Текст книги "Ну ты же мужчина!, или МеЖполовые парадоксы"
Автор книги: Филипп Грибанов
Соавторы: Кирилл Демуренко
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 34 страниц)
ПИСЯ И НИКАК
Филипп
Чего-то вертится в голове: «Однажды Яков родил Никака…». ~
К библейским мотивам этот бред не имеет никакого отношения, а вот к теме нашего трёпа имеет непосредственное.
Позволю небольшое отступление. В иерархической структуре социума отведено специальное, теплое местечко, где мелкие, никчемные люди могут чувствовать себя в полном комфорте. Живет-поживает себе, выращивает укроп на даче в Тарасовке некая женщина Тамара (имя придумал только что, пусть не обижаются все Тамары Тарасовки). И вот как-то предлагаютей «важный» пост продавца сельского магазина. Не ожидала Тамара, что в 68 лет такое счастье свалится, да еще при ее неоконченном среднем образовании, и не знала она, как с этим счастьем поступить. Выдали тете Тамаре белый накрахмаленный колпак, счеты и ключ от кассового аппарата. И как только все это нацепилось, ключ свалился в карман, начали с героиней происходить метаморфозы всякие – стала она не Тамара, а Тамара Васильевна.
Многим из вас, полагаю, хотя бы раз в жизни приходилось, хватая губами воздух, разбираться с непосильной альтернативой – обматерить или не обматерить стоящую напротив Тамару в белом колпаке и орущую: «Че надА?» или «Забери свои деньги – у меня нетУ сдачи!».
Любое решение в данной ситуации будет тщетно, потому что тетя Тамара неизлечимо больна – у нее врожденный синдром маленького начальника, ее уже ничем не проберешь.
Те представительницы слабого пола, о которых пойдет речь в этой главе, имеют излечимые симптомы. И может быть (в нас не засохли еще ростки надежды), прочтя этот трёп, сделают дефрагментацию диска в своих головах, а следовательно – вылечатся. Но пока отодвигаю все надежды, желания и фантазии в сторону и начинаю заниматься своим самым любимым делом – копированием материала.
Представляете, меня только что посетила мысль о том, что нет смысла откапывать из памяти какие бы то ни было уникальные случаи и натужно пытаться их воспроизвести на бумаге. Они – к на-шему неописуемому восторгу – льются ежедневно, как из рога изобилия. Пишу этот фрагмент 28 июня 2006 года. Выискиваю, что есть интересного в архивах моей переписки…
Филипп 4 марта 2006 в 15:45
А как вас зовут?
Lotus 4 марта 2006 в 15:47
Да это пАка не важнА…))))
Филипп 4 марта 2006 в 15:49
От блин, женщины! Всегда какие-то рамки:
– номер телефона не ранее, чем…
– поцелуй не ранее, чем…
– проведенная вместе ночь не ранее, чем…
Где же кодекс или свод правил?
Lotus 4 марта 2006 в 15:52
Именно поэтому вы (мужчины) и тянетесь к таким. А так бы, вон – на Ленингр. ш: деньги – товар, и никто из них ломаться не будет. Но вы же хотите «халяву»…)))) Не, не получ-ся.
Филипп 4 марта 2006 в 15:59
Вы мыслите через свою призму. Я спросил ваше имя ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО потому, что хочу к вам обращаться по имени, не жду никакой «халявы», я не привык называть людей «Эй ты, как тебя там?» Вас часто пользовали мужчины на халяву, поэтому и сложилось такое впечатление)). Однако гиблое дело (прежде всего для Вас) заниматься уравниловкой.
Lotus 4 марта 2006 в 16:13
Сразу заметно, «интеллигентный» вы и воспитание вам заложили в детстве «хорошее». УДАЧИ ВАМ!!!!!
Филипп 4 марта 2006 в 16:14
)) Спасибо за оценку. Передам родителям, они спросят: от кого, а я, не зная вашего имени, скажу: да от одной там!))
Lotus 4 марта 2006 в 16:17
Да мне вообще все равно, что вы им скажите. Главное, чтобы у вас все сложилось(с вашей логикой)как у ПОРЯДОЧНОГО человека. Всего наилучшего!!!
Филипп 4 марта 2006 в 16:25
Милая, какая логика в том, что человек не называет своего имени?
