Текст книги "Брат-зверь (СИ)"

Автор книги: Игорь Дроздов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 32 страниц)

– Нет. Эйнштейна читать, как-то не доводилось. А вот современную фантастику…

– О да. Современная фантастика это великий кладезь идей. И вообще фантастика. Начиная от Жуля Верна и заканчивая, ну, хотя бы Юрием Никитиным. Авторы сами не знают, какую богатую жилу разрабатывают. А стоило им только запатентовать саму идею. Ведь современный мир на девяносто процентов построен по проектам фантастов. Ну да ладно, не будем об этом. Так вот, молодой человек. Наши ученые доказали, что Эйнштейн был неправ. Других миров нет. Наша вселенная единственно существующая.

– А когда-то ученые доказывали, что земля центр мира и солнце вращается вокруг него.

Эдуард Степанович нахмурился. В голосе отчетливо прорезались обидчивые нотки.

– То были фанатики. Слепые приверженцы идеи. Наши же ученые… – он замолчал, пристально посмотрел на Каширцева. – Хотя. Может, вы в чем-то и правы. Прецеденты были.

Директор остановил одного из ученых.

– Да, Эдуард Степанович?

– Как у вас?

– Почти закончили. Дайте нам еще несколько минут.

– Хорошо, Николай. Вы главное не торопитесь. Пусть все пройдет как надо. Все-таки не в совковой стране живем, – директор улыбнулся. Ученый рассмеялся и отошел.

– Ну так вот, – продолжил Эдуард Степанович. – Доказав, что параллельных миров не существует…

Алексей демонстративно кашлянул. Директор бросил на него косой взгляд. Продолжил.

– Значит, доказав, что не существует… – он опять косо посмотрел на Каширцева. – Наши ученые задались целью узнать, а нельзя ли такие миры создать. Мы бросили на решение этой проблемы лучшие умы, и вот, результат, – директор торжественно протянул руку к ледяной стене. – Перед вами молодой человек дверь в иные миры.

Алексей промолчал. Директор смущенно кашлянул. Опустил руку.

– Вижу, что не верите.

– Ну почему же? Предположим.

– Даже не поинтересуетесь, как нам это удалось?

– Меня сейчас интересует совсем другое.

– А зря. Это напрямую связано с вашей семьей, – директор усмехнулся. – Может, все-таки поспрашиваете?

Алексей сжал зубы. Холодный взгляд впился Эдуарду Степановичу в глаза.

– Что вы задумали? Если с Юлей и детьми что-то случится, я не буду вас разоблачать, дискредитировать. Я просто сверну вашу тощую шею.

– Стоп, – раскрытая ладонь уперлась Алексею в грудь. – Молодой человек, я кажется говорил вам про достойное поведение.

– Да иди ты, – Каширцев отбил руку в сторону.

– Хорошо, – Эдуард Степанович перестал улыбаться.

Алексей почувствовал, что его схватили за плечи. Он дернулся. Сбоку подскочил ещё один белый халат. Повис на руке. Каширцев ударил локтем. Сзади коротко взвыли, отпустили. Алексей ударил второго лаборанта. Тот повис на руке. Потянул к полу. Алексей ударил его еще раз, и ученый сполз на пол. Алексей от души врезал ему ногой. Обернулся к директору и ткнулся лицом в ствол пистолета. Пятеро охранников держали его под прицелом.

– А ну не дергайся.

Каширцев покорно поднял руки.

– Спасибо Олег, – сказал Эдуард Степанович крупному седоватому охраннику. Крупному, даже по меркам других охранников. – Оперативно работаешь.

Охранник усмехнулся. Шрам над его губой чуть тянул кожу, делая улыбку кривой. Серые глаза неотрывно смотрели на Каширцева, а пистолет в руке даже не дрогнул.

– Что ж ты? Слишком нервный? – Эдуард Степанович цокнул языком, положил руку на плечо Алексея. – Придется подъуспокоить. Проходи и присаживайся.

Под конвоем Каширцева препроводили к вделанному в пол стулу из толстого темного пластика. Усадили. Затянули на руках и ногах кожаные ремни.

– Вот так будет безопаснее, – директор поправил пиджак. Щелчком сбил с рукава пушинку. – Спасибо Олег, – сказал он. – От него больше не будет проблем.

Начальник охраны спрятал пистолет в кобуру висевшую на поясе.

