Текст книги "Если движется небо (СИ)"

Автор книги: Евгения Духовникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

– У вас прекрасный юнивёрс, Акиита-ину, – вставила Фелис. – Но если вам будет комфортнее общаться на родном языке, я к вашим услугам. Я не специализировалась на ликтиачи, но постараюсь сделать всё что смогу.

– Погоди, Фелис, – поморщился Алан. – Акиита-ину, потрудитесь объяснить, что вы делаете на моём корабле?

– Она со мной, – устало вздохнул Лейф.

Алан слегка нахмурился.

– Ты хочешь сказать, что она – тоже...

– Нет, нет, – мальчуган мотнул головой, и Алан невольно обратил внимание, что он выглядит до крайности изнуренным и измотанным. – Читтана... Акиита-ину... В общем, так вышло... – Лейф покосился на Фелис, и девушка ободряюще улыбнулась ему. – Она помогла мне сбежать с Ликтиса.

– Тебе понадобилась помощь? – невозмутимо уточнил Алан. – Разве ты не мог справиться сам? Насколько я понимаю, твой браслет – не простая побрякушка.

Лейф помрачнел.

– Он вышел из строя. Ещё на Птеросе. Не знаю, почему.

И в ту же секунду динамики заговорили механическим голосом бортового компьютера "Лючии":

– Предстартовая подготовка успешно завершена. Старт через тридцать секунд.

Фелис нервно зашарила по креслу в поисках ремней. Алан тоже сел, отрегулировал спинку кресла, пристегнулся.

– Куда мы летим? – требовательно спросил Лейф.

– На Птерос, – язвительно хмыкнув, Алан обвёл глазами разношёрстную компанию. – Поскольку для полноты картины нам здесь только орнитта не хватает.

– А если без шуток? – из всех присутствующих только Рамель поняла, что это сарказм.

– А если без шуток, на исследовательскую базу отдела "Зет". Хватит валять дурака, надо разбираться во всей этой каше. А ты нам в этом поможешь, ведь правда? – Алан повернулся к Лейфу. – Расскажи-ка нам, дружочек, всё с самого начала. Ничто так не ценно, как услышать историю из первых уст, без игры в испорченный телефон.

Лейф набрал в грудь воздуха. И начал свой рассказ.

– В какой момент ты понял, что попал в другую реальность? – задала вопрос Рамель, как только Лейф замолчал.

– Наверное, когда обнаружил, что Монтана здесь зовётся Селестией, – мальчик задумался. – Хотя нет, пожалуй, ещё раньше. Когда Альбис назвали Альбедо, я уже заподозрил неладное. Но я до сих пор не понимаю – как мой корабль смог угодить в параллельную реальность? В нашем мире нет технологий перемещения в параллельные пространства!

– Боюсь, здесь наша вина, – виновато улыбнулась Рамель. – В момент, когда ты вошёл в нуль-переход, был активирован «А-один», и в опредёленном месте Вселенная на долю мгновения склеилась по всем слоям реальности. На беду, твой корабль как раз оказался в склеенном участке пространства – и упал в соседнюю плоскость, в мир, который был наиболее близок твоему родному. Ведь исторические различия между нашими реальностями не так уж и велики, согласись.

– Что такое "А-один"? – спросил Лейф.

– Комплекс, призванный упростить межпланетную логистику, – кратко объяснил Алан. – Грубо говоря, портал. Впрочем, его конструкция далека до совершенства.

– Лейф, – вмешалась Акиита-ину, – ты выглядишь усталым. Тебе нужно отдохнуть. Разговоры подождут.

– Спасибо за заботу, я в порядке, – запротестовал Лейф. – Хотя если у вас есть что-нибудь перекусить, я бы не отказался, – добавил он после краткого раздумья.

– Я провожу тебя в каюту, – предложил только что подошедший До-фа-соль. – Ты же еле на ногах держишься. Идём.

– Мы в нуль-переходе, – сказал Алан, когда Лейф ушёл. – Сколько мы здесь провисим, неизвестно, но часа два – точно. Надо решать, что делать.

– Надо, – кивнула Рамель. – Но для начала нам тоже не мешало бы подкрепиться.

– Я не нуждаюсь в восстановлении сил, – сказала Акиита-ину, когда Алан достал контейнеры и банки с дорожным пайком. – Спасибо.

