Текст книги "Ошибка архитектора (СИ)"
Автор книги: Эйлин Торен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)
И последняя близость, когда солнце почти встало, до колкой боли на кончиках пальцев – её кожа жглась, а он уже не помнил о том, что ребро всё ещё болит. Не важно будет, когда расстреляют, потому что вчера, когда его милость был в гостинице, Рэндан видел там офицеров королевской гвардии и на этот раз в зелёных мундирах, а это значит, что найдут… или он сам к ним придёт. Потому что душа отчаянно болела. Внутри сердце рвалось.
Утро забрало у него Эйву. Оставив внутри пропасть пустоты и отчаяния.
А день наполнил площадку перед конюшнями гвардейцами в зелёных мундирах. Бэлт застыл у калитки, не успевая скрыться, и Рэндан видел потерянное лицо друга, а ещё перекошенное ненавистью лицо старого дворецкого Шелранов, который тыкал в их с Бэлтом сторону и кричал проклятия.
Рэндан не стал сопротивляться, Бэлт дёрнулся к дому, но был свален жёстким ударом на землю. Где-то вскрикнула Ниилла Шелран. Рэндан повёл головой в сторону возгласа и увидел побледневшую вдовствующую графиню, застывшую на дорожке возле зимнего сада.
– Не надо, пожалуйста, – прошептала она и хотела было пойти к Бэлту, но путь ей преградил гвардеец.
– Не трогайте её, – рыкнул Бэлт, сплёвывая кровь.
– Вы не можете их забрать без ведома герцога, – внезапно очень решительно произнесла она, – не имеете никакого права! Это наша земля, даже если они преступники, вы обязаны объясниться!
Лейтенант что-то ответил, потом переглянулся со своим сержантом. Тот повёл плечами.
А её милость прошептала “я сейчас” и убежала в дом. И Рэндан мог поклясться, что она сейчас была самой вменяемой женщиной на свете.
Глава 37 Эйва
На самом деле, несмотря на постоянное внимание, обращенные к ним взгляды, сплетни, закрытость первого наследника и совершенно разгульный образ жизни второго, мало кто действительно знал Жайнэ и Гаяна. Но Эйва знала. И очень любила. Избегала говорить о них, не то что упоминать о знакомстве, при чём достаточно близком.
Нет, она не росла вместе с ними, не было в её жизни чего-то такого удивительного. Хотя Рьена всегда говорила Эйве, что даже то, что есть, это невероятно, правда ни разу не просила познакомить её с кем-то из принцев. Эйве казалось, что подруга просто стесняется и не считает себя достойной того, чтобы быть не только знакомой с наследниками, но и находиться с ними в одной комнате.
Правда это было мелочью – Гаяну было плевать на условности и правила, он окружал себя как дворянами, так и простолюдинами, а порой так вообще полнейшими проходимцами. И что-то говорило Эйве, что Рьена побывала в круге его интересов какое-то время, просто оставила это для себя, в этом они были очень похожи – умели держать язык за зубами.
Сама Эйва много раз отказывала Гаяну прямым и категоричным “нет” на его постоянное: “Эйва, я хочу тебя”. Стыд для второго наследника был понятием удивительно бесполезным – он во всём был открытым и прямолинейным. Невообразимо избалованный мальчишка, который получал всё, что хотел.
Однако Эйва знала его и другим.
Это Гаян упрямо не хотел покидать её, когда она лежала при смерти, избитая, изрезанная, осквернённая и растерзанная. Это он держал её за руку, гладя пальцы и приговаривая, что всё будет хорошо. А потом, когда Эйва была уничтожена страхом, потеряв почти все счастливые воспоминания из детства, не могла выйти из комнаты, в которой жила с бабушкой и матерью, Гаян настоял на том, чтобы её величество разрешила забрать девочку в загородную резиденцию королевской семьи, где оба наследника обычно проводили лето. А потом уговаривал и саму Эйву.
То лето останется с ней навсегда, уютное отношение, тепло людей, которые трепетно и по-родному к ней относились, хотя могли этого и не делать.
Иногда ей казалось, конечно, что это всего лишь прихоть Гаяна, что-то из этих вечных его “я хочу и будет так”. Эйва накручивала себя, что это всего лишь необычное развлечение капризного мальчишки-принца. Но время шло, а его отношение не менялось, хотя менялся он. Становился неуправляемо дерзким, безрассудным, скверным и похотливым. Она видела это разложение. Но как повелось, она попадала летом в загородный дворец, и сталкивалась с совсем другим Гаяном.
