Текст книги "Дорога во тьму (СИ)"

Автор книги: Гай Северин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 56 страниц)

Пока эти сведения считались хорошими, как для Тирона, которому не терпится убить изначального вампира, так и для меня, дико уставшей таскаться по ночным улицам. Но я бы не знала брата, если бы предположила, что этим все и ограничится.

– Есть новость и для тебя, – расплылся в коварной улыбке садист. – Позавчера я имел, наконец, удовольствие наблюдать за тем, как ты принесла долгожданную пользу. Не иначе, звезды выстроились парадом, или еще какое чудо. Нужно было и самому давно догадаться, что выжать информацию из обессиленных упырей гораздо проще. Они громко орать не смогут, раны не заживут так быстро, муки станут страшнее, а языки, как я считаю, развяжутся быстрей!

Радость этого фанатичного охотника всегда означала для меня тяжелую депрессию, но даже представить трудно, чем отзовется во мне факт того, что именно моими усилиями вампиры отправляются в небытие в немыслимых мучениях. Забываясь бессильным сном, я просыпалась от собственных рыданий, а порой и от ругательств Тирона, которому мешали спать мои слезы и крики. Пожалуй, как и брат, я мечтала теперь о том, чтобы поиск Дамианоса Ксандрийского завершился как можно скорее, хотя не покидало предчувствие, что все это закончится очень и очень плохо. В городе и так было очень сложно оставаться в душевном и физическом равновесии, а из-за регулярного использования силы я почти перестала ощущать связь между своей внутренней составляющей и миром. Словно пустая оболочка оставалась, истончаясь с каждым днем, то и дело наполняемая и опустошаемая чужеродной энергией.

Усложнялось все лично для меня еще и тем, что изменился контингент отловленных кровопийц. Чаще всего теперь Тирон использовал молодых девушек-вампирш, беспечно выпархивающих из дорогих клубов ближе к рассвету. Они совершенно не походили на страшную старуху в парке и не разрывали жертв на куски. Они не монстры вовсе, я это видела и чувствовала, как бы дико это не звучало. Охотник никогда не поймет меня, да и сама я не понимала, но твердо знала, помимо бездушных убийц есть и существа, сохранившие человечность. Однажды, следуя за одной из таких, с содроганием осознавая, чем закончится для кокетливой брюнетки ее веселый вечер, стала свидетелем, как она, прокусив осторожно вену на запястье полного мужчины, отпив совсем немного крови, аккуратно перевязала ранку своим платком и тихо произнесла слова внушения:

– Спасибо, милый, ты очень вкусный, – и, хихикнув, добавила: – Но сейчас беги домой, жена заждалась, безобразник. И забудь все, что было сегодня ночью.

Тирон тогда отловил меня за несколько кварталов от клуба и отхлестал по щекам, не слушая бессвязных объяснений, которые я в истерике пыталась до него донести. Я не смогла выполнить его приказ и способствовать убийству этой девушки, я просто сбежала. Конечно, брат был в бешенстве.

Однако, все что имеет начало, имеет и конец. Информации у нас прибавилось. Как бы то ни было, а мои мучения не прошли даром, Тирону удалось приблизиться к таинственной личности изначального вампира вплотную. Он уже знал, что у древнего в районе Золотого берега неподалеку от парка Линкольна красивый особняк с беломраморными колоннами, а потому он хоть и не сидит в Чикаго безвылазно, часто перемещаясь по стране, но регулярно возвращается.

– Вот почему так сложно отследить его, – шлифуя резной дубовый кол, бормотал брат. Это был его любимый, кажется, подарок старого мастера из деревни охотников. Рукоять оружия идеально подходила под захват ладони, а острие давно почернело от крови жертв, во множестве погибших с его помощью. – Теперь придется еще и момент его присутствия в городе учитывать. Радуйся, мерзкое отродье, – бросил он мне, не оборачиваясь и не глядя в мою сторону. – Мы вновь меняем тактику.

Глава 06.

