Текст книги "Ну ты же мужчина!, или МеЖполовые парадоксы"
Автор книги: Филипп Грибанов
Соавторы: Кирилл Демуренко
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 34 страниц)
ЗАКАТ
– Филипп, ты мудрый человек, но я бы не хотела видеть рядом с собой такого мужчину.
– Почему?
– Боюсь, что когда я буду вся как на ладони, мной будет просто манипулировать.
Саша Красова
Кирилл
Наше народонаселение сплошь и рядом состоит из замшелых до мозга костей бюрократов. Даже на уровне личных, не связанных с профдеятельностью контактов мы исторически придерживаемся бумажного формализма. Зафиксированное графически для нас по умолчанию является первоисточником, обладает приоритетом. Е contrario [50]50
Е contrario (лат.) – наоборот.
[Закрыть] , произнесенное нашим человеком устно не имеет никакого веса и не является основанием для выводов или веры в сказанное. Так, милый щебет, что рассеется над просторами. Слово – это для нашего человека сверхскоростной воробей. Вылетит, прошмыгнет – и фиг докажешь, что он вообще был. Пока не столкнешь лбами сказанное человеком и им же написанное. Но тогда ты сразу становишься для допустившего ляпсус садистом, склонным к низкому крючкотворству. Нечестно подлавливать на нечестности!
Открыв намедни электронный ящик, я увидел кое-какую корреспонденцию от Марты, милого моего человечка с добрыми глазами. Ну-ка, ну-ка, что у нас тут… Ага: «Кирилл, я не решилась сказать тебе этого по телефону, но нам не следует развивать наши отношения. Я сама пока толком не могу этого объяснить. Просто у нас все так быстро пошло, а я сейчас не готова к дальнейшим шагам. Прости, нам пока не надо общаться».
Вы знаете, я живу в каменном веке. Все никак руки не доходят сменить свой анахронический [51]51
Анахронический – отсталый, не соответствующий реалиям времени.
[Закрыть] телефонный модем на что-то более летающее. У меня дома, чтобы позвонить, приходится сначала отключать интернет-соединение, а уж потом набирать номер на телефоне. И я отключаю его! Я иду звонить Марте, потому что мне нравится ее голос. Пока изобретение Александра Грэма Белла отщелкивает цифры в моих руках, я успеваю избрать стратегию. Итак, сегодня я – безмерно соскучившийся и излучающий радость от предвкушения встречи бонвиван, ни сном ни духом не ведающий, что мост впереди уже взорван.
– Маруся, привет, солнце мое!
– Привет, – пасмурно отвечает мне моя Маруся.
– Ну так что там с нашими планами? Когда встречаемся?
– Ты знаешь, я не смогу.
– Я уже понял, что сегодня ты не сможешь. Но это не беда, ведь грядет завтра.
– Я… Я пока не знаю, смогу ли я завтра.
– Что, наше свидание опять может сорваться?
– Возможно.
– Это из-за работы? Опять загруз по полной? – участливо интересуюсь я.
– Да, завтра, может быть, вернусь поздно. Пока неизвестно.
– И как же нам поступить?
– Я… Я позвоню тебе…
– Когда?
– Завтра.
– То есть, как будешь знать точно – позвонишь?
– Ну да.
– Честно?
– Ну да…
– Позвонишь даже после того, что ты мне написала?
Звук врезающегося в столб грузовика. Маруся оглушено выкарабкивается из обломков и, заикаясь, спрашивает меня:
– А… Так ты что… Ты читал, да?
– Ну а чего бы не почитать-то? Читать я люблю. Так как же с завтрашним звонком? Я могу на него рассчитывать?
Тишина.
– Мару-у-уся! – зову я. – Ты еще здесь?
– Да, я слушаю тебя.
– Я правильно понял, что ты все-таки позвонишь? И что то письмо было адресовано какому-то другому Кириллу, но ты по ошибке замылила его мне?
