Текст книги "Ошибка архитектора (СИ)"

Автор книги: Эйлин Торен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)

Глава 33 Ланира

Первый наследник на ужин не приехал – прислал посланника с письмами для Верона и забрал письмо, которое написала Эйва.

– Почему он не приехал? – спросила Ланира, заходя к Верону, когда услышала, что супруг поднялся и зашёл в свою комнату. – Это из-за нас? Из-за Эйвы?

– Что-то случилось в столице, – ответил ей герцог.

– Но ты не знаешь что? – никак не получалось унять тревогу.

– Нет. Об этом он мне не написал, – вздохнул Верон, раздеваясь.

Ланира подошла к нему, решив помочь.

– А что написал?

– Ланира, – покачал головой герцог, но сопротивляться её помощи не стал. Они все к ужину оделись соответственно требованиям этикета при принятии у себя в гостях члена королевской семьи.

– Что? Я не могу узнать? – нахмурилась она.

– Можешь.

– Тогда расскажи.

– Он написал о ситуации с попыткой смены власти. К сожалению это связано с войной. А со мной он хотел поговорить, чтобы понять насколько нам возможно участвовать в ней.

– По средствам?

– Да, конечно. Я по другим направлениям ничего советовать не могу.

– А про Эйву? – спросила она осторожно.

Внутри после сегодняшнего прочно засела мысль о связи Верона и Эйвы. Лана просто не знала, что с этой мыслью делать, но пока герцог разговаривал с горничной, которая внезапно оказалось целой маркизой, это предположение успело возникнуть, пустить корни, а сейчас разрослось во все стороны уродливым кустом или даже уже деревом.

Для Ланы всё было очень правдоподобно: Верон был с Эйвом милым, он платил ей больше, чем положено, слушал её, даже делал как она предлагала! Здесь, в поместье, он стал совсем отстранённым, а Эйва была такая… Ланира даже не могла сказать точно, какая, но другая. Определённо, что-то было между ними. Да и горничная так настоятельно советовала Лане не говорить никому пока о беременности.

– Что про Эйву? – спросил Верон.

– Что он написал о ней?

– Ланира, почему он должен был что-то мне о ней писать?

– О, я умоляю тебя, – как же он её этим раздражал. – Это же полный абсурд! Он должен был объяснить.

И она всплеснула руками. Ланира злилась на эту ситуацию.

– Подумать только – горничная на самом деле маркиза! Да ещё и, только вдумайся, полностью законно владеющая своим титулом! Это невиданное дело. За какие такие заслуги такая роскошь?

– Лана-Лана, – покачал головой герцог, вздыхая. – Сколько желчи и яда. А ведь она столько делала для тебя.

– Ничего этакого.

– Ну, тогда Юллин вполне может устроить? Нет? – повёл головой супруг. – Эйва терпела твои самые безумные капризы, обхаживала тебя, обшивала…

– Ты платишь ей за это, – перебила его Ланира. – И немало!

– Хранила твои тайны, – продолжил Верон. – И судя по всему так и будет хранить дальше.

– А может и не будет? И может не хранила. Ты же много чего знаешь про меня, – заметила она. И это было ещё одной причиной для подозрений.

– Мелочная ты, ваша светлость, зараза, – спокойно ответил на это герцог.

– Да, потому что это странно, – никак не могла унять себя она. – Нет, это возмутительно! И ты знаешь это. Уж, что она там тебе понарассказывала, но, Верон, где твой здравый смысл? Этот шрам ещё. Маркиза, пффф! Маркизой станет продажная девка! Дом ей построит наследник?

И это так нещадно кололо. Почему-почему, чтоб вас всех, почему? И Гаян не должен знать, что Эйва у них? Правда? Какого низшего?

– И да, меня это злит, – прошипела девушка. – Просто выводит из себя, потому что у неё понимаешь ли титул, она теперь нам ровня, а я – я никакого права ни на что не имею, потому что у моей семьи титула нет?

– У тебя есть титул, Ланира, – ответил Верон всё ещё очень спокойно, но она видела, что спокойствие это стало ледяным и жутким, однако остановиться уже не могла. Её накрыла истерика.

– Твой титул. И как приятно, что повыше, чем её, но вот такие девицы и пихали в меня шпильки, мелочные завистливые твари. И ставили меня на одну ступеньку с продажными девками. А теперь – даже у продажной девки есть титул.

