Текст книги "Против течения (сборник рассказов)"
Автор книги: Федор Гришанов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)
Забежим немного вперёд: оказалось, в конце концов, что тревоги малоспособной к математике публики оказались совершенно напрасными. Надежда Владимировна героически довела свой девятый «А» класс до конца учебного, а родила себе и своему мужу маленького сыночка уже во время летних каникул.
Зато первого сентября следующего учебного года уже
десятиклассники, одни с душеным трепетом, а другие даже со страхом ждали появления у них в классе ужасного Андрея Ивановича, но открылась дверь, и в класс, как ни в чём не бывало, вошла Надежда Владимировна. Тут в классе поднялся такой радостный шум и гвалт... Хорошо, что не слышал Андрей Иванович.
У Надежды Владимировны муж работал на заводе «Миассэлектроаппарат» каким–то начальником, зарабатывал хорошо. Они наняли няню, которая приносила ихнего мальчонку в школу, и Надежда Владимировна кормила его в бухгалтерской комнате, куда повадились бегать и перенимать самый главный в их жизни опыт почти все девочки из класса.
Всё, к взаимной радости, пошло по–прежнему. Только Надежда Владимировна совсем перестала ставить двойки своим, обожающим её ученикам.
Но и Андрей Иванович тоже вошёл в их класс... только уже в качестве преподавателя астрономии. Но всё это будет в десятом классе, а пока...
Приближался чемпионат области по футболу среди юношей. Не знаем, как это происходило в других городах и районах, но в Миассе сколотила такую сборную солянку из игроков разных команд, которая и отправилась под флагом Машзавода в печально известный всей стране город Карабаш. Наш Серёжа тоже попал в эту команду. Поселили их в каком–то общежитии, куда сразу повадились ходить местные карабашские путаны. Но главное – это, конечно, матчи, чемпионаты. Серёже всегда нравилась эта искромётная игра. Но он берёг силы до финала, опасался за свои ноги и забивал не так уж и много: по 2–3 гола в каждой игре. В полуфинале, который они выигрывали со счётом 4:1, кто–то из магнитогорских защитников крепко долбанул Серёжу сзади по ногам, когда он в очередной раз прорывался к воротам.
Подбежавший судья назначил штрафной и скомандовал магнитогорскому клоуну и Серёже:
– Пожмите друг другу руки!
Серёжа повернулся и отошёл в сторону. Тогда судья, видимо привыкший властвовать на поле и не ожидавший такого неповиновения со стороны какого–то подростка, снова подвёл к Серёже магнитогорского защитника и властно повторил:
– Я сказал: пожмите друг другу руки!
Серёжа демонстративно спрятал руки за спину (И, действительно, разве это не глупо: жать руки тем, кто сзади колотит тебя по ногам?).
Разъярённый судья достал красную карточку и показал её... Серёже! Наш несгибаемый герой только улыбнулся и ушёл с поля.
И всё же не успели наследники металлургов отыграться: игра закончилась со счётом 5:4 в пользу Машгородка.
Тренеры и руководители команды отругали Серёжку за его «глупую шутку» и с озабоченными физиономиями побежали на судейскую коллегию: предстояла финальная игра с юношами главной областной команды Челябинским «Локомотивом».
Вернулись они оттуда с довольными, повеселевшими лицами. Игра состоится завтра. Все живы, здоровы. И даже провинившегося Серёжку не отстранили от финальной игры из–за «незначительности нарушения». Значит, завтра будет бой. Юноши «Локомотива» – это будущие мастера. Когда команды выбежали на поле (форму «Локомотива» и «Машзавода» сравнивать было просто смешно: прекрасно экипированные футбольные принцы и сборная нищих в обветшалых обносках). Но самым ужасным для Серёжи оказалось то, что главным судьёй финала был назначен всё тот же «принципиальный» судья с набором красных карточек. Серёжа сразу решил изменить тактику. Раньше он с началом матча не спешил форсировать события, приглядывался к игре защитных линий противника, определял наиболее слабые места, а только потом, ближе к концу первого тайма, обострял игру. Сейчас необходимость заставила его идти ва–банк. И Серёжа впервые на этом турнире просто озверел. Товарищи по команде знали его сильные качества и не скупились на пасы.
