Текст книги "Ошибка архитектора (СИ)"
Автор книги: Эйлин Торен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)
Глава 9 Эйва
Эйва, в некотором смысле, понимала госпожу Ланиру, но всё равно была очень зла на те слова, что герцогиня сказала в адрес Шэйли за обедом, несколько дней назад.
Бедная девочка была сама не своя после этого – мало того, что без памяти, что полная неизвестности поездка через несколько дней, что Иан из-за этого на нервах весь и не знает, как себя унять, так ещё эти горькие слова.
Высшие и низшие, ну правда – нихра, как она есть. Злое, мстительное существо низшего мира, прислуживающее падшим богам и выполняющее тёмное дело по терзанию хороших людей и насылающее проклятия и беды на их дома.
Конечно горничная отстранилась от этого гнева на хозяйку, тем более ей предстояла поездка с герцогами в столицу. Да и Эйве с господином Ианом удалось Шэйли успокоить, вывести из состояния истерики, которая у неё была пару дней, потому что нет в ней никакого благословения, богиня её не любит, она не слишком усердно молится и даже было что-то вроде “моё чрево проклято”.
На это ушло всё время до отъезда и все нервы. В поездку Эйва собирала обеих девушек в каком-то тумане, чего уж говорить о ней самой. И в итоге осознание, что она всего через два дня окажется в столице накрыло её в экипаже, когда половину дороги они уже проехали.
Ланира и Шэйли ехали в карете вместе, и это было печально, потому как младшую девушку это смущало и обижало до слёз, а герцогиня ни за что не стала бы извиняться за то, что наговорила. Сидели они друг от друга по разным противоположным углам, смотрели в разные стороны и как же было хорошо, что дорога занимала всего половину дня, потому что иначе это грозило бы перерасти в катастрофу с очередными истериками, при чём от обеих девиц.
Мужская часть Шелранов предпочла в это женское противостояние не лезть и отправились в Хиит верхом. Конечно для господина Верона это было испытанием – Эйва не сомневалась, что у мужчины болело всё тело. Но видимо боль была терпимым испытанием, которое можно было перенести, чтобы сохранить своё душевное равновесие. Что до Иана, то он вообще получал нескрываемое удовольствие, как мальчишка, которого отпустили побегать в поля без присмотра.
Слуги ехали в отдельном экипаже. Яци мирно спала всю дорогу и это было прекрасно. Повариха учинила форменную истерику связанную со поспешностью сборов, на которую её вынудил герцог, отдав ей распоряжение ехать в Хиит накануне отъезда. Женщина была дотошной, помешанной на мелочах квочкой, у которой всё было плохо ещё задолго до того, как что-то начиналось. Она опаздывала заранее, практически накануне встречи или отъезда, портила всё заранее, даже не приступая к делу. В общем, собираясь, она извела слуг, сильнее, чем десять Ланир. И сон в котором Яци пребывала в дороге, ехавшим с ней в одном экипаже Эйве и Юллин, был ниспослан богами.
Последняя была сначала рада тому, что старшая горничная заменит её на свадьбе, а потом поняла, что столицу не увидит, свадьбу не увидит, королевскую семью не увидит, и расстроилась. На это Эйва только горестно вздохнула, снова ругая себя за то, что проявила излишнюю заботу и доброту.
Она не хотела в столицу. Ей было сложно возвращаться туда и откровенно страшно быть при дворе. Оставалось только молиться богине-матушке, чтобы помогла ей справиться и отвела от неё всяческие неприятности.
Проехав Хиит, они с неприятностью отметили, что дороги развезло, несмотря на то, что снег сошёл давно. Но в деревне всё было как всегда немного с задержкой, но это воздух, эти звуки – Эйва отпустила свои тревоги и подставила лицо тёплым солнечным лучам.
Переезжая через реку стало понятно, что и мост почти развалился, мужчины даже попросили женщин выйти и пройти по нему пешком, чтобы избежать беды, если тяжести экипажей, подмытая рекой конструкция, не выдержит.
