Текст книги "Смертельный код Голгофы"

Автор книги: Филипп Ванденберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

Гропиус нервно шаркнул ногой по камням:

– Рассказывайте же дальше!

– Я не заметил, что на боковой стороне каменной урны были выдолблены какие-то письмена. Но даже если бы я увидел их, все равно не смог бы их прочесть. Да и мистер Шлезингер был неуверен. Он пригласил эксперта, и тот установил, что надпись сделана на древнем арамейском языке.

– И что? Как переводилась эта надпись?

Юсуф вплотную подошел к Гропиусу и тихо ответил:

– Иешуа, сын Иосифа, брат Иакова.

Его глаза блестели, когда он произнес эти слова.

Гропиус долго смотрел на палестинца. Он никак не мог понять, что из этого следует. Лишь постепенно, как будто выходя из тумана истории, вырисовывалось событие, которое перечеркивало все добытые до этого знания, – он наконец понял значение этой надписи.

– Если я правильно понимаю, – сказал Гропиус, – Шлезингер решил, что нашел останки Иисуса из Назарета.

– Он не решил, – бросил Юсуф, – он был уверен в этом, и мистер Шлезингер приложил все усилия, чтобы доказать свою теорию. Очень быстро все ополчились против него, археологи, теологи и исследователи Библии. Археологи считали, что каменная урна – подделка. Теологи утверждали, что останки Иисуса из Назарета просто не могли быть найдены, поскольку Иисус вознесся на небеса, а исследователи говорили, что имя Иешуа или Иисус было в тот период не столь уж редким, так что это просто могли быть кости какого-то мужчины, умершего две тысячи лет назад.

Рассказ Юсуфа не переставал удивлять Гропиуса. Для человека его положения он был удивительно образован и умел прекрасно рассказывать, Гропиус засомневался, был ли тот простым сыном пустынь, каким хотел казаться.

– И как реагировал на эти нападки Шлезингер? – поинтересовался Гропиус.

– Касательно имени Иисус мистер Шлезингер полагал, что лишь немногие имели отца по имени Иосиф, и предположительно лишь один из них имел брата по имени Иаков, а именно эти два имени упоминаются в Новом Завете. На упреки археологов, что им подсунули подделку, мистер Шлезингер ответил естественнонаучными исследованиями, которые он поручил провести в Европе. Самые большие сложности и опасения были связаны, конечно же, с христианской церковью, хотя и с исламскими священнослужителями, поскольку в представлении обеих религий Иисус вознесся на небо в теле. Какая будет досада, если вдруг где-то обнаружатся его останки!

Юсуф лукаво улыбнулся и подмигнул.

– На следующий день, – продолжил он, – мистер Шлезингер приказал засыпать яму вместе с урной.

Гропиус вспотел то ли от полуденной жары, то ли от рассказа палестинца. Что стояло за открытием Шлезингера? Была ли это всего лишь игра воображения Шлезингера, фантастическая теория или все же стоит отнестись к этому всерьез? Юсуф мог многое рассказать. Может, он был одаренный сказочник, особенно перед лицом таких денег, которые были ему обещаны. С другой стороны, история, рассказанная Юсуфом, прекрасно сочеталась с тем, что Гропиус уже успел узнать про Шлезингера.

Подумав некоторое время, он спросил:

– Наверное, Шлезингер нажил себе врагов, доказывая эту теорию?

Палестинец ладонью прикрыл глаза от солнца.

– У мистера Шлезингера были только враги. И тех, кто не высказывался открыто, он тоже считал врагами. После этой находки он оказывался во все большей изоляции. В кругу его коллег поползли слухи, что он сходит с ума. Газеты, которым он сообщил о своем открытии, не напечатали ни строчки. Это обижало его. В моем присутствии он однажды сказал: «Я еще со всеми поквитаюсь!» Я не имел ни малейшего понятия, что мистер Шлезингер имел в виду, но, когда он это сказал, мне показалось, что он вдруг стал другим. Это произошло однажды утром, когда я обнаружил неожиданные вещи. Тогда открытый, добродушный человек превратился в полную свою противоположность. Для вас, мистер Гропиус, все камни выглядят одинаково, но для меня каждый камень имеет свое лицо, и я сразу заметил на этом месте перемены. Я рассказал мистеру Шлезингеру о своих подозрениях и собрал людей. Это заняло не более половины дня, мы снова вытащили каменную урну. Когда я снял крышку, мои подозрения подтвердились: кости исчезли.