Обедали молча, в напряжённой тишине. Впрочем, неаппетитный "универсальный белковый коктейль", подходивший представителям всех рас, кроме миноров и циар, мало располагал к задушевной застольной беседе. Рамель быстро выпила содержимое банки, вынула планшет и стилус и принялась что-то сосредоточенно писать; Фелис к своей порции едва притронулась; До-фа-соль молча ждал окончания трапезы, деликатно отвернувшись к иллюминаторам. Минор всегда обедал в одиночестве, зная, что процесс принятия пищи может быть неприятен братьям-по-разуму и благоразумно стараясь лишний раз не демонстрировать его на публике.

– Итак, господа и дамы, – Алан нетерпеливо кашлянул, и Фелис, ойкнув, уронила свой контейнер. – Коль скоро мы оказались здесь все вместе и причина этого всем известна, мне бы хотелось услышать ваши соображения.

В оглушительной тишине единственным звуком было пыхтение Фелис, нервно шарящей рукой под креслом.

– Мальчик действительно нездешний, – негромко пропел До-фа-соль. – Даже отсюда я слышу исходящие от него колебания. Эти частоты порождены не нашим миром.

Не отрывая глаз от планшета, Рамель издала выразительное: "Пф!".

– Минор прав, – подала голос ликтианка. – Этот мальчик не принадлежит нашему миру и никогда не сможет прижиться здесь. Наша культура хранит предания о существе, что придет извне и сотрёт мир...

– Любезная, давайте будем опираться не на легенды, а на факты, – с едва заметным раздражением прервал её Алан.

– Согласна, – Рамель подняла голову. – А факт в том, что наши опасения подтвердились: Лейф – причина наших бед. Мироздание отторгает перемены, вызванные чужеродной материей. Присутствие в этой вселенной мальчика ведет к её разрушению. И процесс будет идти всё быстрее, если... Если мы не предпримем меры. А сейчас извините, мне необходимо кое-что просчитать, – и альбина вновь уткнулась в планшет.

– Мне кажется, мы должны рассказать ему правду, – робко вставила Фелис, но её реплики никто не заметил.

– Прошу заметить, что Птерос не аннигилировал, – певуче произнёс До-фа-соль. – А ведь мальчик, как мы знаем, там побывал. Я склоняюсь к мысли, что прежде чем планировать дальнейшие действия, хорошо бы более детально разобраться в механизме аннигиляции.

– Увы, но на подобные разбирательства у нас нет времени, – возразил Алан.

– Механизм? Механизм схож со взаимодействием материи и антиматерии, – сердито бросила Рамель, неохотно отрываясь от планшета. – И, похоже, мальчишка подсознательно контролирует его.

– Вздор! Я уверена, что это происходит помимо его воли! – вступилась за Лейфа Фелис. – Я знаю его, он...

– Вопрос в том, сможет ли мальчик научиться контролировать это в полной мере или нет, – перебил Алан. – Если сможет, у нас есть надежда, если же нет...

Ему очень не хотелось озвучивать эту мысль самому, и он втайне надеялся, что это сделают за него. Кто-нибудь другой.

– Покуда чужеродная материя остается в нашем мире, наш мир будет отторгать её, – пробормотала Акиита-ину с обречённостью в голосе. – Только избавившись от деструктивного элемента, можно остановить процесс разрушения структуры мира.

– Если вы вознамерились его убить, это не поможет, – мимоходом заметила Рамель. – Не забывайте, взаимодействие происходит на субатомном уровне.

– Убить?! – поперхнулась Фелис. – Вы шутите, я надеюсь?

– У миноров есть аннигиляторы материи, – монотонно произнёс До-фа-соль. – Слабые. Испарить планету или даже станцию они, конечно, не в состоянии. Но для данной задачи мощности хватит, – под конец его голос опустился до еле слышного шёпота.

Громко ахнув, Фелис уставилась на минора так, будто он превратился в уродливого мутанта, отвратительного и жуткого. Акиита-ину прикрыла глаза, запрокинув голову и мелко дрожа, словно впав в транс. Одна Рамель никак не отреагировала, словно диалог вообще её не касался.

– Вы не можете так поступить, – прошептала Фелис.

