Текст книги "Мелкая река (ЛП)"
Автор книги: Х.Д. Карлтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)
Девятнадцать
Мако
Воскресные новости в эфире. Все те же старые истории. Убийства, похищения и прочее унылое дерьмо с небольшим вкраплением вдохновения, чтобы не ввергнуть зрителя в полную депрессию.
Я не обращаю на это ни малейшего внимания. Я мучился над своим делом, и все, чего я добился, это то, что у меня сильно болит голова. Завтра я встречусь с Бенедиктом Дэвисом, чтобы еще раз проанализировать убийство, свидетелем которого он был. Я беседую с ним уже в четвертый раз, и каждый раз его рассказ меняется. Он непостоянен, и если бы не тот факт, что он знает некоторые детали, к которым гражданские лица не имеют доступа, я бы списал его на лжеца и бросил.
Даже без Бенедикта Дэвиса и его никудышной истории мы становимся все ближе. Поимка Призрачного Убийцы совсем рядом, так близко, что я чувствую это.
На подлокотнике рядом со мной зажужжал телефон, заставив меня оторваться от бесцельного созерцания экрана телевизора. Мало того, что я скоро облысею, так теперь к сорока годам мне понадобятся бифокальные очки. Я смотрю на него и вижу номер, который уже несколько месяцев не высвечивался на моем телефоне.
СЕРЕНА: Я скучаю по тебе, малыш. Давно ты меня не навещал. Придешь? На мне твой любимый наряд. ;)
Я вздыхаю. Мой любимый наряд на ней был никаким. Желательно с лицом, засунутым в матрас, и задницей, высоко поднятой в воздух. Серена всегда пыталась поразить меня своим кружевным бельем. Меня это никогда не интересовало, когда все, чего я хотел, – это быстро потрахаться и уйти.
Почему-то она думала, что белье заставит меня остаться, вместо того чтобы наладить отношения.
Этого не произошло.
Я удаляю сообщение, а затем ее номер и убираю телефон в задний карман. Серена едва удерживала мое внимание, теперь у нее нет ни малейшего шанса заполучить его.
Только не тогда, когда место в моем мозгу занимает конкретная женщина. С момента знакомства с Ривер я знал, что она меня погубит. Я просто не знал, что это будет похоже на проклятие.
В заднем кармане снова зажужжал телефон, сигнализируя о входящем звонке. С раздраженным рычанием я достаю телефон из кармана и отвечаю, прежде чем посмотреть, кто это.
– Да? – Я недовольно морщусь.
– Привет..., – раздается знакомый нерешительный голос.
– Привет, Эли, – приветствую я со вздохом. Я не против услышать ее, но я уже знаю, о чем пойдет речь.
– Ты слышал что-нибудь от Ривер? – спрашивает она.
– Нет. А должен был?
Молчание.
– Эли? – Я настаиваю. Когда она все еще не отвечает, страх охватывает меня, и в груди образуется яма. Автоматически я боюсь худшего. Это чувство мне хорошо знакомо, хотя мы определенно не в дружеских отношениях.
– Думаю, тебе стоит с ней поговорить, – наконец говорит она. Мне не нужно видеть ее, чтобы понять, что она грызет ногти. Это привычка, за которую Райан постоянно ее бил, прежде чем отправить в маникюрный салон за наращенными ногтями.
– С ней все в порядке, Эли? Что случилось? – спрашиваю я нетерпеливо, мой тон помрачнел. Я встаю и выключаю новости.
– Ничего. Ну... с ней все в порядке. Она не ранена или что-то в этом роде, – торопится она, запинаясь в словах. У меня опускаются брови. Моя тревога переключается. Что-то происходит, но я понятия не имею что.
– Что-то случилось? – медленно спрашиваю я, все больше раздражаясь из-за отсутствия объяснений. Моя рука вцепилась в волосы, готовая вот-вот вырвать пряди.
Она разочарованно вздыхает. – Да, но я думаю, что ты должен поговорить с ней, Мако. Хорошо? Это все, что я хочу сказать.
