Текст книги "Против течения (сборник рассказов)"
Автор книги: Федор Гришанов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)
– Здравствуйте!
– Ну, здравствуй, здравствуй, любопытный паренёк. Ты случайно не Василия Николаевича сынок Серёжа?
– Да.
– Ну и хорошо. А меня Дмитрий Иванович зовут. Я – лесник здешний. Ты, я смотрю, лодочками интересуешься. Вот эта, голубая, ваша.
Серёжа чуть не ахнул от восторга. Да он же сразу приметил эту голубую, остроносую красавицу с двумя парами уключин. Вот это да!
– Дядя Дима. А на лодке можно покататься?
– Пока, Серёжа, не получится. Ключа у меня нет. Возьмёшь ключ у отца, а вёсла голубые вон в ближнем сарае справа стоят. Покатаешься, порыбачишь, лодку – на замок, а вёсла снова в сарай поставишь... Хорошо ты искупался. Пойдём к нам, пообедаешь.
– Нет, спасибо дядя Дима. Я на кухне недавно пообедал. Повара сказали, что я две солдатские нормы зарубал. – гордо добавил Серёжа.
В это время из дома выбежали две девчушки, посмотрели в их сторону и со звонким весёлым хохотом побежали в огород. Серёжа обомлел. Ну и дурак же он: трусы прямо у них под окнами выжимал. Серёжа покраснел, но постарался замять щекотливую ситуацию.
– А рыбы тут, дядя Дима, много? В потанинских озёрах рыбёшка водится. – тоном опытного рыбака добавил Серёжа.
– Рыба есть везде. Рядом – Малый Кисегач, и много карасиных маленьких озёр. Рыбу там можно вёдрами черпать. Здесь территория заповедника. Посторонним доступ сюда закрыт. Чужие люди здесь не ходят, а мы с тобой здесь живём, и нам государство разрешает рыбёшку на пироги, жарево и ушку половить. – по-свойски уже разъяснил обстановку Дмитрий Иванович Серёже.
Резвые румяные девчушки выбежали из огорода с сумкой в руках, подбежали к ним, и старшая, протянув сумку Серёже, сказала только:
– Это – вам.
После чего они повернулись и, снова засмеявшись с каким-то лукавым подтекстом, наперегонки убежали в дом... (Да, Серёжка-дурак у них под окнами трусы выжимал!).
– Это что, дядя Дима?
– Всё это передашь отцу, и привет от меня передавай Василию Николаевичу.
– Дядя Дима, а у вас лошадь есть?
– Есть, конечно. Да ты, Серёжа, пройди за солдатские казармы метров 150, там твой отец такую стройку организовал: свинарник, курятники и конюшню ребята в срочном порядке строят, ворчат, но строят. Василий Николаевич спокойно никому тут жить не даёт.
(Да, действительно, отец его, куда бы его не переводили Начальником, везде начинал строить коровники, свинарники, конюшни, а также – спортивные площадки, зрительные залы со скамейками для концертов на свежем воздухе. Организовывал спортивные мероприятия, приглашал городских артистов, устраивал концерты для зеков и солдат. Там где появлялся отец, никогда не умолкал визг пил и стук молотков... его даже два раза понижали в должности «за излишний либерализм по отношению к заключённым», но потом приходилось снова возвращать на должность Начальника: у других начальников побеги и бунты, а у него – спортивные и культурные мероприятия по вечерам, солдаты и зеки ходят все весёлые, крепкие, хорошо откормленные здоровой полезной пищей... Но Серёжа призадумался. И, как оказалось, недаром).
Обратно отправился он уже по другой дорожке вдоль озера, дошёл до насыпной дороги, слева на берегу озера увидел какое–то здание и сразу определил: «Насосная. Воду в посёлок качают», повернул направо, поднялся до основной трассы и по движению на ней понял, что дорогу на Миасс тоже строят напряжённо и быстро. Когда он проходил через КПП, часовой весело помахал ему рукой. Серёжка быстро становился своим в этой секретной глухомани и пропуском ему служила его весёлая любознательная физиономия.