К середине первого тайма счёт для «элитного» «Локомотива» был просто позорным, 0:4 (три гола забил Серёжа сам, а один – с его паса).
Серёжа заметил, как при очередной задержке игры, переполошенные челябинские тренеры что–то настойчиво внушали своим почти «профессиональным игрокам». И началась охота... не за мячом, а за Серёжкиными ногами. Несколько раз ему приходилось совершать акробатические прыжки, чтобы избежать ударов. Но, наконец, ему удалось финтами разметать оборонительные рубежи противника, прорваться один на один с вратарём, ударить по воротам. Мяч полетел в «девятку», а подкошенный мощным ударом сзади Серёжа свалился на газон. Гол судья вынужден был засчитать. На табло красовалось на забаву немногочисленным зрителям разгромное для «Локомотива» 0:5.
Едва Серёжа Кое-как поднялся с газона, судья подвёл к нему, видимо сбившего его сзади защитника «Локомотива» (которого он по всем правилам и должен был немедленно удалить с поля) и, соблюдая свои иезуитские традиции, с непререкаемым апломбом произнёс:
– Пожмите друг другу руки!
Серёжа, прихрамывая, направился к игроку противника, но вдруг, увидев перед собой нагло и победоносно ухмыляющуюся рожу, резко ударил здоровой левой ногой по правой голени этого грубого «профессионального» костолома. Тот взвыл и повалился на газон. Серёжа, не оборачиваясь на судейские свистки, сильно хромая и морщась от боли, ушёл со спортивной площадки в раздевалку, собрал свои вещи (оставив на скамейке «казённую» форму), пошёл на автостоянку, купил билет до Миасса, забрался в рейсовый автобус и уехал домой в Миасс.
В этом автобусе произошла забавная история, пополнившая его словарный запас ещё одним роскошным и сладкозвучным народным словечком.
Сначала Серёжа сидел на своём обилеченном месте, побитая нога отдыхала, всё было нормально. Но на подъезде к Миассу в салон автобуса с каждой остановки полезли деловые бабы и старухи со своими мешками, вёдрами и корзинками. Они спешили на миасские рынки, где надеялись сбыть свою продукцию. Серёжа, как хорошо воспитанный подросток, сразу уступил своё место одной из таких старушек. Но в автобус настойчиво продолжали лезть шумливые и озабоченные финансовыми проблемами базарные предпринимательницы. Вскоре одна из таких тёток так саданула своей огромной корзинкой по голове стоящего фактически на одной ноге Серёжу, что тот был вынужден слёзно заскулить:
– Сударыня! Держите, пожалуйста, ровнее свою корзинку, а то вы тут всем головы поотшибаете!
И тут же получил достойный ответ от одной из представительниц героических уральских женщин:
– Ишь ты! Интелюлю какой нашёлся!
Весело стало нашему Серёжке. Да, умный и находчивый народ живёт у нас на Урале, и, главное, за словом в карман никогда не лезет. А Словечко, не правда ли, очень звучное и напевное: «Интелюлю!»?
Но на этом карабашском эпизоде футбольная карьера нашего героя ещё не завершилась.
Через два дня (Серёжа в это время сидел на уроке химии и решал всякие забавные задачки из математического сборника) его вызвали из класса в коридор. Там рядом с Иваном Михайловичем и физруком Григорием Павловичем стояли три спортивного вида мужика и ждали его.
Серёжкину башку сразу пронзила мысль: «Всё. Это – кэгэбэшники. Что–то нашли. А у меня ещё и нож в сапоге. Правда другой, но всё же... Ни в чём не сознаюсь. А может сейчас выпрыгнуть в окно и уйти в тайгу, а потом на юг... Не пропаду».
Но его остановил добродушный директорский голос:
– Серёжа! Тут к тебе из Челябинска футбольные тренеры приехали переговорить, ну, мы с Григорием Павловичем пойдём, а вы тут уж сами с Серёжей побеседуйте. – сказал Иван Михайлович так напугавшим Серёжку «кэгэбэшникам» и вместе с физруком пошёл в учительскую.
Серёжа вытер холодный пот со лба (Да, как мы понимаем вас, наши кровные братишки–уголовнички!).
