Текст книги "Ошибка архитектора (СИ)"
Автор книги: Эйлин Торен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)
Иан внешностью был в мать, а Верон пошёл в отца. А вот с характерами всё было наоборот. Говорят, что мать была сурова, холодна и скупа на эмоции, а вот отец был весельчаком, балагуром, влюблённым в жизнь мечтателем. Домашние его обожали, потому что редкие вспышки гнева были мимолётные и пустые, а вот винился он всегда с лаской, вниманием и подарками. Для него не было различия – семья или слуги. Он одинаково хорошо относился ко всем и даже нелюдимая, ворчливая Яци, когда вспоминала его, всегда плакала, хотя слезливость была ей вообще не свойственна.
Эйва служила в доме Шелранов всего три года, поэтому обо всём происходящем до неё, узнала от домашних слуг, хотя не очень любила сплетни, но надо же было как-то разбираться, что к чему.
Верон Шелран был герцогом. Славился суровостью, непримиримостью, хладнокровием в делах. Кое-кто даже называл его беспринципным особенно в том, что касалось дел, но с другой стороны – он был богат, заработал своё состояние сам, так что понятно, если бы не было в нём цепкости боевого пса, то и толку бы не было никакого.
Хотя, как и все в этой стране, восемь лет назад попал в жернова разрушительной войны. С которой вернулся покалеченным и истерзанным, но кажется его изувеченная внешность в делах ему только помогала, придавала внушительности и, видимо, не давала партнёрам воспринимать молодого герцога поверхностно, с ухмылками и пренебрежением.
Верон был умён и на деле, как видела Эйва, ей это нравилось, не допускал для себя ничего лишнего.
Увидев его впервые, первым порывом было пожалеть мужчину, но ему жалость была не нужна. Он без неё прекрасно обходился. Был холоден и бесстрастен, как и мать, по крайней мере так про него говорили домашние.
– Доброе утро, – Иан приносил с собой улыбки и почти всегда был очаровательным и приветливым.
– Доброе, – буркнул в ответ старший брат, глянув на пару поверх читаемой им сводки.
– Ну, видимо не у всех, – усмехнулся младший хозяин, помогая супруге сесть за стол, а потом устраиваясь рядом.
– Тебе так и не дали бумаги? – спросил Верон, игнорируя замечание брата.
– Нет, – удручённо ответил Иан. – Кажется они меня извести хотят.
Ответить Верон не успел, потому что в столовую вспорхнула Лана.
– Доброе утро, – она улыбнулась, потом косо глянула на Шэйли. – Кого мы видим?
– Оставь её в покое, – прервал супругу Верон, опережая Иана. Лана фыркнула на это и, зыркнув на совсем сжавшуюся Шэйли, снова натянула милейшую из своих улыбок.
– Я вчера оставила тебе счета, – она села и надула свои очаровательные губки. – Но ты их не просмотрел.
– Просмотрел, – ответил Верон, не поднимая глаз от сводки.
– Но не оплатил? – в недоумении застыла Лана, которая принимала от Эйвы тарелку с завтраком.
– Нет, – отрезал он. – Если оплачу, то половину. Придётся выбирать.
И кажется все знали, что сейчас начнётся.
Глава 3 Шэйли
Утро Шэйли было хорошим, она даже решилась спуститься позавтракать со всеми вместе, конечно предполагая, что Иан будет с ней.
Но, как только она вошла в столовую, поняла насколько глупо поступила.
Там уже сидел старший брат Иана и, увидев его, Шэйли подумала, что и шагу ступить теперь не сможет. Но её супруг проводил её до стула, на деле просто пронёс по комнате, даже сам того не заметив. Девушка села, потом встретилась взглядами с Эйвой, которая прислуживала за завтраком и увидела искреннее сочувствие на лице горничной.
Потом исподтишка глянула на хозяина дома снова, благо он закрывался сводкой, но…
Иногда так неприятно смотреть на что-то уродливое, но всё равно продолжаешь это делать, и Шэйли была как раз в таком положении. Ей не хотелось смотреть на Верона Шелрана, но её взгляд то и дело возвращался к его лицу.
