Текст книги "Ошибка архитектора (СИ)"
Автор книги: Эйлин Торен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)
Глава 20 Верон
По началу с мостом пришлось возиться всем. И для Верона это было счастье. Он смог отвлечь себя от сводящего с ума безумия влечения к Шэлл.
Безусловно он переступил черту и шаг этот, сделанный в пропасть, будет им дорого стоить. Но сопротивляться он не мог, да и не хотел – падение это было таким невероятно желанным, таким вожделенным. И это время, которое дождь дал им провести вместе, было таким сокровенным и полным несбыточной мечты.
Но внутри жгло от того, что испачкал её, потому что самому… чего уж там – а вот Шэллина, другое дело. Надо было оставить ей чистоту, надо было не прикасаться, потому что теперь она тоже будет покрыта скверной, которую взрастит в себе, и та измучает, изведёт её стыдом измены, низостью падения.
И Верон специально не стал смотреть на их встречу с Ианом, потому что и невыносимо было – сам же отдал её в руки брата, но и видеть сожаление в её взгляде…
Иан с Ланирой притащили в поместье служителя единого храма, который отправлялся в столицу на церемонию прощания с первым священнослужителем.
И тут, на самом деле, Верон был с супругой более чем солидарен – он тоже ненавидел прислужников храмов. Ничего общего, по мнению старшего Шелрана, с благодатью и верой, и уж тем более с богами, у этих людей не было. В них было столько лицемерия и надменной чванливости, что рядом с ними было душно. А уж как выворачивало, когда Верон вспоминал, как бедную Шэйли прижал тот служитель, стоявший над ней и увещевающий о том, чтобы не забывала про богиню и её гнев. Но на деле, храм просто не желал отдавать девушку, так как с ней оттуда уходили средства, что оставили её родители в наследство дочери. Алчные святоши.
Верон попросил Эйву постараться не допускать общения служителя и Шэйли. После того, что случилось между ними, ему казалось, что состояние у девушки было шатким, она могла не выдержать и сломаться, и герцог безумно за неё боялся. Горничная была проницательной, понимающей, да и, как почувствовал Верон, кажется всё знала, но, к её чести, о своём знании молчала и вида не подавала.
Работы отвлекали от тяжёлых мыслей, потому что поначалу пришлось не только руководить, но и работать физически. Иан тоже с удовольствием присоединился к строительству – радостно, как ребёнок, валил в лесу деревья под руководством Рэндана.
А на следующий день глава городского совета прислал в помощь людей и тут уже деваться Шелранам стало некуда, пришлось уделить вниманием гостю, который, пока мужчины работали, был в поместье. Однако женщины активно его избегали: Шэйли под ненавязчивым направлением Эйвы; Ланира из-за ненависти ко всему, что касалось веры, она и в богов кажется не верила, а поминала их только ради выгоды; ну а бедняжка Ниилла просто не понимала, что происходит, да и Янра старалась уберечь госпожу от лишних нервов.
Сестра так по-детски искренне радовалась, когда Бэлт вернулся, что слуга не знал, как быть, потому что понятное дело служителя такая встреча напрягла. Хотя все знали о горестном душевном состоянии старшей сестры Шелранов и вдовствующей графини Сэнори, но поблажек люди веры не делали никому. Правда у Бэлта получилось сгладить неудобную ситуацию, а Иан внезапно соизволил помочь, потому что младший брат был тем человеком, который способен был изменить состояние Нии от совершенно плачевного до прямо противоположного – всего одного слова, ласкового жеста, взгляда порой было достаточно, чтобы она успокоилась и стала счастливой и благостной. И Верон чувствовал, что неприязнь младшего Шелрана к Бэлту основана прежде всего на ревности, потому что у кого-то, кроме Иана, стало получаться управлять их старшей сестрой.
Утро и завтрак Верон и Иан провели у моста и, убедившись, что Рэндан отлично справляется с руководством, с неохотой отправились домой.