– Хорошо, – отвечаю я, как только мой палец нажимает на красную кнопку. Мое нетерпение достигло предела. Быть вежливым – последнее, что приходит мне в голову, когда я слишком занят тем, что представляю себе все свои кошмары наяву. В голове крутятся мысли о том, что будет, если я просто появлюсь в доме Райана. Уже поздно. Он, наверное, взбесится, но я могу использовать отговорку, что мне нужно поработать над делом. Завтра я встречаюсь с его свидетелем, и у меня уже несколько дней не было возможности поговорить с Райаном об этом.
Уже приняв решение, я хватаю ключи и направляюсь к двери, едва успевая завязывать шнурки на ботинках.
На полпути к двери я останавливаюсь, рука все еще лежит на ручке. Может, сначала позвонить? Я набираю номер Райана, закрываю за собой дверь и сажусь в машину. Линия звонит, звонит и звонит, но в конце концов попадает на голосовую почту. Я делаю еще одну попытку, несмотря на то, что уже выезжаю с проезжей части.
Через пятнадцать минут я въезжаю на их просторную, несносно длинную подъездную дорожку с дурацким фонтаном посередине. Я не удивлюсь, если Райан в один прекрасный день воздвигнет себе памятник посередине.
В чудовищном доме горит несколько лампочек. При виде этого дома у меня каждый раз кривятся губы. Белый цвет стен, стекло и дерево – вот что составляет основу дома. Все современно и очень претенциозно.
Блядь. Я нервничаю. Я провожу рукой по волосам, раздражаясь из-за этого дерьма. Из-за Райана и постоянной занозы в моей заднице, которой он был с тех пор, как меня усыновили.
Выскочив из машины прежде, чем она окажется на проезжей части, я взбегаю по ступенькам и несколько раз громко стучу в дверь. Взглянув на часы, я замечаю, что сейчас только восемь тридцать. Райан должен быть еще не спит.
Когда никто не отвечает, я стучу еще несколько раз. Иногда мне хочется, чтобы он поступил, как все богатые мудаки, и нанял дворецкого. Проходит всего пять секунд, прежде чем я пробую ручку двери. Заперто. Камеры записывают меня прямо сейчас, и я уверен, что это связано с телефоном Райана. Я задерживаюсь еще на минуту, надеясь, что он увидит, что это я, и откроет дверь.
Да, блядь, конечно, Мако. Как будто так и будет.
Ну и хрен с ним. Я был в доме Райана всего три раза в жизни, но мне хватило одного раза, чтобы изучить все точки выхода. Я бегу трусцой к задней части дома. Задний двор представляет собой бассейн на краю обрыва, переходящий в открытую кухню. Задняя часть дома полностью стеклянная, вся стена может открываться, пока задний двор и кухня не станут единым целым. Как по мне, так это просто глупость. Кто, блядь, согласен с тем, что любой человек может заглянуть в его дом? От этой мысли по позвоночнику пробегают мурашки.
Тихонько подкравшись к двери, я заглядываю через стекло и прислушиваюсь, не раздастся ли какой-нибудь звук. Крики, вопли. Соприкосновение плоти с плотью. Только тишина. И никакого движения.
Стекло плавно открывается без единого звука, и хотя это хорошо для меня, я все равно разочарованно качаю головой. Так глупо оставлять любую дверь незапертой. Я вижу слишком много убийств, чтобы это было приемлемо, а то, что я так легко взламываю дверь, заслуживает того, чтобы этот ублюдок получил по ушам. Я могу быть грабителем, и, видимо, Райана это устраивает.
Бело-серая кухня тускло освещена, отбрасывая тени на нетронутую кухню. С наступлением осени начинает темнеть. Сейчас только восемь тридцать, но солнце уже садится. Мое внимание привлекает ящик, висящий под странным углом. Я заглядываю в ящик и вижу кучу ножей и столового серебра, бессистемно брошенных в него.
Я включаю фонарик на телефоне и осматриваю их. Ни один не выглядит окровавленным. Это мало успокаивает мои беспокойные мысли.
Я направляю свет на тени, пока не убеждаюсь, что в них не прячется человек. Судя по мягкому отблеску из коридора, в гостиной горит лампа. Я напрягаю слух, прислушиваясь, нет ли шагов или голосов.
