Текст книги "Брат-зверь (СИ)"

Автор книги: Игорь Дроздов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 32 страниц)

– Бегом!

– А зачем бегом? – крикнул Алексей вслед попутчикам. Те, увидев что он и не думает бежать, начали кричать ему, замахали руками.

– Надоело бегать. От инсектов набегался.

В сердце кольнуло. Если б ему тогда, да такой пистолетик. Все бы живы остались. И Рейсон, и Рита. Все. Он обернулся на встречу треску. Энты, говорите? Где-то он о них слышал.

Шум приближался. Скрежетало так, словно огромную сосну медленно скручивали, наблюдая как отслаиваются острые отщепы, со звоном летят щепки. Деревья затряслись. Верхушки сдвигались, словно открывая проход.

Нет. Никому они проход не открывали. Двигались сами деревья. Выворотив корни, перебирали ими. Между ними мелькают куски земли, камни. С треском разламываются в кусочки. Опустились ветки. Толстые как обожравшиеся удавы. Маленькие веточки на концах сгибаются словно пальцы. Алексей посмотрел вверх и застыл. На него смотрели лица сложенные из коры. Губы и носы из наросших грибов и черные, бездонные глаза, не выражающие ничего. Холодное равнодушие растений, знавших только одно – свою территорию надо охранять.

Алексей задрожал. Словно маленькому мальчику ему захотелось спрятаться под одеяло. И пусть обезумевший разум кричит, что это бесполезно, но главное, не видеть это лицо. Убрать его.

Пистолет с тихим “поум” выстрелил. Древесное лицо покрылось желтизной и тускло блеснуло. Дерево застыло на месте. Закачалось и начало заваливаться назад. Тяжело опустилось на землю. В ответ раздался тяжелый стон. Несколько деревьев склонились над упавшим собратом.

Как только лица исчезли, Алексей наконец смог вздохнуть. Сразу закашлялся. Значит, оружие на них действует. Страх исчез. Он не стал ждать, когда эти энты снова обратят на него внимание. С силой вжал кнопку в ручку и повел пистолетом косо, снизу вверх.

ГЛАВА 25

Полянка выпрыгнула перед ними так, словно долго ждала в засаде и наконец дождалась. Вкруг полянки высокие заросли крапивы, но среди них вьется тропинка. Мечется из стороны в сторону, словно по ней стреляли из пулемета. Хорошо хоть по кругу обратно не возвращается – упирается в избушку. Избушка классическая – небольшая, на одну комнату, сложена из бревен. Бревна поросли мхом, что свисает как борода Черномора. На невысокую крышу шутник ветер набросал разного сора. Занес грибных спор, и теперь там во всю процветали мухоморы. Алексей никогда не видел таких огромных и красных шляпок – светятся наверху как светофоры. Внизу неизменно выставляют пышные окорока курьи ножки. Одна из них как раз согнулась, почесала другую. Встала на место.

– Дошли, – сказал Грымт.

– Сам вижу. Сергей, быстро сюда. Кайся, есть здесь какие каверзы?

– Есть.

– Я и не сомневался. Что замолчал?

– Пошли, – подтолкнул их локтем Горыня. После случая в Зачарованном лесу богатырь изо всех сил старался доказать, что он не слаб духом, и буквально пер на рожон. Он сделал шаг к тропинке.

– Стой! – Сергей ухватил его, попробовал оттащить. Горыня был не по его силам, но он остановился сам.

– Что? – брови сошлись на переносице, а в глазах загорелся злой огонек.

– На тропинку нельзя ни в коем случае. Там разрыв-трава растет.

– Так, что еще? Говори быстрее.

Сергей столкнулся с решительным взглядом отца. В них прочел недовольство.

– Справа ядовитая крапива, а слева сверчки камикадзе. Прыгают, и сразу взрыв.

– А если сзади обойти?

– Ты что, волхв, – громыхнул Грымт, – белены объелся? Там череп смотрит.

Лицо у великана такое, что и без слов ясно насколько страшно нарваться на череп, который смотрит.

– Понятно. Сергей?

– Да, сзади тоже нельзя.

– Ты лучше скажи, где можно.

– Можно? Здесь где-то вторая тропинка…

– Нет здесь ничего, – коротко сказал один из карликов. Алексей посмотрел удивленно: кто это голос подает? Во, гномы. А он уже успел и позабыть о своих навязавшихся телохранителях, настолько незаметно они себя вели. Ведь даже имен не назвали.

