Текст книги "Смертельный код Голгофы"

Автор книги: Филипп Ванденберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

Глава 9

Грегор Гропиус, в течение трех дней не получив от Левезова ни одного сигнала, начал волноваться. Набирая номер его мобильного телефона, он слышал только женский голос, который с убаюкивающей монотонностью сообщал, что аппарат абонента в данный момент выключен или находится вне зоны действия сети. Он упрекал себя за то, что рассказал Левезову такие опасные для жизни подробности, и даже начал подумывать о том, чтобы заявить в полицию. Но потом он представил себе всю ситуацию и передумал. В его положении нанятый им частный детектив, исчезнувший в одну ночь, навлечет на него еще большее подозрение и уж ни в коем случае не сможет способствовать его оправданию.

На четвертый день из Праги пришло письмо. Гропиус прочитал адрес отправителя: «Отель „Коринтия Тауэрс“, Конгресова, 1, Прага-4. В письме были около двадцати фотографий и одна записка со следующей надписью: „Доктор Фихте, доктор Алексей Прасков, Томас Бертрам. Если Вам понадобится еще что-то, почти каждый вечер с 19 часов Вы сможете найти меня в „Золотом тигре“, ул. Хусова, 17“».

Гропиус посмотрел на фотографии: Прасков в зале ожидания аэропорта, Прасков приветствует Фихте в аэропорту, Прасков, Фихте и незнакомец в непонятной обстановке. Кто был этот третий? И кто такой Томас Бертрам?

С фотографии смотрел упитанный господин с полным лицом и черными волосами с проплешиной. В отличие от Фихте и Праскова, он выглядел весьма неуверенно, почти испуганно. Бертрам – это имя показалось Гропиусу знакомым. Где он его слышал? Нет, не слышал, где-то читал! Теперь он наконец вспомнил: это был листок со списком ожидавших операции по пересадке, который составила для него. Взволнованный, он полез в ящик письменного стола за этим списком. Под номером 56 значилось имя: Томас Бертрам.

Гропиус снова и снова бормотал это имя про себя. Ну, конечно, «Бертрам Хохтиф», строительный магнат с филиалами по всей Германии! Томас Бертрам входил в группу богатых пациентов, которые были готовы заплатить за донорский орган любые деньги.

В который раз Гропиус попытался дозвониться до Левезова – все безуспешно, тогда он с присущей ему импульсивностью решил поехать в Прагу.

* * *

Перелет лайнером «Чешских авиалиний» из Мюнхена в Прагу длился около часа. Гропиус разыскал в Праге отель «Коринтия Тауэрс», откуда Левезов отправил ему фотографии. Когда по прибытии Гропиус поинтересовался на стойке о Левезове, его ждало неприятное удивление. Женщина-администратор, суровая, высокая красавица, одетая как банковская служащая, как будто бы ожидала Гропиуса. Она провела его в скучно обставленную комнату дирекции отеля и попросила подождать минуту, после чего исчезла.

Вскоре появился бойкий, гладко выбритый молодой человек в темном костюме и жилетке и представился как директор отеля. Его звали Холлар. Он говорил по-немецки с чешским акцентом, и в его произношении было что-то от бравого солдата Швейка.

– Простите, вы родственник господина Левезова? – вежливо, но с напором спросил он.

– Нет, – возразил Гропиус, – почему вы спрашиваете?

– У вас была назначена с ним встреча?

– Тоже нет. Левезов даже не знает, что я приехал. Он работает на меня. Я не понимаю, почему вы расспрашиваете меня, объясните, что означает этот допрос?

Холлар, сложив руки за спиной, подошел вплотную к Гропиусу и, как будто желая раскрыть ему большую тайну, тихо произнес:

– Господин Левезов три дня назад бесследно исчез. Его багаж остался нетронутым в комнате, а взятая напрокат машина до сих пор стоит в гараже. Выглядит так, будто речь идет об аферисте или злостном неплательщике за гостиничные номера.

– Вы сообщили в полицию?