– Шлезингер тоже подозревал?

Юсуф выразительно пожал плечами и ответил:

– Как я уже говорил, это событие изменило его характер. Мистер Шлезингер почти ничего не говорил, а если и произносил что-то, то слова его были полны ненависти.

– Но ведь это было еще не все! – вставил Гропиус. – Как произошел взрыв?

Палестинец ненадолго прикрыл глаза, как будто старался вспомнить какой-то определенный эпизод.

– Это произошло так неожиданно и с такой силой, что я на какое-то время потерял сознание и сразу после этого ничего не мог вспомнить. Лишь постепенно, в течение нескольких недель, ко мне полностью вернулась память.

– Так говорите же! – попросил его Гропиус. Его нервы были на пределе. – Что же на самом деле тогда произошло?

Нерешительно, почти боязливо Юсуф рассказал, что случилось в тот день:

– Я ждал мистера Шлезингера внизу у городской стены, там, где он обычно оставлял автомобиль. В тот день он хотел сфотографировать надпись на каменной урне. Самое подходящее освещение для этого было ранним утром. Солнце было еще низко, и зарубки надписи отбрасывали ярко выраженные тени, так что их было можно как следует разглядеть. Но пока мистер Шлезингер устанавливал свою камеру на дне ямы, драгоценное время ушло, за этот час солнце успело переместиться в невыгодное положение. Поэтому мистер Шлезингер отдал мне распоряжение принести из машины зеркальную пленку, которая могла бы послужить отражателем. Я никак не мог найти ее, хотя вытащил из джипа почти все, что в нем было. Мистер Шлезингер, видимо, устал ждать. Он решил выбраться из ямы и был уже наверху, когда гору потряс мощный взрыв. Хотя я находился почти в ста метрах от эпицентра, я подумал, что мои легкие разрываются. Передо мной стояло огромное облако пыли. Я не понимал, что произошло. Как во сне, я побежал наверх и позвал Шлезингера; из-за пыли я ничего не мог разглядеть. Когда пыль наконец рассеялась, я нашел его, наполовину засыпанного песком и обломками камней. Никаких повреждений не было видно. У него только сильно дрожали руки и ноги. Только когда я освободил его от мусора и пыли, я увидел ранение в области живота. Потом была «скорая помощь», госпиталь Святого Джона, где его прооперировали. Один осколок разорвал мистеру Шлезингеру печень.

Гропиус разглядывал земляной вал, где произошел взрыв. Ничего, совершенно ничего не было заметно, ни одна деталь не указывала на то, что на этом месте разорвалась бомба. И если бы он своими глазами не видел повреждения у Шлезингера, он бы с подозрением отнесся к рассказу Юсуфа.

– Скажите, Юсуф, – задумчиво начал Гропиус, – почему ни вы, ни Шлезингер не заметили, что под каменной урной была спрятана бомба?

По лицу палестинца было заметно, что он раздосадован:

– Вы не верите мне?

Юсуф резко вынул из кармана конверт с деньгами, который Гропиус вручил ему во время поездки сюда, бросил его на землю и собрался уходить.

Гропиус успел схватить его за рукав. Ему пришлось применить все свое искусство убеждения и рассыпаться в тысяче извинений, чтобы успокоить палестинца.

– Зачем мне лгать? – спросил тот, все еще чувствуя себя оскорбленным. – Что мне с того, если я начну рассказывать вам какие-то истории? Либо вы мне верите, либо забываете о том, что мы когда-либо встречались, мистер Гропиус.

Отчитанный таким образом, Гропиус предпочел в дальнейшем не задавать провокационных вопросов.

Лишь после долгого молчания Юсуф решил наконец ответить на вопрос Гропиуса:

– Бомба была закопана в землю. Предположительно, ее спрятали за каменной урной, поскольку эта штука весом в центнер разлетелась на тысячи осколков!

