Текст книги "Мелкая река (ЛП)"

Автор книги: Х.Д. Карлтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

Семнадцать

Ривер

Я уставилась на палочки, на грани слез.

Не беременна.

Огромное облегчение наполняет мое тело, настолько сильное, что я едва не падаю в обморок. Я поспешно прячу палочки в один из своих кроссовок.

Райан в другом настроении. Я сижу в гардеробе, соплю и плачу, пока он хлопочет по дому. Я голая и в еще больших синяках, чем раньше. На этот раз он не стал меня бить, а просто грубо схватил, пока я не закричала от боли. Только тогда он сжал сильнее. Думаю, в этот раз ему не пришлось бить, так как я, как послушная девочка, позволила ему осквернить свое тело.

Ему не нравится, что я больше не люблю секс с ним. Это беспокоит его, глубоко ранит. Он хочет вернуть то, что было у нас вначале. Когда он мог быть таким грубым, каким хотел, а я, блядь, умоляла его об этом. Я не вздрагивала каждый раз, когда его рука оказывалась в сантиметре от моего лица. Мое лицо не кривилось от отвращения, глаза не стекленели, когда я отключалась. Каждый раз, когда я выказываю свое недовольство, он демонстрирует свое в жестокой и гневной форме.

Многое изменилось с той ночи, когда я познакомилась с его родителями пять месяцев назад. Такое ощущение, что это было начало нашего падения. Но почему? Что могло так резко и негативно повлиять на нас?

Встреча с Мако.

Райан был грубым и манипулировал мной. Но он не нападал на меня, пока не появился Мако. Что такого в его брате, что он так ненавидит?

Потому что он лучше выглядит? Потому что Мако – высокий, смуглый и красивый, а Райан похож на типичного парня из студенческого братства? Нет, Райан слишком тщеславен для этого. Его внешность подтверждалась всю его жизнь. Женщины падали к его ногам, умоляя уделить им внимание с тех пор, как девушки перестали считать, что у парней есть венерические болезни.

Если бы я не знала ничего лучше, я бы подумала, что Райан боится Мако. Но почему? Любой здравомыслящий человек боится пауков или змей. Эксперты говорят, что они боятся вас больше, чем вы их, верно? Так вот, эти ублюдки кусаются, когда боятся. И иногда эти укусы оказываются очень смертельными.

Спотыкаясь, я поднимаюсь на ноги, вытираю сопли с носа и вытираю их об одну из рубашек Райана. В моей части гардеробной царит хаос. Райан разозлился, когда я на днях надела на занятия рубашку с V-образным вырезом, так что теперь большинство моей одежды разорвано в клочья и все еще болтается на вешалках, как уродливые чучела. Я подхожу и беру пальцами одно из своих любимых платьев. Сексуальное изумрудно-зеленое платье, которое облегало мое тело, как ребенок обнимает свою любимую игрушку. Оно напоминает мне глаза Мако.

Я надела его в клуб несколько лет назад, когда Райан был для меня всего лишь фантазией. Воспоминания о той ночи снова нахлынули на меня. Сексуальный бармен. Ледяной "Лонг-Айленд". Лимонные капли. Тот мужчина.....

Я не забыла о нем, по крайней мере, не совсем. Я постоянно думала о нем еще долгое время после этого. Но как только Райан официально вошел в мою жизнь, я запрятала это маленькое воспоминание в самый дальний угол своего мозга, оставив его собирать паутину и пауков для компании.

Теперь я счищаю паутину и открываю один из самых волнующих моментов в моей жизни. Я чувствую, как таинственный мужчина стоит у меня за спиной, искусно прикасается ко мне, заставляя меня задыхаться и жаждать большего. Его дыхание щекочет мне ухо, вызывая мурашки по позвоночнику и слабость в коленях. Я закрываю глаза и покачиваюсь, вспоминая свои любимые воспоминания.

Если я потеряю себя, то смогу почувствовать призрачные руки, обвивающие мои бедра, его широкую грудь, прижимающуюся к моей спине. Мое тело прилегает к его телу, как кусочек головоломки.

Райан никогда раньше не танцевал со мной так. Более того, он вообще никогда не танцевал со мной.

Однажды Райан сопровождал меня в бар. Я вытащила его на танцпол, смеющегося и визжащего, под впечатлением от нескольких рюмок водки. Я соблазнительно двигала телом, глядя только на него, а он в ответ удрал с танцпола.

Позже он сказал мне, что я танцевала как шлюха, и это его смутило.