Снова тишина. А потом вдруг подземный толчок такой абсолютно не московской магнитуды, что всколыхнулась вся Среднерусская равнина.
– Кирилл, ты ставишь меня в тупик!!!
Я даже съежился, рефлекторно схватился за стену, чтобы устоять. Еще пара таких встрясок, и под столицей проляжет новый тектонический разлом.
– Марусь, но я же просто хотел уточнить, как ты поступишь.
– Я не знаю, не знаю, не знаю!.. – застонала она. – Я пока не могу разобраться. Я пока еще не готова. Ты слишком многого от меня ждешь, а я пока не могу тебе этого дать.
– Все, чего я хотел, так это открытости. Я не тащу тебя за шкир-вак ни в постель, ни под венец. Я не собирался форсировать какие-то конкретные события, я просто хотел быть рядом. Ты взрослая девочка, сама выбираешь себе маршруты, и в этот тупик забрела абсолютно самостоятельно. Я же счел своим долгом осветить его прожектором, дабы ты убедилась, что пути дальше нет. Надо же как-то согласовывать то, что пишешь, и то, что говоришь, верно? Иначе есть риск оказаться в тупике. Впрочем, Маруся, я не буду сильно возражать, если ты мне все-таки позвонишь завтра. Захочешь выбраться – знаешь, как меня найти. До связи.
Я положил трубку. Мир еще продолжало слегка качать на затухающих колебаниях.
– Пойдем гулять, Фил, – сказал я.
Фил в тот вечер был у меня в гостях. Варил пельмени, пока я, сюсюкая, переименовывал мою Марту в Марусю. Глупенькая, если бы ты знала, как я хотел в тот момент сграбастать тебя ручищами, обнять, прижать к груди, долго-долго гладить по голове и целовать в макушку. И шептать тебе на ухо: «Опростоволосилась, Марусь? Недоразумение ты мое, ну не лазь же по гиблым тупикам. Нет там никого, одни крысы». И поверь, мне больше ничего не было бы от тебя нужно. Ничего.
А мы наелись пельменей со сметаной и вышли в перламутровый сентябрьский вечер.
Этот вечер был очень похож на другой, поселившийся у меня в душе неделей раньше. Занятная штука – наша жизнь. Только что ты жил в завязке романа, в игре, где один день был продолжением другого, а потом одно короткое извещение – и вот ты уже держишь на руках скрепленную сургучом папку с вердиктом «Дело закрыто».
Неделей раньше мы с Мартой сидели на лавочке около ее дома после душевного моциона и болтали о странностях бытия.
– Вот ты, например, как отреагируешь, если в автобусе или метро к тебе подойдет молодой человек и скажет: «А давай дружить»?
– Негативно. Было такое пару раз. Весь вагон сразу начинает на него и меня пялиться, поэтому я стараюсь либо ускользнуть, либо сделать вид, что не слышу.
– А если вы одни в позднем вагоне и пялиться некому?
– Нет, тогда вообще не вариант. Кроме отморозков вечером никого не встретишь.
– Прямо-таки дилемма, а? Ни мытьем, ни катаньем. При любых обстоятельствах твоим ответом будет «нет», каким бы порядочным человеком ни был обратившийся к тебе.
– А как иначе? Я так воспитана. И потом, если молодой человек настойчивый и находчивый, то он в итоге найдет способ обратить на себя внимание. Даже через мои «нет».
– А если он в ответ на такой корявый стиль общения рассмеется и уйдет? Жалеть сама не будешь?
– Буду. Но все равно.