Сам дом был таким каким Эйва его и помнила. Она была тут три раза. Каждый год семья приезжала сюда навестить госпожу Нииллу. Точнее из трёх раз, Иан был здесь всего в прошлом году и то, только из-за находившейся здесь Шэйли. Обычно приезжал Верон и было видно, что герцог погостил бы подольше, радуя сестру своим присутствием, но супруга его начинала ныть, капризничать, устраивать скандалы от скуки, а это было губительно для шаткого душевного состояния хозяйки.
– Ой, ну правда, правда? Верон! – вдовствующая графиня Сэнори не могла устоять на месте, когда брат спешился, отдавая своего коня слуге и обнимая сестру. – Вы приехали! Я так рада, так рада!
– Ну, Ния, всё хорошо, – герцог поцеловал сестру в щёку. В глазах у неё стояли слёзы.
– Иан? – обрадовалась она, когда спешился и второй младший брат. – Я так соскучилась!
– Ния, – он дал себя обнять, натянуто улыбаясь, но очень быстро отстранился, не стал ждать, чтобы слуга забрал у него коня, отвёл животное в сторону, лишь бы не общаться с сестрой дольше возможного. Потом подошёл к экипажу, где ехали его супруга и супруга брата.
– Лана, Шэйли, – воскликнула вдовствующая графиня, и всё так же, радости не было предела.
Все немногие слуги дома стояли вдоль зелёной посадки на фасаде дома.
Эйва знала дворецкого, напыщенного щуплого старикашку, грубияна и забулдыгу. Её он ненавидел до скрежета в зубах. Эйва прям ждала, что сделает ей какую-нибудь гадость, а уж если бы её выставили, то у него был бы персональный праздник. Ещё была экономка, мягкая, полная женщина, из местных, которая приходила сюда, чтобы навести порядок в делах дома и слуг, и уходила обратно в город, где у неё, насколько знала Эйва, была семья. Ещё была горничная госпожи – Янра. Приветливая молоденькая женщина, чуть младше самой Эйвы, они нашли с ней общий язык и в прошлые визиты герцогов, отлично ладили. Ещё две дворовые девочки, они помогали по дому, но всё время в нём не жили, тоже были местными, из Хиита.
Но были и незнакомцы. Эйва впервые видела конюха, крепкого мужчину, на вид её ровесника, но лицо она рассмотреть не успела, потому что он забрал коней Шелранов и повёл их, как она поняла, в сторону конюшен. И ещё одного мужчину, одетого по простому, как и конюх, но более чисто и опрятно выглядящего. Он был светловолосым, загорелым, что говорило, что всё же работал на свежем воздухе, а не в доме, руки были тоже рабочими. Он стоял немного в стороне, смущённо переминался с ноги на ногу, словно ждал, что сейчас его отправят прочь. Глаза у него были голубые, красивые, лицо приятное, с ухоженными усами и небольшой бородой, улыбка чуть кривоватая, но добрая.
Верон со всеми поздоровался, после чего зашёл внутрь дома, за ним поспешила Янра, которая по сути отвечала за дом и хозяйку. Госпожа Ниилла тем временем разговаривала с Ланой, которой пока не успела надоесть своим вниманием и назойливостью, поэтому герцогиня была приветлива и вежливо отвечала на все вопросы сестры супруга. Правда Иан тоже был здесь и, вполне возможно, Лана просто не хотела конфликта с ним, точнее усугублять ту ссору, в которую уже влезла, задев Шэйли ранее. Последняя держалась молодцом, стараясь не удивляться, не быть странной самой, хотя наверняка у неё в голове была сейчас невообразимая буря из мыслей и вопросов.
Тем временем Яци выбралась из экипажа под радостный возглас вдовствующей графини, которая подлетела к поварихе, как только её заметила. Женщина расставила руки и позволила госпоже утонуть в тёплых объятиях.
– Ох, Яци, ты побудешь со мной? – спросила госпожа Ния.
– Конечно, светлость моя, накормлю вас, родненькая моя, чем захотите, – на глаза женщины навернулись слёзы.
– Паштет и хлеб, можно? – спросила графиня.
– Да, конечно, сколько угодно, – ответила Яци.
В это время служанки и вот этот светловолосый мужчина, которого Эйва раньше не видела, стали помогать разгружать вещи. Сама она взяла свои и вещи госпожи Шэйли и пошла в сторону входа для слуг. Но не успела сделать и шаг, как дорогу ей преградил дворецкий.