Lotus 4 марта 2006 в 16:44
Ну что ты прицепился к имени-то? Мягче надо быть с женщинами, и тогда вы получите то, о чем мечтаете. А имя мое теперь-то тебе зачем? Если легче станет – Лилия!!!! Полегчало???)))
Филипп 4 марта 2006 в 16:45
Лилия, если бы я сказал в таком тоне, как вы сказали про мужчин, что-то типа того, что все вы (женщины) одинаковые и привел в пример какую-нибудь гадость, которая присуща всем женщинам, не думаю, что вам бы это понравилось!))
Lotus 4 марта 2006 в 16:59
Ну вы-то не проявили мужской выдержки, сказав о том, что якобы МЕНЯ пользовали мужчины на халяву (причем в утвердительной форме). Это для меня уже о многом говорит. Вы не поняли меня до этого, поэтому и приняли все на свой счет лично (но я думаю, что в связи с жизненной неопытностью, – поэтому даже не сержусь). Я-то говорила в общем. А вы-то проявили бестактность! Так что давайте-ка мы с вами распрощаемся.
Филипп 4 марта 2006 в 17:04
Лилия, я не буду убеждать вас ни в чем… бестактность была с вашей стороны, но я не обижаюсь и не сержусь, потому что думаю, что это ввиду того, что вас изрядно потрепала жизнь, вы разуверились в наличии мужчин, которым не нужна халява. Мне почему-то кажется, что жизнь истрепала так, что вы не решаетесь даже фото в анкете опубликовать (есть, что скрывать, наверное, или есть, чего бояться). Извините за прямоту)) не хотел вас обидеть… всего лишь кричащие факты!
Филипп 4 марта 2006 в 17:05
«Я-то, Вы-то» – прикольно…
Игра «сам дурак»)))
Филипп 4 марта 2006 в 17:06
…и это в 44 года))
Lotus 4 марта 2006 в 17:11
Уже такой большой «мальчик» – а во все, что на этом сайте написано – верите… (имеется ввиду мой возраст) ха-ха-ха)))))))))))))))) Удивительно даже!!!!!))))) Ну дерзайте дальше! Виртуал!!!!
Филипп 4 марта 2006 в 17:15
Вот блин, не понимаю. Не сказал ни слова неправды, а меня затолкали в когорту «виртуалов»! Смешно, ей богу. А Вы не написали свой истинный возраст, потому что вас (как сказал ниже) часто обманывали, и Вы попросту теперь людям не верите. А я верил, верю и буду верить! И кто бы передо мной ни находился, я его считаю прежде всего за ЧЕЛОВЕКА, более того, незнакомого, и не стану никогда тыкать в него половой тряпкой…)) Ваша озлобленность на жизнь в целом и на мужчин в частности мне понятна, я Вас не осуждаю, но не понятен сарказм… Я Вам, Лилия, сделал что-то плохое???
Как вам?
… и концовка как в романе «Борис Годунов» у Пушкина: «народ безмолвствует!» Вот так и мой вопрос «Лилия, я сделал вам что-то плохое?» остался без ответа. Отцвела лилия, человек исчез так же, как когда-то исчезли вместе с его именем лицо, манеры и, что самое страшное, индивидуальность.
Возвращайся, моя ласковая Лилия!
Кирилл
Выдержка из книги А. Никонова «Апгрейд обезьяны»: «Этологи считают, что не только у высших стайных млекопитающих, но даже у ворон существуют индивидуальные позывные. Пара подружившихся ворон <…> подзывает друг друга звуками. Больше ни в какой ситуации эти звуки в стае не встречаются. Это именно выделенный позывной, относящийся к конкретной птице. Кличка. Имя. Аналогичные индивидуальные позывные обнаружены у малабарской сорочьей славки (тоже, кстати, семейство врановых)».
Что ж, придется признать, что эволюция была более щедра по отношению к врановым, нежели к некоторым из людей.