– Эдуард Степанович, – сказал он. – Может я хоть парочку человек оставлю? Этот тип сейчас непредсказуем…

– Вот именно сейчас, наш уважаемый гость вполне предсказуем и даже контролируем. – Эдуард Степанович растянул губы в улыбке. – Идите и ни о чем не волнуйтесь.

– Все таки я оставлю несколько человек за дверью.

– Идите.

Начальник охраны угрюмо кивнул, направился к двери. За ним молча потянулись остальные молодцы.

– Продолжим. Не помнишь, на чем мы остановились?

– Не помню, – буркнул Алексей.

– Ну, молодой человек, не обижайтесь. А говорили мы о том, как в нашей лаборатории добились появления иных миров. Правильно?

Каширцев промолчал.

– Ладно, – директор посмотрел на часы. – Времени немного осталось. Буду объяснять и действовать. – Он указал на ученого, с которым до этого говорил.

– Николай.

Ученый кивнул. Затем обернулся и махнул рукой. Дверь распахнулась.

Х Х Х

В лабораторию один за другим вошли четверо охранников. Олега с ними не было. Перед собой они толкали каталки. А на каталках…

Алексей рванулся. Ремни больно впились в запястья.

– Юля! – закричал он.

Она была без сознания. Лежала, запрокинув голову. Длинные, темные волосы качались из стороны в сторону меж колесиков, лишь чуть не доставая до пола. Ситцевое платье разорвано по краю подола. Лоскут тянулся вниз.

Следующая – Ольга. Его старшая. Руки, ноги вытянуты по швам. Короткие светлые волосы взлохмачены. В них забилась какая-то труха.

Ваня, младшенький, лежал, подложив под щеку один кулак. Казалось, он безмятежно спит дома в собственной постельке. Одет он только в синие трусы и белую майку.

В сознании был только Сергей. Парень дергался, извивался, но ремни держали крепко. Синяк на его лице налился, стал почти черным.

– Что вы хотите сделать? – закричал Алексей Эдуарду Степановичу. – Послушай. Подождите. Отпустите их. Делайте со мной что хотите, но отпустите их.

– А ты и так сделаешь, что мы хотим.

Николай сделал знак и каталки остановили у необычного вида прибора. Ученый достал четыре металлических ободка. От них тянулось множество проводов, и шли к прибору.

Директор улыбнулся Алексею.

– Наши ученые выяснили, что мозг человека способен генерировать излучение… Думаю, подробности вам ничего не дадут. Так вот. Это излучение принимает вон тот прибор. Мы назвали его “Творец”. Видишь те ободки, что Николай одевает на головы твоим? Да не дергайся ты так. Они безвредные. Так вот, эти ободки усиливают излучение. “Творец” принимает их, расшифровывает и создает нечто наподобие “Матрицы”. Смотрели фильм “Матрица”? Нет? Молодец, я тоже не смотрел. Не люблю примитивные вещи. Так значит “Творец” создает кокон, в котором с помощью излучения строит новый мир на основе того, о чем думают или что представляют подключенные к нему люди. А вот это, – палец директора ткнулся в льдистую стену. – Позволяет нам наблюдать, что в таком новорожденном мире происходит. И не только наблюдать, но теоретически позволяет и входить в них.

– И что вы хотите? – сквозь зубы проговорил Алексей.

– А ты догадайся.

– Догадался. Вы хотите опыт провести. И как всегда в своем репертуаре. Опыт на человеке, – Алексей наклонил голову. Уставился в пол. – Правильно сказано, – тихо проговорил он – Будут, как боги знающие добро и зло.

Эдуард Степанович услышал, брови взметнулись вверх.

– Так вы что, считаете, что цивилизация не должна развиваться по тому, что якобы люди не могут принять на себя полномочия Бога? Вы относитесь к тому разряду людей, что с топорами кидались на первые машины? Крича при этом, что только Всевышний может давать жизнь неживому, а люди пусть молчат в тряпочку? И что нельзя изобретать лекарства, потому что болезни насылаются на нас Господом, что бы наказать нас за наши грехи? Вы идете против Бога и тем уподобляетесь Люциферу? Молодой человек, я ожидал от вас большего.

Алексей оторвался от пола. Посмотрел в глаза директору.