Свежим апрельским вечером мы медленно прогуливались по набережной Чикаго-Лейкфронт-Трэйл в районе Гранд-парка. Это излюбленное место отдыха респектабельных горожан, а также многочисленных велосипедистов. Волны негромко шелестели у каменных парапетов. С широкой тропы, протяженностью около восемнадцати миль открывались великолепные виды, как на Мичиган, золотисто-алый в последних лучах заходящего солнца, так и на небоскребы, выраставшие словно грибы после дождя. На деревьях лопались набухшие почки, и в воздухе стоял чудесный аромат пробуждающейся молодой листвы, заглушающий городской смрад. Вновь было не по-весеннему прохладно, к тому же, от воды тянуло сыростью, но на этот раз на мне новое каракулевое пальто и уютные сапожки на каблучках, купленные расщедрившимся Тироном для создания образа. Его я сегодня впервые видела в солидном цилиндре, шелковом кашне и стильном габардиновом плаще. Зрелище оказалось весьма впечатляющим, даже мне высокий статный мужчина казался очень привлекательным, то же подтверждали и девушки, поглядывающие в его сторону, несмотря на то, что их вели под руку собственные кавалеры.

Очень хотелось бы забыть обо всех проблемах и наслаждаться невероятной возможностью, притом, брат даже предлагал купить сладости у лоточника, или выпить шампанского в кафе на террасе у берега. Но, в отличие от внешнего лоска, на душе у меня царило гнетущее уныние и тревога. Это окружающие развлекаются атмосферой парка и закатными видами огромного озера, а мы, как обычно, заняты делом. Надо признать, Тирон превзошел сам себя. Даже я, немало повидавшая рядом с ним, была шокирована разработанным и воплощенным планом.

Получив достаточно сведений о Дамианосе Ксандрийском, брат отложил опостылевшие мне до отвращения охоту, поиск и пытки вампиров, позволив хоть немного вздохнуть. Некоторое время он выжидал, вынашивая одному ему известные идеи, оставив меня в покое. Я и не подумала задавать вопросы, любопытствовать, куда он пропадает днями и чем занимается, хотя необычность ситуации и напрягала нехорошим предчувствием. Наученная горьким опытом, я старалась не думать об

этом, ведь если что-то нехорошее должно случиться, оно все равно произойдет. Раз уж охотник что-то задумал, все равно не отступит и моего мнения не спросит. Однако сегодня, приказав принарядиться для живописной прогулки по набережной, он наконец самодовольно посвятил меня в детали своего предприятия.

По ночам в благоприятную погоду на большом прогулочном катере «Сан-Блуд», курсирующем по Мичигану, устраивались шумные вечеринки с джазовыми концертами. Владельцем судна являлся один влиятельный вампир, который организовывал для узкого круга посвященных тематические мероприятия в круизе по озерным водам. Я помнила, все это рассказал недавно очередной пленник, после чего Тирон возвращался домой крайне довольный проведенным допросом.

Выходило следующее: часто ночные оргии на «Сан-Блуде» посещал искомый нами Изначальный, являясь то ли главой клуба, то ли почетным гостем. Но в данный момент, по большинству сходящихся сведений, Дамианос в Чикаго отсутствовал, его местоположение неизвестно, как и время возвращения. Охотнику настолько не терпелось осуществить возмездие, а возможно, и самому осточертел этот мерзкий город, что в его изощренном уме созрел дьявольский план, как привлечь внимание древнего вампира, ускорить его возвращение и приманить прямиком в расставленные силки. Не вызывало сомнений, что массовая гибель целой группы кровопийц, да еще на любимом месте отдыха, не останется без внимания. Тирон был уверен: Дамианос не сможет проигнорировать столь вопиющее происшествие, не проверив, какими причинами оно было вызвано.