Погода сегодня наладилась, собственно накануне, как и сказал Рэндан, было пасмурно, но обошлось без дождя, а на сегодня конюх напророчил ясную и тёплую погоду. Как у него это получалось Верон знать не хотел, он уже понял, что Рэнд человек не простой, хотя таким казался. Но герцог уважал тех, кто не боялся делать дело – ещё на войне такие вот младшие офицеры тянули на себе всё и были намного важнее и нужнее любого командира высшего ранга.
В том, что Рэндан был младшим командиром, капралом или сержантом, старший Шелран не сомневался, не верил и в обвинения о дезертирстве. Понятно, что и Рэнд и Бэлт, мечутся не по своей воле, но почему-то было чувство, что люди они не злые, а если что и натворили против закона, но не по своей воле, а вынужденно.
Из-за служителя пришлось провести более официальный обед, чем обычно. Гость сидел между герцогом и его братом, потому что нельзя было сажать человека веры рядом с женщиной, если та не является жрицей, но Шэйли сидящей рядом с ним не хотели видеть ни Верон, ни Иан, поэтому все женщины сидели по другую сторону стола. Лицо Ланы выражало все грани эмоционального недовольства, которые она испытывала по отношению сидящему напротив представителю веры, Ния была как обычно мечтательной и заинтересованной, Шэйли смущённой и тихой.
– Мне приятно, что вы разрешили у вас немного отдохнуть, следующие дни будут тяжёлыми и полными испытаний, – поблагодарил гость хозяев.
Ланира кажется с трудом удержалась от того, чтобы недовольно хмыкнуть. Они все понимали, что на деле служитель просто решил – лучше побыть здесь, чем в гостинице, где за всё придётся платить. А тут ещё и слуги обслуживают.
– Мы рады вам, – сдержанно, но как можно мягче, ответил на благодарность Верон.
– Да, служители богов приносят благословение в дом, – улыбнулась Ланира, и конечно гость расплылся в удовольствии, хотя Шелраны прекрасно видели сколько желчи она вложила в эти слова.
– У вас есть жрица, ваш дом полон благодатью, – ответил служитель и посмотрел на Шэйли, которая сжалась под его взглядом.
– Ну, сейчас так вообще вдвойне, – произнесла герцогиня и Верон отметил, что сделала это намеренно, чтобы отвести внимание гостя от супруги Иана.
– Полагаю, что её милость будет проводить десятидневный аддихан, как жрица богини, отдавая честь усопшему и прося блага дому? – а вот служитель от Шэйли никак отстать не желал.
– Нет, не будет, – слишком резко ответил Иан.
– Но… – начал было гость.
– Шэйли болела, она ещё не восстановила силы настолько, чтобы десять дней себя так сильно ограничивать, – Верон постарался говорить мягче Иана. Шэйли же стала совсем бледной и испуганной. Её тёмные глаза были полны тревоги и сомнения.
– Аддихан не может нанести вред здоровью, всё как раз наоборот, – никак не унимался служитель и кажется ещё немного и оба Шелрана прижмут его, наплевав на всякие приличия и правила гостеприимства.
– О, правда? – воскликнула Ланира, приподнимая свою изящную бровь. – Вы хотите сказать, ваша святость, что десять дней стоя на коленях, выпивая только воду и съедая этот ваш кусок грубого хлеба, можно поправить здоровье?
– Эээ, да… – он встретился с ней взглядом и было понятно, что совершенно стушевался, попал под влияние красоты герцогини, которая виртуозно умела быть милой и одновременно с тем смертоносно ядовитой.
– То есть жрицы в храмах, которые ведут вечный аддихан, живут… сколько? И так же здоровы, как вот эти сельчанки – кровь с молоком? – она склонила голову слегка набок и повела рукой, словно указывая куда-то, определённо в сторону города. – Они рожают десять детей и выглядят так словно могут родить ещё столько же. Я правильно понимаю ваши слова?