Из глаз потекли слезы, когда я провела пальцем по растрепанному материалу. Это была одна из первых вещей, которую он схватил, с ножницами в руках и глазами безумца. Он развел ножницы и провел острым концом по платью, снова и снова, а я просто молча смотрела, и слезы текли по моему лицу.

Я была слишком напугана, чтобы кричать и сопротивляться. Я не хотела, чтобы эти ножницы были направлены на меня.

– Ривер! – крикнул Райан, заставив меня подпрыгнуть на несколько футов. Каждый раз, когда я слышу его голос, выживший во мне человек хочет вцепиться ему в горло и вырвать голосовой аппарат. Но бедная маленькая девочка внутри меня хочет свернуться в клубок и спрятаться от этого жестокого, мать его, мира.

Черт, какой смысл вообще жить? Может, мне стоит покончить с собой? Я откидываю голову назад и улыбаюсь. Мысль не кажется такой уж плохой. Напротив, она звучит весьма заманчиво, как голос сирены, ведущей моряков на верную смерть. Я могу стать этим моряком, добровольно отдающим свою жизнь. Угасаю в блаженной тишине, и вокруг меня только тьма. Не та тьма, которая была моей тенью всю жизнь, а просто... небытие.

Мне все равно, есть ли рай или ад. Мне все равно, стану ли я духом, запертым в этом мире. Все, что угодно, лучше, чем эта жизнь.

Дверь с грохотом распахивается, дверная ручка едва не бьется о гипсокартон. Я не двигаюсь.

– Где Билби?

Я почти смеюсь. Неужели он только сейчас заметил пропажу кота? Наверное, мне не стоит удивляться. Райан все равно никогда не обращал на него особого внимания. Я опускаю голову и встречаю безумный взгляд голубых глаз. Как бы выглядели его глаза, полные любви и нежности? Каждый раз, когда мне казалось, что я нахожу это в его глазах, это было лишь отражением того, как, по мнению социопата, должны выглядеть эти эмоции.

– Я отдала его в приют, – вру я. Не дай Бог, если я скажу Райану, что кот находится у Амелии, и он отправится искать его там. В нашем городе несколько приютов. Будет легко сказать, что Билби уже приютили, если Райану хватит ума найти его. Я ожидала, что он сделает что-то подобное только для того, чтобы вернуть кота и помучить меня вместе с ним.

Его глаза сузились до тонких щелей. – Почему?

– Потому что ты чуть не убил его, – отвечаю я безразлично. Мне трудно дать ему эмоции. Мне вообще трудно их чувствовать. Он проходит дальше в комнату, принимая, как предполагается, устрашающую позу. Он наклоняется ко мне, сжимая кулаки, и смотрит на меня снизу вверх.

– Разве я давал тебе разрешение отдавать его? – рычит он.

Я фыркаю. Мертвые глаза встречаются с мертвыми глазами. – Я не спрашивала.

Последнее, что я вижу перед тем, как закрыть глаза, – это шок, отразившийся на его лице, а затем мгновенно перешедший в черную ярость.

Я больше не открываю глаза, даже когда чувствую, как Райан тисками обхватывает мои плечи и трясет меня. Я не открываю их, когда он прижимает меня к стене, крепко прижимает мою голову к белой лакированной стенке, как это делал Билли, когда я перегибалась через тот грязный стол, и берет меня сзади.

Он потерял всякий смысл. Ему больше не нужно притворяться. Райана и Ривер больше нет. Теперь есть только сумасшедший и его пленница.

А это значит, что если Райан перестал притворяться хорошим, то и я тоже.

Я уставилась на свой телефон, экран помутнел от слез на глазах. Кому позвонить, кому позвонить? Я могла бы позвонить Мако, но, черт возьми, что-то внутри меня просто... не хочет, чтобы он видел меня такой. Мне стыдно, так стыдно. А Амелия беременна, и будь я проклята, если подвергну опасности ее и ее нерожденного ребенка.

Я вытираю лицо трясущейся рукой. Черт, черт, черт.

Райан впал в ярость. Прошло еще две недели, а он только и делает, что толкает меня и постоянно насилует и содомирует. Каждый раз, когда я сопротивляюсь, он трахает еще сильнее. Я уже решила, как мне поступить в этой ситуации, но мне нужно быть умной.

Сегодня он в ярости.

Я сожгла запеканку, и он заставил меня брать горячее блюдо из духовки без рукавиц. Естественно, я уронила стеклянную посуду, как только дотронулась до нее. Блюдо разбилось, и еда разлетелась во все стороны.

