Текст книги "Ошибка архитектора (СИ)"
Автор книги: Эйлин Торен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)
Ошибка архитектора
Пролог
“Внимание, перегрузка! Внимание! Будьте внимательны. Перезагрузка мира, перезагрузка!”
Мерзкий высокий голос был вездесущ и от него начинала болеть голова.
– Простите, ава архитектор, – её тронули за плечо, она вздрогнула и обернулась. – Приготовьтесь, пожалуйста, к перезагрузке мира.
На неё смотрело бесстрастное лицо класса стандартной души, пол на данный момент женский, вид номер три. Правильный овал, светлые зелёные глаза, короткие светлые волосы, идеальное тело, рост метр семьдесят. Одета она была в обтягивающие штаны, жилет по горло, с обозначением её номера, а по сути имени, на ногах высокие сапоги. На одной руке стандартный передатчик с датчиками и историей перемещений, на другой начальный рисунок на коже, говорящий о её возрасте и достижениях.
– Ава архитектор? – позвала снова душа, когда не получила ответа.
– Да…
– Перейдите на платформу, пожалуйста, с вами внутри мир не перезагрузить.
Она кивнула. Нахмурилась. Кто она?
Посмотрела на себя. Ночнушка в пол, дорогая, с кружевами.
"Из Яллы", – говорил он.
Он? Кто? Мотнула головой. Подол скрывал ноги. Рукава скрывали руки. Пальцы. Она посмотрела на свои пальцы и почему-то вспомнила, как она касалась ими его кожи. А от его прикосновений у неё внутри всё ныло и скручивало в узел.
Да. Иан. А она Шэллина. Шэйли… Или нет, она архитектор. Душа высшего класса, вид один, изменяемый, основа версия три, партия шестьдесят шесть, порядковый номер восьмой из десяти или сто восемь. Да. Душа, один точка один точка ноль три точка шесть шесть точка один ноль восемь.
И сейчас из-за неё перегрузят этот мир, а всё, что было в нём, пропадёт навсегда.
– Ава архитектор?
– Не надо, – прошептала она и обернулась. – Не надо перезагружать!
– Простите? – душа смотрела в недоумении. И Шэйли удивилась, потому что души стандартного класса вне материальных тел не умеют испытывать эмоции.
Замешательство длилось столько, что платформа уже загудела, а голос над их головами начал обратный отсчёт.
“Внимание, перезагрузка мира. Обратный отсчёт: десять-девять-восемь…”
– Ава архитектор, прошу вас пройти на платформу, – взмолилась стандарт.
Вездесущий голос гремел над ними, ноги Шэйли никак не могли сделать шаг. Стандартная душа, стоя на платформе, смотрела с просьбой, на "пяти" протянула руку. И она протянула свою в ответ, но потом…
“…три-два…”
Шэйли вырвала руку и ринулась прочь.
“Перезагрузка мира невозможна. Ошибка считывания. Мир не очищен. Внимание. Перезагрузка мира невозможна. Ошибка считывания. Ошибка. Примите решение!”
– Надо вернуть её, – удручённо проговорила стандартная душа.
– Оставь, – она обернулась на грубый голос.
– Ава палач? – и она склонилась в почтительном поклоне.
– Приостанови перезагрузку, – отдал он приказ.
– Да, ава палач, как прикажите. На какое время?
– До моего распоряжения.
Она ещё раз склонила голову. А он спрыгнул с платформы.
– Вы отправитесь за ней?
– Да, развлекусь.
И он хищно улыбнулся, отчего у стандартной души, которая не должна была испытывать эмоции, тем не менее внутри всё содрогнулось.
“Внимание. Перезагрузка мира приостановлена. Внимание…”
Глава 1 Шэйли
Шэйли открыла глаза и резко села.
– Что случилось, милая? – Иан смотрел на неё в замешательстве.
– Я… – она задохнулась, тяжело дыша и понимая, что ничего плохого не случилось. Но то, что она видела не было сном. И это очень пугало.
– Что-то приснилось? – он нагнулся к ней, приобнял и поцеловал в лоб. – Ты сама не своя.
– Да. Просто… мне кажется, что скоро мы все умрём, – прошептала Шэйли.
– Шэй, любимая, – он покачал головой и присел на кровать. – Я думал, что всё прошло.