– Ну… немного… – служитель начал заикаться.
– Не так? А как? – Ланира слегка нахмурилась.
– Дело же ещё в молитве, ваша светлость, – постарался сдержать лицо гость, но было видно, что получается это с невероятным трудом.
– О, сила обращения к богу. Да, – герцогиня сделала вид, что задумалась, прикусила губу. – А я слышала, что простые люди тоже могут так делать. А что даст, ваша святость, такой аддихан, например, мне?
– Оу, – гость воодушевился, но не понял, что попал в расставленные силки. – Можно попросить о благе, женской силе, эти слова в молитве обращённые к усопшему человеку веры, который был одухотворён и отмечен богами, а потому он встретится с ними и принесёт эти просьбы. Обычно дают семью, детей…
– Серьёзно? Всем? И тем, кто в храмах? – и вот уже невозможно было её остановить, потому что жернова стали перемалывать священнослужителя безжалостно и беспощадно. – Я думала, что детей без участия мужчины женщине как-то не получить. Но раз так. Я согласна, я буду десять дней усердно молиться, морить себя голодом. Есть этот очень печальный хлеб, поедая который, хоть вы и говорите так, но по-моему сложно выжить?
– Хлеб этот взрастила богиня, семена его её дар… – а гость всё пытался справиться, то ли был дурак, то ли действительно видел перед собой светлое создание, которое нужно было провести на истинную дорогу и заработать себе немного награды от богов.
– Стойте что? – и Верон видел, как она захлопнула капкан на шее служителя. Корпус её подался вперёд, лицо стало томным и таким невероятно притягательным, пуговица на этой проклятой рубахе расстегнулась и разрез стал глубже положенного, но Ланира не была бы собой, если бы это не выглядело соблазнительно, но при этом никто не смог бы указать на несоблюдение манер. – Я была не очень прилежной ученицей, особенно сложно мне давалось богословие, но я точно помню… Верон, поправь меня, дорогой, разве семена принёс не бог земледелия?
– Так, дорогая, – и конечно он был сейчас полон восхищения, потому что Лана действительно была непревзойдённым игроком и манипулятором.
– Но-но, – служитель старался не смотреть ей в область груди, но все равно глаза его нервно бегали, дыхание сбилось, он стал заикаться, пытаясь отвечать правильно и спокойно, – взрастила их богиня-матушка!
– О, он дал семя, она взрастила, – снова повела бровью герцогиня. Иан изо всех сил старался не рассмеяться, да и сам Верон тоже. – Как хорошо, что богословие изучают детьми, которые не имеют никаких иных знаний о мире и всё понимают буквально. Хотя поправьте меня, если в этом всё не очень буквально, или нет, куда уж очевиднее…
Иан закашлял, Ланира улыбнулась самой очаровательной и тем временем соблазнительной улыбкой:
– Я поняла, как это работает! – она просияла, потом перевела взгляд на супруга. – Верон, я держу аддихан, а ты в эти дни собираешь семя, а потом сажаем и… что ж раньше никто не говорил? Или я ошиблась опять, ваша святость?
Служитель подавился. Герцог улыбнулся и повёл головой.
– Только меня смущает – она всё поливала кровью и это прям совсем как-то жутко, – Лана снова перевела взгляд на гостя. – Можно без этого?
– Да, ваша светлость… – ответил то совершенно потерявшись, покраснев и кажется забыв обо всех приличиях.
– А обязательно приурочивать это к смерти священнослужителя? Или может есть какая-то сводка кто из них где почил, чтобы мы могли не один раз стараться, а то вдруг с первого не получится. Не уверена, что смогу сдержать себя от раннего посева, – и это был точный смертельный выстрел. Она попала в цель, окончательно уничтожив служителя веры.