Утром, наблюдая за тем, как Иан одевается, Шэйли думала, что супруг невероятно красивый. В голову лезли мысли смотреть, любоваться, желания трогать его, обнимать, целовать… и они смущали её и она точно знала, что жрице не пристало такими мыслями осквернять свою голову, но остановиться не могла. Восхищение било через край, а ещё совершенно не верилось, что Иан любит её, хочет и неужели даже видит в ней что-то красивое? Девушка, которую она видела в зеркале, была привлекательной, но с красотой этого мужчины не сравнить. Правда Шэйли казалось, что происходящее между ними не могло быть наигранным или неискренним.
Супруг был на голову выше неё, по её мнению был идеально сложён, крепкий и стройный. Шатен, с серо-зелёными глазами, нос был немного вздёрнут вверх и придавал его лицу такой задорный вид, тем более Иан почти всегда улыбался, если не губами, то глазами. Взгляд его словно искрился. Лицо было мягким, нежным, с родинками над правой бровью и на подбородке слева, он носил бакенбарды, которые придавали ему более серьёзный вид. Почему-то Шэйли казалось, что если бы не они, то вот эти волосы до плеч и улыбка эта озорная – ну, нашкодивший подросток, а не мужчина двадцати пяти лет, побывавший, как она знала, уже на двух войнах.
И сидя за столом, пытаясь заставить себя не выглядеть одеревеневшей, и уж тем более, невежливой, она отчаянно пыталась заставить себя не смотреть, а на деле не пялится, на старшего брата её супруга и уж тем более не пугаться его вида.
Ростом Верон судя во всему был на полголовы выше Иана, по крайней мере, пока сидел за столом, именно такая разница была между ними. Волосы у него были такого же цвета, что и у младшего брата, но коротко стриженные. С одной стороны его лицо было лицом кажется весьма привлекательного мужчины, только такого сурового, волевого, непримиримого, что ли. Скулы словно каменные, тяжёлые, брови нахмуренные, нос, в отличии от брата, прямой, острый. А вот левая сторона его лица… она была обезображена и Шэйли никак не могла понять чем – может взрывом? Глаз скрывала повязка, и девушка почему-то подумала, что глаза нет вовсе – слишком сильно было покалечено лицо. И судя по пальцам левой руки это были не все увечия старшего брата Иана.
И как только Шэйли более менее уняла себя, постаралась отвлечься, вслушиваясь в разговор братьев, в столовую вплыла супруга Верона. Девушка поблагодарила богиню, что дала ей силы сдержать восхищение, потому что вспоминая холодный надменный взгляд красавицы Ланиры Шелран, Шэйли почему-то даже и подумать не могла, что в реальности супруга хозяина дома настолько прекрасна.
Лана была идеальна. Во всём.
Взгляд к ней тянулся так же, как к её изувеченному супругу, и главное, и в первом и во втором случае, причиной было потрясение.
– Что значит ты оплатишь половину? – взгляд голубых глаз на идеально красивом лице стал озадаченным.
– Десять нарядов это уже перебор, дорогая, – ответил Верон, не поднимая на неё взгляда.
– Ты действительно не понимаешь?
И Шэйли поняла, что сейчас грянет буря. Иан устроился поудобнее, ухмыльнулся едва заметно.
– Нет, Ланира, не понимаю. У тебя недостаточно платьев?
– Те, что есть не подходят. Мы же едем на свадьбу второго наследника, что ты предлагаешь мне делать с этим?
– Ланира, – Верон отложил сводку, а ухмылка Иана стала заметнее.
– Нет, нет, – она мотнула головой. – Я должна выглядеть безукоризненно, ясно? Ты богатейший человек королевства, я твоя супруга – мои наряды должны говорить о достатке, глядя на меня все они будут оценивать тебя, а ты предлагаешь мне выглядеть, как нищенка?
– Ты не будешь выглядеть нищенкой, дорогая, но вернёшься обратно именно ею, если продолжишь тратить деньги в той же манере, – ответил хозяин.
– Неужели я так многого прошу?
– Десять нарядов? Когда мы едем меньше, чем на четверо суток? Да, Ланира, это много, – ответил Верон. – Особенно, учитывая то, что в этом доме у тебя две гардеробные, забитые до отказа.