Все равно, братцы. Будьте вы пьяным мурлом или респектабельным денди, будьте вы наедине или при свидетелях, вы услышите «нет», потому что ее так воспитали. Ей все равно. От любого из нас она равно удалена своей буферной философией. Толком не пройдя по этой дороге, она уже уронила перед собой шлагбаум. Представьте молоденькую девчушку. К ней подходят воспитатели с веревкой в руках, сгибаются в пояснице и показывают, как обвязываются ноги. Потом снимают, дают ей и говорят: «Ну-ка теперь ты попробуй. Вот так, да… Вот тут потуже затяни… А сейчас на двойной узел. Уяснила? Тренируйся каждый день». И дитя неразумное начинает прилежно тренироваться. К своим восемнадцати она уже умеет стреноживать себя так плотно, что синеют лодыжки. Она настолько привыкает к веревке, что со свободными нижними конечностями теперь чувствует себя растерянно, как моряк после долгого плавания. Его тоже поначалу штормит на земной тверди после месяцев пляшущей палубы под ногами. Выйдите же на улицу и присмотритесь к нашим женщинам. Это только кажется, что они величаво плывут. Обратитесь к любой, и вы прозреете. Они вымученно прыгают, как ожившие оловянные солдатики. Ноги-то спутаны бечевой! Куда прыгают? Непонятно…
Ужас промозглый обволакивает меня, когда осознаю масштабы этого поветрия. Сколько ж вас, подписавшихся на добровольное оскопление, подвергнувших свое «я» изуверской вивисекции?
И когда в жизни большинства из вас появляется мужчина, вас уже нужно срочно спасать от гангрены. Надо резать ваши веревки и делать долгий изнурительный массаж, чтобы восстановить кровоснабжение в почти отмирающих тканях. Чтобы вы, наконец, пошли с ним спокойными, уверенными шагами, взявшись за руки. Вам зачастую не обойтись без няньки, которая в самом начале отношений будет выхаживать вас, инвалида-по-собственной-воле, прежде чем вы вернетесь к нормальной жизни. Но разве я нанимался в патронажные сестры? Я не нанимался в патронажные сестры. Я жгу прав-ду-матку безо всякого политеса. Поэтому и ловлю на свою голову исполинские шишки с надписями «грубиян», «бесцеремонный ду-болом», «любитель рубить с плеча». Вы думаете, что Маруся, когда я высказал ей все это, достала нож и располосовала путы? Не-е-ет, ребятки, это мужская работа. Она согласилась со мной, что глупо себя связывать, но закрыла тему, прихлопнув последнюю страницу мощным оттиском «Я все равно сама ничего менять не буду». Я же говорю, это мужская работа. Желательно, долгая, чтобы насладиться видом сопящего и коленопреклоненного мужика. Слабых людей правда загоняет в позицию глухой защиты. Нервничают они и обижаются. Тогда-то Марта в первый раз и отругала меня за загон в тупик.
Да, есть в Марусином характере эта черта, достойная лучшего применения. Она трепетно хранит некоторые семейные традиции и не собирается прерывать этот конвейер на себе. Это, оказывается, мама сызмальства ей внушила, что в общественном транспорте знакомиться не следует. И вот что еще интересного из этого вышло:
– Кирилл, мне самой малопонятны привитые мамой принципы, но свою собственную дочь я все равно буду воспитывать точно так же, – заявила она в продолжение разговора.
– Очень гуманно с твоей стороны! Получить в детстве кандалы, а потом отыграться за эту несвободу на собственном ребенке. За что ты так маленького человечка заранее впихиваешь в узкий коридор?
– Ну а то мало ли… Так спокойнее.
Понимала ли Марта, как неудачно раскрылась в нашем словесном поединке? Нет. И я подло воспользовался этим.
– Без мужчины, в идеале – мужа, ты ребенка все равно не заведешь.
– Открыл Америку.
– Но если ты своего будущего мужа встретишь как раз в метро? В ситуации, которая была для твоей мамы и для тебя самым невероятным сценарием? А потом будешь с ним счастлива, несмотря на отступление от правил? Что? Ты и тогда будешь продолжать эту фамильную идеологическую линию? Или, наконец, одумаешься?
Воспитанные джентльмены так с дамами не поступают. «В спорах они предвидят ситуации, где женщина может почувствовать себя неуклюже, и обходят их», – почти цитирую одну свою знакомую. Марта растерялась, утратила равновесие, ноги ее стали стремительно разъезжаться на льду. Путы натянулись и затрещали.