Верон с трудом сдерживал себя, чтобы не рассмеяться, как и Иан, который всё время кашлял, извиняясь, делая вид, что подавился. Шэйли и Ния хлопали глазами, наблюдая за всеми ними, и были сейчас растерянными и озадаченным, сторонними наблюдателями. Ланира же осталась бесстрастной и спокойной.
– Ниилла, милая, – не дожидаясь ответа священнослужителя обратилась она к сестре Шелранов, сидящей рядом, – а пойдём пить чай? Думаю стоит оставить мужчин в их рассуждениях, которые слишком сложны для понимания женщин.
И боги, как это было сказано, словно последнего уничтожительного выпада было недостаточно.
– Можно пить чай без обеда? – удивилась Ния, радостно и перевела взгляд на Верона, как на старшего в семье.
– Конечно! Да, ваша светлость? – обратилась к нему же герцогиня.
– Да, Ния, конечно можно, – ответил на это герцог. – Идите с её светлостью.
– Шэйли, солнышко, пойдём? – и хотя девушка была сконфужена таким внезапно мягким обращением к ней со стороны Ланиры, но всё же была счастлива покинуть обед. – Не пристало думать о таких вещах благочестивым дамам. И слушать такое тем более.
И женщины выплыли из столовой. А священнослужитель оказался на грани истерики.
– И что ты устроила? – спросил он, присоединяясь к ней в комнате, во время отдыха после трапезы.
– А что не так? – спросила Лана. – Кажется я была максимально внимательной и участливой.
– А пуговица?
– Это было не специально, – она склонила голову к плечу и подняла брови вверх. – Просто так сложилось.
– Идеально, – ухмыльнулся Верон. – Служитель сказал, что ему нужно предаться молитве, так что ужинать будем без него.
– О, знаю я что там будет за молитва. Может тоже помолимся?
Старший Шелран усмехнулся.
– А завтра утром он нас покинет.
– Я бы воздала хвалу богам, если бы верила в них, – фыркнула герцогиня и протянула супругу руку.
Верон был сдержан с ней в последнее время, хотя его влечение к Ланире всегда было порывистым – он бы вполне мог прожить и без этого.
Она была красивой, несомненно в любом мужчине при взгляде на неё не могло бы не проснуться желание обладать ею. И Верон обладал – он был жесток с ней в постели, но по-другому не получалось, а надо было выполнять этот проклятый супружеский долг, хотя бы иногда. А ещё был зол на самого себя, что не смог иначе выкрутиться и вытащить семью из краха, увести от банкротства, и срывал злость на ней, хотя иногда слышал внутренний злой шёпот, что святой она не была.
Однако были и его уступки ей, когда уничтожал тех, кто пытался её прижать, оскорбить, быть с ней надменным. Это не было извинением, это было своего рода игрой.
Верон был практически всегда беспощаден, когда приходило время платить по счетам. Просто первыми были те, кто так или иначе задевали Ланиру – она была счастлива такой извращённой защите с его стороны. Но на деле Верону всё равно, кого давить – какая разница, кого выжать? А совесть он свою давно продал – значит и грызть было некому.
Да и его властная суровость в близости с ней, Лане нравились, и отзывалась в Вероне, тем не менее, неким внутренним удовлетворением.
А ещё, после ранения ему было сложно с женщинами, и в некоторой степени он был вынуждено верен своей супруге, и она, несмотря на свою неверность, на которую Верон безусловно закрывал глаза, никогда не кривилась от близости с ним, хотя наверное это тоже было частью вот этой её нужды в грубости – его увечия были частью её похотливого наслаждения от его жёсткости.
Но, взяв протянутую руку Ланиры в свою, Верон понял, что скрутило тоской по Шэйли и её мягким, робким, но таким настойчивым прикосновениям. Он не мог сопротивляться – безумно хотел, даже чтобы Шэлл просто была рядом, в ней было столько нужного ему тепла, что он даже не подозревал ничего об этом. И столько было в этом искренности…
– Боги? Ланира, дорогая, – Верон поцеловал её пальцы и отпустил руку, хотя видел, что супруге было нужно больше, – в этом доме сегодня все воздают хвалу тебе.