– Есть, – сказал Сергей и еще раз с бахвальством – Есть! Только она тайная, завороженная. Чтобы открыть ее, надо тайные слова сказать.

– Так говори, – резко перебил его Алексей.

Сергей недовольно посмотрел на отца, но сдержал слова, готовые слететь с губ.

– Сейчас, – он наморщил лоб. – Что же я там придумал?

– Чего? – тут же спросил Грымт.

– В смысле, что же я там читал.

– Ты умеешь читать? – брови великана взлетели вверх.

– Да, и считать тоже.

– Лешии и весь их выводок, – ошарашено проговорил великан и замолчал, поглядывая на подростка, ученика волхва. Потом перевел взгляд на Алексея. Челюсть приоткрылась, а глаза округлились. В них мелькнула еще большая ошарашенность.

– Как же так, – морщил лоб Сергей. – Вроде…

Он подошел к краю поляны и торжественно провозгласил.

– Сим салабим салям.

Ничего не изменилось. Сергей нахмурился.

– Или “сим салям салабим”?

Алексей молча слушал. Тер подбородок.

– Ладно, хватит, – наконец сказал он. Достал пистолет и провел невидимым лучом по тропинке. Там чуть хрустнуло. Лежащая нитями трава перестала шевелиться на ветру. Тяжело прогнулась.

– Теперь пошли.

Трава гнулась под ногами как проволока. Пару раз Алексей чуть не проткнул ногу, но в целом до избушки добрались без проблем. Он держал настороженно пистолет. Горыня натянул лук, всматривался, казалось, одновременно во все стороны. Грымт и карлики достали секиры. Одна огромная, две маленькие, но все одинаково смертоносные.

Горыня провел лопатоподобной ладонью по стене, сдирая мох. Все услышали тихий щелчок.

– Что это? – спросил Сергей.

– Может быть все, что угодно, – проговорил Горыня.

– Но готовиться надо к худшему, – добавил Грымт и сделал знак гномам. Те кивнули. Быстро распаковали рюкзаки и достали арбалеты. Разложили их на земле, начали заряжать.

Алексея встревожил вопрос Сергея. Но с другой стороны если он чего здесь не знает, то может оно и внимания не заслуживает.

Неожиданно небо потемнело. “Тучи, – подумал Алексей и тут же, – тучи не могут двигаться столь стремительно”. Как будто для того, чтобы подтвердить его мысли с высоты раздался клекот. Горыня закричал и выпустил в небо стрелу. Уже догадываясь, что там, Алексей посмотрел вверх.

С неба пикировали гуси-лебеди. Белоснежные, прекрасные птицы были разъярены. Клювы открыты в клекоте. Огромные – размером с теленка – тела готовы были упасть сверху, раздавить. Или забросить на спину, поднять повыше и скинуть.

Лебеди закружились над головой. Алексей вскинул пистолет. Нажал кнопку. Один лебедь замер в полете, широко разбросав крылья. Тяжело закувыркался вниз, с каждым метром набирая скорость. Раздался свист как от падающего снаряда. Лебедь ударился о землю, глубоко погрузившись в нее. По ногам прошел ощутимый толчок. Горыне плеснуло в лицо комьями земли и вырванной с корнем травой. Он обернулся с перекошенным злостью лицом, весь в грязи. Многозначительно постучал кулаком по голове.

– Черт, черт, черт! – обругал сам себя Алексей. Мог ведь и догадаться. А то работу птичкам упрощает.

Продолжая кружить, птицы начали опускаться. Затем с клекотом упали вниз, и начали бить людей крыльями. Грымт отмахивался секирой как мухобойкой, но лебеди уворачивались, и он никак не мог по ним попасть. Зарычав в ярости, великан отбросил секиру. Подпрыгнул и тут же ухватил птицу за крыло. Упал вместе с ней, подмяв ее под себя. Лебедь забился под ним, закричал отчаянно. Другие лебеди налетели на великана. Начали бить его крыльями по голове, клевать. Они злобно шипели. Карлики обрадовано взвыли. Влетели в гущу, размахивая секирами. Один гном с ходу снял белоснежную голову с длинной шеи. Гуси-лебеди бросились врассыпную. Поднялись над вершинами деревьев, закружили над головами.

