Текст книги "Если движется небо (СИ)"

Автор книги: Евгения Духовникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

– Лейф... – Фелис запнулась в тщетных поисках аргументов. – А если мы ошибаемся... Нельзя же так... взять и бросить всё. У меня теперь работа. Коллеги, подопечные. Ты предлагаешь сбежать, оставив их на произвол судьбы? Это малодушие и трусость!

– Назад! – раздался крик. Кажется, это был кто-то из спецназа. – Все назад! Воронка растёт! Уходите, живо!

Послышались вопли паники. Толпа заволновалась, как море в шторм, и хлынула – сразу во все стороны. В узких улочках образовались пробки, кое-где началась давка. Мешкать, продолжая оставаться законопослушной паинькой, становилось мало того что глупо – опасно для жизни.

– Фелис, я не хочу принуждать тебя, – Лейф угрожающе поднял руку. – Ты видела, на что способен мой браслет.

Фелис попятилась. Лейф шагнул на неё, скользнул взглядом по земле, оценивая расстояние. Вспомнив, что он рассказывал ей про нейромодулятор и его дальность действия, Фелис круто развернулась и опрометью бросилась бежать.

– Сто-ой! – крикнул Лейф, пускаясь за ней вдогонку. – Фелис, ты недооцениваешь опасность! Это не шутка!..

Второй раз за вечер она неслась что есть сил, задыхаясь от быстрого бега и отчаянно хватая ртом воздух. Первый раз она убегала от тех, кто пытался её убить, теперь же – от того, кто желал её спасти.

Силы были на исходе. Но Фелис уже увидела свой флаер. А рядом – своего куратора и незнакомого альбина чуть ли не на две головы выше неё.

– Где тебя носит? – Эстер накинулась на неё без предисловий и преамбул. – Почему не отвечаешь на телефон? Я тебя раз сто набирала! Нас уже заждались!

– Я... потеряла телефон, – выдохнула Фелис, пытаясь отдышаться. – Простите...

– Фелис, послушай! – крикнул подоспевший Лейф.

– Пунктуальность и исполнительность – качества, без которых нашим сотрудникам не обойтись! – продолжала громыхать Эстер. – У нас нештатная ситуация, а ты...

– "Нештатная ситуация?" – Лейф нервно рассмеялся. – Вы это так называете? Очнитесь уже, это война!

– Лейф, прекрати! – Фелис попыталась оттащить Эстер от мальчишки. – Ты этого не сделаешь!

– Ты не оставляешь мне выбора! – отчаянно крикнул Лейф. – Надо спасаться, пока не поздно! Пойми уже, наконец, это не кино, всё взаправду!

– Лейф, не смей... – начала Фелис и осеклась: мостовая прямо под ногами начала крошиться и проседать, по гранитным плитам пробежали трещины. И вдруг, с глухим шелестом, земля обрушилась вниз, увлекая за собой несколько припаркованных флаеров.

Эстер взвизгнула. Альбин ошарашенно ахнул, пробормотав короткую мантру Небесам.

– Во флаер, быстро! – Лейф первый пришёл в себя. – Это не землетрясение, это аннигиляция, вы что, не видите?!

Чуть ли не насильно он запихал их в кабину флаера, альбина так вообще без лишних церемоний схватил за шиворот, пинком придав ему вектор и ускорение. Впрочем, альбин почти не сопротивлялся.

– Космопорт, паркинг маломерных катеров, – произнёс Лейф в пространство. Навигатор послушно моргнул зелёным, выстраивая маршрут.

– Так вот как погибла моя планета... – потрясённо прошептал альбин. В глазах его стояли слёзы, губы дрожали. Эстер выглядела немногим лучше. Отсюда, с километровой высоты был отлично виден масштаб происходящего: судя по расстилавшемуся внизу пейзажу, они угодили чуть ли не в самый эпицентр. Одна высотка этажей в двенадцать – для пасторальной, стилизованной под старину Лаймы практически небоскрёб, сложилась как карточный домик, подняв в воздух клубы пыли. Самая жуть же заключалась в том, что происходило всё это почти в полной тишине – материя аннигилировала прежде, чем рушащиеся конструкции успевали произвести сколько-нибудь сильный шум.

– Телефон не работает, – жалобно всхлипнула Эстер. – Фелис, как же так? Это какой-то дикий кошмарный сон... Что мы будем делать? Куда мы летим?

Ответил ей Лейф:

– В космопорт. Сядем на корабль. Я смогу поднять в воздух катер, наши и ваши катера практически ничем не отличаются по внутреннему интерфейсу. Успеем покинуть планету – останемся в живых.

– Смотрите... – внезапно пробормотал альбин, указывая куда-то вниз. – Краски тускнеют... Будто... будто кто-то крадёт цвета.