Алан поднял голову и наткнулся на её взгляд – испуганный, отчаянный, гневный. И от этого взгляда на него нахлынуло настолько острое чувство стыда, какого он не испытывал прежде никогда – за своё малодушие, за боязнь взглянуть правде в лицо, за нежелание признать эту горькую правду. А ещё – за страх оказаться в глазах Фелис подлецом и предателем, увидеть её разочарование, презрение, ненависть...

Хватит. Он не имеет права на подобные мысли. Да и с каких пор его волнует, что о нём подумает эта девчонка?..

– Я не уверен, что это правильный выбор. Однако иного выбора у нас просто нет, – хмуро ответил Алан. Сделав над собой усилие, он посмотрел Фелис в глаза, и она храбро встретила его взгляд. – Мне претит сама мысль о жестокости и насилии, но мой опыт учит выбирать из двух зол меньшее.

– Он ребёнок...

– Он – причина аннигиляции двух десятков планет! – Алан вскочил на ноги. – Сколько ещё живых существ должно погибнуть, прежде чем ты признаешь, что я прав?

– Надо найти другой выход!

– Нет другого выхода! Нет его!

– Должен быть!!

– Например? – Алан яростно оглядел разношёрстную компанию, но никто не проронил ни слова. Альбина так вообще, похоже, не следила за нитью разговора – для неё сейчас не существовало ничего, кроме планшета, в котором она самозабвенно что-то строчила, исправляла, зачеркивала и вновь чертила. Стилус порхал над экраном, повинуясь движениям тонких белых пальцев, и на экране кружевной вязью появлялись малопонятные символы, формулы и графики.

Фелис отчаянно разрыдалась.

– Так вот для чего он был вам нужен! Если бы я только знала!.. Вы хотите убить его!

– Я хочу спасти мир! Это – мой долг и моя обязанность! И если для благополучия миллиардов живых существ нужно будет пожертвовать одним, я без промедления сделаю это!

– Что ты сделаешь? – Фелис расхохоталась сквозь рыдания, уже не пытаясь сдерживать душившие её эмоции. – Сунешь Лейфа в этот чёртов аннигилятор?

– И лишь один сможет его остановить... – с придыханием пробормотала ликтианка, цитируя собственные слова.

– Если это поможет – то да! – взревел Алан, поднимаясь на ноги. – А если понадобится – и сам туда прыгну!

– Вот только не надо корчить из себя героя! – Фелис скривилась. – Убийство не оправдать громкими пафосными речами!

– Да пойми ты: на одной чаше весов – жизнь мальчишки, а на другой – само существование вселенной. Что ценнее?

– Дело не в ценности, – выдавила Фелис, всеми силами пытаясь совладать с собой. – Дело в принципе. То, что ты предлагаешь – чудовищно. Невиновные не должны гибнуть во имя великих целей. И этому не может быть оправданий.

– А я и не собираюсь оправдываться, – саркастически хмыкнул Алан. – Это останется на моей совести. На моей, ясно? Ты здесь не при чём.

Фелис тоже вскочила на ноги.

– Я не позволю тебе...

– Покуда ты на моём корабле, ты обязана беспрекословно подчиняться мне как командиру, – жестко осадил её Алан. – Тебе ясно? Кстати, всех касается.

– А если... – Фелис прерывисто вздохнула, судорожно сжав руки. – Если это ошибка... а причина аннигиляции – вовсе не Лейф? Что тогда?..

Алан хотел ответить, но вместо него это сделал минор.

– Ошибки нет, – прошелестел он, с неземной грустью глядя на девушку. – Увы, но это так. Мальчик – источник и причина деструкции. Жаль, что мы слишком поздно поняли это. Масштабы разрушений могли быть куда скромнее.

– Глупо о чём-то жалеть. Главное, сейчас он у нас, – сказал Алан. – И тратить время на пустую болтовню я больше не могу. "Лючия" вышла из нуль-перехода. До-фа-соль... Ты знаешь что делать.

Минор коротко кивнул и исчез с удивительным для подобного существа проворством.

– Так вот, оказывается, зачем ты заманила меня сюда. Теперь всё ясно.

Алан обернулся. Скрестив руки на груди, в дверях стоял Лейф. Он смотрел на Фелис, и во взгляде его плескалась детская обида и недетская боль.

