Текст книги "Ошибка архитектора (СИ)"
Автор книги: Эйлин Торен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)
Когда нанимали, у неё состоялся очень своеобразный разговор с господином Вероном. Эйва изрядно повеселилась.
Девица, что была горничной у Ланиры, оказалась воровкой. Подворовывала всё, что плохо лежало – столовое серебро, кое-какие безделушки, но была так опрометчива, что стащила у хозяйки брошь. Какую-то невзрачную, валявшуюся на дне внушительного размера шкатулки с украшениями, посчитав, что Лана не заметит. Но вот тут белокурая нихра не была бы собой – она ещё как заметила и сотворила такой скандал, словно у неё бриллиантовое ожерелье утащили.
Горничную прижали, Верон хотел даже сдать органам правопорядка, но после войны там все были очень жестоки, так что Иан попросил за девушку и её просто выставили вон, с наказанием, что будут следить. И у Шелранов было достаточно власти и влияния, чтобы девица не могла рассчитывать, что это будет пустая угроза. Такую семью знали, устройся она в какой другой дом и начав заново воровать, возмездие бы настигло её неотвратимо.
Но это было тогда только полбеды – все последующие горничные, которых нанимали к Лане, просто сбегали от неё после первой же вздорной истеричной вспышки или злого выпада. Верон видимо отчаялся найти супруге служанку, поэтому даже не стал скрывать от Эйвы плачевность положения, в котором пребывал.
– Если справитесь мисс Кастир, продержитесь месяц и согласитесь остаться, то я увеличу ваше жалованье вдвое.
– Ваша светлость? – не поняла женщина и нахмурилась.
– Считайте, что это подкуп. Её невозможно вытерпеть. За терпение будет доплата, хотя скорее всего даже её будет недостаточно.
Эйва улыбнулась, кивнула – он её этим не напугал.
Лана, конечно капризничала, но капризами горничную было не взять. Эйва знала своё дело отлично, поэтому очень скоро поняла, что и как надо делать, дабы госпожа герцогиня перестала устраивать трагедии на пустом месте и заламывать руки в мелочном отчаянии. Лана даже прониклась любовью, насколько вообще была на неё способна, к своей горничной. Эйва осталась и чувствовала себя здесь вполне комфортно.
И Верон увеличил ей жалованье даже на большую сумму, чем обещал.
Ночью Эйва отлично спала, но утро взорвалось скандалом, который горничная ждала накануне.
Иан вернулся под утро. Встретился со старшим братом в прихожей и грянул гром.
Глава 5 Иан
Иан всегда был славным малым. Про него все так и говорили – этот славный малый Иан. Его это раздражало, но он умел играть по правилам. И за годы отточил умение, стал первоклассным игроком.
Иногда правда срывало крышку, но тут благо, что так просто его было не взять, благо, что семья влиятельная, благо, что со вторым наследником на короткой ноге. Да и много ещё разных благ. Но самый главный – Верон всё решал.
Иан, как-то, было дело, пытался бунтовать, а потом сдался, решив, что и ладно, пусть будет так. Пусть решает брат.
Смирение было не связано с тем, что пять лет назад во время войны при наступлении, Верон прикрыл собой младшего брата и стал таким какой он есть, а на Иане не было даже царапины.
Он вообще, пройдя две войны, остался целым и невредимым, так что некоторые, не знающие его близко, считали, что младший Шелран отсиживался в штабе. Иан злился на это, потому что вот чего никогда не делал, так это не трусил и не отсиживался за спинами других или при штабах, несмотря на то, что мог, очень даже.
Именно такие неосторожные слова в его сторону обычно и приводили его на дуэли или в грубые драки. Но Иан был задирой всегда, даже в детстве, а разгребал всё, понятное дело, Верон. И старший брат кажется считал себя в ответе за всю их семью, а младший не имел желания его переубеждать.
Правда скандалил порой против решений старшего, ну так, приличия ради.
Вот, когда брат решил вступить в союз с Ланирой Пэнгарт, из рода торгашей, почти оскандалившейся в отношениях со вторым наследником, ядовитой, но, чтоб её красивой, стервой.