С одной стороны он был бесцеремонным и наглым, но с другой уязвимым и нежным.
– Эйва, – шептал он ей в шею, когда внезапно сгребал в объятия, подходя сзади. Он быстро перерос её и несмотря на разницу в возрасте почти в пять лет, был выше и внушительнее неё, хоть и младше. – Я тебя хочу.
Красивый, невероятно красивый, молодой, сильный. В его постели была невообразимая толпа, но он сбегал оттуда и в одних нижних штанах прижимался к ней и, совершенно не переживая о приличиях или смущении, просил её о близости.
И это была не шутка, он был серьёзен.
– Нет, – отвечала она.
– Почему?
– Потому что нет. На что я тебе сдалась, Гаян? – спрашивала Эйва, а на деле иногда просыпалось внутри желание, потому что было безумием отказывать такому, как второй наследник. – Если я скажу “да” – всё исчезнет. Что ты будешь делать со мной? Так же как с остальными?
А он упрямо мотал головой:
– Сделаю своей супругой, – заявлял он что-то весьма для себя очевидное.
– Ты с ума сошёл, Гаян?
– Ты красивая, безумно красивая Эйва, – шептал он. – Мне никто был бы не нужен.
– У тебя там в постели первые красавицы и красавцы королевства, – качала она головой. – Что за глупости?
– Нет, – просто отвечал он. – Красота не здесь, она вот здесь…
И Гаян клал ладонь на её грудную клетку.
– Душа у тебя невероятно красивая, Эйва, – и ей хотелось рыдать от этого его простого и такого по-детски открытого признания.
– Иди спать, – ворчала она, смущаясь.
– Там негде, – отвечал второй наследник.
– Выгони их.
– Не могу.
– Почему?
– Они скажут, что это не я. Никто не поймёт. Можно посплю с тобой?
– Хорошо, – отвечала Эйва, вздыхая и улыбаясь. Потом хмурилась шутливо и отрезала: – Только спать.
– Эйва… – хныкал в неё второй наследник.
– Нет!
И она ложилась, а Гаян ложился рядом и обнимал её, утыкаясь в плечо, будто ребёнок. И просил почитать стихи, которые она знала наизусть. И она читала – роли из пьес Рефэра, Одейна, поэмы Блеста. Гаян их обожал.
– Знаешь, – прошептал он как-то, – ты мой якорь, Эйва. Без тебя меня давно бы снесло в открытое море. А рядом с тобой, твоим этим упрямым дурацким непоколебимым, как скала, бесполезным “нет”, я чувствую себя собой, помню какой я.
И Эйва гладила его по волосам, целовала в висок, продолжая читать наизусть поэму Блеста про острова в открытом море, небеса, потерянные души и птиц. Романтичное и очень печальное.
В поисках брата, к ней приходил Жай, ворчал на Гаяна, что тот опять почти голышом залез к Эйве в постель, говорил что-то про честь и приличия. На что младший брат всегда просил его заткнуться, потому что мешает слушать стихи, а что до чести, то мол он готов связать свою жизнь с Эйвой хоть сейчас, и вопрос про честь будет закрыт.
Жай фыркал и ложился на кровать с другой стороны. И уже, когда сон утаскивал за собой Эйву, старший брат пытался вытянуть от неё младшего, но никогда ничего не получалось, и в конечном итоге так они оба и оставались спать с ней рядом.
И да, это было ужасно. Такое падение нравов и сплошной грех, но для Эйвы оба они были скорее братьями, друзьями, родными людьми. И хотя она знала, что то, что между ними происходит, странно и ненормально, но на деле не было ничего более чистого и сокровенного…
Когда Гаян заключил её в свои объятия, ей захотелось разрыдаться. Эта его злость на неё, что Эйва пропала без следа. Она ведь и подумать не могла, что он переживает за её жизнь, думает, что она в опасности.
