Текст книги "Дорога во тьму (СИ)"

Автор книги: Гай Северин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 56 страниц)

Снова угрозы? На этот раз уже давит на слабые места. Ах ты старый скунс, ну ладно, я тоже могу так играть. Улыбнувшись министру своей самой вежливой улыбкой, я сказал:

– Кстати, министр, хочу поздравить Вас в связи с помолвкой сына. Хорошо знаком с милейшей Гизель, очаровательная девушка! Вашему сыну несказанно повезло. Вот только, поймите меня правильно, я давно вхож в эту семью, они мои добрые друзья. Знает ли малышка Гизель, за кого выходит замуж? А граф Вержи в курсе, что отдает единственную дочь за волчонка? Не получится ли однажды, что молодую супругу найдут растерзанной в клочья в ночь полнолуния?

Глаза оборотня сузились, кажется, мой удар тоже достиг цели. Наверняка не желает огласки.

– Мой сын – обычный человек, – процедил он нехотя. – Жофроа не коснулось наше родовое проклятие. Для этого необходимо завершить превращение, а он его, надеюсь, благополучно избежит. Он женится, создаст семью и проживет счастливую и достойную жизнь. А Вам, молодой человек, я бы посоветовал быть поосторожнее: когда дело касается моей семьи, я становлюсь зверем.

Я посмотрел на него в упор тем же взглядом, что и он на меня.

– Хочу сказать Вам то же самое, министр.

На некоторое время Катри замер, задумавшись, наверное, опешив от моей наглости. Какой-то юнец вздумал ему угрожать. Но потом он вдруг ухмыльнулся и произнес:

– Что же, принимаю ваши условия, Ансело. Давайте постараемся не переходить дорогу друг другу, и, думаю, нам обоим хватит места в этом городе. Но, все же, не зарывайтесь особо. Все-таки, я старше и опытнее Вас. И послушайте мерзкого старика: не посещайте более этот дом и эту семью.

«Абсолютно справедливые условия на мой взгляд, – подумал я. – Конечно, если толстяк не блефует и действительно намерен выполнять их».

Я кивнул, на прощание мы даже обменялись рукопожатиями.

Покидая особняк Вержи, я с некоторой грустью подумал, что так и не повидался с мадам Клеменс. Но слово есть слово, отныне их любезные приглашения мне предстоит не менее любезно отклонять.

По пути домой я поужинал поздним гулякой, основательно подвыпившим, после чего направился сразу в дом отца. Старик не спал, читал в кресле у камина, и очень обрадовался моему возвращению. Мы проговорили практически до утра. Я подробно рассказал ему события последних трех дней, все советы, оставленные мне лордом Гэбриэлом, все его уроки, которые он мне преподал, потом поведал о сегодняшней встрече, описал нового министра, и о нашем с ним договоре. Попросил отца на всякий случай быть осторожнее, вновь продолжить употреблять вербену и никому не доверять.

Гаэтан, в свою очередь, рассказал, что наслышан о Катри, о нем в последнее время много говорилось в связи с назначением. Он утверждал, что о новом префекте ходит слава, как о человеке слова, что, однако, не мешает ему быть ловким политиканом и жестким управленцем. Отец даже высказал надежду, что именно такой человек сможет навести подобие порядка в городе. Что же, если так, то честь ему и хвала, мне главное, чтобы он не мешал мне жить и заниматься своими делами. Единственное, о чем я умолчал, не обмолвившись ни словом, это о задании, данном мне Гэбриэлом. Помня наш с ним уговор, я не собирался доверять это дело даже отцу.