Или, когда оказалось, что теперь ему, Иану, надо вывозить давнее соглашение с семьёй друзей отца и вступать в брак с Шэллиной Лар Вайден, которую дядька сдал в храм, потому что после гибели родителей племянница была ему не нужна.
Сам Иан помнил её мелкой очаровательной бойкой девчонкой, с которой он дрался из-за игрушек – она кусала его, он щипал в ответ, а она со слезами бежала жаловаться Верону или Ние, а Иану потом влетало от них, потому что “Шэйли маленькая леди и обижать её нельзя”.
И тут она оказывается должна стать его супругой, хотя изначально сговаривались родители на брак с Вероном.
Иан поскандалил, но в храм отправился и, увидев девушку, понял почему Верон сам не выполнил данные обязательства.
Шэйли была очаровательна: тихая, милая, красивая, а её тёмные, полные доверия, глаза задевали Иана за живое. Он мог отказаться от брака с ней, потому что формально то, что она была жрицей богини-матушки, снимало с Шелранов обязательства по брачным договорам. Этот отказ даже сыграл бы храму на руку, потому что состояние, оставленное родителями Шэйли, переходило бы в пользование жрецов. И нет, жизнь Шэйли это не улучшило бы ни разу.
Иан не знал точно, почему согласился – причин было много. Но Шэйли была главной.
Ему было откровенно жаль её, он знал как тяжело жить в храме, а ещё его раздражала позиция дяди девушки, который по сути просто выкинул ребёнка брата, словно это ненужный хлам, а не маленькая девочка, которая оставшись сиротой, нуждалась во внимании и заботе, а не в строгости и порой нечеловеческих условиях жизни. И Иан проникся к ней нежностью, которая в конечном итоге переросла в любовь.
Он точно мог сказать, что любил Шэйли. Но вот сам брак его тяготил. Младший Шелран был не готов расстаться с привычным ему образом жизни. Хотя гулянок стало в разы меньше, хотя ему хотелось быть для неё хорошим супругом, хотя рядом с Шэйли ему было хорошо. Но…
– Я не собираюсь сидеть в Хиите! – взвился Иан, когда Верон с утра отловил его в дверях дома.
Голова нещадно болела, потому что вчера не рассчитал и перебрал, а теперь мучило дикое похмелье. Младший Шелран не планировал кутить до утра, хотел пропустить пару стаканчиков, сыграть несколько партий в карты, а потом вернуться домой. Но, как вышло, так вышло.
– Мне плевать собираешься или нет, – отрезал Верон. – Ей нужен свежий воздух.
Иан фыркнул.
– А тут его нет нигде, а благодаря тебе, – старший брат покачал головой, подразумевая, что воняло от младшего весьма отвратно, – ещё и дома теперь находиться нельзя.
– Не надо, Верон! – взвился Иан. – Словно я каждый день такой.
– А нет? Разве что в остальные разы ты приходишь в более приличное твоему положению время, – заметил брат.
– Я получил отпуск, я…
– И проведёшь его в Хиите, – перебил его Верон.
– Что там делать? – закатил глаза младший Шелран.
– Отдыхать, – рыкнул глава дома. – Твоей супруге нужен отдых. Город не идёт ей на пользу и, если в прошлом году ты умудрился увиливать от нахождения там…
– У меня служба! – возмутился Иан перебивая брата.
– Прикрываясь службой, – продолжил Верон, словно этого выпала и ждал, – то в этом не получится.
Младший Шелран хотел что-то возразить, но похмелье было беспощадно и сражаться с братом Иан больше был не в состоянии. Понимал, конечно, что если сейчас отступит, то уже обратно к разговору не вернётся, но сил хватило только на упрямое:
– Я не буду там сидеть весь отпуск, Верон. И не жди! Не больше месяца, ясно?
– Ты будешь там столько сколько нужно, – ответил старший Шелран.
Иан обречённо рыкнул и вышел из кабинета, хлопнув дверью.