И конечно это её смущение – ей никогда ничего не было нужно от них. Она была их другом, поверенным, понимающим соратником, той, кто всегда была на их стороне несмотря ни на что, конечно не надо было так поступать с ними…
– Нельзя так поступать с теми, кому дорога, Эйва, – вторя её мыслям, прошептал ей в волосы Гаян. – Нельзя…
– Прости, – всхлипнула она. – Прости меня, родной.
И так было не принято, категорически – нельзя было так обращаться к наследнику, но Эйва точно знала, что, если Жай стерпел её официальное обращение при Шелранах, то Гаян терпеть не будет. Второму наследнику было всё равно в принципе, и уж тем более на Шелранов – половина семьи была у него в постели и к ним было определённое отношение, а Верон был хорошим другом Жая.
– С твоей стороны было ужасно так с нами поступить, – проговорил Гаян, когда вытащил её на улицу из дома, чтобы поговорить наедине. Они устроились на скамейках в саду, он небрежно растянулся, вытянув ноги на стоящую рядом вторую скамью, а Эйве пришлось, как в юности сесть в угол, который он образовал своим телом и, подтянув под себя ноги, обнять их.
– Я не думала…
– Не думала, что я буду переживать? – возмутился принц. – Шутишь? Ты же никогда не была дурой, Эйва!
– Может была?
– Пфф, нет. Добрая и слишком, слишком скромная, – повёл он головой, но уже было видно, что негодование в нём улеглось. – Я уже собирался в болотах Яынси твоё тело искать.
– Ты нашёл бы там много тел, – отозвалась она. Место это было страшным. Там велись ожесточённые бои во время войны и в тех местах сгинуло очень много солдат с обеих сторон.
– Ладно, ты может считала меня бесчувственным засранцем, – проговорил он, вздыхая. – Жая бессердечным умником… но мама. Эйва… о маме надо же было подумать. Ты же ей не чужая.
И конечно Гаян был прав – её величество всегда очень тепло относилась к Эйве, считая её маму практически своей сестрой. От этого укора на глаза навернулись слёзы.
– Прости… я была так… потеряна. Театр был моей жизнью. Ты же знаешь, как сильно я любила всё это, любила быть внутри, любила творить эту сказку, создавать из слов действие. И…
– И? – вздохнул он. – Горничная? Серьёзно?
– Я больше ничего не умею, – ответила Эйва.
– Жай прислал официальную бумагу с предложением руки, – проговорил второй наследник.
– Да. Вчера, – подтвердила этот уничтожающий её факт женщина. – Его светлость мне отдал.
– Его светлость… – передразнил её Гаян, – пффф… Почему ты не соглашаешься?
– Гаян, перестаньте… оба.
– Нет. Нет Эйва! Не могу, не проси, – он упрямо повёл головой. – Объясни мне, идиоту, что не так.
– Гаян! Ну какая из меня супруга наследника? – выдавила из себя она.
– Замечательная, – отрезал его высочество.
– Я же служанка! Я всю жизнь работаю… я…
– Так это прекрасно, – отозвался он. – Моя работа мало чем отличается от твоей. Разве что не руками работаю. А служение в сути своей такое же.
– Гаян…
– Это правда хуже, чем быть горничной?
Она мотнула головой, упрямо. Это было так безумно, просто слов не найти.
– Ладно, – кивнул Гаян и этот кивок ничего хорошего не сулил. – Нравится быть горничной, будешь ею при мне.
– Что?
– Ты действительно думаешь, что я тебя здесь оставлю? – он приподнял бровь, посмотрел на неё испытывающе. И ей нечего было ответить.
– Я… – начала было Эйва, но не получилось.
– Нет. Я не Жай, я не чистюля, не педант, ненавижу все эти расшаркивания. Ты меня знаешь, – отрезал Гаян. – Я не оставлю тебя здесь. Будешь штопать мои рубахи, а не рубахи Шелранов или платья Ланиры. Я не буду вежливым, терпеливым, аккуратным, деликатным, каким там может ещё быть мой брат. Я приехал сюда с намерением тебя забрать. И я сделаю это. Есть лошадь, не согласна – я тебя силой увезу. Только тогда приготовься к неудобствам в дороге.
И Эйва знала его слишком хорошо, чтобы надеяться уговорить его.
– Гаян, – и она чувствовала, что это в нём не просто так.
– Я с тебя глаз не спущу.
– Что случилось?
Он вздохнул. Прикрыл глаза.