– Пока нет, господин Гропиус. Вы понимаете, это не очень хорошо скажется на репутации отеля, если здесь с утра до вечера начнут сновать полицейские ищейки.

– Понимаю, – ответил профессор, – вот моя кредитная карточка. Перерегистрируйте его номер на мое имя.

– Но почему, вы ведь даже не родственники? – Холлару это решение показалось не слишком приемлемым.

Гропиус набрал в легкие побольше воздуха и ответил:

– Послушайте меня внимательно! Левезов – частный детектив и приехал в Прагу по моему поручению. В этом нет ничего необычного, что детектив для прояснения обстоятельств каких-либо преступных действий уходит на дно на два-три дня.

– Теперь понимаю! – облегченно ответил Холлар. – Следовательно, мне незачем беспокоить полицию.

– Да! – резко ответил Гропиус.

У Гропиуса было плохое предчувствие, когда вечером того же дня он отправился в старый город, чтобы найти там ресторан «Золотой тигр». То, что он не знал ни имени, ни внешности писавшего эту записку, сильно усложняло задачу.

Сев в такси, Гропиус попросил высадить его недалеко от Староместской ратуши со знаменитыми астрономическими часами. Последний отрезок пути он прошел пешком, после того как водитель такси подробно рассказал ему, как идти. Ночью улицы старой Праги становятся очень похожи на неповторимые театральные кулисы: то тут, то там в узких переулочках раздаются шаги и голоса. Машины кажутся совсем лишними в этом театре, и, завернув на улицу Гусова, Гропиус бы не удивился, встретив здесь Голема или доктора Калигари из одноименного немого фильма.

В трактире «Золотой тигр» наливают лучше пльзенское пиво во всем городе – в этом мнении единодушны как многочисленные туристы, так и местные жители. Поэтому часто случается, что в ресторанчике нет ни одного свободного места. Но в этот вечер Гропиусу повезло. Войдя в просторный зал, он увидел свободный столик напротив входа. Он идеально подходил ему, чтобы наблюдать за всеми, кто входит и выходит из заведения. Официанту в белом переднике он заказал утку с капустой и хлебными клецками и большую кружку пльзенского.

Прошло совсем немного времени, когда в зал в поисках свободного столика зашла элегантно одетая молодая дама в широком пальто и сапогах на высоком каблуке. Оглянувшись, она взяла курс на Гропиуса.

Она спросила по-английски, свободно ли место за столиком рядом с ним, и, когда Гропиус сделал приглашающий жест рукой, она продолжила уже по-немецки:

– Как вам нравится Прага? – и, не дожидаясь ответа: – Вы здесь один? По делам?

– Целых три вопроса на одном дыхании. – Гропиус улыбнулся в ответ и помог ей снять пальто. – Мой ответ на первый вопрос звучит так: неплохо, хотя после прибытия в отель «Коринтия Тауэрс» я еще немного успел посмотреть. На второй вопрос я отвечу да, на третий – нет. Что вы еще хотели бы узнать?

Немного смутившись, по крайней мере так должно было казаться, прекрасная пражанка сказала:

– Прошу извинить меня, но я и правда очень любопытная, особенно в том, что касается мужчин.

Гропиус поднял брови:

– Где вы так хорошо научились немецкому?

– Я учительница, но мой английский лучше, чем немецкий. – И, помолчав мгновение, собеседница Гропиуса добавила: – Была учительницей.

Для учительницы эта юная дама была чересчур красивой. На ней был не самый скромный макияж, ее ухоженные светлые волосы были уложены в высокую прическу, чтобы казаться пышнее. Ее наряд под пиджаком тоже бросался в глаза. Манерным движением, выставлявшим напоказ алый маникюр, она кивнула официанту и сделала заказ, не взглянув в меню.

– Вы часто здесь бываете? – поинтересовался Гропиус.

Она кокетливо пожала плечами и ответила:

– Да, иногда!

– А что вы имели в виду, когда сказали, что были учительницей?

Девушка достала из маленькой сумочки пачку сигарет и закурила.