– А блудница в дом не зайдёт, – прохрипел он Эйве в лицо, а потом плюнул ей под ноги.
Горничная застыла и тяжело вздохнула, встретившись с раскрасневшимся от злости взглядом старого дворецкого. Кажется он стал ещё более безумным с тех пор, как она видела его в последний раз.
– Какого? – возмутился Иан.
– А? – обернулась на дворецкого вдовствующая графиня и Эйве не нужно было видеть её лицо, чтобы понять, что женщина была на грани нервного срыва.
– Снова притащили эту падаль, – тем временем прошипел старик. Выпивкой от него разило шагов за десять. – Не позволю осквернять дом светлый. Вон!
И он замахнулся кулаком, но сделать ничего не успел. Сзади всхлипнула старшая сестра Шелранов, Иан сделал шаг, чтобы поймать руку старика, но быстрее всех оказался конюх. Эйва и глазом моргнуть не успела, как он ниоткуда возник между ней и дворецким.
Из дома выскочил Верон и Эйва видела, что герцог сделал жест рукой, после чего Иан увёл Лану и Шэйли в дом. А ещё глянув с беспокойством через плечо, туда, где стояла графиня, горничная увидела, что рядом с Нииллой стоял светловолосый незнакомец. Она вцепилась в него с отчаянием утопающего и с ужасом наблюдала за происходящим.
– Ваша светлость, – каркал старик, обращаясь к Верону, – нельзя блудницу в дом пускать, безобразие! Падшую девку до покоев светлых допускать, не позволю.
– Ты ошалел? – прорычал герцог.
– Ваша светлость, – выдавил дворецкий, теряясь.
– Эйва, в дом! – приказал старший Шелран.
И горничная вздрогнула, глянула на конюха, что заслонял её собой. Он посмотрел на неё сверху – не то, чтобы был высокий, Эйва была ему по плечо, но мужчина был плотным, сильным, от него пахло конями и сеном. Коротко стриженные чёрные, волосы, щетина, глаза тёмные, но точно цвет не разобрать. Лицо было суровым, каменным, да и весь он был напряжён, хотя чего сражаться со свихнувшемся пьяницей?
Эйва обошла его и от неё ускользнуло то, что они с герцогом не сговариваясь встали так, чтобы её от дворецкого закрыть.
Горничная знала, что конюху приказали отправить дворецкого вон, что тот и сделал. А дальше Эйве было не до воспоминаний о неприятном инциденте, потому что закрутилась в делах. Никто из хозяек с ней не заговорил об этом, хотя видно было, что Лана была недовольна и раздражена, а Шэйли хотела спросить подробности, но скорее всего постеснялась.
После ужина господа устроились в музыкальной гостиной, отпустив слуг. Эйва спустилась вниз в кухню и застала презабавную картину – с одной стороны стояла Яци, грозная и воинственная, а с другой домашние слуги дома, “возглавляемые” двумя незнакомцами.
– Что происходит? – спросила Эйва. За ней в кухню спустились Юллин и Янра.
– Они тут хозяйничать решили, – зашипела Яци, тыкая в сторону слуг огроменным ножом.
– Серьёзно? – и кажется у горничной сейчас нервы сдадут. – Я хочу есть, мне завтра вставать ни свет ни заря, а ты хочешь, чтобы я без ужина осталась?
И Эйва решительно пошла в сторону поварихи, которая заслоняла собой приготовленную для прислуги еду.
– Эйва, я не шучу!
– Да и не надо, мне и смеяться не хочется. Мне нужно поесть, потом смочь уснуть, потом смочь встать, а дальше дорога в целый день и ты прекрасно знаешь, что нихра твоя любимая проведёт её в голоде, чтобы фигуру свою сберечь, – и Эйва отодвинула опешившую Яци, положила себе еды, после чего села за стол. – Хватит людей стращать, злюка. Еду портишь злостью.
Повариха фыркнула, но тем не менее стала накрывать на стол, а слуги расселись всё-таки по своим местам и приступили к трапезе.
Уже под самый конец ужина в проёме возник щуплый мальчишка в форме королевского кавалерийского полка.
– Доброго вам, – поздоровался он. – У меня послание к его светлости герцогу Шелрану.
Эйва, которая уже почти доела, встала, опережая светловолосого мужчину.