– Райан? – громко зову я, выключая фонарик и засовывая телефон в задний карман. Меньше всего мне нужно, чтобы меня обвинил во взломе и проникновении какой-нибудь придурок-адвокат. Райан воспользуется этой возможностью и съест ее как конфетку.
До меня доносится приглушенный голос, но я не могу понять, откуда. Пока я сосредотачиваюсь на приглушенном шуме, громкий удар сверху отвлекает мое внимание.
Клянусь чертовым богом, если он только что ударил ее... Мое тело приходит в движение раньше, чем я успеваю подумать, и я мчусь через кухню в коридор. Я едва не врезаюсь в стену, когда сворачиваю на белую мраморную лестницу. Чуть не споткнувшись на лестнице, я останавливаюсь, когда в поле зрения появляется лицо Ривер. Она только что сделала то же самое, что и я – чуть не упала, торопясь спуститься по лестнице.
– Что ты здесь делаешь? – кричит она, в то время как я кричу: – Он, блядь, опять тебя тронул?
– Что? – спрашивает она, недоумевая. Мы оба застыли на каждом конце лестницы, уставившись друг на друга с дикими взглядами.
– Он там? Он тебя обидел? – снова резко спрашиваю я.
– Нет... его здесь нет, – заикается она. Постепенно колотящаяся грудь успокаивается, а мои подозрения усиливаются. Она выглядит так, словно ее застали с ножом над трупом. Виноватая, чёрт возьми. Вторгшиеся в дом не сообщают о себе. Райан вполне мог пригласить меня к себе и не сказать ей об этом. Так какого хрена она выглядит зеленой? И почему ее глаза блестят от паранойи и нервов?
– Что ты здесь делаешь? – снова огрызается она, скрещивая руки и принимая оборонительную позицию. Ее подбородок приподнимается, и она пристально смотрит на меня. Я с трудом сдерживаю желание задать ей вопрос. В конце концов, я ворвался в ее дом. Она имеет полное право относиться ко мне с подозрением.
– Райан пригласил меня к себе, – вру я, напрягая все силы.
Она закатывает глаза. – Нет, не пригласил.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что его здесь нет, – повторяет она. В этот момент откуда-то раздается еще один приглушенный голос. Я поворачиваю голову, пытаясь определить, откуда он доносится.
Заметив, что я отвлекся, она спускается по лестнице и набрасывается на меня, обдавая ароматом корицы все мое сознание. Спотыкаясь, я хватаюсь за ее тело и перила, чтобы не упасть назад. Какого черта?
– Ты меня напугал, – говорит она, задыхаясь. – Но я рада, что ты теперь здесь. Можно я загляну к тебе?
Выражение моего лица можно описать только как полное недоумение.
– Что, черт возьми, ты скрываешь, Ривер? – резко обвиняю я. Она напрягается в моих объятиях и тут же отталкивает меня, а затем проходит мимо меня, как будто не она только что резко бросилась на меня.
Эта женщина – чертова... Я даже не знаю, что за чертовщина.
– Убирайся, – жестко приказывает она, все эмоции из ее голоса исчезли.
Скрестив руки, я поворачиваюсь в ее сторону и поднимаю бровь, давая ей понять, что никуда не уйду. Где-то в доме раздается приглушенный голос, похожий на крик, Райан таинственно исчез, а Ривер ведет себя так, словно что-то скрывает. Она суетлива, и если бы я не знал наверняка, Ривер лжет. Причем ужасно.
Незаметно для себя я анализирую каждую деталь. Непонимающие глаза, дрожащие руки, беспокойные шаги и небольшие брызги крови на шее. Запах какого-то чистящего средства проникает в мой нос, перекрывая ее сладкий аромат корицы.
– Ты знаешь, что можешь мне рассказать, – мягко заверяю я, стараясь смягчить свой дрожащий голос. Она что-то сделала. Она сделала что-то очень плохое.
Она фыркнула. – Я могу рассказать полицейскому все, что угодно? Будь реалистом, Мако, – отвечает она, в ее тоне сквозит яд и снисходительность.
– Я уже перешел несколько границ ради тебя, Ривер.
– Ты хочешь сказать, что ты грязный? – бросает она вызов.