Мы, надо сказать, вполне адаптировались к тому глубочайшему ступору, который обезображивает лица сограждан, когда звучат вполне нормальные вопросы с нашей стороны. Мы привыкли к тому, что в ответ на, к примеру, безобидное «Здравствуйте, а какие жизненные ценности вы прививаете своим детям?» раздается громкий «Дзынннь!», словно по рельсам ударили молотком. Мы решили упростить реакцию до рефлекторного уровня, дабы не подвергать сверхнапряжению разум опрашиваемых, изнасилованный всяческими жизненными коллизиями. Итак, мы с Филиппом стали задавать людям на улице незамысловатый вопрос: «Как вас зовут?»
Открытие сразило нас наповал: мы живем в мире тезок с прискорбно ограниченным набором имен собственных. Многомиллионный город кишел «Никаками», «Неважными», «Какими-разницами», «Незнаями», «Зачемами» и «Незнакомлюсями». Среди этих мутантов попадались также бесчисленные «Аче» (индейцы, что ли?), «Аааа», «Оооо», «Мммм».
Я слышал, что проблема ограниченной ономастики [4]4
Ономастика – наука об именах собственных.
[Закрыть] особенно остро стоит в Китае. В китайском языке по паре тысяч женских и мужских имен на более, чем миллиард претендентов. У них там что ни рожа, то Сережа. Путают друг друга со страшной силой. Но теперь я вижу, что мы их сделали! Наш народ обходится абсолютным минимумом – по пальцам пересчитать.
Особого внимания заслуживают следующие эпизоды, которые я, с вашего позволения, приведу полностью:
– Девушка, здравствуйте. Как вас зовут?
– Да.
Склоняются ли женские имена по падежам? Конечно! Ну тогда поехали:
1. Именительный: «Нам встретилась Да».
2. Родительный: «Мы поняли, что нам не хватало Ды».
3. Дательный: «Мы улыбнулись Де».
4. Винительный: «Мы полюбили Ду».
5. Творительный: «Мы восхитились Дой».
6. Предложный: «Мы рассказали вам о Де».
– Девушка, здравствуйте. Как вас зовут?
– Нет.
М-м-м, как я люблю этот иероглиф женским почерком! Про женский «нет» вы еще много тут прочитаете, поверьте. Если вам говорит «нет» женщина, то вы даже не представляете, как много уместилось в эту частицу. Как в микроскопической женской сумочке могут таиться археологические напластования домашней утвари со времен крещения Руси, так и в крохотный женский «нет» втиснуты тонны зашифрованной информации, эмоций и загадочных намерений.
Следующий замечательный блиц-диалог. На обочине стоит молодая дама.
– Девушка, здравствуйте! Как вас зовут?
– Спасибо, я уже жду.
– Что, прямо так и зовут? Вы, наверное, шутите, девушка. И думаете, что это очень смешно.
– Я не думаю, я просто отвечаю.
Можно ли услышать более честный ответ? Можно ли более точно выразить свою жизненную позицию и образ мышления? В этой фразе было все. Я страшусь предположить, что бы мы услышали, начни это чудо еще и думать. Нет, девушка, оставьте все как есть. Не вздумайте думать!
Пока Филя выяснял имена двух старших сержантов милиции (что само по себе история), я подошел к паре подружек. Как бы понагляднее описать этот момейт? Одна из них, брюнетка невысокого роста, стоит ко мне лицом и, когда нас разделяет уже где-то семь шагов, на этом самом лице проступают признаки непредвиденной дефекации. Глаза начинают бегать, губы не слушаются и несут что-то невпопад, брови гуляют вверх-вниз. Это переводится как «Господи, неужели он идет ко мне? Не может быть… Господи, сохрани и помилуй – он идет ко мне и смотрит на меня!!!» И пока она пытается дернуть подружку за локоть и предупредить об опасности, я уже тут как тут.
– Здравствуйте! Меня зовут Кирилл. Как зовут вас?
Она смотрит на меня загипнотизированно, с какой-то огромной виной в глазах, будто нашкодивший и попавшийся на месте проступка ребенок. Она лепечет на грани слышимости:
– Очень приятно… Молодой человек, а я… я не знакомлюсь так… и не разговариваю с незнакомыми… Я уже это… замужем.
– Если я еще что-то понимаю в этой жизни, матримониальный статус человека не аннулирует его имя.
Лупают очами. Паника в глазах, паника!
