Текст книги "Путь эльдар: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: Гэв Торп

Соавторы: Уильям Кинг,Роб Сандерс,Гай Хейли,Джордж Манн,Мэтью Фаррер,Джо Паррино,Брэнден Кэмпбелл,Энди Чемберс,Грэм Лион,Себастьян Кассем Гото
сообщить о нарушении

Текущая страница: 102 (всего у книги 129 страниц)

Если б только было больше таких Тейрту, как Лир, думал Айден, когда молодой офицер исчез из вида. Он посмотрел в другой конец комнаты, где Морфрэн возлежал на одном из пышных диванов. Вокруг него выстроились трое слуг, один нарочито обмахивал его перьями давно вымершей огненной птицы фаэкс, в то время как двое других предлагали закуски и напитки. Заметив взгляд отца, Морфрэн осклабился с набитым ртом и указал жестом на свободный диван. Айден неодобрительно прищурил глаза.

– Пошли, отец, – усмехнулся Морфрэн, глумясь над серьёзностью Айдена. – Если мы не можем наслаждаться роскошью, согласно нашему положению, зачем тогда мы так долго боролись, чтобы достичь его?

Айден молча отвернулся к окну и устремил взгляд на свой Сентриум. Ты не боролся, чтоб достичь его, подумал он, это сделал я.

В ЦЕНТРАЛЬНОМ четырёхугольном дворе Храма Яростных Мстителей Йзульт прыгала и крутилась, выписывая своим лютым мечом росчерки в замысловатой последовательности движений, и вдруг резко остановилась. Она сделала паузу лишь на мгновение. Затем в процессе движения она отпрянула назад, низко пригнулась к земле, удерживая клинок позади себя, а потом внезапно замахнулась вперёд своим мечом, одновременно отпрыгивая назад сквозь траекторию атаки. Сбалансированный ряд движений закончился новой остановкой, она опиралась на одну ногу, отставив вторую позади себя, чтобы уравновесить лютый меч спереди.

Она медленно согнула отставленную ногу, синхронно поднимая клинок вертикально перед своим лицом.

Я вижу, что ты не забыла своё обучение, Мстительница Йзульт. – Эти мысли пришли откуда-то сверху, с вершины полого центрального шпиля храма.

Она соединила ноги вместе и резко взмахнула мечом по диагонали своего корпуса, салютуя и одновременно символически очищая клинок единым экспрессивным жестом. После она отвесила церемонный поклон в сторону святилища, пользуясь моментом, чтобы принести благодарность за своё обучение и навыки. Она была обязана Мстителям своей жизнью, и не забудет этого. Её жизнь принадлежала бы им, если бы они попросили.

Она посмотрела вверх.

– Хороший учитель оставляет глубокое впечатление, квихан, – крикнула она снизу смутно видневшейся фигуре на одном из круглых балконов, которые опоясывали внутреннюю поверхность шпиля над ареной. – Мои навыки, как они есть, результат твоей собственной работы.

Было тихо, но Йзульт могла чувствовать восхищение экзарха. Он не смог скрыть это от неё.

Ты всегда была моей любимой ученицей, молодая Йзульт. – В его ментальном послании была улыбка.

Как только мысли достигли её разума, она увидела, что с балкона над ней спрыгнула фигура. Она нырнула вниз в центре шпиля, словно в поток жидкости. Затем она ловко развернулась, раскинув руки для устойчивости, и перевернулась в вертикальной плоскости через голову поверх пяток. Вскоре он приземлился на ноги с раскинутыми руками, подобно сходящему ангелу, ударившись на скорости о землю, но удерживая свой вес с помощью превосходной синхронизации и отточенной упругости ног.

Приятно видеть тебя вновь, дочь Азурмена. – Экзарх Лэйргнен стоял на расстоянии выдоха от её лица, его бездонные чёрные глаза сияли, а длинные, иссиня-чёрные волосы вились вокруг его головы, словно наэлектризованные своей собственной энергией. Йзульт опустилась перед ним на одно колено, машинально придерживая свой плащ на одном плече в знак уважения. – Ты намереваешься возвратиться к нам? – В мыслях экзарха сквозила искренняя надежда.