– А что вызвало детонацию? Как вы думаете? Полиции удалось что-нибудь выяснить?

Юсуф спрятал в нагрудный карман сверток с деньгами, который сам же перед этим выбросил, и ответил:

– Знаете ли, мистер Гропиус, в этом городе уже научились жить рядом с бомбами. Они стали здесь обычным делом. Бомба, которая не привела к человеческим жертвам и даже не причинила никакого материального ущерба, ни у кого не вызывает интереса. Я даже не помню, чтобы хоть одна газета сообщила об этом происшествии.

Старик потыкал палкой в каменистую землю.

– Ничего, – произнес он спустя какое-то время, – абсолютно ничего не осталось от той находки, кроме…

– Кроме? – Гропиус в ожидании посмотрел на Юсуфа.

Из внутреннего кармана палестинец вытащил пару фотографий. Качество было не лучшее, любительские снимки, но ясно было видно каменную урну с вырубленными на ней письменами, на другой фотографии – куча костей, среди них можно было различить череп, бедренную кость и множество позвонков.

– У меня такое подозрение, – сказал Юсуф, рукавом стирая с фотографий следы пальцев, – будто мистер Шлезингер не знал, что я успел сделать снимки. Вы можете забрать их себе, мистер Гропиус, если хотите.

– Что? Шлезингер никогда не видел этих фотографий?

– Никогда. Когда мистер Шлезингер вышел после операции из госпиталя Святого Джона, все произошло очень быстро. Он хотел только одного – уехать, поскорее уехать домой в Германию. Мисс Ядин очень заботилась о нем и полетела с ним. Мне даже не представилась возможность попрощаться с мистером Шлезингером.

Гропиус стоял как громом пораженный. Он смотрел на фотографии, и его мысли сталкивались одна с другой. Нет никаких сомнений, что рассказ Юсуфа – правда. Эта информация дополняла сложную мозаику событий и объясняла некоторые неразрешенные вопросы, оставшиеся после смерти Шлезингера.

Гропиус не заметил, долго ли он простоял так в раздумьях, но палестинец вернул его к реальности.

– Я знаю, что все это звучит немного невероятно, но все это чистая правда, такая, какой я ее помню. Водитель ждет. Если хотите, я отвезу вас в отель.

В машине Гропиус передал старику вторую половину оговоренной суммы, а Юсуф оставил ему фотографии, семь штук.

– Кто еще видел эти фотографии? – спросил Гропиус, когда водитель уже поворачивал на улицу Короля Давида.

– Никто, – заверил его Юсуф, – у меня не было причин показывать их кому-то, мне бы, скорее всего, никто не поверил.

Гропиус испытал облегчение.

– А вы? – осторожно спросил Грегор. – Вы верите, что в той каменной урне действительно были останки Иисуса из Назарета? Во всяком случае место находки располагается на приличном отдалении от церкви Гроба Господня.

Морщинистое лицо Юсуфа расплылось в лукавой улыбке.

– Об этом мистер Шлезингер долго не говорил со мной. Я должен признать, что вначале действительно был настроен весьма скептически. Это так легко произнести: вот это останки Иисуса из Назарета. Но если подумать о последствиях, тогда это утверждение приобретает просто чудовищное значение для христиан, иудеев и мусульман в равной степени.

– Но вы не ответили на мой вопрос!

– Мистер Шлезингер любил повторять: вероятность того, что Иисус был похоронен до Вознесения на месте храма Гроба Господня, намного меньше, чем вероятность того, что гроб лежит где-то в другом месте. Ведь первый храм Гроба Господня был построен только спустя триста лет после Его смерти, а через триста лет храм был разрушен, в период нашествия персов, и была построена новая церковь, а еще через четыреста лет – третья. И кто после этого посмеет утверждать, что знает точное место?! В конце XIX века начали возникать первые сомнения. Английский генерал Гордон утверждал не без оснований, что гробницы никогда не возводили внутри городских стен. А храм Гроба Господня тем не менее располагается внутри старой стены. Гробницу в скале, которую генерал нашел чуть поодаль, англиканская христианская церковь до сих пор считает местом погребения Иисуса до Его Вознесения. Но поскольку доказательств этого не было, мистер Шлезингер продолжал искать дальше и в конце концов нашел эту каменную урну с надписью. Он считал находку абсолютно подлинной. И если вы, мистер Гропиус, хотите услышать ответ на ваш вопрос – я тоже.