Когда Серёжа подходил к своему бараку, то увидел на дороге с «основного объекта» возвращающуюся в зону длинную колонну одинаково одетых в рабочую одежду мужиков под охраной автоматчиков. Зеков было великое множество, а солдат охраны, идущих по бокам колонны, не так уж и много (Но никто из зеков и не пытался убежать. А зачем бежать? – Скоро папа вас накормит свининкой, яйцами куриными, молоком и маслом свежим, заставит расконвойных грибы и ягоды собирать, картошку копать, вернётесь домой, родне придётся двери расшивать, чтобы вас, здоровяков заповедных, до дому запустить).
Теперь у Серёжки не оставалось никаких сомнений, где находится главный местный объект (Но попасть туда пронырливому Серёге так никогда и не удастся... И вы не пытайтесь. Вас-то там пристрелят ещё на далёких подступах – это уж автор испускающей слюни братве по-братски советует).
Отец со службы ещё не вернулся, и Серёжа стал распаковывать сумку, подаренную им кордоновскими насмешницами: огурцы, редиска, лук пучковый, зелень всякая. Разложил он всё это богатство на столе аккуратными кучками... и загрустил: вспомнил маму и сестрёнку. Они сейчас тоже на огороде занимаются. У мамы помидоры! – Все потанинские садоводы и огородники ходили и завистливо ахали. – А какие вкусные! Двух огромных помидорин на всю футбольную команду хватало.
Ну вот, наконец и отец со службы вернулся!
– Ого, да ты, дружок, успел уже и у Димы побывать! Молодец! А я тут хлеба и колбаски прикупил. Сейчас ужинать будем... Нет, сперва сходим кое-куда.
Пошли мимо зоны к линии ЛЭП, прошли и линию, поднялись на пригорок и остановились у одиноко стоящей обитой железом будки. Отец достал из кармана ключи и открыл будку. Внутри почти ничего не было.
– Пап, это чья будка?
– Наша.
– А зачем она нам? – поинтересовался Серёжа.
– Как зачем? Мотоцикл с коляской в ней держать будем.
– Та мы что, мотоцикл покупать будем? – офонарел удивлённый Серёга.
– Да, я уже договорился. Скоро его сюда пригоним. – Уверенно ответил отец.
Вот это да! Озёра, леса, лодка килевая, да ещё и мотоцикл! Вот это будут настоящие каникулы! – Серёжа чуть не терял сознание от предвкушения предстоящих ему приключений и удовольствий в этом таёжном, сказочном раю!
А отец в это время деловито и спокойно вытащил откуда-то из угла шесть свежеобструганных вешек и увесистый молоток. Потом он прошёл на светлую полянку, наклонённую от горы к строящемуся посёлку, и стал не спеша забивать эти вешки в землю. Получился прямоугольник примерно 20x25 метров.
Серёжа с облаков грохнулся на землю. Всё, кончились каникулы! Побежал в будку и притащил оттуда штыковую лопату (Всё добрый папаша продумал. Даже ломик и кирку заметил Серёга в будке). Воткнул лопату на «своём» участке. Раздался резкий звук.
– Пап, да тут одни камни!
– Ничего, сынок, камни будешь складывать вот сюда. – Отец указал место будущей пирамиды Хеопса. – Зато земля между камней тут добрая. Урожаи будут хорошие. В этом году ничего садить не будем, только подготовим участок. Так что работай спокойно, не надрывайся. К весне мама с Людой приедут, вот тогда всё и посадим. Завтра и приступай. Я помочь тебе не смогу: служба. Вся надежда на тебя.
Пошли домой в барак. «Нет уж «Не надрывайся» – ехидно думал обманутый в своих каникулярных мечтаниях Серёга. «Упрусь, но сделаю быстро. Не первый раз. А потом и мотоцикл надо будет осваивать» – при этой приятной мысли сразу повеселел наш неунывающий герой.
Сначала распаковали узлы. Там оказалось много необходимых в холостяцком хозяйстве вещей: электроплитка, чайник, кастрюли, ложки, ножи, тарелки, а так же соль, сахар, чай, крупа в мешочках и много другого, полезного. Родители Серёжи, честно надо признаться, были людьми хозяйственными, экономными и бережливыми, потому что выросли они не в городе, где рыба на прилавках лежит, а в деревне, где за этой рыбой с бредешком погоняться надо.