Поднявшись наверх, к Шэйли он не пошёл, пройдя в свою комнату, соединённую с той, что они занимали с супругой, общей ванной комнатой. Он снял с себя одежду, свалив кучей на полу, пошёл мыться. В таком виде к Шэйли было идти нельзя.
Иан вообще был убеждён, что супруга не до конца понимает, что из себя представляет отдых в клубе военного общества Эсанты и кавалерийского полка имени святой Вальды. Впрочем, и не надо было ей этого знать.
Шэйли он нашёл спящей на кушетке. Супруга была в ночнушке, закутанная в плед. Он вздохнул и устыдился – ждала его и уснула.
– Шэй, милая, – позвал он, присаживаясь перед ней на одно колено.
– Иан? – прошептала она, просевшим после сна голосом. Потом глянула в окно. Нахмурилась.
– Почему ты не в постели, Шэйли?
– Я ждала, что ты придёшь и наверное уснула. Уже утро?
Он кивнул:
– Прости, я потерялся… немного, – виновато проговорил Иан.
– С тобой всё хорошо? – спросила она совершенно спокойно, а ведь положено было устроить злую истерику.
– Да, да, – и он сжал её руку. – Перебрал вчера. Голова теперь болит, но так мне и надо.
Шэйли слегка улыбнулась, потом погладила супруга по щеке.
– Не надо, боль это плохо. Может выпить порошок?
– Неа, предлагаю что-то другое, – и она не успела ничего ответить, как Иан встал и подхватил её на руки.
После болезни она стала совсем худенькой, были кости одни, и сейчас, когда брал на руки, заметил, что проверяет изменился ли её вес. И когда понимал, что немного потяжелела, когда под руками было наконец мягкое тело, искренне радовался.
Иан по-настоящему испугался, что потеряет её, когда она угасала на глазах под натиском страшной, часто смертельной болезни.
Ему было хорошо с Шэйли, такая уютная, интимная тишина, которой он ни с кем не хотел делиться. И желание быть с ней было не поддельным, настоящим. Иан понял, что ревнивый, хотя до неё, с другими девицами, вообще было плевать. А тут стало важно, что он у неё был один и его это выворачивало наизнанку – это было страшно и одновременно до упоения потрясающе.
А ещё он каждый раз отдавался этой близости с головой, сам не понимал отчего. Хотя нет, понимал – видел тёмные, бездонные глаза Шэйли, когда она открывала их после того, как приходила в себя после их близости, смущённый и полный любви взгляд.
– А давай сегодня туда не пойдём? – спросил Иан, обнимая Шэйли.
– Давай, – прошептала она.
– Верон хочет, чтобы мы отправились в Хиит, – решил сказать ей он.
– Оу, когда? – она едва заметно напряглась.
– С ними, они в столицу на свадьбу, а мы в Хиит. Но думаю, что проведём там пару недель и вернёмся в город. Не выгонит же он нас назад, в самом деле, – и из-за того, что на свадьбу не попадал Иан тоже негодовал, но тут был согласен с братом, потому что Шэйли пока нельзя было ко двору. Он вообще не хотел её никому показывать, и в особенности принцу Гаяну.
Конечно проваляться в постели весь день не получилось, в итоге они спустились к обеду, потому что оказалось, что и Верон и Лана в городе, а значит можно было спокойно поесть.
После обеда заявился один из штабных, принеся ещё какие-то документы на подпись. Иан выругался, отправил Шэйли погулять с Эйвой в сад, а сам прошёл в библиотеку с пришедшим офицером.
– Что, никак не отстанут от тебя? – в библиотеку вошла Ланира, вернувшаяся из города и разминувшаяся с визитёром в дверях.
Настроение у неё было приподнятое – или Верон дал ей денег на наряды, или порадовал своим скупым суровым исполнением супружеского долга.
– Поедатели бумажек, – пренебрежительно фыркнул он и собрался идти в сад.
– Иан, тебя не берут на свадьбу, – она поймала его за локоть, когда младший Шелран направился к двери.
– Горе-то какое, – ухмыльнулся он. – Но второй наследник и с ним весь двор вполне знает, как я выгляжу в мундире. Чего больше красоваться? Я ж не ты.