Некоторое время охотник наблюдал за пирсом и пришвартованным катером. Ему необходимо было дождаться момента проведения планового технического осмотра судна, чтобы исключить неожиданную проверку и устранение запланированной диверсии. Проникнуть незаметно на борт незадолго до очередного отплытия для ловкого мужчины не составило труда, как и мастерски вывести из строя тщательно отлаженную мощную систему вентиляции топливного отсека. Я не разбиралась в подобных вещах, но брат объяснил, что она играет важнейшую роль в безопасности подобных судов, препятствуя скоплению взрывоопасных топливных паров. Поврежденная проводка, создав короткое замыкание, обеспечит необходимую искру, и ночные воды озера Мичиган озарятся всеочищающим жертвенным пламенем и огласятся взрывом, превратив в прах пару десятков кровопийц одновременно.

Тирон несомненно гордился собой, об этом говорил постоянно подергивающийся в

самодовольной ухмылке уголок его губ. Надо признать, с точки зрения охотника, это,

несомненно, грандиозный замысел, но я была в ужасе, хотя едва ли это слово

передавало гамму взбесившихся чувств, вызванных его рассказом. Подозревала, что

он на многое готов пойти в своем стремлении, осторожничать в выборе средств не

станет, но неужели он действительно решился на такой шаг?!

Помимо отдыхающих вампиров, на катере присутствуют и люди. Полагаю, не меньше десятка человек. Обслуживающий персонал, повара, музыканты, возможно, и жертвы предстоящей кровавой оргии тоже. Это те, кого мы должны защищать, кого ограждаем от вампирской жажды и смерти от клыков. Как он может приговорить столько людей? С чего думает, что имеет право распоряжаться их судьбами? Мы же охотники, а не бомбисты, для которых цель оправдывала любые средства. Знала, что брат при необходимости всегда готов поставить на карту собственную жизнь, не говоря уже о моей. Но сознательно планировать и готовить массовое убийство, при котором неизбежно погибнут невинные – уму непостижимо!

Слушала его, упивающегося своим триумфом, притащившего меня на показательную казнь, уверенного в правильности своего выбора, и понимала, что впервые не страх и отчаяние наполняют душу, а самая настоящая злость и гнев, поднимающиеся из глубин. Давно, в Кливленде, едва не убив моего друга, Тирон предупредил, что, если еще хоть раз использую способности на нем, горько об этом пожалею. Но сейчас мне казалось, что жалеть больше не о чем. Те несколько часов, что брат водил меня по набережной, терпеливо дожидаясь, пока сработает дело рук его, я отчаянно боролась с невероятным, почти непреодолимым желанием выкачать из него все силы и сбросить с пирса в озеро. Пусть найдет и он свое успокоение в его водах, как и несчастные на «Сан-Блуд». Я бы простила ему бесконечную череду издевательств над собой, но никогда не прощу гибели неизвестных случайных жертв его безумия.

– Как ты мог так поступить с людьми на катере? – не знаю, что я хотела услышать от него – раскаяние, сожаление или уколы совести, но удержаться от вопроса не смогла.

– Допустимые потери, – был мне равнодушный ответ.

И все. Никаких эмоций, кроме, пожалуй, полной уверенности в своей правоте. Словно он не живое существо, а великолепно отлаженная и совершенная механическая машина для убийств. Да какое право имеет хоть кто-то решать, какие потери допустимы?! Если бы только узнала о его подлом замысле раньше, возможно, что-то могла предотвратить, но катер далеко, моргает прожектором в ночи, не подозревая, какая участь уготовлена ему и пассажирам одним фанатичным безумцем.

От собственного бессилия, казалось, я обречена, как и приговоренные на «Сан-Блуде».

Набережная постепенно пустела, время давно перевалило за полночь. «Сан-Блуд» едва различался во мгле, переливаясь бортовыми огнями, словно рождественская ель. Довольно долго ничего не происходило, но я даже понадеяться, что план Тирона не сработает, боялась. Слишком редко оправдываются мои надежды. Вот и сегодня не вышло.