– Нет, десять нарядов на четверо суток – это мало! Этого недостаточно, на деле это минимум. Утренний наряд, вечерний, – она стала выставлять свои изящные пальцы, – каждый день новый. Наряд на свадьбу. На церемонию один, на праздничный фуршет другой. А ещё может быть охота. И я уже не говорю о том, что банально что-то может испачкаться или испортиться. Я не могу выйти в свет в одном и том же дважды! Это плохой тон! Надо мной будет потешаться двор, а это значит и над тобой тоже.
Шэйли чувствовала себя не в своей тарелке, она очень не любила склоки и ссоры, избегала их, столбенела, когда при ней ругались, или ругались на неё. Сейчас ей тоже хотелось выйти из столовой, но Иан, сидящий рядом уже откровенно озорно улыбался, а Верон кажется вообще не изменился в лице. Он был отстранённым и спокойным, хотя на лице его супруги была трагедия мирового масштаба.
– Нет, Ланира, – отрезал он. – Выбери из того, что есть.
– Всё это уже нельзя надеть, – с досадой вспылила она.
– Тогда продай, – ответил ей супруг.
– Что? – Лана захлебнулась в возгласе.
– Продай то, что не нужно. Будут деньги на новые наряды. На те пять, а может и на больше, – ответил герцог.
– Ты шутишь? – прошипела она.
– Нет, дорогая, думаю у тебя отлично получится, – ответил хозяин дома и ухмыльнулся.
– Я по-твоему торговка?
– Нет, но, постой, – Верон склонил голову, – твой отец – да, и очень хороший. Думаю это у тебя в крови. Больше к этому возвращаться не намерен.
– Ты, ты… – она вскочила со стула, так что он упал.
– Верон? – подал голос супруг Шэйлин, перебивая Лану.
– Да, Иан?
– Я тут подумал, дай мне денег. Нужны новые эполеты и кушак, а то те, что есть, вышли из моды. Да и мундир…
– Не смей, Иан, маленький засранец, – взвизгнула Лана и, кинув в него салфеткой вышла из столовой. Но потом вернулась и ткнула в воздух своим красивым тонким указательным пальчиком. – И я не буду есть, пока вы оба не извинитесь!
Иан подавился смехом, а потом уже перестал сдерживаться.
Верон повёл головой, и вернулся к сводке.
– Госпожа не вернётся? – спросил старый лакей, подходя к столу, поднимая и ставя на место стул. – Прикажите отнести ей завтрак в комнату?
– Полагаю она уже сыта, – ответил Верон. – Кровушки нашей с утра хлебнула и довольно.
Иан продолжил смеяться, а лакей поклонился и убрал посуду Ланы.
– Что пишут? – спросил младший брат у старшего, успокаиваясь и кивая на сводку.
– Это праздный интерес или…
– Верон, – цыкнул Иан.
– Война, – ответил глава дома Шелранов, и при упоминании этого слова внутри у Шэйли всё сжалось.
– Где?
– Тьян и Санда.
– В полку молчат… – слегка нахмурился Иан.
– Ну, зато эти, – старший Шелран указал на сводку, – галдят во всю.
– Как это влияет на нас?
– Если война действительно станет реальностью, то наши активы в производствах Тьяна будут под угрозой. А если они проиграют, то мы весьма ощутимо потеряем, – ответил Верон. – Не говоря уже о проблеме, которая возникнет, если наше королевство вмешается в конфликт.
– Его величество на это не пойдёт, – покачал головой Иан.
– Его высочество пойдёт.
Шэйли подняла на супруга глаза.
– Да и… – он был невероятно пренебрежителен.
– Тебя призовут на войну, Иан, – глянул на младшего брата Верон, а потом взгляд его зацепился на мгновение с Шэйли. И её словно парализовало, она выронила вилку из рук.
– Шэйли, – покачал головой Иан, потом видимо с укором глянул на брата. – Всё хорошо, милая.
– Простите, – она сжалась.
Её супруг вздохнул, потом встал и обнял её.
– На этой очень жизнерадостной ноте, я вас покину, – и Иан поцеловал её в макушку, – потому что бумажки, даже если они будут не нужны из-за начала войны, надо для приличия всё-таки получить.