После ужина, воздав должное кордонским огородницам, Серёга собрался было пойти посмотреть на строительство конюшни, но отец остановил его.
– Погоди, раздевайся.
Серёжа послушно разделся, отец внимательно осмотрел его со всех сторон и приказал:
– Теперь одевайся! В лес заходил?
– Нет ещё.
– Дёрганого мужика в посёлке видел.
– Нет.
– Ну, значит, увидишь. Встретишь его – не бойся, здоровайся и уходи. Мужик нормальный, работяга хороший, но ему в шею клещ впился и растворился. Клещ оказался энцефалитный. Мужик выжил, но нервы у него крайне расстроены, мышцы на шее высохли, и голова иногда западает назад; так он её руками на место ставит. Не вздумай смеяться над ним или ещё чего-нибудь.
Жутковато стало Серёже от такого рассказа, а отец продолжил:
– Здесь кругом – тайга. Есть и горы, и болота непроходимые, и озёра, и ручьи. Ягод и грибов в здешних лесах – вагонами вывозить можно. Но народ съехался сюда в основном городской. В леса заходить боятся. И правильно делают. В лесах здешних полно клещей, змей, рысь встречается, волки стаями бродят. Медведей тут оседлых вроде нет, но шатуны иногда забредают. Так что придётся тебя, сынок, кое-чему научить... Да, пострелять хочешь?
– Пап, я из пулемёта ещё ни разу не стрелял.
– Об этом старшину Семёныча спросишь. У меня времени сейчас нет. Самому некогда потренироваться. А тебе, голубчик, придётся и в тёмное время суток из интерната по лесам идти.
– Пап, а я в интернат с пистолетом буду ходить? – очень заинтересованно спросил Серёжа.
– Нет, голубчик, огнестрельное тебе пока не положено, ответил отец и подозрительно посмотрел на загоревшегося идеей ходить в школу c «пушкой» Серёжу. Но продолжил свой первый инструктаж.
– Вот та дорога, – махнул он рукой в сторону ЛЭП, – идёт на станцию Миасс. Тут до неё километров четырнадцать всего. Но смотри внимательно: дорога, которая идёт вдоль хребта – это на Миассово. А по главной дороге до станции будет семнадцать километров. Интернат как раз на станции и находится. Здесь транспорт не ходит, попутные могут и подобрать, но ты не голосуй. Кому можно, сами остановятся, а кому нельзя – мимо проедут. Дорога плохая, конечно. Но дорожники работают; база у них на 12-м километре. Да, на стрельбище придёшь, порядок не забывай. Там главный – Семёныч, его слово – закон. Понял?
– Знаю. – кратко подвёл резюме отцовскому инструктажу Серёжа. Но это оказалось далеко не всё.
Отец вытащил из солдатского вещмешка кирзовые сапоги, шерстяные носки и плотный свёрток разных портянок.
– Примеряй сапоги.
Василий Николаевич сидел на своей койке и, не скрывая удовольствия, любовался, как его сын лихо, по-армейски, наматывает портянки. С первого раза ногам было слишком свободно: отец всегда из экономических соображений покупал вещи с запасом. Пришлось Серёже намотать ещё пару байковых. Потом отец подошёл к нему, сунул за голенище три пальца и, сказав: «Вроде нормально», – пошёл к чемоданчику и принёс бумажный свёрток. Когда он развернул его, Серёжа даже подпрыгнул от восторга – На столе лежал чудесной красоты кинжал в ножнах очень тонкой работы.
– Вот, смотри Серёжа. Это – финский нож. Трофейный. Привёз с войны. Мой подарок тебе. Носи его всегда с собой. Вот так... За голенищем. Не жмёт? – Ну и хорошо. В лес и в интернат ходи только в этих сапогах и с ножом. Тайга – это, брат, тайга. Сапоги тебя защитят от клещей и от змей.
– А я, пап, двух уже видел.
– Да, гадюк здесь полно. Если пойдёшь в лес и с ночевой, бери с собой на конюшне одну возжу.
– А зачем?
– Когда будешь ложиться спать в лесу, расстелешь её вокруг себя. Змеи боятся лошадиного запаха.