Ослепительной вспышкой на середине водоема расцвел огненный цветок, потом раздался грохот, как отдаленный раскат грома. Сердце болезненно сжалось, по нему в довесок, как кинжалом, полосовал торжествующий смех охотника. Я не могла отвести взгляд от полыхающего над водоемом далекого пламени, напоминающего похоронную свечу. Сквозь застилающие слезы мне даже казалось, что я вижу, как мечутся в бушующем аду несчастные и слышу их предсмертные вопли, хотя, конечно, с такого расстояния это невозможно. Над озером поплыл темный дым, заметный даже на фоне ночных облаков.

На берегу раздались возгласы и испуганные крики редких поздних прохожих. Ноги отказывались держать меня, я бы упала прямо на асфальт, но жесткая хватка за локоть не позволила.

– Наша миссия завершена! Подробности узнаем в утренних газетах, но надеюсь, никто не уцелел, – ухмыляясь и рывком потянув за собой, озвучил триумфатор.

Продолжая выворачивать голову назад, я все глядела в потревоженную темноту Мичигана и, как могла, просила Небеса, чтобы агонии гибнущих были как можно короче, пусть бы все закончилось разом при взрыве.

Опустошенная и онемевшая, я едва двигалась, ничего не чувствуя и не замечая вокруг, словно эта вспышка и во мне выжгла всю душу. Такси будто поджидало нас, и я машинально забилась на заднее сиденье. Автомобиль, плавно покачиваясь, полетел по пустому шоссе.

Если все эти годы с подачи Тирона я считала себя ущербной, неполноценным эльфом, не желающим выполнять заветы предков, то сейчас во мне росло и крепло убеждение, что я, возможно, единственная нормальная в этом абсурде. В борьбе со злом, в любой борьбе, даже правой, нельзя переходить определенных границ. «Какой бы благородной не была роль охотника в мире, в данный момент именно он – худшее из чудовищ, населяющих землю, – эта мысль, живущая на подсознании,

сегодня обрела твердую уверенность. – Я не судья ни ему, ни его жертвам, но больше так продолжаться не может. Не знаю еще, что я сделаю и как, но по-прежнему не будет. Нам никогда не стать семьей, но и он не даст мне уйти. И все же, однажды, смогу его покинуть. Пусть это станет последним, что я сделаю».

Такси затормозило в квартале от нашего дома, значит, мне предстоит еще и ковылять оставшийся путь на ватных ослабевших ногах. Понятно, что брат собирается заглянуть к одной знакомой, женщине преклонного возраста с хитрым лицом и злыми глазами. Однажды он посылал к ней за самогоном, который та гнала в подвале, невзирая ни на какие запреты властей. Вот и сейчас, похоже, охотник собирается отпраздновать столь удачный ночной поход.

Мы были практически на подступах к нашему грязному сырому переулку, нужно еще пройти мимо пары мрачных многоэтажек. Вдруг, едва поравнявшись с темным провалом арочного пролета, Тирон резко остановился, слегка толкнул меня назад и так ощутимо скрипнул зубами, что, несмотря на свое подавленное состояние, поняла – вампиры на сегодня еще не закончились. Очевидно, в этот раз охотник не испытывал особого азарта и желания гоняться за кровопийцами, считая этой ночью миссию выполненной. Но долг, как обычно, оказался превыше всего.

– Черт бы их всех побрал, сразу двое, – зашипел он, сунув мне бумажный пакет с банками спиртного и одним движением скидывая плащ прямо на мокрый асфальт. После чего выхватил из голенища сапога деревянный кунай – необычный метательный нож, вырезанный по типу оружия японских ниндзя. Даже оставляя дома любимый арбалет, брат вооружался до зубов, в его одежде припрятано немало смертоносных для вампиров клинков. Да и меня он заставлял держать наготове небольшой кол, который крепился ремешком к резинке пояса для чулок.