Теперь мои руки покрыты крошечными порезами и ожогами. Пол чистый, но характер Райана все еще горячее, чем подгоревшая еда. Мне нужно убираться отсюда, пока он не убил меня. Я никогда не видела его таким злым. И клянусь Богом, я убью его раньше, чем он убьет меня, если он попытается сделать это сегодня.

Перед тем как подняться сюда, я пробралась в его кабинет и отключила интернет. С тех пор он бушует по этому поводу, разговаривает по телефону с кабельной компанией, не понимая, что интернет не включится до тех пор, пока кабельная компания не пришлет своего человека. Камеры наблюдения подключены к WiFi, а это значит, что записи не будут сохранены в нашем облаке.

Райан навязчиво наблюдает за мной через камеры, даже когда он дома со мной. Я буду делать что-то обыденное, а Райан выйдет и укажет на то, что я сделала не так, пока он был на рабочем месте и наблюдал за мной. Так что в отсутствие WiFi он не может наблюдать за мной по своему телефону, а пока он меня видит, от него никуда не деться.

Я прокручиваю свои контакты и останавливаюсь на единственном человеке, которому я могла бы позвонить прямо сейчас. Мне чертовски не хочется этого делать, но она поймет мою ситуацию лучше, чем многие другие. Я нажимаю на кнопку вызова, не успев передумать, и подношу дрожащий телефон к уху.

– Алло?

Боже, Элисон звучит так чертовски мило. Я отшатываюсь от ее голоса.

– Это я, – задыхаюсь я.

– Где ты? – мгновенно спрашивает она, ее голос становится стальным.

Я опускаю голову на руки, не заботясь о том, что при любом прикосновении к ожогам по моей плоти пробегает огонь. Тот факт, что она узнала все без моих слов, свидетельствует о том, что она годами справлялась с этой проблемой. Я бы ни за что не смогла продержаться так долго, как она. Не потому, что я сильнее ее, а потому, что я слабее и могла бы покончить с собой. Я уже хочу этого после двух лет.

– У него дома. Но я могу встретить тебя на углу улицы, – шепчу я.

– Я буду там через минут десять.

Мой палец нажимает на красную кнопку, прежде чем я успеваю сказать ей, чтобы она не приходила. Сердце колотится, я встаю на шатающиеся ноги, беру сумку и начинаю запихивать в нее одежду. Гардероб стал для меня местом, где я могу укрыться от Райана, и по большей части он мне это позволял.

На кухне подо мной захлопывается шкаф. Я никак не могу выскользнуть из дома так, чтобы он меня не увидел, если он на кухне. Это дальше по коридору от фойе, и этот псих будет следить за входной дверью как ястреб. Несколько дней назад я попыталась уйти без его разрешения, и это закончилось тем, что меня привязали к кровати на всю ночь.

Запястья до сих пор болят, а раны на них еще не зажили.

Я надеваю кроссовки, тихонько открываю дверцу гардеробной и выглядываю. Он все еще внизу. Каждый шаг усиливается колотящимся сердцем, когда я подхожу к окну. Прямо за окном крыша, а со стороны дома – решетка, увитая лианами и красивыми цветами, названия которых я не знаю. И никогда не хотела узнать.

Прикусив губу, я осторожно поднимаю окно. Для меня это звучит так, будто я царапаю ногтем по меловой доске, но на самом деле шума почти не слышно. Я осторожно вылезаю наружу. Первый глоток свежего воздуха волнует и пугает одновременно. Как будто если я не потороплюсь, то больше никогда не получу удовольствия от свежего воздуха. Как раз в тот момент, когда я собираюсь закрыть за собой окно, в комнату врывается Райан. Я замираю. Он замирает. Мы оба в шоке смотрим друг на друга.

Вдвоем мы бросаемся в бой. Он направляется к окну, а я бегу к краю дома.

– Ривер, вернись сюда, – рычит он. Его голос недостаточно высок, чтобы привлечь к нам внимание. Рядом всего несколько домов, но они достаточно близко, чтобы услышать громкую суматоху.

Я добегаю до края дома и бегу по нему, пока не оказываюсь на террасе. Как только я опускаю ногу, стальная рука обхватывает мое плечо и тянет меня назад. Я вскрикиваю, но меня тут же обрывает рука Райана.

