Текст книги "Брат-зверь (СИ)"

Автор книги: Игорь Дроздов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 32 страниц)

– Назад, в укрытие! – закричал он.

Горыня кувырком ушел за колонну. Сергей бросился ничком на пол. Отполз немного назад и замер, за другой колонной. Кемиранос рухнул на пол, и там и замер, вжимаясь, и стараясь стать как можно более плоским. Алексей застыл в нише.

Раздалось еще несколько вжиканий. Звонко звякнуло о броню гнома. Потом стало тихо. Алексей осторожно высунулся. Всмотрелся в темноту, но никого из нападавших не увидел. Правда, это не мешало нападавшим увидеть его и сразу выстрелить. Странно, ведь раньше не стреляли. И ведь не оборотни это своими когтистыми лапами. Значит зомби. Чертов Грымт додумался вооружить зомби метательно-кидательным оружием и поставить их вне зоны слышимости. Хотя почему это вне зоны? Сейчас проверим.

– Умрите! – понесся по коридору суровый приказ отражаясь от стен.

В темноте злобно рыкнули. Потом впереди и сверху раздался треск, что-то упало подобно мешку. Похоже, подействовало.

– Горыня, – позвал Алексей. – У тебя голос громче. Рявкни им.

– Хорошо, волхв, – отозвался богатырь. Набрал в грудь воздуха и заорал. – Нави, умрите!

Алексей прислушался, как вдалеке затихает крик богатыря, отскакивая от стен как белка.

– Пошли, – наконец сказал он, так ничего и не услышав.

Больше по ним не стреляли. Они быстро миновали усеянную стрелами часть коридора. Горыня подобрался к гному.

– Подъем! – сказал он – Что отдыхаешь?

Гном не откликнулся. Богатырь нагнулся над ним. Перевернул и всем сразу стал виден обломок стрелы, торчащий из глазницы шлема.

– Леший.

– Черт.

Они переглянулись. Сергей отвернулся, чтобы не смотреть.

– Вот так, – сказал Горыня хрипло, – и броня не помогла.

Алексей, стиснув зубы, быстро осмотрел тело. Забрал секиру.

– Ты что делаешь? – взвился Горыня.

– Ему это больше не нужно, – тихо ответил Алексей.

– Волхв, ты что, как это не нужно? Без оружия его Перун в свое войско

не примет. А то и во все оставят бестелесного бродить по земле. Врагу

такого не пожелаю.

– Блин суеверный, – только и проговорил Алексей, поднимаясь. Повернулся, чтобы идти.

За спиной раздался скрип натягиваемой тетивы, вскрик Сергея.

– Волхв, – холодно сказал Горыня. – Верни ему секиру. У меня рука не

дрогнет, и не волнуйся, у тебя я оружие забирать не буду.

– Вот, блин. Ладно, не суетись. Видишь, уже кладу.

Как только Алексей сомкнул пальцы гнома на секире, Горыня сразу опустил лук.

– Извинения просим, – сказал он. – Но так больше не делай.

– Не буду, – ответил Алексей спокойно, но сразу после этих слов начал закипать. – И знаешь что? Если меня прибьют, то заберите у меня оружие, выгребите все ценное что найдете, даже сапоги снимите, если это будет вам нужно. Понятно?

– Не выходи из себя, – серьезно посоветовал богатырь.

– Хватит вам кидаться друг на друга, – вмешался Сергей. – В любую минуту на нас могут напасть. Да это ладно. Кемиранос погиб. Вот он лежит убитый, а вы орете над ним как базарные бабы.

Алексей и Горыня молча смерили взглядами подростка. Сергей гневливо напрыгивал на них, раскраснелся. Чуть ли не кулаками машет.

– Всякая ерунда у вас только на уме.

– Это не ерунда, – брови Горыни опасно пошли на сближение.

– Сергей, успокойся! – сказал Алексей.

– Это вы успокойтесь!

– Мы уже спокойны. Осталось за тобой.

– Да, за тобой, отрок. Мы все-таки постаршей тебя будем.

Сергей замолчал, по-боевому посматривал на них.

– Нам надо идти быстрее, – начал Алексей. – И будьте осторожнее. Нас

осталось только трое и мы не можем позволить себе потерять еще кого-нибудь.