– Ну, второй наследник и достаточно большая половина двора прекрасно знает, как ты выглядишь и без мундира, – и Лана повела головой, похлопала ресницами, изображая невинность, которой в ней не было ни грамма.
Иан повёл плечом, потом высвободил руку, не желая сейчас ввязываться в её игры.
– Иан, – она капризно надула губу. – Мне будет скучно без тебя. И Гаян без тебя будет вести себя отвратительно. Ну же, уговори Верона, Иан!
– Лана, мы с Шэйли едем в Хиит, – ответил он.
– Ты не едешь из-за неё? – она развела руками. – Это невыносимо, сколько можно носиться с ней?
– Она приносит благо этому дому, – Иан так же развёл руками.
– А я принесла достаток, и это важнее “блага”. Потому что иметь благо и быть голодным хуже, чем наоборот. Но со мной никто не носится!
– Хм, – ухмыльнулся младший Шелран. – Прости, но достаток она тоже принесла. Так что два – один в её пользу.
Лана фыркнула:
– Нет, Иан, счёт в мою пользу, – и голос её просел, она приподняла бровь и стала самой собой – яркой высококлассной стервой.
– В этом, Ланира, твой счёт намного больше, чем у многих.
И Иан предпочёл оставить её, потому что начинало раздражать.
– Ты один из лучших, – крикнула она ему вслед.
Но и жалеть Иан не собирался. Потому что был славным малым и хорошим игроком.
Глава 6 Ланира
Ланира, расстроившись, что не смогла немного перетянуть на себя внимание Иана, поднялась наверх. До появления этой его святоши всё было намного проще и веселее.
Иан не был чистюлей, не испытывал угрызений совести из-за их связи, при этом был вполне активен и почти никогда, когда у Ланы была возможность зажать его в каком-то углу, ей не отказывал. Собственно он и сам иногда переходил в наступление, что ей тоже невообразимо нравилось. А уж это незабываемое щекочущее нервы ощущение опасности, что их поймают, но ради чего вообще жить, если не для вот этого?
Ланира Пэнгарт ненавидела скуку. Благо, у неё была возможность веселиться по-полной. Точнее она научила себя веселиться всегда, независимо от происходящего.
Всю жизнь она была аксессуаром, сначала при отце, потом в постелях своих любовников.
Все они были шикарные аристократы, потому что став, несмотря на происхождение, первой красавицей двора, Ланира не разменивалась по мелочам. И конечно самый яркий её роман был со вторым наследником. Самый яркий и приведший её в итоге к катастрофическим последствиям.
Гаян был красавцем, невероятным, ненасытным, не обделённым женским вниманием, да чего там, любого внимания, и дело было не в его титуле. Но во время романа с Ланирой, он был поглощён только ею и это тешило её самолюбие и тщеславие.
Намерения его были весьма конкретными, как она думала, да и не только она. Отец строил далеко идущие планы, рассчитывая получить титул, пожалованный его величеством, если принц решится бы на брак с Ланой. Но этого не случилось.
Король разрешение не дал, а Гаян не настаивал. И в итоге кто-то из породистых девок, имеющих титул в отличии от дочери семьи Пэнгарт, и кому посчастливилось родиться в семьях герцогов, графов и еже с ними, распустили грязные слухи, отчего репутация Ланиры пострадала настолько, что даже если бы Гаян и захотел настоять и сделать её своей супругой, то просто не смог бы.
Тогда на помощь пришёл союз со старшим сыном семьи Шелран. Вернувшийся изувеченным с войны Верон оказался в весьма затруднительном финансовом положении.
Отец его получил удар, ещё когда война была в самом разгаре, и от него так и не оправился. С его смертью вскрылся тот факт, что Шелраны почти разорены, а на фоне полной разрухи страны, восстановление благосостояния семьи было для Верона делом невероятно сложным. Потеряв ещё и мать, ставший герцогом Верон выплатил долги с оставшегося наследства матери, но дела всё равно были плохи.