Эстер проследила за его взглядом и охнула.

– О господи... В самом деле.

Фелис прильнула к боковому стеклу. Посмотрела наверх. Высоко над ними пронёсся скоростной флаер – его габаритные огни были ярко-красными. Внизу же, там, где они с Лейфом бежали считанные минуты назад, по улицам струилось нечто незримое и жуткое, растекалось между стен домов, просачивалось во дворы, отчего яркие доселе краски бледнели и выцветали, уступая место оттенкам серого. И если альбин, у которого диапазон восприятия гораздо шире человеческого, тоже видел это, не нужно было быть гением, чтобы сообразить: это не иллюзия и не оптический обман. Медленно, но неустанно чёрно-белая чума захватывала мир.

И вот тут Фелис стало по-настоящему страшно.

Глава 12

– Ну и задал же ты мне задачку, дружочек, – в который раз повторила Фокс. – Уж лучше бы опять контрабандистов выслеживать.

Бортовой компьютер её катера, знающий о привычке своего пилота мыслить вслух, даже не отреагировал. Закрепив штурвал, девушка вынула из бардачка бутылку с водой, отвинтила пробку и в несколько глотков осушила её до дна.

Из скудных сведений о Лейфанте, которыми она располагала, сложно было сделать определённые выводы. Кое-что, впрочем, удалось выяснить, а кое-что – додумать. Судя по всему, принцу стало тесно в золотой клетке, подростковый возраст зажёг в нём бунтарский дух, а напряжённые отношения с родными лишь подливали масла в огонь. Словом, мальчуган не выдержал и решил удрать, воспользовавшись первым удобным случаем. Да ещё и предусмотрительно прихватил с собой грозное оружие, дающее – в определённых пределах – почти безграничную власть.

Вот с этим-то, подумала девушка мимоходом, и будут самые большие проблемы. Против волн, излучаемых нейромодулятором, не существовало антидотов, экранов или доспехов. Единственным вариантом ей виделось подобраться к мальчишке поближе и нейтрализовать его оружие до того, как он успеет им воспользоваться. Вот только Лейфант – если он не дурак – будет предельно осторожен и вряд ли позволит застигнуть себя врасплох.

Впрочем, сейчас рассуждать об этом было рано. Для начала мальчишку нужно разыскать. И желательно без лишних проволочек – время не на их стороне, и с каждым днём будет всё труднее напасть на след беглеца.

Последнее, однако, было легко сказать, да трудно сделать. Лейфант умудрился завладеть катером с транспространственным двигателем, – а значит, сейчас он мог быть где угодно. Конечно, мальчик не иголка, а Юнивёрс – не стог сена, но от этого не легче. Нужно было сузить регион поиска.

Монтану и планеты-сателлиты Фокс отмела сразу: ясно было, что по своей воле мальчишка домой не вернётся. На планеты братьев-по-разуму, возможно, стоило бы обратить внимание, но, подумав, Фокс решила, что вряд ли Лейфант – при всей его жажде приключений – рискнёт соваться к иным расам. Даже с помощью нейромодулятора выдать себя за другого человека будет сложно: он ведь всем известен как наследный принц Монтаны, и в лицо, и по имени. А поскольку портить отношения с ценным и уважаемым торговым партнёром не хотелось бы никому, принца, скорее всего, аккуратненько бы изолировали, а затем без лишних проволочек экстрадировали бы на родину – разумеется, со всеми положенными почестями.

Остаётся Ойкумена. Фокс почувствовала, как по коже пробежали мурашки.

В каюте Лейфанта среди журналов и комиксов была фотография Земли. Обычная карточка, не стерео, что характерно. Такую можно положить в книгу как закладку. Похоже, что она и выпала из какой-то книги, когда мальчуган второпях собирался.

С каждой секундой картинка становилась всё подробнее, обретая чёткость и ясность. Ойкумена. Мир, населённый людьми, – но в то же время чужой, недоступный, запретный. Бывшие враги, побеждённые в кровопролитном бою, но, по всей видимости, до сих пор не смирившиеся с незавидной долей проигравших войну. Так похожие на нас – и в то же время за почти тысячу лет успевшие стать другими. Пусть не генетически, но духовно и ментально.

Девушка призадумалась. Когда-то Монтана с немалым трудом отвоевала свою независимость от Ойкумены. Сейчас, конечно, в Юнивёрсе давно установился мир, и с той же Ойкуменой они чем только не торгуют. Но старые забытые обиды моментально могут воскреснуть – дай только повод. Если власти Ойкумены прознают, кто попался к ним в лапы, они постараются выжать из этого максимум выгоды. Фокс содрогнулась от мысли, с какой лёгкостью Лейфант может стать пешкой в чужой игре. Нет, этого ни в коем случае нельзя допустить! Необходимо перехватить мальчика прежде, чем до него доберётся кто-либо ещё.