– Прости, – отозвалась она одними губами, сдерживая слёзы.
– Отдохни сегодня, Шэйли, хорошо?
Она кивнула. Мужчина с грустью улыбнулся, потом, погладив по щеке, притянул к себе и поцеловал. Внутри неё всё отозвалось, потянулось к нему на встречу. Стало тепло, захотелось большего. Но он остановился, встал, сжав её руку, а потом вышел, оставив одну.
Шэйли словно осиротела. Ей так хотелось, чтобы он не уходил, чтобы остался с ней, чтобы продолжил целовать, и так дальше, ещё больше…
Почему-то казалось, что это даст ей понимание того, что происходит, потому что внутри была какая-то невыносимая тревога, а ещё пропасть.
Пропасть из пустоты воспоминаний. Их не было. Только обрывки, вспышки. Кто она, где находится, что происходит? Кроме её имени и имени мужчины, который только что вышел, у неё не было ничего. На руке был брачный браслет. Такой как и у него. Откуда она это знала, Шэйли понятия не имела, но знала. Точно знала. Иан – её супруг.
Она мотнула головой – даже не знала, как сама выглядит!
– Госпожа? – после слабого стука, в комнату вплыла женщина лет тридцати. Рыжие волосы под светло-зелёным платком, овальное лицо, тёмные, кажется, немного с прищуром, глаза, высокие скулы, прямой нос, бледные, но пухлые губы. На ней была сероватая блуза, зелёного, как высохшая трава, цвета жилет, и такого же цвета юбка в пол. – Доброго утра, ваша милость.
– Доброго, – отозвалась Шэйли, пытаясь понять, кто это. В голове не было ничего.
– Как вы? Господин сказал, что дурно спали? – проговорила женщина и, подойдя к шторам, открыла их, впустив в комнату свет утра.
– Да, – прошептала она в ответ.
– Ну, ничего. Завтрак вас взбодрит. Чего хотите?
– Не знаю, – Шэйли хотела рыдать. Она старалась держаться, но видимо получилось плохо.
– Ох, не надо, госпожа, не расстраивайтесь, – женщина небрежно махнула рукой. – Я схожу посмотрю, что там и как, принесу самое вкусненькое.
И она подмигнула Шэйли, направилась к двери.
– Примем ванну и станет легче, – женщина вышла.
– Эйва? – позвал кто-то там, снаружи, куда вышла женщина и она отозвалась, прикрыв за собой дверь комнаты.
Шэйли облегчённо вздохнула. Значит, это Эйва и она, видимо, кто-то вроде её прислуги? Так? И как же хотелось, чтобы так и было.
Она закрыла глаза, пытаясь понять, что же на самом деле происходит, но отчаянно не находила внутри ничего, кроме тревоги и вот этого яркого воспоминания, которое было каким-то далёким и на деле начинало таять, становясь нереальным и тусклым, как сон.
Шэйли огляделась и встала. Комната была большой, спальня. В стене напротив дверь. Кровать большая, тумбы по бокам, комод, ворсистый мягкий ковёр, ещё одна дверь, зеркало…
В зеркале отражалась женщина лет двадцати пяти, не больше. Бледная кожа, брюнетка, волосы заплетены в косу доходящую до середины спины. Глаза у неё были карие, большие, лицо худое, но круглое, аккуратный чуть вздёрнутый нос, брови тёмные, ресницы. Шэйли сказала бы, что женщина красива.
Она перенесла взгляд с отражения на себя, глянула вниз, осматривая, та же ночная рубаха, что уже видела, длинная, с пышными рукавами. Шэйли приподняла подол, потом сняла ночнушку – тело было стройное, грудь совсем небольшая, стройные ноги, низ наверное немного тяжелее верха, но в целом приятная женская фигура. Услышав за дверью суету, она быстро надела рубашку назад, замерла и прислушалась – никто не зашёл и она решила выглянуть в окно.
За окном была жизнь города. Улица полна людей. Лошади, повозки. Мужчины и женщины, возле стен сидит несколько стариков, переговариваются между собой. Дети снуют туда сюда, собаки бегают с ними, кошка на крыше соседнего здания греется развалившись на солнце.