– Отец очень плох после нападения. Здоров, но только физически, – ответил принц. – А у мамы был удар.
– О, богиня… Как она? Почему Жай не сказал?
– Это была причина, по которой ему пришлось уехать так спешно, а я не смог приехать сразу, как узнал, что он тебя нашёл. Если бы не мама, то я бы был здесь на следующий день после него, Эйва.
Гаян мог быть сотню раз безумным пошляком, бабником, игроком, повесой, но он был предан своей семье. Он обожал свою мать и очень уважал своего отца, искренне любил брата.
– Вокруг очень мало людей, которые нам верны, – произнёс он. – По-настоящему. Если бы ты согласилась на его предложение, это бы так помогло…
– Помогло? Чем? – и Эйва не понимала, что её согласие может сделать.
– Это развязало бы мне руки на два года. Я смог бы устранить всех тех, кто сейчас так активно пытается перегрызть нам глотки, – ответил принц. – И тебя я здесь не оставлю ещё и по причине того, что один из этих людей Трэйос. И уже тогда было понятно, что внутри нашего близкого круга есть предатель.
– Ты знаешь кто? – Эйва с неприятием вспомнила, как однажды невольно подслушала весьма неприятный и опасный для неё разговор между двумя приближёнными к королевской семье придворными. Передала его Гаяну. Это было в последний год войны.
– Теперь знаю, – кивнул второй наследник. – Но поздно – попытка покушения на отца уже была.
– Кто? – всё равно спросила Эйва.
– Линга, – ответил Гаян. И эта женщина была близкой подругой первого наследника, очень близкой.
– Подожди, она же так любила Жая, была предана ему, – Эйва всегда чувствовала ревность этой девушки направленную на неё. – Когда только услышала про свадьбу наследника, о тебе вообще не подумала, думала, что это Жай и Линга.
Его высочество ухмыльнулся.
– Да на деле как-то так и было. Слухи пошли. Свадьба намечалась. Как бы мне было не тошно от всего этого, но благо, что мы выяснили всё до того, как случилось непоправимое. А мой брак…
И Гаян нахмурился. Было понятно, что один брат заменил другого. Спешность замены давала осознание, что выбор невесты был весьма корявым, хотя Эйва и не видела выбранную в супруги второго наследника дворянку.
– Я не хочу просить тебя, не хочу вынуждать… – и было видно, что второй наследник говорит с трудом, – мне неприятно это, даже несмотря на то, что я не понимаю того, что тебе хочется мыть, стирать, обхаживать, но и… аааа…
И он запрокинул голову и потёр глаза. Потом махнул рукой:
– Плевать! – и посмотрел на Эйву. – Но если бы ты сказала “да” Жаю, то ты спасла бы его от всего того дерьма, что льётся сейчас ему на голову во воле Линги, чтоб её нихры сожрали. А меня от брака с женщиной, от которой меня воротит.
И он горько усмехнулся.
– Со мной такое впервые. И мне было бы плевать, если бы я мог хотя бы находится в её обществе, но я не могу. Я согласился только поэтому, – искренне проговорил Гаян. – Думал – ну, а что такого? Буду её иметь иногда, она будет рожать детей, и ладно. Но я не могу даже смотреть на неё. И понимание, что это навсегда, меня пугает до остолбенения. И она будет жить с моим отношением к ней. И да, династические браки порой беспощадны, но я просто не могу справится с этим.
– Что с ней не так? – спросила Эйва, удивляясь, потому что перед ней сидел человек, унять которого не могло бы и с десяток женщин, при чём самых разных.
– Всё! Всё не так. И я смирился бы, если бы она была, например, красива, но беспросветно глупа. В постели это не важно, а всем им, – он кивнул куда-то вперёд, видимо подразумевая людей, – им-то вообще наплевать умная она или дура. И я бы справился, если бы она была страшна, но умна. Ты ведь знаешь… помнишь Анэту?
– Да, – кивнула Эйва, вспоминая одну из его любовниц.
– Она же была невыносимо страшной. Это её неестественно вытянутое лицо, нос… какой у неё был нос. Тонкие губы, и вся она была такая костлявая… но голос, – и Гаян блаженно улыбнулся. – Какой у неё был голос! Это же божественно было. И она была такая свободная, боевая что ли. Плевать, что была некрасива, было другое. Или Миву? Помнишь крошку Миву?