– Вы ведь не против?

Хотя Гропиус ненавидел сигаретный дым и официант принес еду именно в этот момент, он разрешающе кивнул. В обычной ситуации Гропиус очень возмутился бы, предложив чадить в другом месте, но эта женщина его заинтересовала.

– Я перестала работать по профессии, – ответила она. Манера, с какой она стряхивала пепел, постукивая большим пальцем о фильтр, выдавала ее нервозность. – За триста евро в месяц, если в пересчете, я больше не хочу выстаивать перед сопливыми пролетарскими отпрысками, которые к тому же не желают ничего учить. Лучше пару раз в неделю найти богатого мужчину. Это приятно, и знакомишься с новыми людьми. – Она горько рассмеялась. – Меня зовут Милена Плечникова.

– Грегор Гропиус. – Он был удивлен, ее откровенная речь совсем не вязалась с ее элегантной внешностью.

– На случай если вы заскучаете в Праге, – она вынула из сумочки визитную карточку черного цвета и передала ее Грегору. – От ста евро и выше, – добавила она холодно и по-деловому.

Да уж, мог бы и догадаться, подумал про себя Гропиус. Такая красотка не сядет с тобой за столик просто так и не заговорит. А жалко-то как. Хотя…

– О чем вы задумались, Грегор? Прикидываете, сколько может стоить целая ночь?

– Нет-нет, – заверил ее Гропиус смущенно. И внезапно добавил: – Вам не трудно будет поцеловать меня прямо сейчас?

Милена иронично улыбнулась, перегнулась через стол и легко поцеловала его в губы.

– Достаточно? – спросила она. – Я выдержала тест?

Гропиус посмотрел мимо нее:

– А если я попрошу еще один поцелуй?

Потешаясь над предпочтениями этого сумасшедшего немца, Милена энергично взялась за дело, пока Грегор прозаично не прервал ее:

– Спасибо, хватит!

Милена удивленно посмотрела на своего собеседника.

– Я должен вам кое-что объяснить, – начал Гропиус сконфуженно, – вы только что оказали мне большую услугу. Двое мужчин, которые не должны меня узнать, только что вошли в этот ресторан. Это была единственная возможность остаться неузнанным.

– Правда? – спросила Милена недоверчиво. – Такой оригинальный довод я слышу впервые. Браво!

– Нет, действительно. Если вы осторожно обернетесь, те двое мужчин…

Милена повернулась.

– Вы имеете в виду доктора Праскова?

– Вы его знаете?

– Конечно, – ответила Милена и положила обе руки с остро подточенными коготками себе на грудь. – Прасков, – задорно рассмеялась она, – знаменитость в Чехии. Он один из самых лучших пластических хирургов, и один из самых богатых. Похоже, что свои капиталы он заработал нечестным путем. Говорят, что он сотрудничает с мафией, торговля органами, вы понимаете. Но у него такие связи, что ещё никто не рискнул подать на него в суд. У Праскова несколько клиник под Прагой. Официально все это называется либо «Санаторий, курортный отдых и лечение», либо «Институт эстетической хирургии». Что на самом деле происходит за этими стенами, он держит в тайне.

– А мужчина рядом с Прасковым?

– Никогда раньше не видела, – безучастно ответила Милена.

Официант поставил им на стол сливовые клецки с творогом и маслом, а Гропиус достал из кармана записку, которую ему отправил Левезов.

– Это вы написали записку? – Он передал клочок бумаги Милене, когда официант удалился.

– Я?! – громко возмутилась она, и Гропиус предостерегающе приложил палец к губам.

Успокаивающим тоном он продолжил:

– Это был только вопрос. Записку прислал мне один частный детектив, по фамилии Левезов. Он приезжал сюда по моему поручению. Я не совсем понимаю, что с ней делать.

– Так вы из полиции? – Голос Милены вдруг стал резким и громким.