Довольные гномы стащили в кучу три белоснежных, но уже забрызганных красным, тела. Чуть приподняли личины. В жестких как щетина бородах стали видны широкие улыбки. Радуются – отличный реванш за промахи из арбалетов. Прекрасная из великана вышла приманка.

Грымт с руганью поднялся. По голове текут красные ручейки. Рубашка висит лохмотьями. Грудь и спина покрыты синяками и открытыми ранками. Лебедь под ним слабо трепыхнулся. Грымт в ярости схватил его за шею. С наслаждением крутанул. Громко хрустнуло. Прекрасное существо недвижимо обвисло. Великан одной рукой закинул его в гномью кучу. С легким презрением посмотрел на карликов. Те вдвоем тащат пернатого. Гномы взглядом ответили ему: “Зато у нас трое”. “На двоих? – усмехнулся великан. – Не так уж и много. А если учесть, что он до этого еще скольких прихлопнул”…

Гуси-лебеди продолжали носиться кругами над головами. Яростно клекотали, но спускаться не решались. Алексей прицелился в того, что кружил ближе к краю поляны. Выстрелил. Золотая скульптура кувыркнулась в воздухе, понеслась к земле как ракета. Воткнулась, подняв волну земли и разбросав крапиву на метры вокруг. Осталось только пятно воронки и торчащий из нее кончик золотого хвоста.

Лебеди резко прокричали в один голос. Перепуганные полетели от избушки на курьих ножках. Скрылись за вершинами деревьев. Могли, конечно, и спрятаться, но Алексей был уверен, что они уже не появятся.

Подошел Горыня. За спиной лук, в руках сжат пучок стрел. Острие одной отирает о штанину.

– Семь штук завалили. Неплохо, – сказал он.

Алексей быстро посчитал: два золотых, четверо в куче.

– Здесь только шесть.

Горыня кивнул в сторону леса.

– Там еще один лежит. Что я, нанимался, что ли, его сюда переть.

Х Х Х

Сергей колдовал около избушки. Делал пассы руками, шевелил губами. Аленка наблюдала за каждым его движением широко распахнутыми восторженными глазами. Приоткрыла хорошенький ротик, восхищенно ахает. Да и не только она. Великана сейчас хоть секирой по башке, не заметит. С карликами та же история. Горыня делает вид, что ему это неинтересно, но нет-нет, да и бросит жадный взгляд.

“Что-то Сергей больно заумное делает”, – подумал Алексей. В очередной раз разозлился. А он-то думал: откуда в мире Ванечки столько крови? Братик родной подсобил. Научил. Засранец.

Сергей сделал торжественное лицо и провозгласил.

– Избушка, избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом.

“Блин, – дошло до Алексея. – Да он же просто перед Аленкой выпендривается”.

Избушка чуть качнулась, затрещала. Курьи ножки посеменили на месте, начали разворачиваться. Избушка поплыла перед глазами, показала левый бок. Ее шатало, с крыши сыпались мухоморы. Пласт мха пополз по стене. Потянул за собой остальные. На землю уже упало словно грязное махровое одеяло. Показался край косяка. Развернулся становясь все шире, пока не превратился в мощную дубовую дверь.

– Грымт, – коротко сказал Алексей.

– Ага, – бухнул великан. С решительным лицом сделал к ней шаг.

– Подожди, – Горыня уперся рукой в пупок Грымту. Куда смог достать.

– Что подожди?

– Может… не будем так невежливо. Бабка все-таки…

– Что?

– Колдунья. Давайте не будем ломать так сразу, а для начала просто постучим.

– Ага. Постучим, – обрадовался Грымт и вытащил секиру.

– Стой. Ты этой штукой себе по башке постучи. Все равно вредить не чего.

– Чего это нечего?

– Мозгов, дубина.

Грымт хмыкнул. Опустил секиру и сделал приглашающий жест рукой.

– Иди, поучи дурака.

Горыня без колебаний шагнул на крыльцо. Постучал. Рукавицы тяжелые, с нашитыми металлическими бляшками. Грохот пошел по всему лесу.

– Хватит, – наконец сказал Алексей. – Уже после четвертого раза ясно, что дома никого нет. Грымт.

– А может, у нее уши заложило, – Грымт ухмыльнулся Горыне. – Ща сделаю.