Тогда отец Ланиры, неустанно искавший выходы в высший свет, прежде всего для того, чтобы участвовать в послевоенном восстановлении королевства, предложил ему союз со своей дочерью. Всё было просто – от Верона титул герцога и знакомства, а от Тила Пэнгарта хорошее приданое.
Когда Ланира узнала, что отец решил отдать её за Шелрана, она была глупо счастлива, потому что подумала об Иане. Его она знала, потому что младший сын Шелранов был другом второго наследника.
Они много чего делали вместе – кутили, охотились, пили, трахались. Лана сама участвовала в нескольких таких оргиях. Правда в этом безобразии непосредственная близость у неё была только с Гаяном, он никого к ней не подпускал, так что Иан был с ней близок только до определённой степени.
А ещё ей казалось, что младший Шелран спасает её репутацию браком именно по просьбе принца. И осознание это заставляло её светиться от радости, вожделеть тот момент, когда она снова сможет быть с Гаяном, потому что в допустимости их близости в случае, когда она станет супругой Иана Шелрана, Ланира не сомневалась.
И каким же жестоким было осознание, что супругом её станет Верон. Даже титул герцогини, который она получала, не мог успокоить внутренний ураган из разочарования, обиды, злости и обречённости. Ланире в целом было плевать на то, как выглядел герцог Шелран, всё это его уродство она могла бы пережить. Но вот его характер и отношение к окружающим и к ней – она была разбита вдребезги.
Но она приспособилась. Да и богатство грело её, а ещё возможность жить, не особо изменяя привычкам.
Верон, в определённом смысле, дал ей возможность появляться в обществе с высоко поднятой головой, быть на много ступеней выше, чем многие другие, плевать на их мнения и радуясь завистливым шепоткам за спиной.
Она была красива, молода, была законодательницей моды. Она делала, а за ней повторяли, в попытке дотянуться хоть немного, стать ближе, добиться расположения. Её внимания и дружбы теперь искали, а она могла позволить себе снисходительно взирать на всё это с высоты своего положения.
А ещё Верон закрывал глаза на её интрижки – главное правило не оскандалиться. Но тут Лана была научена прежними разочарованиями, поэтому соблюдала осторожность и следила за собой, тщательно отбирая ухажёров.
Ну, а когда было совсем невмоготу – Иан всегда был где-то рядом и да, никогда не отказывал. Правда так было до его вступления в брак. И Шэйли раздражала Ланиру. Словно на фоне чистенькой и невинной сиротки-жрицы она выглядела невыносимо грязной, порочной, её от себя самой воротило немыслимо. Как никогда.
Сейчас же раздражителем стала и свадьба второго наследника.
– Я не хочу туда ехать, – всхлипнула она, когда в вечер после утреннего скандала Верон стоял в дверях смежной с комнатами супругов ванной комнаты. – Это отвратительно.
И Лана скорбно сложила руки на столике перед зеркалом, за которым сидела.
– Неужели? Ты не хочешь ехать, но при этом тратишь загранные суммы на наряды? – он оттолкнулся от дверного косяка и, хромая, прошёл к ней в комнату. Выпив и устав за день, он уже не пытался держаться, делая вид, что ему не больно. – Или это была такая изощрённая попытка вывести меня, чтобы я отказался ехать на свадьбу вовсе?
– И ты не хочешь, чтобы Иан ехал? – заметила она в раздражении.
– Думаю, что Иан и без меня не хочет туда ехать.
– Всё это из-за этой вашей девочки одуванчика…
– Нашей девочки, Лана. Смирись, что этот одуванчик часть и твоей семьи тоже, – он встал за её спиной. – И что тебе Иан? Что его присутствие изменит?
– Он друг Гаяна, он смог бы…
– Что?
Она глянула на него через отражение в зеркале.
– Потому что ты просто встанешь в сторонке и будешь с нескрываемым удовольствием наблюдать за моим позором! – прошипела герцогиня.
И конечно, Лана прекрасно понимала, что слова эти выведут её супруга из себя. Верон ухмыльнулся, потом положил ей руки на плечи. Больно сжал, оперевшись на неё и пригнувшись к самой её голове.