– Нет, ну если та-а-ак… Если с э-э-этой точки зрения… То тогда-а-а… наверное, не буду…
Мужики, ну хоть кто-нибудь, познакомьтесь с ней в метро и потом создайте с ней семью, а? Ну пожалуйста. На кону – свобода сознания еще не рожденного человека. В одиночку Марта никогда не преодолеет этот барьер, ее нужно подсадить.
И с этих страниц мы с Филиппом орем до срыва связок в лицо каждой, кто еще не понял своей ответственности перед собой же:
– Женщина, вокруг тебя достаточно мужиков, что готовы помочь перелезть через барьер! Любой из них подставит плечи тебе под ноги, ничего – куртка отстирается! Но только ты не бойся высоты.
А потом мы с ней обсуждали «телефонное право». Нет, не то, что сложилось в нашей судебной системе, а то, что применяется в межполовых отношениях. Я вообще подозреваю, что помимо телефонных кодов по географическому признаку есть еще и коды по гендерному. Девочкам с рождения присваивается нулевой код, прямой номер, а мальчикам – какая-то межгалактической длины цифирь, набор которой занимает несколько дней. Вот поэтому, парень, твой звонок раздастся на ее телефоне сразу, как ты захочешь ее услышать, верно? Верно. А она позвонит тебе по своей инициативе только через неделю. Вернее, дозвонится. Уйму времени отнимет набор мужского кода. Отнесись к этому с пониманием.
– Кстати, Марусь, а почему ты сама мне никогда не звонишь?
– Я просто еще не привыкла к тебе.
– Не привыкнув ко мне, ты держишь сейчас меня за руку, но зато звонить не можешь. Мистика!
– Да, вот такие мы, женщины, загадочные.
О-о, ням-ням, это мое любимое лакомство! Вот оно снова ароматно дымится передо мной, поданное на роскошном блюде самодовольства и приправленное апломбом. Шельмовка, ты определенно знаешь, как меня охмурить! Вот только все стандартные деликатесы женского меню я выучил почти наизусть… Могу уже говорить за двоих разными голосами.
– А если представить период твоей адаптации ко мне в виде отрезка? – Я провел пальцем от изгиба ее бедра до колена. Отрезок этот был пленительно длинным и геометрически безукоризненным. Красивая она девчонка, черт возьми, но… веревки, веревки, веревки!
– Ну и? – заинтересовалась Марта.
– Вот и покажи мне, где мы условно сейчас находимся. Ткни пальчиком.
И был я одарен еще одним дивным агатом в свой ларец с самоцветами. Марта задумалась на секунду, занесла руку над бедром, тщательно прицелилась, приземлила палец точно посредине наглядного отрезка… а потом откатила его назад к основанию ноги! И из одной второй отрезка махом получилась одна третья!
Ух, и ржал же я тогда, мама-миа. Классика, классика!
– Что, Марусь, хватила лишку? Указала точку, а потом испугалась, что программа привыкания выполнена аж наполовину? А ведь нельзя привыкать так быстро, не правда ли?
– Ой, ну я же просто промахнулась. А ты и рад меня опять в тупик загнать.
Женщины, вы обожаете процесс прицеливания во всех смыслах. Щуритесь до рези в глазу, задерживаете дыхание до гипоксии [52]52
Гипоксия – кислородное голодание.
[Закрыть] , долго переминаетесь, выбирая оптимальную стойку. Но чем дольше целишься, тем больше шансов промазать. Вы дожидаетесь идеальной фиксации руки, чтобы потом резко пальнуть, когда надо делать наоборот: целик и мушка тихонько плавают на фоне «десятки», а палец медленно, но неуклонно давит на спусковой крючок.
И тогда – бах! – порядок. Аккуратно и интеллигентно.