– Давай, дружок, – протянула она ему руку.
– Поздно из столицы, случилось чего? – спросила Яци.
– Я был в доме Шелранов, в Ласце, а там сказали, что герцог здесь, – ответил посланник, когда Эйва с письмом отправилась наверх.
– Ого-го, – воскликнула повариха и усадила юношу за стол. – Садись, мальчик, поесть. Помотало тебя сегодня.
В гостиной на рояле тихо играла Лана, как ни странно была совершенно спокойная и тихая, сама на себя непохожая. Вдовствующая графиня Сэнори что-то рассказывала остальным. Шэйли сидела рядом с Ианом на диване, напротив герцог с сестрой.
– Простите, ваша светлость, – окликнула его Эйва.
Верон кивнул, встал и подошёл к ней.
– Послание доставили только что, – она отдала хозяину свёрнутый и запечатанный листок гербовой бумаги.
Он взял, пробежал глазами и нахмурился.
– Что там? – спросил Иан, кажется Эйва видела, что у него глаза загорелись надеждой, что может дело касается его и он сможет со спокойной душой отсюда удрать.
– Первый священнослужитель большого единого храма заболел, – ответил герцог. – Свадьбу второго наследника откладывают на неделю.
– Что? – кажется пискнула Лана, но горничная точно знала, что сейчас герцогиня в этой комнате самый счастливый человек.
– Священнослужитель заболел и они теперь ждут его выздоровления, – пояснил Верон спокойно, отдавая ей бумагу.
– Да он помер небось, – фыркнула Ланира, забирая у супруга послание. – Ему сто лет не меньше. Какой смысл ждать его выздоровления?
– Значит пошлют за тем, что в северном храме, – предположил Иан.
– Скорее всего, – кивнул Верон. – Но ждать всё равно неделю. Не вижу смысла возвращаться в город, так что подождём здесь.
– Мы остаёмся? – переспросила Лана, а Верон обернулся на Эйву и кивнул ей.
– Сообщи, пожалуйста, остальным.
И сейчас в комнате стало ещё на одного счастливого человека больше – госпожа Ниилла радостно захлопала в ладоши, радуясь известию.
Впрочем Эйва тоже была рада. Она поклонилась и ушла вниз.
– Что? – спросила Яци, когда служанка спустилась.
– Никуда не едем, неделю ждём здесь.
После ужина Эйва вышла во внутренний двор, тот что был у задней, служебной части дома. Там сидели слуги-незнакомцы. Мужчины крутили самокрутки и тихо разговаривали.
– А можно мне тоже, – спросила Эйва, потому что покурить было тем, что сейчас было очень необходимо. Ну или выпить, но выпить неоткуда взять, а покурить вот есть.
– Держи, – улыбнулся светловолосый и протянул ей сделанную себе самокрутку. – Нас так и не представили. Я Бэлт.
– Эйва, – представилась она, забирая курево и садясь рядом с ним.
– А это Рэ́ндан, – представил мужчина конюха. Горничная кивнула и он дал ей прикурить.
– Куришь, Эйва? – к ним вышла Янра.
– Ты же знаешь, что нет, – ответила женщина. – Просто сегодня вот прям надо.
– Как там госпожа? – спросил Бэлт, подразумевая конечно старшую сестру Шелранов.
– Беспокоишься, что без тебя не заснёт? – ухмыльнулась Янра.
– Она с братом старшим, – спокойно ответила Эйва.
– Ты не злись на старика, – проговорила служанка графини. – Он таким после хнийской лихорадки стал.
– Да он всегда такой был, – фыркнула на это женщина. – А что до обид, то я не обижаюсь, если бы мне каждый раз золотую монетку давали бы, когда так обзывают, была бы уже богаче герцога нашего.
– Так часто обзывают? – спросила с сожалением Янра.
– Да ваш дед вон сколько уже всего мне наговорил за то время, что я тут работаю? Месяца три можно жить безбедно.
Янра рассмеялась, а мужчины усмехнулись. К ним подтянулись другие слуги.
– А что правда свадьбу отменят? – спросила Юллин.
– Ну, как сказала наша герцогиня, скорее всего священнослужитель и вправду помер или почти, – Эйва докурила и встала.
– Брось, с чего ему? – нахмурилась Янра.