– Не трудитесь оправдываться. Я слышал ваш разговор.

Глава 25

Единственное, что утешало Си-бемоля, – его одиночество. Будучи довольно юным – по меркам миноров, разумеется, он не успел ещё обзавестись ни детьми, ни тем более внуками, а родитель его был слишком самодостаточен и слишком погружён в свою профессиональную деятельность, и почти не интересовался делами своего младшего отпрыска. Впрочем, у миноров подобное было в порядке вещей: интересы индивида ставились куда выше интересов семьи.

Нет, конечно, Си-бемоль имел достаточно приятелей для удовлетворения потребности в общении, но назвать эна эл'ло он бы не рискнул никого из них.

Усилием воли минор заставил себя отвернуться от безумного разноцветья волн, пронизывающих космическое пространство, и посмотреть на голограмму, на вчерашних коллег по Ассамблее, а ныне – без пяти минут врагов.

– Мы ждём ответа, – холодно произнёс Джон Смит. От лица Юнивёрса говорил в основном он или альбин. – Вам были предъявлены доказательства. Объяснитесь.

Конечно. Тот самый пресловутый модуль. Си-бемоль попытался собраться с мыслями.

– Вышеупомянутое устройство не является оружием и не было сконструировано с заявленными целями, – минор старался говорить как можно медленнее и спокойнее, отчего его речь ещё сильнее напоминала тягучую печальную песню. – Вы глубоко заблуждаетесь.

– Как вы могли допустить, что потенциально опасный концепт был похищен? – отчеканил Тилль.

– ФИМ – межрасовая надгосударственная организация, –возразил Си-бемоль. – Почему вы обвиняете в этом нас?

– Всем известно, что Мин – основной инвестор данных разработок! Где гарантия, что данный программный модуль – единственный? Что, если на Птеросе было создано несколько подобных устройств? И сейчас именно с их помощью уничтожаются наши планеты!

– У нашей расы никогда не было цели мировой гегемонии, – Си-бемоль изо всех сил старался сохранять спокойствие. – Не было и не будет.

– Это только слова! А мы привыкли верить фактам. Двадцать две планеты уничтожено. И только Мин и его сателлиты целы и невредимы! Совпадение?

Си-бемоль понимал ход их рассуждений, но при этом знал, что они ошибочны. Ему нужно было подобрать верные слова, чтобы переубедить Ассамблею – и впервые в жизни минор не был уверен, что справится со стоявшей перед ним задачей.

– Послушайте, господа, – начал он. – Ассамблея напрасно обвиняет миноров в происходящем. Мы, как и вы, не знаем истинных причин происходящего, но кое-какие догадки у нас имеются, – он собрался с духом. – Взгляните на динамику аннигиляции: от густонаселённых планет к провинциальным, от промышленно-экономических центров и крупных транспортных узлов – на периферию. Это похоже на некий вирус. Мы предполагаем, причина куда более глобальна.

– Мы уже рассматривали версию инопланетного вторжения и признали её несостоятельной, – напомнил Тилль.

– Это так. И всё же причина – в появлении в границах нашего пространства некоего чужеродного элемента. Он-то и вызвал подобную реакцию. И аннигиляция – лишь одно из её проявлений. Может быть, вы обратили внимание, но нуль-переходы дают всё бо́льшую погрешность. Это – не случайность!

Кто-то, кажется, орнитт, громко насмешливо фыркнул.

– Точка выхода из нуль-перехода не всегда поддаётся корректировке. Такие погрешности бывали и прежде, это не доказательство и не аргумент!

– Допустим. Но квантовые хронометры, по которым идёт синхронизация единого времени, всё больше убегают вперёд относительно эталонного. Вы не можете закрыть глаза на это. Вселенная больна.

– Что-что? – поморщился Джон Смит.

– Миноры не только видят реликтовый фон космического пространства, но и слышат его. Сейчас звук совсем другой, нежели раньше. Надсадный, тревожный, режущий слух. Само мироздание вопит нам: помогите. Это сигнал бедствия, отчаяние умирающего!

Голограмма над проекторной панелью слегка подрагивала. По хмурым лицам бывших коллег минор понял: ему не верят ни на йоту.