– А в чем разница между тобой и продажной девкой, Ланира? – спросил Верон и всё было совсем не так, как раньше. Его взгляд был таким страшным.

– Ты… ты не можешь! – мотнула она головой.

– Не могу? Неужели? Уверены, ваша светлость? – приподнял бровь супруг, смотря на неё исподлобья. – Никакой, дорогая. Никакой разницы нет!

На глаза Ланы навернулись предательские слёзы. Она испугалась его, по-настоящему.

– Да, даже если бы титула у неё не было, а она была бы действительно всего лишь шлюхой – у неё больше благородства в ногтях, чем у вас, ваша светлость, во всём прекрасном теле, – ледяным тоном отчеканил Верон. – И, если так тяжело смириться с этим, то просто закрой свой прекрасный, но такой отвратительно ядовитый рот – да, у неё есть титул, да, она дворянка по крови, а ты просто дочь торгаша, которая получила титул благодаря выгодному союзу, сродни торгу на базаре.

– Ненавижу тебя! – выдавила она, стараясь не расплакаться.

– А мне плевать, дорогая! – повёл головой герцог. – Понимаешь ли, грязный кусок серебра – всё равно серебро, а вот посеребренный кусок грязи – всего лишь грязь.

Ланира всхлипнула, задыхаясь от обидных слов.

– Приятных снов, ваша светлость, – он прошёл к двери в ванную, указывая ей на выход. И не успела она сделать шаг из комнаты, как Верон закрыл за ней дверь, абсолютно не беспокоясь мог ли ударить её.

Она всю ночь просидела в кровати, отчаянно рыдая от горя. Ей было плевать услышат её или нет, на всё было наплевать. Обида душила с яростью и неистовством. В голове всплыли все те моменты унижения, которые она переживала при дворе. Их было так много, но она помнила каждый. И раз за разом, несмотря ни на что, высоко держала голову. А сейчас эти жестокие, причиняющие невыносимую боль, слова от человека, которому она доверяла, оставили в ней огромные дыры, которые кажется так и останутся в ней навсегда.

Всё было так скверно. Отвратительно. Почему Верон так защищал Эйву? Мысли о их связи уже вовсе не покидали её и стало совсем плохо – Ланира не могла потерять Верона.

С утра она отправила вон Юллин, благо хоть Эйва к ней так и не пришла. Верон тоже не зашёл. Герцогиня отказалась спускаться к завтраку, да и не согласилась, чтобы ей принесли его в комнату.

– Что случилось? – возник в дверях её комнаты Иан, когда она отказалась от обеда.

– Ничего, – ответила она, подтягивая на себя ноги. Выбраться из постели она сегодня себя заставить не смогла.

– Ланира, – покачал он головой и прохромал внутрь.

– Я тебя не звала. Иди к своей святой девочке, – буркнула она.

– Выглядишь отвратительно, – и он бесцеремонно, несмотря на её замечание, плюхнулся на кровать. А в глазах Ланы снова появились слёзы. – Мне кажется, или ты последнее время очень много рыдаешь?

– Пошёл ты, Иан, – она отвернулась, чтобы он не видел её лица. – Не боишься, что тебя тут застукают?

– Никого нет, – ответил он. – Ния попросилась на прогулку после обеда, Верон согласился, а я отправил Шэйли с ними, хотя она хотела остаться.

– Конечно, она же так сильно любит тебя.

– Что случилось, Лана?

– Ничего.

Он фыркнул, а потом, как она поняла, растянулся на кровати.

– Брось, иди сюда, плакса, – и Иан дёрнул её локон волос.

– Иан… – зло мотнула головой Лана, потому что эти его действия, небрежность в общении, несмотря на её грубость, делали Лану слабой и излишне чувствительной.

Но он не остановился, потянул её рукав и не успела она выдернуть руку, как он поймал девушку за неё и потянул на себя.

– Не могу быть деликатнее, ваша светлость – нога, – когда она нависла над ним, ухмыльнулся Иан, положив руку ей на шею, притягивая ближе, чтобы поцеловать.

Лана упёрлась в него рукой.

– Ну что? – отстранился он, давая ей немного свободы, но всё равно не отпустив.

– Зачем тебе это? – спросила она, и ему на лицо стали капать её слёзы.