Кстати, о делах. Лежа уже на рассвете в своей комнате перед сном, я обдумывал, как теперь вести и организовывать свою профессиональную деятельность. Работу я свою любил, а вампирские способности давали мне возможность выйти на новый уровень. Вот только деятельность свою придется в основном подстроить под темное время суток. Хотя, конечно, бывает еще дождливая и пасмурная погода. В принципе, если не планировать пляжный отдых в ясный полдень, то всегда можно найти выход. Так что, если вдуматься, то никакой проблемой это стать не должно. Наоборот, большая часть моих дел, а также встречи с основным контингентом моих клиентов, происходили именно в поздние часы, в связи со спецификой их заказов и выполняемых мною услуг. Точно также, как и рестораны, клубы и театры ориентированы в основном на вечерне-ночное время. Не то, чтобы я уговаривал себя, что моя жизнь не претерпит больших изменений, но подробный анализ помогал настроиться на нужный лад.

========== Часть 3. Взлеты и падения ==========

Глава 01.

Невозможность находиться на солнце не слишком сильно изменила мой образ жизни. Встречи с друзьями или женщинами вполне можно организовывать в вечернее время. Ну, а дома я, вообще-то, когда угодно могу принимать гостей, раз решил оставить за собой квартиру.

Друзья звонили каждый день, интересовались моим здоровьем. Прежде отец уклончиво отвечал, что я иду на поправку и надеется, что у меня все будет хорошо, а сегодня я уже сам брал трубку. Конечно, я не мог открыть им всего, поэтому вынужден был говорить, что почти здоров, однако получил осложнение в виде гелиофобии, к тому же, яркий свет раздражает глаза, и врачи, мол, рекомендовали после менингита избегать находиться на солнце. Рассказывал, что в ближайшее время планирую немного разобраться с работой, которую запустил за время болезни, а потом постараюсь вернуться к прежнему образу жизни.

Тщательно все обдумав, я уже следующей ночью навестил одного своего знакомого – Пьетри: коренастого жилистого мужчину неопределенного возраста с цепкими жуликоватыми глазками, владельца захудалой забегаловки в одном из самых гнусных закоулков Бельвиля. Его заведение, носящее гордое название бар «У Жерара», имело такой уровень дохода, что бедняга хозяин даже не мог нанять бармена, так сам и простаивал за липкой потрескавшейся стойкой, разливая вонючую выпивку самого низкого пошиба.

Но я, разумеется, не пить к нему явился. Еще с того времени, как я изготовил для него новые документы, когда нынешний честный предприниматель Пьетри был совсем не честным и не слишком удачливым скупщиком краденного с другой фамилией, я прознал, что в его заведении, ничем не примечательном на первый взгляд, расположенном в обычном двухэтажном доме, который так и просился под снос, имеются просто замечательные обширные подсобные помещения. Одно время они использовались под склад краденого, а сейчас по большей части были завалены всякой рухлядью.

А сразу за кухней в неприметном тупике расположена дверь, ведущая в небольшой подвал, который он вообще никак не использовал. И вот, применив минимум красноречия, даже не пользуясь внушением, просто посулив неплохое вознаграждение, а также ежемесячную арендную плату, я договорился с Пьетри, что этот подвал отныне мой.

Буквально за несколько ночей с использованием наемных рабочих под внушением заброшенный подвал превратился в стильный, уютный кабинет с деревянными панелями на стенах, дорогими картинами, мягкой мебелью, со всеми удобствами, полностью заполненным мини-баром, а также, самое главное, с большим рабочим столом красного дерева. Этот кабинет я собирался использовать для частных и конфиденциальных встреч с узким кругом посвященных.

Алчный Пьетри, очень быстро убедившийся, насколько это выгодно – иметь такого соседа, клятвенно заверил меня в своей полнейшей преданности и даже немного приукрасил свою дыру, называемую питейным заведением. Теперь в зале стало просто грязно, а не чудовищно мерзко, как было до этого, а спиртное можно было пить, не рискуя сразу отправиться к праотцам, для обычных людей, конечно же.

После всего, что произошло в нашей семье, приняв меня в новом качестве, отец решил отойти от дел, постепенно передав их мне вместе со своими клиентами. В нашей основной конторе для дневных посетителей я оставил секретаря Шарля Галена, работавшего ранее с моим отцом, а теперь с его согласия со мной.