– Ерунда какая! – попытался переубедить ее Гропиус. Он боязливо посмотрел по сторонам, не привлек ли их разговор лишние взгляды. К счастью, шум в прокуренном ресторане был такой, что, казалось, никто не заинтересовался их беседой. – Я нанял детектива, потому что жена мне изменяет.

– Ах вот оно что! – Слова Гропиуса подействовали на нее успокаивающе. – А счастливого соперника зовут Прасков. Очень может быть! Прасков часто и подолгу бывает в Германии. Но если жена вас обманывает, почему бы вам не обмануть ее в отместку? Сегодня есть такая возможность! О цене мы договоримся. – Она посмотрела на него многообещающим взглядом.

Гропиус вежливо кивнул:

– Может быть, позднее, в данный момент я занят другим. Мой частный детектив бесследно исчез. Никак не проявлял себя уже несколько дней. Где бы вы стали искать Левезова, будь вы на моем месте? Для этого мне надо кое-что прояснить: Левезов, он, собственно, ну, в общем, он гомосексуалист.

– Вот как! – Голос Милены внезапно стал холодным и отсутствующим. – А вы? Может быть, вы тоже эдакий женатый гомик, который ворует время у противоположного пола?

С надменным видом опытной путаны Милена достала из сумочки купюру, небрежно бросила ее на стол, взяла пальто и, прежде чем Гропиус успел сказать хотя бы слово, попрощалась:

– Ну, тогда желаю успехов. Мой голубой тигр!

У Гропиуса не осталось времени даже на то, чтобы подняться со своего места, настолько ошеломила его речь этой женщины. Но ему нельзя было привлекать к себе всеобщее внимание.

Когда Милена вышла из ресторана, Гропиус полностью погрузился в наблюдение за Прасковым и Фихте: они увлеченно беседовали. С показным равнодушием Грегор прислушивался, сидя за столиком. Когда ему показалось, что объекты его наблюдения собираются покинуть заведение, он заплатил за еду и последовал за ними.

Прасков и Фихте решили прогуляться пешком по темным переулкам старого города. По улице стелился запах из расположенных на ней харчевен, в некоторых играла музыка. Гропиус не отставал от них, держась при этом на безопасном расстоянии.

Минут через пятнадцать они дошли до Вацлавской площади и через пару минут исчезли в отеле «Европа». Гропиус наблюдал через стеклянную дверь, как Прасков и Фихте перемолвились парой слов с портье. Наконец они вошли в лифт.

Не упуская из виду вход в гостиницу, Гропиус начал бродить туда-сюда по противоположной стороне улицы. Не прошло и получаса, как он замерз и, поняв, что торчать тут бессмысленно, решил поймать такси и поехать в отель.

* * *

На следующее утро Гропиуса разбудил громкий стук в дверь. Он вскочил. Часы над его кроватью показывали 8 часов 10 минут.

– Господин Гропиус, откройте, пожалуйста! – услышал он голос директора гостиницы.

Гропиус торопливо оделся, пригладил ладонью волосы и открыл. Снаружи стоял Холлар в сопровождении двух мужчин, чья неряшливая одежда разительно отличалась от парадного костюма директора отеля.

– Эти господа из криминальной полиции, – сказал Холлар.

– Да, и что? – удивленно спросил Гропиус.

Холлар сунул Гропиусу под нос свернутую газету:

– Вы знаете этого господина?

«Боже мой, да это же распухшее лицо Левезова!» – пронеслось в голове у Гропиуса. Холлар показал на текст под фотографией.

– В Молдау найден труп неизвестного! – сбивчиво перевел он.

– Да, конечно. Это Левезов! Я приехал в Прагу, чтобы разыскать его! Что произошло? – обратился Гропиус к полицейским.

Один из них, в дешевой кожаной куртке, помятых вельветовых брюках и ботинках на толстой подошве, представился. Его звали Муха, и он спросил на хорошем немецком:

– Вы господин Гропиус?

– Профессор Грегор Гропиус!

– Хорошо, профессор Гропиус. Вы можете подтвердить, что этот мужчина – Дирк Левезов?

– Совершенно верно. Я уверен!