– Я не об этом говорил. Люди, как подобия Бога могут многое, что может их Отец. Я же говорил всего лишь о методах.

– Мне не нравиться тон, которым вы со мной говорите, молодой человек. Ну да ладно. Ты прав, мы действительно хотим подключить твоих родных. Создать миры и отправить тебя по ним прогуляться.

На голову Алексея словно молот уронили. Он и так уже начинал догадываться, но произнесенные в слух слова словно окончательно поставили точку и закрепили их реальность печатью. Вот так, отныне это произошло и отмене не подлежит. Осознание заставило его на время потерять дар речи. Наконец Алексей смог чуть двинуть онемевшим языком.

– Шутите, – кое-как выговорил он.

– Какие могут быть шутки? – по лицу директора было видно, что действительно не шутит.

– А если я не захочу? – Алексей напряг руки, будто пытаясь порвать ремни.

– Захочешь, – директор растянул губы в широкой улыбке. – Еще как захочешь. Иначе твой сын снова окажется в той клетке. Но на этот раз без перегородки. А на остальных мы испытаем новое оружие. Как тебе такая перспектива?

Алексей отвернулся. Эдуард Степанович взял его за подбородок, повернул к себе.

– Молодой человек, не тяните время, – сказал он. – Вы знаете, что проиграли.

Алексей сморщился. Произнести такое было страшно, но сказать надо было. Иначе что он за мужчина, если не может защитить свою семью.

– Хорошо, – слова выходили трудно, с натугой. Алексей силой пропихивал их между сжатыми зубами. Хорошо, что я сижу, мелькнула мысль, иначе свалился бы от дрожи в коленках. – Я сделаю это.

– Вот и ладненько, – суровость с лица директора как ветром сдуло. Он повеселел. – Николай, ты как? – обратился он к ученому.

– Все готово.

Алексей виновато поднял глаза. Все четверо лежали без сознания. На лбах ободки. Провода подключены к прибору.

– Через час мир стабилизируется, и можно будет входить, – сказал Николай.

Директор кивнул ему.

– Освободите его, – приказал он.

Алексей поднялся, растирая затекшие руки. Вновь появившиеся охранники держали руки на пистолетах. Выглядели они равнодушно, но Алексей не обольщался. В секунду эти люди могут превратиться в машину смерти. С одним он, может быть, еще и справится. Все-таки не зря в армии два года десантником отпотел. Но с пятью сразу…

– Что мне делать? – процедил он сквозь зубы.

– Сейчас вам нужно выполнять приказы Николая и его подручных. – Понятно?

Алексей угрюмо кивнул.

– Подойдите сюда, – велел Николай.

Алексей подчинился. Он прошел между заставленных приборами столов. Встал в указанное место. Ученые окружили его.

– От вас молодой человек, требуется следующее, – невозмутимо продолжал Эдуард Степанович. – Вы входите в мир. Вот этот датчик… Николай, покрепче, пожалуйста… будет фиксировать ваше состояние. Данные будут поступать непосредственно в компьютер, где подвергнутся анализу. Ведь нас интересует любая мелочь. Правда, Николай?

– Да.

– А вот этот прибор… Да, вот правильно, вы на него и смотрите. Поможет нам не потерять вас в мире, где вы будете, и даже наблюдать за вашими действиями.

Ученые крутили Каширцева из стороны в сторону. Раздели до пояса. Алексей морщился. Глухо стонал сквозь зубы, когда под кожу вводили миниатюрные, со спичечную головку, приборы. Наконец, последняя лаборантка отерла с груди и правой руки кровь ваткой. Отошла. Морщась, Алексей натянул рубашку. Одел куртку.

– Глотни, – Николай протянул Каширцеву зеленоватую таблетку – Обезболивающее и одновременно заживляющее.

Алексей медленно кивнул. Разжал губы. Николай положил таблетку ему в рот. Помог выпить воды.

– Он готов, – сказал ученый директору.

– Мир? – директор повернулся к висящему на стержнях экрану.

– Еще десять минут.

Алексей начал распрямляться. Боль, пульсирующая по всему телу как маленькие очаги пламени, начала затухать, будто не успевший набрать силу огонь прибил неожиданно налетевший ливень. Освежающий ливень.

– Какие я могу иметь гарантии? – просипел он.

– Что? – Эдуард Степанович оторвался от созерцания льдистого экрана. – Ах да. Только мое слово. Надеюсь, вы доверчивы?