– А я не знал.
– Ничего, ты ещё молодой. Когда будешь с лодки рыбачить, сапоги сразу снимай, нож прячь под портянки в сапог, имей запасные носки. Мало ли что. Без сапог всегда выплывешь, а в сапогах... сам понимать должен. Много рыбаков тонет именно из-за сапогов. Никому никогда не говори о ноже и не показывай. Мамы и Людмилы это тоже касается. Знаю я этих бузулукских паникёрок. Матери говори, что в лес ходишь с друзьями, но ходи всегда один. В лесу одному – безопасней... Вот ещё удавочку засунь в левый сапог, на всякий случай...
Потом ещё в течение нескольких вечеров заботливый отец обучал своего малолетнего сына искусству выживания в суровых таёжных условиях. Обучение было не только теоретическим, но и практическим. Много часов пришлось попотеть уже достаточно ловкому пареньку, пока он осваивал многообразные, а иногда и весьма изощрённые способы обезвреживания (т.е. убийства) различных четвероногих и двуногих животных. После окончания этих секретных курсов 13-летний Серёжа умел много. Он точно знал все уязвимые места у свиней, бычков, волков, рысей и других животных. Он научился правильно держать кинжал разными хватами при разных условиях, долго тренировался смертельно-опасным выпадам с этим оружием. Когда он закончил, наконец, тяжёлые отцовские курсы, он умел «обезвреживать» возможных противников стрелковым оружием, кинжалом, удавкой, ладонью руки, кулаком, двумя пальцами, одним пальцем, сапёрной лопаткой, карандашом и многими другими, на первый взгляд, вполне безобидными предметами.
Почему отец делал это? Втайне от людей и вопреки устоявшемуся общественному мнению? Может быть, он действительно знал, что его малолетнему сыну в скором времени придётся идти с крепко зажатым в кулаке кинжалом одному на волчью стаю, столкнуться в смертельной схватке с матёрыми бандитами, вести спор через обсыпанный ягодами малинник со взрослым медведем за право поедать вкусные ягоды? Да, отец научил его понимать не такой уж примитивный, как кажется, звериный язык... и «объясняться» на этом языке. Может быть, он заранее спасал его? А может быть и совсем другое...
Иногда отец рассказывал о войне. Больше всего возмущался он тем, что в строевые части на передовую приходило очень много не только малообученных новобранцев, но много и таких, кто не только толково обращаться с огнестрельным оружием не умел, но даже и стрелять ладом прицельно не мог. В начале войны отец был командиром артиллерийской батареи; немцы их расколотили; попал он со своими уцелевшими ребятами в окружение; единственную уцелевшую пушку пришлось утопить в болоте, и целых два месяца пробиваться через занятую врагом территорию, догоняя пятившихся на восток фронта... Много прибивалось к ним солдатишек и из других разбитых частей. Ночью шли по лесам, а днём приходилось отцу обучать этих «бойцов» военному делу... Да, к войне мы тогда (а впрочем как всегда) оказались не готовы.
А отец, как офицер, думал о следующей войне и не хотел, чтобы его сыновья (старший брат Серёжи, Юра, учился в спецшколе ВВС) оказались в ней недееспособным пушечным мясом, а знали и умели, как уничтожить врага, а самим уцелеть в неизбежной, как он, видимо, думал, кровавой бойне.
Вот так, в свои 13 лет стал Серёжа тем, что сейчас звучно называется «боец специального назначения» (Но методы «обезвреживания» животного мира мы не будем здесь раскрывать нашим читателям во избежание истерических воплей безмозглой нашей «миролюбивой общественности», которая поумнеет только тогда, когда с неё шкуру будут сдирать сегодняшние её «друзья», «партнёры» и «доброжелатели»).
Познакомился Серёжа и со старшиной Андреем Семёновичем. Пришёл в часть и у отдыхающих на крылечке барака солдат деловито осведомился:
– Здравствуйте. Оружейный мастер где находится?
– Справа по коридору вторая дверь, товарищ генерал! – весело отрапортотвал молодой пучеглазый солдатик.
– Вольно. Можете разойтись. – взаимно пошутил хорошо знакомый с воинским уставом Серёжа.