Но под контролем Ойкумены – добрая сотня колоний и сюзеренов, не считая автономных мобильных станций и баз на астероидах. Куда лететь в первую очередь? На Лайму? На Чезарио? На Каллипсо? На Иден? Чёрт его знает!.. Но ошибиться нельзя, напомнила она себе. Время утекает.

Фокс привыкла доверять своему чутью и, положившись на него, взяла курс на Землю.

Бортовой компьютер послушно пиликнул и принялся за расчёты. Через четверть часа корабль нырнул в транспространственный переход, а ещё через час – вынырнул близ столицы Ойкумены.

Вот оно. Колыбель человеческой цивилизации, её сердце, мозг и печень. Её душа, её стержень, её суть.

Здесь, без сомнений.

* * *

– Успокойся. Всё уже позади.

На борту "Розеллы", корабля, "реквизированного" ими на космодроме, их было пятеро: Фелис, Лейф, Эстер, сотрудник консульства Альбедо по имени Диаль и Сеймур Кент, бортинженер "Розеллы". Последний единственный из всех пятерых взирал на происходящее с завидным спокойствием – впрочем, в том не было его заслуги, просто действие нейромодулятора ещё не выветрилось до конца.

Остальные же пребывали в состоянии различной степени шока. У Эстер вообще был такой вид, словно она вот-вот отключится. То, что все они чудом остались в живых, избежав страшной участи, было непросто осознать и ещё сложнее – принять.

События последних часов смазались, слились в одно аляповатое, неряшливое пятно, будто неосторожный живописец с размаху провёл кистью по ещё влажной акварели. Как они добирались до космопорта, торопливо пересказывая новым спутникам последние события, как прорывались через четыре блок-поста к ангарам – без нейромодулятора об этом не стоило и помышлять, как обнаружили корабль, уже зажёгший предстартовые огни, как Лейф, кусая губы в кровь, переводил его на ручное управление, – на автопилот не было времени.

Разумеется, они оказались не единственными, кто успел улететь с гибнущей планеты. Сейчас над останками Лаймы, напоминающей перезрелое яблоко, порядком изъеденное плодовыми вредителями, кружили с полсотни кораблей самых разных размеров и типов: несколько пассажирских лайнеров (счастливчики, умудрившиеся взлететь по расписанию до начала апокалипсиса), несколько почтовых грузовиков и три военных крейсера, дежурившие на орбите. Все остальные были маломерными частными катерами.

– Внимание всем экипажам, говорит командор "Альманзора", – зашуршали динамики. – Нам неизвестны количественные пределы аннигиляции, вполне вероятно, что ареал действия не ограничивается атмосферой планеты, но и распространяется на окружающее пространство. Поэтому сейчас самое важное – отойти на безопасное расстояние. Всё остальное позже. Держимся рядом, курс на созвездие Водолея, отклонение не более трёх градусов.

– И какое, интересно, расстояние можно считать безопасным? – нервно поинтересовался Сеймур Кент. И в тот же миг, будто вторя его словам, орбитальная станция Лаймы лопнула как перезрелый помидор.

Фелис сдавленно охнула. Альбин посмотрел на неё так, будто их "Розелла" тоже уже начала распадаться на субатомные частицы. Решив не дожидаться, когда их постигнет та же участь, Лейф, сидевший за штурвалом, защёлкал кнопками, активировал пару тумблеров, и катер, развернувшись, рванул вперёд.

"Альманзор" шёл впереди, задавая курс, двое других военных кораблей держались в арьергарде. Стихийная эскадрилья стайкой заплутавших птиц двигалась между ними.

Фелис посмотрела на Лейфа с невольным уважением, наблюдая, как ловко он управляется с катером. Впрочем, ничего удивительного, учитывая, что в своём мире он был принцем, – положение, как говорится, обязывает.

Какими же виражами прихотливой судьбы, какими поворотами колеса Сансары занесло его в наш мир? Чья-то хитроумная воля тому причиной – или же виной всему банальное стечение обстоятельств? Сознательное действие лежит в корне или никем не предусмотренная случайность?

– Вот так живёшь себе – а тебя берут и вышвыривают в другой мир, – задумчиво пробормотала Фелис. – А там никому нет до тебя дела.

Из динамиков доносились взволнованные голоса: "Альманзор", взявший на себя руководство, производил перекличку. Учитывая, что добрая половина кораблей оказались поднятыми на крыло случайным образом и случайными людьми, в эфире сейчас царила полнейшая сумятица, в которой "Альманзор" безуспешно пытался навести порядок. Некоторое подобие переклички быстро скатилось в импровизированное обсуждение катастрофы, произошедшей на их глазах, высказывание версий и поиск "виноватых". Всплывали забытые обиды, вспоминались старые грехи. А учитывая, что среди них присутствовали представители доброй половины рас Юнивёрса, ситуация складывалась довольно скользкая.

