Текст книги "Мелкая река (ЛП)"

Автор книги: Х.Д. Карлтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

Двадцать один

Ривер

В доме полная темнота, кроме яркого света телевизора, стоящего передо мной. Я стою перед ним и смотрю, как женщина-репортер монотонным голосом рассказывает о происходящем. Она слишком сильно накрашена.

Я поправляю себя. Райан всегда говорил, что я слишком много крашусь.

Она выглядит симпатичной. Красивая.

«Полиция продолжает расследовать исчезновение Райана Фитцджеральда, двадцатипятилетнего местного жителя из Северной Каролины, который был объявлен пропавшим 8 сентября. Если кто-нибудь видел его или слышал о нем, пожалуйста, свяжитесь с местным отделением полиции...»

Обратиться в местное отделение полиции? Куда, по их мнению, он сбежал? За пределы штата? А что, он был всего лишь на чердаке, моя дорогая. Теперь от него ничего не осталось. Даже если искать в свином дерьме.

Пронзительный звонок переключает мое внимание на вибрирующий сотовый, лежащий на тумбочке рядом со мной. Джули. Я так и не поговорила с ней.

Я игнорирую звонок и снова смотрю на телевизор. На экране появляется фотография Райана.

Я щипаю кожу на внутренней стороне запястья, пока не начинаю шипеть от боли. На глаза наворачиваются слезы. Я фыркаю.

– Я в полном отчаянии, Джули, – хнычу я. – Я ничего не слышала о нем, и мне так страшно.

Слеза скатилась по лицу. Я борюсь с желанием вытереть ее.

– А что, если ему причиняют боль? Или ему страшно? А меня не будет рядом, чтобы помочь ему?!

Тсс. Слишком драматично. Попробую еще раз.

– Я так скучаю по нему и хочу, чтобы он вернулся домой, – сокрушенно шепчу я, впиваясь глазами в изображение Райана на экране. Я фыркаю, позволяя еще нескольким слезам стечь по моим бледным щекам.

– Я знаю, Джули, знаю. Я тоже его люблю. Я тоже его люблю...

– Я не могу этого сделать, я не могу этого сделать, я не могу этого сделать...

– Ривер, послушай меня...

– Они разбили лагерь возле этого чертова дома, Мако, – говорю я дрожащим голосом, готовым вот-вот сорваться с катушек от волнения. Я провожу рукой по волосам, до боли стискиваю кожу головы и чувствую, как по нервным окончаниям пляшут острые искорки боли.

Этого я не ожидала.

Репортеры, папарацци, фургоны и камеры, постоянно попадающиеся мне на глаза каждый раз, когда я выхожу из дома. Мэтт попытался заявить о пропаже Райана в понедельник утром, но ему сказали, что нужно подождать до 72 часов, прежде чем он сможет подать заявление о пропаже человека. В четверг утром он подал заявление. Прошло почти две недели поисков его тела, и за это время СМИ раздули эту историю.

Райан не был знаменитостью, черт возьми. Но он сын известного адвоката, который посадил больше преступников, чем прожил сам. Он вполне может быть знаменитостью в нашем городе. Черт.

Билби прижимается к моим ногам и сладко мяукает. Иногда мне кажется, что он чувствует, когда я расстроена или взволнована.

Я опускаюсь на диван, положив голову на руки. Билби подпрыгивает рядом и бьет меня головой. Я убираю одну руку с головы и прижимаю пальцы к его мордочке. Он использует мои пальцы как щетку и многократно трется об меня.

– Приди ко мне сегодня ночью, – настойчиво требует Мако. Я вздыхаю, усталая и опустошенная. Сегодня вечер вторника, и завтра у меня занятия. Но я думаю, что в обозримом будущем я буду их пропускать, как и после исчезновения Райана. Я не думаю, что смогу выдержать взгляды людей, которые интересуются, где мой парень.

Райан заслужил все, что выпало на его долю. Я не жалею, что сделала то, что сделала. Я не жалею, что освободилась от жестоких отношений, которые, несомненно, однажды убили бы меня. Я не жалею, что постояла за себя и отомстила за все то дерьмо, через которое мне пришлось пройти.