На глаза Шэйли навернулись слёзы, она посмотрела наверх, на небо, и снова в её голове прозвучали громогласные слова: “Внимание, перезагрузка мира, через…”
Она зажмурилась, сжалась, осела на пол, подобрав под себя ноги и расплакалась.
Но пока она здесь, мир не погибнет. Она точно это знала. Значит она будет здесь. Будет. Да?
Сидя в ванне, Шэйли пыталась вспомнить хоть что-нибудь. Вокруг неё хлопотала Эйва, которая распорядившись о завтраке, вернулась, чтобы помочь девушке принять ванну.
Шэйли наблюдала за суетливой и очаровательной служанкой и всё никак не могла вспомнить её. Это было так странно, потому что как можно забыть такую яркую, щебечущую, шуструю и милую женщину?
– Эйва? – позвала она, решившись на отчаянный шаг. Внутри было доверие, но конечно и страх, что если ошибётся, то будет печально.
– Да, госпожа? – женщина развернулась. – Будем одеваться на выход или… в домашнее?
И она уверенно кивнула головой – согласие Шэйли ей было не нужно. Впрочем, что девушка могла ответить? Лучше уж пусть пока так.
– Эйва, подожди, – девушка приложила усилие, чтобы сказать.
– Да? – женщина наконец застыла и внимательно посмотрела на Шэйли.
– Я ничего не помню, – всхлипнула та, понимая, что сейчас расплачется снова и это будет нехорошо, странно.
– Ну-ну, госпожа, не надо. Вы поэтому плакали, когда я пришла?
Шэйли кивнула, посмотрела на оставшуюся спокойной Эйву.
– Совсем ничего? – вопросительно склонила голову служанка.
– Совсем, – глухо ответила девушка. – Только имя своё и кажется Иана.
И нахмурились с надеждой всмотрелась в лицо женщины. Та кивнула. А девушка выдохнула, с радостью, что хоть в имени супруга не ошиблась.
– Но меня же тоже помните, – приободряюще возразила Эйва.
– Нет, прости, не помню. Я слышала как тебя позвали, когда ты уходила, – и отчего-то Шэйли стало очень стыдно.
– Ох, ну, ладно, не беда, – покачала головой служанка. – Давайте выбираться.
Она достала сложенную банную простынь. Завернула в неё Шэйли, после того как помогла выбраться из ванны.
– Так, рассказываю, – защебетала Эйва. – Вас зовут Шэлинна Лар Вайден, вы из очень знатной и обеспеченной семьи землевладельцев и заводчиков лошадей, ваш дядя конюх его величества.
– Оу, – эта информация была абсолютно странной и чужой.
– Ваш папа был полковником кавалерии и погиб при сражении в Р'гаине. Ваша мама не пережила горя, бедняжка, захворала и почила всего через десять дней после смерти супруга.
Всё это Эйва говорила спокойно, размеренно, словно ребёнку историю рассказывала. А Шэйли слушала и не понимала, почему внутри не колет, почему не задевают эти слова. Она сирота, а ей всё равно? Не было внутри и намека на горе.
– Вас, крошку, дядя отдал в храм, – продолжила служанка. – Вам говорят было лет пять, не больше.
– В храм? – нахмурилась девушка.
– Да, богини-матушки, Йэтри, – и Эйва закрыла глаза на этих словах, постояла так некоторое время молча. А Шэйли вдруг поняла, что женщина отдаёт должное богине, поминает её добрым словом. Так было надо обычно, так сама девушка делала множество раз.
И вот теперь зашевелилось. Появились воспоминания.
Шэйли маленькая стоит в огромной зале на коленях. Вокруг неё много таких же девочек, как она, разных возрастов, разных рас. Они смотрят на витражи под потолком и видят изображения богини-матушки, богини-покровительницы, прекрасной Йэтри, они читают тихим шепотом молитву и от их голосов создаётся странный чарующий шум, завораживающий и благостный.
– Я помню, – проговорила Шэйли, когда Эйва открыла глаза и посмотрела на неё.
– Ну, вот, – улыбнулась служанка. – Богине блага!
– Света богине, – не думая проговорила на это девушка, потому что сотни раз говорила эти слова.
– А потом вас отдали в дом Ше́лран, и вот вы супруга Иана Шелрана, – заключила женщина. – Садитесь, займусь вашими волосами.