– Да я его когда видела последний раз, а это было до войны ещё, он уже был стариком древним, как мир, еле ноги волочил. А это сколько времени прошло? Помрёт. Так что…
– Что? – уточнила Юллин.
– Священнослужителя хоронить надо. Неделю решать будут, что вперёд – свадьба или похороны. Если свадьба, то северного священника дождутся и тогда всё как было, но на неделю позднее. А если похороны – то снедь уже готова, скатерти сменят, ленты в городе с жёлтых на лиловые перевесят. Вот тебе и что, – она развела руками, сняла косынку и ушла, потому что сил уже не было никаких.
А главное – Эйва была рада, что не надо пока ехать в столицу. Рада, что пока точно избежит встречи со королевским двором и наследниками.
Глава 10 Шэйли
Шэйли никак не могла понять, что происходит и её это невыносимо тревожило.
Она с трудом перенесла дорогу, ей было тяжело находиться рядом с Ланирой. Обида была острой, доводящей до слёз. И самое болезненное было то, что воспоминаний о себе у Шэйли не было. На душе скребли кошки. Неужели в словах Ланиры была истина – она плохая супруга, она плохая жрица, она плохая женщина? Эти мысли жалили, как пчёлы, и никак нельзя было от них избавиться.
А потом, приехав в загородное поместье Шелранов, она столкнулась с целым рядом странностей. Первой была реакция старшей сестры Иана, но Шэйли списала эту диковатую, словно болезненную радость на то, что женщина просто очень давно не видела свою семью. Дальше случилась сцена с участием Эйвы и, как поняла Шэйли, местного дворецкого. Вопросы о произошедшем заполнили девушку и она с трудом сдержалась, чтобы не задать их Эйве, когда горничная помогала ей одеться к ужину.
Сам ужин тоже был странным. Теперь уже было окончательно понятно, что Ниилла необычная, но Шэйли убеждала себя, что люди не могут быть одинаковыми, что ничего такого… И обидно было, что старшую сестру Иана, Шэйли не помнила, хотя была здесь в прошлом году летом и видела её, общалась же с ней. Может если бы помнила, то было бы понятнее её поведение?
В довершение вечера оказалось, что Верон и Ланира остаются с ними ещё на неделю, потому что свадьбу второго наследника отменили из-за болезни, а может и смерти главного священнослужителя.
Встав с утра, Шэйли Иана рядом не нашла. К ней пришла Эйва, которая как-то всегда угадывала момент пробуждения девушки и это было удивительно.
Приняв ванну, она узнала от Эйвы, что Иан взял лошадь и ускакал в поля, но обещал вернуться как раз к моменту окончания завтрака, чтобы вместе со всеми отправиться снова на конную прогулку.
– Вашего супруга хлебом не корми, дай в седле посидеть, – улыбнулась Эйва, заплетая волосы Шэйли и укладывая их в причёску, чтобы было удобно при поездке верхом.
– Эйва, а я умею ездить на лошади? – спросила девушка.
– Умеете, в прошлом году вас господин Иан учил, и у вас очень неплохо получалось, – ответила горничная.
– Хорошо, – кивнула Шэйли, смущаясь.
Она всё никак не могла отпустить вопросы, что её мучали.
– Эйва, а можно я спрошу? – обратилась она к горничной, смущаясь. Она не хотела спрашивать и скорее всего так и мучилась бы этими мыслями, если бы служанка уехала сегодня с утра в столицу. У кого-то другого Шэйли ни за что не стала бы спрашивать.
– Да, госпожа, – доброжелательно кивнула ей женщина.
– У меня несколько вопросов, – она покраснела.
– Не смущайтесь, милая, – Эйва села рядом.
– Почему тот старик, дворецкий, да? – горничная кивнула. – Почему он назвал тебя…
– Блудницей? Из-за этого, – вздохнула женщина и убрав воротничок показала тонкий белый шрам, что был у неё на шее.
– О, Эйва, – Шэйли захлопала глазами, она не замечала на горничной шрама, хотя он был судя по всему длинным, шёл по левой стороне от позвоночника, от самой линии роста волос и уходил ниже. – Но, я не понимаю… как это связано?