Но последствия этого истощают. Пока что я остаюсь подозреваемой в убийстве Райана, но они рассматривают и другие варианты. Мако рассказал свою правду – правду, которая в конечном итоге приведет к убийце Райана. Райан выяснил, кто такой Призрачный Убийца. И хотя у него не было возможности рассказать об этом Мако, я точно знаю, что Райан кому-то рассказал.

Я помню, как стояла у кабинета Райана, готовясь попросить разрешения пойти к Амелии. Телефонный звонок, который я подслушала. Волнение в его голосе, когда он утверждал, что что-то выяснил. Тогда я не придала этому значения, но теперь я знаю, что он говорил с кем-то об Призрачном убийце.

Я уже рассказала об этом Мако, что только укрепило его версию. Они просматривают записи телефонных разговоров Райана, чтобы выяснить, с кем он разговаривал.

Есть и еще одна версия, которая вызывает у меня легкую тошноту. Учитывая то, что Мэтт сажает преступников, вполне логично, что у него есть враги. В этом я не сомневаюсь. Он посадил бесчисленное количество преступников.

Кроме того, Мэтт не такой человек, каким я его считала, кто скажет, что у него нет своих дел на черном рынке? Я уверен, что этот придурок сидит с поникшей головой, полагая, что есть вероятность того, что его карьера погубила его собственного сына".

– Я не знаю, Мако... – Я осекаюсь. Что, если они пойдут за мной? То, что меня поймают посреди ночи в доме брата Райана, будет выглядеть очень подозрительно. Предполагаемая девушка с разбитым сердцем, сбежавшая с братом? Конечно, это не делает меня чертовски подозрительной.

– Да, ты права, – вздыхает Мако. – Мне просто неприятна мысль о том, что ты проходишь через это в одиночку.

Нам с Мако приходится пока действовать очень осторожно. Мы не можем сказать по телефону то, что действительно хотим сказать. Мако не верит, что кто-то не взломает мои телефонные разговоры. Это очень незаконно, но когда у правительства была мораль?

– Я ценю это, – мягко говорю я. Мне странно быть милым с Мако. Столько месяцев я заставляла себя ненавидеть его, убеждая себя в том, что ненависть Райана к Мако оправдана. Что есть какая-то причина. Или просто потому, что я поклялась в верности тому, кто этого не заслуживал.

Но Мако никогда не отказывался от меня. Этот божественный человек помогает мне избежать наказания за убийство. В буквальном смысле. Он помогает мне скрыть смерть его брата, потому что... ну, потому что Райан был воплощением дьявола. Он издевался над нами обоими.

А Мако разбирается со своим собственным дерьмом. Он не только сделал все это ради меня, но и столкнулся с тем, что его отец – насильник, и как с этим справиться. Благодаря небольшим частям разговора он все-таки решил рассказать матери правду. Я просто думаю, что он еще не решил, как и когда.

Я больше никак не могу относиться к Мако плохо. Независимо от того, сойдет нам это с рук или нет, я обязана ему жизнью. Он рискует всем ради меня. Своей карьерой, репутацией, жизнью. Копы недолго сидят в тюрьме. У Мако самый высокий процент поимки среди всего отдела. Его враги будут ждать его в тюрьме, готовые отомстить ему по-своему.

– Встретимся вечером в библиотеке, – говорю я. Встречаться с кем-то полупублично безопаснее, чем идти к нему домой. Или приходить сюда. Мне нужно выбраться из этой холодной, стерильной коробки. Это красивая коробка, но в ней нет ничего, кроме призрачных воспоминаний. Из нее я планирую выбраться как можно скорее.

У меня не так много сбережений, но их хватит, чтобы снять собственное жилье и начать жизнь заново. Если у меня будет такая привилегия.

– Я буду там. – От его негромкого ответа у меня по позвоночнику пробегают мурашки. Теплые мурашки, которые проникают между ног и оседают там. То, что было между мной и Мако, не поддается описанию. Я не знаю, к чему это приведет, но, если честно, я не могу это остановить. Да я и не хочу.

Я хочу, чтобы эта карусель крутилась быстрее.