Иан нахмурился, после чего ловким движением поменялся с ней местами – теперь уже Лана была под на кровати, а Иан корпусом возвышался над ней.

– Что, низшие тебя сожри, случилось? – став серьёзным, спросил он.

– Меня все ненавидят, я всем мешаю, поперёк горла стою, грязь, покрытая серебром, вот что случилось, – и она разрыдалась снова от обиды и от злости, что не смогла сдержать себя.

– Грязь покрытая серебром? – переспросил Иан.

Лана не ответила, она закрыла руками лицо, рыдая в рукава своей ночнушки.

– Эй, – позвал младший Шелран. – Лана… Эй…

Она мотнула головой под руками. И тут Иан пошёл в наступление. Она почувствовала, как его пальцы прошлись по вырезу рубашки, потом по ткани, очерчивая грудь, губами он через ткань поцеловал сначала одну, потом другую. Потом провёл языком по коже, что была открыта в вырезе сорочки. Остановился на ложбинке на шее, потом перешёл на подбородок. Ланира не хотела, но поддалась – он накрыл её рот своим, одна рука его скользнула ей под спину, а пальцы второй ласкали грудь. Кожа девушки пошла рябью от возбуждения.

– Ну вот, – шепнул он ей в губы, когда она обняла его шею руками, открывая своё заплаканное лицо. – Знаешь, могу сказать, что ты самая красивая плакса, какую я видел.

– Дурак, – всхлипнула она. – Отпусти.

– И я не ненавижу тебя, и ты мне не поперёк горла стоишь, – улыбнулся он, снова целуя её. – Намного приятнее, когда ты принимаешь более возбуждающие позы, ваша светлость. Или когда я у тебя в горле…

Она всхлипнула.

– Ну, что такое?

– Меня никто никогда не полюбит, да? Такую…

– Какую? – спросил Иан, усмехаясь.

– Такую какая я есть, – прошептала она.

– Я очень даже люблю тебя такую какая ты есть, другая ты была бы совсем не такая.

И Лана встретилась с ним взглядом и фыркнула, давясь смешком. Иан же озорно улыбнулся, снова целуя её. И он сказал, что любит её? Правда?

– Иан? – позвала она, на что он промычал откликаясь, но продолжая целовать её в живот, и подтягивая к себе низ ночной рубашки. И ей так захотелось сказать, что она тоже любит его, потому что ведь любит. Любит. И без него не сможет.

Но она ничего не сказала, ничего не спросила, потому что Иан добрался до её ног, потом запустил руку между них, принуждая её открыться его ласке и податься ему навстречу. Лана запустила пальцы ему в волосы и подавила стоны, прикусывая губу. И хотя в доме не было Верона, Нии и Шэйли, а прислуга, скорее всего обедает внизу, но эта опасность быть застигнутыми врасплох была реальной. И при этом придавала остроты их близости.

Он повернул её к себе спиной.

– Стой, подожди, – остановила его Лана.

– Ммм?

– Твоя нога.

– Просто скажи, что тебе нравиться быть сверху, – ухмыльнулся Иан и лёг на спину, давая ей возможность взобраться на него.

– А тебе не нравиться, когда я сверху?

– Продолжай, – шепнул ей младший Шелран, положив руки на талию и запрокинув голову назад.

– Что бы ты знала, глупая, – улыбнулся Иан, когда она содрогнулась он нашедшего на неё исступления. – Женщина, в момент, когда делает так, как ей хочется, всегда прекрасна. А что до тебя, то вид отсюда вообще шикарный.

И сам он ускорился, потом сдавленно рыкнул и тоже кончил.

Ланира устроилась рядом с ним, уткнувшись в плечо, стараясь отдышаться.

– Ты беременна? – внезапно и спокойно спросил он.

– Что? – кажется пискнула девушка и была тут же снова прижата Ианом к кровати. Он обнял её и внимательно всмотрелся в лицо.

– Мы здесь больше месяца и дней очищения у тебя не было. Я бы не пропустил – мы с тобой почти каждый день вместе.

И Лана не знала, что ответить. Какой реакции она ждала? Что теперь будет?

– Ну, – мягко улыбнулся Иан, целуя её. – Ты чего так перепугалась, ваша светлость? Ты же знаешь, что бывает, если так много и так регулярно грешить.