Эйва хихикнула. Это была очаровательная дочка разорившегося графа, пухленькая, круглая. Как-то одна из придворных девиц зло обозвала её крошкой, стараясь задеть больнее, и это прозвище привязалось, но знала бы та девица, что именно из-за этой злой шутки Гаян обратил внимание на Миву.
– Какая она была? А? И не важно, что была такой… большой… её тело было не важно. Лицо, это милое лицо. А ум? Какой у неё был ум и острословкой была, нихра! Всех этих куриц жеманных делала. Или Матиль?
– Гаян, не смей говорить мне о влечении к моей бабушке! – и Эйва стукнула его кулаком в ногу. – Это мерзко!
– Но она была прекрасна даже в шестьдесят! Нет? – парировал он. – А тут… она уродлива, беспросветно глупа… не за что даже зацепиться. Голос, взгляд, волосы… даже походка. Вроде она благородная, дворянка, её же учили ходить, но я вижу, как она идёт и мне хочется удавиться. Особенно, если она идёт по направлению ко мне. И я знаю, что она найдёт того, кто будет видеть в ней что-то, чего я никак не могу найти. И я буду счастлив за неё, просто я уже устал искать.
– И всё же я не понимаю связи…
– Если ты согласишься на брак с Жаем, я могу отложить свой брак на два года и вплотную заняться вопросами связанными с попытками удавить дом Па'Араст, – пояснил второй наследник. – И так как я почти точно знаю, что отец моей будущей супруги тоже в этом замешан, то от неё у меня тоже будет возможность избавиться.
– Почему два года?
– Столько времени дают, чтобы родился первенец, – пожал плечами Гаян. – А, если не родится, будут снова жать меня.
– Не будет никаких наследников, ты же понимаешь? – прошептала Эйва.
– Да. Но это и не важно – на тот момент, я буду готов к браку. Есть два варианта для меня – как раз один подрастёт до нужного возраста, а другой будет в отчаянии и вполне возможно я браком смогу прекратить войну и расширить границу королевства.
– Не понимаю, – Эйва нахмурилась и склонила голову набок.
– Я думаю в сторону дочери правящего дома Санды. У них нет шансов против Тьена, правда война дело такое. Порой вроде победа очевидна, но… – принц повёл бровью. – А иногда всё решает время. В общем думаю, что нам нужно будет в это влезть. Брак был бы очень кстати. Но исход дела будет ясен только года через полтора.
– А второй вариант? Точнее первый.
– Дочь Лар Вайдена. Ей через два года исполниться восемнадцать.
– Породнишься с Шелранами, – слегка ухмыльнулась она.
– Да… да… супруга Иана ведь его племянница? Лар Вайдена, – уточнил его высочество.
– Да.
– Как Ланира? – спросил он внезапно.
– Видимо беременна, – ответила Эйва.
– О, Верон молодец? – ухмыльнулся Гаян.
– Это всё очень зыбко. Они думаю ещё долго не объявят. Это её четвёртая беременность, – вздохнула Эйва. – И кажется отец Иан.
– Четвёртая? А остальные? – нахмурился второй наследник.
– Неудачно, – прошептала она, а принц продолжил хмурится. – Скучаешь по ней?
– Пффф, – он повёл головой. – Она прекрасна. Мы с ней похожи. Но по Иану скучаю больше.
Эйва рассмеялась.
– Ты же любил её.
– Нет. Никогда. Я люблю женщин, которые мне говорят “нет”. Искренне и самозабвенно! – и он погладил её по бедру. – И можно будет сделать так же, как Шелраны. Ты и я… сделаем наследника?
– Гаян, – Эйва снова легонько стукнула его и гневно нахмурилась. – Ужасный, ужасный мальчишка!
– Ну, что Гаян? Что? Ужасный, – и он погладил её ноги, спустился ниже и положив руку на щиколотку, улыбнулся самой своей невинной улыбкой. – Вдруг передумаешь?
Она улыбнулась и замотала головой.
– Ладно, собирайся, а мне надо с Ианом поговорить. Жаль времени нет прижать его. И он так вроде немного не на двух ногах стоит?
– Да…
Но больше она ничего не смогла сказать, потому что возле конюшен началась возня, топот копыт, крики.
– Что это? – спросил Гаян больше у себя, чем у Эйвы.