– Ты знаешь, кто задерживает дело? – спросил Верон, как ни в чём не бывало.
– Не знаю точно, но догадываюсь, что это Сиварн. Всё никак не простит мне свою руку, – ответил Иан, потом сжал пальцы Шэйли, оставил её. Проходя мимо брата сжал его правое плечо, они кивнули друг другу и младший Шелран вышел.
Шэйли стало не по себе. Она глянула исподтишка на хозяина дома, но быстро отвела взгляд, чувствовала себя зверьком, которого загнали в угол.
– Эйва, – позвал Верон служанку, которая спокойно стояла всё это время возле огромной тумбы, на которой были расставлены блюда господского завтрака.
– Да, господин Верон? – кивнула женщина, откликаясь.
– Будь любезна, выведи госпожу погулять сегодня, хотя бы в сад. А то с таким цветом лица и аппетитом, боюсь она долго не протянет.
И Шэйли вскинула на него голову, снова встретилась с жутким взглядом сурового с одной стороны и изуродованного с другой лица, поняла, что говорят конечно про неё.
– Хорошо, ваша светлость, мы вчера хотели выйти, но госпожа Шэйли уснула днём и я не стала её тревожить, – ответила Эйва.
Он кивнул, потом встал, сложил сводку.
– Я буду в кабинете, – возвестил он, обращаясь к служанке и лакею. На что Эйва присела, а лакей поклонился корпусом. И они были в этих позах, пока Верон Шелран, слегка прихрамывая на левую ногу, не вышел из столовой.
После завтрака Эйва исполнила указание главы дома.
– Все считают меня чокнутой? – спросила Шэйли, когда сидела в невероятно красивом саду, что был во внутренней части дома, противоположной улице.
– Кто? – подняла на неё голову Эйва, нахмурилась.
В саду была ранняя весна. На девушку надели кейп с меховым подкладом, а ноги закутали в плед. Деревья уже покрылись зелёной дымкой молодой листвы, на некоторых ветках и клумбах были ранние цветы, наполняя двор приятным чарующим ароматом весны.
– Все. Иан, его брат, его супруга…
– С чего взяли, госпожа? – нахмурилась Эйва.
– Потому что все так смотрят. Этакая странная снисходительность, – удручённо произнесла Шэйли. – Даже ты вчера не удивилась, когда я сказала что ничего не помню. Словно это норма. А Иан расстроился от моих слов про скорый конец света. Я сумасшедшая?
– Ох, нет, милая, – и женщина села рядом с ней. – Это не снисходительность. Просто присматриваются к вам. Это потому что вы болели.
– Болела?
– Да, госпожа, вы болели хнийской лихорадкой, – пояснила Эйва, взяв руку Шэйли в свою. – Вас заразила служанка. И ещё пару человек в доме. Сама она, увы, с болезнью не справилась.
И Шейли вспомнила хрупкую, но бойкую девочку блондинку, что была её прислугой. Миса. И она умерла?
– А вы сами лежали десять суток без сознания, в горячке, – покачала головой Эйва. – Мы все очень переживали за вас, госпожа Шэйли, думали, что вы не справитесь, но слава богине-матушке, вот вы здесь.
И горничная прикрыла глаза, чтобы поблагодарить богиню. Девушка сделала так же.
– А всё остальное – пустяки, – продолжила служанка. – У этой болезни тяжёлые последствия. Слабость, рассеянность, тревожные мысли, плохой сон, а иногда потеря памяти. И именно поэтому я не удивилась, когда вы сказали что ничего не помните. Память вернётся постепенно, не переживайте.
– Спасибо, Эйва.
Шэйли пыталась вспомнить болезнь. Что-то было внутри такое тяжёлое, снова вспышками. Кажется Эйва ухаживала за ней пока девушка болела. Вспоминались беспокойный взгляд Иана, а ещё этот суровый, полный какого-то жутковатого недовольства взгляд Верона.
– Он меня ненавидит? – вдруг спросила Шэйли. Может она что-то сделала, что глава дома так на неё смотрит. – Старший брат Иана.
– Ох, нет, – удивилась Эйва. – Это-то с чего решили?
– Он так на меня смотрел…
– Он на всех так смотрит, – ответила горничная, махая рукой.