Много лет назад, еще до моего рождения, когда у Гаэтана возрос объем работы, молодого юриста порекомендовал ему в качестве помощника один из постоянных сверхъестественных клиентов. Как и отец, месье Гален был в курсе существования вампиров и весьма философски принял новость о том, что я теперь один из них. Этого еще не старого мужчину в жизни вообще мало что интересовало, кроме работы. Поручив ему принимать клиентов и сортировать их по важности и, главное, по характеру их дел, я спокойно занялся следующим этапом организации своего труда.

Заручившись поддержкой и одобрением отца, я переоборудовал подвал и в нашем доме. Отделив часть, используемую для хозяйственных нужд, в другой половине практически пустовавшего просторного помещения я оборудовал себе настоящую научно-техническую лабораторию и мастерскую по совместительству. Именно здесь и планировал я в дальнейшем заняться изготовлением поддельных бумаг.

Раньше я выступал лишь посредником в этом деле, у Джори-человека не было возможности занять эту нишу в нелегальном бизнесе. По просьбе заказчиков я связывался с известными только мне мастерами своего дела, а после передавал уже готовые изделия клиентам, имея с этого хоть и неплохую, но далеко не полную выручку.

Став вампиром, я однозначно решил для себя, что смогу заниматься этим сам уже не как посредник, а как непосредственный исполнитель.

Химическое образование я получить полностью не успел; став вампиром, университет пришлось бросить, ограничившись юридическим образованием. Но основы есть, так кто мешал мне изучить все, что нужно, самостоятельно? Умом и смекалкой меня природа не обделила, упорством и подавно. Немного практики, и я был уверен, что обойду в мастерстве всех, с кем ранее работал. Печатное и химическое оборудование, а также специальную бумагу, оттиски, реактивы и многое другое мне сделали и доставили на заказ, и, разумеется, каждый раз приходилось применять внушение и другие ухищрения, ведь мне не нужно было, чтобы раньше времени информация обо мне распространилась по городу. Не раньше, чем я добьюсь необходимого уровня мастерства.

Таким образом, почти все светлое время суток я пропадал в своей подпольной лаборатории, экспериментируя, пробуя, составляя различные комбинации для получения наилучшего результата. Выпав на некоторое время из бизнеса, вскоре я опять начал обзаводиться клиентами и дела мои понемногу пошли в гору.

Ночи – мое основное время жизни – я проводил с не меньшей пользой, но с существенно большим удовольствием. Уж чем-чем, а веселой и шумной ночной жизнью Париж обделен не был. И я окунулся в нее с головой, соскучившись по своему обычному времяпрепровождению, которое и приличествует молодому парню из общества. Я с удовольствием участвовал в веселых молодежных вечеринках и вообще старался быть в курсе всех событий культурной, светской и богемной жизни Парижа, поддерживая старые и обрастая новыми весьма полезными знакомствами. Ни Золтан, ни Лука не нашли во мне ничего необычного, по крайней мере, никак не дали этого понять, чего уж говорить о тех, кто знал меня не так хорошо.

В первое время, конечно же, большое неудобство доставлял постоянный жар и резь в горле; нестерпимая жажда гнала меня из дома, едва лишь на город опускались сумерки. Только значительная сила воли, о которой я, кстати сказать, и не подозревал, что она у меня есть, помогала мне не наброситься на первого же попавшегося прохожего, а то и на родного отца. Но, все же, помня о трагедии с белокурой красавицей-проституткой, я по-прежнему предпочитал в качестве жертв невзрачных, непривлекательных личностей. А их еще следовало найти и выбрать подходящий для еды момент без свидетелей, поэтому, хоть и с большим трудом, но сдерживался от импульсивных и необдуманных поступков, которые были чреваты печальными последствиями.

Но через какое-то время я почувствовал, что бешеная, почти неконтролируемая жажда постепенно, хотя и медленней, чем хотелось бы, начинает ослабевать. Я уже гораздо спокойней проводил время днем, не думая постоянно о густой и теплой пьянящей жидкости, которая потечет в мое иссушенное горло, когда я прокушу чью-то вену. На закате я уже мог сдержанно и спокойно собраться и при полном параде неторопливо отправиться на охоту, выискивая того, кто мне подойдет. А потом мой изобретательный ум, не затуманенный уже так сильно мыслями о крови, нашел отличное решение, которое весьма облегчило мне жизнь.