– Ты хочешь сказать, что дашь мне повод для этого? – отвечаю я. Ее губы сжимаются в тонкую линию. Это было бы охренительно громкое "да". Я откидываю голову назад и резко выдыхаю. – Скажи мне, Ривер. Я клянусь, что не арестую тебя и не втяну ни в какие неприятности. Ты можешь мне доверять.
Когда я снова поднимаю голову, она жует нижнюю губу и смотрит на меня так, словно не может решить, кто я – Робин Гуд или большой плохой волк. Я тоже не уверен, кто из них кто. Зависит от того, кто спрашивает.
– У нас с Элисон был секс, – пролепетала она. Слюна, которую я проглотил в самый неподходящий момент, застревает у меня в горле. Я задыхаюсь, резко кашляю, стараясь не умереть у нее под ногами. Злобная злючка, наверное, тоже получила бы от этого удовольствие.
Шестеренки в моем мозгу вращаются слишком быстро. Маленький чувак, управляющий моим мозгом, отчаянно пытается их сдержать, пока я пытаюсь понять, что, черт возьми, она только что сказала. Она улыбается моей реакции, а я чувствую, как краснеет мое лицо. – Ты покраснел? – поддразнивает она.
– Нет. Черт. Да. Что за хрень? Серьезно? – резко спрашиваю я, в основном потому, что я активно пытаюсь удержать свой член от того, чтобы он не стал твердым, а это, блядь, очень большой подвиг, когда я не могу выбросить образ из головы.
Она кивает, а затем безразлично пожимает плечами. – Не потому, что мы нравимся друг другу или что-то в этом роде. Я думаю... нам просто это было нужно, понимаешь?
Странно, но я понимаю. Я понимаю. Ее лицо превратилось в пустую маску, но что-то подсказывает мне, что она ждет, когда я разозлюсь. На самом деле она этого ждет. Но как я могу злиться на человека за то, что он пытается исцелиться? Как бы мне ни было больно в некоторые дни, тело Ривер мне не принадлежит. Она может трахаться с кем хочет, и я не имею на это права. И хотя мне бы очень хотелось иметь такую привилегию, я не собираюсь предъявлять ей никаких претензий, когда она отдает этот дар кому-то другому.
Ее глаза львицы внимательно изучают меня. Она все еще настороже и на взводе, но все же смотрит на меня с неуверенной надеждой, что я полностью отвлекся. На секунду это почти сработало, но я не был бы там, где я сейчас, если бы позволил очевидному проскользнуть мимо меня.
Я медленно киваю. – Но это не то, что ты должна мне сказать, Ривер.
Она опускает плечи, разочарованная тем, что ее маленькая тактика отвлечения не сработала.
Позже я пересмотрю это признание. Тщательно.
– Райан наверху. На чердаке. – Она делает паузу, похоже, обдумывая, что еще мне сказать. Я не говорю ей, что проберусь на чердак силой, независимо от того, какую историю она расскажет. Я полностью ожидаю, что она мне солжет.
– Я его пытаю, – тихо признается она.
На этот раз мне хватило ума не сглатывать, иначе я бы снова задохнулся. Последнее, что я ожидал услышать из ее уст, была правда. Может быть, она сказала это ради шока, ожидая, что я подумаю, что она лжет, потому что причина столь возмутительна? Возможно, она ожидала, что я рассмеюсь, закачу глаза и отмахнусь от нее как от шутки.
Как бы мне ни было прискорбно, но я уже начал собирать все это воедино, каждый кусочек головоломки вставал на свое место. Отсутствие Райана, приглушенный голос, кричащий о помощи, явная паранойя Ривер... кровь и запах чистящего средства.
– Ривер, – простонал я, проводя рукой по лицу.
– Что? – огрызается она, отказываясь от притворства и снова становясь в позу защитника. – Он заслужил это!
– Не то чтобы не заслужил, Ривер. Но ты действительно все продумала? Что, черт возьми, ты будешь делать, когда его начнут искать? Когда его будут искать наши родители? Если он не появится на работе завтра утром, люди будут спрашивать, почему. А ты подумала о том, что ты станешь подозреваемой номер один?
Ее лицо все больше бледнеет по мере того, как я заваливаю ее вполне обоснованными вопросами. Райан – слишком важный человек, чтобы люди не заметили его пропажи.