Алексей оскалился.

– Да, кстати. Чтобы вы там бесцельно не болтались, или просто не отсиделись в каком-нибудь безопасном месте, мы сделаем игру еще более интересной. В том мире будут обитать двойники ваших близких. Вы должны будете их найти.

– Зачем?

Директор педантично поправил пиджак. Подтянул галстук. Глянул на Алексея как на дурака.

– Понимаете, молодой человек, новорожденные миры могут быть разные. Опасные, спокойные, фантастические, либо приближенные к реальности. Там вообще могут быть миры с иными законами. Но одни правило действенно для всех. Если двойник погибает там – оригинал умирает здесь. Причины наши ученые изучают.

– А мне-то что делать?

– Как только вы найдете двойника, вам надо только прикоснуться к нему – и мир автоматически выпустит вас, а его создатель проснется.

Алексей громко вздохнул с облегчением. Но затем насторожился, спросил.

– И вы его отпустите?

– Зависит от вас.

– Постойте. А если я погибну. Что будет с ними?

– Сожалею, – директор пожал плечами.

– И?

– Нам не нужны свидетели.

– Значит, вы не отпустите нас, даже если я выполню все условия?

– Если ты выполнишь все, что от тебя требуется, – Эдуард Степанович сделал ударение на последнем слове. – Мы отпустим вас. Даю слово.

– А если, – Алексей продолжал торопливо говорить, – я пройду, скажем, два мира, а потом погибну, что тогда?

– Сожалею. Либо все, либо ни чего.

– Сволочь.

– Молодой человек, вас оправдывает лишь то, что вы находитесь в тяжелом положении. Но лучше не нервируйте моих людей.

Алексей скользнул взглядом по охранникам. Все напряженные, словно держат на плечах небесный свод. Руки на пистолетах. У одного морда такая: что ясно слышится: “Хозяин дай я замочу эту паскуду, что на вас тявкает”.

Пальцы Николая забегали по клавиатуре, как чечеточник по сцене. По лаборатории разнеслось низкое гудение. Лампы чуть потемнели. По льдистой стене побежали голубые волны.

– Ну что? – сказал директор просто. – Иди.

– Что вот так, даже чаем не угостите?

Директор зло сжал губы.

– Я без оружия, – напомнил Алексей. – Мне идти с голыми руками?

– Да, с голыми.

– Не боитесь подопытного потерять? Весь эксперимент накроется.

– Не боимся. Переживем как-нибудь. Да еще в законе жизни записано, что сыну идти по стопам отца.

Алексей вздрогнул. Он уже понял, что директор шуток не любил.

– Вы хоть скажите, что меня там ждет.

– На определение нужно от десяти часов. Когда пошлем вас, все пройдет быстрее. Николай, кого подключили? Сообщи ему.

– Девчонка, – ответил ученый.

– Твоя дочь. Можешь начинать вспоминать, что она в последнее время читала. Или о чем думала.

О чем думала? Да как все девочки ее возраста – о парнях. О белых принцах, о крутых похитителях. Запирай меня скорей, увози за сто морей. Тю-тю-тю, тра-ля-ля. Сопли с сахаром. Тьфу.

– Оля, – проговорил Каширцев. Посмотрел в лицо директору. – Надеюсь, когда меня будут есть, вас стошнит на ваш шикарный костюм.

Директор потемнел лицом.

– Иди! – приказал он.

Алексей шагнул в стену из белого огня.

ГЛАВА 4

Первая мысль была как в старом мультфильме. Где Гуфи кричит – Свет, кто выключил свет?

Яркая вспышка ударила по глазам. Вот тебе исполнение желаний. Не зря кто-то сказал, будьте осторожны в своих мечтах, они могут исполниться. Пока Алексей протирал слезящиеся очи, до ушей донесся запоздалый гром, словно тягучий выстрел над головой. По волосам хлестнули струи воды, потекли за шиворот. Алексей сильнее закутался в куртку. На десять секунд стало тепло и комфортно. Потом ливень промочил всю одежду насквозь, ткань мигом похолодела, начала липнуть к телу. Алексей наоборот стал теперь распрямляться, чтобы не мерзнуть так сильно.

Снова сверкнула молния. Негативом проявились деревья – толстые, раскоряченные. Ветки торчат, как когтистые лапы.

