Текст книги "Путь эльдар: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: Гэв Торп

Соавторы: Уильям Кинг,Роб Сандерс,Гай Хейли,Джордж Манн,Мэтью Фаррер,Джо Паррино,Брэнден Кэмпбелл,Энди Чемберс,Грэм Лион,Себастьян Кассем Гото
сообщить о нарушении

Текущая страница: 100 (всего у книги 129 страниц)

Напротив, на балконе Дворца Ривалина Синния с презрением покачала головой. Отвернувшись от сцены внизу, она осторожно проложила себе путь между другими придворными на балконе, которые пребывали в почтительно склонённых позах, и вернулась назад внутрь дворца, чтобы тут же обнаружить Селиддона в зале для приёмов с двумя дымящимися бокалами голубого Эдрисиана в руках. С улыбкой благодарности и облегчения Синния протянула руку и взяла один бокал.

ЙЗУЛЬТ НАБЛЮДАЛА, ЧТО экзарх повернулась и снова растворилась в ряду тёмно-красных Воинов Аспекта, которые стояли напротив её отрядов Стражей. Вспышка тревоги сверкнула в её голове, когда она обдумывала возможность, что Пауки Варпа просто собрались повернуться и уйти без какого-либо сражения. В чём бы тогда была честь? Ритуалы начала не привели ни к капитуляции, ни к демонстрации очевидного превосходства той или иной сторон. Разойтись было бы просто оскорбительно, словно бы Пауки Варпа не считали её или Стражей Тейрту достойными сражения. Она не могла возвратиться к Айдену без победы, и она не позволит оскорблению своей гордости оставаться безнаказанным.

Она проклинала высокомерие Воинов Аспекта.

Поскольку Йзульт стала терять терпение, и её воля начала собираться в кулак из-за намёка на оскорбление, брошенного ей, её рука инстинктивно опустилась к рукояти лютого меча. Холодная металлическая поверхность вызвала дрожь мщения в её руках, заставляя её бороться с неистовым порывом выхватить клинок и броситься вперёд на врага. Этот меч был подарен ей Лэйргненом, экзархом Яростных Мстителей. Он подарил ей этот древний клинок, когда она покидала храм после завершения цикла данир воина. Он олицетворял вещественную неразрывность, неизменную и физическую связь с Аспектом, которому она так преданно служила, и который так хорошо служил ей. Даже теперь, гордо стоя под реющими знамёнами Тейрту, Йзульт знала, что часть её навсегда останется Яростным Мстителем. Глядя на надменных Пауков Варпа перед собой, её разум уносился к другим событиям прошлого. Возможно, она бы тоже стала экзархом, предпочти иной выбор.

Яркая тёмно-красная линия Воинов Аспекта не шелохнулась в течение последних нескольких мгновений, но Йзульт смогла ощутить, что решение принимается позади линии фронта. Экзарх обдумывала свой следующий ход.

– Вы не откажете мне! – внезапно закричала Йзульт, в её голосе ревел огонь. – Вы пренебрегаете моим именем?

Стражи позади неё ударили своим оружием по земле, в знак решимости, поддержки, силы и предупреждения.

Я буду сражаться с тобой, Йзульт из Тейрту, если ты сочтёшь меня достойной своего клинка.

В её разуме прозвучал новый голос.

– Назови своё имя, Паук Варпа, так чтобы можно было записать его, когда от тебя больше ничего не останется.

– Я Фианна, арахнир Пауков Варпа и равная Йзульт.

Сквозь тёмно-красные ряды протиснулся необычайно стройный воин и выступил вперёд перед своими собратьями. В одной руке она держала свой шлем, а в другой – характерное для её Аспекта смертоносное веретено. Её плечи выглядели неестественно широкими из-за варп-генератора, который она носила на спине, что заставляло её открытое лицо казаться маленьким и тонким. Её волосы были коротко обрезаны и растрёпаны, она могла показаться лёгким противником тем, кто плохо её знал.

Йзульт улыбнулась. Арахнир Пауков Варпа был достойной добычей.

– Арахнир Фианна, ты оказываешь мне честь, – сказала Йзульт, слегка кланяясь прежде, чем сделать ещё один шаг вперёд, и отстёгивая плащ. Она сбросила роскошную зелёную ткань, окутывавшую её, по направлению к фалангам Стражей позади неё. В тот же самый момент она приняла боевую стойку и коснулась кончиками пальцев рукояти своего клинка. – Начнём же.