– Твой позор, дорогая? – проговорил он холодно и жёстко. – Меня позорит уже то, что ты моя супруга. Каждый раз выходя в свет, улыбаясь всем этим холеным и мерзким паразитам, когда ты держишь меня под руку – это позорище, действо, сродни ярмарке уродцев, дорогая.
Она скривилась от боли и на его действия и на слова.
– И это даже без упоминания о твоей репутации.
– Ты будешь попрекать меня этим всю нашу жизнь? – спросила она с надрывом.
– Это плата за моё терпение, – так же жёстко проговорил герцог. – И разве это не часть нашего договора с твоим отцом?
– Порой ненавижу тебя, – прошептала Лана.
– О, как приятно, что хотя бы порой наши чувства взаимны, – ответил он.
– Верон, я прошу тебя… – прошептала она. Он положил ей руку на шею. – Я ошиблась, я знаю, но..
– Ох, Ланира, если бы ты ошиблась раз, всего раз и это не имело бы никакого значения, дорогая, – Верон сжал её шею одной рукой, а второй больно надавил на спину. – Но ты постоянно совершаешь одну и ту же ошибку. Ты с упорством дурака лезешь в одну и ту же нору, загоняя себя в положение, из которого потом так сложно выбраться.
Она всхлипнула, хватанула воздух ртом, потому что стало тяжело дышать.
– Я оплачу твои наряды, – склонившись ниже, к самому её уху, проговорил герцог. – Но это всё. Больше ты не получишь ничего, ни одной новой сорочки до самого большого летнего бала. И не пытайся меня провести. Я помню все твои тряпки, потому что я плачу за них. Не вздумай подменить счета или провести ещё какую аферу. Я закрываю глаза на много чего, но здесь не вздумай делать меня идиотом, я в своём праве и если не послушаешься, то очень горько пожалеешь. Поняла?
Она слегка повела головой и моргнула, из глаз потекли слёзы.
– Согласна? – Лана снова кивнула, но Верон с ещё большей силой сжал её плечо, ослабляя хват руки на шее. – Мне нужен внятный ответ, дорогая.
– Да, я согласна, – ответила она с трудом.
– Хорошо, – он кивнул и посмотрев на её отражение в зеркале, встретился с ней взглядами. – Мне уйти? Или остаться?
– Останься, – ответила Лана.
Верон ухмыльнулся.
– Знаешь, ты дашь внушительной форы самым прожжённым портовым шлюхам, – он выпрямился, и потянул её за собой, так и не отпустив её шею, но вторую руку положив ей на талию.
– Тебе никогда не надоест оскорблять меня, – заключила она, когда была грубо перенесена супругом к кровати и брошена на неё без каких-либо нежностей.
Верон стянул с неё нижнюю сорочку.
– Оскорблять? Нет, Ланира, дорогая, это комплимент.
И он всегда был с ней груб, потому что он был тем, кто точно знал, что она из себя представляет. Она и не пыталась никогда быть с ним такой, какой была с другими. Всё это представление милой, очаровательной, нежной и такой трепетной девицы, Верону было ни к чему. Он видел Лану насквозь. Ни разу ей не удалось провести его – да признаться, она не сильно старалась. Они поняли друг о друге всё и сразу, принимая условия брачного союза, не пытались быть теми, кем не были.
А в постели – худшее, что он мог сделать, так это быть с ней трепетным, внимательным и ласковым, быть скучным, как многие другие. Ей нравилась грубость, а грубость Верона так просто сводила с ума, вызывала зависимость. Это наверное было неправильно и походило на болезнь, но не пошли бы все к низшим богам?
Герцог и герцогиня Шелран были партнёрами, которые постоянно пытались прижать друг друга, ища более выгодные позиции друг для друга, в своём партнёрстве. Держали друг друга в тонусе. И близость не была исключением.
– Посмотри на это с другой стороны, дорогая, – проговорил он ей, когда они лежали рядом в постели – он полусидя, прикрыв глаза, а уставшая и счастливая Лана на животе, подмяв под себя подушку. – Большинство этих напыщенных индюков имеют титул, но не имеют средств, чтобы поддерживать себя на уровне, соответствующему ему.