Беспросветный мрак, царивший в нашем районе благодаря давно разбитым фонарям, создавал естественную маскировку, а вот соблюдать тишину и надобности никакой не было. На крыше гнусаво завывали на два голоса коты, выясняющие отношения. Практически фанерные стены домов гудели приглушенными разговорами обитателей, где-то до сих пор играла музыка, в соседней подворотне лаяли собаки, я могла различить даже, как капает вода из протекающей уличной колонки. Да и сами вампиры, учуянные братом, не таились вовсе, явственно можно разобрать признаки бурной ссоры – грубый и насмешливый мужской голос и испуганный, звенящий – женский.

Меньше всего хотелось бы оказаться задействованной во внеплановой охоте. Сил едва хватало, чтобы кое-как ноги волочить. Тем не менее, что-то толкнуло меня за Тироном, скользящим в ночи, хотя приказа следовать за ним не получала. Его размытый силуэт увидела на выходе из арки, темноту двора-колодца рассеивал скупой лунный свет. А пара кровопийц и вовсе предстали как на ладони. Мужчина стоял к нам спиной, представляя удобную мишень для меткого охотника. Неуловимый молниеносный взмах руки и оружие с тихим свистом впилось точно между ребер ближайшей жертвы, вампиры рухнули на землю, не издав ни звука.

– Закончишь сама, хватит с меня на сегодня, – отрывисто бросил брат, отбирая свой пакет. – Вторая тварь еще жива, добьешь, да пошевеливайся.

Еще мгновение, и я осталась одна. Вернее, конечно, нас было двое, как и сказал опытный мучитель. Не успела сделать и нескольких шагов по дразнящемуся эхом двору, как из-под мертвого кровопийцы, всхлипывая, выбралась молодая девушка.

Я остановилась, замерев на месте. Бояться было почти нечего, один вампир не представлял большой угрозы, к тому же, в этот самый момент, неожиданно почувствовала, что мое дрожащее и уставшее тело наливается непонятно откуда взявшейся силой, свербящая боль в груди пропала бесследно, опустошение сменялось странной решимостью и уверенностью. «Нет уж, братец, – успела мелькнуть мысль. – Похоже, сегодня мы оба перешли невидимую черту. Пусть не все возможно изменить в одночасье, но на что-то я все же способна. И зря ты так уверен в себе».

Приняв решение, далее не стала приближаться к жертвам Тирона, замерев в тени. Девушка все же услышала меня, потому что испуганно дернулась, затравленно обернулась. Луна высветила блеск ее глаз, полных мучительной паники и внутренней боли. На секунду у меня перехватило дыхание, словно приняла на себя ее страдания, и вызваны они были отнюдь не нашим нападением. Во взгляде незнакомки, различимом лишь мельком, увидела человечности больше, чем в большинстве знакомых людей вместе взятых. И точно знала – это не ошибка и не плод воображения. Я охочусь не на монстров, с чудовищем я живу. Эта же беглянка, опрометью бросившаяся в противоположную от меня сторону, спасаясь, не заслуживает ни смерти, ни тех испытаний, которые, возможно, выпали на ее долю.

Постепенно решимость и твердость духа начинали спадать. Незнакомка давно исчезла, даже обитатели квартир начинали затихать, отходя наконец ко сну. Вновь почувствовала безмерную усталость, придавившую к земле, а предстояло еще разобраться с трупом. Машинально, выдернула кунай, привычным движением выхватила из кармана брюк мертвого вампира бумажник, приметив на асфальте брошенную сумочку девушки, прихватила и ее. Сунула в карман и кулон в виде сердца на тоненькой цепочке, случайно замеченный возле трупа. Очень кстати. У брата не должно возникнуть ни малейших сомнений, что я в точности выполнила его приказ. Вскоре в ближайшем мусорном баке разгорелся огонь, уничтожающий тело и распространяющий вокруг смрадный дым.