– Не держите нас за дураков, Си-бемоль, – сухо сказал Тилль. – Покуда правда о секретных разработках на Птеросе не была достоянием общественности, вы ещё могли юлить и выкручиваться, но сейчас, когда информация предана огласке, поздно звонить в колокола. Причинно-следственная связь между инцидентом в ФИМ и внезапно начавшейся аннигиляцией налицо, только полный идиот будет отрицать очевидное. Да, нам сложно представить, что эти немыслимые по своей жестокости атаки на мирные планеты союзников – дело рук разумной расы, но факты говорят об обратном.

– Вы даже не слышите меня! – вскричал Си-бемоль. – Эмоции застят вам глаза, не позволяют вам судить непредвзято. Вы не осознаете реального положения вещей!

Он не договорил, но тут перед ним внезапно ожил один из параллельных ретрансляторов. Минор поспешно переключился на него.

– Си-бемоль, есть новости.

Голос премьер-сенатора он бы узнал из тысячи. Почтительно и неторопливо, как того требовал этикет, Си-бемоль пропел его имя, старательно выводя каждую ноту, но представитель главного органа исполнительной власти едва дослушал его:

– Сейчас нет времени на церемонии, мой друг. Только что пришло срочное сообщение с планеты: Мин окружён военными крейсерами альбинов. Боюсь, что эти переговоры – только формальность, ширма. Всё уже решено. Они не верят нам... – он помолчал. – Конечно, эту атаку мы отразим, но если подтянутся беспилотники человечества и особенно – ликтианские фрегаты, я не ручаюсь, что у нас хватит сил отстоять планету.

– А что с ФИМ?

– Все изыскания приостановлены, здания опечатаны. Почти все сотрудники арестованы, ведётся следствие.

По спине минора пробежал электрический разряд.

– Ты сказал "почти", – прошептал Си-бемоль.

Ретранслятор вздохнул рваным септаккордом.

– Да. Одному из миноров удалось избежать ареста. Он исчез, и пока что нам не удалось его разыскать. Я подозреваю, что это неспроста: весьма вероятно, именно он мог бы пролить свет на события в ФИМ.

– Модуль, к которому Ассамблея апеллирует как к главному доказательству, был у человека. У девушки.

– Это так, – подтвердил сенатор. – Однако она рассказала, что модуль ей передал минор. К сожалению, он погиб и его не воскресить из мёртвых, поэтому детали нам неизвестны. Впрочем, есть все основания полагать, что тот минор был каким-то образом причастен к хищению модуля.

– Что же мне делать? – в отчаянии воскликнул Си-бемоль.

– Успокоиться. Сохранять хладнокровие и невозмутимость. Не подливать масла в огонь. Тянуть время. А мы со своей стороны сделаем все возможное, чтобы найти истинного виновника происходящего.

– Виновника? Хочешь сказать, что за всем этим стоит вполне определённая... сущность?

– Именно. Мироздание цельно и гармонично, никакие естественные причины не способны были бы вызвать столь масштабные разрушения. Налицо вмешательство извне. У нашей научной группы есть версия; полагаю, и у отдела «зет» она тоже есть. Будем работать.

Си-бемоль вдруг явственно представил себе картинку из далёкого детства на родном Мине: неяркое ласковое солнце, густой ковёр сине-зелёного мха, влажную прохладу тенистых садов, белоснежный бархат песчаных дюн... Нет, он не может допустить, чтоб его родина пострадала в этом нелепом конфликте, тем паче незаслуженно.

– Я понял. Я сделаю всё что смогу.

* * *

Фелис вдруг обнаружила, что ей стало нечем дышать. Осознание, насколько ужасную ошибку она совершила, заставило сердце сжаться от пронзительно-острой боли, но куда острее была боль не физическая, а душевная. Получается, она сама, своими руками привела своего друга в ловушку? Что же она натворила!.. Девушка порывисто метнулась к дверям, но Лейф отпрянул назад.

– Не приближайся ко мне!

– Лейф, ты не так понял...

– Я всё превосходно понял, – голос мальчика был холоднее льда. – Не трудись искать оправдания: это ни к чему, – он медленно обвёл взглядом всех присутствующих, в итоге остановившись на читтане. – Похоже, Акиита-ину, ваши легенды оказались правдивы.