– Я пока не уверена, – ответила она.

– Брось, Ланира. В прошлые разы было так же, – заметил младший Шелран, убирая прядь её волос ей за ухо. – Ты становилась плаксивой и чрезмерно чувствительной. И тихой. Совершенно переставала скандалить.

Герцогиня сглотнула, пытаясь как-то прийти в себя. Страх разрастался и она в нём тонула.

– Он мой или Верона?

– Я… скорее всего твой.

– И ты расстроена этим?

– Что?

– Что он мой. Хотела, чтобы от Верона, – пояснил он.

– Нет, Иан, нет, – мотнула головой Лана. – Нет.

И младший Шелран улыбнулся, кивая.

– Я думала, что ты… ты…

– Я расстроюсь?

– Да, – прошептала девушка и действительно переживала из-за этого. Она так хотела ребёнка, что на деле даже не думала от кого ей больше хочется забеременеть. Сам факт был счастьем, но почему-то снова думалось, что мимолётным, что ещё немного и придёт пустота потери.

– Дурочка, – прошептал ей в шею Иан. – Будет забавно. Главное, что как понять, чей он? Никак. Будем считать, если родится мальчик, то он будет от Верона, а если девочка, то от меня.

– Почему? – улыбнулась Ланира.

– Не знаю, потому что я так решил.

– До этого ещё так далеко, – проговорила она. – В предыдущие разы…

– Ланира, перестань, – Иан нахмурился и лег рядом с ней на бок, подложив под голову руку. – Не надо думать об этом так.

– У меня не получается иначе, – прошептала герцогиня.

– Так всё просто – главное не останавливаться, да? – и она всхлипнула, утыкаясь в него лбом. – А что там с грязью и серебром? Ты расстроена из-за Эйвы?

– Я не расстроена. Я злюсь. Ты читал письма, которые Верону написал первый наследник?

– Да.

– Что в них?

– Про попытку переворота в одном. А в другом извинения, что не приехал, – ответил брат Верона.

– И ничего про Эйву? – и Лана уже сама не могла бы объяснить, что её так сильно раздражает и выводит из себя. Может Иан прав и это всего лишь беременность?

– Только, чтобы присмотрели за ней, – он пожал плечами. – Никак не могу вспомнить её. Я точно её не видел.

– Почему ты должен был её видеть? Или ты думаешь, что она была близка с Гаяном? Была его любовницей? Но она же горничная. Или кто там? Прислуга. Почему ты должен был обратить внимание на прислугу?

– Ланира, прошу тебя, – фыркнул Иан. – Тебе это не идёт. Это зависть? Глупость? Или что? Мы с тобой про какого Гаяна говорим? Слуги… домашние, дворовые, черновые… девки в тавернах, или дочки селян вон. Шлюхи. Гаяну же плевать. Какая там у них кровь дворянская или не очень.

– Да, типа меня, – отозвалась она.

– Это ты сказала, а не я, – качнул головой Иан и лег на спину. – Но Эйву я бы запомнил. Если Гаян и спал с ней, то это было без меня. То есть до того, как он приблизил меня к себе. Она красивая. Видная. Думаю, лет десять-пятнадцать назад была вообще… а эти её рыжие волосы.

– Пятнадцать лет назад Гаяну было четырнадцать, – заметила Ланира, от слов Иана её укололо ревностью.

– Ну ты же понимаешь, что я не про это говорю?

– Может она любовница первого наследника? Или спала с ними обоими.

Он поморщился.

– Забавная головоломка.

– Ничего забавного, – буркнула Ланира. Ей вчера хватило Верона, а теперь и Иан туда же. – Иан?

– А?

– Ты правда любишь меня? – и она почувствовала себя такой жалкой, что тошно стало от себя.

– Конечно, глупая, стал бы я тебя терпеть? – усмехнулся он.

– Иан, прошу тебя, не бросай меня, – Лана не слышала всех этих шуточек, ей так хотелось, чтобы он никуда не делся, чтобы он был с ней, точно был. Было так отчаянно страшно остаться одной. И почему сейчас?

Мужчина обнял её и поцеловал.

– Никуда я не денусь, дурочка!

И Ланира всхлипнула снова, обнимая его, прижимаясь так, чтобы не потерять и не потеряться самой.