Мы ходили с Филиппом по бутовским раздольям, где, слава всевышнему, пока нет глухих тупиков. Гуляли, петляли по дорожкам около пруда. Я рассказывал ему про мою Марусю, и… и до чего упоителен был воздух наших почти подмосковных краев в тот вечер! Ни зла, ни обиды, ни даже ссадин на самолюбии не удержалось в моей душе, омываемой первым тонким сентябрем. Только желание тепло обнять и дать мир этому трогательному незадачливому комочку – Марусе. Молча. Без всех моих сыпучих и беспомощных слов.
– Такие вещи, Кирюх, с нами происходят, потому что мы залазим женщинам в головы, – рассуждал Фил. – Смотри этот телевизор, научись переключать программы, но не вздумай разбирать его. Любознательные самоделкины женщинам генетически не нравятся, потому что им страшен демонтаж какой-то Великой Женской Тайны, страшен разбор их внутреннего устройства на транзисторы и диоды. Что ей мешало честно ответить, что она не знает, сколько будет к тебе привыкать, и пусть все идет своим чередом? Но она захотела показать себя хозяйкой положения и тут же попалась на непоследовательности. Что ей мешало по телефону честно заявить о прекращении отношений или хотя бы сказать, чтобы ты проверил электронный ящик? Однако она смалодушничала, будучи уверенной, что поступает человечно. И знаешь, если бы ты бы по прочтении письма бросился убеждать ее, что согласен на все условия, что пусть все будет, как хочет она, что ты понимаешь, «как это непросто», и готов пока даже «просто дружить», – ты мог бы в итоге склонить чашу весов в свою сторону. Но ты подловил ее, собрал на руках все козыри, а они это ненавидят. Им удобнее жить с телезрителями. Чтобы ахали, но не совались с отверткой. В случае с Марусей ты нарушил правила игры. Ты стал задавать неудобные вопросы. Ты попер против существующего строя. Вот и был в итоге выслан как диссидент.
В том последнем послании мне она так и подписалась – «Маруся». Никто, кроме меня, не звал ее в глаза так. Это новое обиходное имя оказалось единственным от меня, что она себе оставила.
– Господи, до чего же красиво… – жмурился Филя на закат. – Вот мы все бежим вечно, бежим… Боимся куда-то опоздать. Да остановись ты, погляди вокруг! Ну, оштрафуют тебя на десять долларов за опоздание на работу – не беда. Получишь-то ты гораздо больше. Это же наша жизнь. Другой не будет.
БОРБОРИГМЫ [53]53
Борборигмы (мед.) —звуки, сопровождающие процесс пищеварения, урчание в животе. В данном контесте – максимально дико звучащие высказывания.
[Закрыть]
«В Турции люди могут назвать свое имя, но мы-то в России».
Настя
«– Девушка, как вас зовут?
– Мальчики, не время…»
(Этот ответ вдохновил на такие вирши:
Не время для имен,
Не модно быть собой,
Средь прочих всех времен
Нам век определен,
В эпоху безымянности мы рождены с тобой).
«Из-за вашего ума женщины рядом с вами чувствуют себя быдлом». Таня
«Я не праздную свой день рождения с двадцати двух лет, потому что грустно – годы-то уходят… Однако если меня переклинит, то начну праздновать снова». Таня
«Женщина может капризничать на прогулке, мужчина может капризничать в сексе». Аня
«Я позвоню мужчине сама только в том случае, если мне вставит!
– Простите, что и куда надо вставить?
– Ну, в смысле – зацепит». Надя
«– Света, ты читала Александра Грина?
– Не читала я ни хрена, ни ГринА».
(Проезжаем в электричке город «Чехов». Диалог со случайной попутчицей).
«– Скажите, а вы Антона Павловича Чехова читали?
– Упаси боже!»
«– Кирилл, тебе нравится общаться с умными женщинами?
– Да, очень.
– О-о-о! Да ты просто мамонт!» Света
Ждем двух девушек на платформе метро. До этого по телефону заинструктировали их до обморока: «Садиться в ПОСЛЕДНИЙ ВАГОН из центра! В ПОСЛЕДНИЙ! И из него к ближайшему выходу. Вам ясно?» – «Да ясно, ясно, не тупые!»