– В каких отношениях вы находитесь или находились с господином Левезовым, господин профессор?

– Что значит «отношения», ни в каких отношениях. Левезов был частный детектив и приехал в Прагу по моему поручению.

– И поэтому вы решили оплатить его гостиничный счет? Я бы сказал, что это несколько, хм, мягко выражаясь, необычно.

– Может быть, со стороны. Но если я расскажу вам подробнее об обстоятельствах, заставивших меня действовать подобным образом, то мое поведение вовсе не покажется таким уж странным.

Муха недовольно кивнул, как будто хотел сказать: «Нечего тут понимать, вы и так уже под подозрением». Потом продолжил:

– Я хотел бы вас попросить пройти с нами, вы должны опознать погибшего. И возьмите с собой все необходимое. На случай если это продлится долго!

«Они хотят свалить на меня всю вину за убийство и упрятать за решетку», – мелькнуло у Гропиуса в голове. Грегор запаниковал, в какой-то момент даже решил бежать вдоль по коридору, к лестницам, одиннадцать этажей вниз. Но потом понял, что таким образом он лишь навлечет на себя еще больше подозрений, и начал собирать вещи в дорожную сумку.

* * *

Во время поездки в Институт судебной медицины по скучным, затянутым туманом улицам никто не проронил ни слова. Муха сел рядом с Гропиусом на заднее сиденье машины, а водитель, находившийся на государственной службе, никуда не спешил. Его медлительность доводила Гропиуса до отчаяния. Он был возбужден, нервозен, хотел, чтобы все поскорее закончилось, но казалось, что машина нарочно ползет от светофора к светофору все медленнее и медленнее.

Поколесив по неизвестным Гропиусу районам города не меньше получаса, «шкода» наконец остановилась перед тяжеловесным, старым зданием, внушавшим страх. Гропиус только в кино видел сцены, когда знакомые покойного приходили опознавать тело в ярко освещенное подвальное помещение. Он невольно почувствовал себя персонажем такого фильма. Патологоанатом, неопрятный мужчина лет пятидесяти с лысой головой, откинул с трупа мятую простыню.

– Да, это Дирк Левезов, – сказал Гропиус, сохраняя внешнее спокойствие.

– Пройдемте! – Муха взял Грегора за локоть и повел из помещения.

Из Института судебной медицины его повезли в управление полиции, в здании которого было не меньше сотни дверей и несколько километров коридоров, где запах напоминал пыль столетий. В пустой комнате на третьем этаже Муха предложил Гропиусу стул, а сам сел за письменный стол, видавший не одну сотню допросов. Свою работу он выполнял неохотно – отодвинул в сторону пару папок и молча углубился в чтение какого-то документа. Его черты выражали такое отвращение, как будто бы хотели заявить всему миру, что он не хочет иметь со всем этим ничего общего. Наконец он поднял голову и сказал:

– Глупейшее это дело, понимаете?

Гропиус кивнул и решился задать вопрос:

– Есть ли какие-то версии, как это случилось? Я имею в виду, Левезов утонул? У него найден алкоголь в крови?

Муха поднялся, снял куртку и повесил ее на спинку стула. Потом сел снова и протянул Гропиусу заключение о вскрытии трупа.

– Смерть наступила в результате одного точного удара в затылок, предположительно нанесенного каким-то специальным оружием, которое рассекло спинной мозг. Не вытекло ни капли крови, вообще ничего. Потом его выбросили в Молдау. Ничего неизвестно о месте преступления. Никаких зацепок. Чистая, профессиональная работа.

От рассуждений комиссара Гропиуса пробрал озноб. К тому же он почувствовал себя некоторым образом виноватым в смерти Левезова. В конце концов, это ведь он отправил его в Прагу. Почему его не спрашивают о задании, которое было поручено Левезову? Гропиуса бы даже не удивило, если бы Муха начал вменять ему в вину это преступление. Но ничего такого не происходило.

Вместо этого Муха задал вопрос:

– А вы, собственно, чем занимаетесь, господин Гропиус?