– Послушай меня, Лейф, – вмешался Алан. Фелис заметила, что мужчина сделал над собой усилие, чтобы произнести его имя. – Мне глубоко претит любое проявление насилие по отношению к невиновным, я против такого решения – но у меня нет выхода! Мой долг защищать Юнивёрс любой ценой. И если бы мне пришлось отдать свою жизнь ради спасения мира, я без колебаний сделал бы это.

– Не надо, – прервал его Лейф. – Я не ребёнок. Я... понимаю. Если всё так, как вы говорите, рано или поздно весь мир сотрётся, а в открытом космосе, увы, не выжить. Так или иначе – мне конец. Так что я не буду сопротивляться, не бойтесь. – Пройдя мимо Фелис, он бесцеремонно уселся в единственное свободное кресло, взял со стола первую попавшуюся бутылку, отвинтил крышку и сделал большой глоток. – Кстати, про мой катер не забудьте. Если корабль не аннигилировал вместе с Альбедо, значит он всё ещё где-то там. Он ведь тоже не принадлежит этому миру, а значит, несёт в себе угрозу, – на его губах мелькнула кривая усмешка. – Как и я. Чёрт побери, зачем я вообще попал в ваш проклятый мир!

На некоторое время воцарилась тишина, такая концентрированная и плотная, что её можно было бы резать ножом. Фелис беззвучно рыдала, глотая слёзы, Рамель не отрывалась от планшета, а ликтианка, похоже, впала в состояние, коему у людей больше всего соответствовала глубокая медитация.

– Ты уверен, что не способен взять это под контроль? – с нажимом спросил Алан, не без труда нарушив молчание.

– Я не знаю, – меланхолично откликнулся Лейф. – Не знаю... Боюсь, что нет. Это происходит само по себе. Правда, мне кажется, я научился это чувствовать... На Ликтисе я видел, как всё вокруг начало будто расслаиваться, расползаться по швам. И цвета как будто бы стали меркнуть... Только остальные ничего не заметили.

– Между прочим, Ликтис до сих пор не аннигилировал полностью, – мрачно заметил Алан. – Вероятно, что-то в материи способно сопротивляться разрушению.

– Вы сказали, что в общей сложности аннигилировало более двух десятков планет и станций, – Лейф ожесточённо вращал в руках пустую бутылку. – Но я-то там не появлялся. Почему же?..

– Потому что те, кому удалось спастись с уничтоженных планет, разносят деструкцию по всей вселенной, – неожиданно заговорила Акиита-ину. Оказывается, она не пребывала в трансе, а следила за ходом беседы. – И это будет продолжаться снова и снова, покуда в мире ещё остаётся материя. Сначала планеты, их луны и рукотворные объекты. Потом звёзды, звёздные скопления, туманности и галактики, реликтовое излучение и межзвёздный газ... И так – до конца, до самой последней частицы. И когда всё сущее превратится в субатомный прах, вероятно, Великая Мать вновь изъявит желание вдохнуть жизнь в небытие и поднимет новый мир на руинах прежнего. Но никто из нас не увидит этого... Если не найдётся тот, кто сможет всё исправить.

– Что значит – исправить?! – воскликнул Алан. – Сделайте милость, выражайтесь яснее!

– Легенда – не инструкция по эксплуатации, – кажется, читтана всерьёз обиделась. – Лишь мудрец способен правильно понять иносказания и верно интерпретировать посылаемые ему знаки.

– Тьфу ты!.. – Алан выругался.

Фелис подняла заплаканное лицо, столкнулась взглядом с Лейфом, отчаянно вспыхнула и поспешила отвернуться. Похоже, все, как и она, сейчас думали об одном и том же: что, если с гибелью мальчика аннигиляция не прекратится? Что, если его жертва окажется напрасной?

– Есть другой выход, – вдруг сказала Рамель. В колючем, наэлектризованном напряжением молчании её голос прозвучал на удивление уверенно и твёрдо. – "А-один" можно перенастроить так, чтобы создать более-менее стабильный тоннель в реальность Лейфанта. Если Лейф вернётся обратно, в свою родную реальность, аннигиляция прекратится.

Фелис слушала альбину, жадно ловя каждое слово. Проблеск надежды безумным сполохом мелькнул в душе, обжёг её изнутри будто высоковольтным разрядом.