– Неправда, – упрямо качнула головой Шэйли. – Он так посмотрел только на меня. С такой злостью что ли…
– Бросьте, милая, – Эйва пригнулась к ней и зашептала. – Он смотрит так на всех, потому что иначе не получается. Но поверьте, лучше так, чем если бы он улыбался.
И она озорно глянула на девушку. Та смущённо улыбнулась, пряча лицо. Нельзя было так шутить, но действительно – вероятность, что хозяин дома, улыбаясь, будет ещё более зловещим, чем когда был серьёзен, была очень велика.
– А что с ним случилось?
– Война, ваша милость, – ответила Эйва.
– Он был на войне? – удивилась Шэйли, которая не могла никак вспомнить что к чему. – Ведь Иан военный, разве старший брат тоже должен был служить?
Женщина вздохнула.
– Семь лет назад все были на войне, первые, вторые сыны, даже немощные старики порой уходили. Та война затронула всех.
– Почему я не помню. Это ведь важно. Такое забыть? – расстроилась девушка.
– Вы были девочкой, жили в храме, говорят война туда не дошла, славили силу Йетри, – ответила Эйва. – А я была в столице. Тяжело было. А господин Верон, говорят, спас брата, но я мало знаю. Я тут всего три года. Да и что там произошло знают только они двое.
– А сколько тут я? И сколько мне? Я этого тоже не помню, – смутилась Шэйли.
– Вам двадцать два, почти двадцать три. А здесь вы полтора года, – улыбнулась служанка.
И девушка кивнула. Так было странно не помнить таких очевидных вещей, как твой возраст или сколько времени ты чья-то супруга. Шэйли чувствовала себя отвратительно из-за этого.
Сейчас мысли вернулись к завтраку. На самом деле, там в столовой, она дрогнула не из-за упоминания войны, а из-за взгляда Верона. Глаз у него был ярко зелёный и Шэйли увидела перед собой тот взгляд из вчерашнего воспоминания. Печальный и суровый взгляд изумрудных глаз.
– Странно, мне кажется, что я видела господина Верона раньше. Совсем раньше, – проговорила девушка скорее сама себе, чем обращаясь к служанке.
– Вероятно, – тем не менее, кивнула, отвечая, Эйва. – Ваши родители и родители братьев Шелранов были дружны. И господин Верон должен был стать вашим супругом.
Глава 4 Эйва
Шэйли уставилась на горничную широко распахнув глаза, и Эйва пожалела, что сказала это. Девочка просто дар речи потеряла.
– Я ему отказала? – выдавила из себя Шэйли. – Из-за внешности?
Женщина вобрала в себя воздух, чтобы попытаться её успокоить, но не успела, потому что девушка мотнула головой и тихо с придыханием произнесла.
– Вот почему он меня ненавидит? Потому что я выбрала брата?
– Нет, госпожа, – Эйва поспешила прервать мысленный ураган, что явно поднялся в этой хорошенькой и растерянной головке. – Во-первых, господин Верон не из таких мужчин, уж поверьте мне, в этом я разбираюсь. Во-вторых, жрице нельзя вступать в брак без любви к избраннику.
– Богине лгать нельзя, – кивнула Шэйли рассеянно, и служанка тоже кивнула в подтверждение этой мысли.
– Да, – тем не менее она словами подтвердила своё мнение. – И я правда считаю, что он не ненавидит вас. Он очень переживал, когда вы болели, лучших лекарей вам из столицы вызвал.
– Переживал за благо, – отозвалась девушка скорбно и Эйва горестно вздохнула.
– Нет же, я же была уже здесь, когда вы и господин Иан стали супругами. Вы любите друг друга, ну же. И вы отказали господину Верону намного раньше. Он в браке три с половиной года.
Шэйли нахмурилась, наконец вынырнула из своих тягостных мыслей и подняла на Эйву свои красивые тёмные глаза.
– Оу… – нахмурилась девушка. – Да, я вчера вспомнила, я думала, что это сон, но наверное не сон. Я видела Верона в храме. И у него было два глаза, ну точнее он не был…
– Обезображен, – кивнула женщина, сама достраивая теорию, которую выдала девочка. Сколько этой бедняжке было до начала войны с Гинной? Пятнадцать? А ему?