Дома, не глядя на довольного пирующего Тирона, молча отдала добычу, которую он тут же принялся деловито изучать. В дамской сумочке, кроме нескольких долларов, не нашел для себя ничего интересного, презрительно отшвырнув в сторону. Раньше никогда не брала себе вещей убитых вампирш, но в этот раз подняла ридикюль. Среди традиционных женских мелочей – зеркальца, расчески, флакончика духов и губной помады, первым делом на глаза попался накрахмаленный батистовый платочек с красиво вышитыми инициалами – М.Н.С.. Разглядывая витиеватые буквы, поймала себя на том, что улыбаюсь. Кем бы ни была обладательница платка,надеюсь, она больше не попадет в руки охотнику.

– Да ты посмотри только! – громогласный возглас подпившего брата заставил вздрогнуть. Он протягивал карточку, типа визитки, вынутую из бумажника упыря, бордовый картон с золотой надписью. – Это же удачнейшая ночь в моей жизни! – он расхохотался, по-настоящему счастливый. – Да будет тебе известно, что случайным стечением обстоятельств, я кажется, уничтожил того самого пресловутого «Сердцееда», наводившего ужас на власти и прессу. Тот слизняк из участка как раз и рассказывал о визитных карточках серийного маньяка, находимых в груди мертвых девиц вместо сердец. «По воле Бога!», – вот уж не иначе.

Что же, не могла не признать: последнее – действительно долгожданное правосудие и большая удача, как для Тирона, так и для меня. Ужасно было бы, если охотник покарал несчастную вампиршу, а я отпустила жестокого убийцу. Впрочем, я достаточно доверяла своим ощущениям, чтобы не сомневаться в правильности выбора. Девушка, скорее, оказалась бы жертвой злодея, чем его сообщницей.

Глава 07.

Потребовалось выждать еще некоторое время и вновь пройти через пойманных и допрошенных вампиров, пока стало, наконец, известно, что Изначальный прибыл в город. «Добыча заглотила наживку», как самоуверенно прокомментировал брат. Больше он не отвлекался от цели, пребывая в едва сдерживаемом нетерпении от предвкушения. Днями напролет сосредоточенно шлифовал,начищал и полировал оружие, подгонял амуницию, прикидывая и продумывая каждый шаг, каждую вероятность и возможные повороты предстоящей охоты. Да еще проговаривал все это вслух, заставляя отыскивать слабые стороны в рассуждениях и традиционно злился, что я редко находила, что сказать. Прервался однажды, когда мы снова отправились в дорогие магазины готового платья принаряжаться для очередной маскировки.

Несмотря ни на что, я по-настоящему залюбовалась им. Если бы не ледяные глаза профессионального убийцы, не сказала бы, что этот джентльмен в сверкающих штиблетах – ночной охотник, скорее, танцор или киноактер. А двигался он так легко и непринужденно, словно это его привычный, естественный стиль. Оторопело разглядывая ухмыляющегося Тирона, не могла не отметить – в строгом темно-синем костюме, идеально сидящем на изящной подтянутой фигуре, выглядел он великолепно. Оставалось только удивляться, как умудрился при этом спрятать на себе необходимое оружие. Арбалет, конечно, пришлось оставить дома.

Для себя выбрала красивое вечернее платье нежно-персикового цвета на тоненьких бретельках, элегантное пальто в тон, туфельки на каблучках с остромодной перепонкой и шелковые чулки. Впервые после Кливленда я уложила волосы и сделала маникюр в салоне красоты. К счастью, опаленные ресницы полностью отрасли. Похвалы в свой адрес, разумеется, не ждала, но все же получила оценивающий взгляд из приподнятой брови и положительный кивок. Всем этим шиком мы обязаны почившему «Сердцееду», в бумажнике которого, помимо зловещих визиток, была обнаружена пачка купюр большого достоинства.

Важный швейцар в мундире с блестящими пуговицами, похожий на генерала, торжественно и с достоинством распахнул перед нами дверь, и вслед за братом я вошла в лучший, по его словам, ресторан города – любимое место отдыха толстосумов и знаменитостей. Впервые в жизни Тирон помог мне снять верхнюю одежду. Оказывается, вполне знаком с этикетом, просто не считает нужным пользоваться им в повседневной обстановке, особенно по отношению ко мне. Вслед за вежливым метрдотелем по широкой ковровой дорожке, заглушающей звуки шагов, поднялись по мраморным ступеням в просторный зал, и я замерла от восторга, позабыв даже о цели, с которой сюда прибыли.