– Дело в том, что так наказывают продажных женщин, – ответила Эйва. – Если девицы плохо работают, грубят клиентам или своим содержателям, то те их так наказывают. Провинность – шрам. Но так, чтобы не сильно портить тело. Некоторым и лицо могут испортить, чтобы все знали, что такая блудница очень проблематичная. Как-то так.
Шэйли смотрела на Эйву и понимала, что это какая-то невыносимая ошибка. Девушка точно знала, что женщина, что сидит перед ней, хорошая, что она не делала ничего плохого, что она не продавала себя, это было так жутко и так невозможно, что хоть криком кричи.
– Откуда он? Кто это сделал? – спросила она, подразумевая не каких-то там содержателей, а какого-то конкретного плохого человека, который причинил Эйве зло.
– Это было очень давно, госпожа. Сейчас всё хорошо.
– Мне очень жаль, Эйва!
– Спасибо, госпожа.
Спрашивать про сестру Шелранов времени не было, поэтому она спустилась к завтраку. И к нему действительно вернулся Иан. После они все вышли через задние двери, что вели во внутренний сад, прошли мимо домовых построек и зимнего сада, вышли через ограждение и там были служебные постройки – кладовые, конюшня, зимний огород, который был своего рода продолжением зимнего сада, просто скрытым от глаз посторонних людей и гостей.
Конюх был в глазах Шэйли огромным, суровым и даже жутковатым мужиком. Он был скуп на эмоции и немногословен. Она откровенно побаивалась его, ещё как впервые увидела вчера, а сегодня, оторопев стояла на площадке и ждала, когда ей подведут её лошадь, тем более, что понятия не имела получится ли у неё справиться с животным. Перед ней предстал огромный зверь, который рядом с конюхом был конечно обычным, а вот рядом с ней просто нереально здоровенным.
– А где Рийси? – спросил Иан, подходя к ним.
– Серая, господин? – уточнил конюх.
– Да, – кивнул супруг Шэйли.
– Она померла зимою, – ответил мужчина. – Хорошая была кобыла, спокойная.
– Жаль, я учился на ней верхом ездить, – качнул головой Иан.
– Старенькая была, – ответил конюх. – Этот мерин смирный, господин.
– Да, помню. Просто здоров для Шэйли, она в седле не очень у нас умеет.
Мужчина скупо кивнул и кажется хмыкнул.
– Седло дамское не даст упасть, а мерин не понесёт, – дал он комментарий, глядя на девушку. – Главное, не очень резко дёргайте поводья. Боль, она никому не приятна. Слегка, и он всё поймёт.
Иан подхватил Шэйли и усадил в седло, пока конюх держал её, как оказалось коня, а не лошадь. Потом супруг взял и аккуратно провёл её по кругу, что тут был, поясняя, как ей сидеть и что делать. Но в целом, Шэйли поняла, что чувствует себя достаточно комфортно, а значит с верховой ездой скорее всего она справиться.
– А мне ты попросил седлать самую брыкастую лошадь? – просила Лана, глядя на Иана.
– А это имеет значение? Тебя скинет даже мёртвая, потому что ты злая. А злых никто не любит, – ответил он.
Конюх вывел лошадь для герцогини и та фыркнула:
– Это что? – громко спросила Лана, указывая на седло.
– Ваша светлость? – не понял её конюх, нахмурился.
– Я не вчера родилась, можно мне нормально оседлать? Иан, чтоб тебя! – и она гневно глянула на него, понимая, что распоряжение по седлу мог дать он, а если и не давал, то просто не указал на эту ошибку конюху. Но Шэйли толком ничего не понимала в этом и вполне возможно просто сделала неверные выводы.
– Простите, ваша светлость, – буркнул слуга, и как раз в это время из конюшни вывел своего коня Верон.
– Я возьму твоего, – перехватила у него животное Лана.
– Конечно, ваша светлость, – шутливо поклонился ей герцог. Конюх подставил ей руку под ногу и герцогиня, к невообразимому восхищению Шэйли грациозно села на коня своего супруга.
– И давайте уже, чего копаетесь? – приподняла она бровь и пустила животное галопом, покидая двор.
Иан подвёл мерина Шэйли к Эйве, которая вышла, к ним, сопровождая Нииллу.