Она повела плечом и игриво склонила голову.
– Но признаться, я удивлён, что ты помогла Шэйли. Или это тоже было не специально?
– Мне кажется, что никто в этом доме не переживёт, если с ней что-то случится, – ответила она, и кажется сейчас будет попытка его разозлить. – Все так с ней носятся.
– Ланира, – он покачал головой и цыкнул несколько раз.
– Что? А если вот я примусь за это издевательство? И заболею? Или умру? Ты же будешь счастлив!
– Неправда, – ответил Верон и кажется поймал себя на том, что это в целом искренний ответ. Он не желал ей смерти, хотя сейчас ситуация в которой все они оказались была просто тупиковой и… но нет, смерти Ланы он не желал. – Мне будет невероятно уныло без тебя, дорогая. Мы прекрасная пара, разве нет? Стоим друг друга. И… если тебя это утешит – я останусь вдовцом до конца своих дней.
– Причина этому будет…
– Это имеет значение, ваша светлость?
– Нет, – повела она головой, немного замешкавшись. Верон мог бы сказать, что ей стало грустно на какое-то мгновение, но всего мгновение, оно было мимолётным и пустым, а на лице Ланиры заиграла весьма неоднозначная хищная улыбка. – Не имеет, ваша светлость.
Оставив супругу, Верон спустился вниз, и в библиотеке нашёл Шэйли. Она сидела на диване, подтянув под себя ноги и увлечённо читая одну из тех книг, что он дал ей ещё в Ласце.
– Почему ты одна? – спросил он, подходя к ней, и положил руку на спинку дивана, но прежде ласково погладив её волосы и щёку.
– А? – она улыбнулась, слегка хмурясь вопросу.
– Где все? Иан? Ния? Эйва? – пояснил герцог.
– О, Эйва обедает, Иан кажется на конюшне, а Ния в саду – ей Бэлт читает и я не стала им мешать, – пояснила Шэйли и потянулась к его руке.
– Хм… интересно? – кивнул на книгу Верон, опершись рукой на локоть, чтобы иметь возможность взять руку девушки и переплести её пальцы со своими.
– Да. Я почти всё прочла. Найдёшь мне ещё?
– Найду, – улыбнулся он, наслаждаясь такой простой казалось бы лаской, но от этого соприкосновения пальцев внутри становилось так тепло и ещё немного, станет жарко…
– Верон? – и это был Иан. Они расцепили руки, Верон выпрямился и отозвался, как раз заходящему в библиотеку младшему брату. – Шэйли, ты тоже здесь?
– Да, я читаю, – отозвалась она тихо, но достаточно уверенно. Иан подошёл к ней, а Верон обошёл диван и направился к секретеру.
– А ты? – Иан нахмурился, словно был очень недоволен, что старший брат был наедине с его супругой.
– Верон искал вас, а я хотела сказать спасибо, – вдруг вмешалась Шэйли, – за то, что Ланира сделала за обедом.
– Может надо начать с неё? – перевёл на неё взгляд младший Шелран.
– Ну, я сказала, но она мне ответила, что за это ей благодарность не нужна.
– Издеваться над священнослужителем доставило ей невероятное удовольствие, – отозвался Верон. – Что с тобой такое? – и он посмотрел на младшего брата, видя приближение полного негодования эмоционального всплеска.
– Что? – переспросил, огрызнувшись, младший Шелран.
– Иан? – старший брат развёл руками.
– Я хочу уехать? Мы с Шэйли, – ответил тот.
– А? – выдохнула удивлённо его супруга.