– Я сейчас, – сказал Горыня. Он подвел руки под гнома. Крякнул и поднял его. Алексей мысленно присвистнул. Силы Горыня был немалой. Сам гном может, и весил килограмм пятьдесят, но с броней тянул на сто пятьдесят, а Горыня даже шаг не замедлил. Богатырь аккуратно уложил Кемираноса около стены. Сорвал гобелен и накрыл тело.

– Пошли, – наконец сказал он.

Первого зомби нашли, как только отшагали от Кемираноса шагов пятнадцать. Мертвяк лежал прямо посреди коридора. Нога неестественно вывернута. В руках сломанный надвое лук.

– Оттуда он упал, – Горыня указал на наполовину скрытую в тени балку под самым потолком. Потом поднял лук, осмотрел. – Дрянь, – сказал он. – Не выдержан, да и древесина не подходящая.

– Но убить им можно.

– Да можно, если попасть в уязвимое место.

– Значит, не будем подставлять им эти уязвимые места. Пошли.

“Пошли” – слишком хорошо сказано. Передвигались крадучись, согнувшись в три погибели. Освещенные факелами или фосфоресцирующими пятнами места, пересекали короткими перебежками от колонны к колонне. И постоянно ожидали свиста рассекающей воздух стрелы. Возможно последнего, что услышат. При этом приходилось еще осматривать все тени, нишы, заглядывать за колонны. Оборотни при своих размерах были очень компактны. Могли спрятаться в такой щели, что и не всякий ребенок туда залезет. Временами впереди доносились короткие взрыкивания. Скрип когтей по полу. Но что не давало оборотню напасть на них, было не понятно. Страха эти бестии были лишены напрочь. Оставался только приказ. И тогда становилось страшновато. Казалось, что эта тварюга заманивает их. Что впереди их ждут, и стоит им только перейти незримую черту, как сверху обрушится ливень стрел, а из укрытий на них бросятся оборотни. И они в отличие от них, смогут действовать спокойно, потому что стрелы эти для них не опасны. Ну, если только будут чуть мешать.

– Он нас к залу выводит, – проговорил Алексей. – Оборотням простор

нужен. Не могут они в тесноте. Тут тебе не увернуться, да еще на своего налететь можно, – проговорил для собственного успокоения, потому что и сам не знал чего ожидать после зомби с луками. Что Грымт может

еще выдумать.

При мыслях о выдумках нахмурился. Не хотелось злиться, но разозлился. На Сергея выдумщика и фантазера. Грымт такой славный парень был. Великан, а лучше многих людей. Ну, зачем Сергею вздумалось придумать это чертово отравление ведьминой кровью. Теперь Грымта придется убить, а он ведь ни в чем не виноват. Даже героизм проявил. Как сказал Горыня, он избавил мир от одного зла. Не малого. А сам стал другим злом.

Несколько раз их коридор пересекался с другими, но они не сворачивали. Продолжали идти к главному залу, справедливо ожидая, что Грымт будет именно там. Взрыкивания оборотней также доносились впереди, но Алексей, как только они прошли первый перекресток, велел так же следить, чтобы их не обошли.

– Зал совсем недалеко, – проговорил Алексей в который раз. – Всем быть настороже.

Впереди раздалось громкое рычание. Они шагнули за поворот и увидели оплетенные железными змеями двери. На фоне дверей черными силуэтами застыли четыре оборотня.

Прежде чем Алексей крикнул, – Стреляйте. – Над ухом свистнула стрела посланная Горыней.

– Стреляйте! – закричал Алексей. Вскинул пистолет и нажал на курок. Грохнуло. Рядом эхом отозвался пистолет Сергея.

Алексей увидел, что один оборотень завертелся волчком, кусая стрелу, торчащую у него из бока. Остальные бросились на них. Алексей выстрелил из второго пистолета. С облегчением увидел, что попал. И тут же мохнатая туша налетела на него, сбила с ног, поволокла по полу. В спину больно ударило. Фигурные выступы на колонне промассажировали весь позвоночник. Алексей охнул. Туша на нем слабо задергалась. Он на всякий случай ткнул несколько раз ножом в подстреленного им зверя. Оборотень застонал почти по человечьи, вытянул лапы и больше не шевелился. Алексей скинул тяжелое тело и кое-как поднялся. Нож выставил перед собой.