– Нет, мой квихан, – ответила Йзульт, хотя эта идея на мгновение захватила её мысли. – Я вернусь, чтобы сражаться в честь Жогана Тейрту. Я пришла к тебе за советом.

Именно в этот день Жоган идёт сражаться? – Мысли Лэйргнена вернулись к Переходу Айони.

– Битва сама пришла к нему. Это были Пауки Варпа, квихан. Они хотели пройти в Сентриум.

Ты остановила их?

– Я остановила их, – ответила Йзульт с налётом гордости. – Я унесла жизнь Арахнира Фианны во время Ритуала Начала. Эта победа ваша.

Нет, теперь она принадлежит Тейрту. – Он сделал паузу. – Стало быть, Эйнгил рискует Договором Шлема Азуриа? Она бередит раны Тейрту, тыкая своими пальцами в их кровь. Храмы Аспектов поклялись не вмешиваться в политические дела, мы согласились, ты была права, выступив против неё. – Экзарх погрузился в размышления, обеспокоенный поворотом событий.

– Победа была лёгкой, Лэйргнен. Пауки Варпа сильны, а Стражи Тейрту недостаточно обучены. Нам повезло оказаться в большинстве.

Твоя скромность делает тебе честь, молодая Йзульт, но твои планы ясны. Яростные Мстители не могут и не выступят на стороне Тейрту, даже против Пауков Варпа. Нарушение соглашения Эйнгил не оправдывает наш собственный отказ от нейтралитета. Нейтралитет Храмов Аспекта уважали на Каэлоре много веков, моя Йзульт, и не без основания. Ты просишь слишком многого.

– Ты сомневаешься в Доме Тейрту? – Йзульт посмотрела на экзарха, встретившись взглядом с его бездонными глазами и вглядываясь в их глубину.

Дело не в достоинствах великих домов, Йзульт. Айден – прекрасный воин, каким был и Бедвир. Это вопрос принципа. Стражи Храма давно согласились не вмешиваться в дела Олипсина. Мы заключили договор с самим Гоури Сияющим.

– Но Эйнгил пренебрегает этим соглашением? Разве вы не должны отомстить за это неуважение?

Лэйргнен улыбнулся широкой, невесёлой улыбкой, и Йзульт не могла сказать, куда был направлен его взгляд.

Это хорошая попытка, Мстительница Йзульт, но сейчас, по крайней мере, я – хранитель этого храма, не ты. Оскорбление было нанесено не Яростным Мстителям, а Круглому Двору. Так как мы не принадлежим к этому Двору, нет ничего, за что мы должны мстить. Это не имеет никакого отношения к Яростным Мстителям, Йзульт. Это не моя забота.

– Ты бы говорил иначе, если бы Дом Тейрту пользовался твоим уважением, – сказала Йзульт, вновь смиренно склоняя голову.

Она знала, что он был прав. Храмы Аспектов должны быть выше придворных и политических стычек, несмотря на явную надменность эльдар Нэвир, которые ставили себя выше жёстких методов Аспектов. На Каэлоре, размышляла она, каждый выше всех остальных.

Дом Тейрту является домом воителей, Йзульт. Я лично обучал многих из них. Это то, что я могу уважать. – Экзарх сделал паузу, раздумывая, стоит ли продолжать. – Но, правда, есть некоторые вещи, которые менее достойны уважения. Более того, некоторые способны в один день спровоцировать даже Мстителей на нарушение присяги.

БОКАЛ ВЫСКОЛЬЗНУЛ их рук Ахирна, ударившись о край стола и вращаясь прежде, чем разбиться о землю. Лужица пузырящийся голубой жидкости мгновенно вытекла между обломками, и испарилась, оставив на полу зазубренные осколки стакана, словно открытый капкан.

– Прости, моя дорогая Синния, – пробормотал с усмешкой ясновидец. Он сильнее опёрся на свой посох и слегка покачивался. На столе уже стоял ряд бокалов, некоторые из них были уже пусты, другие наполнены наполовину. – Позволь мне взять ещё один.

– Нет нужды, сиятельный. Позволь мне, – улыбнулась Синния, вставая со своего кресла и предлагая его опьяневшему старому эльдару.