Недалеко раздался костяной перестук. Алексей замотал головой в поисках источника. Потом хлопнул себя по лбу. “Это ж мои зубы”, – догадался он. Алексей съежился под акустической атакой грома.

Всматриваясь в темноту, в которой начал что-то понемногу различать, он пошел вперед. Не зная, куда идет, к чему. Но не стоять же на месте. Под ногами хлюпала грязь, жирная, вязкая. Килограммами липла к подошвам. Приходилось идти, высоко поднимая ноги, как цапля и каждый раз сильно трясти, чтобы грязь отлепилась. И он еще жаловался на свою улицу. Да по сравнению с этим болотом у него дома просто Сахара настоящая.

Через десять шагов Алексей почувствовал, что дождь куда-то подевался, а все что сейчас течет по его телу и хлюпает в ботинках – это пот. Вязкий как желе и соленый, как сто селедочных рассолов.

Сверкнула молния, и в ее отблеске Алексей увидел прямо перед собой контуры коней, тащивших огромную карету. Он вздрогнул от неожиданности.

Ливень шумел, забивая приближающийся топот. Снова ударил гром. Протянулся от востока да запада как на замедленной кассете. В грохоте грома карета подъехала совершенно неслышно. В черноте ночи она выглядела еще чернее. Словно идешь в полночь, и видишь перед собой вход в пещеру. Была она массивная, как крепость. Кони – огромные тяжеловозы, но видно, что могут пойти и вскачь.

Карета остановилась. В боку открылся квадрат света. Его тут же затмила человеческая фигура. Что-то прокричала.

– Чего? – переспросил Алексей.

Гром растаял вдали.

– …я говорю, тебе что, жить надоело? – проорал человек. Он вылез в окно по пояс. Низ освещен, а верх темный. Из-за этого смахивает на негра, только зубы не блестят.

– Что смотришь? – снова заорал человек. – Садись быстро, а то не успеем.

Он обратно всунулся в окно. Задел головой о край. Выругался. С головы упала шляпа. Алексей подхватил ее на лету за поля. В боку приоткрылась тонкая щель двери. Алексей быстро распахнул ее во всю ширь. Скользнул внутрь и сразу закрыл. Из груди вырвался блаженный вздох. Сухо, ничего не льет на голову, тепло, светло, ничто за ноги не хватает.

– Спасибо, – сказал ему человек. Взял из руки шляпу и водрузил ее на голову.

– Вам спасибо, – проговорил Алексей, стуча зубами.

– Не за что. Дьявол тебя носит но ночам, – он протянул руку. – Джон. Сильвестерн Джон.

– Алексей.

Джон пожал ему руку.

– Странное имя, не здешнее.

– Да, – Алексей кивнул. – Можно и так сказать.

– Сразу видно. Вид у тебя какой-то провинциальный.

Джон внимательно смотрел на Алексея, словно сомневался в собственных выводах. Алексей в свою очередь посмотрел на него. Обыкновенный человек, не скажешь сразу, что придуман. Среднего роста, жилистый. Одет в штаны из грубой материи, выкрашенной в серый цвет. Рубашка тоже грубая, была бы белая, если бы не грязь. Поверх что-то старомодное, что Алексей сходу назвал сюртук. Ботинки – топором их вырезали что ли эти ботинки, и канатами прошивали?

Джон заметил любопытство, усмехнулся. Суровость лица сразу разгладилась. Морщины разошлись. Так на взгляд ему дашь лет тридцать, не больше. А вот глаза – старика. Голубые, в них отражался опыт прожитой трудной жизни, немалые потери, смерти близких. На секунду Алексею стало страшно. Он представил, какой взгляд будет у него если он проиграет.

Джон снял шляпу. Из-под нее показались коричневые волосы.

– Постоянно падает, – пожаловался он.

В передней части кареты было вырезано широкое, но невысокое окно, завешанное занавесками из мешковины. Джон высунулся в него, вернулся обратно с поводьями в руках, занавески задвинул оставив лишь узенькую щель. Оттуда тянуло сыростью.

– Н-но, пошли, – Джон дернул поводьями, карета качнулась, медленно поехала в ночи. Скорость постепенно наращивалась. Лошади всхрапывали, недовольно ржали. Освещенные зады блестели от потеков воды и грязи, хвосты висели тряпками. Алексею стало их жалко.

