто бы сомневался! Его состояние исчисляется миллионами фунтов стерлингов. Ну, нельзя сказать, что это – неожиданно...Поместье в Дербишире...Поместье в Йоркшире...Ничего так, скромненько и со вкусом.

Лиза почитала еще немного, и ее лицо исказила презрительная гримаса: "Так Вы – обыкновенный плейбой, дорогой сэр? Ну, нет! Мой скальп не украсит Вашу охотничью коллекцию, милорд! Не буду читать Ваши сообщения!"

Она с размаху захлопнула ноут и отправилась спать. Однако не выдержала, и побежала опять в свою комнату, проверить электронную почту.

Он прислал еще три сообщения! Это за день!

"Элиза, почему Вы мне не отвечаете? Надеюсь, я ничем Вас не обидел? Возможно, я кажусь Вам назойливым?"

"Знаете, со мной творится что-то невообразимое, я постоянно думаю о Вас!"

"О, неужели все украинские женщины – такие вредины? (Два смайлика). Или это – непременный атрибут неотразимой славянской красоты? Элиза, у Вас все в порядке? Почему Вы не отвечаете?"

Она ответила:

"Потому, что я узнала, кто Вы!"

Закрыла ноут, выключила свет и отправилась спать. Ее хватило на три дня, через три дня она опять проверила почту. Его сообщение гласило:

"Это имеет значение?"

"Да, черт возьми!" – ответила она.

Лиза поменяла адрес электронной почты и сообщила его всем друзьям, с которыми обменивалась посланиями. На старый адрес она больше не заходила. И вскоре вовсе выбросила из головы новоявленного английского поклонника.

9 Мая, в День Победы, Дашковы принесли гвоздики к Мемориалу Славы. Георгиевские ленточки в этом году никто не надевал. Они стали символом предательства Украины и убийств патриотов. Надевали европейский символ Победы – бутоньерку с красным маком. На пять минут заехали к нарядной бабе Клаве, с большим тортом и шампанским, а, затем, вместе с друзьями, выехали огромной компанией на шашлыки, на речку Орель. Было очень тепло, и Лиза даже поплавала. Вода в реке была прохладной, но очень чистой и прозрачной. Они с Николя взяли Костика, Софийку и Настю, и пошли погулять по лесу.

– Лиза, видишь, вон те три домика? Это лесничество. Это сюда я езжу на рыбалку. И еще, бывает, на Днепр или на Десну.

– А тут есть рыба? Я думала, только раки.

– Есть. Это, чтоб ты знала, самая чистая река в области.

Дашкову позвонили и он прервался. Ему явно что-то докладывали. Он изредка что-то переспрашивал.

Лиза носилась по лесу с детьми, увидела его озабоченное лицо и подошла.

– Николя, кто звонил? Ты так помрачнел.

– Да так...Друг звонил из Одессы. Подробности рассказывал. М-да, Лиза, сегодня возможны провокации.

– Потому, что День Победы? И потому, что Путин приватизировал этот праздник и заявил, что Россия выиграла бы войну и без Украины? И как язык поворачивается сказать такое? Всех наших ветеранов против себя настроил. А ничего, что воевали четыре украинских фронта? Так что там одесситы? – вернулась она к теме.

– Я тебе дома расскажу. Смотри, какой красивый венок сплела Софийка!

Их позвали на шашлык. Поляну отдыхающие накрыли себе шикарнейшую, икра, красная рыба, домашние колбасы, буженина, копченые куры, шашлыки, свежие овощи, мясные салаты, домашний хлеб. Ох, не гуляет скромно Украина! Пили за Победу, самый классный тост сказал дядя Петро, отец Игоря:

– У нас – великая задача на Земле: быть щитом. Мы остановили монгольские орды, остановили Гитлера, остановим и Путина. Наверное, через годы, про эти времена начнут снимать фильмы и писать книги. Посмотрите, сколько героизма проявляют простые наши ребята, украинцы, русские, армяне, грузины! А ведь все они тихо и незаметно живут среди нас. Идешь в магазин, за хлебом, и сам не знаешь, что может вот он, скромный паренек, в очереди у кассы – и есть будущий герой. Мы и не знали раньше своей силы, и не знали, какие мы. За Победу! За великую Победу над Гитлером! И за нашу будущую Победу! Слава героям! Слава Украине!

Лиза тихонько толкнула плечом Дашкова, сказала шепотом:

– Видишь, дядько Петро, может и не читал Блока, а сказал точно его словами – "Мы – щит меж двух враждебных рас – монголов и Европы." Знаешь, Европа мне как-то нравится больше.