Видим, как они выходят (из последнего) и устремляются в другую сторону – в противоположный конец платформы. Вокруг суета, народ, толкучка… Пока догнали, пока выудили их в толпе – целая история.
– Ну зачем вы туда поперлись? Мы же сказали: садитесь в последний, а оттуда к выходу.
– Да, конечно, мы прекрасно помним. Но пока мы ехали, мы подумали – а может, все-таки надо было в первый?»
«– Женщина, вы не скажете, где находится Ниагара?
– В Африке!»
«Я не буду ничего говорить, потому что начну сама себе противоречить». Люда Ощипова
«Я не буду ничего говорить, потому что начну говорить глупости». Света
«Когда женщина говорит "мне ничего не надо", это на самом деле значит "отдай мне все"». Дана
«– Вот ум, например, относится к афродизиакам?
– Понятия не имею, о чем ты…
– Не знакомо слово? Какое именно: "ум" или "афродизиак"?
– Про ум девушкам вообще неведомо, а про афродизиак… любопытно». Аня
«– Аня, мы просто хотим понять женщин.
– Мужчинам не следует соваться туда, куда не ступала нога человечества». Аня Маргулис
«Умный мужчина никогда не будет ревновать, умная женщина ревнует». Раиса
«– Запишите мне свой телефон, пожалуйста!
– Мы не пишем, мы считаем». Ира
«Раздражение вызывает другое раздражение, которое, возможно, будет приятно». Оксана
«Наверное, нет, потому что не знаю!» Маша
«Кирилл, когда я общаюсь с тобой, у меня развивается комплекс неполноценности». Саша
«– Кирилл, ты сейчас пытаешься меня стебануть?
– Мои извинения, но что такое "стебануть"?
– "Стебануть" – это значит высказать мнение». Света
«"Дура" обиднее, чем "дурак"»! Лена
«– Кирилл, когда я с тобой общаюсь, мне бывает не по себе.
– А чего так?
– Потому что твои вопросы заставляют меня думать». Аня
«Когда я сказала, что при тебе испытываю дискомфорт, я имела в виду, что это небольшой дискомфорт… или что его вообще нет». Она же
«Кирилл, можно я сделаю тебе комплимент? Ты – мужчина, который способен меня морально подавить». Настя
«Нормальный мужчина – это тот, кто может заткнуть мне рот!»
Надя
«Иногда хочется сделать идиотский шаг, чтобы отвлечься от другого идиотского шага». Таня
«– У меня нормально с чувством юмора?
– А я откуда знаю…
– Ну ты же смеешься.
– Таку меня нормально с чувством юмора!» Ольга Баринова
«У меня подруга была 2 раза замужем за одним и тем же человеком. Сейчас она находится в стадии развода. Сидим в компании очень близких людей, и Аня говорит, что замуж больше не хочет и все такое. На что я и говорю: "Я же не виновата, что тебе не повезло с двумя твоими бывшими мужьями!" Эту фразу мне до сих пор вспоминают». Она же.
«Женская география – это 1000 км от Москвы. По женской географии – это места не столь далекие от Москвы, места, куда можно съездить отдохнуть, но это все равно не так хорошо, как Кан-нары. Мужская география – это 1000 км от Москвы. Это озера, реки, леса, в которых водятся звери, рыбы, птицы, куда можно съездить посмотреть на природу, изучить флору и фауну. Может быть, поохотится – соответственно, убить животное. Хорошо отдохнуть, то есть соединиться с природой». Она же.
«Женская физика – это какие-то кружочки под которыми стоят какие-то палочки и кружочки и написаны странные циферки и буковки. Эти странные циферки, палочки, кружочки и, там, буковки означают… нутам, не знаю, что означают…ну на этом все и заканчивается. Мужская физика – это, наверное… сейчас… подожди… подумаю… это, наверное, С 2Н 50Н». Она же.