Эта библиотека стала для меня прибежищем, моим собственным призраком, бегущим по проходам. Молодая, разбитая девушка с большими амбициями. Я вижу себя в каждой комнате, в каждом уголке, во всех местах, куда я сбегала, когда мне больше некуда было идти. Камилла, присматривающая за мной, заботящаяся обо мне, любящая меня.

Боже мой, как я скучаю по ней. Иногда я забываю, как сильно мне ее не хватает, пока не вхожу в это здание и не вижу ее призрак рядом со своим.

–Здесь жутко. – Глубокий голос позади меня заставляет меня подпрыгнуть, и из моего горла вырывается пронзительный визг. И тут же я смущаюсь. Действительно чертовски стыдно. Я никогда в жизни не издавала подобных звуков, а ведь я всю жизнь была напугана. – Прости, – шепчет Мако, и по его великолепному лицу пробегает коварная ухмылка.

Уже наступила ночь, а стало быть, здесь темно. Единственный источник света – луна, светящая в окна, и мягкий свет от телефона в моей руке. На зеленые глаза Мако падают тени, затемняя его глаза до глубокого зеленого цвета мха.

Я прижимаю руку к груди, сдерживая бешено колотящееся сердце, а мои широко раскрытые глаза не отрываются от его глаз. Я могу только представить, как я выгляжу для него сейчас.

– Ты красивая, – шепчет он, как будто читая мои мысли. Ненавижу, когда он так делает. Ненавижу, когда он знает, о чем я думаю.

От этого слова – красивая – у меня по спине пробегают мурашки, а в жилах вспыхивает огонь, и все это на одном дыхании. Мако называет меня красивой – это изнуряет. Я хочу ненавидеть его и восхищаться им.

– Я ненавижу это слово, – говорю я в ответ, выпрямляясь и принимая нормальное положение, в котором должен находиться человек.

– Почему? – спрашивает он, его голос все еще тихий и низкий. Как будто если мы заговорим громче, нас поймает рычащий библиотекарь, который требует тишины в любое время. Жаль, что здесь такого нет. Быть плохой с Мако – это так весело.

– Я всю жизнь слышала это не от тех людей, – признаюсь я. В его глазах поселяется холодная ярость, но он ее не выплескивает. Такой спокойный и собранный. Так не похоже на его брата.

– А тебе легче, когда ты слышишь это от правильного человека? – спрашивает он, его тело неподвижно.

– Я не знаю, – шепчу я. Я делаю маленький шаг к нему. Сокращение расстояния между нами похоже на приближение руки к пасти тигра. В любой момент он может оскалиться. – Скажи еще раз.

Мако реагирует не сразу. Вместо этого он обводит меня полуприкрытыми глазами. Ледяной огонь в его глазах медленно превращается в сильный жар. Мое сердце снова бешено колотится, почти так же сильно, как тогда, когда он напугал меня. Я затаила дыхание в предвкушении одного маленького слова, и электричество заплясало в воздухе, поджигая молекулы.

– Ты красивая, – повторяет он. Я затаила дыхание и закрыла глаза, наслаждаясь этим словом, прозвучавшим из его уст. Оно звучит восхитительно грешно, когда он его произносит. Это звучит как нечто, к чему я могу привыкнуть. Только когда это звучит из его уст с низким тоном его глубокого голоса.

Я держу глаза закрытыми, даже когда признаюсь: – Мне нравится.

Я почти задыхаюсь, когда чувствую, как его тело прижимается к моему, его тело прижимается к моей груди. Его теплое дыхание шевелит тонкие волоски вокруг моих ушей. Его рука скользит по моим волосам, обжигая кожу. Мурашки пробегают по всему телу, заставляя меня дрожать в его объятиях. Его пальцы медленно перебирают мои волосы и перекидывают их через плечо. Еще одна дрожь пробегает по моему позвоночнику от щекочущих ощущений, которые он оставляет после себя.

– Ты знаешь, как выглядит любовь? – мягко спрашивает он. Я закрываю глаза и испускаю глубокий вздох.

– Да, – шепчу я.

– И как она выглядит?