Отказываясь, как и прежде, относиться к людям лишь как к кормовой базе и, естественно, не желая тратить драгоценное ночное время, которого и так не хватало на все мои потребности, на уличную охоту, я придумал для себя весьма удобную программу питания. Идеей для нее послужила практика моего создателя. Если он внушил персоналу ресторана, что ему при каждом посещении их заведения незамедлительно подавался бокал со свежей кровью, то почему бы и мне не поступить подобным образом?

Однако, тщательно все взвесив и обдумав, я решил сделать немного иначе. Внушение, безусловно, вещь хорошая, но я предпочел работать с людьми на добровольных началах. Что послужило причиной такого решения, я и сам толком не знал. Возможно, это уколы совести, а также то, что в отличие от своего создателя я еще не забыл, что значит быть человеком. Вряд ли мне самому бы понравилось регулярно резать себе вены для пропитания какого-то кровопийцы, а потом еще и не знать, почему я это сделал.

Поэтому, считая, что каждая услуга должна быть оплачена, а за хорошие деньги некоторые личности и мать родную продадут, не то, что немного своей крови, я очень быстро договорился с несколькими девушками – дешевыми проститутками из самых низов о том, что они по очереди будут приходить в назначенное время и место и спокойно разрешать мне себя кусать.

А так как эти опустившиеся особы за гораздо меньшие деньги позволяли вытворять с собой и куда более худшие вещи самым разным личностям с жуткими и извращенными наклонностями, то каждая из моих поставщиц просто счастлива была такому нехитрому, но хорошо оплачиваемому заработку. Единственное, что я все же счел необходимым внушать моим донорам, так это полная конфиденциальность наших сделок. Так я был уверен, что никому из них никогда не взбредет в голову рассказать кому бы то ни было о существовании вампиров.

Постепенно жизнь моя начала налаживаться и у меня сложился вполне определенный ее ритм, не позволяющий мне скучать и приносящий удовольствие, доход и развлечения.

Однако, присутствовало еще одно обстоятельство, которое не давало мне покоя. Мой отец оставался очень одинок, несмотря на то, что мы вновь жили с ним одной семьей. От заката до рассвета я, разумеется, пропадал из дома еженощно, но и днем мы виделись не так уж и часто. Во-первых, вернувшись после очередной веселой и бурной вечеринки, я крепко засыпал, так как обычно после удачной сделки, или просто обзаведясь новой подружкой, я активно проводил свое время и довольно сильно напивался. Благо, для вампира оказалось неведомо похмелье и другие последствия чрезмерных возлияний.

После того, как я высыпался, мы обедали с отцом; я рассказывал ему о своих успехах, о новостях, знакомствах и просто обо всем, что только мог ему рассказать. Нередко я просил его советов по тому или иному вопросу и всегда получал исчерпывающие мудрые ответы. Но, боюсь, это было наше единственное с ним общение. После обеда я спускался в лабораторию, наступало время выполнения заказов и другой необходимой работы. Иногда отец помогал мне, но обычно я все-таки трудился один. К тому же, частенько я и вовсе не приходил домой, оставаясь отсыпаться в своей квартире, если там же и проводил ночь с очередной красоткой.

Нашему упитанному консьержу я внушил на будущее, что он никогда не замечает и не запоминает, какая из женщин и когда ко мне приходила. Это должно было предотвратить возможные осложнения, если бы вдруг какой ревнивый рогоносец попытался бы что-то разузнать. По крайней мере, своим пассиям я теперь при необходимости всегда мог гарантировать конфиденциальность. А как только приближался вечер, я принимал душ, облачался в элегантный костюм, заводил мотор своего Пежо 1910 года выпуска и отправлялся на деловые или личные встречи.