В стороне от него два оборотня злобно взлаивая, кидались на Горыню. Богатырь умело орудовал кинжалом и не подпускал их. За его спиной стоял Сергей и торопливо заряжал пистолет. Из-под его пальцев попеременно сыпались то узкая струйка пороха, то серебряные горошины пулек.

– Ну же, Сергей, ну же, – одними губами говорил Алексей. – Не дергайся.

Сам он быстрыми, четкими движениями зарядил пистолет, прицелился и выстрелил в оборотня, который как раз начал заходить с боку к Горыне. Богатырь в это время сконцентрировался на другом, который резкими прыжками наскакивал на него. Не давал опомниться.

Зверь взвыл, закавылял в сторону. Задние лапы у него подломились. Он еще немного протащил зад, вытирая пол, а потом растянулся, ткнувшись оскаленной мордой в дверь и разбросав передние лапы в стороны.

Наконец Сергей смог зарядить пистолет. Он начал целиться в мельтешащего перед ним зверя. Руки у него ходили из стороны в сторону как у почетного алкоголика. Выстрелил, и, конечно, промазал. Но зверь шарахнулся в сторону, сбился с ритма и Горыня, изловчившись, загнал ему кинжал под правую ключицу. Зверь взревел. В последней попытке ухватил богатыря за руку. По счастью клыки впились только в ткань рукава. Раздался треск и оборотень отвалился. Из пасти торчали полоски материи.

– Спасибо, отрок, – сказал Горыня. Он запыхался. Грудь тяжело вздымалась.

– А что, я ничего… – округлил глаза Сергей

– Ты его отвлек. А иногда это важнее, – Алексей подошел к сыну. По мужски прижал его к груди и сразу отпустил. – Собери пули и хоть что-то из пороха.

Сергей кивнул. Лицо стало виноватым.

– Все нормально, – улыбнулся отец. – Видел бы ты меня, когда я этому учился. Джон мне чуть уши с корнями не выдрал и заставил пол по всей комнате отдраивать.

– Как ты? – спросил он чуть позже Горыню. Глазами указал на остатки рукава.

– Ничего. Даже не поцарапал.

– Повезло.

– Повезло.

Горыня ухватил за лапу еще теплого оборотня

– Давай, надо оттащить эту падаль.

Они потащили оборотня. Туша ползла тяжело. Оставляла за собой влажный, темно красный цвет.

Раздался резкий, пронзительный скрип. Алексей инстинктивно ухватился за уши и поморщился. Обернулся.

Ползущие змеи. Женщины, корчащиеся в их объятиях, уходили в сторону, открывая дверной проем, освещенный изнутри светом факелов. На серой стене возник желто-красный прямоугольник и в нем, согнувшись, разведя толстые, мускулистые руки стоял огромный черный силуэт.

– Приветствую! – прогромыхало по коридору. – Вы пришли. Я ждал.

У Алексея екнуло сердце. Голос Грымта не изменился, остался прежним. Подсознательно он ожидал, что, став злом, великан обязательно начнет шипеть, рычать или станет надменным. Ничего подобного. Тот же голос их друга.

– И потому приготовил комиссию по встрече? – сказал Горыня и натянул лук.

– Горыня, дружище, мы же с тобой столько времени служили вместе. Столько раз бились спиной к спине.

– Сейчас мы бьемся лицом к лицу, – сурово бросил богатырь и неожиданно дрогнувшим голосом добавил. – К сожалению.

– Я не хотел никого убивать, – сказал Грымт. – Мне надо было поговорить с вами, а для этого пришлось лишить вас оружия.

– Меня ты, предположим, оружия не лишил.

– Я надеялся, ты потратишь стрелы на зомби.

– Ты меня за лешего держишь? Я же знал, что стрелы их не берут.

– Кемираноса убили! – крикнул Сергей. Наступила тишина.

– Его не могли убить, – проговорил Грымт. – Он же в броне.

– Да, великан, – Горыня прищурился. – Кемираноса все-таки убили. И ты ответишь за его смерть.