Дашков обнял ее за плечи:

– Знаешь, этот конфликт рано или поздно должен был произойти. Я знал, что так будет.

– А я считаю, что можно было обойтись и без войны! Раньше я русских любила...А теперь бы – убила! Мне очень больно...Зрадныки! Да они просто швырнули нас в американские объятия и в НАТО! А теперь еще обижаются! Придурки! Никого не любят: те – чурки, те – жиды, те – чухонцы, те – пиндосы, те – хохлы...Если люди ко всем так относятся – прежде всего они сами ущербны, и больше всего не любят самих себя! Ладно, хватит о наболевшем.

Ну и, конечно же, подвыпившие мужчины, воинственно настроившись, сразу после шашлыков ушли в лес, палить по бутылкам. Грохот стоял неимоверный.

Лиза с Олей улеглись на плед, под соснами. Оля пила березовый сок, который каждый год, в марте, она исправно консервировала. Лиза потягивала отвертку.

– Оль, смотри, какая земля уже теплая, вообще спина не мерзнет. Знаешь, мне кажется, фиг нас кто победит! Особенно, если мы выпьем чуток, – она, улыбаясь, кивнула в сторону выстрелов. Мы, как опыт показал, прекрасно воюем и без оружия, и без армии. С деревянными щитами на снайперов лезем! Потрясающая нация!

– Лиз, а гробов сколько приходить стало...Пацаны молодюсенькие... Жизни ж вообще еще не видели...

– Да слышала я...

– Господи, хоть бы до Полтавы эти ироды донбасские не добрались! Ненавижу Россию! Ненавижу! Ненавижу!– ее трясло.

Лиза обняла ее за плечи:

– Успокойся, Олюшка. Дитя перепугаешь... Оль, нельзя так говорить. Ты же русская.

Та вырвалась:

– Вот именно! Я – русская! Настоящая русская! А не жалкая тварь с одной извилиной, из послушного, тупого, парнокопытного стада!

Лиза вздохнула:

– Так, не ругаемся! На счет "три" опять становимся леди. Раз, два, три. Да, я их тоже разлюбила. Но...Как-то, ненависть уже прошла. Просто, презираю... Оль, а пошли курочки поедим! Я до нее так и не добралась. День-то какой хороший!

– Лиз, ну почему они нас не понимают? Мы стали совсем разными за эти двадцать три года! Хоть и выросли на одних и тех же книгах и фильмах. Знаешь, у них ментальность азиатская, коллективисты хреновы! Вечно шагают серым строем, к непонятному светлому будущему! Не умеют ценить человеческую личность! Только свое стадо.

– Оля! Идем кушать курочку! Разговоры о политике вредят пищеварению. Помнишь профессора Преображенского? "Друг мой, не читайте Вы советских газет перед обедом!" Знаешь, – Лиза поднялась и отряхнула от налипших травинок свои спортивные штаны, – "Собачье сердце" – это, по-моему, самый лучший фильм о большевизме, о сути большевизма.

Под вечер похолодало, Лиза надела спортивную куртку, и они с Дашковым опять ушли гулять в лес. Лиза попросила всех желающих прогуляться с ними по лесу, надеть одежду, закрывающую руки, ноги и голову. Сама она накинула капюшон. В лесу было много клещей, которые прыгали на свои жертвы прямо с веток деревьев. Они обожали яркую, сочную, свежую, майскую зелень.

– Николя, ты обещал рассказать мне про Одессу. Только давай не то, что Украина показывает, и, конечно же, не то, что Киселев вещает. Ты ведь со своим другом-одесситом общался? Так что говорят местные?

– Лиза, хата крыта очеретом. Все покрыто глубочайшим мраком. Никто ничего толком не знает. Но, однозначно, что все это – грандиозная провокация спецслужб. Этот странный пожар...У этого моего друга, сват работает главным патологоанатомом Одесской городской больницы. Он производил около десяти вскрытий жертв, и он вообще в смятении. Тем более, к нему приходили люди в штатском и велели не болтать. Во-первых, несколько трупов – давних, им, на момент пожара, уже дня два было. А во-вторых...Ты знаешь, какой газ нашли в легких задохнувшихся жертв? Тот, который использовали в "Норд-Осте".

– Да ты что? Я так и знала, что это Кремль!