Всё это время Эйва одевала Шэйли – мягкую плотную юбку в пол с красиво расшитым бисером поясом, приятного красно-коричневого цвета, шелковая блуза молочного цвета. Сев перед зеркалом, что находилось в ванной Шэйли наблюдала, как служанка творит волшебство с её длинными черными волосами.
– А чем занимается Иан? – Шэйли никак не могла вспомнить. Да и про семью супруга тоже. Только что-то о благословении, которым теперь одарит этот дом богиня, раз они взяли в него жрицу, а Шэйли точно была ею.
– Он в хранителях первого наследника. Как и все вторые сыны благородных семей, он военный. За его заслуги на двух последних войнах его определили в корпус хранителей королевской семьи. Он несёт службу при его высочестве первом наследнике королевства Жайнэ́ из дома Па'Ара́ста, – проговорила Эйва расчёсывая и укладывая волосы девушки.
Шэйли кивнула, хотя ничего не поняла, разве что помнила, что Иан носил мундир, синий такой, с эполетами и аксельбантом. Она была от него в восторге, потому что мужчина был в форме неотразим. Впрочем он просто был неотразим и без формы. От мысли стало стыдно и она покраснела.
Но даже если Эйва заметила, то виду не подала и продолжила:
– А сама семья Шелран состоит из старшей сестры вашего супруга Нииллы, по брачному союзу Сэно́ри. Её брак был неудачным, точнее, – Эйва задумалась, застыв на мгновение, но потом опять пришла в движение, – супруг её погиб трагически, а она осталась молодой вдовой. Она живёт в уединении в летней резиденции Шелранов, той что в Хиите.
И женщина многозначительно посмотрела на девушку, хотя никакого понятия что за летняя резиденция и вообще, где этот самый Хиит, у неё не было.
– А глава дома, старший брат вашего супруга, его светлость герцог Веро́н Шелран, кто-то вроде, даже не знаю как сказать, советник его величества в сфере каких-то там экономических интересов государства или что-то в этом роде, – и Эйва с сомнением повела плечом. – Но он не из торговцев, и не вздумайте никогда о нём так сказать, это его злит. Скорее он банкир.
И Шэйли кивнула в согласии. Вспомнить этого самого Верона у неё не получалось.
– Вот супруга у него из торговцев как раз, – продолжила вкладывать в голову девушки знание горничная. – Её зовут Ланира, но все предпочитают называть просто Ланой.
И у девушки всплыло воспоминание – надменный и холодный взгляд голубых, как небо, глаз белокурой красавицы, с такой точёной фигурой и одетой богато и роскошно. Только вспомнить при каких обстоятельствах она её видела, никак не получалось.
После завтрака, Эйва грациозно уплыла с подносом, сказав, чтобы Шэйли отдыхала до обеда, а если захочется пройтись или погулять в саду, чтобы позвонила и служанка тут же придёт составить ей компанию и помочь разобраться в устройстве дома, которое по признанию девушки, она тоже совсем не помнила.
Шэйли сидела на кушетке, уставившись в книгу, которую явно читала до того как у неё отшибло память и до того, как мерзкий голос над её головой начал предупреждать о скорой перезагрузке мира.
Она закрыла глаза и попыталась вспомнить людей, о которых говорила Эйва. Но получалось скверно – она и саму служанку не могла вспомнить, чего уж о всех остальных. Вот только этот взгляд, как там её? Ланы? Да, пренебрежительный взгляд голубых глаз.
У Иана есть брат? Верон? Шэйли нахмурилась, напряглась, пытаясь вспомнить, как выглядит мужчина, ведь наверняка она его видела. Не могла не видеть – тем более Эйва отметила, что живут они все вместе.
Но вспомнить никак не получалось.
В голове снова появился храм, она снова стояла на коленях и молилась. Над ней стоял человек. Мужчина. Это тот самый Верон? Нет. Служитель богини.
– Помни о заветах, помни о своей душе, помни о долге! – увещевал мужчина. – Богине нельзя врать, она не приемлет такой грязи, тем более от своей дочери, от жрицы, что отдала храму жизнь и кровь!
И от этих слов и от тона служителя внутри у Шэйли появился невероятный страх перед лицом богини, невыносимый и всеобъемлющий. Страх этот заполнял её, топил внутри, не давал дышать, душил.