Пошёл в барак. Прямо перед входом стояла накрытая красной тканью тумбочка; рядом стоял солдат с автоматом. Ближняя дверь была закрыта железной решёткой, сквозь которую были видны стеллажи с автоматами. Серёжа поздоровался с часовым, но тот, видимо в соответствии с уставом промолчал; и Серёжа пошёл вправо к широко распахнутой двери. Там за маленькими тисочками сидел усатый дядька в гимнастёрке с орденскими планками (понятно, почему отец так уважительно отзывался о Семёныче: фронтовики уважают друг друга) и выпиливал какую-то детальку. Справа была простая дверь, а слева – зарешёченная. «Склад оружия» – смекнул Серёжа.
– Ну, заходи, что стоишь на пороге. – не отрываясь от своей работы, пробасил усатый орденоносец.
– Здравствуйте, дядя Андрей. Я к вам... – Серёжа думал, что сейчас они пойдут на стрельбище и там он постреляет от души и покажет Семёнычу свой класс. Но Семёныч был тёртым армейским калачом, службу знал получше юного курсанта, и заниматься этому «курсанту» пришлось сначала совсем другим.
Три вечера Серёжа без устали смазывал, протирал, разбирал, собирал разное стрелковое оружие, выслушивал неторопливые, но толковые объяснения Семёныча по безопасной эксплуатации этого оружия. Потом как-то раз Семёныч задумался и начал объяснять про зенитную пушку, но, видимо вспомнив, что зенитной пушки у них с Серёжей нет, достал из стола толстые карманные часы с крышкой и приказал Серёже ещё несколько раз собрать и разобрать блестящий от Серёжкиного усердия ППШ, а сам постоянно поглядывал на свои (тоже, видать, трофейные) часы. Потом густо крякнул и подвёл итог.
– Приказал нам майор для разнообразия службы – организовать соревнование по сборке-разборке и стрельбе по мишеням... Но теперь, я думаю, по сборке соревнования проводить не будем.
– Почему? – поинтересовался Серёжа.
– Почему, почему... А вдруг ты придёшь и займёшь первое место? Гражданские в посёлке узнают, вот смеху-то будет, а папаша твой с офицеров шкурку снимет за плохую подготовку личного состава.
– Ладно, я не приду. – великодушно отказался от первого места польщённый Серёжа.
– Спасибо, сынок, выручил меня, старика... А теперь пойдём на стрельбище. – Андрей Семёнович дружески обнял и слегка потрепал довольного уже своей учёбой Серёжку. «А орденские планки у Семёныча такие же толстенькие, как у отца. Тоже, наверное, геройски сражался на фронте» – подумал молодой курсант. – «Эх, хорошо бы вместе с отцом и Семёнычем с кем-нибудь повоевать... Жаль, что сейчас войны нет». – Совсем уж необдуманно размечтался наивный герой нашей повести.
Стрельбище, хоть и временное и не очень ещё благоустроенное, расположено было очень удачно. Мишени находились у подножия лысой горы, обзор был хорошим, случайное попадание кого-нибудь в зону обстрела исключалось. Ну, если только какая-нибудь дикая коза забредёт (но её можно и пристрелить, да и домашнюю можно пристрелить, если хозяйка, конечно, не очень горластая). Наконец-то дослужил Серёжа до самого главного.
Пострелял немного из пистолета, из автомата попалил вдоволь. Когда он стрелял, опытный, предусмотрительный Семёныч стоял, на всякий, видимо, случай, рядом с курсантом за его спиной (Пацан... мало ли что!). Ходили, смотрели мишени. Семёныч покрякивал (что, как понял уже Серёжа, означало у него одобрение). Когда закончил стрелять из автомата, хотел было напомнить своему наставнику о своей давней мечте, но Семёныч сам спросил:
– Из пулемёта хочешь попалить?
– Конечно, дядя Андрей!
Притащили пулемёт, установили на боевую позицию, Серёжа подготовился к стрельбе и подумал: «Эх, сейчас бы ребята из футбольной команды меня увидели! Сам Петька Чапаевский позавидовал бы! Ну ладно... Разлетятся сейчас в щепки твои мишени, дядя Андрей».