Приехавшие челябинские тренеры сразу начали разговор деловой и существенный:
– Серёжа! Куда ты подевался? Мы все бегали, искали тебя, нигде не смогли найти.
Серёжа, только что переживший серьёзный психологический стресс, приободрился и даже несколько осмелел.
– Я на автобусе уехал в Миасс. Раз меня с поля выгнали, значит для меня турнир закончился. Я и уехал на собственные харчи...
– Да ты не горячись. Мы к тебе с хорошим предложением. Как у тебя
нога?
– Уже почти зажила. Могу опять вашим дырявым вратарям голы забивать.
– Вот мы как раз насчёт этого и приехали. Какие у тебя планы на будущее?
– Закончу десятый класс и поступлю в какой-нибудь челябинский или московский институт на инженерную специальность. Хочу быть конструктором.
– Зачем тебе быть конструктором, если ты можешь стать хорошим футболистом и зарабатывать больше любого конструктора.
– Зато конструктором быть интереснее. Изобретай что-нибудь новое, радуйся, и никто тебя по ногам сзади колотить не будет.
– Эх, Серёжа! Ты ещё молодой и не знаешь, что у нас конструкторов бьют не по ногам, а сразу по головам. Никто об этих конструкторах не знает, а вот футболистов весь народ знает, уважает и любит. А ты можешь стать очень хорошим игроком. Ну, что молчишь?
– Думаю.
– Да что тут думать! В любое время приезжай к нам на Центральный стадион. Дадим тебе хорошую бумагу, кто–нибудь с тобой для поддержки сходит в пединститут. Тебя зачислят на первый курс, будешь обеспечен жильём, стипендией, в команде ещё будешь деньги получать. Главное, тренируйся. Перспектива у тебя хорошая. Одно плохо: сразу начнут тебя в Москву переманивать.
– Мне на Урале нравится. Я же в заповеднике живу. Там посёлок маленький, играют только в волейбол и бильярд. Но я над футбольной техникой сам работаю. В Сороковке жили, я там, в «Химике» немного потренировался, а потом папу в другое место перевели...
– Ну, вот видишь! Ты сам хочешь играть в футбол! О поступлении в институт не волнуйся: гарантия стопроцентная! Будешь тренироваться, всё у тебя будет. Нашим ребятам ещё никто и никогда за один тайм по четыре гола не забивал. Ну как?
– Постараюсь прийти. А там, на Центральном, где вас искать?
– Спросишь, где «Локомотив», и сразу попадёшь в наши объятия.
– Хорошо. А пока я буду самостоятельно удары по воротам и финты отрабатывать. Некоторые я сам придумываю.
– Ну и замечательно! Серёжа, а ты стометровку за сколько бегаешь?
– Григорий Павлович говорит, что где–то примерно за одиннадцать секунд.
– Ну, ты молодец!... И почти без тренировок.
– Нет, я ещё в интернате отрезки под уклон бегал.
– Итак, договорились: мы о тебе помним, и ты нас не забываешь. Пойдём, проводишь нас до машины.
У школьного забора стояла чёрная машина, точно такая же, на каких генералы из Челябинска в посёлок ездят. Да, футболистов у нас, действительно, любят не меньше, чем генералов!
Когда подошли к машине, тренеры о чём–то пошептались, потом один из них открыл дверцу машины и из бардачка достал плотно набитый почтовый конверт.
– Вот, Серёжа, возьми: это твоя первая спортивная стипендия. Можно себе хорошей одежды и... обуви прикупить, можешь родителям отдать... Бари, бери. Ты эти деньги заработал, вколотив четыре плюхи нашим ребятам. Они – нормальные ребята, будут снабжать тебя пасами, твоё дело – голы забивать.
Серёжа, не разворачивая конверта, положил его в карман. Потом они попрощались. Довольные результатами тренеры уселись в машину и укатили в областной центр. Серёжа хотел вернуться в школу, но передумал и направился в миасский универмаг. Там он купил пару изящных одинаковых женских часиков и уже с ними вернулся в школу. На перемене он посмотрел на молчаливую и отрешённо–грустную Светочку и тихо, чтобы другие не слышали, спросил её:
– Света, а у тебя часы есть?