– Я видела любовь в глазах сломленной женщины каждый раз, когда перед ней были наркотики. Я видела ее в глазах маленького мальчика, когда он впервые выпил алкоголь, чтобы спастись от своей дерьмовой жизни. Я видела это в глазах взрослого мужчины, впервые исследующего тело маленькой девочки. – Я резко вдохнула. – Я видела это в разных глазах.

Из груди Мако вырывается низкое рычание, вибрация которого проходит по моей коже. Я игнорирую его.

– Лицо любви постоянно меняется, но каждый раз оно выглядит одинаково.

– Это не лицо любви, это искусство бегства, – негромко отвечает он.

Я не отвечаю. Я не знаю, как это сделать.

– Отведи меня в тайное место, – мягко требует он. Наконец, я открываю глаза.

Кивнув головой, я медленно высвобождаюсь из его рук и веду за собой. Такое ощущение, что дьявол наступает мне на пятки. Дьявол, от которого нужно держаться подальше, но к которому хочется приблизиться. Сила воли и сила духа – вот единственное, что удерживает меня от бегства в комнату. Чтобы узнать, что именно Мако собирается делать, когда мы окажемся там. Мне страшно это узнать, но я почти дрожу от желания выяснить это.

Я поднимаю потайную полку, и передо мной предстает комната. Мой дом вдали от ада. Место, где я проводила большую часть времени вдали от Шэллоу Хилл. Я вхожу в комнату, мои глаза рассматривают каждую деталь этой комнаты, кроме той, на которую я должна смотреть.

Мако властно заходит за мной, и когда дверь закрывается, кажется, что моя судьба предрешена. Я еще не знаю, что это такое, но думаю, что мне это понравится.

Я нервничаю. Я не уверена, что когда-либо раньше испытывала такое чувство тревоги. Это не то чувство, которое я испытывала, когда приходил Билли. Или когда мужчина пробирался ночью в мою комнату. Или даже когда я злила Райана.

Это та нервозность, которую испытываешь, когда остаешься в комнате наедине с любимым. Моя уверенность в себе была тем, за что я всегда крепко держалась. Это была моя броня, которая не позволяла мне чувствовать себя уверенной в себе, находясь в одной комнате с мужчиной, которого я хотела.

Эта уверенность осталась за пределами моей досягаемости. Она все еще есть, но сейчас за нее невозможно ухватиться.

– Ты помнишь, как мы впервые встретились? – спрашивает Мако, нарушая молчание.

– Конечно. Когда я познакомилась с твоими родителями, – отвечаю я, мой голос обманчиво ровный.

Мако медленно качает головой. – Это не первая наша встреча, Ривер.

Его слова заставляют нервничать. Я в замешательстве наморщила лоб, пытаясь вспомнить, когда я встречала Мако до этого.

– Я... я не помню, – говорю я. По его лицу скользит почти отчаянная улыбка. Как мы могли встретиться до Райана? Как я могла не помнить его? У Мако такое лицо, которое невозможно забыть.

– Ты была пьяна, так что я не могу сказать, что удивлен. – Усталость сменяется растерянностью. Я много пила на первом и втором курсах колледжа. Только после того, как у нас с Райаном начались серьезные отношения, я перестала. Он сказал, что с неряшливой девушкой он выглядит плохо.

– Что я сделала? – нерешительно спрашиваю я. Он усмехается.

– Ты изменила мою жизнь, вот что ты сделала. – Между бровей у меня пролегает глубокая складка, и я хмурюсь. Я не знаю, что он может иметь в виду.

– Ты ударила человека кулаком в нос за то, что он дотронулся до тебя так, как тебе не понравилось. Он собирался ударить тебя, и я вмешался.

Мои глаза расширились, когда воспоминания нахлынули на меня, обрушившись на мой мозг, как приливная волна. Это был Мако. Человек, который остановил этого пьяного придурка, пытавшегося дать мне пощечину, после того как я сломала ему нос. Я ушла от него, не сказав спасибо, хотя у меня был соблазн выразить свою благодарность более гнусными способами.

– Вот черт, – простонала я. – Я действительно помню это. Я не... Я не знаю, почему я не догадалась, что это ты.

Он пожимает плечами и делает шаг ко мне. По мере того как температура в комнате начинает повышаться, ко мне снова начинает закрадываться предвкушение.