Увы, патронов в магазине оказалось всего штук 6-7. Не больше. Правильно, старшина Семёныч. Патроны надо беречь... Они лишними никогда не бывают. Закончились краткосрочные курсы молодого бойца обязательной чисткой, разборкой-сборкой и сдачей оружия на хранение оружейному мастеру Семёнычу (а отец всегда говорил: «уружейный» мастер).
Не преминул знатный лошадник Серёжа сходить и посмотреть на строительство конюшни. Найти эту стройку было очень просто: по тропке через сосновый бор на визг пил и стук молотков. Строилось сразу несколько объектов, но не из кирпича, как в посёлке, а из дерева. Работали заключённые: но охраны не было никакой (может быть, в кустах какой-нибудь боец носом службу просвистывал). Расконвоированные работали дружно и весело: им скоро домой.
Но самым поразительным для Серёжи оказалось то, что недалеко от стройки в небольшом загончике мирно и беззаботно похаживали себе две лошадки. Гнедая кобыла была немного брюхатая, а вот рыжая – стройная, стремительная, так и металась по загону. Да, молодец Василий Николаевич – настоящий партизан. Ни одним словом о лошадях не обмолвился своему взбалмошному сынку! Наверное, не хотел отвлекать его от «уружейных» курсов. Подошёл Серёжа вплотную к загону и залюбовался...
– Эй, паренёк, – услышал он чей-то голос сзади. К нему подходил молодой мужик в чёрной фуфайке. – Ты тут поосторожней. А то тебя долбанут копытом, а мы потом отвечай.
– Ничего, Гриша, – подошёл ещё и мужчина в солидных годах, тоже одетый в «фирменную» куртку фуфаечного типа. – Ты, парень, не Хозяина нашего сын?
– Какого Хозяина? – в недоумении спросил Серёжа.
– Василия Николаевича, Начальника нашего.
– Да.
– Говорил он мне, что ты обязательно сюда припожалуешь. Что, нравится рыжая кобылка?
– Нравится. Только она тут бегает по загону, а её бы промять хорошенько надо.
– Ну, молодец. Вот ты и займись: а то нам запрещено далеко от стройки отходить. Сразу могут побег приписать; и вместо дома снова в кутузку попадёшь. Как ты думаешь, дома лучше?
– Конечно, лучше. И харчёвка лучше. – уверенно заявил не отведавший ещё лагерных деликатесов Серёжа.
– Тебя, я знаю, Серёжей зовут, а меня зовут дядей Мишей, а это, – он указал на напарника, – Григорий Петрович, мой помощник.
– Дядя Миша, а ещё лошади есть?
– Есть. Два мерина. На стройке работают. Ну, пойду заседлаю тебе рыжую...
– Да я сам... – возразил было Серёжа, но дядя Миша дело знал получше его.
– Первый раз я заседлаю, а потом сам будешь. И посматривай, местность тут не очень...
Седло было на вид неказистое, зато оказалось очень удобным. Обходными тропами выехал Серёжа на ЛЭП и поехал по просёлочной дороге в сторону Миасса. Дорога то вниз ныряла, то вверх тянулась, попадались на ней частенько и камни; поэтому Серёжа кобылу гнать не стал: опасная дорога, надо сперва ровные чистые места разведать. Но чувствовал, что кобылка энергичная, резвая. ЛЭП ушла куда-то в сторону. Доехал до перекрёстка. Ясно: слева дорога на Миасс, а вправо – на Миассовый кордон. На первый раз далеко заезжать не стал, повернул обратно. На разведанных ровных участках рыжая летела как птица. Да, добрая кобылка, верховая. Пусть мерины на стройке кирпичи возят: делать-то им всё равно больше нечего.