Верон понимал, что скорее всего это связано не с ревностью, а просто с тягой младшего брата к развлечениям в городе. Да и Шэйли на деле была сейчас упомянута лишь для соблюдения приличий, а вот, когда дело дойдёт до возвращения, то скорее всего девушка останется здесь, потому что… да понятно, что причин будет много.
– Иан, – начал Верон, но брат его перебил.
– Нет, нет, хватит. Я схожу здесь с ума. У меня почти кончилась увольнительная, а я сижу тут, в этом забытом богами месте…
– Ты решил устроить истерику, как Ланира? – уточнил герцог.
– Не смей, Верон! – с недовольством произнёс младший Шелран. – Со мной это не пройдёт. Мы собираемся и уезжаем, как только мост починят. Сколько там Рэнд сказал? Два-три дня? Вот. И не днём больше.
Верон видел, как сжалась Шэйли, она бросила на него мимолётный, полный обречённости взгляд и да, он был готов хорошенько встряхнуть брата, потому что дело было не в том, что между Вероном и Шэлл произошло, а в том, что сейчас его раздражение пугало девушку до дрожи.
– Уймись, Иан, – строго проговорил герцог и перевёл взгляд на супругу брата. Младший Шелран недовольно выдохнул, понимая Верона.
– Ох, вот вы где? – в библиотеку беззаботно впорхнула Ния.
– Что случилось, милая? – спросил старший Шелран, меняя тон, потому что она была весьма чувствительна к ссорам.
– Я тут прочитала, – и сестра встала возле Иана, взяв его за руку, и тот хотел было отойти, но всё же сдержался, давая ей обнять себя за локоть. – Прочитала про праздник и вспомнила, что мы так давно не проводили весенний праздник в поместье. И раз вы все здесь…
– Ния… – нахмурился Верон.
– Нельзя? Почему? – она искренне озадачилась. – Ведь не проводили из-за меня, но ты сейчас здесь и Иан.
– Из-за смерти главного священнослужителя нельзя, надо траур держать десять дней, – ответил ей младший брат и старшему теперь уже точно захотелось залепить парню затрещину, потому что это был перебор.
Но Ниилла только боязливо отцепилась от Иана и немного смутившись, весьма спокойно произнесла:
– Бэлт и Эйва сказали, что он был старый. Да?
– Да, – кивнул герцог.
– Но он же где-то там умер… не у нас? – спросила Ния, подразумевая Хиит, после произошедшего с ней она стала с трудом понимать географию и ориентироваться в мире, в глобальном смысле. Её мир стал размером с владения Шелранов, в которых она сейчас жила, а всё, что было там, дальше, было как в другом мире, незначительном и неважном.
– Не у нас, – ответил Верон.
– В поминальный аддихан праздники запрещены повсеместно, – снова нагрубил Иан, а Ния обратила свой взор на Шэйли, словно понимая, что на деле она единственная, кто мог бы сказать, как действительно правильно. И взор этот был полон невероятной надежды.
– Ну, вообще-то не обязательно, – ответила Шэйли, и удостоилась весьма сурового взгляда Иана. Однако не стушевалась под ним. – Поминальный аддихан проводят люди веры, они не празднуют, да… но я ведь не провожу обряд, я могу просто ограничить себя в определённых вещах. А вот светский траур…
И Шэйли перевела взгляд на Верона, собственно как и сестра. Глаза Нии светились надеждой, которую потушил Иан, но вновь зажгла его супруга.
– Светский может длиться пять дней, а дальше можно проводить праздник, – ответил герцог. – Да мы раньше и не сможем – из-за моста, точнее его отсутствия.
– Но после сможем? – спросила Ниилла, воодушевляясь.
– Да, – кивнул ей Верон. – Давай, проведём весенний праздник, милая.
– Верон, – у Иана хватило ума прошептать, а не вскинуться с протестом во весь голос.
– Иди, милая, скажи Яци, – обратился к сестре старший Шелран.
Ния радостно кивнула, потом пожала предплечье Иана, улыбнулась Шэйли и убежала из библиотеки.