Сестре Шелранов лошадь подал тот светловолосый мужчина, который был для Шэйли загадкой. Она понимала, что он слуга, что не должен быть так тесно связан со своей госпожой, но она держала его за руку, цеплялась, и вчера кажется не собиралась идти без него спать. Старшая сестра Иана и Верона села в седло, потом тоже самое сделал Иан.
– А где Ланира? – спросила Ния, глядя на герцога.
– Ускакала, – ответил он.
– Давайте уже, дольше собираетесь, – фыркнул Иан и они с сестрой тоже уехали, оставив Шэйли и озадачив её. Может ей надо было отправить коня за ними?
– Простите, ваша светлость, – снова повинился конюх, обращаясь к старшему Шелрану.
– Ничего, ты не мог знать. Я сам виноват, надо было тебе сказать, – успокоил его Верон.
Слуги начали менять седло на обычное и это, конечно, заняло время.
– Эйва, – обратился герцог к горничной. – А что с вещами её светлости?
– Я послала за ними, ваша светлость, – ответила горничная. – Надеюсь, всё прибудет завтра.
Он нахмурился.
– Но, если нет, то с вашего позволения я могу взять несколько нарядов её милости, госпожи Нииллы и кое-что переделаю так, чтобы устроило герцогиню.
– Эйва, ей нужно тут всех покорить, – и он погладил мерина Шэйли по морде.
– Ей нужно быть красивой, ваша светлость, – заметила на это Эйва.
Верону подвели коня, он сел в седло.
– Если дело только в этом, Эйва, то нет ничего проще – ей надо голой сидеть перед зеркалом.
Шэйли улыбнулась, вернулся Иан.
– Ну и?
Верон сделал кивок в сторону выезда. И Шэйли отправилась за ним.
Несмотря на то, что Иан старался держаться рядом с ней, всё же иногда терпения у него не хватало, и он, подгоняя коня, уезжал от неё вперёд, потом возвращался и так снова, и снова.
Верон сначала тоже был где-то впереди, но потом отстал от Ланиры и Нииллы, постепенно расстояния между ним и, плетущейся в конце процессии, Шэйли сокращалось. И она нервничала из-за этого, ей не хотелось ехать с герцогом, но всё тем и закончилось – Иан оставил супругу на брата и с радостью присоединился к герцогине и вдовствующей графине, которые кажется в седле родились.
– Не переживай, – вдруг сказал Верон.
– А? – она посмотрела на него, нелепо потянула поводья и коня в его сторону и животное решило, что его разворачивают.
– Пррр, – остановил их старший брат Иана. – Тихо-тихо.
Шэйли была раздосадована.
– Всё получится, просто нужно чаще это делать, – сказал Шэйли Верон и похлопал мерина по крупу. – Хочешь можем пойти пешком?
– Но… это будет странно и долго, – возразила девушка, хотя предложение ей определённо понравилось.
– Мы можем пойти назад к дому, а когда они нас нагонят, поскакав назад, снова сядем в седло, – и он был таким мягким, совсем не таким, как она его видела обычно, каким привыкла понимать в своих мыслях.
– Хорошо, – кивнула она, улыбаясь.
Он спешился, потом помог ей, взяв на руки и поставив на землю, словно она ребёнок. Шэйли показалось, что он на мгновение застыл с ней в руках, замешкался перед тем, как поставить её. Но может ей только показалось? Впрочем, внутри разлилось какое-то невообразимо тёплое давно забытое чувство, такое родное, что ли, уютное. И да, странное.
Верон подал ей повод и пошёл рядом, встав к ней той своей стороной, которая не была обезображена. И почему-то Шэйли показалось, что он сделал это специально. Они шли молча, но это молчание не было неловким, не угнетало её. В голове всплывали смутные образы, размытые, словно она вспоминала что-то, что происходило не с ней, видела это через толщу воды.
Шэйли шла по дороге и была уверена, что ходила по ней множество раз. И это было даже не воспоминание, а ощущение, словно всё было знакомо и повторялось в её жизни прежде. Но почему? Может это оттого, что она была здесь в прошлом году? Но воспоминание было таким основательным и при этом таким далёким. Деревья были больше, дорога была шире, всё вокруг было ярче. Но понятно – было лето и вокруг всё было зелёным, всё цвело.