Ахирн серьёзно кивнул, словно признавая, что это будет правильным решением. Он осторожно уселся в кресло и, сконцентрировавшись, заботливо положил свой посох на стол перед собой.

Когда Синния подошла по красивому полу к почти лишённому каких-либо характерных черт шкафчику напротив стены и открыла его лёгким движением, Селиддон наклонился вперёд со своего места и через стол подвинул бокал ясновидцу.

– Спасибо, мой дорогой, – поблагодарил Ахирн, медленно фокусируя свой взгляд, и только после этого взял бокал. – Расскажи мне больше. Что там ещё делали эти мон’кеи?

Все трое весело рассмеялись над сравнением, придуманным ясновидцем. Верно, что Тейрту были столь же примитивны, как и люди, и сравнение было превосходно. Всё ещё посмеиваясь, Синния раздвинула дверцы шкафа, чтобы показать ассортимент бутылок, графинов и множество бокалов. Она внимательно рассматривала их, пытаясь определить, какие были запечатаны, и те, что были уже пусты. Поколебавшись несколько мгновений, она взяла ближайший графин и снова вернулась к столу.

– Было настолько ужасно, что Светлейшая Ориана обратилась в бегство! – объявила Синния, опускаясь в свободное кресло. – Она выбежала из святыни, как если бы всё пылало вокруг неё. Глаза её были дики, и она сжимала маленького Тьюри так, словно в отчаянии хотела спасти саму его душу.

На мгновение все трое рассмеялись, но затем смех печально оборвался, так как серьёзность ситуации медленно, но верно дошла до их сознания.

– Айден был разгневан, – серьёзно сказал Селиддон. – Он сломя голову ринулся сквозь святыню, разрушив много тонких призрачных паутинок. Их нельзя восстановить.

– А что этот негодяй Морфрэн? – спросил Ахирн, глубокомысленно глядя вглубь пара, висевшего над его стаканом. – Он не ушёл с моей Орианой?

– Нет, сиятельный. Он остался в святыне, очевидно весьма взволнованный этими событиями, – ответила Синния с явным неодобрением.

– А что вы ещё от него ожидали?

– Я ожидал худшего, – признался Ахирн, быстро опрокидывая свой стакан с напитком, и прикрыл глаза, наслаждаясь полным эффектом от жгучего, изменяющегося вкуса жидкости в своём горле.

Повисла долгая пауза, так как трое Нэвир обдумывали события минувшего дня.

– Времена на Каэлоре изменились, – пробормотал Селиддон, ни к кому не обращаясь.

Задумчивая тишина, которая поглотила его горестное стенание, была ему достаточным ответом.

Движение в дверном проёме сказало им, что прибыл посетитель, но никто из них не обернулся. Стражи остановят любого нежеланного гостя, или, по крайней мере, потребуют у них пропуск. Кто бы это ни был, он не издал ни звука, чтобы потревожить сидящих за столом. Он ждал в открытых дверях, опустившись на одно колено из уважения к присутствующим атесдану и двум представителям Олипсина.

– А Айони? – спросил Ахирн с внезапной настойчивость, словно он только что вспомнил о важнейшем деле. – В конце концов, Церемонию Перехода провели удовлетворительно?

Синния аккуратно поставила свой бокал на стол и наклонилась вперёд.

– Айден сам провёл церемонию, – доверительно сказала она, словно открывая ужасную тайну. – Паук Варпа убила хранителей святыни, поэтому Айден провёл церемонию лично.

– У неё был Переход воина, – сочувственно добавил Селиддон.

Ахирн не проронил ни слова. Он подхватил свой посох и, пользуясь им, чтобы зацепить один из графинов на столе, подтянул его к себе, после чего налил новый бокал напитка. Его нетвёрдые руки вновь стали сильны и точны, словно бы всё легкомыслие ситуации мгновенно улетучилось.

– Эти пародии Тейрту непростительны, – наконец сказал он, поднимая свой бокал, словно для тоста.

Другие подняли свои бокалы и быстро их осушили. Серьёзность момента была отмечена минутой молчания.