Паук Варпа сухо кивнула, уронила своё смертоносное веретено на землю и отбросила шлем. Она поочерёдно наклонила голову от одного плеча к другому, словно разминала мышцы на шее, а затем подняла руки и взъерошила свои серебристые волосы, как если бы пыталась придать объём причёске, примятой до этого шлемом.

Последнее движение привлекло внимание Йзульт, так как этот жест вызвал несколько бликов отраженного света, которых там быть не должно. Силовые клинки, догадалась Йзульт, разглядывая предплечья арахнира с возникшим уважением. Теперь, когда она знала, что они там были, она могла ясно видеть их: три маленьких шипа идущие вдоль каждого предплечья, переходящие в длинные загнутые когти, которые выступали наружу над кулаками Воина Аспекта.

Арахнир небрежно потрясла своими конечностями, словно удостоверяясь, что в её мышцах нет никакого напряжения. Потом она вдруг остановилась, и на её лице проявилось выражение, полное гордости и чувства собственного достоинства. Медленным и тщательно выверенным движением Фианна сложила руки на своей груди и наклонила голову вниз между силовыми клинками. Затем она исчезла.

Йзульт моргнула, а затем выругалась – презренный варп-генератор! Паук Варпа ушла, оставляя ряд тёмно-красных воинов разорванным и непримиримым.

СТОЯ В высокой эллиптической нише окна в своей башне, Ахирн Ривалин смотрел сверху на площадь под ним. Огромное количество собравшихся для прощания с Владычицей Айони производило сильное впечатление, как и должно быть. Площадь была набита битком, и каждая из боковых улиц была переполнена эльдарами на всём протяжении, насколько он мог видеть. Каэлорцы пришли изо всех уголков необъятного, странствующего в космосе искусственного мира; в Сентриуме уже не было столько жителей, чтобы составлять такое большое количество.

С некоторым недовольством он смотрел на флаги Тейрту, поднятые вокруг опустевшего тела Айони, которое лежало на серебряной наковальне его предков. Двойное несоответствие – не-Ривалин на наковальне, а ещё вульгарный Тейрту, предъявляющий права на милую Айони, заставило его вздрогнуть.

Когда он вглядывался вниз, наклонившись поверх ограждения и опираясь на свой искривлённый посох, он услышал, как позади него со скрипом отворилась дверь в его личные покои, но он уже ожидал гостя в течение некоторого времени и не приложил усилий, чтобы обернуться и поприветствовать его. Где-то в отдалённом уголке своего разума он почувствовал, когда стражи за порогом его комнаты остановили посетителя и спросили о его цели.

Стражи. Ахирн улыбнулся самому себе. Айден сказал ему, что они были там для его защиты, но ясновидец не тешил себя никакими иллюзиями относительно сложившейся ситуации. Он совсем не был пленником в своём собственном дворце, но глава Дома Тейрту очень тщательно контролировал его действия. Глядя вниз на Церемонию Перехода на площади, Ахирн не мог отрицать, что ему хотелось бы быть там, так как Владычица Айони была ему как дочь. Она, безусловно, походила на шёлковую ленту среди грубого холста Тейрту.

На мгновение мысли обратились к его настоящей дочери. Он мог видеть её внизу на подиуме, стоящей возле этого болвана Морфрэна Тейрту, качая его отпрыска на своих драгоценных и прекрасных руках. Его Ориана блистала, как драгоценный камень среди грубых и неотёсанных эльдар этого великого дома, и Ахирн сморщил свой лоб в досаде, что Нэвир Каэлора пали так низко, что вынуждены из-за этой войны продаваться стикс-тан из-за Периметра Стикслин, чтобы выжить.

Времена на Каэлоре изменились. Династические войны оставили шрамы на самом остове великого строения древнего космического корабля, который эльдары называли искусственным миром Каэлор. Глядя из своего окна, Ахирн едва мог узнать площадь. Он отметил, что никому из придворных Нэвир не разрешили присоединиться к церемонии, и задавался вопросом, наблюдали ли они тоже за происходящим с балкона его дворца, где-нибудь под ним.

– Сиятельный ясновидец, – тихо произнёс голос позади него.

Он был тихим и почтительным, но не выдавал и намёка на нервозность. Целью было продемонстрировать повиновение. Это был голос опытного воина, чему Ахирн только недавно начал отдавать должное.