Замахнулся секирой так, что она сзади коснулась его пяток. Ударил. Дверь даже не вздрогнула. Секира отскочила, оставив лишь неглубокую царапину. Не дрогнула дверь и после десятого удара. Правда, начала напоминать заготовку для корыта в начальной стадии обработки. Грымт разошелся. Рубил вдохновенно, с оттягом. Дверь продолжала стоять на смерть, не шелохнувшись.

– Хватит, – взмахнул рукой Алексей. – Дуром тоже не получается.

– Во, видишь, тобой не получается, – тут же ткнул пальцем в бок Горыня. Грымт несколько секунд смотрел не понимая. Потом проговорил.

– У тебя тоже ничего не вышло.

– Ну и что, главное у тебя ничего.

Алексей нахмурил лоб.

– Сергей, ты что-нибудь знаешь об этом?

Сергей подошел к отцу, улыбнулся.

– А ты пистолетом попробуй.

– Так, хватит. Делай давай. Строишь тут из себя ребенка.

Сергей торжественно посмотрел на Аленку. Она кивнула ему с серьезным видом.

– А сейчас вы не откроете, – сказал Сергей. – Ночи надо ждать.

– Почему еще ночи?

– Так баба Яга ж только по ночам и выходит. Солнце ей больно не нравится. Зачем, думаете, ей нужны все эти гуси-лебеди? С ее-то возможностями, умением летать. Только потому, что гуси-лебеди легко себя днем чувствуют. Как раз когда жертва погулять выходит. На полянку там, в лесочек.

– Не умничай, – неожиданно резко даже для себя самого отрезал Алексей. Сергей сразу нахмурился. Поджал губы.

– Ждите ночи, хозяйка сама и выйдет, – выпалил он на одном дыхании и отошел.

Алексей недовольно выдохнул. Посмотрел на солнце. Светило, яркое, желтое блестит в самом центре неба. До вечера, как до Киева ползком. Перевел взгляд на сына. Сергей стоит к нему спиной. Что-то тихо говорит Аленке. Захотелось подойти, извиниться, но решил, что это не достойно мужчины.

На поляне все-таки решили не располагаться. Разбили лагерь на тропинке. Она как раз расширялась перед поляной как река, впадающая в море. За избушкой посматривали. Так, на всякий случай. Грымт притащил одного гуся-лебедя. Пристроился его ощипывать. Алексей посмотрел на белоснежную горку перьев, и ему стало тошно. Великан заметил его взгляд.

– Голодный? Я с тобой поделюсь.

В кусты Алексей не ломанулся только потому, что иначе растряс бы и точно обрыгался как говорится не сходя с места. Он отвернулся и дрожащим голосом попросил.

– Только не слишком чавкай.

– Ты что творишь? – вмешался Горыня. – Эти ж твари человечиной питаются.

– Ну и что, – Грымт с хрустом выдрал окорок размером с телячий. По пальцам побежали красные капли. Он взял палку начал накалывать окорок на нее. – Я понимаю, если бы они великаниной питались. Я тогда б тебя сразу пристукнул, если бы рискнул попробовать.

Сергей чуть в отдалении сидел с Аленой. Среди золотого сенокоса он нашел золотой одуванчик. Преподнес его девушке, после чего рискнул поцеловать ее в щеку. Теперь сидел и гладил красный отпечаток на щеке от ее ладошки. На лице запечатлелось недоумение, а в глазах желание куда-нибудь смыться. Только вот повода нет.

– Сергей, – позвал Алексей сына, – иди сюда.

Сергей с готовностью поднялся. Быстро пошел к отцу.

– Разреши один вопрос.

– Да.

– Да это я так, надо же с чего-то разговор начинать. Не сидеть же молча.

Сергей недоуменно поднял бровь.

– Не хочешь с отцом посидеть? А вот мне хочется. Уважъ, пожалуйста.

С непониманием на лице Сергей вытащил из кучи натасканных великаном дров пенек. Сел на него.

Великан понатыкал вокруг костра целый лес палочек с насаженными на них кусочками мяса. Довольно облизывался, внюхивался в плывущие вокруг запахи. С мяса скатываются прозрачные капли жира. Шипят на углях.

К великану подошли гномы. Тот пригласил широким жестом. Горыня скривился. Махнул рукой на это безобразие.

Алексей оторвался от созерцания. Посмотрел на сына. Сергей сразу отвернулся. Сделал вид, что равнодушен. Ничего и никто ему не нужен. Особенно отец.