– Не спеши, Лизочка. Это было бы слишком просто. Там, кажется, и у наших, рыльце в пушку... Понимаешь, сепары стояли в Одессе своим лагерем еще с Майдана. И порядком надоели одесситам. Ты же понимаешь, такие лагеря – не из бомонда состоят. Кражи, наркота, драки... Когда сторонники сепаратистов застрелили две первых жертвы в толпе футбольных болельщиков, одесские парни, на руках которых моментально скончались их друзья, совершенно озверели и бросились на убийц с голыми руками. Милиция – та вообще ни во что не вмешивалась. Друг говорит, ужас, что творилось. Лагерь сепаратистов просто снесли с лица земли. А самих сепаров вылавливали по дворам и там же добивали. Руками, кастетами, палками. Они же не местные, вообще не знали, куда бежать и где прятаться. Кто из Приднестровья, кто из русских казачков, а кто из Донбасса. В общем, было много жертв. В том числе, и одесситов.

– Дашков, а когда те, чужаки, в Одессу ехали, они что, ждали, что им там печеньки раздавать будут? Они – обычные наемники, и поделом им! Не знаю, как себя надо вести, чтоб так достать юморных и добродушных одесситов....

Дашков вздохнул:

– Есть еще один момент, о котором никогда не напишут ни украинские, ни российские СМИ. Но это – чрезвычайно важный фактор. Преступный мир Одессы... Говорят...он встал на сторону Украины. И это решило все.

– Офигеть! Дашков, интересные у тебя друзья, если такой информацией располагают! А разве уголовники вмешиваются в политику? Я слышала, вроде бы, они всегда нейтралитет держат.... Дашков, ты – точно русский шпион! Нуу, может и не штатный...А так...На выезде. Агент влияния!

Дашков засмеялся.

К ним подбежали запыхавшиеся дети и больше на эту тему они не говорили.

Двенадцатого мая, в понедельник, Дашковы поехали по детским спортивным клубам и школам, устраивать Костика. Как и предвидела Лиза, за ее сына, между тренерами началась настоящая борьба. Все, кто видел Костю-богатыря, мечтали заполучить его именно в свою секцию. Наконец, Дашковы остановили свой выбор на вольной борьбе. Тренер, приятель Дашкова, внимательно осмотрел Костю:

– Ну что, мужичок, пойдешь ко мне? Я знаешь, как драться тебя научу!

– Пойду!

– Коля, а сколько ему, восемь?

– Шесть будет через неделю.

– Ого! – тренер, Вячеслав Борисович, посмотрел на Лизу с большим уважением. – Какого сына Вы родили, Елизавета Васильевна...

Лиза даже смутилась под его взглядом.

– Спасибо. Я старалась.

Со следующего дня, три раза в неделю, Лиза исправно начала возить Костика на тренировки. А сама в это время, в здании напротив спортивного комплекса, штудировала языки – польский и английский. Все это было весьма недешевым удовольствием, но Дашков никогда не скупился на семью. Учение продвигалось быстро, Лиза не ленилась.

Семнадцатого мая, в День рождения Костика, на подворье особняка Дашковых, с утра началась суматоха. Анна Григорьевна с дядей Володей приехали пораньше, помочь Лизе. Оксана Ивановна руководила двумя пареньками в форменной одежде, на улице. Все украсили шариками, флажками и фейерверками.

Дашков устроил Косте настоящий детский праздник, с клоунами, сюрпризами, шарадами, загадками и танцами. Среди людей, нанятых на сегодняшний праздник, Лиза узнала Глеба, гувернера из "Березового сквера". Она приветливо поздоровалась с ним и поболтала. Торт сыну Лиза пекла сама, шикарный, трехэтажный, очень красиво украшенный. И, конечно же, с огромной цифрой-свечкой "6". Костя получил массу подарков, от которых был в полном восторге, Но больше всех, ему понравился подарок родителей – смартфон. Дашков уговорил Лизу подарить Косте смартфон.

– Лиззи, он пойдет в школу, и, в любом случае, должен быть с нами на связи. Мы ему недорогой купим. Пойми, без телефона, школьнику в наше время никак нельзя.

Это был прекрасный детский праздник, стоял погожий, солнечный день и гости почти не поднимались в дом, предпочитая проводить время в саду, за роскошно накрытыми столами, под тентом с фонариками. Лиза впервые пригласила в дом и дочь дяди Володи, Оксану, с мужем и дочерью, Алинкой. Приехали и Светка с Никитой. Были в гостях и все Приходьки, включая и бабу Нину. Бывшая свекровь передала Лизе конверт с внушительной суммой:

– Лиза, это Олег прислал, специально для Костика. Ну, а наши подарки – мы ему сейчас сами подарим.

Лизе стало очень приятно. Она поцеловала бабу Нину и сказала:

– Жизнь налаживается! Да, Нина Сергеевна?

Теперешняя свекровь, Мария Владимировна, позвонила с утра, поздравила Костю и сказала, что передаст ему подарок позже. Приехать она не смогла, так как еще не оправилась после недавно перенесенной вирусной инфекции. Она долго сокрушалась по телефону:

– Вот я, неумеха неуклюжая! Все нормальные люди зимой гриппом болеют, а меня вот в мае угораздило! Лиза, детка, я вас всех целую! Приезжайте вы к нам, а?