– Ты также не поняла, что это я танцевал с тобой позже той ночью, – говорит он спокойно, как будто он только что не вывалил на меня огромную бомбу.

– Это был ты? – недоверчиво спрашиваю я, мое тело отпрянуло назад в шоке. Мако был моим таинственным человеком все это время? Человеком, который преследовал задний уголок моего мозга, выпуская его наружу только в редкие, слабые моменты.

Удовлетворенная ухмылка кривит уголки его губ.

– Это был я, – подтверждает он. Он смотрит на меня так, словно наконец-то поймал меня. Это чертовски сексуально, и мое тело отвечает ему тем же. Моя киска становится влажной и начинает пульсировать, когда я ловлю на себе грешный взгляд Мако.

Я осознаю, что Мако – это тот, с кем я должна была быть все это время. Тот факт, что я была так близка к тому, чтобы заполучить его, почти разрушителен. Что было бы, если бы я просто повернулась? Если бы я обнаружила мужчину, заставляющего меня чувствовать то, что никогда не заставлял чувствовать ни один человек. Что было бы, если бы Амелия не разболелась в ту ночь и не вырвала меня из объятий Мако? Я бы позволила ему забрать меня домой той ночью. Я бы позволила ему опустошать мое тело и душу, пока солнце не пробилось сквозь утренние тучи. И я бы дала ему свой номер телефона и попросила бы добавки.

– Почему ты не сказал мне раньше? – спрашиваю я с недоумением. спрашиваю я с недоумением.

– Потому что ты была под чарами моего брата. Сказав тебе об этом, ты бы ничего не изменила. А если честно, я не хотел, чтобы эта память была испорчена. Ты ненавидела меня до недавнего времени. Если бы я сказал тебе тогда, ты бы плюнула мне в лицо. Не думаю, что я смог бы с этим справиться.

От стыда я опустила глаза вниз. Он прав. И я ненавижу его за это.

– Мне жаль, – говорю я. Я делаю резкий вдох. – Прости за то, как я обращалась с тобой, Мако. Ты был невероятно добр ко мне, а я выплеснула все тебе в лицо. Я поступила с тобой ужасно, черт, я даже дала тебе пощечину. И мне жаль, что я так долго не могла этого сказать. Я просто... сожалею.

– Не надо" – говорит он, делая еще один шаг ко мне. Я смотрю на расстояние, жадно желая, чтобы оно полностью исчезло. – Именно это заставило меня влюбиться в тебя, Ривер.

Время замирает. Его слова не сразу воспринимаются. Мой рот открывается, а глаза устремляются на него. Он продолжает, прежде чем я успеваю ответить.

– Я не хочу, чтобы ты говорила это в ответ. Но это правда. Ты такая сильная, Ривер. Ты яростная и независимая. И несмотря на то, что кто-то активно сбивал тебя с ног, ты продолжала подниматься. Я восхищался тобой за это. Меня это тоже бесило, конечно. Но, черт возьми, это заставило меня влюбиться в тебя.

Горячие слезы жгут мне глаза, застилая веки. Волны эмоций проносятся сквозь меня, их так много, что я даже не знаю, как разобраться в том, что я чувствую. Шок, безусловно. Но все остальное я не могу определить. Счастлива ли я? Волнуюсь? Огорчена? Я не знаю.

Зато я точно знаю, что все, что я чувствовала до Мако, было ложью. Влюбиться в Мако – это как шагнуть в огонь, когда его рука крепко сжимает мою. Он горит, но я не одна.

– Иди сюда, Мако.

Двадцать два

Мако

Я не планировал, что этот момент наступит, по крайней мере, не сейчас. Признание Ривер в том, что я влюблен в нее, просто вырвалось наружу. Но, блядь, очень трудно сожалеть об этом, когда она смотрит на меня так, словно готовится съесть меня живьем. Пьянящее требование, сорвавшееся с ее губ, заставляет меня мгновенно отреагировать, слушаясь ее команды, как дрессированная собака.

Я настигаю ее двумя большими шагами, а может быть, это один шаг, а второй она сделала сама. Моя рука скользит по ее мягким кудрям, а ее еще более мягкий рот одним рывком впивается в мой. Губы Ривер МакАлистер на моих – это просто рай на земле.