– Это реально? – Алан недоверчиво поднял брови.

– Абсолютно. Не верите – взгляните сами. Вот расчёты, подтверждающие мои слова.

Фелис украдкой заглянула в планшет, но от обилия формул у неё моментально закружилась голова. Нужно было быть гением математики, чтоб хотя бы приблизительно понять, что к чему. Увы, её таланты лежали в совершенно иной плоскости.

– Сколько времени уйдёт на перенастройку системы? – деловито спросил Алан.

– У меня – от нескольких часов до нескольких дней. Моя сестра справилась бы быстрее.

– Госпожа ле'Фай, вы уверены, что сможете сделать это? – Фелис впилась глазами в альбину.

– Уверена.

– И Лейф сможет вернуться домой?

– Да. – Рамель кивнула. – Но действовать нужно немедленно. Нельзя терять ни минуты.

– Так, стоп! – вмешался Алан. – Давайте-ка мы все спустимся с небес на землю. У нас нет ни модуля, ни источника энергии. "А-один" – на одной из станций Ассамблеи на орбите Люцерны. Источник энергии и сам комплекс, как я понимаю, в орбитальном центре над Птеросом.

– Значит, мы летим сначала к Люцерне, а потом – на Птерос, – не допускающим возражения тоном заявила Фелис.

– Для начала нужно убедиться, что катер Лейфа на месте и что он исправен, – добавила Рамель. – Иначе в чём вы его собираетесь отправлять назад? В пижаме, тапочках и чепчике? Здешние корабли не подойдут: ведь материя из нашего мира окажет на тот мир точно такой же деструктивный эффект. Следовательно, нам нужно...

– Довольно! – Алан ударил ладонью по столу. – Сделайте милость, соблюдайте субординацию. Решения здесь принимаю я! Будет так, как я скажу!

Фелис с силой стиснула подлокотники кресла.

– Если вы Лейфа хоть пальцем тронете...

– Смотрите! – вдруг пискнула Акиита-ину, судорожно кивнув на иллюминаторы. Там, в мутной темноте вспыхнули три яркие точки, воинственно пульсирующие красным.

– Военные корабли. Миротворческие силы Юнивёрса, – сипло прошептала Рамель.

И в ту же секунду в динамиках раздался взволнованный, срывающийся в обертон фальцет минора:

– Алан! Господин Боулд на связи.

* * *

– Добрый день, господин Боулд. – Алан постучал по мембране микрофона. – Вы слышите меня? Алё? Что-то связь барахлит...

– Алан, – динамик защёлкал, закашлялся и наконец заговорил голосом шефа. – Ты молодец. Я всегда знал, что могу положиться на тебя.

Инспектор чуть не упал от неожиданности.

– Мы уже связались с минорами. Корабли, оснащённые портативными аннигиляторами, уже в пути.

– Ч-что? – задохнулся Алан. – В пути?.. Куда?

– Корабль, на котором прилетел мальчик, вышел на орбиту Твинс. Как ты понимаешь, его тоже необходимо уничтожить. Это займёт какое-то время – но вы уже можете лететь туда... Надеюсь, мальчик не в курсе происходящего?

Алан промолчал. Но шеф, похоже, расценил тишину в динамиках как утвердительный ответ и ожидание дальнейших распоряжений.

– Вот и славно. И посвящать его в подробности не стоит: ни к чему тебе излишняя нервотрёпка. Нам и так хватило её в последнее время, согласись... Алан, ты слышишь меня?

– Так точно, – он с трудом справился с голосом.

– Надеюсь, ты не воспримешь это слишком близко к сердцу, – суховато продолжал Боулд. – Ты ведь не хуже меня понимаешь: в сложившихся обстоятельствах мы вынуждены пойти на крайние меры.

– Это бесчеловечно... – тихо прошептал Алан. Но в этот момент, должно быть, сигнал опять исказили помехи, потому что Боулд не отреагировал на его реплику.

– Если остановить распространение аннигиляции, это остановит войну. Это сейчас важнее всего.

– Остановит?.. – Алан скрипнул зубами. Сколько ещё дурных новостей Боулд приберёг про запас? – Чем закончились переговоры?