– Я сказала, что не готова.
– Вам было пятнадцать, может шестнадцать. А ему двадцать… эмм… – Эйва прикинула на вскидку, исходя из того, что сейчас ему тридцать или около того, – три? Может на год меньше, или больше.
– Мне было страшно.
– Ещё бы, – сжала пальцы девушки служанка. – Представляю, милая. Тем более вокруг была война, а вы в храме жили на тот момент почти всю жизнь.
Шэйли успокоилась, Эйве удалось проводить её в комнату, устроить на кушетке с чашкой согревающего чая и книгой, и уйти, с намерением вернуться в комнату девушки к обеду. А пока было немного времени на себя.
Но, когда она спустилась вниз и прошла мимо кабинета хозяина, он окликнул её. Горничная вздохнула и зашла внутрь.
– Господин Верон? – Эйва склонилась в поклоне.
Вообще он ей нравился. Она любила прямых мужчин, честных и открытых, даже если они были грубы и суровы.
Эйва на своей шкуре узнала, что чем больше в мужике поворотов, изворотов, разговоров и прочей мишуры, то меньше добра от него можно ждать. Чаще всего, такой славный очаровательный балагур или достопочтенный муж на людях, окажется на деле полным засранцем. А тут понятно всё. Никаких сюрпризов.
– Расскажи мне как она? – спросил герцог.
– Всё более менее хорошо, ваша светлость, – отозвалась Эйва.
– Выглядит она мягко говоря не важно, – отозвался он, не поднимая головы от документов. Ими был завален весь стол. А ещё сводками, домовыми книгами, и было абсолютно непонятно, как он вообще во всём этом разбирается. И убирать стол прислуге было категорически запрещено, да даже заходить лишний раз в кабинет было нельзя.
– Ну, – Эйва сражалась с собой, чтобы рассказать ему о происходящем с девочкой. Горничная была уверена, что ему Шэйли была не безразлична. В причины не лезла, но понимала, что всё не так прозаично, как может показаться со стороны.
Он поднял на неё взгляд. Эйва вздохнула:
– Вчера она сказала, что ничего не помнит.
Он нахмурился. Хотя куда уж дальше, в самом деле. Но оказывается можно.
Лицо Верона было жаль, видно было, что это было когда-то красивое лицо. Ну, по той части, что осталась цела и по семейным портретам, которые были в библиотеке, по крайней мере, можно было заключить, что до ранения этот молодец был горяч и неотразим. Только суровость и холодность отталкивали от него окружающих, но это, по мнению женщины, были мелочи. Уж её бы точно не оттолкнуло.
– Насколько ничего не помнит? – осторожно уточнил он.
– Судя по всему достаточно серьёзно, – ответила Эйва. – Вас вот сегодня, как первый раз увидела.
Он склонил голову набок, потом отложил перо, которым писал. Откинулся в кресле.
– А я думал, что незабываем, – проговорил он.
И Эйва с восторгом прыснула со смеху – ну, вот-вот, чувство юмора невероятное! За одно это этого мужика можно любить до беспамятства. А все эти его шрамы от взорвавшегося боекомплекта – пффф! И Эйва знала, что у него не только лицо такое, но и рука, большая часть спины, нога. Осколки до сих пор были под кожей и порой причиняли боль, которую он стоически терпел. Куда тут быть милым и приветливым?
– Простите, ваша светлость, – извинилась она за смех, потом подняла на него взгляд.
– Не надо, Эйва. Как думаешь, чего мне не хватило?
– До незабываемости? – уточнила женщина, а хозяин дома кивнул. – Пожалуй, нужно больше драмы.
– Или ужаса.
– Или его, – хихикнула женщина.
– Я поработаю над этим.
И Эйва улыбнулась ему. Он кивнул, потом слегка нахмурился:
– Это конечно очень печально. Я, признаться, хотел попросить тебя… – и он снова выпрямился, подался корпусом к столу, сложив на столешнице руки. – Иана тоже пригласили на свадьбу второго наследника. Я думал, что если Шэллине хорошо, то мы могли бы отправиться туда, а потом, на обратной дороге заехать в Хиит. Но раз она в таком состоянии, то значит Иан обойдётся без свадьбы. А моя прекрасная супруга без твоей помощи.