– Лир Тейрту, – сказал Ахирн и улыбнулся, не оборачиваясь, когда он вслух произнёс имя. – Как мило с твоей стороны присоединиться ко мне в это тяжёлое время.

– Я принёс сообщение от Жогана, сиятельный.

Поведение Лира было сдержанным, профессиональным и официальным. Он использовал почётный титул Айдена, который Ахирн даровал главе Дома Тейрту после его победы в Династических войнах. Жоган – победитель порока.

Ахирн медленно обернулся, стукнув своим посохом по полированному полу, когда он разворачивал своё тело. Он внимательно рассмотрел Стража перед ним. Лир низко поклонился, коснувшись пола одним коленом и кулаком с другой стороны тела. Его длинный шёлковый плащ собрался в складки и съехал на одно плечо, древнее церемониальное касание, придуманное, чтобы обнажить перевязь с оружием, и показать, что намерения мирные.

Золотой блеск сюрикен-пистолета был заметен в глубокой тени на талии Лира. Молодой офицер быстро усвоил важность и структуру церемониальных жестов.

Ясновидец кивнул, впечатлённый совершенством молодого воина. Некоторые из этих стикс-тан подают надежды, подумал он, тогда как его глаза заблестели от новых возможностей.

– Выпьешь что-нибудь, мой безупречный молодой Лир? – спросил Ахирн, размышляя, как ответит Страж. – У меня есть немного превосходного Эдрисиана. Ты когда-нибудь пробовал его?

В то время как он говорил, Ахирн направился к просто выглядевшему шкафчику напротив стены, щёлкая своим посохом по полу и шаркая, пока шёл. Ясновидец сделал освобождающий жест, и шкафчик открылся, открыв богатый выбор напитков и деликатесов. Почётное место занимал большой графин кипящей, голубой жидкости. Он был уже наполовину пуст.

Страж не изменил своего положения, оставаясь коленопреклонённым рядом с дверью. Его голова осталась склонённой вниз, но Ахирн мог чувствовать, что опущенные глаза следили за его перемещением по комнате.

– Я должен сообщить его сиятельству, что отделение Пауков Варпа из Храма домена Ансгара продвигается вперёд ко Двору. Жоган Тейрту отправил силы Стражей Дома Тейрту отразить угрозу. Они занимают позицию снаружи Врат Ривалина, под командованием Йзульт Тейрту-ан. Они сражаются за твоё имя, сиятельный.

– Я знаю, – сказал Ахирн, наливая немного дымящейся голубой жидкости в хрустальный бокал. – Ты уверен, что я не смогу соблазнить тебя небольшой порцией напитка, Лир?

– Я должен идти, сиятельный ясновидец, – ответил Лир решительно, опуская свой лоб, пока тот не коснулся пола.

Когда он поднялся на ноги, его плащ каскадом упал вокруг него. Он ещё раз поклонился Ахирну, затем резко повернулся в водовороте тёмно-зелёной ткани и вышел за дверь.

Ясновидец смотрел ему вслед, восхищаясь дисциплинированной изысканностью молодого офицера. Он мог понять, почему Айден назначил этого особенного Стража исполнять обязанности во дворце. Даже среди Нэвир было мало таких, которых могли оскорбить утончённые манеры Лира.

Глубокомысленно вращая в бокале глоток Эдрисиана, Ахирн думал, смог ли бы Лир на самом деле принять аристократический образ жизни. В бесчисленных путях будущего, один всегда несёт в себе надежду, думал Ахирн, осушая бокал.

Возвратившись к окну, Ахирн успел увидеть, как похоронная процессия проталкивается сквозь толпу к Святыне Флюир-герна на противоположной стороне площади. Тело Владычицы Айони было задрапировано зелёным с золотым змеем Дома Тейрту, и по обе стороны пути к священным вратам располагались ряды Стражей дома.

Пока он пристально вглядывался, место действия растворилось на заднем плане его разума, тогда как его мысли вернулись к сообщению Лира. «Снова Пауки Варпа,» – размышлял он. Не так давно его собственный сын Кервин оказался на одной стороне с этими Воинами Аспекта в период обострения Династических Войн. Кервин настоял, чтобы воины этого коварного и скрытного храма были преданны ясновидцу, но они обратили его разум против Айдена и Великого Дома Тейрту, и последствия этого почти разорвали Каэлор на части. Впервые за свою длинную прославленную историю династия Ривалин оказалась расколотой. В результате, после того как Айден разбил Ансгар и их вероломных союзников, он изгнал Кервина из священного и изысканного Сентриума, пощадив его жизнь только из уважения к ясновидцу. Ахирн больше никогда не видел снова своего вероломного и заблудшего сына.