А что Пауки Варпа? Наш дорогой и безупречный Лир сообщал мне, что сегодня они двигались на Сентриум, и вы сказали, что в святыне была сама Эйнгил? Какую цель преследовали их действия? – Ясновидец позволил своим мыслям эхом отозваться по всей комнате, сознательно давая им возможность проскользнуть в разум Лира, когда он молча стоял в комнате, преклонив колени сразу за дверным проёмом. Было важно, чтобы отважный Страж знал, что его рассматривают отдельно от дома, с которым его связывала клятва.

– Жоган подозревает, что они были здесь из-за тебя, сиятельный, – сказала Синния, небрежно вращая жидкость в своём бокале. Она уже догадалась, в какую сторону клонится разговор.

– Он обеспокоен, что ты возобновил союз, вероломно заключённый Кервином, сиятельный, – добавил Селиддон, и его золотистые глаза вспыхнули.

Ах да, мой милый потерянный Кервин, – ответил Ахирн, снова посвящая в свои печальные мысли Лира. – Я был бы очень счастлив увидеть его вновь, но Айден никогда не открывал мне, куда он был сослан.

Настрой его мыслей умолял об ответе, и Лир был единственным, кто был в состоянии его дать.

В течение нескольких мгновений трое Нэвир поигрывали своими бокалами, заговорщицки предоставив Лиру возможность прервать их.

– Сиятельный, – сказал Лир, со своего место у дверей, переходя прямо к делу: – Жоган требует, чтобы мы увеличили твою стражу. Для твоей собственной безопасности в это неспокойное время, – пояснил он совсем не убеждённо.

– Ах, Лир! – воскликнул Ахирн, поднимаясь на ноги. Словно был очень удивлён, услышав его голос. – У тебя сейчас есть свободное время, чтобы выпить с нами, я надеюсь?

Страж колебался, но затем встал на ноги и шагнул в комнату. Он остановился прямо перед ясновидцем и преклонил одно колено, крепко сжимая кисть Ахирна в своих руках.

Ахирн улыбнулся:

– Пожалуйста, молодой Лир. Это ещё не святые мощи.

– Сиятельный, ты слишком добр ко мне, – сказал Лир, пристально глядя вниз на отполированный пол. – Я предлагаю свои услуги, чтобы доставить сообщение Светлейшему Кервину.

Разве Жоган одобрит такой поступок? Я не хотел бы подвергать опасности твоё положение в Доме Тейрту, мой Лир. – Ахирн мысленно усмехнулся: «Мой Лир» был превосходен.

– Повелитель Айден приказал мне удвоить твою стражу. Это всё. Пока я не получил дальнейших указаний, не вижу причин почему я не могу быть полезен тебе, атесдан.

Это великодушно и почтительно с твоей стороны, мой дорогой Лир. Я не забуду этой услуги.

Лир прикоснулся лбом к руке ясновидца и встал. Он круто развернулся и вышел за дверь.

– Это было просто, – заметил Селиддон после того, как Лир ушёл, делая изрядный глоток из своего бокала.

– Он хочет служить. Его дамашир требует чего-то более утончённого, чем грубый Айден. Он просто нуждался в альтернативе. Имея выбор, многие из эльдар предпочтут наш путь. В этом наша суть, – грустно улыбнулся Ахирн. – Я просто дал ему этот выбор.

– Ты призывал Пауков Варпа, сиятельный? – спросила Синния, когда увидела этот спектр чувств, прошедших по лицу ясновидца. – Они пришли из-за тебя?

Ахирн откинулся на спинку стула и изящно сжал бокал между большим пальцем и указательным.

– Нет, моя прекрасная Синния, я никого не призывал. Я не могу знать, почему Пауки пришли сегодня, но я могу видеть их в бессчётном множестве вариантов возможного будущего, и я знаю, что преданность Айони наполняет душу Эйнгил; я чувствовал это даже в тот момент, когда она осквернила святыню.

– Может быть, пришло время обратиться к ней за помощью, сиятельный? – предложил Селиддон, неловко выражая словами мысль, которая витала вокруг стола.

– Возможно, – ответил Ахирн, поднимая взгляд от своего бокала и неопределённо улыбаясь.

– ПРИГОТОВЬСЯ, – ПРОСТО сказала Эйнгил, когда она со всей силы налегла на тяжёлые двери и толкнула их.