Из ее рта вырывается дрожащий выдох, который перетекает в мой, когда наши рты открываются и наши языки встречаются. Черт, ее вкус слаще, чем я мог себе представить. Бесчисленное количество ночей я фантазировал об этих губах. На моем теле, и особенно на моем члене, когда я возбуждался от мыслей о ней. Слишком много ночей я занимался тем же самым, с того самого момента, как увидел Ривер, выбивающую дух из того рукастого засранца в клубе. Как только ее золотые глаза остановились на мне, она заманила меня в ловушку и сделала своим. Тогда я этого не знал, но она никогда не отпускала меня.

Тихий стон вырывается наружу из моего рта, когда мой язык проникает в нее. Я не могу насытиться ею. Я не могу перестать пробовать ее на вкус. Ее рот мягкий и податливый, на несколько мгновений он позволяет мне взять инициативу в свои руки, а затем перехватывает контроль и повелевает поцелуем. Туда-сюда, мы толкаемся и боремся за доминирование, не позволяя друг другу задерживаться надолго.

Ривер впивается когтями в мою грудь, вызывая рычание, от которого я становлюсь похожим на голодного медведя. Этот звук только подстегивает ее, ее движения становятся отчаянными и жаждущими. Я хватаю ее за запястья и крепко стягиваю их за спиной, как это делают при аресте преступника.

Поцелуй этой женщины – преступление.

Как много вещей я мог бы с ней сделать. Я мог бы надеть на нее наручники прямо сейчас, чтобы она терпела сладкую пытку того, что мой язык может сделать с ее телом, и не смогла бы остановить меня. Она не захочет, но попытается, когда удовольствие станет слишком сильным для нее.

– Мако. – Мягкая мольба прозвучала на моем языке, разжигая инферно глубоко внутри меня. Я срываюсь. А может быть, я просто отвечаю на ее просьбу.

Я приостанавливаюсь, хватаюсь руками за ее лицо и мягко отстраняю ее.

– Есть ли какое-нибудь место, к которому мне не следует прикасаться? Или что-то, чего ты не хочешь, чтобы я делал? Я могу быть нежным, я могу быть тем, что тебе нужно. – К тому времени, как я закончил, я убедился, что говорю как отчаянный дурак.

Ее золотистые глаза блестят, а на губах, покрытых синяками от поцелуев, появляется небольшая улыбка.

– Я... пока не готова к анальным играм, – мягко говорит она. При мысли о том, почему она не готова, у меня закипает кровь. Ривер уже призналась вслух, что Райан сделал с ней. Я закрываю глаза, заставляя свою опасно поднявшуюся температуру опуститься обратно, пока я не закипел. Сейчас не время выходить из себя.

– Хорошо, – вздыхаю я, снова открывая глаза. – Что-нибудь еще?

Она качает головой. – Единственное, о чем я прошу, это не относиться ко мне как к стеклу. Я не слабая. Я никогда не буду слабой. Я просто хочу, чтобы ты был собой.

Вот это я могу сделать.

Прежде чем снова прижаться к ее губам, я шепчу: – Ни на секунду я не думал, что ты слабая.

Одежда срывается с ее тела в считанные секунды. Когти и руки набрасываются на мою одежду, и она с таким же усердием срывает ткань с моего тела. Наши рты размыкаются только для того, чтобы снять одежду, а затем снова приклеиваются друг к другу.

Эта комната пыльная и грязная, не самое лучшее место для секса. Но я продал бы душу дьяволу, если бы это означало, что мне никогда не придется останавливаться.

Я поднимаю ее на руки, ее длинные гладкие ноги обхватывают мою талию. Мои колени чуть не рухнули, когда я почувствовал, как ее влажное тепло прижалось к моему члену. Вслед за этим раздается стон, когда ее бедра поворачиваются раз, два... – Ривер, – прохрипел я. – Ты меня убиваешь.