Юсуф попросил водителя остановиться напротив входа в отель.

– Будет не очень хорошо, если нас увидят вместе, – сказал он подмигивая.

– Но ведь меня здесь никто не знает! – возмущенно произнес Гропиус.

– О, не говорите так, мистер Гропиус. Эта страна довольно мала, хотя и продолжает держать весь мир в напряжении. Чужаку не так просто остаться здесь незамеченным.

Гропиус не знал, как относиться к словам Юсуфа. Но прежде чем выйти из машины, он обратился к нему с вопросом:

– Где мне найти Шебу Ядин?

Старый палестинец поморщился. Наконец, видимо, чтобы поскорее отделаться от назойливого собеседника, он ответил:

– Мистер Контено строго-настрого запретил мне разглашать любую информацию о Шебе Ядин, кто бы меня о ней ни спрашивал. Понимаете, мистер Гропиус?

– Контено? – Гропиус перешел на повышенные тона. – Он ведет себя так, как будто он ее опекун!

– Он не опекун.

– Так кто же? – Он посмотрел Юсуфу в глаза. – Ах, вот оно что! Теперь я понимаю. Контено занял место Шлезингера?

Пожилой человек кивнул почти стыдливо.

– И они живут вместе?

– Да.

– И зачем им понадобилась эта игра в прятки?

Юсуф отвернулся:

– Я и так рассказал вам слишком много, мистер Гропиус!

– Ну так договаривайте! – вскричал Гропиус в нетерпении.

– Ну, ладно. После того как мистер Шлезингер покинул Израиль, многие люди искали контакта с мисс Ядин. По-видимому, их больше всего интересовала информация о находках и исследованиях мистера Шлезингера. Как только стало известно о смерти мистера Шлезингера, мисс Ядин начали прямо-таки преследовать – и она очень испугалась. Мистер Контено поручил мне тогда оградить мисс Ядин от всякого сброда. Не очень-то почетное задание для археолога.

– Где Шеба? – повторил вопрос Грегор.

– Она здесь, в Иерусалиме, вместе с мистером Контено. У него квартира в квартале Меа Шеарим. Насколько я знаю, мисс Ядин хотела завтра лететь в Европу.

– Вы знаете куда, Юсуф?

– Кажется, в Италию, да, в Турин!

Гропиус рывком открыл дверцу автомобиля.

– Спасибо, Юсуф! – сказал он на прощанье. – Вы мне очень помогли!

И Гропиус быстрым шагом направился к отелю.

* * *

В тот же день Грегор Гропиус забронировал билет на рейс из Тель-Авива в Рим и далее в Турин. Он позвонил Франческе и попросил встретить его на следующий день около 14 часов в аэропорту Казэлле.

Гропиус не любил рано вставать, ему нужно было время, чтобы прийти утром в рабочее состояние, но в этот день он уже в 6 часов был на ногах, собрал вещи и попросил служащих отеля приготовить ему что-нибудь на завтрак. После чего отправился в аэропорт имени Бен-Гуриона. Грегор приехал намного раньше нужного времени и прошел регистрацию. Потом в нетерпении стал ждать появления Шебы. Ему необходимо было узнать цель поездки этой девушки в Турин.

У него было преимущество: Шеба не знала его, тогда как он видел ее фотографию. Гропиус попивал кофе из пластикового стаканчика в зале ожидания и не выпускал окошечко регистрации из виду. На табло над ним светилась информация о рейсе авиакомпании «Эль-Аль», Тель-Авив – Рим, 10 часов 30 минут. Утро было по-весеннему солнечным и обещало приятный полет над Средиземным морем. Это его успокоило.

Однако через некоторое время Гропиус начал волноваться. А что, если Юсуф специально ввел его в заблуждение? Оставалось два часа до отлета, а Шебы все еще не было. Может, она летит другим рейсом или вообще не летит? Он стал нервно прохаживаться по залу, когда буквально в последнюю минуту появился Пьер Контено.