– Я врач мюнхенской клиники, – ответил он.

Муха посмотрел в окно, как будто допрашиваемый не сказал ему ничего нового. Скорее из вежливости он сказал:

– Так-так, значит, вы врач? А когда вы приехали в Прагу, профессор?

– Вчера днем. Вот мой билет! – Гропиус вынул билет из внутреннего кармана пиджака и протянул его Мухе.

– И как долго вы еще намерены здесь пробыть?

– Я забронировал обратный рейс на завтра. Но если того требуют обстоятельства, я, конечно, готов остаться дольше.

Муха понимающе кивнул и замолчал. Через какое-то время он продолжил:

– Я думаю, что в этом нет никакой необходимости, профессор. Наоборот, постарайтесь вернуться домой. Я благодарю вас.

– Значит ли это…

– Вы можете идти, профессор Гропиус!

Гропиус был потрясен. Он уже рассчитывал на худшее, а теперь такое! Он торопливо встал, взял свою сумку, коротко попрощался и быстро покинул полицейское управление.

По дороге в отель «Коринтия Тауэрс» Гропиуса одолевали самые разные мысли. Всего двадцать четыре часа он находится в Праге, и снова кажется, что все здесь в заговоре против него. «Это просто смешно, – пытался он уговорить себя, – у тебя всего лишь расшатались нервы. Может быть, смерть Левезова – это просто страшная случайность». Но уже в следующий момент сомнения возвращались. Почему, спрашивал он себя, Муха ничего не спросил о том задании, которое Гропиус поручил Левезову? Почему он держался так подчеркнуто недовольно, когда речь шла о выяснении обстоятельств смерти? Почему он чуть ли не с одобрением отзывался о способе убийства?

Приехав обратно в отель, Гропиус обнаружил в своем саквояже черную визитку, которую дала ему вчера Милена. Даже если она и обошлась с ним не очень приветливо, Милена была единственной во всем городе, кто мог бы помочь ему хоть в чем-то разобраться. Она знала Праскова и догадывалась о его темных делишках. Ему неприятно было думать, как она отреагирует на его звонок, но он все-таки решился позвонить.

– Это голубой тигр! – представился по телефону Гропиус.

И услышал на том конце провода веселый смех.

– Вы должны извинить меня. Вчера у меня было плохое настроение. Дела идут неважно: конкуренция растет, кругом дешевые шлюхи. А тут встречаешь шикарного мужчину и получаешь отказ – кто угодно расстроится.

– Извинения принимаются! – ответил Гропиус. – Я бы с удовольствием встретился с вами еще раз.

– О! Да ты из робких, которые все обдумывают по два раза? Но неважно, так когда?

– Сейчас!

– О! И надолго?

– Весь вечер.

– Ну, хорошо! Пятьсот. Вечер и всю ночь, тигр!

– Согласен. У вас есть машина?

Воцарилось долгое молчание. Потом Милена ответила:

– А, понимаю, ты хочешь заняться этим в машине! Да, в этом что-то есть.

– Значит, встречаемся через полчаса в холле гостиницы «Коринтия Тауэрс».

– Я не опоздаю!

* * *

Милена явилась в гостиницу в широкополой шубе из искусственного меха и с лентой в распущенных волосах. Из одежды на ней больше ничего не было. Но при этом ничто в ее внешности не выдавало ее пикантную профессию, что пришлось Гропиусу очень по душе.

С большим трудом ему удалось убедить Милену в том, что он не собирается заниматься с ней любовью. В конце концов лицо ее омрачилось, и Гропиус испугался такого же гневного выпада, как прошлым вечером. Но когда он достал из портмоне пять сотенных купюр, сложил их два раза и аккуратно положил их Милене в сумочку, на ее симпатичном лице промелькнула улыбка облегчения. Она сказала:

– Что касается меня, тигр, то если тебе нравится просто пялиться на меня за пять сотен, то значит, так и надо.