– Ах ты, сука! – завывает он, когда я кусаю его руку. Прежде чем я успеваю снова закричать, его кулак врезается мне в висок. Темнота грозит поглотить меня. В глазах вспыхивают звезды, он скользит по шершавому покрытию крыши к окну, бормоча под нос ругательства.

Если он вернет меня туда, он убьет меня. Глаза расширены и ошеломлены, я борюсь и сопротивляюсь изо всех сил. Я не могу позволить ему вернуть меня туда. Не могу.

Мы возвращаемся к окну. Мой телефон в заднем кармане пищит, и от этого звонка мне хочется умереть. Элисон здесь, в конце улицы, где она не может меня увидеть. Я была так чертовски близка к свободе.

Райан просовывает одну ногу в окно, просовывает свое туловище, держась руками за мое сопротивляющееся тело, и одним махом затаскивает меня внутрь. Я хватаюсь за края окна, но мои пальцы соскальзывают, прежде чем я успеваю полностью ухватиться за него. Мое зрение искажается, и я пытаюсь удержать равновесие, прежде чем меня бросают на деревянный пол. Монстр, стоящий передо мной, захлопывает окно. Он смотрит на меня, его лицо красное, а глаза почти черные от ярости. Я никогда в жизни не видела ничего столь ужасающего.

Когда я была ребенком, эти люди не столько хотели убить меня, сколько использовать мое тело. Но Райан? Райан хочет убить меня. Хотя это уже бесполезно, я кричу так громко, как только могу.

Он бросается ко мне. Я бью ногами, пытаясь устоять на ногах, чтобы оторваться от него.

– Вернись, мать твою! Ты думала, что сможешь убежать от меня, да? Ты, маленькая сучка, я тебе все отдал!

Рука обвивает его волосы и тащит меня вверх.

– Прости! – кричу я. Я даже не знаю, какого черта я это сказала. Мне не жаль. Я вообще ни хрена не сожалею. Но мои инстинкты выживания упорствуют.

– О, ты еще пожалеешь, – бормочет он, затаскивая меня в ванную. Я понятия не имею, что он на меня запланировал, но, блядь, я собираюсь позволить этому случиться.

– Пошел ты, – выплевываю я. Мое тело полностью обмякает, становясь мертвым грузом на его руках. Неожиданная тяжесть заставляет его споткнуться. Прежде чем он успевает продолжить тянуть меня, я поворачиваюсь, вырывая при этом волосы, и бью его по яйцам. Я всегда думала, что удар придется на долю Мако, но в очередной раз убедилась, что ошибалась, когда дело касалось этого человека.

– Сука! – кричит он, тут же сгорбившись и тяжело дыша. Я подставляю ногу и бью его в лоб, откидывая голову назад. Он хрипит и падает на пол. Сердце колотится, я вскакиваю на ноги и бегу к лестнице. Адреналин, бурлящий в моих венах, достигает токсического уровня, и у меня перехватывает дыхание.

– Вернись! – кричит он, голос его гортанный и безумный. Боясь оглянуться, я продолжаю бежать, добегаю до лестницы и едва не бросаюсь вниз. Позади меня раздаются тяжелые шаги Райана. Он близко. Слишком близко, черт возьми. Кухня ближе, чем входная дверь, и он идет прямо по моим следам. Чтобы открыть дверь, потребуется слишком много времени. Быстро развернувшись, я на полной скорости несусь к кухне. Когда я поворачиваю на кухню, рука Райана проносится мимо моей руки, едва не задев меня.

Я направляюсь прямо к ножам. Я планировала этот момент, но не так. Это должно было произойти, когда он спал, и у меня было преимущество. Но я не собираюсь упускать этот момент. Не сейчас, когда я могу наконец-то отомстить.

Я дотягиваюсь до ножей как раз в тот момент, когда руки Райана обхватывают меня за талию и оттаскивают назад. Мои пальцы уже сомкнулись на ручке, и ящик вылетает из гнезда вместе с ним. Столовое серебро и ножи рассыпаются по полу. Внутри меня вспыхивает возбуждение, когда я вижу все то, что я могу использовать, чтобы убить его, всего лишь на расстоянии вытянутой руки.

Так близко.

Монстр, стоящий позади меня, поднимает мое тело вверх, мой желудок проваливается в невесомость, а затем швыряет меня на пол, затылок ударяется о кафельный пол. Все внутри меня замирает. Дыхание, сердце и зрение.

Я застываю на полу, медленно пытаясь восстановить дыхание. Зрение возвращается, и я вижу Райана, стоящего надо мной и задыхающегося, как разъяренный бык, на спине которого сидит всадник. Его кулаки то сжимаются, то разжимаются, то сжимаются и разжимаются, похоже, пытаясь вернуть себе хоть какое-то подобие контроля.