– Девушка, – говорю, делая голос максимально дружественным и мягким, – у меня дома есть рация авиационного диапазона. Вы, наверное, думаете, что я сейчас ляпну «Поехали ко мне – покажу»? Ну, будет вам, в самом-то деле… Так вот, с помощью этой рации можно прослушивать частоты диапазона, отведенного для переговоров между пилотами и авиадиспетчерами. Посредт ством этой же рации можно и самому выходить на связь. Вчера я настроился на частоту «Домодедово», дождался, когда диспетчер подаст голос, и сказал ему: «Привет!» Диспетчер ответил мне: «Привет!» Я спросил: «Как дела?» Диспетчер ответил: «Нормально». Вы не находите ничего странного?
До девушек начинает мелкими шажками доходить, что изнасилование сегодня не состоится, что у меня немного другие планы. И сразу как-то жить легче.
– Нет, – отвечают. – А что странного?
– Много, ох как много странного. Во-первых, я ему не представился. Он не знал, с кем говорит. Во-вторых, существуют жесткие правила радиообмена, согласно которым вещи типа «Привет» и «Как дела?» в эфире запрещены категорически. За это дисквалифицируют. В-третьих, это уголовно наказуемое деяние с моей стороны. Нельзя засорять эфир не относящимися к делу разговорами в воздушной зоне с таким интенсивным авиатраффиком. Это может привести к катастрофе, если пилот из-за моей болтовни не расслышит команду и займет неверный эшелон. Про инцидент над Боденским озером слышали?
Кивают.
– Несмотря на троекратную невероятность подобного диалога, этот человек со мной спокойно поздоровался и обменялся парой фраз. Так что же вам-то мешает? Ведь наша ситуация во всех смыслах более приземленная.
Тут брюнетка говорит:
– Меня зовут Оля, а это Инна. А вас как зовут?
– Вы будете смеяться, но я вам представился! Я же с этого начал наш разговор. И вы сказали, что вам, кстати, очень приятно.
– Мы не расслышали.
– Кирилл мое имя. Нет, Оленька, вы не не расслышали, вы не слышали. У вас в голове гремел набат: «Тревога! Со мной знакомятся! Изыди, нечистая!» Но вы же видите, что я не маньяк, не некрофил и даже не пьяный. Почему же понадобилось целых три минуты, чтобы вспомнить свои имена?
– Страшно было. Вдруг вы…
– Вдруг я вас ударю бутылкой по голове и оприходую ректально, правда? А я не хочу. Не хочу, можете себе представить? Я элементарно хочу узнать ваше имя, просто имя – и ничегошеньки больше. Чтобы поговорить, как человек с человеком, увидеть в вас такое же разумное существо, что и я.
– А почему вдруг вы решили спросить? Зачем вам?
– Почему я спросил? Я спросил, потому что мне это интересно. Зачем мне ваше имя? Затем, чтобы к вам обращаться по этому имени в разговоре. Как-то до обидного все просто, вы не находите?
Согласились они со мной. Покивали, повозмущались, посокрушались, посмеялись над курьезами. Посмеялись над своими страхами, вот что здорово. Расстались мы почти друзьями.
– Девчата, добрый вечер. Кирилл, Филипп. Как вас зовут?
– Очень приятно.
– Позвольте, но кто из вас «Очень», а кто «Приятно»?
Молчат, цокают каблуками, глядя в пространство.
– Девчонки, ну мы же к вам обращаемся^
– А мы не хотим с вами разговаривать.
– Вы не хотите делать то, что приятно? Секунду назад вы – вот вы лично! – сказали, что вам приятно, да еще и очень.
Цоканье ускорилось. Кстати, нам еще повезло. Хоть кто-то честно сказал, что не хочет разговаривать. Помимо всего прочего, я еще обратил внимание вот на какой нюанс. Если мужчина обращается к одной девушке, то он так и говорит – «девушка», а если их две и более, то часто почему-то это звучит как «девчонки» или «девчата». Видимо, уменьшительными формами мужчины пытаются компенсировать количественный фактор. «Эй, девчонка» – такого обращения я почти не слышал…
На тему паранормальных имен я потратил целый час общения с тучной дамой по имени Зинаида. Я пытался уяснить для себя одну тривиальную вещь: почему, если человек искренне не имеет желания называть свое имя, он не может так прямо и сказать? Почему этот несложный сигнал в нашей культуре выражается такой дуростью, как «Не знаю» и «Не помню», или вообще вопросительной конструкцией типа «А зачем?» и «Какая разница?»