Конечно же, отец никогда не жаловался, не попрекал меня ни словом, ни взглядом, но я все же видел, как ему одиноко. Он старел на глазах, седины в черных некогда волосах значительно прибавилось, он почти не улыбался, разве что только тогда, когда я увлеченно рассказывал ему какую-либо историю.

Мама очень любила цветы, и в нашем саду всегда было много роз. Раньше мне казалось, что отец не обращал на них никакого внимания. А теперь я все чаще заставал его возле дома с садовыми ножницами или лейкой. Видимо, он очень скучал, а цветы напоминали ему о жене. Вскоре наш сад, сильно запущенный после маминой смерти, вновь преобразился и заблагоухал разноцветными королевами цветов. А у отца неизменно улучшалось настроение, глядя на дело рук своих. Поэтому мне пришла в голову идея прикупить в оранжерее каких-нибудь новых кустов роз, места в саду еще хватало.

Глава 02.

Не откладывая в долгий ящик, уже следующим вечером я отправился в знакомую мне оранжерею, где частенько покупал у ее хозяина шикарные букеты свежих цветов для своих свиданий. Поспел я буквально перед самым закрытием, когда у хозяина, месье Поля, осталась всего одна посетительница, с которой он что-то оживленно обсуждал, вертя в руках какие-то невзрачные корешки и луковички.

Однако, заметив меня, он широко улыбнулся, отчего кончики его густых вразлет усов взметнулись вверх. Еще бы, я наверняка один из его лучших клиентов. На своих заказах никогда не экономил, букеты от меня всегда должны были быть роскошными, с чем садовник отлично справлялся, получая при этом немалую выгоду.

– Месье Ансело! – радужно приветствовал меня месье Поль. – А мне сегодня заказ от Вас не приходил. Неожиданное свидание? Но я уверен, что смогу что-то подобрать для Вас незамедлительно. Вот только не соблаговолите ли Вы немного подождать, пока я закончу с мадемуазель Вильденбрух?

При этих его словах девушка, до этого стоявшая ко мне спиной, повернулась, и меня как током прошибло. Она была непередаваемо прекрасна, и сама напоминала какой-то декоративный цветок. Одета очень просто и без изыска, но аккуратно: приталенный пиджак, застегнутый на все пуговицы, с белым воротником нижней сорочки, завязанным красивым бантом, и длинная зеленая юбка в пол. На голове небольшая шляпка с цветком и короткой вуалью, из-под которой выбивалось несколько темных локонов. Личико у барышни было чистое, кожа – бледная с неуловимым нежным румянцем. На таком фоне ее алые губы казались особенно яркими.

Она слегка изогнула бровь, разглядывая меня, и я с удовлетворением увидел в ее взгляде заинтересованность и положительную для себя оценку. Ну, я-то, впрочем, знал, какое произвожу впечатление, а вот то, что прелестница тоже мне весьма приглянулась, уже о многом говорило.

В последнее время я заметил за собой, что все мои подруги напоминают по типажу достопамятную Флор, мою несостоявшуюся невесту. Вероятно, это и обусловливало тот факт, что никто надолго в моих любовницах не задерживался, что меня, безусловно, устраивало. Но темноволосая девушка привлекала как раз полной противоположностью моих обычных знакомых. Думаю, мне есть чем заняться на сегодняшний вечер; мысленно я уже выстроил всю стратегию соблазна. Красавица положила руку на плечо месье Поля и улыбнулась:

– Дорогой Николя, у нас с Вами такой занимательный разговор, что негоже заставлять господина столько ждать. Уделите ему время, а я с удовольствием поброжу среди ваших чудесных кущ. А после, если Вы не против, мы продолжим, – голосок у нее тоже был весьма приятным, переливающимся, с едва заметным немецким акцентом.

– Как скажете, дорогая Роза. Буду очень рад продолжить наш с Вами увлекательный спор, – и он поспешил ко мне.