Увиденное не имело ничего общего с теми маленькими уютными ресторанчиками или богемными кафе, где я нередко бывала с Моник. Все было торжественно, помпезно и вычурно. Свет многочисленных светильников отражался в огромных зеркалах в тяжелых бронзовых рамах и сверкающей позолоте. Музыканты негромко играли легкую музыку. Среди столов, накрытых под белыми скатертями бордовым бархатом, по натертому паркету почти незаметно перемещались вышколенные официанты. В

центре помещения под массивной хрустальной люстрой бил настоящий фонтан. Из верхней чаши вода каскадом стекала в нижнюю, где, вальяжно шевеля плавниками, неторопливо плавали пучеглазые золотые рыбки с пышными хвостами. Раскидистые пальмы в кадках завершали впечатление роскоши.

По просьбе брата нам был зарезервирован столик на втором ярусе, большим балконом огибавшем все помещение. Он состоял из нескольких частично изолированных кабинетов, разделенных тяжелыми портьерами из того же бордового бархата, словно ложи в театре. Удобно устроившись на мягком стуле, я с любопытством поглядывала по сторонам. С этого места отлично была видна и парадная лестница, и почти весь нижний зал, постепенно наполняемый разряженной публикой, и барная стойка. Похоже, никакой сухой закон здесь не действовал. Ловкий бармен без всякого опасения с двух рук наливал шампанское в бокалы, выстроенные пирамидой.

Немного растерявшись от вопроса «Что будете заказывать?», вспомнив науку доброй ведьмы, я с невозмутимым видом выбрала первый попавшийся салат и «фирменное блюдо», а потом вынула накрахмаленную салфетку из золотистого колечка и, аккуратно расправив, положила на колени. Конечно, Тирон заказал и виски и шампанское «для леди», но притрагиваться к спиртному запретил. Хотя я бы сейчас с превеликим удовольствием выпила, чтобы успокоить мандраж. Нам впервые предстояло увидеть того самого Дамианоса Ксандрийского, по проверенным сведениям числящегося в списке вип-персон сегодняшнего вечера.

Зал постепенно наполнялся, красивые дамы и элегантные господа рассаживались, как и мы, за заказанными столиками. Оркестр пока играл негромко, определенное оживление царило разве что у барной стойки, где, обмениваясь шутками, курили трубки или сигары мужчины. Тирон занял наблюдательную позицию, расположившись так, что его цепкий взгляд охватывал все помещение, я же, как обычно, исполняла роль статиста и создавала видимость. К большому удовольствию, сегодня от меня требовалось только улыбаться и неторопливо ковырять вилкой салат, между прочим, довольно вкусный. Некоторое время ничего особенного не происходило, просто светский вечер с привычной для местной публики обстановкой.

– И что они находят в подобных увеселениях? – презрительно хмыкнул брат, откладывая столовые приборы, едва притронувшись, и кривя губы. Создавалось ощущение, что он с трудом сдерживался, чтобы не сплюнуть сквозь зубы. – Пустая трата времени и денег.

«Да уж, действительно странно, что каждый не бегает в поисках вампиров по ночам, с целью помучить и убить. Вот уж достойное времени и денег занятие!» – мысленно огрызнулась я, сама поразившись, откуда вдруг взялись такие протестные мысли. С того памятного вечера, когда над Мичиганом вспыхнул прогулочный катер, многое изменилось во мне. Даже удивительно, что Тирон до сих пор не заметил.

Преступление охотника наделало немало шума в прессе и обществе. Помимо нескольких влиятельных мафиозных лиц, в ту ночь погибла и восходящая звезда джазовой сцены Мирабель Стерн и её музыканты, ну, а я к числу его грехов добавила и то, что к ответственности привлекли людей, проводивших техническую инспекцию судна. Гибель катера списали на халатность при осмотре вентиляционного отсека. Однако брата не волновали общественные страсти, только руки довольно потирал, что замысел оправдался, и изначальный вампир появился в городе.