Грымт вышел из тени и Алексей увидел: то, что не коснулось голоса, коснулось всего остального. Грымт был весь заросший. Заросший даже по сравнению с тем, каким был раньше. Волосы покрывали лицо, густыми космами выбивались из под воротника, из рукавов, покрывали босые ноги. Голыми остались только нос и внутренние стороны ладони. Так же у Грымта были ярко красные и словно бы стеклянные глаза. Великан посмотрел на Сергея, облизнулся. Язык оказался неестественно длинным и зеленого цвета. Словно толстая лиана он погладил белоснежные, изогнутые кинжалами клыки. По клыкам стекала нитка слюны.

Алексею не понравилось это его голодное облизывание. Он торопливо, но четко начал заряжать пистолет.

– Ты хоть знаешь, как изменился? – спросил между тем Гордыня, пристально смотря на мертвую белку, привязанную к шее великана. Шейка зверька была свернута.

– Я знаю, что я изменился, – ответил Грымт. – И знаю, что ничего не могу с этим поделать. Поверь, друг, мне страшно. Я не знаю, чем все закончится…

– Когда-то ты пообещал покончить с собой.

Грымт подошел ближе, наклонился над мертвым волком.

– Как печально быть оборотнем, – проговорил он. – Ты все осознаешь, но ничего не можешь изменить. В душе ты один, но тело действует посвоему, – он поднял оборотня на руки. – Тебя считают чудовищем и тебе надо заманивать людей, потому что сами они к тебе не придут. А заманиваешь их для того, – он резко развернулся и швырнул волка в Горыню, – чтобы убить! – крикнул он.

Горыня успел выстрелить, но стрела ушла в стену. Туша волка сбила его с ног, и придавила к полу, не давая подняться. Грымт прыгнул к Алексею. Алексей отшвырнул пистолет, который так и не успел зарядить и выставил вперед нож.

– Я ждал вас, – проговорил оскалившись Грымт. – Ждал тебя, волхв. Отдай мне свою кровь! – великан захохотал и пошел на Алексея. Тот замахал ножом.

– Что, волхв, силы уже не те? – сказал Грымт. – Знаю я, где твои силы. Вот они, – он достал из-за пазухи пистолет. – В жезле. Что ты можешь без него, волхв?

Он продолжал наступать. Громадный, трехметрового роста, массивный как шкаф, он надвигался, грозя смести, затоптать. Горыня попытался вылезти из-под волка. Грымт, походя, врезал ногой ему по голове, и богатырь застыл, распластанный как лягушка.

– Я же с тобой могу справиться и без этой игрушки. Голыми руками.

Он отшвырнул пистолет. Крутясь в воздухе, тот полетел в дальний угол. Упал с тупым звуком, словно кусок свинца. Алексей бросил в его сторону быстрый взгляд. Далеко, не достать. Сразу же сконцентрировался на Грымте. Великан, широко расставив руки, идет на него. Лицо пересекла трещина оскала. Язык вывалился, извивается как кишка. Алексея чуть не стошнило. И на это чудовище он думал, что оно все еще друг. Нет, это давно не Грымт. Голос его, внешняя оболочка похожа, но внутри сидит чья-то другая, злобная душа. Отпрыск ведьминой крови. Убить его можно без сожаления, даже с облегчением. Зная, что избавил мир от зла.

Алексей с размаху ударил по тянущейся руке. Брызнула кровь, и лезвие дампилова ножа нарядно заблестело красным. Грымт зашипел и отдернул руку. Посмотрел на длинный разрез, пересекающий ладонь.

– Кусается, – констатировал он. – Я тя так укушу!

Краем глаза Алексей заметил, как Сергей отложил в сторону пистолет, который так и не смог зарядить и начал медленно подбираться к жезлу.

“Осторожнее, Сергей”, – подумал он.

– А ну, иди сюда! – закричал он и замахал ножом. – Ты, дылда, макака переросток. – Алексей начал наскакивать так энергично, что ненадолго сбил великана с толку, и смог достать его ножом в руку, проведя кровоточащую ссадину вдоль бицепса. Вреда она не приносила, но чувство уверенности поднимала. Грымт скалил клыки. Язык вообще начал жить своей жизнью. Облизывал зубы, губы, щеки. Доставал даже до носа и подбородка. Этим выводил Алексея из себя. Вскоре он снова начал отступать под натиском великана.