– Черт меня дернул у сестры задержаться, – проговорил Джон. К Алексею он не поворачивался, дорога отнимала все внимание. – Думал, успею. А тут как на зло ливень, а они вот-вот появятся. – Джон освободил одну руку, порылся в широких карманах, вытащил пистолет. При виде огнестрельного оружия Алексей сразу напрягся. Джон заметил.

– А ты чего насторожился? – В его голосе послышался испуг. – А ну лови.

Воздух прочертили два маленьких темных предмета. Алексей машинально сжал пальцы. Джон несколько секунд пристально смотрел на него, потом облегченно выдохнул.

– Давай сюда, – он протянул руку.

Алексей разжал ладонь. На ней лежали маленький кусочек металла, блестящего серебром, и привязанный к нему тесемкой деревянный кубик. Он переложил их в ладонь Джона. Тот спрятал в карман.

– Оружие есть? – спросил он. Алексей покачал головой.

– Ну, ты, парень, видно совсем дурак. Ночью гуляет, да еще и без оружия. Давно с ума сдвинулся?

Из темноты за окном раздался далекий вой. Джон высунулся в боковое окно, покрутил головой.

– Ничего, – процедил он. – Плохо, конечно, но так и хочется пожелать, чтобы не за нами.

Вой повторился, теперь гораздо ближе. Ему вторили другие.

– Нет, все-таки за нами, – Джон захлопнул на боковых окнах ставни, ухватился за поводья. Вовремя. Дрожащие лошади потянули к краю дороги, подальше от страшного воя, карету начало заносить. Она пошла набок, накренилась. Джон потянул лошадей в противоположную сторону. Вытянул из кювета, где чуть было навечно не остались.

– Слушай, как там тебя, Алексай. Давай за лошадей, а я…

– Нет, – Алексей замотал головой изо всех сил. – Я не знаю, как ими управлять.

– Дьявол. Ладно, управлять буду я. Держи, – Он протянул ему пистолет. Алексей невольно залюбовался. Он видел такие в музее истории, чуть ли еще не кремневые.

Вой ударил так, словно зверь находился прямо здесь, между ними. Алексей застыл оцепенело, надеясь, что не намочил штаны. Джон закричал. В стену ударило. Лошади дико захрипели. Ставни на левом окне выгнулись. С треском переломились, вваливаясь внутрь. Следом за ними полезло что-то жуткое. Открылись горящие багровым огнем глаза, пасть ощерилась частоколом зубов – каждый с кинжал размером. Лишь потом до Алексея дошло, что это волчья морда. Только крупнее обычной раза в три.

– Дьявол! – Джон выхватил у него пистолет. Грохнул выстрел. Зверь взвыл так, что у Алексея заложило уши. Один глаз у монстра лопнул. Пополз кровавой пеной. Волк выпал в темноту.

– Делай хоть что-нибудь! – закричал Сильвестрн. – Это трудновато одновременно управлять лошадьми и стрелять.

Алексей вцепился в ствол пистолета. У самого глаза ошарашенные.

– Что это было?

Челюсть у Джона упала на грудь. Он вытаращил глаза.

– Дьявол, откуда ты? Ладно. Сперва стреляй, потом объясняй, – он дернул вожжами.

– Вперед!

Карета заскрипела. Понеслась еще быстрее, хотя это казалось невозможным.

Алексей повернулся к вывороченному окну и чуть не выронил пистолет. В темноте неслись черные, стремительные тела. Их освещали вспышки молний. Вой даже гром не мог заглушить. По телу густо побежали мурашки, словно и там неслась такая же стая. Он сходу насчитал шестерых волков. Но это только с одной стороны. А сколько еще с другой?

Он быстро перевернул пистолет. Ладони ощутили жесткие ребра рукоятки.

– Джон, сколько здесь зарядов?

– В пистолете еще три. А видишь вон кармашек на стене, – Алексей проследил за его пальцем. – Там еще шестнадцать.

Лошади хрипели в ужасе, дико ржали.

– Главное следи, чтобы лошадей не порвали. Их свалят – нам тоже конец.