Гропиус в первый момент удивился, поскольку молодая женщина, сопровождавшая Контено, выглядела совсем не так, как девушка на фотографии. У нее были короткие светлые волосы с дерзкой челкой, одета она была в элегантный брючный костюм. Издалека Гропиус едва мог различить, Шеба ли это. Что здесь происходило?

Мелодичный женский голос в громкоговорителе пригласил ожидающих рейса в Рим на посадку. Контено попрощался со спутницей, нежно обняв ее, и почти незаметно передал ей коричневатый конверт, который она тут же спрятала. Девушка направилась к турникету таможенного досмотра, а Контено поспешил к выходу.

Гропиус раздумывал над тем, как ему действовать дальше. Хотел ли Юсуф его обмануть? Решившись, он подошел к окошку регистрации.

– Извините, пожалуйста, – обратился он к темноглазой девушке, – не могли бы вы пересадить меня на место рядом с мисс Ядин? Мы старые друзья и случайно встретились здесь.

С приветливой улыбкой служащая аэропорта взяла билет Гропиуса и начала набирать что-то на клавиатуре компьютера. Наконец она ответила:

– Мне очень жаль, мистер Гропиус, рейс заполнен. Но может быть, вы сможете поменяться с кем-то из соседей местами в самолете. Мисс Ядин сидит всего лишь на два ряда впереди вас.

Грегор поблагодарил девушку. Теперь он знал, что Шеба точно летит этим рейсом.

Глава 13

Между тем в специальной комиссии мюнхенской криминальной полиции под руководством Вольфа Инграма не сидели без дела. Через Интерпол прокурор Маркус Реннер получил международный ордер на арест доктора Фихте, который совсем недавно сбежал в Монте-Карло. Когда монакская полиция штурмовала его апартаменты, птичка уже улетела. Его самолет находился в аэропорту Ниццы и был под постоянным наблюдением.

В Федеральной службе разведки расследование все еще было целиком сконцентрировано на расшифровке сокращения IND, на которое делали основную ставку в разоблачении участников и организаторов преступления по делу о скандале с отравленным органом. Дело приняло такой масштаб, который заставлял розыскников серьезно попотеть.

И Ульфу Петерсу, и Вольфу Инграму из спецкомиссии было ясно, что они имеют дело с очень опасной организацией, которая действует из тайного штаба, возможно даже находящегося за пределами Европы.

Ленточка с похоронного венка Томаса Бертрама, прооперированного доктором Фихте, содержавшая загадочное сокращение IND, занимала сыщиков целых три дня, пока они не нашли на другом конце города тот самый цветочный магазин, где был заказан последний привет усопшему. Хозяйка магазина, наивная и добросердечная женщина, вспомнила коренастого темноволосого мужчину в черной одежде, который оплатил заказ наличными и, кроме того, оставил большие чаевые. В общем и целом эти сведения не продвинули сыщиков в поисках.

Также был сделан запрос в Управление уголовной полиции на проведение оперативного сыскного анализа по аналогичным случаям, который также не выявил никаких схожих дел или пересечений с аналогичными преступлениями в прошлом. В итоге даже анализ базы данных VICLAS, содержащей тысячи файлов с информацией о преступниках и рецидивистах, не дал результатов. Единственное конкретное показание, которое смогла выдать система УУП, звучало так: по текущему состоянию расследования мы имеем дело с совершенно новым видом преступлений и до сих пор никак не проявлявшей себя криминальной группировкой.

То, что доктор Фихте и доктор Прасков будут схвачены, для сыщиков было лишь вопросом времени. Вольфу Инграму было абсолютно ясно еще и другое: за одиночными смертельными случаями стоит безжалостная организация, преследующая совершенно иные цели, чем те, что лежали на поверхности.

У него не было доказательств, но чутье полицейского и многолетний опыт борьбы с организованной преступностью говорили ему, что мотивы преступлений совершенно иные. Но какие?