Что Пауки Варпа хотели именно в этот день?

Ахирн увидел, что внизу на площади процессия достигла ворот святыни. Там была остановка, пока хранители святыни выполняли необходимое ритуальное очищение прежде, чем они впустили скорбящих в сакральное пространство внутри. В этот момент, Ахирн увидел, как уменьшенная расстоянием фигура Орианы отвернулась от группы и смотрела прямо на его окно. Хотя он знал, что она была слишком далеко и не могла ясно видеть его, Ахирн разглядел что-то жалобное в её изящном облике, что причинило ему боль. Так или иначе, Айден отобрал обоих его детей. Это была высокая цена в обмен на установление стабильности и центральной власти на Каэлоре. Политика была грязным и неприятным делом.

ПОСЛЫШАЛОСЬ СЛАБОЕ шипение, подобно воздуху, вырывающемуся сквозь трещину в стекле. Затем раздался пронзительный крик, летящий по направлению к Йзульт с невозможной скоростью. Она инстинктивно упала и откатилась, снова встав на ноги как раз вовремя, чтобы увидеть Паука Варпа, ворвавшуюся назад в материальную реальность и ударившую с разворота своими силовыми клинками, которые прорезали пространство там, где за несколько мгновений до этого находилась её собственная шея.

Без колебаний Йзульт выхватила из ножен свой меч и замахнулась им из атакующей позы, проводя удар вертикально над своей головой, тогда как сама низко присела в боевой позиции.

Фианна резко остановилась, нацеливая свои глаза, а затем и клинки на Стража перед ней. Она скрестила руки перед своим лицом и затем резко опустила их вниз по обе стороны, словно стряхивая кровь убитых с клинков, которые спускались с её перчаток. Одно мгновение два воина стояли неподвижно на импровизированной арене между двумя своими армиями. Они были ярко освещены потоком света, который лился из легендарных Врат Ривалина – места столь многих величайших сражений в истории Каэлора, и ослабевал над рядами Стражей дома, которые стояли готовые защищать их. Темнота окутывала всю землю вокруг них. Словно естественное освещение Каэлора стремилось воздвигнуть им героическую сцену.

Йзульт разрушила возникшее напряжение. Внезапно она сделала выпад вперёд, опуская свой лютый меч вниз в прямом и простом ударе, направленном в голову противника. Атака выглядела неуклюжей и очевидной, но в этом и был её замысел. Так как Фианна легко уклонилась от удара, выставив одну перчатку, чтобы отразить клинок на безопасное расстояние, Йзульт позволила ей потратить мощь на отражение удара и использовала силу защиты Паука Варпа, чтобы толчком заставить её развернуться. Почти припадая к земле, она вынесла одну ногу вперёд и сделала низкое вращательное движение, ударив арахнира прежде, чем опустить свой вес.

От силы удара, ноги Паука Варпа оторвались от земли, заставив её с грохотом рухнуть на землю. До того, как она смогла подняться, Йзульт оказалась над ней. Её нога с треском опустилась на грудь Воина Аспекта, пришпиливая ту к земле, и она обеими руками занесла свой клинок для вертикального удара в шею противницы.

В течение доли секунды оба воина пристально смотрели друг на друга, а затем Йзульт резко вонзила свой меч, проталкивая его вниз со всей силы и усиливая свою мощь пронзительным криком.

В последний момент Фианна снова исчезла, покинув материальное пространство за миг до того, как остриё лютого меча коснулся её шеи, оставив после себя шипящее потрескивание энергии, которое практически сразу исчезло. Крик Йзульт оборвался, когда её клинок вошёл в жёсткую металлическую поверхность, погрузившись почти на четверть своей длины. На мгновение её равновесие был нарушено, когда она покачнулась вперёд на рукояти своего меча.