– Ты хочешь купить в ларьке апельсиновый сок, например, – распинался я, тыча пальцем в упаковку в ее руках. – Ты подходишь и требуешь апельсиновый сок. Ты ведь не говоришь в этом случае «Дайте мне канистру пестицидов для палисадника». Ты говоришь то, что думаешь, озвучиваешь свои истинные намерения. Так в чем же загвоздка, когда дело касается нежелания представляться?
Зинаида озадаченно помолчала, потом сделала последний глоток сока и засияла от собственной находчивости:
– А потому что отшивать человека некультурно! – И, будто подводя черту подо всей дискуссией, бросила пустую упаковку на асфальт.
Моя бабушка по маминой линии, Александра Тимофеевна, двенадцати лет была угнана немцами в плен. Выжила только благодаря тому, что несмотря на лагерные условия каким-то чудом сохранила свои роскошные светлые волосы. По этой шевелюре ее в конце сорок четвертого приметила зажиточная семейная пара из близлежащего города и заинтересовалась, как немка могла попасть за колючую проволоку концлагеря, где не было политзаключенных. Потом, узнав, что «немка» эта кубанских казачьих кровей, выпросила ее у коменданта в качестве прислуги себе домой, где выходила, откормила и немного обучила немецкому. Когда бабушку забирали из лагеря, она видела своих соседей по бараку, стоящих в последней очереди «в душ». Наступали англо-американские войска, и немцы спешно утилизировали «недочеловеков», освобождаясь от улик своих преступлений.
В шестидесятых, во время поездки в Москву, бабушка, стоя в очереди в мавзолей, услышала рядом немецкую речь. Два репортера из Германии снимали на камеру кучу мусора в Александровском саду, обмениваясь презрительными комментариями.
– Азиаты… Страна дикарей… Свинарник, – услышала моя бабуля.
Она подлетела к иностранным гостям, схватила того, кто это произнес, за прическу, развернула его на Кремлевские звезды и голосом, не предусматривающим возражений, дала режиссерское указание:
– Вот это снимай, гад! Вот это и есть моя Родина!
Бабушку Шуру можно понять. Из станицы летом сорок первого немцы увезли в теплушках полторы тысячи детей, а вернулось, включая ее, четырнадцать ребятишек. Но горечь нашей жизни в том, что правы были оба в одинаковой степени – и она, и немец. Просто каждый по-своему. У нас есть национальная гордость, мы не считаем себя дикарями, но не смейте мерить широту нашей души стерилизованными европейскими аршинами. Ну и что с того, что мы ходим под себя? Зато каков фон – Спасская башня! И пока nГы благоговеем пред своими героическими свершениями, задрав головы, мы не замечаем, что повседневщина засасывает наши ноги трясиной отбросов.
Я подобрал упаковку, отнес ее до ближайшей урны и сказал Зинаиде:
– Вот это и есть некультурно. А проявить корректное прямодушие как раз цивилизованно. Почему же это создает для тебя такой дискомфорт? Или свинячить в родном городе приятнее?
Битый час я выгрызал умопостигаемый ответ, но лишь искрошил зубы. Знаете, какого кульминационного объяснения я добился?
– Да как тебе все это растолковать… Просто мы – женщины, понимаешь?
Такие высказывания называюттрюизмами (да-да, и за это слово я бывал бит). Понятие это заимствовано из английского («true» – истинный, правдивый) и означает всякую азбучную истину, нечто предельно банальное и не несущее новой информации. Да не сочтите меня гением, я в курсе, что вы – женщины. Но, просите, как любой не-гений я не вижу связи между тем, что вы женщина, и тем, что у нас в обществе буйным цветом цветет маразм. А если я заявлю, что связь тут непосредственная, то ищите меня, дорогие читатели, в стане остервенелых женоненавистников, куда вашего покорного, но непокоренного слугу женщины после такого финта откомандируют в срочном порядке.
Идет парочка.
– Девушка, здравствуйте! Как вас зовут?
– Не помню.