Один из волков бежал почти вплотную к окну. Обернулся, ощерился на Алексея. Рванул и помчался прямо на лошадей. Пуля сбила его в прыжке. Волчара рухнул под колеса. Тряхнуло. Алексея подбросило к потолку. Он лязгнул, зубами. Карета угрожающе накренилась, но сразу выровнялась. По крыше тяжело стукнуло. Заскрежетали когти. Карета подпрыгнула на ухабе. С визгом зверь сорвался, тяжело рухнул на дорогу, отчетливо раздался хруст кости. Волк поднялся, оглушено мотая головой. Побежал за ними на заплетавшихся ногах. Через секунду он уже не отличался по стремительности от собратьев.

– Не жалей зарядов! – крикнул Джон.

Алексей кивнул, высунулся в окно. От стаи отделился волк, метнулся к нему. Багровые глаза горят лютой злобой. Под ними бездонная тьма пасти, обрамленная штыками зубов. Среди них не было ни резцов, ни коренных – одни клыки.

Алексей выстрелил. Зверь получил пулю прямо в пасть. Отлетел так, будто поцеловался со скоростным поездом. Другой волк кувыркнулся через него. Сбил третьего. На дороге замешалась каша. Алексей разрядил пистолет в кучу. В ответ зарычало, завизжало.

– Джон, заряди.

– Дьявол! – Джон сунул поводья в руку Алексею. Сам метнулся к кармашку, вернулся через секунду.

– Держи.

Наученные горьким опытом волки стали вести себя осторожнее. Не кидались сдуру под выстрелы. Они яростно выли, рычали. Набегу сбивали когтями с деревьев ветки, в бешенстве раздирали их в опилки.

– Алексей, – Джон не отрывал глаз от дороги. – Там есть седой волк?

– Седой?

– Да, седой.

Каширцев высунулся по пояс в окно. Осмотрелся по сторонам. В свете молнии разглядел белое пятно. Седой волк мчался параллельно дороге, но отдельно от всей стаи, близко не подходил. Он лавировал между деревьями. Временами легко, будто птица, взмывал над упавшими стволами. Его горящие глаза не отрывались от кареты.

– Есть.

– Застрели его. Прошу тебя, застрели.

Алексей кивнул. Прицелился. Палец напрягся вдавливая тугой курок. Пуля чиркнула волка по краю уха. Зверь взвизгнул, закружился на месте, мгновенно исчез где-то позади.

– Попал?

– Нет.

– Дьявол.

Алексей тоже выругался. Целился он правильно, только пистолет паршивый. Вблизи из него попасть можно, но как только цель уходит за пятьдесят метров – начинаются проблемы.

Деревья резко разбросались в стороны, расступились перед людьми, открывая пустое пространство. Впереди забрезжили стаи огней. Копыта лошадей застучали по булыжной мостовой. Вой стих мгновенно, словно ножом отрезало. Один волк вылетел вперед, его отбросило будто он налетел на невидимую стену. Звери метнулся между деревьями и пропали, словно их и не было ни когда.

– Вырвались, – проговорил Джон – Мы вырвались.

Он отпустил поводья. Успокоившиеся лошади дальше пошли сами.

Джон хлопнул Алексея по плечу.

– Ты пойми, мы вырвались.

Алексей тер ушибленное плечо. Через боль улыбнулся Сильвестерну Джону.

Х Х Х

В темноте Джон дрожал, настороженно оглядывался. Но пока не распряг лошадей, не всыпал им в кормушку овса, не напоил, в дом он не пошел.

Навстречу им, услышав шум, выскочила женщина с фонарем в руках, закричала счастливым голосом, бросилась на шею Джону.

– Что ты так? – слышалось через всхлипы. – Не пугай меня больше так. Не делай так.

– Клотильда, – мягко отстранил ее Джон. – Накрой нам ужин и приготовь комнату для гостей. Видишь, я с другом.

Клотильда сразу убрала руки от Сильвестерна, поправила выпавшие из прически пряди, почтительно поклонилась и быстро пошла к дому.

За ужином Алексей с беспокойством ждал расспросов. Джон посматривал на него, посмеивался, наконец встал из-за стола, проводил Алексея в комнату.

– Безопасной ночи, Алексай, – сказал он. – Устраивайся.

– Спасибо, Джон.

Как только захлопнулась дверь, Алексей рухнул в расстеленную постель. По телу поползла блаженная истома. Он почувствовал, как все же устал. Глаза начали слипаться. Алексей заставил себя – свинью грязнющую – подняться, умыться в тазике при свете свечи. Заставил себя раздеться и только после этого разрешил лечь в кровать. Когда он уснул, он даже не заметил.