Она вздрогнула, обернулась и ответила, что не готова. Встретилась с грустным, суровым взглядом глаз изумрудного цвета. Мужчина кивнул и ушёл. А ей стало отчаянно больно, страх не ушёл, только укоренился в ней, её затрясло, она разрыдалась и потеряла сознание.
Шэйли вздрогнула и открыла глаза. Она уснула во время чтения, кто-то заботливо укрыл её мягким пледом и почему-то не было сомнения, что этот кто-то конечно Эйва. За окном было темно.
– Прямо спящая богиня, – улыбнулся Иан выйдя из ванной комнаты. На нём была только штаны и рубашка, он видимо умывался, потому что волосы вокруг лица были влажными. – С пробуждением тебя, любимая.
Он подошёл к ней и нагнувшись поцеловал.
– Соскучился по тебе, – прошептал он ей в губы. – Так надоело ходить в совет и ждать там весь день неизвестно чего. Отпустить на отдых отпустили, а бумажки никак не могут подготовить.
Иан сел рядом с ней, давая Шэйли возможность себя обнять.
– Обещали завтра всё сделать, но столько я уже этих завтра слышал, – он недовольно поморщился, что совершенно не испортило его красивое лицо. – Эйва сказала, что ты не обедала.
Шэйли кивнула:
– Проспала, кажется, – ответила она, а Иан улыбнулся.
– Ужинать спустимся вниз? – спросил он.
– Я не хочу есть, – и это была чистая правда, а ещё ей не хотелось снова быть одной без него, хотелось, чтобы он её обнимал, целовал…
– Шэй, – он покачал головой, потом погладил её по спине. – Надо есть, детка. А хочешь поужинаем здесь? Вдвоём?
– Хочу, – и она радостно закивала ему, а он рассмеялся её изменившемуся от радости лицу.
– Согласен, я тоже не хочу с ними есть, – и он снова поморщился, потом притянул Шэйли к себе. – Хочу другого…
И она в нём растворилась. Поцелуи переросли в обоюдные жаркие ласки, а дальше их закружило страстью обладания друг друга. И, богиня, как она была счастлива наконец-то это ощутить. Невероятно счастлива. Словно воды напилась после мук нестерпимой жажды.
– Так и не поужинали, – заметил Иан, поглаживая её плечо, когда она лежала прижимаясь к нему всем телом, потому что боялась снова потеряться.
– Прости, – прошептала она.
Он фыркнул, потом ухмыльнулся:
– Буду есть тебя, – и с этими словами приподнялся, а потом нагнулся так, что укусил Шэйли за плечо. Она взвизгнула, рассмеявшись, и попыталась вывернуться, но не получилось, потому что его сильные руки её не отпустили.
И под её визг и смех Иан кусал её куда придётся, а потом вдруг резко остановился, заглянул в озадаченное из-за остановки, но радостное лицо.
– Я люблю тебя, Шэй, – проговорил он и девушка поняла, что всё, снова их двоих сейчас унесёт желанием. Но сопротивляться она была не намерена, наоборот протянула к нему руки.
Он был таким невообразимо прекрасным, идеальным, как ей казалось. Такой нежный и при этом её пробирало от прикосновений, поцелуев – безумие, совершенное. Шэйли чувствовала стыд и невообразимую негу, утопая в ней, отдаваясь во власть мужчины, который точно знал, что и как надо сделать, чтобы она потерялась, несмотря на то, что казалось бы она сама не своя, испугана пустотой прошлого и тревожными снами, похожими на реальность, но в их близости было столько естественности, столько реальности.
– Я тоже люблю тебя, Иан, – ответила она, задыхаясь от тягучего омута страсти.
Глава 2 Эйва
Эйва сидела на кухне и пила чай. Вокруг неё хлопотала повариха Шелранов.
– И чего ты сидишь, Эйва? – недовольно проговорила Яци. – Разве не нужно девочку к ужину одевать?
Она пожала плечами:
– Меня не звали. Тем более господин Иан вернулся. Может они и не спустятся теперь вообще.
– Развратники! – фыркнула повариха. – В моё время не было такого. Этими делами только в ночи занимались!
Эйва рассмеялась:
– Ой, перестань. Тоже мне, скажешь. Можно подумать никто никого под утречко в кладовой или в жаркий день на сеновале не обжимал. Чистые все какие.