– Об этом не может быть и речи, – возразил Гропиус, посмеиваясь, – просто подождем немного! – И он задержал свой взгляд на ее роскошной груди. – Меня интересует Прасков. Вы говорили, что уже имели с ним дело и знаете его клиники.

– Я знаю по меньшей мере о двух: одна в Млада Болеславе, на севере, и одна в Подебради, на восток от Праги. А вы точно не фараон?

– Нет, – твердо сказал Гропиус, – я только интересуюсь работой доктора Праскова.

Милена посмотрела на Гропиуса долгим взглядом.

– Ах, теперь я понимаю, вы следите вовсе не за женой, – заявила она после долгого молчания, – вам нужен новый, как это называется?

– Орган?

– Да, сердце, печень, почки. Я не знала. В любом случае это очень дорого! А чем я вам могу помочь?

– Я бы хотел поближе посмотреть на клиники доктора Праскова.

– И это все?

– Пока да.

– И никакого трах-тарараха?

– Пока нет.

– Ну, хорошо. Куда вы хотите вначале?

– А где лучше?

– В Подебради, конечно. Это же курорт. В Млада Болеслав есть только завод «Шкода», много старых домов и много вони.

– Тогда поехали в Подебради.

* * *

Маленькая спортивная «тойота» была не самым удобным автомобилем, но зато проворным, как ласка. Милена с видимым удовольствием гнала его по автобану.

– Это не опасно? – сдержанно спросил Гропиус, когда стрелка спидометра приблизилась к отметке сто пятьдесят миль в час.

– Ах, ну что вы! – Милена покачала головой. – В этой стране все покупается. За пару долларов или евро любой полицейский закроет на это глаза.

Грегор смолк. Смерть Левезова не выходила у него из головы. Правда, она образцово вписывалась в картину всех произошедших событий, касавшихся мафии. Но детектив был слишком незначительной фигурой, чтобы так быстро и безжалостно убрать его с пути. Гропиус, конечно, не знал, что удалось выяснить Левезову в последние дни. Может быть, он тоже стал слишком активно наступать на пятки этим людям и тем самым подписал себе смертный приговор?

В своей шкуре Гропиус чувствовал себя как угодно, только не хорошо. Внезапно ему стало ясно, что он сам идет по такому же опасному пути.

– Сколько месяцев тебе еще осталось жить? – спросила Милена, нарушив затянувшееся молчание, в котором они проехали уже больше двадцати километров.

Этот вопрос как будто ударил Гропиуса по голове.

– Что-что? – промямлил он.

Милена сжала губы и вымолвила:

– Извини, это был вопрос из тех, которые не принято задавать.

Гропиус промолчал.

– Я потому спрашиваю, – снова начала Милена, – что чем быстрее нужно достать орган, тем дороже он стоит.

– Откуда вы это знаете? – Такая осведомленность шокировала Гропиуса.

– Ну, хорошо! – Милена сбавила скорость и ответила: – Ты мне нравишься, тигр. Я хочу сказать тебе правду. Но ты должен поклясться, что никому не скажешь, что услышал это от меня. Я довольно хорошо знаю Праскова и представляю себе, что происходит в его клиниках.

Гропиус взволнованно посмотрел на нее:

– От меня никто ничего не узнает. Клянусь.

Милена смотрела на дорогу застывшим взглядом. Потом она начала говорить, сначала сбивчиво, но потом все увереннее и быстрее:

– Я была любовницей Праскова. Не то чтобы я его любила, он совершенно не в моем вкусе. Ему хотелось отвязного секса, и он щедро за это платил. Через полгода он начал ко мне придираться. Ему не нравилось то одно, то другое. Мои губы были для него слишком тонкими, грудь слишком плоской, а задница слишком толстой. Он сказал: «Я сделаю из тебя красавицу». Ты видишь, что из этого получилось. Самое смешное в том, что, когда я была готова, губы стали полными, грудь тоже, а попа похудела, Праскову я надоела окончательно, в одночасье. Теперь ты понимаешь, что я его ненавижу!

Гропиус кивнул:

– Да, прекрасно понимаю. Но что вы знаете о нем?