– И тебе надо поесть, – прошептал Иан. – В твоём положении нельзя голодать.

– Я не хочу.

– Лана. Надо есть. Немножко, – он умел быть таким мягким, нежным и внимательным. – Мне распорядиться?

– Я сама попрошу, – ответила герцогиня, а младший Шелран кивнул и с трудом сел, ругнувшись из-за боли в ноге. Начал приводить себя в порядок, чтобы уйти.

– Я думаю, что у Верона есть любовница, – прошептала Ланира, глядя на него.

Иан подавился:

– Что? – рассмеялся он. – Любовница у Верона? Боги, кто?

– Вчера я думала, что Эйва, – серьёзно ответила она.

– О, неужели? – он посмотрел на девушку с нескрываемым озорством во взгляде. – А сегодня, как думаешь?

– А сегодня я уже не знаю ничего, – проговорила она и Иан поцеловал её пальцы.

– Ох, ваша светлость, кажется это самая безумная твоя идея.

– Хорошо бы.

Глава 34 Иан

После ранения, поначалу он не мог найти себе места, а потом смирился и стал созерцать. А что ещё остаётся делать, когда ты прикован к одному месту?

Чтение Иан всегда не любил – бесполезная трата времени. Ему хотелось действия, а это… Младший Шелран смотрел, как Шэйли, сидя рядом с ним увлечённо читает какие-то книжки и его это раздражало. А ещё раздражало то, что она изменилась.

Девушка стала другой, словно далёкой, чужой. Даже, когда он познакомился с ней в храме и она была совершенно напуганной и растерянной, но вот такой как сейчас она не была. И дело было не в отстранённой близости, ему и не очень сильно сейчас хотелось – Ланира изматывала беспощадно, особенно её нестабильное состояние.

Просто Шэйли вообще перестала быть такой, как прежде. Раньше она была мягкой, податливой. Это её стеснение делало её уязвимой, она стремилась к Иану, пытаясь найти в нём пусть и то, чего на деле не было, но он старался как мог, как умел, дать ей, то что она искала, старался любить её, оберегать.

С одной стороны было хорошо, что Шэйли явно шло на пользу находиться здесь – она стала крепче, исчезли синяки под глазами и болезненная бледность лица, что была в ней после болезни и так контрастировала с тёмными глазами и волосами. Но ещё Шэйли стала немного смелее, твёрже. Раньше она никогда бы не стала ругаться с Ианом – в любой ссоре она каменела, замыкалась и тут внезапно стала перечить и даже более того, ушла от него. Конечно, Иан знал, что виноват, знал, что невыносим, но тем не менее поведение супруги было непривычным, иным и напрягало его, изводило тревогой.

И младший Шелран умел слушать себя. Он всегда был чутким к окружающим. Возраст, конечно, скорректировал его характер и это умение стало менее острым, чем в детстве, когда он погружался в сопереживания и становился зависим от них, в ущерб себе. Но и сейчас, если надо…

– Как погуляли? – спросил он у Шэйли, когда она поднялась в комнату после прогулки.

– Отлично, – улыбнулась она. – Погода просто замечательная. Рэндан правда сказал, что через несколько дней испортится.

– Вот как? – повёл головой Иан.

– О, мы видели оленя, – восторженно произнесла Шэйли.

– Неужели?

– Да, я не видела оленя с детства! Я вспомнила, что видела его здесь, когда была маленькой, – и она села на кровать прямо в его ногах, облокотилась на изножье. – С тобой.

Иан нахмурился.

– Ты не помнишь? Мы были с тобой на реке. И ты напугал его, кинув в воду камень, – рассказала она и это было впервые за полтора года, когда Шэйли вспомнила что-то из детства, или поделилась с ним.

– Это была олениха, и я хотел попасть в неё, – отозвался Иан.

– Ты был таким вредным, – она осуждающе помотала головой.

– О, твоя милость, ты была не лучше, – заметил он.

– Это ты учил меня плохому, – улыбнулась супруга.

– Да что ты?

– Я помню, как мы искали этих дохлых лягушек, ящериц и птиц, – Шэйли передёрнуло. – Сейчас я бы ни за что не взяла их в руки. Такая мерзость.

Младший Шелран ухмыльнулся.