Яци недовольно зыркнула на служанку.
– Да и дело молодое, – ответила на это Эйва. – Им положено. Никак не могут отлипнуть друг от друга.
– Пусть бы уж детей наконец сделали, – заворчала на это Яци. – А то отлипнуть не могут, грешат без конца – и в завтрак, и в обед, и в ужин, а детей нет. Пустая девка выходит.
– Ой, что ты завелась? – повела головой горничная. – Дай ей в себя прийти. Лица нет на бедняжке, а ты с детьми пристала.
– А что? Благодать-то где?
– Сказала бы я тебе, но побойся гнева богини, – зашипела на повариху Эйва. И обе женщины закрыли глаза и воздали про себя хвалу Йэтри. – Выжила и то хорошо!
– Всё такая же странная? – спросила Яци, тяжело вздыхая.
– А какая должна быть? – не любила Эйва такие разговоры. – Но уж поди лучше ни́хры нашей.
Повариха осторожно подняла голову вверх, нахмурилась и прислушалась, словно эта самая "нихра" могла их услышать. В этот момент в кухню влетела всклокоченная и расстроенная Юллин.
– Что случилось, крошка? – спросила Яци взволнованно.
– Эйва, тебя госпожа Лана зовёт, – только и смогла выдавить из себя девушка, потом расплакалась и убежала с кухни.
– Дочь про́клятых богов, я ж говорю, ну истинная ни́хра! – проговорила зло кухарка.
– Смотри, еду испортишь злостью, – заметила Эйва, вставая.
– А я злая, да. И ничего, пусть ей встанет поперёк. Снова небось тут не так, там не этак! Уух! – и женщина сотрясла кулаком воздух направляя его наверх, туда, где были покои госпожи Ланиры.
– Уймись, Яци, – покачала головой служанка.
– Бедный мой мальчик, не повезло ему вступить в союз с такой мерзкой девицей…
И под ворчание и проклятия кухарки, Эйва вышла с кухни и отправилась наверх к госпоже Лане.
Та сидела в комнате перед зеркалом и прекрасное лицо её было перекошено трагизмом такой глубины, словно мир перестал существовать. Увидев служанку, она всхлипнула и её глаза даже увлажнились слезами, и конечно Эйва, должна была отреагировать на это представление в лучших традициях королевских театральных постановок.
"Самые пробирающие эмоции, как правило не имеют ничего общего с честностью," – говорила её бабушка, которая была примой большого королевского театра и любимицей короля и аристократической публики. От бабушки им с матерью достались яркие рыжие волосы и невероятное умение абстрагироваться от любых проблем.
Эйва надела маску озабоченности и подплыла к супруге хозяина дома.
– О, ваша светлость, что случилось? – служанка подошла и положила руки на плечи Ланы. – Солнечная моя, не надо плакать, вы испортите лицо.
Госпожа была невероятно красива той невообразимо чистой сияющей красотой. Глаза лучились голубым светом, даже сейчас при свете ламп вечернего освещения внутри дома. Волосы густые, мягкие и светлые, тёплого пшеничного оттенка. Лицо такое детское, нежное, ресницы густые, брови чуть темнее волос, на щеках румянец, припухшие губы были идеальной формы, и несмотря на то, что нижняя губы сейчас была искривлена и тряслась в деланной истерике, всё равно была прекрасна.
Если бы Лану сейчас увидел кто-то другой – пылкий юноша, суровый муж, сердобольная тётушка или парочка простодушных стариков, то все они дрогнули, перенимая эту невообразимую печаль, стали бы скакать вокруг неё, пытаясь узнать причину её печали и желая как угодно исправить положение. Но в этом доме все знали какой может быть Ланира Шелран, поэтому, если и потакали этим спектаклям, то только чтобы оставить свою душевное равновесие в целостности и сохранности. Потому что нервы эта особа портила так же виртуозно, как и пронимала окружающих на восторгание или сочувствие.
– Эта глупая девица всё испортила! – с досадой произнесла Лана.
– Что она испортила, госпожа?
– Всё! Посмотри на платье! Посмотри на мою голову! Я должна спуститься к ужину, но я совсем не готова. Я не вынесу этого!