– Откуда? Ты что, Серёжа, нет, конечно!
– Светочка! Ты только не делай резких движений. Сегодня я получил свою первую футбольную зарплату. Закрой глаза и дай мне свою руку... Вот так!
– Серёжка! Ты с ума сошёл! Это же такие дорогие часы! У меня ещё никогда часов не было.
– Возьми к ним вот ещё и коробочку, и никому не говори, что это я тебе подарил. Часики эти тебе очень идут... Да ты и без них такая красивая!
– А что я маме с бабушкой скажу?
– Скажи, что их тебе подарил один самый недостойный тебя человек.
– А может быть, ты бы лучше их кому–нибудь другому подарил?
– Нет, Светочка! Это – тебе, чтобы ты меня не забывала.
– Об этом, Серёжа, меня просить не надо. А ты что, собираешься уходить из школы?
– Нет, что ты! Но меня могут в московскую школу забрать. Буду играть там, на стадионе «Динамо»... Да шучу я, Светочка! Никуда я с Урала не уеду. Здесь такой добрый и хороший народ, один я – плохой.
– Серёжа! Это только ты сам так думаешь, а все знают, что ты – хороший... Ты куда? Ещё же один урок...
– Пойду, погуляю, подумаю, как стать хорошим человеком.
Но Серёжа не пошёл гулять и думать о странных вывертах судьбы человеческой, он побежал домой, то есть к Оленьке.
Там было столько просто безумной радости, что пришлось им с Оленькой ещё раз сходить в универмаг, купить Оленьке шикарное платье к часикам, Марфе Сергеевне – дорогой и тёплый платок, а Серёжке... модные ботинки. И теперь, когда Серёжа выходил с Оленькой куда–нибудь в свет, он свои сапоги с ножиком оставлял дома, но – звериная же натура! – так, на всякий случай, совал в карман пиджака подаренную ему отцом «удавочку».
Однажды по весне Серёжа пересчитал свои денежные капиталы и решил и маме тоже подарить дамские модные часики. Дождался субботы и отправился по короткой дороге домой. Идти на этот раз было легко и удобно. Ещё бы! Он же был не в тяжёлых и неуклюжих сапогах, а в лёгких фирменных ботиночках... Вот мама часикам обрадуется! Серёжа шёл по лесной дорожке и мечтал о триумфе, который ожидает его дома. Отец, конечно, и виду не подаст, а мама с сестрой обрадуются часикам. Может быть, даже и танцевать будут... Как хорошо идти одному по тайге и мечтать о чём–нибудь приятном!
Но неожиданно сзади раздался приближающийся топот. Серёжа инстинктивно бросился в сторону, обернулся... На него летел какой–то почти чёрный, явно не местный, большущий волк, который сжался и бросился на Серёжку, успевшего увернуться (бояться и думать было просто некогда). Серёжка выхватил из бокового кармана пиджака кожаную удавку и приготовился к схватке. Промахнувшийся чёрный не побежал дальше, а развернулся и снова начал атаковать Серёжку. Волк совершил повторный бросок, зацепившись одной лапой за Серёжкин пиджак. Серёжа успел закинуть на волчью шею удавку (шея была какая–то необычно толстая), и начал сжимать её. Передние волчьи лапы замолотили по Серёжкиным рукам, телу, лицу. Но он сжимал и сжимал удавку. Волчьи удары ослабели, а потом и вовсе прекратились, сам волк как-то обвис и завалился на бок, Серёжа упал рядом с ним и ещё минуты две яростно, из всех сил сжимал удавку... Потом в кустах раздался шорох, топот... и на дорогу выскочили свои, серые волки. Они стояли, поскуливали и смотрели на происходящее.
Серёжа вытянул удавку, встал и отошёл метров на тридцать. Сзади раздались какие–то визги. Серёжа, не выпуская из руки удавки, оглянулся... Местная стая яростно рвала чёрную тушу поверженного пришлого одинокого волка...