Она повернула голову так, чтобы видеть его.
– Все они будут смотреть на тебя и понимать, что их наряды, приобретены по кредитным распискам, большинство из которых лежит у меня на столе, – и Верон положил ей руку на спину, погладил мягко. – По сути они все принадлежат мне, а значит и тебе.
И герцогиня не могла не признать, что утопала сейчас в неге.
– И они давятся от зависти понимая, что в отличии от них, у нас есть не только титул, но и деньги. Что всё, что есть у тебя ты можешь себе позволить. А им остаётся только кудахтать от бессильной злобы, потому что одного твоего желания может быть достаточно, чтобы они лишились всего, начиная с домов и заканчивая исподним.
– Ты ужасный человек, – проговорила Лана, улыбаясь.
– И тебе это нравится, – ухмыльнулся Верон.
Он хотел встать и уйти, но она поймала его за рукав рубашки, которую он не снял, да и почти никогда не снимал, видимо не желая лишний раз показывать свои шрамы.
– Поспи со мной, – попросила она и это было редким желанием, порывом, который иногда находил на неё в такие моменты, как сейчас.
Верон нахмурился, но не ушёл, Лана перебралась через него, чтобы спать на той стороне, что не была изувечена, хотя конечно смогла сделать так, что он снова притянул её к себе и она захлебнулась от радости, с силой вжимаемая в поверхность кровати, получая то, чего хотела.
И в том был ещё один смысл. Такой нервной, не находящей себе места, пребывающей в раздрае, Лана была только перед днями очищения.
Утром она отправилась отдавать оплаченные Вероном счета своему портному, который с радостью принял заказ от своей самой богатой и потому любимой клиентки. Вернувшись, поднялась наверх, застыла посреди комнаты в обиде на саму себя и своё чрево, которое никак не желало работать так, как у всех.
– Госпожа? – в комнату шмыгнула Юллин, которую герцогиня приказала к себе позвать, как только пришла домой.
– Приготовь мне ванну, – отдала она приказ и пройдя наконец вглубь комнаты, сняла шляпку и кейп.
– Да, госпожа, – отозвалась девушка и ушла в ванную комнату.
Какое-то время Лана в раздражении слушала радостные напевы служанки и шум воды, наполняющей ванну.
В дверь постучали, герцогиня нахмурилась. Это была Эйва.
– Ваша светлость? – она присела, сделав шаг в комнату.
Лана кивнула:
– Юллин, оставь всё как есть и можешь идти. Дальше я сама.
– Помочь вам раздеться? – спросила служанка, выходя из ванной комнаты.
– О, небеса, иди уже, Юллин, кажется сапожник сделает это намного лучше, чем ты, – раздражалась герцогиня и совершенно спокойно наблюдала, как надувшаяся на её слова горничная вышла из комнаты. – Эйва, поможешь мне?
– Да, госпожа.
– Что там? – спросила герцогиня, зная, что служанка пришла не просто так.
– Послание, – и горничная показала Лане свёрнутый квадрат письма.
– От кого?
– От графа Барная, – ответила Эйва.
Герцогиня Шелран вздохнула.
Она как-то оказала некоторые неосторожные знаки внимания мальчишке, сыну графа, а потом внезапно за ней стал волочиться и папаша. Оба они были статными красавцами. Сын пылкий, неугомонный восемнадцатилетний романтик, а отец бравый горячий в прошлом военный, которому было чуть за сорок, с супругой бесцветной и утомлённой жизнью, которая понятное дело такого молодца не могла бы удовлетворить и в лучшие свои годы, чего уж говорить о сейчас.
– Эйва, я такая плохая? – спросила Лана, когда горничная сняла с неё верхнюю часть её наряда.
– Ваша светлость? – нахмурилась женщина. – С чего такие разговоры?
– О, Эйва, у меня снова не будет ребенка, – горестно ответила герцогиня. – Я никогда не рожу, да?
– Не переживайте, госпожа. Вы молоды, здоровы, всё будет хорошо.