Сергей подбирался все ближе. Осталось только протянуть руку, и схватить жезл, и тут Грымт что-то почувствовал. Наверное, пресловутое шестое чувство, а возможно заметил отражение в глазах Алексея. Он резко развернулся и с рычанием бросился на подростка.

– Сергей! – закричал отец. В мозгу отпечаталось: “Секира Кемираноса!” Если б он не оставил ее, то сейчас метнул бы, остановил чудовище. Но нет секиры.

Сергей так же резко прыгнул вперед, подхватил жезл и, направив его на великана, нажал кнопку.

Дальнейшая картина, запечатлелась в сознании Алексея на всю оставшуюся жизнь.

Силуэт Грымта посеребрился. Секунду он сохранял свою форму. Но потом, продолжая двигаться вперед он начал размазываться, а, налетев на препятствие в виде Сергея, разбрызгался в стороны, в тоже время охватывая мальчика со всех сторон. Сергей постоял, ошарашено и вдруг закричал, начал вертеться на месте, руками сдирая с себя похожее на ртуть вещество. Одежда на нем начала темнеть, от нее пошел бледный дымок. Потом так же начала темнеть кожа.

– Папа! – отчаянно закричал он.

– Сергей! – взвыл Алексей. Он подбежал к сыну и начал стягивать с него одежду. На пол полетели распадавшиеся на глазах рубашка, штаны. Потом Алексей сдернул рубашку с себя. Начал отирать ею кожу сына. С ужасом увидел, что в некоторых местах кожа лоскутами потянулась вслед за рубашкой. Сергей закричал.

– Терпи, сынок, терпи, – шептал Алексей, заставляя себя тереть изо всех сил, не обращать внимания на местами обнаженное мясо.

Он почувствовал жжение в ногах. Посмотрел вниз. Ручеек жидкого металла подтек ему под ноги. Собрался вокруг ботинок лужицей. В ответ подошвы начали размягчаться. Потянулись соплями.

– Черт! – он поднял сына на руки и перенес его подальше от опасной жидкости. А из Грымта ее получилось очень много, и растеклась она очень далеко. Алексей отер последние пятна серебристого вещества. Посмотрел на Сергея и чуть не взвыл в голос. Лицо у сына покрылась разбухшими рубцами. Полоски обнаженного мяса выделялись нездоровой краснотой. Глаза сохранились, и они с необычайной ясностью смотрели на него. В них была мука и боль. Много муки и боли. Рот приоткрыт. Из него с хрипом вырывается воздух. Тело у Сергея набухло. Казалось размягченным, и было все покрыто мелкими морщинами, словно он долго лежал в горячей воде. Кожа была неестественно бледная и краснота мяса на ней выглядела еще более неуместно. Ее просто не должно было здесь быть. Не должно.

– Не должно! – закричал Алексей. Секира, была бы секира – метнул бы. И с Сергеем ничего бы не случилось.

Потом он вспомнил про Горыню. Вытащил его из-под волка и протащив через комнату, положил рядом с сыном. Сразу стал виден контраст. Металлическая жидкость не успела добраться до Горыни, и он был до наглости здоровым. А его ровное дыхание звучало просто кощунством на фоне Сергеиных хрипов.

Алексей отвернулся. Ему предстояло самое трудное. А именно: ничего не делать, так как больше сделать он ничего не мог. Он посидел немного, приходя в себя, но прерывистое дыхание сына гнало его немедленно что-то делать. Лечить, спасать. Только как? Единственное чему его научили в армии, это как перетянуть рану, остановить кровь, затушить горящего товарища. На все остальное одно указание, – доставить в госпиталь в умелые руки врачей. Алексей вскочил. Быстро зашагал по коридору туда сюда вдоль края лужи. Начал скидывать в нее камни носком ботинка. Потом сбросил туда остатки своей рубашки, плюнул несколько раз. Затем начал искать жезл. Примерно вспомнил, где стоял Сергей, когда его… облило. Вытащил из подставки в стене стоящий без дела факел, начал мерно загребать им, стараясь не оставить в луже ни одного пропущенного места. Вскоре жезл был найден, Алексей уставился на то, что когда-то представляло собой изящный пистолет из другого мира. Жидкость хорошо поработала над ним. Найденные остатки больше всего походили на свечной огарок. Алексей застонал. Заплаченная цена и так оказалась слишком высока, а узнать, что еще и напрасно заплатил. Это было выше его сил.