Со своей позиции чуть позади линии фронта Пауков Варпа экзарх видела, как её арахнир вновь появилась сзади потерявшего равновесия Стража. Она быстро полоснула по спине Йзульт одним комплектом силовых клинков, а затем ударила её прямо в позвоночник мощным толчком бедра. Удар заставил Йзульт завопить от внезапной боли, а затем перелететь через рукоять воткнутого в землю меча, от силы пинка она покатилась по полу, оставив ещё вибрирующий клинок в земле.

Страж Тейрту прыжком встала на ноги, повернулась к Фианне с яростью, написанной в каждой черте её лица. Одной рукой она провела позади себя и нащупала глубокую рану, которая была вырезана по диагонали на её спине, другой рукой она выхватила из-за пояса короткий, чёрный остро отточенный клинок. Быстрый взгляд глаз выдал её острое сожаление из-за потери лютого меча.

Удовлетворённая действиями своего арахнира, Эйнгил произвела быструю проверку в строю других Воинов Аспекта, затем повернулась и зашагала назад, прочь от сражения. В этот день у неё были более важные обязательства, чем битва с благородной Йзульт. Владычица Айони оказала Паукам Варпа огромную услугу в тот день, когда она упросила не лишать жизни молодого наследника Ансгара, Найса. Она изрекла великое пророчество. Она вдохнула надежду в неясные пути будущего, и Эйнгил не лишится возможности отдать последний долг уважения любимой Владычице Скрытой Радости.

Посмотрев назад через плечо на сражение ещё раз, экзарх активировала свой варп-генератор и исчезла со сцены. Не было никакой возможности проникнуть всем отделением Пауков Варпа в аристократический сектор Сентриума, чтобы не быть обнаруженными – служители Двора Ривалина очень внимательно следили за признаками присутствия ша‘эйль вокруг Святыни Флюир-герна – но единственный воин, всё же, мог пройти незамеченным.

Тем временем Йзульт, выгнувшись дугой, кружила вокруг Фианны со своим чёрным клинком, практически не видимым в полумраке. Она легко перебрасывала его из одной руки в другую, словно проверяла вес и баланс.

Паук Варпа поворачивалась на одном месте, постоянно удерживая свою противницу в поле зрения. Она держала свои силовые клинки скрещенными по диагонали на уровне груди, и смотрела между ними на хищные манёвры Стража. Потом вокруг ней запульсировала аура энергии, и, с лёгким поклоном, она исчезла, оставив на долю секунды позади себя пурпурную дымку.

На этот раз Йзульт была готова. Паук Варпа появилась в том же самом направлении, что и в последних двух прыжках, и только орк попадётся в одну и ту же ловушку три раза.

Она ожидала потрескивание белого шума и слабого шипения ша‘эйль, врывающегося в материальное пространство через образовавшуюся брешь. В тот же момент она рванулась сквозь плотный круг, движущийся позади неё. Возник красный туман, а затем Фианна тот час же материализовалась в реальном мире прямо напротив неё, появляясь точно на том месте, которое за момент до того занимала Йзульт. Безо всякого колебания Йзульт рванулась вперёд и вонзила свой тёмный клинок в живот Паука Варпа, проталкивая его под варп-генератор в поясницу арахнира.

Фианна откинула голову назад и пронзительно закричала от потрясения и боли, но Йзульт оборвала крик, разрывая клинком плоть своей противницы, она прыгнула ей на спину и перерезала горло острым клинком.

Когда Паук Варпа упала замертво, разбив своё лицо о землю, Йзульт оттолкнула ногой обмякшее тело, отпрыгнула к своему лютому мечу и выдернула его из земли. К тому времени, когда передняя линия Пауков Варпа осознала, что их арахнир убита, Йзульт уже размахивала своим древним клинком и призывала Стражей к битве. Наступил краткий миг тишины, а затем Стражи бросились вперёд на Воинов Аспекта, в лучах света ясновидца, который ярко сиял позади них. Не пройдя и пяти метров, Пауки Варпа мгновенно переместились в их середину, размахивая смертоносными веретёнами и силовыми клинками.

Ритуалы Начала были завершены.

ВНУТРИ святыня была освящена множеством световых лучей, которые перекрещивали величественное пространство подобно замысловатой сети. Несмотря на ограниченное время и опасность своего положения Эйнгил улыбнулась, когда выглянула из тени, которую отбрасывала широкая боковая стена. Она лишь однажды была в Святыне Флюир-герна, но даже тогда она почувствовала энергию этого места. Это было старейший сектор на Каэлоре, и самое первое помещение громадного искусственного мира, которое было построено в далёком и позабытом прошлом ещё до Падения.