– А ещё я вспомнила, что хотела их хоронить, а ты сказал мне, что надо отнести их Верону, потому что он будет счастлив, – заметила она, делая шутливо недовольное лицо.

– Разве он не был? Я просто не мог не порадовать своего любимого старшего брата, – ответил Иан.

– Не был он рад, он делал вид, потому что ко мне хорошо относился и думал, что мне это важно!

– Откуда ты знаешь?

– Он мне сказал, – ответила Шэйли.

– Вот как? Хм… – и как младший Шелран сейчас был зол.

– Что? – она уловила изменение в его настроении.

– Ничего, просто так интересно. Совсем недавно ты заикалась и в обморок готова была упасть, когда он с тобой здоровался. А теперь обсуждаешь с ним свои детские воспоминания, – и Иан с трудом сдерживал себя. – Со мной не обсуждаешь, а с ним да…

– Вот сейчас я говорю тебе о них, и если бы ты был с нами, то…

– А я не был. Как хорошо вам, что не был, – и Шэйли была готова расплакаться от его тона и слов, но Иана уже несло и остановиться он не мог. – Нет, действительно. Если бы я был, то ты бы не смогла поговорить с Вероном. А ведь у вас так много на деле общих тёплых воспоминаний.

– Зачем ты так? – она сглотнула, зажмурилась и по её щеке стекла слеза.

Шэйли встала и пошла в гардеробную, оставив Иана злиться на себя. Он и не знал, что именно его так сильно разозлило – то, что Шэйли оказывается обсуждает с Вероном своё до недавнего времени забытое детство, или что она вообще что-то с ним обсуждает, или это мерзкое чувство, что с девушкой всё не так, как обычно, последнее время.

Иан ревновал её к Верону всегда, и сейчас он уцепился за эту историю и намеренно уколол супругу, потому что надо было куда-то деть растущую тревогу.

Иану было плевать на беременность Ланиры. Было плевать, что Верон скорее всего поймёт, что отец не он, а младший брат. Стыдно тоже не было – потому что старшему Шелрану было наплевать на супругу. Но вот на Шэйли было не плевать.

И эта такая глупая идея Ланы, что у Верона есть любовница, сейчас переставала быть глупой. Иан просто чувствовал. Не мог объяснить – сидел за столом во время ужина и ощущал своим нутром, что что-то тут происходит. Взгляды, жесты – раньше он не думал об этом и внимания не обращал, а теперь видел, как постановку пьесы смотрел, пьесы без слов.

И он наблюдал несколько дней. Шэйли порой вставала раньше, и Иан находил её в библиотеке, читающей книгу. Там же сидел за делами Верон. И нет, они не разговаривали – но они общались, чтоб их нихры утащили, они общались!

Иан никак не мог понять насколько глубока эта связь. Он пытался уловить, но у него не выходило.

В голове не очень укладывалось, что Верон мог пойти на такую подлость, а Шэйли сделав что-то подобное смогла бы смотреть в глаза супругу прямо и без стыда. Хотя было понятно, что внешность была для такой как она не важна, но Иан всё цеплялся за хлипкие камушки на выступах отвесной скалы из ревностного осознания, что связь их не физическая, не телесная, а больше духовная, основанная может как раз на том, что Шэйли стала вспоминать своё детство, в котором Верон играл кажется самую главную роль.

Иан прекрасно помнил их дружбу – брат всегда был отстранённым, холодным, как мать, но Шэйли… Верон её обожал. Он простил бы ей, что угодно, так возился с ней, что Иан всегда обижался – милой Шэйли всё прощали, а ему доставалось по полной. А после наказания только Ния жалела его.

Когда Шэйли отдали в храм, младший Шелран был слишком мал, чтобы понять всю трагичность произошедшего, а после кажется вовсе забыл о девочке, с которой играл и проказничал, подбивая её на всякие детские шалости.

Однако Иан помнил, как тогда повели себя в семье. Известие расстроило родителей, особенно отца, Ния была полна трагедии, а Верон – брат словно сломался. Будучи неразговорчивым и тихим и до того, как Шэйли появилась в их жизни, с её потерей он стал совсем замкнутым, опустошённым и жёстким. Словно, пропав из его жизни, Шэйли забрала мягкость, что в нём была, когда он общался с ней. Это было в Вероне только для этой девочки, а когда её не стало рядом, необходимость в сохранении такого ненужного для него качества стало бесполезным.