Хрипы резко пропали. Алексей дернулся и обернулся. Взгляд наткнулся на Горыню. Богатырь все так же лежал на полу и даже не думал приходить в сознание. Но не на него смотрел Алексей. Он смотрел на темные, мокрые пятна на полу. Смотрел на лоскутья трусов и валяющиеся полуизъеденные ботинки. Сергей исчез. От него не осталось ни чего.

ГЛАВА 33

– Теперь замок безопасен, – сказал Горыня Алене, как только она открыла им дверь на условленный стук. Девушка обрадовано заулыбалась. Глаза ее устремились за спину богатыря, потом за спину Алексею. Девочка нахмурилась. Она продолжала смотреть, ожидая, но чем больше проходило времени, тем тускнее становилась ее улыбка. Наконец она с надеждой посмотрела на Алексея и, увидев его лицо, поняла все окончательно. Каширцев опирался на богатыря, вернее вис у него на шее, так как ноги не слушались его. Он был бледен. Его лицо было словно покрыто слоем мела. Взгляд блуждал где-то далеко и если бы девушка знала, что только не делал Горыня чтобы привести его в чувство.

– Сергей, – проговорила она тихо. Блестящая слезинка набухла в уголке глаза, не удержалась и покатилась по щеке навстречу верной смерти на полу.

– Сергей и Кемиранос, – сказал Горыня

– Сергей, – прошептала девушка.

Богатырь довел Алексея до кровати, осторожно уложил его, потом подошел к Алене и прижал ее к груди. Алена вздрогнула, отстранилась и тут же прижалась изо всех сил.

– Поплачь, – проговорил Горыня

Девушка не ждала его разрешения. Она уже плакала. В каждой сбегающей капле было столько горя, что его могло хватить десяти людям на десять лет, чтобы испортить им жизнь. Ведь действительно, мало кто в течении месяца потерял и мать и отца и брата. И самое страшное, любимого человека.

– Плачь, плачь, – говорил Горыня. – Слезы лечат душу и успокаивают. А спокойствие нам с тобой понадобится. Ведь их надо похоронить и только мы с тобой способны это сделать.

Алена вырвалась и бросилась к Алексею.

– Скажите, где Сергей? Ведь он сейчас придет? Он придет?

Взгляд Алексея прояснился. Сначала в них была бездна, потом появилось что-то, словно всплывающее из глубины, и, наконец, он полностью вернулся в себя.

– Что? – спросил он.

– Сергей вернется?

Горькая правда обрушилась на Алексея. Он замер, снова готовый уйти в глубину. “Это достойно труса”, – проговорил он про себя и мысленно напрягся, стараясь удержаться на краю бездны. Получилось.

– Сергея больше нет, – сказал он, в свою очередь обрушивая правду на хрупкие плечи бедной девушки. Выдержит ли?

Аленка задрожала. Из глаз потекли новые потоки слез. Их было еще больше, и они были еще горше.

X X X

Они стояли полукругом. Перед ними возвышался небольшой земляной холмик. Алексей воткнул в изголовье крест из двух связанных обтесанных палок. На недоуменный взгляд Горыни объяснил, что так положено на его родине. Богатырь кивнул. Достал из-за пояса драгоценный серебряный кинжал и по рукоять воткнул его рядом с крестом.

– А так положено у нас.

Они вдвоем посмотрели на Алену. Алена взглянула на них, прижалась к Горыне и расплакалась.

– Поплачь, – Богатырь нежно, по-отцовски, тронул ее за плечо, прижал к себе сильнее. Взгляд его вернулся к Алексею.

– Может, пойдешь с нами? – в который раз спросил он.

Алексей замотал головой.

– Мы уже об этом говорили. Идите к Джону. Он вам поможет. Покрайней мере, на первое время. Ну да вы, думаю не пропадете.

– Мы нет. А ты?

– Я тоже не пропаду. Я же волхв.

Алексей улыбнулся Горыне. Горыня горестно поморщился.

– Давай, – Алексей один раз махнул рукой. – Идите.

Богатырь качнул головой. Потом развернулся и пошел из замка Орона. Алена прижималась к нему, и, Алексей был в этом уверен, продолжала плакать.