На этот раз, когда ее плечи опускаются, это происходит с покорностью.
– Я в курсе. Просто пока не знаю, что сказать.
Снова вздохнув, я смотрю в сторону лестницы. – Я иду туда.
Она делает шаг ко мне, ее глаза выпучиваются. – Ты не можешь его отпустить, Мако, – торопливо говорит она, взгляд ее стал диким от отчаяния.
– Я не отпущу. Обещаю. Но мне нужно посмотреть, во что ты нас втянула, – успокаивающе объясняю я, положив руку ей на локоть, чтобы успокоить. Она вскидывает бровь и бросает на меня недовольный взгляд.
– Я ни во что тебя не втягивала, Мако.
Я ехидно улыбаюсь. – Мы же вместе, детка.
– Ну и вид у тебя, как у большой кучи собачьего дерьма, – комментирую я, осматривая тело Райана, мой серьезный тон соответствует моему лицу.
– Да пошел ты, – мрачно сплюнул он. Впервые в жизни Райан был рад меня видеть, когда я вошел. Это быстро сошло на нет, когда я улыбнулся ему, во все зубы.
Он превратился в чертово кровавое месиво. Единственная вещь на его изрезанном и покрытом синяками теле – пара испачканных трусов-боксеров. Черт, он еще и воняет как дерьмо. Морща нос, я обхожу его вокруг, отмечая все его раны.
Похоже, она использовала что-то тонкое и острое, например, нож для разрезания коробок. Порезы не слишком глубокие, на некоторые из них пришлось наложить швы, особенно на большой порез на груди. Весь торс испещрен синяками – большинство из них темно-фиолетового цвета. Он пробыл здесь не так долго, чтобы все они пожелтели и позеленели.
Его нога, похоже, поставлена под неестественным углом, хотя я не вижу проступающих костей. Два пальца на левой руке определенно сломаны: они согнуты под странным углом, и из них торчит кость. Я улыбаюсь, когда понимаю, что это те же два пальца, что были сломаны у Ривер – один из них был сломан Райаном. Мизинец и указательный палец.
Это моя девочка.
Я смотрю на ее руку, отмечая, что указательный палец загипсован, а затем перевожу взгляд на остальные пальцы. Она выглядит так, будто только что вышла с боксерского ринга. У нее свежие синяки на руках и на шее, порез на брови и разбитая губа. И все это от рук человека, который утверждал, что любит ее. Ребра и сотрясение мозга уже зажили, но последствия в ее сознании никогда не исчезнут.
Эта женщина пережила больше дерьма, чем многие могут вынести за всю свою жизнь. И она проходила через это на протяжении всей своей жизни. Я не думаю, что встречал кого-то настолько стойкого. Такого сильного. То, что она делает с Райаном... это просто безумие. Безусловно, безумно. Но учитывая то, через что она прошла, я не могу ее винить. Я не могу винить ее за то, что она наконец-то сорвалась.
– Пожалуйста, Мако. Ты коп. Ты хороший коп. Не дай этой суке уйти от ответственности. Пожалуйста, отпусти меня, – умоляет он, и голос его срывается.
Впервые я вижу Райана испуганным. Уязвимым. Он всегда играл роль крутого парня, даже когда ему было десять, а мне тринадцать, только что принятому в семью. Он как будто чувствовал, что должен доказать свою значимость, когда я появился на горизонте. Мама и папа решили завести еще одного сына, и он решил, что недостаточно хорош для них. Этот парень с рождения был чертовым эгоистичным нарциссом. Его не изменить. Его не спасти.
– Почему я должен тебе помогать? С тех пор как я объявился, ты только и делаешь, что делаешь мою жизнь несчастной, – говорю я, становясь позади него так, чтобы он меня не видел. Он пытается повернуть голову, чтобы посмотреть на меня, но веревки не дают ему такой свободы действий.
– Ты никогда не был частью семьи, Мако.
Ривер делает шаг вперед, ее брови сердито нахмурились. – Все это время я думала, что ты ненавидишь его, потому что он что-то тебе сделал. Почему ты заставил меня – любого человека – поверить в это?