После того как к расследованию подключилась спецкомиссия из восьми человек, произошел обмен информацией с УУП, но даже при поддержке ФРС розыски по делу не дали никаких результатов, Вольфу Инграму осталось надеяться только на лучшего помощника сыщиков всех времен – на Его Величество Случай. Ведь ни для кого давно не секрет, что самые коварные и запутанные преступления раскрываются, иногда спустя годы, именно благодаря случаю.

Однако арест доктора Фихте в тот же вечер в аэропорту имени Шарля де Голля в Париже вовсе не был случайностью. Фихте забронировал для себя и Вероник билеты на ночной рейс в Майами в надежде залечь на дно в Соединенных Штатах. Но на следующее утро они уже были в полиции.

* * *

В тот же самый день газета «Бильд» вышла с передовицей под следующим заголовком: «Новая смерть после трансплантации. Сорокадвухлетний берлинец умирает в клинике через несколько часов после успешно проведенной пересадки легкого».

* * *

Во время перелета из Тель-Авива в Рим Гропиус не выпускал Шебу Ядин из виду. Он был уверен, что Шеба выведет его на новый след. Несмотря на все сомнения, которые вызвал у него рассказ Юсуфа, эта история не давала ему покоя. Мысль о том, что открытие Шлезингера может соответствовать действительности, очень волновала Грегора. Он заметил, что руки у него дрожат, когда он тайком достает из внутреннего кармана пиджака фотографии, чтобы уже в который раз посмотреть на них. Почему он не потребовал у Юсуфа пленку? Качество снимков было не самое лучшее.

До посадки оставался еще час, и Гропиус наблюдал за Шебой с безопасного расстояния, чтобы это не бросалось в глаза. Ему нужно было удостовериться, что она не чувствует за собой слежки, ведь он не знал, видела ли она его во время посещения раскопок на Тель Беер-Шева или нет.

В Турине перед зданием аэропорта его ждала Франческа.

– Никогда бы не поверила, что мы так скоро увидимся, – воскликнула она и бросилась Грегору на шею.

– Я, честно говоря, тоже так не думал, – ответил Гропиус, который в объятиях Франчески не забывал приглядывать за Шебой. По телефону он уже успел объяснить Франческе, о чем идет речь.

В чем конкретно состояло открытие Шлезингера, он решил ей не говорить, хотя и думал, что важно как можно скорее посвятить Франческу во все подробности.

– Обернись незаметно, – сказал Гропиус, – та девушка в темном брючном костюме, с короткими светлыми волосами – это Шеба Ядин. Нам нельзя упускать ее из виду.

Франческа посмотрела на девушку – изучающе, взглядом, полным превосходства, который выдает в женщине, что она воспринимает объект как потенциальную соперницу. Потом подхватила Гропиуса под руку и потащила в направлении своей машины.

В зеркало заднего вида она видела, как Шеба Ядин села в такси. Франческа завела мотор и поехала следом.

Ничего другого Гропиус и не ожидал: такси ехало по автобану в южном направлении. На Виа Синья была пробка, и пару раз они чуть не потеряли такси из виду, но с присущим ей нахальством и мастерством вождения Франческа все время держалась рядом с такси.

У вокзала машина Шебы повернула и остановилась перед гостиницей «Дипломатик» – пятиэтажным кубическим зданием с аркадами над входом. Франческа припарковалась на противоположной стороне улицы, и они увидели, как Шеба Ядин пошла к отелю.

– Подожди меня здесь, – сказала Франческа, выпрыгнула из машины, прежде чем Грегор успел ей что-нибудь ответить, и исчезла в дверях гостиницы.

Когда минут через двадцать она вернулась, Гропиус выглядел взволнованным. Она молча уселась за руль и передала Грегору записку: «Ядин – отель „Дипломатик“, номер 303, забронирован на 3 дня, 16:30 – встреча с синьорой Сельвини, институт проф. де Луки».

– Откуда ты все это узнала? – Гропиус не верил своим глазам.

Франческа пожала плечами:

– Ты забыл, что я представительница такой профессии, которая иногда требует умения обходить закон. Когда я узнала номер комнаты, я подслушала у двери ее телефонный разговор.

– Понятно, я так и думал, – сказал Грегор едва слышно.