Мимо них из дома пробежала Ния. Первый наследник нахмурился, свистнул одному из двух своих людей, стоящих возле дверей в сад и глаз с них с Эйвой не спускающих.
У Гаяна была своя собственная охрана. Лучшие гвардейцы – кавалеристы, пехотинцы. Офицеры и простые солдаты. Он набрал их понемногу и отовсюду. Можно было сказать, что это были избранные воины.
Хотя его, как и членов королевской семьи должны были охранять гвардейцы из полка святой Вальды, но Гаяна это не устраивало.
На деле же это были этакие отборные головорезы, при чём как знатные, так и простолюдины. Они были преданы второму наследнику безоговорочно, их чёрно-синие мундиры вызывали у окружающих только одну реакцию – страх. С ними не хотели связываться ни в мирной жизни, ни в бою. Когда-то Иан Шелран тоже носил такой, когда был среди приближённых второго наследника, но после вступления в брак Гаян его отпустил, точнее перевёл в полк хранителей королевской семьи.
Но как правило при втором наследнике всё равно был кто-то из гвардейцев, носивших синие мундиры хранителей королевской семьи. Сейчас именно такой молодец, как видела Эйва, если не ошиблась в знаках различия, в чине майора, подошёл к его высочеству и почтительно склонил голову.
Гаян жестами показал ему, чтобы он глянул, что там происходит. Но Эйва внутренне поняла, что случилось. Сердце забилось как шальное. Быть беде – она точно знала, что Рэндан сдастся, даст себя расстрелять.
– Там зелёные мундиры мельтешат, – ответил майор, вернувшись.
– Хм… – нахмурился второй наследник.
– Гаян, – ей надо было что-то делать. Она знала последствия, но выхода не было. Всё уже было решено. – Выполни одну мою просьбу.
– Хм? – и он приподнял бровь.
– Прошу тебя, – прошептала Эйва. Ей было не до его шуток, хотя он конечно не шутил.
– Что хочешь, любовь моя.
– Помилования.
Он указал пальцем в сторону конюшен и Эйва кивнула.
– Рассказывай.
– Это слуги герцога, – она старалась говорить коротко, потому что каждая минута была на счету. – Они беглые. Военные. Одного приговорили к смерти, второй его спасал.
– За что к смерти приговорили? – спросил Гаян.
– Убийство, – выдавила из себя Эйва.
– Хм…
– Он не совершал его, – мотнула она головой.
– Ты слишком добрая, – слегка улыбнулся Гаян.
– Нет. Он хороший человек, – глаза предательски защипало, хотя она очень старалась обойтись без рыданий. – Они оба очень хорошие.
Ния пробежала назад в дом, лицо её было заплаканным, испуганным и бледным. А возня от конюшен кажется двинулась к ним.
– Обмен? – спросил второй наследник не отрывая взгляда от Эйвы. Ему не интересна была ни Ниилла Сэнори, ни возня зелёных мундиров.
– Гаян… – шепнула Эйва.
– Ты меня знаешь, – сказал он тихо, но решительно и безжалостно. – Даже не пытайся взывать к совести, милосердию и прочим соплям. Если я могу этим воспользоваться, я сделаю это. И ты можешь обижаться на меня, но ты меня простишь. Я знаю. Мы помиримся, потому что любим друг друга, а я расшибусь делая так, чтобы ты была счастлива. И ты сделаешь моего брата счастливым.
– Счастливым?
– Ты всегда умела слышать его, понимать. Принимать. Ты будешь предана ему. Больше ничего не надо.
И Жайнэ был невероятно чутким, уязвимым, скромным и всегда полным стеснения человеком. Его смущало то, каким он был, Эйва знала, что первый наследник пытался изменить себя, но у него ничего не выходило. И она действительно искренне любила его, ей нравилось его общество, а ему было хорошо в её. Как-то Гаян даже заметил, что при ней в Жае нет этого невыносимого смущения, которое в старшем брате очень раздражало младшего. Но всё равно…
– Ну какая из меня…
– Эйва… – он устало вздохнул.
– А шрамы? – вцепилась она за последнюю свою надежду. – Разговоров не избежать. При дворе такое обожают. Я не посмею опозорить…
– Тссс! – поднял руку Гаян и лицо его стало злым. – Я лично вырву язык тому, кто скажет про это хоть слово. Ясно?