– Ты с ума сошёл? – перестал сдерживать себя младший брат. – Это немыслимо!
– Иан, хватит!
– Выйди, Шэйли, – приказал он супруге.
– Оставь её, – вступился за неё Верон. – Я не собираюсь это обсуждать. Сделай приятно сестре, в самом деле. Просто праздник, Иан. Не война, и не конец света! А потом езжай, куда хочешь!
И, искренне надеясь, что Иан не станет срывать на супруге злость, он вышел из библиотеки.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он у Шэйли, когда заметил её, стоящую у дверей балкона.
Была уже ночь, но сон на Верона не шёл. Он, как часто это делал ещё в детстве, сидел на перилах балкона с закрытыми глазами.
Когда был подростком, он так чуть не упал, но только страха от того, что чуть не покалечился или не умер, не было, наоборот только подстрекало делать так снова и снова. Иногда в нём поднималось что-то странное, неведомое ему самому, с самой глубины сознания, словно стремление к саморазрушению, но если кто-то пил без меры или тонул в похоти, вёл опасный образ жизни, то Верон Шелран изредка поступал совершенно безрассудно, при чём настолько, что даже отважные глупцы посчитали бы это излишне опасным. Так было и на войне, когда спас Иана.
– Просто не спалось, – улыбнулась она, заметив его и сделала шаг, выйдя на балкон.
– Плохо, – покачал он головой. – Тебе надо спать.
– Но ты не спишь.
– Я другое дело.
– Я не хочу уезжать, – внезапно сказала она, и лицо её стало печальным.
– Я знаю, Шэлл, – ответил он. – Спорить с ним сейчас не стоит, но вполне возможно, что он оставит тебя здесь.
– А ты?
Он нахмурился и он бы всё отдал за то, чтобы остаться с ней. Да вообще навсегда запереться здесь и плевать, что там будет происходить вне их мира. Несмотря на то, что ему было жаль сестру, но иногда он завидовал ей – её безумие казалось спасением от тягости внешней обременяющей своими правилами и несправедливостью жизни.
– А мне нужно будет ехать в столицу на свадьбу второго наследника, – ответил Верон. – Хотя, кажется, эта свадьба вовсе не случится.
– Но если не на свадьбу, то ты тоже уедешь в Ласцу?
– Мне надо уехать, потому что иначе… – он тяжело вздохнул. – Тебе надо без меня…
– Не бросай меня, Вер, – прошептала Шэйли и подошла к нему.
Её пальцы легли на его рубашку, а он обнял её за талию. Она подняла на него взгляд, была такая маленькая по сравнению с ним, смотрела снизу своими тёмными, как омут, глазами и ему становилось тесно в самом себе, хотелось на волю… с ней. Верон нагнулся и поцеловал её в лоб.
– Я с тобой, – прошептал он ей в волосы, прижимая к себе крепче.
Она потёрлась головой и лицом о его подбородок и внутри мужчины потянулось желание, такое яркое, дикое, но его надо было сдерживать, потому что не здесь и не сейчас.
Но как же тяжело… Верон обнял её лицо руками и прикоснулся губами к её глазам, щекам, губам. Почти невесомо, но Шэлл было нужно больше. Она в своей искренности просто не понимала, каких усилий ему стоит держать себя в руках, и сколько невыносимой муки приносит ему это – она рядом и Верону нельзя даже смотреть на неё, не то что прикасаться.
Поцелуй стал почти невозможным. Но он обжигал и причинял боль, и остановить его было словно смерти подобно.
На конюшне беспокойно заржали лошади и стала нервно лаять собака. Верон с трудом уцепился за это, отрезвил себя и оторвался от Шэйли.
– Что случилось? – хрипло, словно разбудили, спросила она.
– Не знаю, – ответил он и хотелось стонать, что заставлял себя оставить её. – Надо посмотреть.