Спутник девушки поворачивается и грустно так бросает нам:
– Лена…
Мы поражены. Это что получается – молодой человек ходит с девушкой, страдающей амнезией, и за нее помнит ее имя? Как к немощным старушкам делегируют помощников, чтобы те им за продуктами ходили, так и здесь нечто аналогичное? Надо ввести еще один вид альтернативной службы в России: эскортировать женщин и подсказывать им их же имена.
Огромный процент опрашиваемых, как оказалось, имен и голоса был лишен вообще, напрочь, от рождения. Делали огромные глаза, рисовали на физиономии паническую улыбку и проскакивали мимо от греха подальше. Может, им и вправду не досталось имен? Представляете: вытаскиваешь из толпы персону, берешь паспорт этой персоны, открываешь его, а там в графе «имя» – пробел. Пустота, квантовый вакуум, небытие…
Это нужно срочно проверить экспериментально. Вот идет красивая девушка. Мы:
– Девушка, здравствуйте, как ваше имя?
Молчит. Отлично.
– Девушка, вы вычеркнули из паспорта свое имя?
Спокойный поворот головы, лучезарный взгляд и громко с чистой совестью:
– Да!
Хм, а что такого? Почему бы потехи ради и не вымарать имя из паспорта? На кой оно вообще там написано?
Хороший друг нашей семьи, американец по имени Тимоти Томас, в прошлом очень часто приезжал в Москву по делам службы. Начиная с девяностого года прошлого столетия он бывал тут с периодичностью раз в полгода, задерживаясь в столице иногда до двух недель. Прекрасно ориентировался в метро, владел русским языком, и доходило даже до того, что объяснял иногда отцу, когда тот был за рулем, где и куда повернуть в неразберихе московских развязок. Во время своего очередного визита (а погодка была – ммм! Май вовсю! Жизнь фонтаном!) он увлеченно сказал мне:
– Кирилл, я поражен, как много симпатичных девушек у вас ходят по улицам. Будь я москвичом твоего возраста, я бы знакомился не переставая.
Только сейчас я до конца проникся его мыслью. Конечно, он бы знакомился беспрерывно, потому что каждая попытка узнать имя девушки с гарантией требовала бы следующей попытки. Но и следующая по эффективности напоминала бы предыдущую. Вот и бегал бы по Москве от «Никакое» к «Азачемам» в поисках вменяемого человека – в буквальном смысле не переставая. Таков закон распределения энергии: невзрачность большинства коммуникабельных американок компенсируется непрошибаемостью красавиц по другую сторону земного шара.
С респондентами, нареченными нормальными человеческими именами и способными эти имена называть, мы заводили беседу и предлагали понаблюдать за дальнейшими опытами. И не надо – слышите? – вовсе не надо быть рекордсменом по шуткам-прибауткам, чтобы насмешить до слез. Достаточно поставить человека рядом с собой и показать ему, кто его окружает в этой жизни.
Смех смехом, но никуда не деть желание добраться до сути, познать явление и причины, его обусловливающие. Почему люди носят такие странные имена, откуда все это?
– Не знаем, – пожимали плечами девушки. – Просто вы так подходите…
– Как? Как именно мы подходим?
– Ну так… – букет невразумительных жестов. Понимай, как хочешь.
– Девушки, вы в армии не служили?
– Нет, не служили. А что?
– Просто есть серия анекдотов про военных, составленная исключительно из реальных высказываний реальных людей. Например, вопль офицера в адрес подчиненного: «Что вы ко мне подходите с такими руками, с такими ногами?!» О чем именно речь – непонятно. Вероятно, подчиненный приблизился нестроевым шагом и без отмашки рук, а может, он просто подошел в испачканной форме… Но туг интересна сама структура фразы. Так, может, и мы подходим с какими-то не такими руками и не такими ногами, а? Но тогда с какими надо?
Смеются.
– Скорее всего, вас просто боятся.
– Давайте поразмышляем вместе. Какие катастрофические последствия несет в себе наша информированность о чьем-то имени? Что непоправимого стрясется в жизни человека, назвавшего свое родное имя, в чем выражается угроза его безопасности? Вы же, например, не испугались.
– Но зачем вам знать имя? А вдруг вы…
– О! Позвольте я продолжу? А вдруг мы, не дай бог, познакомимся, затащим в подъезд и отдадим несчастных на растерзание нашей неистовой похоти, правильно? А вдруг мы втираемся в доверие легкой беседой, а потом вербуем людей в «Аум Сенрике», а?