Внизу по центру показалась неровная полоска света, похожая на ряд зубов, затем двери распахнулись, и Силти обнаружил, что в изумлении смотрит на домен Ансгар, как если бы видел его в первый раз.

Он прошёл рядом с экзархом под перемычкой над проёмом двери и обвёл взглядом пейзаж, щурясь от резкого света после многих лет тренировок в затенённых залах храма. Казалось, целую жизнь тому назад он стоял на краю этой зелёной лесной зоны и слушал Бедвира, собравшего Дом Ансгар для финальной битвы Династических Войн. Даже юный Силти встал в ряд позади доблестного патриарха, подвигнутый справедливостью его слов так же, как и неустрашимостью его меча.

С тех пор пейзаж изменился. Зелень казалась какой-то менее яркой, и листва – менее пышной. Деревья были тонкими, а их листья стали редкими. Легендарная умбала стояла в центре поляны прямо перед ступенями храма, покрытая сияющим энергетическим полем, которое защищало её от вредителей или браконьеров, и сами эльдары казались сгорбленными и едва волочившими ноги. На поляне работала примерно дюжина ремесленников, призрачных кузнецов и других мастеров, которые вырезали безделушки из дерева или формировали их из призрачной кости между мощными потоками энергии.

Когда храмовые двери со скрежетом отворились, все глаза поднялись к ним, и словно озарились на мгновение искрой надежды.

Силти почувствовал силу их ожиданий, но он не понимал чего именно.

– Чего они хотят?

Еды, наверное.

Ответ был не таким, как ожидал Силти. Он принял его как глоток крепкого напитка, невольно содрогаясь, несмотря на всю решимость казаться невозмутимым.

– Они – бродяги? – спросил он, стараясь найти объяснения фактам, которые видели его глаза. – Ищущие Путь?

Нет. Они обычные путники, как и ты. Разве ты не видишь мастерство, с которым они выполняют свою работу?

Силти кивнул, когда эльдары начали подниматься и двигаться к подножию ступеней. Очень скоро там собралась небольшая толпа, которая обратила взгляды вверх и рассматривала молодого Паука Варпа и его экзарха.

Времена на Каэлоре изменились с тех пор, как ты последний раз был за воротами храма, молодой Силти. Эльдары Ансгара испытывают на себе последствия гнева Тейрту. Династические Войны, возможно, закончились, но эти эльдары продолжают страдать от них. Тейрту и Олипсин собирают крупный налог с этих земель, более тяжёлый, чем они заслуживают.

Душу Силти терзал неподдельный ужас:

– Почему мне не рассказали?

Ты был учеником, мой юный лорд. Дела Каэлора не должны мешать твоему обучению. Путь Паука Варпа требует тонкого настроя и интуиции, и не должен иметь отношения к политике. Помни это.

– Это не политика! – воскликнул Синти и тут же пожалел об этом.

Собравшаяся внизу толпа подхватила его возглас, так как много эльдар присоединилось к нему.

– Мы сейчас говорим о выживании здесь. Как вы могли это допустить?

Что бы ты посоветовал мне делать?

– Сражаться! – этот ответ для молодого Силти казался простым и желанным.

Внизу по толпе прошёл ропот одобрения. Они могли чувствовать сильное волнение и негодование молодого Паука Варпа. Был ли он тем, кого они ожидали? Действительно ли он тот, о ком говорилось в пророчестве Владычицы Айони?

Эта битва не для Пауков Варпа, Силти. Храмы Аспектов поклялись сохранять нейтралитет, ты знаешь.

Из толпы выступила фигура эльдара. Его седые волосы были спутаны и неопрятны, а его одежда изношена и покрыта заплатами, но глаза его сияли, и под его рваным синим плащом блестела рукоять хорошо отполированного меча.

– Лорд Силти? – голос был твёрдым и решительным, он не соответствовал жалкому виду эльдара, который говорил. – Милорд Силти, ты не помнишь нас?

Силти посмотрел вниз на оборванную группу эльдар у основания ступеней. Он внимательно рассматривал их. Впечатление, которое они производили, было каким-то неполным. В их поведении было что-то скрытое. Казалось, под жалкой внешностью вздымался и бурлил еле сдерживаемый вызов. Несмотря на сломленный вид, от них исходил боевой дух.