Не доезжая до конюшни метров пятьсот, Серёжа перевёл свою лошадь на ровный спокойный шаг: пусть пообсохнет маленько. Когда стал рассёдлывать её, сразу заметно, что спина у ней тёмная от пота, сбегал за тряпкой и тщательно протёр рыжую с обеих сторон. Дядя Миша одобрительно посматривал на юного наездника. А тот хотел было сказать, чтобы кобылу пока не поили, но вовремя спохватился: яйца курицу не учат. Серёжа погладил кобылу, потрепал её по холке, и прошептал вполголоса: «Ну, не знал же я, что ты здесь находишься. В следующий раз принесу тебе и булочку, и яблоко магазинное, а на следующий год будет морковка и другие сладости. С огородами славно заживём». Кобылка благодарно пялила свои доверчивые глаза на удалого наездника, не знала она, что булочки, яблочки и морковки достанутся вскоре другому фавориту изменчивого сердца легко увлекающегося любителя конного спорта.
Прежде чем приступить к описанию трудовых подвигов нашего героя, автор считает возможным и даже необходимым вернуться несколько назад, к отеческим наставлениям Василия Николаевича, касающимся жизни и способам выживания в тайге. Конечно, о безжалостных методах «обезвреживания» речь мы здесь вести не будем (Куда там! Не в нашей стране заводить об этом речь. Когда на солдатика одного, А.С., цыкнули хорошенько, он, дрожа от страха, плюхнулся на корточки и стал инвалидом, то сколько визга, шума поднялось в стране. Сделали его чуть ли не национальным героем, квартиру, пенсию... Жалко, конечно, инвалида. А если бы он ответил достойно своим истязателям? Или ночью, при неравенстве сил, встал и передушил бы их? Ор поднялся бы на весь мир: «Бандюга! Разбойник! В тюрьму! На плаху его!» Вот вы, московские блюстители нравственности, заткнитесь пока и выслушайте здравое слово.
Спокойные, тихие, сытые времена скоро закончатся. Только ваша непроходимая тупость не даёт вам почувствовать горячее дыхание нового мирового передела. А кто вас защитит? Не солдатики же типа А.С., не ваши дохлые сыночки – компьютерные черви. Эти все в первый же день сдадутся в плен врагу и будут за кусок хлеба патроны делать против своего народа, пока их самих, за ненадобностью, в расход не пустят. Меняйте и государственную психологию. Кольцо-то уже сжимается).
Теперь о жизни в тайге и походах по лесам. Конечно, многое здесь будет противоречить указаниям и рекомендациям нашего МЧС, например: одевать в лес яркие куртки. Каждый таёжник, конечно, от души посмеётся над этой, чисто городской, глупостью. Не одну тысячу километров прошёл Сергей по тайге, встречался со многими людьми: геологами, охотниками, рыбаками, лесниками, грибниками, ягодниками, просто любителями побродить по лесам и откровенными босяками. Никто из них ярких курток не носил.
Итак, если простые советы Серёжиного отца помогут спасти хоть одну человеческую жизнь, мы уже будем думать, что трудились над этой книгой не напрасно. Вот бывалым таёжникам советы эти покажутся заведомо известными, слишком простыми и наивными, но предназначены они только для городских, изнеженных комфортом жителей.
Итак...
Советы городским обывателям, пожелавшим вдруг
отправиться в тайгу:
1. Если нет особой необходимости, вообще не ходите в тайгу и даже в пригородные леса не заходите (противно смотреть на следы вашего там пребывания. Хорошо бы весь мусор, оставляемый вами в лесу, вывалить на ваши беззаботные головушки).
Но вы всё-таки не вняли нашему благоразумному совету и попёрлись в лес.
2. Одежда должна быть подобрана по сезону и с учётом того, что придётся вам не на диванчике посиживать, а постоянно двигаться. Три лёгких одёжки лучше, чем одна тяжёлая и сковывающая движения. Цвет одежды должен соответствовать местности, т.е. быть маскировочным. Головной убор обязателен. Вся одежда должна быть пригнана и застёгнута. Штаны заправлены в сапоги с лёгким напуском. Химическими средствами защиты от насекомых лучше не пользоваться. Да, в тайге действительно сильно допекают комары, шмели, мошка и прочий крупный и мелкий гнус. В заболоченной местности можно применять специальные сетки.