Райан невесело усмехается. – А разве это имеет какое-то значение? Он мой брат, – с презрением произносит он это слово.
– Разве? – весело спрашиваю я, усмехаясь, когда он пытается перевести свой испепеляющий взгляд на меня. Не очень-то получается. Такая злая душа, и ради чего? Чтобы его связали и пытали, потому что он не может не быть дерьмовым человеком? И чтобы брат, над которым он безжалостно издевался, отказался помогать из-за его действий.
Райан хорошо знаком с Кармой, и, черт побери, она та еще стерва.
Я снова поворачиваюсь к нему лицом и приседаю, улыбка не сходит с моего лица, когда я говорю: – Ты никогда не относился ко мне как к человеку. Я был рад, что у меня появился брат, когда наши родители усыновили меня. Но ты всегда воспринимал это как оскорбление.
– Так и было! – кричит он, дрожа в своих оковах. – Они никогда не собирались заводить еще одного ребенка. Они сказали, что меня им достаточно. Мы были чертовски счастливы без тебя, но потом отец занялся делом об убийстве твоего папаши, и ему просто пришлось проникнуться к тебе симпатией. Он просто не мог допустить, чтобы ты остался в системе, как все остальные гребаные дети в этой стране. Что в тебе такого особенного, а? Ты посредственный детектив, который даже не может выяснить, кто такой Призрачный Убийца. Ты недостаточно хорош для нас.
Его слова отскакивают от меня, как камень от дерева. Я не могу переживать из-за того, кто мне никогда не был по-настоящему дорог. Когда-то я пытался. Я так старался построить с ним отношения, создать нерушимую связь между братьями.
Но он просто хотел меня ненавидеть. Прошло совсем немного времени, прежде чем я перестал заботиться о нем настолько, чтобы остановить его. Он мучил меня, причинял боль и сделал мое детство несчастным.
Он не хотел видеть во мне брата раньше, и уж точно не получит его сейчас.
– Мне нужно кое – что рассказать, – пролепетала Ривер. Я смотрю на нее, охваченный беспокойством. Я не могу больше выносить от нее признаний. Мне хватит их на несколько долбаных жизней – это если я не буду гореть в аду за то, что мы делаем. Мы в гостиной, сидим на том же диване, на котором не так давно лежала Ривер, униженная, со слезами на лице. Когда все это закончится, я сожгу этот гребаный диван.
– Мэтт насиловал Райана, – продолжает она, прежде чем я успеваю высказать хоть какой-то протест.
Мой мир останавливается вокруг своей оси, и все вокруг рушится. Не может быть, чтобы я правильно это расслышал. Не может быть, чтобы она сказала... Нет. Нет, нет, нет. Не может быть.
– Какого хрена ты только что сказала? – мрачно спрашиваю я. Она тяжело вздыхает. На ее лице написано сожаление. Ее окровавленные пальцы судорожно сжимаются, взгляд прикован к дрожащим рукам. Она даже не может посмотреть на меня.
Мэтт спас меня. Он мой отец. Я люблю его. И сейчас у меня это отнимают.
– Райан рассказал мне. Я спросила его, почему он оказался таким, как есть, когда у него есть все в жизни. И Мако... Я не думаю, что он лгал. Мне действительно не показалось, что он лгал.
Я яростно провожу дрожащей рукой по лицу, пытаясь стереть с него слова, которые она произнесла. Моя рука скользит в волосы и крепко сжимает их. Грудь болезненно сжимается, становится трудно дышать. Зрение плывет, и мне требуется все, чтобы удержаться в реальности. Я лишаюсь своего счастья. Я теряю гораздо больше.
– Мне очень жаль, Мако, – шепчет она. Я рассеянно киваю головой, не слыша ее. Такое ощущение, что в мои уши хлынула вода, заглушая тихие извинения, которые сейчас ни черта не значат. Ривер не виновата, но я почти ненавижу ее за то, что она рассказала мне об этом. Теперь мне придется жить с этой новой реальностью.
Мой отец – гребаный насильник.