Она нахмурилась, кивнула.
– А вдруг что-то опасное?
– Не переживай, Шэлл, там же Рэндан. Иди спать, детка, – и Верон прижал её к себе, а потом оставил, словно оторвал от себя часть.
На конюшне Верон нашёл Рэндана, который заставлял ходить коня Иана, и Эйву, которая стояла у ограды, наблюдая за этим. Она что-то рассказывала конюху, а тот, подумать только, смеялся! Нет, герцог видел, как этот молчаливый и угрюмый мужчина смеётся, например, на мосту, когда старший Шелран пошутил про супругу и служителя, но то было одно, а сейчас – это был такой заразительный, весёлый и искренний смех. Эйва тоже смеялась и выглядела невероятно счастливой.
Она была очень красивой женщиной, притягательной и приятной, Верону было комфортно в её обществе, словно знал её всю жизнь.
Есть такие люди, которые располагают к себе и им доверяют даже такие скептики, каким был он. Ему всегда было тяжело сходиться с людьми, а уж доверять… но с Эйвой было не так. И ведь ей удавалось найти общий язык почти со всеми в доме – эта черта характера была несомненно её достоинством. И вот даже такого закрытого человека, как Рэндан зацепила, да и, судя по всему, удалось намного сильнее, чем просто по-дружески, расположить к себе.
Верону было даже жаль прерывать этих двоих, они были в такой завидной гармонии друг с другом. И как он такое упустил?
– Простите, что разбудили, ваша светлость? – проговорила Эйва, когда они зашли на кухню.
– Нет, Эйва, – ответил он. – Я не мог уснуть.
– Уже достаточно поздно, – отозвалась горничная. – Может чаю вам сделать?
– И себе, – кивнул Верон, садясь за стол, где обычно обедали слуги.
– Хорошо, – улыбнулась она и поставила чайник на огонь.
– И Эйва, дверь полагаю закрыта уже очень давно.
Она в стеснении пожала плечами, волосы её лежали на плечах красивой огненной рекой, она поняла, что он зацепился за них взглядом, явно смутилась и быстро заплела в косу.
– Я… ваша светлость…
– Не надо, Эйва, – ответил Верон. – Просто мы ничего о них не знаем. Я не хотел бы, чтобы тебе было больно. Или ты оказалась в опасности.
– Спасибо, ваша светлость, – и это была искренняя благодарность с её стороны.
– И ты можешь положиться на меня, знаешь ли.
– Кажется это было бы слишком… самонадеянно.
– Нет, это вообще не было бы слишком, – ответил Верон, а Эйва снова смутилась и стала заваривать чай.
Это чаепитие успокоило его, Верон смотрел на горничную и думал о невероятной силе внутри этой женщины. Было понятно, что она многое пережила, но в ней при этом было столько невероятного благородства, столько достоинства. Она была словно не на своём месте, но и здесь ей шло. Как там говорят – человек красит место? Эйва определённо могла бы украсить собой любое. Так странно было это осознать.
– Доброй ночи, ваша светлость, – ответила она, когда они расходились.
– Доброй ночи, Эйва, – улыбнулся он в ответ. – И да, Эйва, не переживай.
– Хорошо, ваша светлость. Спасибо вам.
Поднявшись наверх Верон с тоской замер возле двери в комнату Шэйли и Иана, стало так тяжело, почему-то захотелось, как Рэнд и Эйва, но и те прятались, потому что подобные отношения внутри домовых слуг были делом безнравственным и осуждаемым. На деле Верон, как хозяин, должен был бы немедля уволить одного из них, а то и обоих, если бы поймал за чем-то непристойным, а другой на его месте мог бы сделать это просто по подозрению.
Он нахмурился и направился к себе. В своей постели обнаружил Ланиру.
“Вот же…” – выругался он и вышел.
Казалось, что мир трещал по швам и должен был бы рухнуть в любое мгновение.