Присмотревшись внимательней, Силти смог разглядеть блеск рукояти меча под тёмно-синим плащом одного, выступающую сюрикен катапульту, которая висела на ремне у ноги другого, рукояти двух ведьминых клинков, торчащие позади плеч третьего, а один опирался на длинный посох, который больше походил на поющее копьё.

– Они – Стражи Ансгара? – спросил Силти, недоверчиво поворачиваясь к Эйнгил. – Это всё, что от них осталось после окончания войны?

В его голосе звучала смесь негодования и боли.

Это те, кто остался в живых, молодой Силти. Они возвратились в эти земли и ждали лидера, одного из династии Ансгар, чтобы вернуться к нему, как пророчествовала Владычица Айони.

Обернувшись назад, чтобы посмотреть на ступени храма, Силти увидел, что группа сформировала линию. Затем они опустились на одно колено на нижней ступеньке. Они перекинули оборванные остатки своих плащей через плечо и коснулись кулаками земли в знак почтения к нему.

– Милорд Силти, мы ждали тебя.

Глава третья. Кервин

ВНИЗ С ВЫСОКОГО ПОТОЛКА капала какая-то жидкость, заставляя Лира вспомнить, что над каждым уровнем Каэлора есть ещё один, не зависимо насколько высоким или невидимым мог быть потолок. Это была одна из специфических особенностей огромного искусственного мира. Даже притом, что он существовал в виде имеющего пределы объекта в трёх измерениях, было почти невозможно найти его границы, и точно было причиной тому, что над каждым уровнем размещался ещё один даже там, где уж наверняка должен быть самый верх. Разумом Лир понимал тот факт, что архитектура искусственного мира не была ограничена тремя материальными измерениями, она была в некоторой степени выполнена по четырёхгранному проекту, где центральная вершина, которая определяет размерность пространства, лежит вне материального мира, но подробности этого были вне его понимания. Он вспомнил, что слышал будто бы у примитивных мон‘кеев когда-то были столь ограниченные знания о гравитации, что они думали, будто бы планеты плоские, иначе они не могли объяснить, почему люди не падают с них. Несмотря на окружающее запущенное и грязное пространство, аналогия с легендарной глупостью мон‘кеев вызвала улыбку на его лице.

Более того, большинство каэлорцев прожило бы всю свою жизнь, не задумываясь об устройстве искусственного мира. Только когда с ними случалось что-то столь же странное, как протекающая крыша, это напоминало им, где они находились.

После долгих часов поездки к нужному месту, Лир слез с тёмно-зелёного джетбайка и рассмотрел переплетение труб, воздуховодов и прочих коммуникаций, которые проходили и переплетались в широком, низком пространстве. Некоторые из них были давно разрушены, и под ними скопились лужи маслянистой жидкости. Едкие сточные воды разъели в нескольких местах пол, и Лир мог слышать далёкий звук капающей жидкости, падающей с большой высоты на нижний уровень, который, должно быть, либо был расселён, либо никогда не заселялся с самого начала.

Почему кто-то хотел здесь жить? – спросил себя Лир, морщась от вони и всей убогости данного места. Он не знал никого, кто бы хотел жить в отстойнике, но помнил, что некоторые самые нежелательные изгнанники были высланы в такие секторы. Легенда говорила, что следопыт Вруар Скрытый провёл здесь много лет, подвергнув себя изгнанию из-за резкой критики каэлорского общества до того, как он отправился в своё эпическое путешествие, чтобы отыскать легендарную Чёрную Библиотеку. Если эти слухи верны, то здесь ещё могли попадаться группы Искателей Пути, прячущихся здесь от каэлорского общества, которое их также избегало.

Как-то давно Лир бывал прежде в таких секторах. Он помнил неприятный опыт, но также помнил, что отстойники были меньше и не столь протяжёнными. Он вспомнил некоторые признаки деградации в системах охлаждения, которые проходили сквозь целый сегмент, но он не помнил, чтобы их состояние было столь близким к полному разрушению. Если память не подводила его, сточные коллекторы протянулись через эти секторы за последнюю сотню лет, разрастаясь, как раковая опухоль, по краям Каэлора. Словно бы Нэвир Олипсина просто не придавали этому значения.