И Иан увидел эту мягкость, когда Шэйли вернулась. Она была скупой и хрупкой. Прежде всего заключалась в том, что Верон очень старательно избегал общения с девушкой, потому что его вид безумно её пугал и расстраивал. И это и было одним из поводов для ревности Иана к брату.

А ещё, вспоминая об этом сейчас, младший Шелран стал думать, что вероятно всё же это очень больно, когда дорогой тебе человек, так к тебе относится, смотрит глазами полными ужаса, а ведь наверняка хотелось бы может не любви, но хотя бы тепла. И как только Иан это упустил? Потому что вот теперь это тепло во взгляде появилось, расцвело и было таким очевидным и ярким, что ревность стала скручивать невыносимо.

– А я хотела сказать, – вечером после ужина, оторвавшись от рояля, улыбаясь, произнесла немного пришедшая в себя после нескольких дней подавленности Ланира. И Иан знал, что она скажет. И был зол, потому что было не время и не место, ведь накануне в очередной раз пытаясь унять её печаль, просил не делать этого сейчас. Хотя… – Кажется, я беременна.

Она устремила свои голубые глаза к Верону, который нахмурился, приподнял бровь. И на его лице застыло такое непередаваемое выражение – понятно, что он знал, что ребёнок скорее всего от Иана, но показать этого он не мог. Да и не будет. Плевать на деле ведь чей это ребёнок. И это Иан тоже прекрасно знал.

Младший Шелран встретился взглядом с братом, но тут Шэйли сидящая рядом с Ианом всхлипнула, и не успел он среагировать, как супруга ринулась прочь. И чтоб ему провалиться на месте, если Верон не вцепился в диван на котором сидел, удерживая себя на месте. Старший брат хотел броситься за Шэйли. Хотел…

Иан с трудом встал.

– Будем надеяться, что в этот раз всё будет хорошо, – ответил он, переводя взгляд с Верона на Ланиру.

– Прости, не хотела её расстраивать, – ответила герцогиня, будто виновато потупив взор.

Иан кивнул и прохромал на выход из библиотеки, следом за Шэйли, за его спиной Ния что-то пролепетала, ей что-то ответил Верон.

– Шэй, – она рыдала в комнате. И стало интересно – а она рыдает из-за того, что у неё нет ребёнка, или из-за того, что Верон сделал ребёнка Ланире?

– Не надо, – отозвалась она, сквозь слёзы.

И вот странно – слёзы Ланиры Иана не раздражали, они будили в нём печаль. Ей просто хотелось сказать “перестань, пустое” и приласкать, и он знал, что Лана поддастся, потому что любила творить трагедию сама.

Но Шэйли была другой, её слёзы были такими неподъемными для Иана. Чувство обречённости разрывало на части и он не понимал, как её утешить, точнее предполагал, но каждый раз боялся попробовать.

А сейчас и вовсе потерялся. Он, как злой мальчишка, хотел сделать ей больно, хотя и понимал, что её вины в том, что случилось нет. Да Иан и не знал же наверняка, что что-то действительно случилось.

– Ты с ней переспал? – и он задал брату страшный для себя вопрос. Иан знал каким будет ответ. Знал, что признания не будет, но так же точно знал, что почувствует… он всё почувствует.

– Что? – нахмурился Верон, сидящий в библиотеке со стаканом выпивки.

Было уже поздно, все легли. Иан понятия не имел, что брат сказал супруге на известие и вообще сказал ли хоть что-то.

– Шэйли, – пояснил он, вытаскивая каждое слово с болью. – Ты с ней переспал.

– Ты головой ударился, Иан? – ответил Верон, но младший Шелран уже увидел всё, что было нужно.

– Как ты мог? Чтоб тебя низшие утащили, – и это было больно. Отвратительно и больно. – Ты же…

– Иан, – и они встретились взглядами. – Прекрати этот…

– Зачем? – взвился младший Шелран. – Зачем? Что? Ради чего? Отомстить мне? Теперь двойная радость, да? Ты тут сидишь и думаешь, чей там ребёнок у Ланиры – твой или мой? А если мой, то ты молодец, отомстил. Да?

– Иан, – прорычал Верон и встал.