Эйва подошла к платью, лежащему на кровати. В целом ничего такого с ним не было, намётанный глаз горничной видел недостатки, но это были мелочи, не такие, чтобы заламывать руки и утверждать, что жизнь кончена.
Она развернулась к Лане. Та сидела в тонкой нижней сорочке, скорбное лицо, растрёпанная голова, но скорее из-за того, что сама так сделала в гневе на Юллин.
– Давайте всё исправим? – предложила женщина и вернулась к ней.
– Ах, Эйва, нет сил, нет сил, – проговорила Лана, когда служанка стала заниматься её волосами. – Это какой-то кошмар. Юллин совершенно невозможна. Почему я должна это терпеть? Ответь мне!
– Ваша светлость, я могу помогать и вам, если хотите, – ответила Эйва.
– Разве можно успеть? – заморгала она своими голубыми глазами. Потом на лице появилась кислая мина. – Хотя, конечно, что там этой сиротке храмовой надо.
Эйва повела головой, но комментировать замечание не стала. Да хозяйке это было и не нужно.
– Но всё равно, – возмутилась она. – Пока мы здесь, это может и возможно, хотя мне будет безгранично стыдно за твою переработку.
И горничная точно знала, что не будет ни разу.
– А вне дома? Эйва, – и Лана всхлипнула, – а поездка? Ты хоть представляешь как меня удручает эта поездка? Без тебя она превратится в катастрофу, Эйва! Эта глупая деревенская девица с кривыми руками всё испортит! А это недопустимо! Я должна выглядеть безукоризненно, лучше всех! Это же дворец, Эйва! Королевский двор!
– Госпожа, я думаю, что всё будет хорошо, – и служанка как раз закончила укладывать волосы Ланы в красивую элегантную причёску.
– Нет, Эйва, только посмотри! – и девушка указала на зеркало. – Ты сотворила такую красоту всего за сколько? А Юллин возилась бы весь вечер!
Госпожа подошла к служанке, которая приготовила платье, чтобы можно было надеть.
– И вот это, – Лана недовольно покачала головой, рассматривая своё отражение в зеркале. – Это платье уже устарело, такой крой остался в прошлом. В ушедшем сезоне!
– Совсем недавнее прошлое, госпожа, – мягко заметила ей Эйва.
– Оно годится для ужина дома, но если бы были гости, это было бы неприемлемо! – воскликнула хозяйка. – Я лицо этого дома, я должна выглядеть лучше всех! И на королевской свадьбе тем более.
– Вы будете, ваша светлость, – ответила ей Эйва, оправляя ленты платья и застёгивая пуговицы на рукавах.
– Эйва… – Лана надула свои очаровательные щёчки.
– Вы самая красивая женщина, которую я видела. А вы же знаете, что я видела очень много красавиц. – И это было правдой. Эйва провела большую часть своей жизни в столичном королевском театре. И да, она видела самых красивых женщин их страны, поэтому могла честно сказать, что Ланира Шелран была невероятно красивой. – Вы покорите их, даже если наденете платье селянки.
– Ох, Эйва! Уговори его, чтобы он вернул тебя ко мне, – захныкала Лана.
– Я? Госпожа, с чего вы взяли, что он меня послушает?
– Тебя послушает! – ответила она, направляясь к выходу. – Определённо. Он вообще кажется слушает всех, кроме меня.
– Приятного вечера, госпожа, – сказала Эйва ей вслед, немного склонив голову.
– Отдыхай, дорогая. Перед сном помощь мне будет не нужна, – снисходительно улыбнувшись ответила на это Лана, исчезая за дверью.
Через час Эйва нежилась в ванне, пытаясь прийти в себя. Несмотря на то, что с крошкой Шэйли не было проблем, ну кроме внезапной потери памяти, всё равно работы в доме было невероятно много. Слуг после зимы не хватало, конкретно после вспышки хнийской лихорадки и смерти трёх домашних слуг – служанки, что раньше была горничной у Шэйли, лакея и дворовой девчушки, которая делала много черновой работы, которая теперь легла на обычных слуг, некоторые из которых болезнь пережили, но последствия остались и работали они теперь медленнее и порой хуже, чем раньше.
– Эйва!
Это была Юллин, она присела возле ванны на корточки, вид у неё был расстроенный, глаза на мокром месте. И Эйва понимала печаль девочки – Лана была действительно тяжёлой и непримиримой хозяйкой.