– Ничего, я тоже был таким, – сказал Алексей.

Сергей резко обернулся. Брови взлетели вверх. В глазах читалось: “Как ты смог прочитать мои мысли?”

– Не забывай, – Алексей чуть обернулся и посмотрел сыну в глаза. – Все, что с тобой происходит, я давно пережил.

– Но это не дает тебе права, – Сергей шмыгнул носом, но тут же сделал лицо кремнем. Мол, я настоящий мужчина. А чтоб мужчина плакал…

– Да, ты прав, не дает.

Сергей уперся взглядом в небо. Вид такой, словно увидел там что-то настолько интересное, что все земное это так, ерунда. Алексей тоже посмотрел, но ничего особенного не увидел. Вот просто красивого – целое море. Например, низкие, и словно ватные кучевые облака. Они как будто специально созданы для того, чтобы сесть на них верхом и прокатиться. Облака, белоснежные лошадки.

– Сколько себя помню, – проговорил Алексей, – ты всегда любил смотреть в небо. Бывает, я отругаю тебя, а ты убежишь, сядешь грустный за кустом и смотришь. Глазки блестят. Бегают словно мышата. А помнишь, как на вопрос, кем ты хочешь стать, когда вырастешь, ты ответил: летчиком. Через секунду исправил на космонавта, а потом с серьезным видом заявил, что лучше всего – лучше, чем летчиком и космонавтом – это быть парашютистом. Мы тогда с мамой смеялись.

– Я помню, – Сергей улыбнулся.

– Тебе три года всего было.

– Все равно помню.

– Вундеркинд ты мой, – Алексей улыбнулся.

Сергей тоже улыбнулся. Потом, правда, спохватился: как бы отец не подумал, что наступил мир. Сделал сумрачное лицо, скривил губы, напустил грозу в глаза. Но через минуту расслабился – на лице появилось мечтательное выражение.

– Я до сих пор так считаю, – негромко проговорил он.

– Что? – не понял Алексей.

– Что парашютистом быть лучше. Летчик, космонавт, они что – сидят в железе, за тремя слоями защиты. А парашютист открыт всему. Летчик может чувствовать только скорость, а космонавт лишен даже этого. Парашютист же чувствует все. Ему ветер бьет в лицо. Выжимает слезы из глаз. Он чувствует высоту, чувствует скорость, чувствует падение. Он может управлять своим полетом и знать, что делает это сам. Своими мышцами. А не механизмы делают за него. Это сказочно, это непередаваемо.

– Но, – начал Алексей, – у летчиков больше возможностей. А уж про космонавтов, что и говорить. У них и скорость, и высота, и маневры. Парашютист же может только вниз… И все.

– Парашютисты бывают разные. Есть, что прыгают с самолетов. Есть, что планируют с гор. А есть и те, кто взлетают прямо с земли. Я не буду отказываться от самолетов. Они действительно могут гораздо больше. Но когда человек, наконец, научиться делать что-то сам, самолеты забудутся, да и ракеты. Люди будут сами прыгать с планеты на планету как…

– Кузнечики, – подсказал Алексей.

– Да, может и так. Зато сами. Дорого бы я отдал, что бы чему-нибудь такому научиться.

– Как ты еще молод, – проговорил Алексей.

– Молодость не преступление, – обиделся Сергей.

– Извини, – поспешил исправить ситуацию отец.

Еще посидели. Посмотрели как великан и гномы достают с костра пахучие куски мяса. Голодно урчат. Грымт вцепился зубами в окорок. Откусил сразу половину. Заглотнул как собака, не жуя. Гномы сняли шлемы. С урчанием, словно коты, грызли пахучие куски, истекающие жиром. Алексей заинтересовался. Он впервые увидел их лица. Они были круглые как шары и заросшие жесткими черными волосами как обезьяны. Гномы эти настолько похожи друг на друга, что скажи Алексею, что расстреляют, а спасение только в одном, опознать кто из них кто, так и расстреляли бы. Глядя в заросшие физиономии, Алексей подумал о собаке. Вернее Собаке. Вспомнил как тогда вечером. Взбешенный, раздавленный и испуганный выскочил из дома. В одной руке зажата забытая сковорода, в другой палка от швабры. Алексей шел убивать. Шел убивать верного друга, надежного товарища. Который в этот раз не смог быть надежным. Алексей шел убивать собаку, которая не смогла защитить его семью.