– Вот это настоящая драма с элементами ужаса, – заметила Эйва.
Он ухмыльнулся.
– В лучших традициях классиков, – кивнул он. – Я решил, что Шэллине нужно остаться там.
– В Хиите? – и это тоже была так себе история, но на этот раз горничная решила промолчать.
– Да. Ей понравилось в прошлом году, насколько я помню.
– Да, уединение госпоже Шэйли по нраву.
– Горный воздух пойдёт ей на пользу. А Иан пусть развлекает, раз у него увольнительная, – и было понятно, что с решением этим спорить не было никакого смысла.
– Когда вы нас отправите? – спросила женщина.
– Думаю, что нет смысла ехать отдельно, – проговорил герцог. – Мы с герцогиней отправимся в столицу на свадьбу, сопроводим вас до Хиита. Оставим вас там. А сами…
– Ваша светлость, простите…
– Говори, Эйва, – он сделал жест рукой.
– Быть может вы разрешите сопроводить вас в столицу? Юллин останется с госпожой Шэйли в Хиите, а я помогу госпоже Ланире. А на обратном пути мы поменяемся, – и конечно он мог сказать ей нет, но он снова усмехнулся.
– Хочешь нервы мои поберечь?
– Вы платите мне хорошее жалование, – ответила Эйва. – Конечно я забочусь о вашем самочувствии.
– Я подумаю, – ответил он, улыбаясь. – Можешь идти.
– Да, ваша светлость, – и она присела в реверансе.
– И, спасибо, Эйва, – сказал ей Верон, когда она уже выходила.
Шэйли героически хотела спуститься к обеду, но Эйва отговорила её.
Верон почти никогда не обедал в столовой, Лана продолжит устраивать голодовку, а Иан так и не вернулся из здания военного совета, где уже несколько дней безрезультатно пытался получить документы на свою увольнительную, в которую его отправил сам первый наследник, в качестве благодарности за службу. В свете этого не было никакого смысла сгонять слуг в столовую.
Но малышка Шэйли хотела спуститься скорее из принципа, чтобы доказать, что хозяин дома не вызывает у неё тех эмоций, которые на самом деле вызывал. Эйва понимала её, однако так-то – бросаться на эти баррикады было делом пустым.
За обедом на кухне, где за столом собрались все слуги дома, много говорили о предстоящей свадьбе второго наследника. Слуги шутили, что это было сделано принцем Гаяном для того, чтобы подвинуть в будущем своего старшего брата, принца Жайнэ. Много обсуждали саму свадьбу и самих наследных принцев. Некоторые слуги и в глаза-то не видели никого из королевской семьи, несмотря на то, что хозяин дома имел титул герцога и был советником короля.
Сама Эйва за свою жизнь видела королевскую семью очень часто. Последний раз после войны, на первой пышной постановке, которая ознаменовала не только окончание войны, но и саму победу, вырванную ценой неимоверных усилий и тысяч исковерканных жизней. Что до наследников, то Эйва была знакома с обоими лично.
Гаян, невероятно бравый и пылкий красавчик, а теперь жених, был завсегдатаем закулисья театра, боготворя то одну диву, до другую. Жайнэ тоже волочился по юбкам актрис и танцовщиц, но без азарта и не отдавая предпочтение какой-то одной, не вступая в долгие или пылкие интрижки. Поговаривали, что он вообще был не до девушкам, и его романы с театральными красавицами скорее всего были лишь для отвода глаз.
Но Эйва в "поговаривали" не лезла, сплетни терпеть не могла, не поддерживала подобные разговоры, и уж конечно не озвучивала того, что могла знать. Поэтому за обедом лишь улыбалась шуточкам, порой весьма дурным, но что ж делать, ханжой, слава небу никогда не была, принимала жизнь такой какая есть и себя в ней такой, какой была.
Женщину сейчас больше тревожило решение Верона отправить брата и его супругу в Хиит. Нет, он был прав – горный воздух несомненно должен был пойти на пользу здоровью Шэйли. В городе ей было тяжело, выходила только в сад, в отличии от супруги главы дома, она никого не знала, общалась только с домашними, а господин Иан вечерами пропадал в клубах, выпивая с сослуживцами и давними друзьями.