Ее зовут Роза! Вот так совпадение. Я пришел за розами для сада отца, а нашел Розу для себя. Настроение мое прямо-таки скакнуло вверх, и я послал красотке свою самую ослепительную улыбку, на которую она отреагировала вновь удивленно поднятой бровью. «Ладно, недолго тебе еще изображать недотрогу», – самоуверенно подумал я.

– Так что же мне предложить Вам сегодня, месье Ансело? – засуетился хозяин, отвлекая меня от начального этапа соблазна красавицы взглядом. – Может быть, этот чудесный букет свежих лилий?

– Вообще-то, я сегодня пришел за розами, – с нажимом на последнем слове ответил я, боковым зрением видя, что девушка не спускает с меня глаз.

Пока мы с хозяином выбирали подходящие кусты, красавица продолжала наблюдать за нами. Неожиданно, проходя мимо большого ящика с рассадой каких-то сиреневых и довольно невзрачных, на мой взгляд, цветочков, я случайно задел их, и меня будто огнем обожгло. Я резко отдернул руку, кажется, даже раздалось тихое шипение, и на тыльной стороне ладони образовался настоящий ожог, который тут же на глазах затянулся и исчез. Что еще за черт?!

Я оглянулся, не заметил ли кто-то из присутствующих, и нахмурился. Девушка с вуалью смотрела на меня, широко распахнув глаза, в которых мелькало понимание и, почему-то, разочарование.

Оплатив покупки и договорившись с хозяином, что кусты доставят к отцу домой завтра же утром, я тихо спросил у садовника, что это за цветочки такие, что жалят хуже крапивы.

– Обычная вербена, месье Ансело. В букеты я ее не использую, ее больше берут в лекарственных целях. Вот, например, мадемуазель Роза иногда покупает, да и Ваш отец регулярно брал.

Ну, теперь-то мне все ясно. Вербена. Значит, и эта куколка в курсе о темной стороне жизни. Это показалось мне довольно странным. Миллионы людей в мире живут, ни о чем не подозревая, а стоило мне стать вампиром, как я на каждом шагу встречаю тех, кто об этом осведомлен. Надеюсь, она не какая-нибудь там охотница, мечтающая меня убить, а-то жаль будет уничтожить такую милашку.

Покончив с делами, я попрощался с хозяином, поклонился, приподняв шляпу, мадемуазель и вышел на улицу. Уже почти совсем стемнело, прохожих в торговой части квартала в это время обычно почти не бывает, поэтому я встал в тени афишного столба на другой стороне улицы, откуда хорошо был виден вход в оранжерею, и стал ждать. Нужно выяснить, кто такая эта Роза.

Девушка вышла минут через десять вместе с хозяином, который и так уже задержался на рабочем месте, они распрощались, и она направилась вниз по освещенной фонарями мостовой. А я двинулся следом за ней, совершенно не таясь, чтобы не напугать, и, конечно же, вскоре был обнаружен. Роза настороженно остановилась, а я вновь поклонился с самым галантным видом.

– Довольно поздно для прогулок такой молодой и очаровательной девушки, – с улыбкой произнес я, глядя ей прямо в глаза. – Позвольте предложить Вам руку и проводить до дома?

Как завороженная она протянула мне руку, но, когда наши пальцы соприкоснулись, вдруг словно очнулась и отдернула ее. В ее взгляде вновь вспыхнули гнев и испуг.

– Чего другого мне бояться, месье, если самое большое зло на этой улице в данный момент стоит передо мной и предлагает мне помощь? – спросила она звенящим голосом.

Я невольно улыбнулся, с уважением отметив ее смелость.

– Кто Вы, Роза? И откуда Вы знаете, кем являюсь я?

– Я не знала, пока Вы не отскочили от вербены, месье. А сейчас, когда дотронулась до Вас, почувствовала могильный холод, который пробрался ко мне прямо в сердце. Так всегда бывает, когда ведьма впервые прикоснется к вампиру. Мы можем отличить вас от простых людей.

Ведьма?! Эта миленькая куколка?

– Мадемуазель, прошу меня извинить, но я просто поражен, – недоуменно заметил я. – Честно признаюсь, я не встречал доселе ни одной ведьмы, но был уверен, что выглядят они не столь очаровательно, как Вы.