3. Экипировка. Берите с собой в лес только самое необходимое. Рыболовные принадлежности: поплавки, грузила, крючки, леску лучше сразу зашить в карман куртки и постоянно носить с собой. Если идёте в лес ненадолго, у вас обязательно должны быть: складной нож, непромокаемо упакованные два коробка спичек, вата, йод, немного соли, чаю, сахара, сухарей, питьевая вода. Если идёте в тайгу на несколько суток, тоже не берите с собой лишнего. Добавьте: котелок, рис, геркулес, печенье, пачку шоколада, консервы, что-нибудь непромокаемое в качестве укрытия. Не берите с собой в лес спиртное и курево. В тайге (как и в городе) от них – один вред.
4. Стоп! Опять вы спешите ринуться в нашу тайгу (т.е. на свою историческую прародину). Но, если вы не можете: а) беспрерывно бежать в ровном темпе в течение 40 минут; б) проплыть любым способом 500 метров; в) идти не останавливаясь с полной экипировкой 4 часа; г) подтянуться 12 раз; д) отжаться от пола 40 раз – вы зайдёте в таёжную глухомань... в качестве добычи. А если все эти довольно простые нормативы доступны вам, то вы можете уже горделиво идти в тайгу, ну в качестве, скажем так... мелкого хищника.
5. Прежде чем зайти в лес от дороги, из посёлка, железнодорожного полотна и т.д. необходимо хотя бы примерно сориентироваться: посмотреть на часы, на солнце и, зная время возможного возвращения, прикинуть, с какой стороны от вас должно находиться в тот момент солнце – справа, сзади, слева. Это предохранит вас от многодневных блужданий по тайге. Если есть компас, с ним надо работать постоянно. Мох на деревьях и компас покажут вам только направление, где находится северный полюс; но вам-то надо домой! Лучше всего (и безопасней) совершать первые походы в лес с опытным проводником.
6. Тайга не любит громких звуков и криков. Про любимое занятие городской «творческой интеллигенции» – пустую болтовню – придётся забыть. Идите молча и поглядывайте по сторонам. Старайтесь не задевать высокую траву, кусты, ветки деревьев: там могут быть клещи. Идите осторожно, не наступайте на поваленные деревья, ветки, камни и т.д. Без нужды не выходите на открытые места. Не забывайте, что в лесу за вами наблюдают сотни, в том числе и враждебных глаз.
7. Никогда не рвите и, тем более не употребляйте в тайге незнакомые вам плоды, ягоды, грибы. Даже не пробуйте.
8. Если вы попадёте в воду или промокнете под ливнем, выжимайте одежду и спокойно, без рывков, бегите к дому или ближайшему теплу. Снимайте мокрую одежду, а если есть возможность, искупайтесь и... пейте чай, употребляйте в добром количестве чеснок, сироп солодки, сливочное масло, снова пейте чай. Если такой возможности нет, ищите в лесу ягодники, съешьте несколько горстей диких ягод. Таёжных ягод не так уж и много: чёрная смородина, земляника, черника, брусника, клюква. Остальное – баловство. Не забывайте двигаться, не давайте себе замерзать и не поддавайтесь панике. Даже в таких ситуациях спиртное – нежелательно (привыкнете и сопьётесь к чёртовой матери).
9. Каким-то образом вы подошли к болоту: вот в него-то вообще никогда не залезайте (По болотам ходят только местные следопыты. Фильмы военные видели? Даже опытные партизаны и обученные разведчики в болото не лезут, а ищут местного проводника). В крайнем случае заходите в болото с подходящей жердью. На болоте иногда, в самых неожиданных местах, встречаются ямы и глубокие промоины. Болотные испарения имеют коварное свойство влиять на людей: они теряют ориентировку, поддаются паническим настроениям. Нужно сразу остановиться, успокоиться, обдумать без спешки ситуацию, попытаться хоть как-то сориентироваться (в пасмурную туманную погоду это сделать очень трудно) и, не спеша, выходить из болота.
10. Однажды в тайге Серёжа нарвал букет очень красивых цветов и принёс его домой своей маме, но вместо благодарности мама крепко отругала его и сказала, что в лесу рвать цветы нельзя. С тех пор Серёжа, как послушный сын, не только никогда в жизни не рвал цветов, но и никогда не покупал их у рыночных паразитов. Красивыми бывают только живые цветы. И счастье приносят только живые, т.е. не сорванные цветы.