Он не мог поверить, что Айден вышлет Кервина Ривалина, единственного сына ясновидца, в такое заброшенное место. Должно быть, произошла какая-то ошибка. Он был обязан проверить это; он обещал ясновидцу.

Наклонившись над своим джетбайком, Лир открыл сбоку одну панель и вытащил длинную и тонкую сюрикеновую винтовку. Она была покрыт царапинами и отметинами предыдущих сражений, но Лир быстро проверил её, убеждаясь, что винтовка ещё исправна и функционирует; прошло уже много времени с тех пор, как он использовал такое оружие. После окончания Династических Войн, в которых он принимал участие, ему не было необходимости пользоваться чем-то другим, кроме церемониального, богато украшенного пистолета. Во Дворце Ясновидца не происходило каких-либо крупных беспорядков, и его должность капитана личных Стражей Ахирна фактически играла лишь формальную роль.

Он проверил вес и баланс винтовки, удобно удерживая её обеими руками. Он был хорош. Его мысли прорезала короткая вспышка энергии, словно бы пробудилось что-то дремавшее в нём, когда он взял в руки оружие. Голос в его дамашир нашёптывал кровавые мысли, подобно зову Каина. Да, подумал Лир, так и должно быть. Он был Стражем Дома Тейрту, а не изнеженным придворным Олипсина. Он почти забыл это. Сентриум оказывал такое действие на эльдар. Внезапно впереди него между трубами и вентиляционными шахтами что-то промелькнуло. Это было едва заметное движение, лишь немногим больше, чем дрожание света. Инстинктивно он оглянулся, чтобы удостовериться, что это было не преднамеренное отвлечение внимания.

Ничего.

Движение повторилось снова в том же месте, и Лир вскинул свою винтовку на плечо, глядя вдоль ствола сквозь прицельное устройство. Стабилизирующие гироскопы слабо жужжали возле уха, и палец автоматически надавил на спусковой механизм, на толщину волоса до выстрела.

Движение повторялось снова и снова, сначала влево, потом вправо. Оно казалось ритмичным, как маятник. Сквозь оптический прицел винтовки, Лир мог видеть намёк на цвет в темноте между несколькими покрытыми слизью трубами.

На одной из верхних балок что-то раскачивалось.

Опуская оружие, Лир прокладывал путь вперёд через густую грязь и обломки, которые устилали почву, подныривал под низко подвешенные трубы и обходил края тех, которые были разорваны и изливали неизвестные, токсичные стоки на гладкий пол.

По мере приближения к маятнику, ему становилось понятно, что это. С одной строительной балки, которые поддерживали низкий потолок, свисало тело эльдара. Петля из тонкого шнура была стянута вокруг шеи несчастного, а затем пропущена сквозь отверстие в верхней балке. С того места, где он стоял, Лиру казалось, что отверстие было просверлено или прострелено в балке специально с этой целью.

Зловоние стояло невероятное, и Лир обмотал свой плащ вокруг лица, окутав им плечи так, чтобы он служил, как маска. При более близком рассмотрении, он смог увидеть, что плоть мёртвого эльдара была разлагающейся и мягкой. Кожа свисала с его скелета, словно была на несколько размеров больше костной структуры.

Лир подошёл, держа в руках винтовку, и толкнул тело кончиком ствола. Оно медленно повернулось под воздействием и слегка качнулось, поворачивая лицо эльдара к Лиру.

Он с отвращением отскочил, быстро отдёргивая оружие, так как из пустых глазниц трупа вылетели крошечные жуки журнаом, потревоженные внезапным движением. Лицо эльдара разложилось, и было покрыто язвами и отметинами укусов. Его было невозможно опознать. Посмотрев вниз на ствол своего оружия, Лир увидел, что он покрыт толстым, застывшим слоем гноя, который просто стёк с тела, когда он коснулся его.

Отвернувшись, Лир осмотрел место, чтобы найти подсказки относительно того, как это могло произойти, и кто мог совершить такое чудовищное деяние, но за исключением фрагментов тела и останков плоти, которые отвалились с трупа, площадь вокруг подвешенного тела была чистой и пустой. Осмотревшись вокруг, Лир понял, что фактически здесь было необычно чисто, словно кто-то специально убирал это место. На металлическом полу имелись следы, которые указывали на полосы от уборки, и пропитанная сточными водами тряпка сбоку могла служить доказательством, что кто-то воспользовался ей для очистки пола на площадке вокруг балки.