– Да, милая?
– Давай поменяемся? – спросила она.
– Юлли, я бы с удовольствием, но как ты себе это представляешь? – и про удовольствие Эйва, конечно соврала, хотя понимала, что ей было с хозяйкой намного легче, чем совсем ещё юной, неопытной девочке.
– Я больше не могу, она вздорная, злющая…
– Тихо, – шикнула женщина и оглянулась. – Уши есть везде, нельзя так, Юлли! Если держишься за место…
– Не хочу никакого места, – всхлипнула девушка. – Она так меня извела, и продолжает изо дня в день. Никаких сил больше нет. Я вставать с утра не могу. А эта поездка во дворец! Эйва!
И Юлли разрыдалась, уткнувшись в свои колени.
– Сегодня с утра перепутала какую-то её баночку и она мне чуть волосы не повыдергивала! – запричитала девушка сквозь слёзы. – А как в этих банках её разобраться? Мази, кремы, лосьоны, зелья всякие! У-у-у-у, ведьма, клянусь, ведьма как есть!
Эйва вздохнула.
– Я постараюсь помочь, – предложила она, – давай так – пока герцог не отдал другого распоряжения, я просто буду помогать тебе, но на тебе моя часть работы по дому.
Девушка подняла на Эйву заплаканное лицо.
– Правда? – шмыгнула она носом.
– Правда.
– Спасибо, Эйва, спасибо! – просияла Юлли. – Пусть богиня тебя бережёт!
– И тебя, детка!
И конечно Эйва знала, что пожалеет об этом. Но уж таким она была человеком. Была доброй в ущерб себе, хотя порой так ругала себя за это, но жестокий жизненный опыт ничему её не учил.
Утро было нервным.
Спасая Юллин от очередной вспышки гнева хозяйки, пришлось помогать Лане, но конечно в ущерб второй госпоже. Хорошо хоть Шэйли и вправду была достаточно самостоятельной девушкой – жизнь в храме не предполагала излишеств в виде личной служанки или горничной. Жрицы несмотря на возраст и положение в обществе всё делали самостоятельно. Младшим, если нужно помогали старшие, но в целом эта помощь была достаточно скудной.
О укладе жизни внутри храмов Эйва знала от своей подружки, которая из храма сбежала и в поисках яркой и интересной жизни добралась до столицы, а там уже оказалась в театре. Конечно жизнь дала ей, наивной, по носу, и яркой и интересной была у других. Впрочем, Рьена не грустила, даже наоборот. Она научилась много чему, познакомилась много с кем, влюблялась, разочаровывалась, падала и поднималась.
Для Эйвы подруга была кем-то вроде примера стойкости и неуныния. Чего только Рьена не пережила, но всё равно вставала с колен и шла вперёд. Бойкая девчушка умерла от болезни, всего неделю не дожив до своего двадцатидвухлетия. Последними её словами было "эх, жаль, а я почти добралась до вершины". И Эйва всегда помнила эти слова и всегда говорила их себе, потому что это было тем единственным, что имело смысл.
"Совсем немного и будет вершина, главное не проморгать!"
И теперь, когда смотрела на бедняжку супругу Иана, становилось так грустно от потерянного взгляда огромных карих глаз, которые смотрели со страхом и неуверенностью, поэтому Эйва хотела ей помочь. Помочь справиться, научиться не унывать. Идти вперёд и верить, что вот-вот и будет вершина, а дальше…
"А дальше по ходу дела разберёмся", – смеясь всегда говорила Рьена.
Шейли собралась почти без помощи прислуги, хотя Эйва послала Юллин подобрать девушке наряд – не было сомнения, что госпожа с данной задачей самостоятельно не справиться.
Иан проводил супругу к завтраку в столовую. Там за столом уже сидел глава дома, читал сводки и хмурил своё и без того отталкивающее лицо.
Эйва решила помочь сегодня здесь и видела, как побледнела, увидев его, Шэйли.
Бедняжка действительно не помнила?
"Ох", – вздохнула горестно про себя Эйва. Она могла себе представить, что вполне вероятно Шэйли ожидала увидеть кого-то вроде Иана, а на деле… И без всего прочего братья были очень разными, в чём-то словно и не братья вовсе.