– Меня это убивает, – качнула она головой, опираясь на женщину, когда вылезала из юбок. – Эти курицы, вступают в брак и рожают одного за другим, и это при том, что их супруги подходят к ним раз в год. Один раз и вот тебе ребёнок. А я… может это… Эйва…
И на глаза навернулись злые обидные слёзы.
– Ну, ваша светлость, всё будет, обязательно.
– Я так хочу урыть их, всех этих… но я так боюсь, Эйва, а вдруг они все будут думать, что это не его ребёнок? – и эта мысль так сильно тревожила её, хотя она и изменяла Верону, но в этом была очень осторожной, так подвести его она никогда бы себе не позволила, это было принципиально для неё. – Как думаешь, на кого он будет похож?
– Ваша милость, это знают только боги, – ответила горничная.
– Верон и Иан похожи на отца. А я похожа на их мать? Да?
– Нет, госпожа, кажется наоборот. Волосы и глаза у них в мать, а вот сама внешность у вашего супруга в отца, а у его брата в мать.
Лана тяжело вздохнула.
– Не накручивайте себя, госпожа, – Эйва прошла в ванную и отключила воду. – Добавить порошки?
– Да, чтобы голова не болела.
– Да, госпожа. И хотите скажу вам новость, которая надеюсь вас порадует?
Герцогиня прошла в ванную комнату и окончательно разделась.
– Скажи.
– Господин с утра разрешил мне сопроводить вас ко двору вместо Юллин.
– Правда?
– Да.
– Это прекрасная новость, – улыбнулась Лана и она была рада, потому что несмотря ни на что Эйва была невероятной в своём понимании, услужении и верности. Последнее было в ней самым главным и ценным.
– Что делать с письмом? – спросила горничная.
– Посланник ждёт? – уточнила герцогиня.
– Да, мальчик внизу.
– Отправь назад.
– Не прочитаете? – уточнила Эйва.
– Нет. Не прочитаю и не отвечу, – отозвалась Лана, погружаясь в тяжёлые мысли.
Уже к вечеру, Юллин передала герцогине ещё одно послание. И это Ланира не могла проигнорировать или вернуть без ответа.
С утра она была в храме, морщилась, потому что ненавидела запах плавящихся свечей. А в дни очищения особенно сильно реагировала на резкие звуки, которых здесь было очень много – даже самые тихие шаги в пустых залах и коридорах превращались в невыносимый гулкий топот.
– Герцогиня, – ей поклонился главный служитель, улыбнулся этой своей мерзкой улыбочкой. Хотелось врезать ему по лицу.
– Здравствуйте, дядя, – поздоровалась Ланира и улыбка слезла с лица служителя.
– Ваша светлость, приличия…
– О, хватит, – она повела головой и пошла во внутренний двор храма, где было не так пусто и не так гулко.
– Благословение богини никогда не коснётся тебя, племянница, если будешь так относиться к вере и тому, что с ней связано, – увещевал он, чем раздражал её ещё больше.
– О, конечно, вы говорите мне это без конца, только толку никакого нет, – ответила герцогиня, выходя на свежий воздух.
– Ты скверна нашего дома, – выругался он.
– Так чего вы от меня хотите? Оскорблять позвали? Так я могу уйти…
– Проклятия богини тебе на голову, Ланира!
– Они кажется и так уже в избытке на моей голове, – и она устала он этих препирательств, у неё всё болело из-за дней очищения. Хотелось лечь и не шевелиться, но хорошо, что они начались сейчас, а не на празднике в честь свадьбы Гаяна.
– Ланира! – он повысил голос, поймал её за руку, потом боязливо огляделся. – Тебе нужно научится смирению.
– И вам тоже, дядя! – этот мелкий, отвратительный мужичок был двоюродным братом её отца и она ума не могла приложить, как так вышло, что он стал служителем в храме богини.
– Богине нужна твоя помощь и за неё она возблагодарит тебя, – ответил он, успокаиваясь.
– Неужели?
– Да.
– И что же нужно богине, а точнее вам и храму, – Лана недовольно подняла бровь.
– Тебе нужно, чтобы супруга Иана Шелрана вернулась обратно в храм.