Она глянула на старшего брата Иана и почему-то захотелось взять его за руку. Это было таким сильным желанием, что она устыдилась его, испугалась. Но в голове всплыла картинка – мальчик лет десяти или немного больше, ведёт её за руку, а она ребёнок, потому что смотри на него снизу, видит руку в его руке. Она счастлива идти с ним, хотя лицо её мокрое от слёз, внутри обида, но вот это ощущение его присутствия, доверие, любовь…
Шэйли встала как вкопанная и уставилась на Верона, который прошёл чуть дальше и не сразу осознал, что она остановилась.
Он обернулся, нахмурился. И Шэйли осознала с ужасом, что этот мальчик был он, Верон. Вер…
– Мы обратно, – радостно возвестила Ланира, проскакав мимо них, потом Ниилла, и Иан.
Шэйли вздрогнула.
– Пешком или верхом? – спросил у неё герцог.
– Верхом, – ответила она, и внутри ошарашенно поняла, что хотела, чтобы он взял её на руки и посадил в седло. Собственно это он и сделал, а Шэйли в это мгновение словно утонула в ледяной воде стыдливого чувства, дарящего радость.
– Что-то случилось? – спросил Верон, глядя на неё снизу.
И она хотела спросить про то, что увидела, хотела, но к ним вернулся Иан.
– Всё хорошо? – спросил он, протягивая ей руку.
– Да, – кивнула Шэйли, с невероятной неохотой отводя взгляд от герцога и переводя его на своего супруга.
Старший Шелран тоже сел в седло и теперь они ехали втроём, но потом Верон всё же обогнал их, оставляя наедине и внутри у девушки вдруг стало грустно и пусто.
– Ты устала? – спросил Иан, когда они въехали во двор.
– Да, немного, – решила согласиться она, потому что завертелось внутри метелью какая-то невообразимая тоскливая печаль.
– Рэндан, – позвала конюха вдовствующая графиня. – А как моя девочка?
– Хорошо, ваша милость, – ответил мужчина.
Старшая сестра Шелранов подошла к деннику, где стояла белая с черными пятнами лошадь.
– Ты помнишь, что она мне очень дорога? – спросила она у конюха.
– Да, госпожа.
– Эту кобылу мне подарил отец Шэйли, и ещё двух жеребцов для Верона и Иана, – она глянула на братьев. Иан, который помогал в этот момент Шэйли, застыл. – Иан, а где твой конь?
– В конюшне при казарме, милая, – ответил супруг Шэйли и переглянулся со старшим братом. Тот нахмурился и посмотрел на брата с вопросом.
– Хорошо, – проговорила в этот момент их сестра. – А вот конь Верона погиб на войне. Так жаль…
И Шэйли видела, как на глаза женщины навернулись слёзы.
– Поэтому, – буркнул Иан, отвечая на немой вопрос брата, и накинул повод на перекладину.
Ниилла вышла словно в бреду с конюшни и отправилась в дом. Верон вздохнул, потом посмотрел на конюха.
– Что с кобылой?
– Немного прихрамывала, господин. Я перековал и сейчас уже хорошо, – ответил слуга. – Вэйды отличная порода, устойчивые, не пугливые, выносливые, красивые.
И говорил он это с таким восхищением в голосе, и Шэйли видела, как смягчились его суровые черты лица.
– Мы потеряли наших на войне, – проговорил Верон. – Мой спас меня, но пал, а коня Иана пришлось убить, потому что ранение было очень серьёзным. Но лучше ей не знать.
Конюх нахмурился, кивнул.
– Так, ваша светлость, оно понятно…
– Просто сказал, чтобы ты был в курсе, – пояснил герцог. – Она ещё много раз об этом заговорит.
– Рэндан, – позвал напряжённый и хмурый Иан.
– Да, господин?
– Конюшня и кони в отличном состоянии. Ты отлично справляешься.
– Спасибо, господин, – конюх поклонился и было видно, что глаза его наполнились какой-то гордостью, как показалось Шэйли.
Остаток дня прошёл тихо. Перед ужином Шэйли всё же решилась спросить у Эйвы про Нииллу.
– Ох, госпожа, – покачала головой горничная. – Это долгая и непростая история. Да и надо ли вам сейчас расстраиваться, перед ужином?