Милена набрала в легкие побольше воздуха, как будто брала разбег перед дистанцией:

– Прасков хороший пластический хирург. Но это только одна сторона. Еще он глава мафии, владелец нескольких клиник с самым современным оборудованием и оплачивает целый штат хирургов-трансплантологов, в основном из Германии. Они подпольно делают операции.

– А где он берет органы? – Гропиус в нетерпении ерзал на сиденье автомобиля.

– Есть много стран, где каждый день на улицах умирают сотни людей и никто не спрашивает, есть ли внутри у покойника во время похорон печень или сердце.

– То есть это означает, что родные вообще не знают…

Милена молча покачала головой.

– Врачи скорой помощи, врачи в больнице, их всех покупает Прасков. Они все заодно.

Милена съехала с автобана и направила машину в центр города Подебради.

Гропиус решился спросить:

– И сколько Прасков просит за орган?

– По-разному. Минимум сто тысяч евро. Если дело срочное, это стоит в несколько раз больше. Насколько я знаю, они даже устраивают несчастные случаи и аварии на дорогах, чтобы получить органы.

– Я слышал об этом.

– Это так же верно, как и то, что меня зовут Милена Плечникова. Но ты обещал молчать! – Она снова стала серьезной.

– Слово чести! – ответил Гропиус.

Небо затянулось, сквозь молочную дымку не проникал ни один лучик солнца. Милена свернула на аллею рядом с курортным парком, где находилась клиника Праскова, и решила припарковать машину чуть поодаль.

– Не хочу, чтобы меня видели, – заявила она, – на случай если вдруг Прасков здесь.

Похожий на парк участок, располагавшийся вокруг виллы, был ярко освещен, как и само здание. Вдалеке показался автомобиль, и Милена, схватив Гропиуса за руку, потянула его под деревья аллеи. На какое-то мгновение они оказались в объятиях друг друга, и Гропиус ощутил, что в этом нет ничего неприятного, совсем наоборот! Но чтобы получше разглядеть черную машину, ему пришлось освободиться из объятий Милены и подглядывать за въездными воротами клиники из их зеленого укрытия. Железные ворота отъехали, освободив проезд на территорию. Гропиус успел разглядеть на передних сиденьях Праскова и Фихте, мужчину на заднем сиденье он тоже узнал: это был Томас Бертрам.

В одно мгновение разрозненные детали, которые он смог собрать за последние несколько недель, сложились в логичное целое.

– Фихте, какая свинья! – прошипел Гропиус сквозь зубы. – Я должен был это знать! – проклинал он себя.

Наконец, у него есть доказательство: Фихте метил на его место, поскольку боялся, что его деятельность вне университетской клиники рано или поздно будет раскрыта Гропиусом. Он легко устроил смерть Шлезингера, провел все с дьявольской хитростью и при этом все тонко рассчитал с точки зрения психологии. Фихте знал его, Гропиуса. Знал прекрасно, что Гропиус не сможет примириться со смертью пациента после проведенной им операции, что он приложит все усилия, чтобы найти причину. Никто, кроме Фихте, не имел доступа во все двери клиники, чтобы сделать ставшую смертельной инъекцию. И ни у кого, кроме Фихте, не было столько возможностей замести все следы или вообще не оставить никаких следов! Как показало время, его план отлично сработал. По крайней мере так было до сегодняшнего дня.

– Эй, тигр! – Милена подхватила Гропиуса под руку и потащила к своей машине. – С тобой что-то не в порядке, – неуверенно сказала она, – твое состояние беспокоит меня все больше и больше.

– Ерунда! – отмахнулся Гропиус и попытался улыбнуться. – Просто мне в голову одновременно пришло слишком много мыслей.

– Хорошо, тигр! Что теперь, в Млада Болеслав?

Гропиус покачал головой:

– Я хочу вернуться обратно в гостиницу. Я уже достаточно насмотрелся. – Он бросил взгляд на ярко освещенное здание и сказал: – Пойдем отсюда!