– Переговоры провалены. Флот альбинов атаковал Мин. Нам не удалось убедить союзников по Ассамблее в ошибочности такого решения.

– Для полного счастья нам только войны с минорами не хватало, – процедил Алан.

– Да уж, они поспешили. Увы, отдел "зет" не имеет достаточного влияния на Ассамблею, чтобы можно было воспрепятствовать подобному... Но в любом случае, Алан, это не твоя печаль. Если мы устраним причину...

– "Устраним причину"?! – горько воскликнул Алан. – Боулд, речь идёт о человеческой жизни! Как можно быть столь циничным? Если вам не жаль мальчишку, вы могли бы хотя бы сделать вид, что вам небезразлична его участь!

– Держите себя в руках, инспектор! – сурово осадил его шеф. – Распустил тут нюни, как кисейная барышня... Тебе был отдан приказ. Выполняй! – и Боулд прервал связь.

Алан повернулся к минору. В глазах напарника он прочёл отражение своих собственных чувств.

– До-фа-соль, задай "Лючии" нуль-переход до системы Твинс, – чужим голосом произнёс Алан. – Не волнуйся, дружище. Знаешь, как у нас говорят: делай что должен, и будь что будет. А сейчас главное – остановить войну, верно?

Минор хотел ответить, но их диалог вновь был прерван шелестом динамиков.

– "Лючия", как слышно? Мы готовы начать стыковку. Сбросьте скорость и стабилизируйте положение.

Волна леденящего холода окатила Алана с макушки до пят. Он поспешно выключил микрофон.

– Боулд решил перестраховаться, – мужчина тихо рассмеялся. – Соломки подстелить. Видать, чутьё бывшего полевого агента ещё не притупилось... Вот только на этот раз я не собираюсь подчиняться.

– Что ты намерен делать? – прошептал До-фа-соль.

Алан повернулся к штурвалу и заложил крутой вираж, разворачивая корабль.

– Действовать на свой страх и риск.

– "Лючия", мы не сможем состыковаться на такой скорости, – вновь раздался голос из динамиков. – Мы вас не слышим, что со связью? "Лючия", ждём ответа.

– Отбой на стыковку, – чертыхнувшись, Алан ударил по кнопке и повторил: – Отбой! Мы летим одни.

– Но у нас инструкция – состыковаться...

– Это исключено. Пространство теряет стабильность, – Алан импровизировал на ходу, – а наша связка затянет нуль-переход ещё больше. Повторяю: мы летим одни.

– Но мы не можем ослушаться прямого приказа...

– Я – инспектор первого ранга Алан Рок! Моих полномочий достаточно, чтобы отдать вам противоположные распоряжения! – На самом деле Алан вовсе не был в этом уверен, но в сложившейся ситуации ему ничего не оставалось, кроме как блефовать, блефовать отчаянно и напропалую. – А сейчас уйдите с дороги, если не хотите, чтоб вас зацепило реверсивным потоком. – Алан выключил микрофон. – Что с расчётами, До-фа-соль?

– Почти.

– Тогда я беру разгон?

– Погоди минутку... Да.

* * *

Пока «Лючия» висела в нуль-переходе, они успели посвятить минора в свои планы, рассказав о предложении Рамель. До-фа-соль спорить не стал. И хотя Фелис видела, что минор по-прежнему глядит на альбину с недоверием и антипатией, открыто выказывать свою враждебность он не спешил.

Больше всего Фелис боялась, что они опоздают, но, как оказалось, напрасно: катер Лейфа, оставшийся без управления, действительно болтался на орбите Твинса. Они вышли из нуль-перехода всего в какой-то паре миль от корабля – по космическим меркам непозволительно близко, так, что чудом не протаранили его. К счастью, поблизости больше никого не обнаружилось: минорские крейсеры, должно быть, всё ещё висели в нуль-переходе. Это позволяло считать первую часть их дерзкого плана реализованной – но то было лишь начало.

– Здесь оставаться нельзя, – твёрдо заявила Рамель после того, как беглый осмотр катера не выявил неисправностей, а под ладонями Лейфа приборная панель активировалась и приветственно засветилась. – Надо уходить, пока не поздно. Того и гляди, нагрянут эти устрицы с аннигиляторами... Ой, простите, Дофасоль.