Серёжа сунул удавку в карман и продолжил свой путь. Только пройдя ещё с полкилометра и немного успокоившись от сдавившего всё его существо ужаса, он посмотрел на самого себя: ботинки были целы, брюки только запачканы дорожной грязью, а вот пиджак был изодран в какие–то безобразные лохмотья. Серёжа сразу же спохватился, сунул руку во внутренний карман, вытащил коробочку с часами... Часы уцелели и мирно потикивали. Вот повезло! Самое главное, подарок для мамы уцелел. А пиджак – выбросить? Нет, может быть, мама–портниха сумеет его как–нибудь починить. Ведь ещё и десятый класс надо в этом же пиджачишке отходить. Серёжа совсем успокоился... Да и дом был уже недалеко... Всё! По тайге – только в сапогах и с кинжалом за голенищем! Если бы волков было двое, точно бы его загрызли... Это только на этот раз повезло (Не может же одному человеку всю жизнь везти, когда-нибудь может повезти и его врагам...).
Когда Серёжа зашёл в свою квартиру, все были дома: и папа, и мама, и Людочка. У Серёжки, очевидно, был такой изодранный, ужасающий видок, что мама и сестрёнка просто молча, в каком–то оцепенении смотрели на своего сына и брата. Один папа сохранил самообладание.
– Серёжа! Что случилось?
– Волк напал.
– Да ты же говорил, что...
– Это какой–то приблудный, чужой, здоровый и чёрный.
– А ты что?
– Задушил его удавкой.
Тут уже папа не выдержал:
– Таня! Немедленно уведи её в комнату! Что она тут стоит! Пусть книжку какую–нибудь почитает.
– А нож у тебя где?
– Так вот... – показал Серёжа на свои модные, припорошенные дорожной пылью ботинки. – Пап, ты бы лучше мне пистолет из части принёс...
– Вот Юре я бы пистолет доверил, а ты...
– Пап, да не буду я по учителям палить!
– Так. Хватит болтать. Надо срочно в медпункт... Нет, лучше к Мелихову забегу. Нина Петровна должна быть дома. Сними этот пиджак. Сядь и сиди. – Отец побежал на первый этаж, где жили с детьми капитан Мелехов и его жена, заведующая медсанчастью.
Сразу же из Людочкиной комнаты появилась растревоженная до самой крайней степени мама.
– Серёжа!...
– Обожди, мама! Вот я купил тебе подарок: часики.
– Ой, какие замечательные. А мы только вчера с папой говорили и решили купить мне часы. И на руке красиво смотрятся. Спасибо, сынок (Хорош сынок! Этот бессовестный хохмач додумался до того, что своей однокласснице Свете, своей сожительнице Ольге Юрьевне и своей маме Татьяне Васильевне подарил абсолютно одинаковые часы!... Ну, каков гусь?).
Вскоре пришли снизу Василий Николаевич, дядя Коля Мелехов и Нина Петровна с медицинским чемоданчиком (Вот мы всё хаем и хаем врачей, а для чего они дома всегда такие чемоданчики держат? – А для того, чтобы нас, дураков, спасать от неминуемой гибели).
– Здравствуйте, Татьяна Васильевна! Ну, ты, Серёжка и хорош! Неужели тебя так волк расписал? А может быть, волчица?... Ну, и лихой у вас парень! То с велосипеда головой в груду камней попадёт, месяц ходил перебинтованный, то волка голыми руками задушит. Это правда, Серёжа?
– Пришлось, Нина Петровна, а то бы он меня загрыз.
– Ну, не повезло мне, Татьяна Васильевна! Одни сыновья. Хоть бы одна дочь была. Я бы её замуж только за вашего Серёжку отдала! За таким героем разве пропадёшь! Валюшка Боровая всё сохнет и сохнет, а от чего, никак не пойму... Ладно, не будем терять времени. Василий Николаевич! Коля! Вы идите лучше на кухню. А вы, Татьяна Васильевна, дайте им чего– нибудь перекусить, а то наши офицеры так разволновались, как будто сами волков душили... Ну, а ты, дружок, чего ждёшь?... Раздевайся (Нина Петровна Мелехова была опытным специалистом. Однажды компания местных любителей культурного отдыха во главе с капитаном Мелеховым отправилась в лес погулять и увидела змею. Дядя Коля, будучи в лёгком подпитии, убеждал своих полутрезвых спутников: «Да, врут всё люди! Никого эти змеи не кусают. Вот, смотрите...» и протянул свою ладонь в сторону серой ядовитой змейки. Та, не будь дурой, сразу его и цапнула по этой ладони. Хорошо, что с этими выпивохами была и Нина Петровна: она быстро вылечила своего разухабистого муженька... А дядя Коля потом ходил по посёлку и всем говорил: «Ерунда! Ошибочка вышла!»).