Зацепив тряпку концом сюрикеновой винтовки, Лир поднял её от пола и держал на весу, наблюдая, как с неё капает жирная грязь. С ужасом Лир увидел, что ткань была тёмно-красным плащом. Сквозь жижу и грязь, которые впитались в неё, он увидел очертания узоров и символов, вышитых на ткани, а прямо в центре материала была золотая эмблема Сияющей Звезды, герб династии Ривалин.

Вспышка боли пронзила сердце Лира, когда он понял, что это означало. Он повернулся, позволив плащу снова упасть на пол, и пристально посмотрел на раскачивающийся труп. Его волосы были окрашены в насыщенный красный цвет, немного длиннее, чем он помнил, и на теле была надета тёмно-бордовая туника рода Ривалин. Несколько богато украшенных клинков и захватов были подоткнуты под золотой пояс. Длинная изящная цепь висела вокруг шеи трупа, украшенная в промежутках драгоценностями, которые безмолвно сверкали из-под гноя, когда труп покачивался и вращался в редких лучах света, а на конце цепи был подвешен хорошо заметный, тусклый и безжизненный путевой камень Кервина Ривалина, на котором ясно виднелась прямая трещина, проходящая сквозь его середину.

После мига паники, Лир отчаянно обвёл глазами местность вокруг. Он искал признаки борьбы, некого сражения, но ничего такого не наблюдалось, место было относительно чисто и опрятно. Кроме промокшего плаща на одной стороне он нашёл аккуратно свёрнутое полотно. Наклонившись, чтобы рассмотреть его, он обнаружил, что оно было обмотано поверх красивого и древнего сюрикен-пистолета, по-видимому, для того, чтобы защитить оружие от грязи и должным образом сохранить его. Рукоять была отмечена Сияющей Звездой. Это было оружие Кервина.

Осознание поразило Лира словно копьё: единственный сын ясновидца совершил самоубийство. Он был оставлен в этом отстойнике Стражами Тейрту, по-видимому, непосредственно по приказу Айдена Тейрту, и был брошен умирать. Они не убили его, рассуждал Лир, рассматривая доказательства, поэтому Айден мог сказать Ахирну, что он выслал, но не казнил его сына. Ясновидец мог почувствовать ложь. Но это было в сущности, то же, что убить его.

Иша милосердная! Лир едва мог вытерпеть пребывание в этом отвратительном месте, но у него был джетбайк, который унесёт его в Сентриум, и его чувствительность не была столь тонкой, как у Кервина. Каким образом, они полагали, Кервин сможет выжить в этом месте? В окружении грязи и сточных вод, зная, что его отец стал, по сути, пленником Дома Тейрту, и что его союзники из благородного Дома Ансгар были казнены. Как, полагали они, он сможет жить, зная, что его Каэлор разрушен?

Они и не ожидали, что он останется в живых.

Несмотря на слякоть и грязь, Лир опустился на колени у ног трупа и со стыдом склонил голову. Наследник трона Ривалина тихо висел перед ним, его путевой камень, треснувший, осквернённый, тусклый и безжизненный всё ещё свисал с его шеи; он был бесполезен. Только Иша теперь могла знать местопребывание его души, или как был сломан камень. Несомненно, его неприкосновенность не была нарушена в ходе Церемонии Перехода в пределы Флюир-герна. Вместо этого Кервин своими руками на коленях очистил себе место смерти, отважно пытаясь уйти с достоинством из этих отвратительных пределов. И некоторое время спустя кто-то разбил его камень души.

Нэвир были правы: Айден Тейрту являлся варварским стикс-тан, не достойным своего положения в Олипсине. Такой исход был позором для Тейрту и трагедией для семьи Ривалин. Политическая и военная выгода не должны иметь превосходство перед хорошими манерами и высокой моралью. В этот момент Лир был уверен, что ни Ахирн, ни Синния, ни Селиддон никогда бы не опустились до таких глубин безнравственности.