Мои глаза скользят по его, и я могу только представить, как я выгляжу для него. – Ты собираешься убить меня, Райан? – Я дразню его сквозь стиснутые зубы, пристально глядя на него. Никогда в жизни я никого так не ненавидела.

К черту Барби, или Билли, или всех этих мерзких людишек, которые пользовались моим невинным телом. Эти люди ничего мне не должны. И уж во всяком случае Барби никогда не заставляла меня любить ее. По крайней мере, она не дала мне ни малейшей надежды на то, что полюбит меня.

Этот дьявол-человек создал меня только для того, чтобы уничтожить. Заставить меня полюбить его и лгать, что он любит меня в ответ. Дать мне комфортную жизнь, в которой я ни в чем не нуждаюсь. Скажи мне, что он хочет будущего с обветшалой девчонкой из Шэллоу-Хилла, с багажом, пристегнутым к спине, и измученным отношением.

Он залез рукой в мою грудную клетку, вытащил мое сердце и съел его на ужин. Это было чертовски личное.

В его глазах медленно расползаются паутинки черных чернил, и я смотрю на человека, одержимого демоном. Его верхняя губа кривится в оскале, и он изучает меня, как лев изучает газель.

– Я еще не решил, что хочу с тобой сделать, – говорит он, оглядывая мое тело вдоль и поперек, словно прикидывая, где и как именно он собирается причинить боль.

Я приподнимаюсь на локтях и встречаю его взгляд, несмотря на то, что у меня кружится голова и я нахожусь на грани потери сознания. Несмотря на то, что все вокруг приближается ко мне, я отказываюсь трусить. – Ты намечаешь, где ты собираешься причинить мне боль? – Я нажимаю, обнажая зубы. – Нет ни одного дюйма моего тела, который бы ты еще не повредил.

Сузив глаза, он нагибается и поднимает меня за плечи. Мое тело – мертвый груз, поэтому ему трудно поднять меня без усилий, как он планировал. Это только еще больше злит его, что, в свою очередь, приносит мне еще большее удовлетворение. Я плюю ему в лицо, и в тот момент, когда он отшатывается и поднимает руки, чтобы вытереть их, я бью его головой.

Я не имею ни малейшего представления о том, как правильно бить головой, но, полагая, что адреналин поднялся до опасного уровня, я почти не чувствую его. Его голова откидывается назад, кровь брызжет из носа на мою щеку, и ощущение такое, будто я выиграла в лотерею. Насладившись его болью, я бью его ногой в коленную чашечку, прежде чем он успевает прийти в себя.

Когда он с хрипом падает на колени, на меня накатывает спокойствие. Кажется, что вся моя жизнь вела меня к этому моменту. Все издевательства, все мужчины, которые вели себя так, будто мое тело принадлежит им, наконец-то свершились.

Наполненные болью ругательства и угрозы Райана отходят на второй план, превращаясь в белый шум. Я становлюсь невесомой, мое тело парит в воздухе. С безмятежным спокойствием я наклоняюсь и провожу рукой по ассортименту ножей на земле, дразня его, какой нож я выберу. Наконец, моя рука останавливается на самом большом ноже. Когда он видит нож, который я выбрала, его глаза комично расширяются.

Я смеюсь, наслаждаясь его испугом.

Вскочив на ноги, он бросается ко мне, полагая, что одержит верх. Как в замедленном кино, я наблюдаю, как моя рука вылетает по идеальной дуге, и нож скользит по его щеке. Я смотрю, как лопается кожа под острым лезвием, как кровь вытекает из раны и стекает по лицу, и просто улыбаюсь.

Он кричит, совершенно разъяренный.

О, нет. Что он будет делать теперь, когда его идеальное лицо навсегда испорчено?

И все, что я могу сделать, это улыбнуться.

Шок сковал его, но восторг делает мои конечности вялыми и свободными. Я наношу еще один удар ножом, кончик лезвия проходит по его груди, останавливая его на месте. Он смотрит вниз с недоверием, боль еще не заслонила чистого шока, проходящего через его организм.

Очень медленно его глаза поднимаются и встречаются с моими, а рот приоткрывается. Я не уверена, что смогу описать выражение его лица. Что-то сродни тому, во что я превратилась.

Я одариваю его лукавой улыбкой. – Теперь моя очередь быть карателем.