– Передавайте привет Джону! – крикнул он вслед. Горыня поднял вверх руку и махнул ему, не оборачиваясь.

– Прощайте, – сказал Алексей. – Хотелось бы увидеться с вами когда-нибудь снова.

Он стоял и смотрел, пока они не скрылись между деревьями.

х х х

Замок сразу стал более враждебным. Когда он был здесь с друзьями, это не так замечалось, но как только он остался один, это стало очевидным. Он стал замечать сгущавшуюся тьму над острыми зубцами, которая, пусть и невидимая, оставалась там и днем. Даже под самым ярким солнцем. Атмосфера враждебности, даже ненависти опустилась откуда-то сверху. Начала давить, стараясь уничтожить. Алексей понял, что если он останется здесь, то точно сойдет с ума. Будет сидеть, пускать слюну. Если кто спросит, кто такая Юлия, ответит: “Красивая леди”. Ваня, Сергей, Ольга – приятные люди. Они такие веселые и никогда не смеялись надо мной. Забудет все, что было и то, что есть: они умерли, а он ничего не сделал.

Алексей хотел этого. Раз он ничего не может сделать, то пусть будет так.

Был еще выход – перейти в реальность и напасть. В простой самоубийственной атаке. Но без оружия его снесут сразу. Так что этим он только порадует Эдуарда Степановича и вернет ему спокойную жизнь. Жизнь, где не будет постоянного ожидания, что любой подходящий к тебе окажется одержимым и попытается убить тебя. Что это может оказаться любой, даже самый верный и проверенный. Даже близкий. Нет, на самоубийство Алексей не пойдет. Пусть хоть так отомстит.

Он прошел сумеречным, освещенным фосфоресцирующими пятнами, коридором и вошел в комнату, где они держали осаду, устроенную Грымтом. Лег на кровать. Потом встал. Он все-таки не собирался просто так лечь и помереть. Ведь чертов следящий приборчик тут же доложит на другие приборы, что сердце его остановилась. Кровь перестала течь. А мышцы сокращаться. Нет, пусть хоть скрипя зубами, хоть ползая на карачках, но он будет жить на зло директору.

Жить хоть где, не обязательно здесь. Неожиданная мысль посетила Алексея, и он даже сам не мог понять, как раньше не догадался до такого простого решения. Не сидеть на одном месте, а ходить по мирам и вдруг – чем черт не шутит, он найдет где-нибудь нужное ему оружие. Заявится к Эдуарду Степановичу. И…

Мысль ушла так же быстро, как и пришла. Ее место заняла другая. Холодная, тяжелая мысль. Что он остался один. На всех мирах нет ни одного близкого ему. Алексею захотелось забыться. Он снова лег на кровать. В мыслях он шел где-то по облакам и навстречу ему шла Юлия. Темные волосы вились по ветру. Распускались по белому одеянию. Он побежал к ней, но она начала удаляться от него и, наконец, исчезла за горизонтом.

– Юлия, вернись! – закричал Алексей. И уснул.

X X X

Он прошел по темному коридору, разыскивая место, в которое его так манило. Алексей шел, хорошо помня: то, что позвало его из темноты должно находится где-то здесь. Это что-то обещало ему многое. Мир, спокойствие, возможность жить без вражды с остальными. Вместе выполнять одну работу, которую возможно он не понимает, но те, кто направляет их, знает, что это нужно им. Забыть себя, растворить свою индивидуальность среди себе подобных. Стать сразу всеми ими, а они станут тобой. Жить их нуждами и проблемами, радостями и ликованиями. А если нападут, то жизнь положить за тех, кто общий с ним. За тех, кто их направляет. Алексей шел, разыскивая того, кто позвал его, посулив ему забвение.

Колонны сталактитов появлялись впереди, уходили назад. На их места появлялись новые. Суставчатые лапы передвигались равномерно. В них не было заметно никакой суеты, но они передвигали его массивное, иссиня-черное тело с невообразимой скоростью. Несколько раз на пути встречались собратья инсекты. Все они были рабочие особи. Способные к такой мимикрии, что могли принять вид любого живого существа. Даже такого отвратительного, как существа, что прилетали в огненной колонне. Те существа были розового цвета. У них было всего четыре конечности. Передвигались они вертикально. Вместо нормальных жвал – мерзкие красные наросты, прикрывающие дышащие отверстие. Вместо того, что бы честно дышать всем телом. А глаза? Тусклые щелочки. Сами отвратительно мягкие, а сверху волосы. ВОЛОСЫ! Гадость.