Она усмехается мне в губы и снова двигает бедрами, а я слежу за ее движениями. Прежде чем я опозорю себя и либо упаду и уроню ее, либо кончу прямо здесь и сейчас, я бросаюсь к скамейке, на которой мы сидели всего несколько месяцев назад. На той самой скамейке, где она рассказывала мне историю своей жизни, а я кипел от ярости, желая убить каждого ублюдка, который прикоснулся к ней. Графические образы заполнили мою голову, представляя все то, что я мог бы с ними сделать – фантазии, которые все еще кипят каждый раз, когда я вспоминаю об издевательствах, которым подверглась Ривер в своей жизни.

Я поворачиваюсь и опускаюсь на скамейку, более чем опасаясь протестующего дерева в прошлый раз, когда мы были здесь. Как по часам, скамейка прогибается под моим весом, но пока держится.

Моя рука скользит по затылку Ривер, погружаясь в ее длинные локоны. В тот момент, когда она снова засовывает свой маленький язычок в мой рот, я сгибаю руку и решительно откидываю ее голову назад, пока ее рот не оказывается в нескольких сантиметрах от моего. Она застонала, лишившись моего языка, и я не могу удержаться от ухмылки. Мне нравится, как сильно она во мне нуждается.

– Мако, – простонала она, ее голос был хриплым и отчаянным. Я медленно овладеваю ее телом. Чёрт, плохая идея. Я слишком на взводе, а она, блядь, слишком совершенна. Прекрасная грудь, идеального размера для моих рук, с маленькими розовыми сосками, распустившимися и ждущими моего рта. Глубокие изгибы с плоским животом. Я поднимаю бровь, когда вижу простое украшение, вделанное в ее пупок. Я должен буду изучить это позже.

– Ты так охуительно прекрасна, – вздыхаю я, переводя взгляд на ее киску, раскинувшуюся перед моим членом. Мне приходится зажмурить глаза, чтобы не выпустить преждевременно свою порцию, и моя рука непроизвольно сжимает ее волосы. Она стонет от боли, и это только заставляет меня терять силу воли. Видеть, как она прижимается ко мне, невероятно эротично, и я намерен видеть это каждый день до конца своих дней.

– Мако, пожалуйста, – умоляет она.

Чёрт, чёрт, чёрт! Эта женщина станет моей смертью.

– Чего ты от меня хочешь? – Я задыхаюсь, возвращая взгляд к ее расплавленным золотым глазам. Они горят, жидкое золото кипит в огне, бушующем только для меня. Ее руки на мгновение скользят по моей груди, а затем медленно опускаются вниз. Перед тем, как они достигают моего члена, я разворачиваю ее запястья вверх и в сторону.

Скоро я позволю ей делать с моим телом все, что она пожелает. Но не сегодня.

– Мако! – протестует она, пытаясь вырвать свои руки.

– Скажи мне словами, что ты хочешь, Ривер, – прохрипел я.

– Я... ты мне нужен.

Я решительно качаю головой. – Этого недостаточно, малышка. Что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал? – спрашиваю я, перекладывая оба запястья в одну руку, а другой легонько проводя по ее клитору. Её глаза почти закатываются, и я решил, что увидеть это зрелище при любой возможности – миссия всей моей жизни.

Когда она только издает стон, я наклоняюсь вперед и провожу языком по ее торчащему соску. Ее спина выгибается, тело умоляет о большем. Я уклоняюсь от ее желаний, решив услышать, чего она хочет.

Разве ее когда-нибудь спрашивали? Неужели никто никогда не давал ей возможности выбирать? Конечно же, нет. Эти мудаки только брали у нее, не обращая внимания на ее желания и потребности. Не обращая внимания на ее тайные фантазии. Я хочу увидеть, как каждая из них воплотится в жизнь. Стоит ей только попросить, и я стану рабом всех ее желаний.

– Ривер, – говорю я, когда она начинает проявлять нетерпение, прижимаясь ко мне всем телом так, словно хочет, чтобы я поцеловал ее грудь – Используй слова.

Она стонет от разочарования. – Возьми его в рот, – почти робко говорит она. Никогда в жизни я не думал, что Ривер будет стесняться, но, черт побери, как же это меня заводит. Вняв ее просьбе, я смыкаю губы вокруг соска и резко всасываю его, проводя языком.

Громкий стон, вырвавшийся из ее рта, звучит как сладкое облегчение. Я переключаюсь на другую грудь, не оставляя без внимания.