Подниматься с тяжелым грузом на несколько лестничных пролетов – это то, к чему я никогда не была готова. По сравнению с этим тренировки в спортзале покажутся плаванием в воде. С трудом и неловкостью я наконец затаскиваю его на чердак. Здесь много открытых балок, и это единственная незавершенная часть дома.

Я обматываю толстую веревку вокруг стропила, привязываю ее к запястью Райана и использую как систему шкивов. Тело Райана поднимается, пока кончики его пальцев не касаются земли. Пот обильно вытекает из моих пор, пока я привязываю веревку к другой деревянной балке в пяти футах от меня. Я проверяю прочность веревки и убеждаюсь, что она держится крепко.

Я работаю быстро, накрывая полотенцем место под Райаном. Позже мне придется сходить в магазин за пластиком. К сожалению, у нас в доме нет вещей, готовых для серийных убийц. Если крови будет слишком много, она пропитает дерево и окрасит его. Удалять кровь с необработанного дерева было бы... да, не будем до этого доходить.

Я впиваюсь зубами в полоску скотча, отрываю несколько кусочков и наклеиваю каждый на порез на груди Райана. Я не очень хорошо разбираюсь в человеческом теле, но, похоже, рана не слишком глубокая. Достаточно, чтобы наложить швы, но не настолько, чтобы вскрыть жизненно важные органы или вены.

Кровь медленно капает на полотенца. Это зрелище заставляет меня нервничать. Я еще не была готова к этому, но теперь у меня нет выбора. Сегодня вечер пятницы, у меня есть время до утра понедельника, чтобы понять, что, черт возьми, я собираюсь делать.

Теперь, когда он передо мной, беспомощный и раненый, меня уже не остановить.

Во второй раз я смотрю на свой телефон и размышляю, кому же, черт возьми, позвонить. Всего несколько часов назад я задавалась тем же вопросом, но в совершенно других обстоятельствах. Кажется, что прошла целая вечность с тех пор, как Райан напал на меня, и я подвесила его, чтобы он умер.

Я еще раз перебираю в памяти свой очень короткий список вариантов. Об Амелии не может быть и речи. Мако – чертов детектив, звонить копу было бы смешно. У меня нет ни друзей, ни семьи. Больше не к кому обратиться. Разве что...

Набрав номер, прежде чем я успеваю передумать, я повторяю историю. На этот раз я не рыдаю на полу своего шкафа, голая и испуганная. Теперь я только что приняла душ, все еще избитая, но уже не побежденная.

– Ривер?! Боже мой, ты в порядке? – взволнованный голос Элисон доносится до моего уха. Я улыбаюсь ее заботе. Милая Элисон.

– Я в порядке – заверяю я. Хотя понятие "в порядке" субъективно, я полагаю. В порядке ли я от того, что сделала то, что только что сделала? Я еще не поняла этого. В тот момент это было так, но сейчас, когда я отхожу от адреналинового прилива, меня начинает охватывать паника.

Но ты умирала, Ривер? Нет. Не могу сказать, что умерла.

– Где ты? Он тебя ранил? Давай я приду за тобой. – Она почти в истерике, и я, почти забыв о себе, спрашиваю, почему. Хотя я знаю, что Элисон пережила годы насилия со стороны Райана, до сих пор мне не приходило в голову, что ей, возможно, пришлось бороться за свою жизнь.

Как это только что сделала я.

– Может быть, я приду к тебе? – предлагаю я. Я не хочу больше ни минуты проводить в этом доме. Здесь слишком шумно. Сидеть наедине со своими мыслями, обдумывая, что, черт возьми, я только что сделала, – это приведет к психическому срыву. Мне нужно развеяться и отойти от ситуации, чтобы понять, что, черт возьми, я собираюсь делать.

Она делает паузу, похоже, обескураженная моим спокойствием и возможностью уйти. Когда с Райаном, вариантов нет. Нет, нет. Есть только слушание инструкций.

– Д-да, – заикается она, оставив вопрос надолго в состоянии шока.

– Я скоро буду, – говорю я и кладу трубку, прежде чем она успевает сказать или спросить что-то еще. Я понятия не имею, что, черт возьми, я собираюсь сказать Элисон. Она, конечно, будет задавать вопросы. Очевидно, она задаст много гребаных вопросов. В последний раз я рыдала в трубку, умоляя ее приехать и спасти меня.

Глупая Ривер.

Я не знаю, о чем я думала.

Меня не нужно спасать. Я никогда не нуждалась в этом.