Гвардейцы в зелёных мундирах прошли по дорожке, нещадно вытаптывая садовые цветы вдоль неё. Они тащили избитого Бэлта, Рэндан шёл сам. Путь им преградил майор, тот что был в синем мундире.
– Какого? – ругнулся кто-то из зелёных. – Если вы хранители короля вам всё можно? У меня тут смертник.
Лавочки, где сидели Гаян и Эйва были скрыты в зелени.
– Бумаги у них забери, – крикнул второй наследник. И когда офицер в зелёном мундире повёл головой, то майор просто вырвал бумаги из его руки, и двинулся в сторону Эйвы и Гаяна.
– Господин майор… – крикнул гвардеец.
– Заткнись, а? – ответил офицер из отряда второго наследника.
Гаян забрал бумаги с описанием преступников, обвинениями и их приговорами, стал читать про себя. Эйва не видела написанного. Лицо второго наследника изменилось.
– Ну что? – глянул он на неё.
– Хорошо, – согласилась Эйва. – Я приму предложение Жая.
– Рэндан Ярт, капрал, шестой пехотный, разведотряд. Расстрел.
Он глянул на второй листок и усмехнулся.
– Смотри-ка, – отдал ей бумагу Бэлта.
Эйва взяла в руки лист, пробежала глазами и обомлела, увидев знакомое ей имя:
– А я думала, почему он мне кажется знакомым…
– Не узнала? – ухмыльнулся Гаян.
– Я же видела его мальчишкой! – ответила Эйва.
Он кивнул.
– Верните бумаги, господин майор. Вы препятствуете выполнению приговора…
– Ну, пойдём посмотрим? – второй наследник встал и подал ей руку. – Заодно спесь с зелёных мундиров собьём.
Майор вышел на дорожку.
– Эй, господин майор, бумаги!
Но тут на дорожку вышел Гаян и офицер в гвардейцев побледнел.
– С каких пор уважение к старшим чинам не в чести? – спросил второй наследник, облокачиваясь на перила, что были вокруг сада, отделяя его от дорожки вдоль дома. Эйва встала немного сбоку, но со внутренней стороны сада.
– Ваше высочество, – выдохнул офицер. И все гвардейцы в зелёном склонили головы.
– Как же мне нравится этот эффект, – обратился Гаян к Эйве. – Не знаешь, почему на Жая так не реагируют? Выглядит он суровее.
– Потому что ты засранец? – проговорила она и точно знала, что все эти военные, а ещё Рэндан и Бэлт, сейчас весьма удивились. Но какая уже была разница?
– Не дуйся на меня. Ты бы сделала так же, – и принц махнул листками. – Нет?
Эйва повела головой и глянула на Рэндана. Он был цел, как она и думала – не сопротивлялся. Собирался умереть? Он вцепился в неё взглядом исподтишка, но смотрел… бездна в этих его глазах.
– Ты капрал Рэндан Ярт из шестого пехотного полка имени святого Явушза? – обратился к мужчине Гаян.
– Я, – ответил Рэнд, и тут же получил в бок от стоящего рядом с ним сержанта.
– Перед тобой его высочество, совсем уже? – прорычал сержант.
Эйва сжалась. Удар пришёлся в рану, Рэндан подавился сдерживаясь, чтобы не взвыть. Гаян нахмурился и она очень надеялась, что не заметил её реакцию. Но надежда была весьма хрупкой.
– Да что за? – ругнулся второй наследник, а майор сделал шаг вперёд.
– Он ранен, – сказала Эйва Гаяну. – В ребре трещина. Иана спас на охоте.
Гаян вздохнул и может им было невдомёк, но она точно знала, что значит этот обречённый вздох – сержант только что наверняка был разжалован в простые солдаты, без возможности снова получить какие-то привилегии. И это в лучшем случае.
– Позволите мне продолжить, знаток этикета? – спросил у сержанта второй наследник.
Тот стушевался, понял, что сделал что-то не то, опустил виновато голову.
– Ты тот капрал Ярт, который наводил переправу через Слюту? – продолжил Гаян, переводя взгляд на Рэндана.
– Да, ваше высочество.
– И твой отряд взял укрепления в Пире? – задал второй наследник ещё один вопрос. И это было в нём очень удивительным качеством – он очень серьёзно относился к своим обязанностям.