Кивают.
– Но почему? Черт возьми, почему в вопросе «Как вас зовут?» женщины слышат «Поедем в номера?» Почему на этот вопрос мужчины участливо реагируют «А что, какие-то проблемы?» Почему мы слышим все эти «Никак», «Не знаю», «Не важно»? Родители этих людей думали, выбирали, рассматривали кучу вариантов. Произносили имя ребеночка вслух, чтобы проверить его созвучность с фамилией и отчеством, вкладывали в это имя какой-то особый, сокровенный смысл. Как после этого язык поворачивается сказать «Не * знаю»? По какой причине они усматривают в нормальном человеческом вопросе что угодно, кроме, собственно, нормального человеческого вопроса? А может, я хочу узнать время? Может, я считаю неприемлемым обращаться «Эй-ты-как-тебя, который час?», а хочу спросить in propria persona [5]5
In propria persona (лат.) – адресно, лично, по имени.
[Закрыть] ? Об этом никто не подумал? У всех на уме только разврат и насилие?
…И чем больше мы беседовали с людьми и пытались понять, что происходит, тем настойчивей вспоминался миф о Сизифе.
Итак, какие можем сделать выводы? Ну, во-первых, поголовная безымянность в какой-то мере проливает свет на феномен родной российской стадности. У нас не искоренен генетически устоявшийся разрыв между именем и осознанием себя как личности. Мы в большинстве своем еще пока биомасса, легко манипулируемая и покорная. Нам куда проще носить порядковые номера. Нас нет. Все наши имена начинаются с отрицательной приставки «Не». После великой октябрьской социалистической революции детей стали повально обзывать невообразимыми модерновыми словоформами: Даздраперма, Электрон, Октябрина. Мою бабушку по отцу, к примеру, зовут Ая Ивановна. А теперь мы все начинаемся на «Не»… Великая нигилистическая революция свершилась, друзья.
Во-вторых, даже если у человека написано в документе «Галя» или «Гриша», имя все равно отсутствует. Имя как гарант содержательности, как торжество одушевленной экзистенции, как признание собственного осмысленного бытия в этом мире. То, что у них в паспортах, это не имена, это ответы. Это предзаданная, запрограммированная реакция на запрос извне. Есть ряд ситуаций, при которых этот ответ необходимо озвучить: представиться на собеседовании, назвать себя при проходе через секьюрити, начертать свой автоним [6]6
Автоним – настоящее имя, противоположность псевдонима.
[Закрыть] на стене после преамбулы «Здесь был(а)»… Расценивается ситуация как стандартная, укладывается в установленные рамки – ответ выдается (подсказка в паспорте всегда, благо, под рукой, если от большого ума не вычеркнули), не задан альтернативный алгоритм – и начинает заедать: «А что?», «А зачем?», «А по поводу?» Как часто сотрудники милиции останавливают вас с целью проверить документы, варварски при этом попирая все правила! Не представляются, не показывают своих документов, фамильярничают, хватают документы в руки, угрожают, если одергиваешь их. И вы с величайшей охотой даете им свои паспорта, обнаруживая не только свое имя, но и прочую информацию личного характера. А при корректном обращении, как в нашем случае, вы по доброй воле превращаетесь в андроидов. Нет, достопочтенные, то, что вы считаете своими именами, – это не имена! В вашем случае это примитивная проблесковая функция, тумблер, который вы включаете и выключаете по предписанной инструкции.
В-третьих, что за нездоровая привычка видеть опасность там, где ее нет? Зачем домысливать сюжет, зачем громоздить воображаемые злоключения вместо того, чтобы ответить? Почему, если интересуешься всего лишь именем, тебе автоматически инкриминируют масштабные планы по причинению зла? До чего странная у людей психология: когда в 1993 году обстреливали Белый Дом, со всей Москвы съезжались зеваки поглазеть на действо. Лезли под пули и БМП, некоторые погибали. Случись где пожар, все несутся смотреть, щемятся чуть ли не в эпицентр, забывая, что в горящем здании может быть баллон с газом или канистра с бензином. Не думают об опасности, испытывают свою удачу. А просто назвать свое имя боятся. Намного легче и отраднее произнести громким голосом матерное слово, правда?