Ранения у Серёжки оказались гораздо серьёзней, чем предполагал он сам. Один след прошёл от скулы через щёку и шею до самой груди. Словом, потрудиться Нине Петровне пришлось немало. За отличное поведение и боевые подвиги она Серёжке ещё и два укола всадила... Вскоре Серёжку потянуло ко сну. Мама и тётя Нина уложили израненного бойца в постель и тоже ушли на кухню. Серёжа слышал доносящиеся оттуда приглушённые разговоры, лёгкие звоны посуды, потом смех и даже вполне ясный взрыв общего хохота. Он сразу подумал: «Это хорошо. Раз смеются, значит ничего серьёзного. Выживу и на этот раз. Наверное, хорошо взрослым: когда разволнуются сильно, выпьют по рюмочке, и сразу нервы успокаиваются... А нам, детям, что пить от волнения? И что лучше успокаивает человека: уколы или водочка? Что полезнее?... Спать... Спать». (Кардинальную проблему сформулировал наш герой перед медицинской наукой: Что полезнее – уколы или водочка? Давно учёные ломают головы над решением этого вопроса. Но до сих пор ни мировой медицине, ни нашей пока не удалось решить эту головоломную задачу. Поговаривают, что именно наши учёные близки к решению этой всемирного значения проблемы... Что–то будет?!).
По молчаливому согласию между Серёжей и Василием Николаевичем оба они никогда не упоминали об «удавочке», тоже сыгравшей в этой истории немаловажную роль. А в посёлке долго ещё курсировали разговоры: «Серёжка–то опять учудил: голыми руками матёрого волка задушил». Некоторые поселковые особо любопытные и дотошные граждане даже побывали на месте схватки Серёжи с волком. Они увидели там безобразные клочья волчьей шерсти, разбросанные повсюду страшные и скалящиеся кости... Эти «любопытные граждане» тоже внесли немалую лепту в прославление нашего героя. Они, побывавшие на месте битвы, всерьёз уверяли всех поселковых кумушек, что Серёжка не только задушил голыми руками огромного чёрного волка, но и... съел его в сыром виде.
Целую неделю блаженствовал Серёжа в тёплой домашней обстановке: лечился. Заходила тётя Нина, посмеивалась над расцарапанным героем, колдовала над его боевыми ранениями, проводила разные медицинские процедуры, сулила Серёжке блестящую военную карьеру, а потом на кухне пили чай с мамой и обсуждали злободневные проблемы воспитания молодого поколения.
Серёжа в это время читал книги, решал математические и физические задачи из разных сборников, штудировал учебники уже за десятый класс, хотя неизвестно ещё было, перейдёт ли он в этот класс или останется на второй год в девятом: ведь он легкомысленно пропустил половину школьных уроков... И вот опять наслаждается домашним покоем, а Александра Семёновна, наверное, составляет там заговоры против него.
Однажды вечером и с папой у него состоялась уже чисто деловая беседа.
– Ты, Серёжа, понял, как нужно по тайге ходить?
– Да, папа, понял: в сапогах и с ножиком за голенищем. А ещё лучше: с пистолетом в кармане.
– И поменьше страхов на Людочку и маму нагонять. Ничего при них не рассказывай. Ты про волка чёрного рассказал, а Людочка ночью во сне плакала.. Ей это всё знать ни к чему...
– Хорошо, пап. Но почему–то меня всегда какие–то события и неприятности терзают. Куда не повернусь, там уже и приключение.
– Нет, Серёжа, терзает человека не внешний мир, а когда кошки по душе скребут. Жить надо так, чтобы перед Родиной не было стыдно. И запомни ещё одно: Кто молодость проспит, тот всю жизнь просвистит.
– Я, пап, сплю мало.
– Вот поэтому и жизнь у тебя такая... с приключениями. Я ведь тоже с раннего детства с волками знаком... Мы, пацаны, лошадей в ночное время гоняли. И бывали такие случаи, что волчьи стаи голодные подходили. Знаешь, что лошади делают?