– Ну, и я, месье, знаете ли, тоже удивлена, – ответила мне Роза, уже немного успокоившись. – Встреченные мною до Вас вампиры ни разу не были такими галантными и превосходно воспитанными. А что же, по-Вашему, ведьма – это обязательно сгорбленная беззубая старуха с клюкой?

Я засмеялся, со стыдом осознавая, что, почему-то, именно так и думал. Но не рассказывать же об этом ей. Поэтому я вновь предложил ей свою руку и выразил готовность проводить до дома. А расчет мой на этот раз был уже не только в интимном интересе, но и в деловом. Я вспомнил наставления Гэбриэла, советовавшего мне не пренебрегать знакомством с ведьмами, полагая их весьма полезными для меня. Вот и пожалуйста, есть прекрасная возможность сочетать приятное с полезным. Однако, подозрительная Роза по-прежнему не торопилась опереться на предложенную руку.

– Месье, не хочу показаться невежливой, но должна предупредить, что я замужем. И прогулка поздним вечером под руку с незнакомым мужчиной может меня скомпрометировать.

О, новость довольно неприятная, с одной стороны. Но с другой, как раз наоборот. Кому, как ни мне знать, что замужние красотки отдаются гораздо охотнее, чем девицы, а в постели ненасытнее и опытнее. Поэтому я и не подумал смутиться или отступить.

– Позвольте мне заметить, Роза, что, будь я на месте Вашего мужа, я ни за что не позволил бы Вам одной ходить по темным улицам, к тому же, в таком неблагополучном районе, как Бельвиль. Боюсь, Вы не слишком-то удачно вышли замуж.

По тому, как девушка неожиданно загрустила, я понял, что мои слова попали в цель. Она задумчиво взяла меня под предложенную руку и неторопливым шагом мы зашагали по тротуару.

– Вообще-то, хотя это и не касается Вас, месье, но Вы правы. Замуж я вышла очень неудачно. Пару месяцев назад мой благоверный сбежал с нашей соседкой, оставив меня одну и почти без гроша за душой.

«Какой молодец, – сам себе ухмыльнулся я, – большое одолжение мне сделал. Нет ничего лучше, чем разочарованные в своих бывших мужчинах женщины. Они со всей своей страстью стараются доказать всем вокруг и, прежде всего, самим себе, что они ничуть не хуже тех, на кого их променяли, а потому охотно идут на любые безумства в любовном плане», – мысленно я сказал «спасибо» неизвестному, уступившему мне место.

Половину ночи мы гуляли с Розой по окрестностям Бельвиля. Больше всего времени провели, неторопливо прогуливаясь по темным аллеям кладбища Пер-Лашез, под его многовековыми платанами и ясенями. Кто-то сказал бы, что я выбрал довольно странное место для романтической прогулки, но, как я шутливо рассудил про себя, что еще нужно вампиру и ведьме? Кажется, Роза поняла мой намек, потому что всю дорогу загадочно улыбалась. Да и само кладбище вовсе не производило впечатление царства скорби, оно давно уже стало излюбленным местом прогулок для бельвильцев, не в ночное время, конечно, но нам-то чего бояться? Не мертвецов же.

Само кладбище было очень интересным как в архитектурном, так и в художественном плане, со множеством скульптурных произведений, исторических памятников и большим количеством знаменитых покойников, нашедших здесь свой последний приют. Целый город мертвых с широкими проспектами, улицами, лабиринтами, тупиками, с богатыми усыпальницами, наподобие особняков элиты и убогими, почти ушедшими в землю могилами, вроде окраинных трущоб.

Спутница моя немало поразила меня своим умом и богатым внутренним миром, она была очень интересной собеседницей, рассказала несколько кладбищенских легенд, которых я не слышал ранее, и пару малоизвестных, но достоверных исторических фактов. Также, она оказалась подкованной во многих областях искусства и живописи, немного разбирающейся в политике и мироустройстве, к тому же, умеющей прекрасно слушать и поддерживать разговор.