Х Х Х

В солнечном свете комната выглядела совсем по-другому. Серые цвета сменились на различные оттенки. Синие стены, беленый потолок. На полах из плотно пригнанных друг к другу досок, лежит коричневый ковер. Алексей ругнулся, увидев, как перепачкал кровать. Прямо как Ваня его рубашку. От воспоминаний на душе стало сумрачно.

Одеваясь, Алексей выглянул в окно. Увидел узкий дворик, втиснутый в объятия с одной стороны каменного забора, с другой обширной конюшни. По двору бегают два петуха, взъерошенные, квохчут друг на друга. Пять кур с интересом наблюдают за ними. Алексей улыбнулся, пальцами провел по подоконнику, потрогал раму. Все твердое, реальное. Алексей ударил по подоконнику – ладонь не провалилась как в туман. Ударил сильнее – в косточке отозвалось болью. Он скривился. Реально. Даже слишком реально. И не подумаешь, что все это находится в разуме восемнадцати летней девушки.

Джон сидел в столовой. Казалось, и не уходил никуда. Он смотрел на спускавшегося по лестнице Алексея. Тот поежился под взглядом таких многострадальных глаз. Хозяин поднялся.

– Приветствует тебя, друг. Садись. Клотильда сейчас подаст завтрак.

Вошла Клотильда. Крупная, полная женщина. Явно старше Джона минимум лет на пятнадцать. В волосах поблескивают седые волосы, на глазах морщинки – птичьи лапки, (свидетельствующие, что она любит смеяться). Она несла поднос, на нем два горшка. Из-под крышек рвался горячий пар, текли изумительные запахи борща, тушеной картошки с мясом. По краям подноса лежит, порезанный крупными кусками, хлеб. Рядом уютно устроилась небольшая миска со сметаной. Алексей сглотнул слюну. Джон усмехнулся.

– Клотильда лучшая повариха в городе. Старейшина столько раз пытался ее переманить, да она не хочет. К моему счастью.

Клотильда быстро накрыла стол и они приступили к завтраку.

Джон аккуратно брал с тарелки мелко нарезанные кусочки мяса. Чинно отправлял их в рот. Ложка аккуратно черпала юшку ни разу не задев ни стенок, ни дна тарелки. Джон ел медленно, величественно, словно какой английский лорд. Алексей наклонился над тарелкой, стучал ложкой, за что получил от Джона недоуменный взгляд.

После завтрака Джон потянул его на двор. Там присел на врытую в землю скамейку под раскидистой вишней, набил трубку табаком, прикурил и со вкусом затянулся. Выдохнул дым.

– Задавай вопросы, Алексай, – наконец сказал он. Алексей удивленно поднял брови.

– Вопросы?

– Я же вижу что ты неместный, – Джон снова затянулся.

– Почему ты так решил? – Алексей не подал вида, но внутри маленькая жилка вздрогнула от подленького страха.

– Говоришь не по нашему, одежда странная, – Джон опустил трубку. -Откуда ты?

Алексей задумался: что ответить? Из реального мира?

– Издалека, – ответил он, сорвал вишню, пережевал кисло сладкое.

– Хорошее “далека”. Без оружия ходишь.

– Там, где я живу, оружие не нужно, – Алексей секунду помолчал. – Джон, ночью, кто за нами гнался?

Джон поперхнулся дымом, закашлялся, поднял на Каширцева удивленные глаза.

– Ты и правда не знаешь? Шутишь.

– Не шучу.

– Дьявол подери, – Джон хлопнул ладонью по колену и рассмеялся. – Такого не бывает. Просто не бывает. Нет таких мест, где не знают Стаю.

– Есть. Я оттуда. Джон, хватит смеяться. Объясни по-человечески.

– Ладно. Стая это… Дьявол, никогда не думал, что буду так объяснять. Как ребенку. Хотя… у нас трехлетние дети об этом знают.

– Блин. Представь, что я двухлетний ребенок.

Джон нахмурился.

– Причем здесь лепешка?

– Ни причем. Так ты можешь объяснить?

– Ладно, ладно. Не злись ты так.

Джон докурил трубку, выбил пепел о край лавочки. Потом протянул трубку Алексею. Тот замотал головой.