– Нет, не знаю.
– Жеребята сбиваются в кучу, по краям становятся кобылы задними копытами наружу, а жеребец храпит и носится вокруг них.. И мы, пацаны, тоже орём и бегаем с факелами... Волки пощёлкают голодными зубами и уберутся восвояси... а мы потом сидим вокруг костра и тоже зубами от страха пощёлкиваем.
– Пап, а ты с рогатиной на медведя ходил?
– Нет, не пришлось. А вот твой дедушка, мой отец, добывал медвежьи шкуры. Да и мясо у них хорошее. Только, сынок, на медведя надо идти не с одной рогатиной, а ещё и специальным длинным ножом. А рогатина нужна для того, чтобы открыть у медведя уязвимые места... Ну, ладно, читай свои книжки, а я пойду спать: завтра надо на службу пораньше подойти.
В конце недели Нина Петровна вручила своему пациенту официально медицинскую справку и утешила покарябанного волчьим гневом Серёжку, что «раны когда-нибудь зарубцуются, заживут, а может быть, со временем, и совсем исчезнут, а пока красуйся так».
Серёжа, вообще–то, был не против ещё недельку отдохнуть от любимой школы, но вспомнил Оленьку: как она там волнуется, ждёт его, ночами не спит... Надо отправляться в Миасс...
На первый урок географии Серёжа по обыкновению немного опоздал. Но когда вошёл в класс, все ученики и Галина Андреевна просто откровенно уставились на его полосатую физиономию. Первой пришла в себя Галина Андреевна.
– Проходи, Серёжа. Садись. Что с тобой случилось?
И тут юморист Серёжа решил нагнать страху на своих одноклассников.
– Галина Андреевна! Когда я на прошлой неделе возвращался домой, меня окружила стая волков, а их вожак – огромный чёрный волк – бросился на меня. Наверное, он хотел загрызть меня, а потом съесть.
– Ужас! А ты что?
– Я успел схватить его за горло и начал душить, а он мне своими лапами исцарапал всё тело, пиджак в клочья разодрал. Видите: мне мама новый в магазине купила.
– Боже мой! А что потом?
– Вожака я задушил. А потом вся стая подходила ко мне по очереди и лизала мою правую руку. Теперь я, Галина Андреевна, вожак этой волчьей стаи. Придётся мне иногда отлучаться из школы по делам своей стаи. Мы на следующей неделе решили двух басковских поросят в тайгу утащить. Я должен быть во главе своих серых разбойников.
– Это просто ужас какой–то! Наташа Баскова! Ты тоже живёшь в заповеднике. У вас правда там много волков?
– Галина Андреевна! У нас, конечно, есть и волки, и рыси, и даже медведи, но умные люди ездят по тайге на лошадях и с винтовками, и только такие дураки, как ваш Серёжка, щеголяют по лесу в модных ботинках. Да врёт он всё, Г алина Андреевна! Наверное, керосином опился.
Крепко задела за живое эта скептично–насмешливая Наташка. Серёжа наш совсем разъярился. Он распахнул рубашку, показал всему классу свою красную исполосованную грудь (Девочки все аж завизжали от ужаса). А Серёжа прямо обратился уже к Басковой:
– Я вру? А это что?
– Всё равно ты врёшь! Взрослого волка просто невозможно задушить голыми руками. – не унималась упрямая дочь лесничего.
Но Серёжа, спервоначала решивший просто пошутить и немного попугать одноклассников, тоже раззадорился по–настоящему.
– Ты, Баскова, о судьбе своих поросят думай. Вот видишь: два пальца. А теперь посмотри на своего друга Вадика Фурмана. Видишь, какая у него толстая шея? Сейчас я подойду к нему, и через три секунды в нашей школе станет на одного отличника меньше.
– Всё! Всё! – просто в крайнем отчаянии прокричала выведенная из себя Галина Андреевна. – Больше ни слова о волках и медведях! Уселись все на свои места! Продолжаем урок. Серёжа, и ты тоже успокойся. Может, тебе к врачу надо?
– Нет, Галина Андреевна, меня уже врачи лечили. Сказали, что постепенно будет заживать. А может быть, и совсем шрамы исчезнут, когда Баскову на пенсию с работы вытолкают.