– Что, прости? – Франческа удивленно посмотрела на него.

Гропиус рассмеялся.

– Я говорю, что так и думал – Шеба Ядин захочет встретиться с кем-либо из института де Луки. Мы во что бы то ни стало должны узнать, что ей там надо!

– Хм, это весьма рискованно, – сказала она, – но, может быть, нам повезет.

* * *

Как и в первый свой визит в Турин, Гропиус решил остановиться в «Ле Меридиан Линготто», подумав, что слишком опасно брать номер в той же гостинице, что и Шеба Ядин. Около 16 часов он на такси отправился на улицу Корсо Бельджио, в кафе под названием «Аморетти», располагавшееся недалеко от моста через По. Все так, как и описала ему Франческа.

Немного позднее, на другом берегу реки Франческа Колелла повернула на своем минивэне на улицу Виа Чиери и остановила машину перед двухэтажной виллой. На табличке у входа все еще было написано: «Институт проф. Лучано де Луки».

Франческа вышла из машины и начала прогуливаться перед входом. Она нацепила старомодный костюм, в котором выглядела вдвое старше, а свои элегантные очки заменила другими, в тяжеловесной темной роговой оправе. Она смотрелась очень серьезно и строго. Ждать ей пришлось недолго: вскоре показалось такси, в котором ехала Шеба Ядин.

– Вы мисс Ядин? – Франческа пошла ей навстречу. Говорила она по-английски.

– Да, – настороженно отозвалась Шеба.

– Меня зовут синьора Сельвини! – Франческа протянула Шебе руку. – Я забыла сказать вам по телефону, что нам лучше поговорить не в стенах института. Здесь неподалеку есть кафе. Там нам никто не помешает. Вы не против?

Шеба Ядин заколебалась, и Франческа подумала, что она что-то сделала неправильно, может быть, у настоящей синьоры Сельвини был совсем другой голос. Почему Шеба сомневается?

Наконец спустя какое-то время, которое Франческе показалось целой вечностью, Шеба ответила:

– Ну, хорошо. Если вы так считаете.

Пока они ехали в ее минивэне по улице Виа Чиери, Франческа думала: «Какая чертовски красивая девка!» Шеба смотрела прямо перед собой на дорогу. Едва ли она делала это из-за смущения, которое было бы гораздо уместнее в такой ситуации, нет, было видно, что она напряженно думает.

Через пару минут они вошли в кафе на улице Корсо Бельджио, в котором в такой час преобладала молодежь. Гропиус, приехавший раньше, занял место лицом к стене за угловым столиком и сидел погруженный в чтение газеты. Франческа подвела Шебу к соседнему столику и заказала два кофе латте.

– Вы ведь пьете кофе с молоком? – спросила Франческа скорее для проформы.

Шеба кивнула.

Разговор все еще не завязывался, и Франческа осторожно поинтересовалась:

– Вы знали мистера Шлезингера?

Едва вопрос прозвучал, Франческу охватило сомнение, не выдала ли она себя с первого же вопроса.

Но Шеба ответила:

– Да, можно и так сказать. Мы хотели пожениться.

Франческа сделала вид, что удивлена:

– Тем более его смерть должна была вас поразить…

– Я не хочу об этом говорить!

– Я понимаю, – задумчиво заметила Франческа, – а вы знали, что профессор де Лука тоже умер не своей смертью?

– Да, это же вы рассказали мне об этом по телефону.

Держа себя в руках, Франческа на секунду задумалась и в тот же момент выдохнула:

– Может быть, теперь припоминаю. Знаете ли, мы все немного не в себе с тех пор, как с нами нет больше Лучано де Луки. – Еще немного поразмыслив, она добавила то, что вряд ли могло ее выдать: – Он иногда становился сущим тираном, но, несмотря на это, мы любили его как отца. Он был большим ученым. Но чем я могу помочь вам, мисс Ядин?