Признаться, и мне не терпелось наконец увидеть эту легендарную личность. В наших книгах семья первых кровопийц упоминалась как истинное зло, подлежащее тотальному уничтожению. Их зверства должны вызывать исключительно ужас и твердое убеждение в правильности выбранного охотником пути. Каково же было мое удивление, когда по оживлению, возникшему в зале, я поняла, что мы дождались его.

От широких дверей в сопровождении услужливого метрдотеля непринужденной походкой шествовал очень красивый русоволосый человек, приветливо здороваясь со знакомыми мужчинами и кланяясь дамам. Вампир выглядел как представитель какого-то древнего аристократического рода, а, вероятно, так оно и было. Мне, как ни странно, понравились и его манеры, и привлекательная внешность, и

безупречный смокинг. Ему очень шла бабочка, и даже почудилось, что я ощущаю сногсшибательный запах дорогого парфюма. Из общей благоприятной картины выбивались, пожалуй, лишь глаза – слишком холодные и несоответствующие возрасту молодого джентльмена, только они – два многовековых гранита и подтверждали вампирскую сущность их обладателя.

Тирон, натянутый как струна, жадно и неотрывно следил за пришедшим взглядом из-под полуприкрытых ресниц, словно прожигая насквозь. Уверена, он мысленно изучал врага до мельчайших черт. И как при этом умудрялся создавать видимость расслабленной и непринужденной позы? Наверное, нужно отдать ему должное, охотник и жертва вполне друг друга достойны. Жаль только, что мне никак невозможно остаться в стороне от предстоящей «битвы Титанов».

Вечер катился своим чередом. Оркестр заиграл бодрее и громче. Спокойные лиричные мелодии сменились зажигательными танцевальными ритмами. Древний вампир развлекался соответственно заведенным традициям, пил коньяк с мужчинами, угощал шампанским дам, наслаждался музыкой, танцевал. Многие его знали и, очевидно, уважали, часто приглашали присесть за их стол, женщины заметно соперничали за его внимание. Однажды, неспешно оглядывая зал, словно свои владения, Дамианос, приподняв голову, мимолетно скользнул и по нашему столу, и вдруг резко затормозил, впившись и сосредоточенно изучая. Наши взоры пересеклись, по спине побежали непрошенные мурашки. В то же мгновение Тирон подал мне бокал шампанского, заставив прервать зрительный контакт.

– Прекрати пялиться, идиотка, – прошипел он, подавшись вперед и старательно улыбнувшись, будто сообщал что-то приятное. – Ты мне всю охоту испортишь! Он наверняка способен узнать нас по глазам, и будет предупрежден и настороже.

Действительно, наша искрящаяся радужка часто привлекала внимание, это единственное, чем эльфы существенно внешне отличались от людей. По крайней мере, ни у кого еще я не встречала подобного. Больше не решалась открыто наблюдать за интересным джентльменом, но, не удержавшись, украдкой все же поглядывала в его сторону. Теперь лицо изначального было задумчивым, хотя он и продолжал веселиться, не подавая виду. Несмотря на то, что из-за моей неосторожности, существовала угроза разоблачения, и последствия могли быть непредсказуемыми, наш главный враг почему-то не казался мне столь опасным, как родной брат.

Ругаясь сквозь зубы, Тирону пришлось пригласить меня на танец, потому что, сидя за столом весь вечер, мы начинали вызывать подозрение. Сразу стало понятно, что охотник не во всем подкован так идеально, как в своем любимом ремесле. Танцевал он из рук вон плохо, похоже, делал это впервые. Даже я со своим ускоренным курсом, преподанным Моник, выглядела более естественно, чем он, топчущийся в раздражении, упорно оттаптывая мои новые туфельки.