– Конечно, приедем, – заверила ее Лиза.

Все прошло замечательно. Таких шикарных Дней рождения у Костика еще не было. Вечером Лиза зашла в его комнату, уложить его и поцеловать.

– Мамочка, любимочка, – сонно проговорил ребенок, – Спасибо, что ты нашла мне такого хорошего папу. И Соня сказала, что ей очень нравится мой новый папа!

Лиза усмехнулась и поцеловала свое сонное, уже шестилетнее сокровище.

На следующее утро, Лиза позвонила Ире Кондратенко.

– Ириш, давай встретимся сегодня. Я, после бассейна, тебя наберу, хорошо? Разговор есть.

Они обедали с Ирой в одном из залов фешенебельного ресторана в центре. Угощала Лиза. И, надо сказать, цены были – заоблачные. Она еще не была здесь после недавнего ремонта и с интересом рассматривала забавные красные диванчики на колесах, в виде сидений автомобилей, на которых они сидели.

– Здорово придумано, да? Ирочка, вот тебе маленький презент из Соединенного Королевства, – Лиза достала из сумки дорогую английскую губную помаду в коробочке, – Тебе понравится цвет, и ничего такого не подумай, я всем друзьям подарки привезла. Ириш, кажется, я начинаю утомляться от безделья, и, наверное, пришло время заняться чем-то серьезным. Я давно мечтаю создать детский благотворительный фонд, но ты сама знаешь, с какими проблемами мне придется столкнуться. Всякие инспекции, инсекции, дезинфекции – пошутила она, – Поэтому, мне очень хочется, чтобы в городе прошел слух, что мой Фонд работает под протекторатом больших людей, и чтобы меня никто не трогал. Предупреждаю, я ничего никому не собираюсь отстегивать, а собираюсь помогать брошенным детям. ╤ хочу, щоби мене не ч╕пали, – перешла она на украинский. – А ╕накше я "Правому сектору" поскаржусь!(Укр. "И хочу, чтобы меня не трогали. А не то я "Правому сектору" пожалуюсь!")

Ира улыбнулась, но задумалась.

– Лиза, а ты вступила в "Правый сектор"?

Лиза огляделась по сторонам и зашептала Ире на ушко:

– Нет. Если честно, вообще, из ПС, я только с твоим сыном знакома. Но, мне нравится, что по городу поползли такие слухи. Прошу тебя, ничего не опровергай, и делай загадочное лицо, если тебя об этом спросят. Понимаешь, это здорово поможет мне в бизнесе!

– Лиза! Да ты авантюристка!

– Ха! Еще какая!

На следующее утро, Лиза сидела на втором этаже здания мэрии, заполняла бланки и платила в банк пошлины и взносы. Она собиралась стать частным предпринимателем и открыть свой Фонд. Лиза не знала, сколько времени процедура регистрации занимает у других, но ей все оформили за два дня. Среди чиновников прошел слух, что дамочка – непростая, мало того, что она – "своя", из госслужбы, так она еще и с "Правым сектором" дружит...да и муж у нее – нефтяник...

В двадцатых числах мая, новоявленная глава детского Благотворительного Фонда "Наше майбутн╓" (Укр. "Наше будущее"), "мадам Дашкова" – как стали, за спиной, называть ее в городе, въехала в свой офис на улице Старовокзальной. Помещение было приличное, недавно отремонтированное. Дашков приехал посмотреть и послушать ее пожелания.

На следующий день, в офис приехали строители, и с помощью перегородок, выделили в помещении три отдельных комнаты. Одна из них стала кабинетом Елизаветы Васильевны, и туда весь день свозили офисную мебель и комнатные цветы в горшках. Выделила Лиза и комнату "для релакса", как она ее назвала. Там был большой, красивый мягкий уголок и три пальмы в горшках. Больше – ничего. Все остальное помещение – огромная приемная. И мебель, и цветы, и все прочее обошлись Дашкову в колоссальную сумму, но Лиза, немного узнав об истинном размере состояния мужа, перестала вести себя чересчур скромно. Тем более, он сам ее в этом неоднократно упрекал.

– Николя, там, у цветочной клумбы, на входе, слишком высокий бордюр, Привези строителей, и пусть обрежут его. Я сегодня уже два раза на него чуть не упала! Николя, бухгалтерию и отчетность я буду вести сама. Но мне понадобится девочка в приемную. У тебя есть кто-то на примете? Не хочу брать чужих.