На встречу из конуры никто не вышел. Алексей заглянул и отшатнулся. Он ошарашено уставился на то, что когда-то было его собакой. От верного друга, она до конца оставалась верной. И судя по жестокости, с какой ее прикончили, она успела нанести вред. Возможно, вред был с трупами. Алексей впал в ступор. Не понимая, что делает. Начал считать, смотреть. Кроме пулевого отверстия во лбу он насчитал четырнадцать ран сделанных чем-то острым. Все четыре лапы в открытых переломах. Глаза выколоты. Гениталии отрезаны. Судя по распознаваемому даже среди разложения запаху, на верного друга еще и помочились.

Из глаз Алексея брызнули слезы. Он подхватил собаку на руки. Занес в дом, положил в свою постель. Плевать, что щенком гоняли за это. Она заслужила. Ведь героев награждают и посмертно.

Алексей сжал кулаки. Только тогда он окончательно понял, с кем имеет дело. Люди способные так обойтись с собакой могут сотворить любое зверство. У таких людей нет границ и нет тормозов. Сейчас добавилась еще одна мысль: такие люди не достойны существовать.

– Пап, что с тобой? – влез в воспоминания Сергей. Алексей дернул головой, не понимая где он находится. Потом сразу все вспомнил. Кисло улыбнулся сыну, смахнул набежавшую слезу.

– Я вспоминал, Сережа, вспоминал, – сказал он.

– О чем?

– О… – Алексей задумался, можно ли такое рассказать сыну? Сергей очень любил собаку, и это подействует на него слишком сильно. Не надо говорить, – о том, как я ходил по мирам и искал вас.

– Мирам? А, – Сергей махнул рукой, охватывая весь мир. – Ты о таком? А я помню, как ты нашел меня. Это был прекрасный сон. Я там летал. Сам. Управлял кораблем как своим телом. Такие корабли выращивались специально под пилотов. Ими мог управлять только их хозяин. Да, корабль был продолжением моего тела. Нет, он был телом. Сильным, послушным. Я всегда о таком мечтал.

– А что ты еще помнишь?

– Я помню, как ты спас мне жизнь. Спасибо, папа.

Он кинулся к отцу и обнял его. Алексей застыл с опущенными руками, не зная, что делать. Хотелось сказать, что никого он не спасал. Он наоборот опоздал и если б та тварь не сдохла сама…

– Ты тоже вел себя как герой, – кое-как проговорил он.

Сергей висел на нем. Мял его, тискал.

– Пап, а расскажи, какой был мир у мамы, или у сестренки? – проговорил он отцу в самое ухо. Алексею стало щекотно. Он не сдержался и хихикнул.

– Не дуй, а то я умру от смеха.

– Хорошо не буду, – сказал Сергей и дунул.

– Ты что творишь? – Алексей согнал сына с колен. Вернул обратно на пенек. “Подобное сидит на подобном”, – подумалось ему, но вслух не стал озвучивать.

Он, стараясь не упустить ни одной подробности, рассказал сыну, как спасал Ольгу от вампира.

– Вау! Класс, – глаза у Сергея заблестели. – Хотел бы я так, – Сергей вскочил. – Лорд Вампир, я вызываю вас, – он встал в стойку, ударил рукой, отпрыгнул. Потом отбил удар кого-то невидимого. – Так, и вот так, и так, – Сергей запрыгал вокруг отца. – И вот так. А теперь ножом под ребро, – Сергей ткнул в пустоту и с торжественным видом провозгласил. – Вы имеете эксклюзивную возможность сдохнуть, господин лорд.

Алексей оглянулся. На них поглядывали с настороженностью. Грымт заметил, что их заметили быстро начал жевать. Карлики сделали то же самое.

– Давай, вести себя потише, – тихо проговорил Алексей. – Не хватает чтобы нас сдали в какой-нибудь местный сумасшедший дом. А то и просто сожгли на костре как черных колдунов. И вообще, Сергей, перебивать невежливо. Я тебе еще не все рассказал.

– Так там еще есть? – глаза мальчика вспыхнули еще сильнее. – Рассказывай, я нем как рыба.

– Еще бы ты не двигался как дерево.

– Я готов. Только рассказывай.

О мире Сергея Алексей упомянул вскользь. Зато Юлин мир описал в мельчайших подробностях. Когда рассказывал про живоглота, Сергей довольно повизгивал, а на повествовании о гибели боевой машины ответил сдержанными слезами. Потом восхищался Шарчем. И потом же проклял его.