Пришла информация, что несколько дней назад воин Троок/семьдесят шестой/феромон силы/ схватил подобное существо. Мгновенно впрыснул ему парализующее вещество и закатал его в кокон. А рабочий Риит/сто девяносто второй/феромон услуги/ смимикрировал его и присоединился к пославшему его отряду. Он прошел с ними до маленькой огненной колонии, по пути подстраивая обстоятельства, чтобы эти существа погибали одно за другим. А потом содействовал уничтожению этой колонии. Сам он погиб. Честь и хвала рабочему. Честь и хвала отдавшему жизнь за других.

Алексей выпустил в сторону рабочих феромон почтения. Сделал соответствующий жест сяжками. Рабочие великодушно растопырили жвала напоминая, что воины сделали гораздо больше за тысячелетия существования колонии.

Да, за тысячелетия Воины сделал гораздо больше. Но то были привычные враги. Такие же инсекты как они, только с других колоний. Хищные жуки инсектоеды. А в этом сражении все бились плечом к плечу, осознавая, что если они проиграют, инсекты исчезнут навсегда. Не будет других колоний с коими хоть раньше и враждовали, но все равно чувствовали свое родство. Останутся только чужаки. Которые заполонят собой весь их мир. Алчно приберут его к своим конечностям. Понастроят своих колоний. Будут уже воевать между собой, истреблять, потреблять ресурсы их мира. Все будет происходить так же как тысячелетия до этого. Только не будет инсектов. А этого допустить нельзя. Пусть лучше не будет чужаков.

Появилась информация, как пришли первые колонисты. Однажды в небе появился слепящий свет, и опустилась странная колония чужаков. Это потом инсекты узнали, что в ней прилетели чужаки. Сначала это был странный, титанический предмет передвигающийся сам собой. Поэтому не было границ изумлению, когда из него вышли невиданные существа. В чем-то похожие на них, но имеющие только четыре конечности и ходящие на двух.

Великий мудрец Скии/ феромон мудрости/ Жист / феромон уважения/ учил – “не отрывай иноколонцу голову, если он не выпустил феромон враждебности”. Поэтому чужаков трогать не стали. Пусть живут, как хотят и в какой форме хотят.

Чужаки сначала никому не мешали. Расположились они на мертвой поверхности, лишь незначительно погрузившись в животворные недра. Инсекты жили своей жизнью, стараясь не попадаться им на глаза. И до поры это получалось. Но однажды, когда чужаки в очередной раз расширяли свою колонию, они случайно вскрыли туннель, ведущий в верхний слои колонии, которые инсекты использовали для добычи солнечной энергии для фотосинтеза. Первый же инсект, попавшийся им на глаза был насквозь пробит шариками из твердого вещества которыми чужаки плевались с неожиданной силой. Инсекты ничего не могли понять. Существа убивали, но при этом не выпускали феромон враждебности. Были убиты еще несколько инсектов, а они все никак не могли решить, что им делать. Слишком все было парадоксально и просто невозможно.

Все решилось, когда чужаки ворвались в детскую, где инсекты-няньки выращивали личинки, формируя из них или воина, или рабочего, или ученого или няньку. Изредка, когда возникала необходимость, делали королеву. Тут уж даже рабочий и нежные няньки не смогли стоять в стороне, не то, что воины, ориентированные на защиту. Потом, растаскивая останки чужаков, один инсект-ученый обратил, внимание на характерную особенность этих существ. Он сказал, ученого звали Ферр/феромон лидера группы/ Хруа/ феромон заботы о ближнем/: “Это чужаки. Мы же ожидаем от них, что они будут выпускать наши феромоны. Это невозможно. Ищите другой феромон”

Это взяли на заметку, и вскоре один воин заметил, что в момент, когда чужаки плюются шариками, конечность, которая эти шарики выплевывает, издает резкий запах. После сообщения воина этот запах взяли за определение феромона враждебности чужаков.