– Что еще? – пробормотал я, заглядывая ей в рот. Ее рот открыт в форме буквы "О", а между бровей пролегла глубокая морщинка, когда она смотрит на меня снизу вверх. Я вздергиваю бровь, ожидая ее ответа.

– Прикоснись к моему клитору. Потри его, – говорит она, ее голос звучит чуть увереннее, чем раньше. Я провожу большим пальцем по ее набухшему от желания клитору. Вслед за этим раздаются новые стоны, и чем громче они становятся, тем сильнее я нажимаю. Я не прекращаю ласк – языком по соску, большим пальцем по клитору – я твердо намерен довести ее до оргазма именно таким способом, если она этого хочет.

– Еще! – требует она.

– Что еще?

– Трахни меня своими пальцами, – рычит она, всякая робость исчезла в ее резком требовании.

Вот и моя девочка.

Она приподнимается ровно настолько, чтобы моя рука скользнула по ее промежности и нашла ее отверстие. Я стону вместе с ней, когда ввожу палец в ее тугую киску. Она чертовски идеальна. Другой палец присоединяется к первому, выгибаясь. Мой большой палец снова находит ее клитор, в то время как мой безымянный палец нащупывает внутри нее маленькую точку, которая мгновенно заставляет ее ноги дрожать.

– Мако! – задыхается она, двигая бедрами навстречу моей руке. Оргазм пронзает все ее тело, на короткое мгновение делая его совершенно неподвижным, прежде чем она полностью теряет контроль над собой. Ее бедра с яростью бьются о мою руку, обе ее руки вцепились в мои волосы в смертельной хватке, а мой рот крепко прижался к ее груди. Я не перестаю двигаться, а она не перестает кричать.

Она полностью разрывается на мне, и это самое сладкое зрелище, которое я когда-либо видел.

Наконец, когда она замирает, я снова беру себя в руки. Я сам нахожусь в нескольких секундах от того, чтобы потерять контроль над собой, поэтому мне требуется все, чтобы держать себя в руках, когда я хватаю ее за бедра, поднимаю ее тело вверх и насаживаю ее прямо на свой член.

Охренеть.

Ее полуприкрытые глаза превращаются в диски, а из горла вырывается беспорядочный крик. Мы оба не двигаемся. Я позволяю ей привыкнуть к моим размерам, а сам стараюсь не кончать. Ее тугой, горячий жар полностью обволакивает меня, вытягивая из меня жизнь.

Моя голова ударяется о цементную стену позади меня, я стискиваю зубы до тех пор, пока они не превращаются в пыль.

– Ты в порядке? – хрипло спрашиваю я, не гордясь тем, как дрожит мой голос.

– Я... Это нормально, что у тебя гребаный конский член? – прохрипела она наконец, ее круглые глаза переместились на место нашего соприкосновения. Она видела мой член раньше, он был очень большой, но я представляю, что ощущать его внутри себя – это совершенно новая перспектива.

Я ничего не могу с этим поделать. Огромная довольная ухмылка растягивается на моем лице, заставляя меня слегка закатить глаза, когда она это замечает. Я знаю, что по размеру я больше, чем большинство, намного больше, чем большинство. Но мне все равно, что кто-либо говорит, ни один мужчина не может отрицать высшее удовлетворение, когда девушка ласкает его. Особенно девушка, в которую ты безумно, блядь, влюблен.

– Я сделал тебе больно? – спрашиваю я, слегка приподнимая бедра. Ее рот приоткрывается, а глаза возвращаются в полуприкрытое состояние.

– Мне нравится, как ты делаешь мне больно, – шепчет она. Что-то первобытное вспыхивает в моей груди. Это живой, дышащий зверь, которого Ривер только что пробудила от сна. Мои руки крепко сжимают ее бедра, и я уверен, что еще день-два и на ней будут красоваться синяки от отпечатков моих пальцев. Она наклоняется вперед и проводит своими пухлыми губами по моим.

Мои выброшенные джинсы лежат рядом со скамейкой. С практической легкостью я достаю наручники и в считанные секунды надеваю их на ее запястья, скрепляя их за спиной. Она замирает, осознав мои действия.