Он никогда не поднимал на меня руку. Никогда не подавал признаков того, что испытывает ко мне подобные чувства. В голове промелькнула целая череда воспоминаний. Как сильно Райан ненавидел меня. Весь мир. Как он был зол. А когда отец пытался обнять Райана или проявить какую-либо привязанность, Райан отвергал ее, словно его жалило осиное гнездо. Маленькие вещи, которые никогда не имели смысла, складываются в единое целое.
Я закрываю глаза.
Наверное, я не так хорошо умею складывать кусочки головоломки, как мне казалось. Мой брат был самым большим кусочком из всех, прямо перед моим лицом. А я ничего не подозревал. Чувство вины успокаивает меня.
– Давай сосредоточимся на текущем вопросе. Я... я побеспокоюсь об этом позже, – прохрипел я.
Ривер закусывает губу и кивает головой, неохотно соглашаясь.
– Райан тебе изменяет, – начинаю я.
На ее лице появляется презрение, и она резко спрашивает: – Ты знал?
Если бы я даже попытался, то не смог бы скрыть чувство вины. Сказав ей, что Райан ей изменяет, я не признался, а начал историю, которую собирался рассказать, но она поймала меня прежде, чем я успел закончить.
– Ты не сказал мне? – обвинила она, ее глаза вспыхнули от ярости. Ее щеки вспыхивают клубничным румянцем, и все, что мне удается, – это хлопать ртом, как рыба, не зная, что сказать.
– Это было не мое право, Ривер. Я думал, что удар был немного более важным, чем то, что Райан был игроком, – защищаюсь я.
– Когда? – резко спрашивает она. – Как давно ты узнал?
– Я увидел, как он изменяет, вскоре после того, как ты познакомилась с нашими родителями, – признаюсь я с тяжелым вздохом. Это не то, к чему я хотел прийти, но и врать ей я не стану. – Но Ривер... он всегда изменял, и я имею в виду не только тебя. Он заразил Элисон хламидиозом после нескольких лет совместной жизни. Я должен был сказать тебе, но, как я уже сказал, я больше беспокоился о твоей безопасности.
Она отворачивается, в ее глазах плещется боль. Меня беспокоит, что это произошло по моей вине.
– Так зачем же говорить мне сейчас? – спрашивает она, ее тон понизился на несколько градусов и стал ледяным.
Я почесываю затылок, на моем лице появляется овечье выражение. – Да я и не собирался. Я пытался собрать нашу историю воедино, а то, что Райан обманщик, сыграет большую роль в нашем прикрытии.
На этот раз, когда ее щеки покраснели, это произошло от смущения.
– О.
– Мне жаль, Ривер, – начинаю я, с каждой секундой чувствуя себя все хуже и хуже от того, что не сказал ей правду об измене Райана с самого начала.
– Именно это заставило меня захотеть уйти от него, – резко говорит она, бросая на меня косой взгляд. – Как в каждом клише, я обнаружила губную помаду на его воротнике, и она пахла духами. Он пытался ее смыть. Осознание того, что он трахается с кем-то еще, окончательно заставило меня захотеть уйти.
Я не уверен, что она говорит мне это, чтобы заставить меня чувствовать себя хуже, но это чертовски работает. Моя голова ударяется о спинку дивана, и я вздыхаю от поражения. Если бы я сказал ей раньше... возможно, она бы не чувствовала, что должна сделать то, что сделала. Она бы уже уехала, жила бы своей жизнью вдали от него. Но Райан все еще был бы здесь и искал бы свою следующую жертву.
– Мне очень жаль, – я повторяю.
– Итак, эта история с прикрытием? – спрашивает она, быстро меняя тему.
С неохотой я отвечаю. – Он сказал, что у него командировка по работе в соседний город. Это был последний раз, когда его видели.
Она кивает головой. – А что будет, когда они поймут, что он на самом деле этого не делал?
– Вот тут-то и проявится его измена. Он мог легко уйти к другой женщине. Ты ничего не знаешь о его изменах и полностью поверила ему, когда он сказал, что ему нужно уйти на работу. Если ты знаешь, что он изменяет, это мотив. Если вы поссорились, и он ушел от тебя, то это делает тебя виноватой. Насколько ты понимаешь, вы были счастливой парой, у которой не было никаких проблем.