В Хиите же было бескрайнее природное раздолье: горные озёра, луга, леса – красота невероятная. Дом стоял в отдалении от городка, собственно Хиита, с населением в пару тысяч человек. Жил городишко животноводством, производствами сыра и вина, а летом богатеями, которые приезжали сюда в поисках тишины, покоя, горного воздуха и серных источников.
Там было спокойно, скучно конечно, но девочка была жрицей, так что к развлечениям и не привыкла. Поэтому в прошлом году, летом, когда была там, цвела и радовалась жизни. Много читала, гуляла, рисовала, составляла компанию хозяйке, сестре Иана и Верона.
Омрачало её пребывание там только частое отсутствие супруга, который десять дней проводил на службе, а потом на несколько дней приезжал в Хиит к Шэйли, но быстро уставал от тишины и покоя, устремляясь обратно в город. Хотя, конечно, службу никто не отменял и все всё понимали.
А сейчас у него не было этой причины. У Иана было пятьдесят накопленных дней отпуска и Эйва даже представить себе не могла, что устроит младший Шелран, когда узнает о решении брата.
Ужин прошёл вполне хорошо. Лана не спустилась, сославшись на головную боль и припомнив конечно, что ни один из братьев прощения у неё так и не попросил. Никто из них, правда, и не собирался. Эйва же была рада, что не пришлось разрываться между девушками и что смогла уделить внимание младшей госпоже.
Шэйли была очаровательна той милой и нежной красотой, которая может и меркла на фоне невероятно потрясающей Ланиры, но тем не менее притягивала к себе внимание. Она не была девушкой в беде, она умела быть улыбчивой, бодрой и благодарной, с ней было приятно общаться. Она не задирала нос, любила людей не только любовью жрицы Йетри, но и сама по себе, потому что не сталкивалась со злом лицом к лицу. Была действительно чиста и невинна.
Сидя в столовой, улыбаясь тому, что рассказывал Иан, который пока ещё видимо не был ошарашен новостью об скором отъезде в горы, она была такой яркой звёздочкой, что иные самые невероятные красотки могли ей позавидовать.
Верон сегодня был вполне лёгким в общении, не хмурился, открыто говорил с братом, который наконец-то получил свои бумаги и мог теперь отдыхать со спокойной душой.
Эйва подозревала, что хозяин дома хочет сообщить о своих планах после ужина, когда Шэйли поднимется наверх, а братья останутся наедине. Но даже если план был таким, этого не произошло – Иан умудрился испариться после ужина, потому что как же не отметить, во второй раз уже, отпуск с друзьями в клубе?
И в конечном итоге Верон выпил в одиночестве в кабинете, потом поднялся к Лане и, нет, не повинился… но сделал так, чтобы она перестала истерить, уснула счастливой и наутро ей уже не захотелось говорить о платьях. И Эйва уверилась, что продаже некоторых нарядов из гардероба госпожи всё же быть.
Отношения супругов были весьма однозначными. Но в некотором смысле для таких как они – идеальными. Он вступил с ней в брак из-за денег, её отец согласился отдать дочь за титул, невероятно нужные для него знакомства и пропуск в самые влиятельные дома королевства. Никто никого не любил, но никто никого и не обманывал, при этом выполняя обещания данные при заключении брака. Отличная сделка в лучших традициях аристократии и мещанства.
Иногда герцог посещал покои супруги и доводил её до исступления, своей холодностью и весьма жёстким и грубым выполнением супружеского долга. Но Эйва знала, что Лане это было по нраву, так что почему нет. Осуждать горничная точно не собиралась, раз герцогиню всё устраивало. Может ей иногда и нужна была ласка, но тут Верон закрывал глаза на интрижки супруги на стороне. Главное было то, что он выставил бы её вон, если бы она попалась на этом, но Лана слишком сильно ценила чистоту и презентабельность фасадов, чтобы быть неосмотрительной.
Эйва столкнулась с этим, почти сразу как попала сюда. Не удивилась, да и вообще глазом не моргнула, чем заслужила уважение хозяина дома.