– А мама – молодец, – наконец сказал он. – А особенно ты, папа. Я горжусь тобой. В школе ребятам расскажу – не поверят.

– Ты знаешь, мне кажется, лучше не говорить.

– Почему? Хотя да, ты, наверное, прав.

– Ты помнишь мир вампиров? – таинственно начал Алексей.

– Ага, классный мир. Я теперь всегда буду Ольгу упырихой звать. Она не обидится?

– Надеюсь. А то ты не досчитаешься зубов. Она такая.

– Сам знаю, – Сергей почесал зуб ногтем.

– Потом я там появлялся еще раз.

– Когда? – округлил глаза сын. – Ты не рассказывал.

– Не рассказывал, потому что это очень странно. Мне потом Николай такого наговорил.

– А что еще за Николай?

– Главный ученый или как его там в этой фирме. В общем, самый у них умный и вообще самый-самый.

– И самый главный?

– Нет, только в этом он не самый. Главный в этой фирме некто Эдуард Степанович. Жлоб и скотина, каких свет не видывал. Прости, что при тебе так, – Алексей сжал кулаки. По лицу пошли багровые пятна.

– Да правильно ты его, пап. Он ко мне заглядывал. Я с ним пять минут поговорил. Готов его даже хуже назвать. Папка, а расскажи, как ты еще раз у вампиров побывал.

– Ладно, хорошо. Насколько я понял, в первый раз это случилось когда в мире мамы мне крепко дали по башке.

– Па, а ты говорил, что в придуманных мирах исполняются желания его хозяев.

– Помолчи, не лезь между взрослыми.

Алексей смерил взглядом этого наглого пацана, который уже забыл, что совсем недавно отец был его врагом номер один.

– Наверное, во мне что-то уже и так было. Еще с ольгиного мира. А, потеряв сознание, я словно нажал на спусковой курок.

– И бабахнуло.

– Да, бабахнуло. Особенной для меня неожиданностью стало мое воплощение в тело оборотня.

– В чье тело? – подскочил Сергей.

– Волка-оборотня. Только не ори так. Горыня смотрит.

– Пусть смотрит. Только там не только Горыня смотрит, но и гномы и Грымт…

– Стоп-стоп, хватит. И не ори же ты.

– Вау! А как это бегать на четвереньках? А кусаться? Меня научишь?

– Учился бы чему доброму. Вон по математике опять двойку принес.

Сергей замахал руками.

– Папа, папа, не отвлекайся. Ты мне рассказывал про оборотней.

– Я-то тебе расскажу, но знай, что я и про двойку не забыл. Вернемся-поговорим.

– Хорошо, поговорим, но только там. Пап, а правда, что собаки все видят черно-белым?

– Не помню. Я в основном ориентировался нюхом.

– Здорово. Научишь?

– Для этого требуется другое тело. И хватит меня перебивать.

– Все, слушаю.

Алексей быстро, словно стараясь избавиться от этого, выложил сыну все случаи странных видений. А на закуску поведал произошедший после разговор с директором и ученым. Сергей слушал, временами вставлял “вау”, “классно”, “мне бы так”. А когда Алексей рассказал, что и в этом мире уже успел один раз погрузиться в другой. Сергей вообще зашелся от восторга.

– Значит, как только ты переходишь в другой мир, ты автоматически начинаешь посещать другой мир следующий по очереди.

– Наверное. Я еще в этом не разобраться.

– Зато я разобрался. В мамином мире ты ходил в мир Ольги, где был первым, а в этом ты стал ходить во второй. Все правильно. Видишь?

– Наверное.

– Какое “наверно”. Все правильно, Здорово. И… – неожиданно Сергей замолчал, растянул рот в улыбке. Лицо стало заговорщеским-заговорщеским.

– Сергей, ты что замолчал?

– Пап, – протянул Сергей и заулыбался еще сильнее. – А ты пробовал сам?

– Что? – спросил Алексей, хотя уже сам догадался, что именно имеет в виду сын.

– Ты пробовал сам переместиться? Не так, где тебя швыряет куда попало, а по собственному выбору.

– Нет, не пробовал, – нахмурился Каширцев.

– А почему? Мне такое, да я бы все испытал, все испробовал. Это же пистолетик у тебя из маминого мира. Видишь, здесь работает. А что еще можно придумать… Здорово!