Она знала легенды, которые говорили, что решётка света в действительности была сформирована из нитей ша‘эйль, создаваемых крошечными кристаллическими существами, которые обитали внутри Флюир-герна Каэлора, его Бассейна Душ, самого бесконечного цикла. Эти нити появлялись как светящиеся прожилки иной структуры призрачной кости. Говорилось, что если какое-то место было насыщено психическим присутствием огромного количества душ достаточно долго, то крошечные создания начнут рассеивать их свет в материальный мир, перемещаясь в физическое пространство и из него, оставляя на своём пути микроскопические прозрачные фрагменты.

Спустя бесчисленное множество лет эти фрагменты могли складываться в захватывающие дух сети, как отдельные капли карбоната кальция могли создавать сталактиты и сталагмиты. В её собственном храме, в краях Ансгара, эти крошечные существа назывались пауками варпа, и, возможно, из-за этого она чувствовала себя так непринуждённо в самом священном месте на Каэлоре.

По ту сторону тяжёлых дверей Эйнгил могла чувствовать присутствие большого количества народа на площади. Они почти безмолвствовали, но столь огромное скопление дамашир-душ эльдар излучало сильные волны из нематериального измерения. Экзарх стороной обошла скопления, перемещаясь на своём пути к святыне вдоль почти пустых окраин Сентриума, после того как незримо перенеслась за Врата Ривалина.

Наконец она приблизилась к самому зданию с внешней стороны, не пользуясь для этого ни одним из примыкающих проспектов, которые изгибались вокруг Площади Ваула. Чтобы добраться туда она проделала семь или восемь варп-прыжков, и была уверена, что её присутствие было бы обнаружено, если бы не огромный варп-разрыв, вызванный скорбящими массами народа в Сентриуме и битвой, бушующей перед легендарными вратами. Не в первый раз за свою долгую жизнь Эйнгил вознесла хвалу Ише за психический резонанс эльдарских душ. Те же самые совместные силы, которые когда-то породили Великого Врага, могли также вызвать мутный вихрь помех. Пауки Варпа научились скрываться среди теней, отбрасываемых пороками своих собратьев, Сынами Азуриана.

Снаружи началось движение. Эйнгил могла почувствовать приближение кортежа, и поняла, что у неё не было времени задерживаться в восхитительной безмятежности святыни. Она немедленно осознала, что совершила прыжок в неудачное место святыни, путь к алтарю ей преграждали сотни прядей сверкающих нитей. Осматривая внутреннее убранство святыни, она мысленно обратила внимание на точное расположение каждой колонны, статуй и алтаря, которые были расставлены в продуманном символическом порядке. Когда она присмотрелась, то впервые заметила две укрытых плащами фигуры с надвинутыми капюшонами. Сначала она думала, что они были статуями, символически стоящими на страже по обе стороны от главного прохода лицом к дверям, безмолвными в своей совершенной неподвижности. Затем она увидела, как свет упал на ткань их мантий, и заметила слабый отсвет, отразившийся от их скрытых глаз, это были хранители святыни. Они ещё не заметили её вторжения.

Активизировав свой варп-генератор, Эйнгил прыгнула из тени внутренней галереи прямо в центральный проход, который вёл к Четырёхгранному Алтарю ясновидца, где располагалось изначальное и истинное место доступа к Флюир-герну. Она появилась прямо позади хранителей святыни, без колебаний, бросилась вперёд и свернула шею ближайшему к ней хранителю прежде, чем он смог обернуться. Другой повернулся в удивлении, и Эйнгил увидела до того, как ударила по горлу, что его спокойные глаза расширились от страха. От удара его глаза закатились, и он тот час же потерял сознание, сложившись в бесформенную кучу, покрытую плащом. Эйнгил встала на колени, чтобы проверить, что он ещё жив, а после посмотрела на высокие двери напротив, чтобы убедиться, что они ещё не открываются. Затем она повернулась и побежала вдоль прохода, остановившись в трёх шагах от возвышения, на котором помещался алтарь, и упала на колени.