– Хорошо, – соглашается она. Я качаю головой, уже чувствуя, как на мои плечи опускается груз в пятьдесят с лишним килограммов.
– Он уходил на встречу с любовницей. Призрачный убийца добрался до него первым.
Ривер замирает, все ее тело становится каменным. Это напоминает мне ее реакцию, когда я впервые рассказал ей об Призрачном Убийце, в тот день, приехав, чтобы обсудить дело с Райаном, и в итоге съев мясной рулет.
Моя мама готовила мне мясной рулет. Готовила она его ужасно, но это было единственное, что она умела делать по-настоящему. Это все, что я ел в течение двенадцати лет. С тех пор я не могу его есть. Конечно, мой брат, засранец, знал об этом и решил всучить мне это обратно в лицо.
– Как тебе пришла в голову эта идея? – тихо спрашивает она, возвращая мое внимание к себе. Я не знаю, что именно в Призрачном убийце заставляет ее волноваться, но я не могу ее винить. Его репутация привлекла к себе достаточно внимания, и теперь это национальные новости. Нахождение в одном городе с серийным убийцей заставило бы любого чувствовать себя неуютно.
– В пятницу утром Райан позвонил мне и сказал, что знает, кто такой Призрачный убийца, и уже выстроил против него дело. Он утверждал, что нашел улики и к понедельнику убийца будет в тюрьме. Он не поделился информацией, но был уверен, что поймал его. Он десять минут втирал мне, что вычислил Призрачного Убийцу раньше меня.
Лицо Ривер побледнело, она нахмурилась еще сильнее, когда я рассказал о том, чего не могу не стыдиться. Что мой брат поймал Призрачного убийцу раньше меня. Он знал, и единственный способ, который я могу придумать, – это то, что он занимался чем-то грязным. У Призрачного убийцы в кармане правоохранительные органы и адвокаты. Я просто не думаю, что кто-то знал его в лицо до Райана.
Воспоминания о том телефонном звонке снова и снова выводят меня из себя. Как только Райан положил трубку, я чуть не сломал костяшки пальцев о металлический стол в комнате для допросов. Я хотел, чтобы призрак был найден, чего бы мне это ни стоило, но, черт возьми, мне было неприятно, что Райан был единственным, кто раскрыл это дело. Его уверенность была настолько непоколебимой, что я ему поверил.
– Мы собираемся довести дело до того, что Призрачный Убийца знал, что у Райана есть улики против него, и избавился от него, – продолжаю я.
Ривер сдвигается с места, подтягивая колени к груди и крепко обхватывая их руками. Она упирается подбородком в колени и с грустью смотрит на меня.
– Мы заставим его рассказать, – мягко заверяет она.
Я качаю головой, проводя рукой по волосам. Я не надеюсь, что Райан заговорит. Если я что-то и знаю о своем брате, так это то, что он ненавистный, злой человек. Если он не скажет мне, кто тот человек, за которым я гоняюсь уже год, это будет его единственной победой.
Я рассказываю ей об остальном плане, чтобы она поняла, какую роль ей предстоит сыграть в ближайшее время. Как бы меня это ни убивало, но Ривер никогда нельзя считать обиженной подружкой, по крайней мере, до тех пор, пока не будет собрано достаточное количество доказательств того, что Призрачный убийца добрался до Райана. Все, что угодно, лишь бы не привлекать внимание к Ривер, сейчас является главным приоритетом, даже если это означает, что репутация золотого мальчика Райана не сгорит в огне вместе с ним.
– Он должен исчезнуть, Ривер, – нерешительно говорю я. Она прекрасно понимает, что я имею в виду.
Она кивает головой, не выглядя ничуть обеспокоенной его убийством. Что-то не дает ей покоя.
– Я не думаю, что могу позволить тебе сделать это.
Она поворачивает голову в мою сторону.
– Ни черта ты не сделаешь. Это касается меня. Не смей врываться сюда, изображая из себя моего рыцаря. Когда ты поймешь, что я не нуждаюсь в твоем спасении? – процедила она сквозь зубы, ее глаза были полны гнева.
– Ты права. Я не нужен тебе для того, чтобы спасать тебя. Но если я могу помочь спасти тебя от падения в эту яму, то я это сделаю.