Как будто желая согреть руки, Шеба обхватила ладонями высокий бокал с кофе, потом нагнулась над столом и тихо произнесла:

– Речь идет об образце ткани, который Арно Шлезингер передал профессору де Луке с просьбой провести анализ. Я подозреваю, что вы должны об этом знать. Результат анализа ДНК при известных обстоятельствах может иметь огромное значение. Двадцать тысяч Шлезингер уже заплатил за него. Оставшиеся двадцать тысяч при мне, и я хочу получить образец назад.

Речь Шебы заставила Франческу заволноваться. Она нервно поглядывала в сторону Гропиуса, который сидел спиной к ним за соседним столиком. Она видела, что газета в его руках дрожит, как травинка на ветру. Из этого она заключила, что Грегор слышит каждое слово их разговора. Она поняла, что была совершенно не готова к этой встрече. Как ей теперь реагировать? Как вытянуть из Шебы тайну этого образца, при этом не выдав себя?

Голос Шебы внезапно изменился. Холодно, очень по-деловому она сказала:

– Я понимаю, что вы не носите его с собой, но, может быть, мы могли бы договориться о новой встрече и назначить день для передачи.

Франческа чуть было не расхохоталась во весь голос: так эта фраза напомнила ей об их первой встрече с Гропиусом в Берлине. Тогда Гропиус пытался что-нибудь узнать о содержимом футляра, который лежал у нее в чемодане. И тогда, как и сегодня, у нее не было ни малейшего понятия об этом.

– Да, конечно, – ответила Франческа, – давайте завтра, на том же месте, в то же время. Вам подходит?

– Я согласна. Вы получите от меня двадцать тысяч евро наличными.

Деловитость, с которой протекала их беседа, испугала Франческу. С каждым словом в ней росло сомнение, как теперь ей выбираться из этой сомнительной ситуации.

Вдруг Шеба спросила:

– Вы знали Арно Шлезингера?

Этот бесхитростный вопрос привел Франческу в ужас, кровь прилила у нее к голове. Шеба подозревает ее? Это проверка? Если она ответит нет, а Шеба знает, что Шлезингер встречался с этой синьорой, – она пропала. Если она ответит да, значит, ей придется разговаривать с Шебой о Шлезингере и отвечать на другие вопросы о нем. Все еще пребывая в сомнениях, Франческа решила рискнуть и ответила:

– Увы, нет. Профессор де Лука и мистер Шлезингер всегда обсуждали дела только лично. Я не припоминаю, чтобы где-нибудь встречалась с ним, хотя он был у нас в институте один или два раза.

– Он был удивительный человек, – растроганно сказала Шеба, взглянув на потолок, как будто хотела скрыть свои слезы, – он был мой учитель, и я, увидев его, влюбилась в него с первого взгляда.

– Позвольте спросить: разве мистер Шлезингер не был женат? Мне казалось, де Лука как-то упоминал об этом в разговоре.

– Он не жил с ней. Жена не понимала его. В последний год жизни он больше времени провел со мной, чем со своей женой. Нет, любил он только меня! Меня!

– Вы археолог, мисс Ядин?

– Я библейский археолог.

– Очень интересно. И чего вы ожидали от анализа?

Казалось, Шеба почувствовала себя загнанной в угол. Чтобы выиграть время, она сделала несколько маленьких глотков кофе и, не глядя на собеседницу, произнесла:

– Это довольно непростая история, которая требует более обстоятельного изучения. Было бы слишком рано говорить об этом сейчас. Да я и не хотела бы нагнать на вас скуку.

– О, вы ни в коем случае не заставите меня скучать. Ведь всегда так интересно наблюдать за тем, как различные науки дополняют друг друга в своих изысканиях.

Приветливо улыбнувшись, Шеба взглянула на часы и, сделав вид, что очень спешит, сказала:

– Простите, мне надо идти. До завтра. – Она встала и быстро вышла из кафе.

Гропиус опустил газету и обернулся.

– Отличная работа, Франческа, – сказал он, подмигнув, – у меня есть план. Теперь ты знаешь манеру разговора Шебы Ядин. Позвони синьоре Сельвини в институт де Луки, скажи, что ты Шеба Ядин и что ты, к сожалению, опоздала. Спроси, возможно ли зайти завтра в одиннадцать утра, и не забудь сказать, что ты принесешь оставшиеся двадцать тысяч евро.