Бормоча стихи ритуального очищения, Эйнгил подняла голову и замерла в восхищении, любуясь совершенным мастерством, с которым был сделан алтарь. Говорилось, что совершенно гладкий блок призрачной кости был изготовлен несравненными эльдарскими кузнецами Джойн-зура во времена, когда Дети Иши ещё жили на планетах до Падения. Хотя с каждой стороны он был похож на правильную пирамиду, фактически он был сконструирован так, что центральная точка, от которой все вершины были расположены на равном расстоянии, вообще не находилась в материальном пространстве, а скорее была заключена в сфере имматериума, соединённой с бесконечным циклом. Символизм был ясен – Флюир-герн являлся воображаемой вершиной, неизменно равноудалённой от любой точки Каэлора, не зависимо от того, как искусственный мир мог вырасти или измениться. Оптический эффект заключался в том, что было практически невозможно увидеть алтарь полностью. Казалось, он бросал вызов тщательному осмотру, словно воздействия пристального взгляда было достаточно, чтобы заставить его форму течь и изменяться.

Уникальная и неподражаемая конструкция также служила практическому назначению – так как частично алтарь существовал вне материального пространства святыни, он создавал также мост между физическим миром Каэлора и его бассейном душ. Маленькое углубление в виде слезы на передней поверхности являлось точкой доступа к этому мосту, и именно туда помещался камень души умершего эльдара для Перехода Дамашир. Это было местом назначения камня души Владычицы Айони. Судьба её бессмертной души лежит в пределах Флюир-герна, где в древней неприкосновенности она присоединиться к десяткам тысяч душ её предков.

Во время выражения почтения Эйнгил перебирала свои воспоминания о Владычице Скрытой Радости. Она ещё помнила, как видела её стоящей рядом с Айденом Тейрту на балконе Дворца Ясновидца, когда она обозревала сверху Площадь Ваула в конце Династических Войн. На площадке рядом с серебряной наковальней стоял Бедвир Ансгар рядом с Кервином Ривалином и маршалами Ансгара, которых удерживали за остриями копий победившие Стражи Тейрту. Впереди отца, уже довольно старого, чтобы стоять без опоры, находились его потомки Найс и маленькая Эла. Как только Айден поднял руку, чтобы подать сигнал начинать казнь, справедливая Владычица Айони умоляла, упав на колени на балконе на виду у всего Каэлора, пощадить детей. Она говорила о милосердии и достоинстве. Она говорила о великих целях и роковых судьбах. Она говорила о величии Дома Тейрту, которое будет измерено не смертью и разрушением, что он принёс на Каэлор, а жизнью и возрождением, которые он сохранит своей властью. Она пророчествовала.

В тот момент эльдары Каэлора приняли в свои души Владычицу Скрытой Радости, как символ надежды на будущее. Сам Айден остановился в сомнении, смущённый внезапными действиями своей супруги. Он был не способен отказать ей, и малютки были утащены с площади за волосы, оставив своего отца с верными ему воинами стоять перед палачами. Только когда в жуткой тишине дети покинули площадь, Бедвир умер, не произнеся ни единого слова раскаяния или страха. Вскоре после этого, Владычица совершила длинное путешествие к разрушенному домену Ансгар и положила спящего Найса на ступени Храма Пауков Варпа, предоставив осиротевшего наследника заботе Эйнгил.

Скрипящий звук вернул экзарха обратно в настоящее. Позади неё двери святыни медленно открывались. Не торопясь Эйнгил склонилась вперёд и коснулась шлемом поверхности Четырёхгранного Алтаря, затем встала на ноги и резко поклонилась ещё раз. Поскольку позади неё двери полностью открылись, она потянулась вперёд и положила на алтарь маленькое руническое изображение в качестве пожертвования Флюир-герну, прошептав слова почтения и признательности Пауков Варпа Владычице Айони.

Экзарх слышала быстрый топот ног и звуки доставаемого оружия, когда Стражи Тейрту заметили её и бросились через открытые двери, торопясь оказаться внутри святыни. Экзарх Пауков Варпа Эйнгил неторопливо повернулась лицом к самозванцам. Ряды Стражей взяли под охрану единственный выход, и она смогла разглядеть покрытую знаменем оболочку Айони, которую в дверном проёме окружал почётный караул. Перед ними, в сопровождении личных телохранителей, вдоль прохода к алтарю шествовал Айден Тейрту. Он остановился и посмотрел в глаза Эйнгил с бешеной ненавистью, написанной в его взгляде.

В это время Эйнгил исчезла.