–Всё! Прекратили разговоры! Продолжим по теме...
Когда урок продолжился, и все немного угомонились, Света Быкова наклонилась к «вожаку волчьей стаи» и полушёпотом спросила:
– Серёжа! А всё это правда?
– Что ты, Светочка! Всё – сплошное враньё! – не моргнув глазом, утешил свою соседку Серёжа. – На самом деле всё было так: я спал, и мне приснилось, что мы с тобой танцуем в вашем старом доме, потом я тебя поцеловал, а ты разозлилась и начала меня как дикая рысь царапать. Утром проснулся, смотрю: всё лицо, грудь и даже спина исцарапана. Вот как всё было на самом деле.
Света печально посмотрела на беззаботно улыбающегося заповедного враля и повторила своё, видимо крепко засевшее в её хорошенькой головке:
– Ну, и дура будет та, которая за тебя замуж выйдет!
И тут наш герой, конечно, сгоряча и не подумав, брякнул:
– Света! А ты пойдёшь за меня замуж?
Света отвернулась, помолчала, и вдруг с ней началась настоящая истерика. Она так неожиданно зарыдала, что всем в классе стало просто страшно. Только опытная Галина Андреевна не растерялась, подбежала к захлёбывающейся слезами Светочке, обняла её, погладила п голове... и уговаривала:
– Светочка! Успокойся. Всё будет хорошо. Иди, выпей воды, умойся... И вообще, иди домой, тебе надо успокоиться. Портфель забери и иди домой. Ты – хорошая девочка. Тебе волноваться не о чем.
Когда Света Быкова вышла из класса, Галина Андреевна подошла к одиноко сидящему за партой Серёжке и прямо спросила:
– Серёжа! Что ты ей сказал?
И опять, не подумав и не сознавая всей жестокости произносимого им, Серёжа выдал свой очередной перл:
– Я ей, Галина Андреевна, вообще ничего не говорил. Свете, наверное, просто жалко стало чёрного волка.
Некоторые ученики с откровенным отвращением посмотрели на такого откровенного циника (скромную и добрую Светочку вся школа любила), а наш не подающий никаких признаков раскаяния прощелыга деловито подумал самое гнусное: «В августе родители в отпуск уедут. Увезу Свету к себе в заповедник. Там уж ей мама с бабушкой не помогут отвертеться».
Но весёлые приключения этого суматошного дня на этом не закончились. Как, однако, быстро распространяются различные пикантные слухи и сплетни в таких замшелых богоугодных заведениях, как наши провинциальные школы! Не успела закончиться перемена, как в класс буквально ворвалась донельзя взволнованная Ольга Юрьевна и сразу ринулась к одиноко сидящему за своей партой «волку».
– Серёжа! Что случилось? Боже мой! Ты весь изранен! Тебе надо лежать и отдыхать. Пойдём домой!
Все присутствующие ошарашенно наблюдали за происходящей на их глазах трагикомедией. Все молчали. Только неугомонная Наташка Баскова, как змея подколодная, прошипела так, чтобы все слышали:
– Совсем стыд потеряла!
Но Оленька, занятая своим Серёжей, даже не обернулась на эту запоздалую колкость (все змеи шипят, но не все кусаются).
А Серёжа благополучно пропустил ещё одну неделю школьных занятий, наслаждаясь приятными последствиями своих героических ранений. Школа тоже только обрадовалась этому.
Во время своих очередных внеплановых каникул «больной» Серёжа сбегал до своего таёжного схрона, пересчитал находящуюся там наличность... и ахнул! Сумма хранившихся там денежных средств превзошла все радужные Серёжкины ожидания! (Наверное, у Николая были очень серьёзные намерения. Возможно, он копил эти средства всю жизнь, чтобы купить в Миассе дом и жить в нём со своей обожаемой женой... Даже жалко, что неумолимое Провидение так беспощадно обошлось с ним). Наш справедливый и бескорыстный герой подумал и решил... просто растранжирить эти деньги, выдавая их за великолепную футбольную премию. Главным объектом его транжирства должна была стать Оленька... Ведь ей же предназначались эти злосчастные деньги!