В общем, расстался я с ней в эту ночь весьма неохотно, но с уважением отнесся к просьбе проводить ее, в конце концов, до дома. Зайти она меня не пригласила, а навязываться было неприлично, поэтому я ограничился приглашением на свидание следующей ночью, которое она благосклонно приняла.

Отец растроганно поблагодарил меня за розы, этим же утром доставленные заботливым месье Полем. Некоторое время я провел у окна, выходящего в сад, с удовольствием наблюдая, как мой старик сажает новые кусты и поливает всех остальных своих питомцев, пока меня не прогнало выглянувшее солнце, слегка обжегшее мне, замешкавшемуся, кожу. Это напомнило мне вчерашний ожог от сиреневого цветочка, и я удовлетворенно улыбнулся.

Сегодня меня, наверное, ждет приятное свидание.

Вечером в точно назначенное время я стоял на пороге дома Розы с букетом великолепных чайных роз, разумеется. Она вновь не пригласила меня войти, что было весьма благоразумно с ее стороны, надо признать, а на мой комплимент, что ни один букет на свете не сравнится по красоте с таким цветком, как она, милостиво улыбнулась.

Ради ужина в ресторане, о котором я предупредил ее заранее, она приоделась, видимо, в свое самое лучшее платье – белое с обилием кружев, немного старомодное. Я, конечно, привык к женщинам другого уровня, и это стало для меня несколько неприятным сюрпризом, но я тут же мысленно обругал сам себя:

«Разве можно быть таким снобом, Джори? Ведь она сразу же честно предупредила, что подлец-супруг оставил ее практически ни с чем. Так что же ты от нее ждал? Умная красавица скромного внешнего вида, гораздо лучше, чем те разряженные профурсетки, с которыми ты привык общаться. А уж приодеть ты ее всегда успеешь, главное, раздеть предварительно».

Вечер пролетел почти незаметно и очень приятно, мы поужинали в ресторане, где она с восторгом, который сконфуженно пыталась, все же, скрыть, разглядывала окружающую обстановку и немного смущенно расфуфыренных посетительниц вокруг нас. Но она не попрекнула меня ни разу ни за что, и на нашем общении мой промах никак не отразился.

Она рассказывала мне про других ведьм, про то, что почти не общается со своими коллегами по ремеслу, что не занимается ни черной магией, ни пользующейся повышенным спросом любовно-приворотной ворожбой, как большинство из них. Даже мужа не стала удерживать магией. Помимо своей основной работы скромным библиотекарем, Роза перебивалась нечастыми подработками, заговаривая грыжи младенцам да сводя бородавки подросткам.

И она совершенно ничего не слышала ни про какие янтарные артефакты, что явилось для меня вторым разочарованием. Однако, видя, как для меня важна была эта информация, она дала мне имена и адреса других ведьм, по ее словам, более опытных, имеющих связи и с оборотнями, и даже с вампирами.

А сама она, по ее словам, все же старалась держаться от всего этого в стороне и почти не пользовалась своим даром. И я даже похвалил ее за это. Девушка все больше нравилась мне и действительно хотелось, чтобы ее не тревожили такие опасные личности, как я. А уж с другими ведьмами я как-нибудь договорюсь, не проблема. Зная имена, можно уже не тратить время на поиски, так что я искренне поблагодарил Розу за информацию.

Так наши ночные встречи продолжались еще некоторое время, а потом я все же решил, что пора переходить к более активным действиям. В один из субботних вечеров, я устроил Розе романтическую поездку по самым красивым местам Парижа на моем авто. Я покружил ее в танце прямо на площади, где для прохожих играли уличные музыканты, напоил великолепным вином в ресторане на набережной, откуда открывался величественный вид на старушку Сену, и, дождавшись, когда у Розы глаза заблестели ярче уличных огней, целовал ее под кронами деревьев в парке, пока у нее не ослабли ноги. Я отчетливо слышал ее бешеное сердцебиение и знал, что она уже вполне готова.