– Нет, нет, ты… ты… я же сделал как ты просил! – внутри всё рвалось, потому что пока это были только мысли, можно было отстраниться от них, принимая как что-то забавное, но теперь это стало реальностью. Иан смотрел на старшего брата и умирал, словно по чуть-чуть. – Я сделал как ты просил, сделал. Я вытащил её из этой полной проклятой святости тюрьмы, вытащил. Я привязался к ней, я люблю её… и ты…

Он не заметил, как из глаз потекли слёзы.

– Иан, – Верон мотнул головой.

– Но ты не сказал “нет”, сейчас ты не сказал, что “не делал этого”. Ты не можешь. Глядя мне в глаза, скажи, что не делал этого!

И старший брат отвёл взгляд.

Иан рассмеялся, горьким отчаянием внутри разрывалась бессильная ярость. Душила и рвала на части. Он любил Шэйли, любил. Она была для него чем-то непостижимым, к чему он смог прикоснуться. Он закрыл глаза и всё это ледяной водой лилось на голову, Иан захлёбывался в этой воде, которая нещадно жалила холодом, отрезвляла, глотал её и внутри всё замораживалось, покрываясь льдом, что даже вздохнуть было тяжело.

– Я тебе этого никогда не прощу, Верон. Лучше бы ты меня не спасал.

Верон ничего не ответил. Они сидели в гнетущей, разрывающей своим звоном тишине, каждый погружённый в свои мысли. Пустота, что была сейчас внутри поражала своими масштабами.

Иан вспомнил тот бой, когда Верон спас его жизнь. Глупо закрыв собой. Почему-то тогда младший Шелран плакал не над изувеченным раненым братом, а над раненым конём. Ему пришлось убить его и эта боль слилась с отчаянием, которое его накрыло от поступка брата. Тогда было неизвестно выживет ли Верон и этот страх, что брат умрёт сдавливал Иана до треска в костях. А сейчас в его голове билась мысль – лучше бы старший брат умер.

И это тоже было больно. Не меньше, чем боль от осознания потери Шэйли.

И её лицо тоже стояло в вспоминаемых образах.

Тогда, когда он был с ней в близости впервые и переживал так, словно никогда не видел в своей жизни женщины, потому что взгляд Шэйли был невероятным – влажным, безумным, полным страха перед неизвестностью, потому что она не могла ничего знать о близости. И Иан так боялся напортить всё, потому что знал о близости слишком много, ему даже трогать было нельзя такую как Шэйли, после всего того, что с ним произошло в его жизни.

И сейчас, мысль, что разложение заразно, никак не покидала его голову. Он испортил её? Он сделал всё не так?

– Иан… – уже светлело, когда Верон подал голос. Кажется он просто боялся оставить младшего брата без присмотра.

– Отвали от меня, не надо со мной говорить, – огрызнулся он. – Ты… ты меня убил, Верон.

– Шэйли… она…

– И этого не смей мне говорить, – прохрипел младший Шелран, – не смей…

Старший Шелран вздохнул и больше не пытался ничего сказать.

– Кажется наша семья и вправду проклята, да? – прошептал Иан, глядя в пустоту.

– Да, – едва слышно согласился Верон.

Интерлюдия – Палач против палача

Она стояла среди выжженной яростью и гневом землёй. Вокруг неё было то, что она несла любому миру – война.

Такая, как она, не могла ничего создать. Такая, как она, ничтожна и слаба, такая, как она, не может мечтать. И ей нельзя любить.

Он возник за её спиной. Тот, которого смертные души называли Смертью. Тот, кого она любила. Тот, кто не верил в неё. Тот, кто оказался прав.

– Иди сюда, – приказал первый палач.

Она отрицательно мотнула головой.

– Перестань упрямиться, – вздохнул он и она почувствовала, как протянул к ней руку. Отскочила от него, ощетинившись, обнажая меч.

– Не смей, – рыкнула она. Больше она его к себе не подпустит.

– Что ты творишь? – он мотнул головой и сделал к ней шаг. Но она смотрела с угрозой и ненавистью. Стало интересно, сможет ли она что-то сделать против него. Да нет… она не будет сражаться. Пусть убьёт её. – Перестань! Это ты… ты, глупая, виновата в смерти этого мира, в смертях всех этих ничтожных душонок. Ты и больше никто. Тот, кто создан уничтожать, не может ничего создать. Не смей думать иначе, это твой конец!