В-четвертых, почему не сказать «Я не желаю вам называть свое имя»? Ведь это именно то, чего вы не желаете, так что мешает высказаться прямодушно? Вы боитесь нас обидеть? Да вы обидели нас в сто раз хуже своим исковерканным мышлением.
– Гуманоиды! – бушевал Филя под конец эксперимента. – Питекантропы! Твою мать, ну где мы живем?!
Эй, Никаки, где мы живем? Во что мы превратились в повседневной беготне по заезженным маршрутам? Что в нас умерло от нехватки интереса к окружающему миру и нехватки веры в то, что этот мир полон нормальных, адекватных людей?
С легкостью представляю себе выражение лиц некоторых читателей, которое само по себе уже красноречивая рецензия на «празднословие двух бесящихся с жиру оболтусов». Нет, мы не с жиру и не от безделья бесимся. Мы бесимся, потому что налетаем лбами на стену. «Позерство, – скажете вы. – В обход стены давно прокатаны надежные тропы, так что нечего тут из себя строить отверженных и непонятых». Но вы неправы. Вы просто свыклись с: тем, что стена стоит в совершенно неположенном месте, приноровились обходить ее. Вы говорите, что любите умных? Не смешите! Вы их ненавидите, вы рядом с ними начинаете паниковать и молить, чтобы вас не грузили. Дайте вам Джордано Бруно, костер и полено в руки, так вы мигом сообразите, что надо сделать. Вы не любите дурацкие вопросы? В самом деле? А не от вас ли мы регулярно слышим этот дебильный риторизм «Что было раньше: яйцо или курица?» И ведь ни одна живая душа не остановится и не поразмыслит. Вздыхают: загадка, мол! А хотите, мы вам ответим без лишней демагогии? Хотите? Яйцо было раньше! Яйцо как инструмент защиты эмбриона, как стадия развития живого организма было изобретено природой гораздо раньше, чем появился такой вид, как курица. Но мы же знаем, что сейчас услышим:
– Опять грузите.
Да, народ-богоносец, пожалуй, легче признать, что ты прав, чем спорить с тобой до хрипоты. Будь по-вашему! Мы – грузчики, которым выпало разгружать вагоны заскорузлого металлолома несуразностей, коими отягчена жизнь…
Но поиск истины продолжается. На следующий день мы выходим с Филом за материалом и начинаем тривиально. Отрабатываем три-четыре «девушка, а можно ли с вами познакомиться?», парочку «девушка, а если я вам оставлю свой телефон – вы мне позвоните?» и несколько «девушка, а как вас зовут?»
Наиболее рейтинговые ответы на вопросы:
«Девушка, а можно ли с вами познакомиться?» – «Нет!»
«Девушка, а если я вам оставлю свой телефон – вы мне позвоните?» – «Нет!»
«Девушка, а как вас зовут?» – «Нет!» («Никак!», «Не важно!»)
Где-то вы это уже слышали, а? Да, мир не спешит баловать нас разнообразием.
На третьем варианте ответа остановимся особо. Почему-то женское население испытывает некоторые проблемы в различении вопросов закрытого и открытого типа. Причем выбор ошибочной коммуникативной стратегии вполне сознателен: если ты незнакомый мужчина на улице, то на самый развернутый вопрос по умолчанию заготовлен ответ «Нет!» (Поэкспериментируйте! Вынырните резко из толпы, подойдите вплотную и быстро спросите: «Девушка, а вы умная?» Или – хоть это и не вопрос – заявите: «Девушка, а я знаю, что вы мне сейчас скажете». После ее ответа вам ничего не останется, кроме как пожать плечами: «И откуда я это знал?» Ведь вы наверняка услышите «нет» на любой из этих сигналов). Но если вы уже довольно долго живете с женщиной под одной крышей, то на закрытый вопрос: «Солнышко, ты приготовила что-нибудь?» велика вероятность услышать открытое: «Мне позвонила Людка, у нее окотилась Нимфетка, а у последнего котенка один глаз зеленый, а второй еще не раскрылся, и мне пришлось срочно ей помочь, ведь она при виде крови теряет сознание…»