Как и все вторые сыновья дворян его высочество принц Гаян тоже служил. Понятное дело, он был вторым военным лицом в королевстве, после своего короля-отца, главнокомандующего армии. Но тем не менее несмотря на молодость и весьма вздорный нрав, в армии его уважали. Он был честным и справедливым.
И вот это было одним из доказательств его вовлечённости – он знал о каком-то там капрале, какого-то там полка, который сделал во время войны что-то важное. Пусть единичное, но Гаян его запомнил.
– Мы просто туда зашли первыми, – явно смущаясь, ответил Рэндан, – ваше высочество.
– О, это так называется? Почему в бумаге нет никаких сведений о твоих наградах? – спросил второй наследник. – Одна должна быть точно, я сам её выписывал.
На это конюх нахмурился.
– Крест святого Малия, – пояснил Гаян.
– Его забрал капитан, – отозвался Бэлт и наверное тоже получил бы за то, что сказал что-то, но за него предусмотрительно вступился майор, что был с Гаяном.
– Капитан? – переспросил его высочество и перевёл взгляд на Рэндана.
– Бэлт, – прохрипел тот, недовольно поведя головой.
– Да, ваше высочество, – отозвался на это Бэлт.
– Кто? – Гаян посмотрел на него.
– Сиварн.
– Сиварн? – и теперь взгляд перешёл на майора. – Это тот, что в штабе у вас сидит?
Подразумевался штаб полка святой Вальды.
– Безрукий, – кивнул майор.
Гаян ухмыльнулся, а в сад вышли Шелраны – Верон, Ланира, Шэйли и Иан. За их спинами стояла бледная Ниилла.
– Вот забавно, – глянул на хозяев дома Гаян, потом с озорством посмотрел на Эйву. – Знаешь, благодаря кому у Сиварна нет руки?
– Откуда мне знать? – ответила она.
– Благодаря капитану Иану Шелрану, – улыбнулся Гаян. – А ты говоришь, что справедливости нет.
– Нет.
Гаян вздохнул. Взял у майора походное перо и, приказав стоящему перед ним лейтенанту развернуться спиной, подписал один листок, потом другой.
– И заберите у Сиварна награду, – сказал второй наследник, отдавая перо назад.
– Да, ваше высочество, – тот жутковато улыбнулся и почему-то Эйве подумалось, что от этих можно ждать всего и кем бы ни был этот самый Сиварн, но он может теперь и второй руки лишиться.
– Копии у вас приказов этих есть? – спросил Гаян у лейтенанта.
– Да, ваше высочество, – ответил офицер.
– Поставь им мои отметки, – кивнул второй наследник майору, а сам отдал бумаги со своим росчерком о помиловании Рэндану и Бэлту.
– А ты?.. Так и остался поборником чести и совести? – придержал он лист в руках, когда Бэлт потянулся к нему. – Скажи мне, ладно Эйва не узнала тебя, судя по твоей целой части лица, я бы тоже не признал. Но ты-то? Ты тоже её не узнал?
Бэлт уставился на Эйву полными непонимания глазами.
– Ладно, допустим не запомнил красивую девушку, хотя мне это не понятно, – фыркнул его высочество. – Но ту, что спасла твою задницу от посягательств мадам Давье, должен был запомнить на всю жизнь! Если бы Виви до тебя добралась, то война показалась бы тебе полной счастья обителью высших богов. Я знаю о чём я говорю. Она была чудовищем.
И было видно, что Бэлта передёрнуло. Он вспомнил мадам Девье. Совершенно ужасная, полная порока тётка, которая крутила мальчиков, развлекая самую отбитую часть дворянства, среди которых были старшие братья Бэлта, а ещё тот самый граф Сэнори, ставший по какой-то совершенно несправедливой дикости супругом милой и очаровательной Нииллы Шелран.
И на деле, хоть и говорили, да и сама Эйва так рассказывала той же Шэйли, но только потому что не надо было знать девочке что-то лишнее, но граф Сэнори и до того, как по нему прошлась война, был отвратительным, гнилым и мерзким человеком. Трусом и подлецом. И Ниилле повезло, что, почти сразу после их бракосочетания, его забрала война, жаль только не сожрала. Очень жаль.