– Вот когда у тебя появится, тогда и попробуешь.

– Что значит, появятся, – опешил подросток.

– Ты же мой сын все-таки. И ты уже идешь по своему первому миру как я когда-то. Так что.

– Вау! – взвыл Сергей и заскакал вокруг отца индейскими прыжками. – Здорово.

– Да тише ты.

Их попутчики, наконец, не выдержали. Подошли к ним, выдвинув вперед Горыню.

– Что сей отрок так веселится? – осторожно спросил богатырь.

– Э-э-э… – Алексей пожевал губами. – Я научил его новому заклинанию.

Сергей услышал, крутнулся на месте.

– Да, новому заклинанию. И я обязательно его попробую.

– А может, не надо, – неожиданно тонким голосом проговорил Грымт. – Солнце такое яркое. Травка зеленая. Лес… ну лес конечно темноват, но все равно не хочется пропадать в такой день.

Х Х Х

Постепенно начинало темнеть. Солнце закатилось за деревья. Все вокруг сразу стало серым, словно в последний миг перед закатом, да так и застыло в густом сумраке. Алексей снова позвал к себе сына. Сергей возбужденно что-то объяснял Аленке. У той ротик приоткрыт, глаза с блюдца, восхищенно кивает. Но на зов отца Сергей явился сразу.

– Как, время уже наступило?

Сергей хмыкнул.

– Пап, я же сказал ночью. А сейчас только вечер.

– Это что – вечер?

– Да, лесной вечер.

– А по-моему, уже ночь, – сказал Алексей. – И поэтому мы пойдем и проверим, раскрывается дверка или нет.

Сергей хмыкнул, пожал плечами. Потом махнул рукой и двинулся вслед за отцом.

Вечерняя полянка ничем не напоминала себя же дневную. Они вдруг словно попали на новогодний бал маскарад. Казалось, на каждом дереве кто-то развесил призрачные огоньки. Огоньки горели также на листьях крапивы, на траве. Домик бабы Яги вообще казался неоновым рекламным плакатом. Весь горел ярким и разноцветным.

– Красиво, – проговорил Алексей, – ничего не скажешь. Есть вкус у бабки.

Грымт мелко вздрагивал. Гномы прятались за его ноги, но топоры не выпускали. Горыня шагнул вперед. Лук наготове, натянул. Только что мелькнет, сразу в глаз, чтобы шкуру не испортить. Алексей протянул левую руку – в правой пистолет – подхватил ближайший огонек. Поднес к лицу. На ладошке сидел небольшой черный жучок. Усища огромные, раза в три больше тела, шевелятся. Низ брюшка светится ярко. Но свет холодный, синеватый. Алексей разжал ладонь. Светлячок покрутил головой. Потоптался лапками. Жесткие надкрылия поднялись, словно люки у танка. Из под них вылезло полупрозрачное, невесомое. Расправилось, превратившись в крылышки. С легким жужжанием жучок взлетел. Тело почти сразу растворилось в темноте, а вот огонек остался. Влился в стайку таких же. Они закружились на месте, создавая вихрик. Перед Алексеем словно открылась миниатюрная модель галактики. Обьемная, движущаяся. Он поводил рукой. Жучки прыснули в стороны как искры из костра, если туда ткнуть палкой.

Горыня храбрился, держался. Но уголок левого глаза стучал в тике.

– З-заклятие… – сказал он.

– Я его развеял, – ответил Алексей. – Ты же видел.

– Видел, – проговорил богатырь.

Жучки летали везде, но на тропинке, где все стало золотым, садиться не торопились, и она выделялась как черная линия на белой бумаге. Они пошли вперед. Не наступая на острую металлическую траву, а пригибая ее ногами к земле. Трава гнулась легко. Иногда ломалась.

Жучки плотно, так что не было видно дерева, облепили дверь. По краям сидели красные, в центре синие. На косяках зеленые.

– Красиво, – снова повторил Алексей и провел рукой. Миг и жучки разлетелись. Казалось, дверь исчезла, остался только черный провал. Но она была тут. Через несколько секунд они смогли разглядеть деревянную поверхность в слабых отблесках летающих светлячков.

Стемнело окончательно. Где-то, на невидимой из-за деревьев равнине, солнце закатилось за горизонт, и мир погрузился во тьму. Мир, но не поляна.