Фелис отцепила ремни безопасности, перебирая руками, пробралась к иллюминатору – такой роскоши, как искусственная гравитация, на "Розелле" не имелось. Прислушиваться к какофонии голосов не хотелось: в эфире как раз бурно обсуждались вероятные виновники произошедшей трагедии.

– Эй, ты как? – Фелис приблизилась к Эстер. Положила руку на плечо – универсальный ободряющий жест.

– Всё нормально, – соврала Эстер, с трудом фокусируя взгляд – из-за невесомости слезам некуда было стекать, и они застили глаза, заставляя близоруко щуриться.

Ничего не нормально, сердито подумала Фелис. Но ответ Эстер слегка её успокоил: кажется, она справилась с собой.

– Нас не должно здесь быть, – еле слышно прошептал альбин на родном языке. – Мы не должны были спастись, мы не должны были остаться в живых. Это вмешательство в волю небес, и небеса покарают нас за это. Мы пошли против судьбы, бросили ей вызов... Но – как знать? – возможно, всё это – часть высших планов. Наши жизни теперь под прицелом копий небесного воинства...

Фелис деликатно промолчала. Ксенорелигиовед, вероятно, отыскал бы нужные слова, но она не была сильна в верованиях иных рас и знала лишь самые основы, азы.

Отвернувшись, она уставилась в иллюминатор, на тускло мерцающее газопылевое облако – останки несчастной Лаймы. Хотелось есть, ещё сильнее – пить. Но и голод, и жажда, и нестерпимая усталость отступали перед самым первобытным и самым сильным чувством – страхом. Страх сейчас держал их всех на привязи, крепко натягивая путы, не позволяя забыть о себе ни на миг.

Но было ещё кое-что, о чём забывать не следовало.

Не таясь – на неё всё равно никто не смотрел, Фелис сунула руку в рюкзак, нащупала холодный металл кейса. Открыть его она не решилась.

Ей не давала покоя одна мысль. И мысль эту было необходимо с кем-либо обсудить.

Может ли крошечный шарик быть причиной гибели двух планет? Логика отказывалась утвердительно отвечать на этот вопрос, но внутренний голос не унимался, упрямо ссылаясь на причинно-следственную связь.

Но ведь она даже не знает, что это и как это включить!

А вдруг прибор уже включен, пронзила её внезапная догадка. Она ведь открывала контейнер на Лайме! Что, если этого оказалось достаточно, чтобы запустить процесс аннигиляции?..

– О чём задумалась? – Лейф повернулся к ней, не вылезая из кресла и даже не расстёгивая ремней. Впрочем, с его худощавым телосложением это было не так уж и трудно. – Всё в порядке, мы на автопилоте, – добавил он, поймав её испуганный взгляд, направленный на брошенный штурвал.

– Лейф, я не всё тебе рассказала, – Фелис помялась, собираясь с духом. – Для чего, как ты думаешь, я пришла в полицейское отделение?

Лейф выслушал её не перебивая, однако рассказ девушки на него особого впечатления не произвёл. Тем более он не спешил разделять её опасения.

– Очень сомнительно, – скептически протянул он. – Я видел, что из себя представляют стационарные аннигиляторы материи – это бандура размером с бетономешалку. Уместить сложнейший механизм в шарик для пинг-понга – невыполнимая задача. Не льсти себе. В гибели планеты ты не виновата.

Фелис медленно кивнула. Ей всей душой хотелось поверить Лейфу, но...

– Всё равно кейс нужно отдать. Чем бы он ни был, он может быть опасен. И вот ещё: я вспомнила, что на Альбедо, незадолго до того, как я нашла того минора, мне встретились какие-то орнитты. И они явно кого-то искали, – Фелис перевела дух. – Вполне возможно, они минора и искали.

– Точнее, кейс, который он спёр, – мрачно уточнил Лейф.

– Почему обязательно "спёр"? Мы же не знаем, как всё было на самом деле.

– Недолюбливаю я миноров, – неохотно признался Лейф. – В войне за независимость Монтаны они выступали на стороне наших врагов.

– Это у вас, – возразила Фелис, – а у нас...

– Хочешь сказать, у вас другие миноры? – мальчишка колко усмехнулся. – Может, и люди у вас другие? Более качественные? Высшего сорта?

Фелис пристыжено замолчала, сообразив, что сморозила глупость.

– Если орнитты на Альбедо и на Лайме – это одни и те же орнитты, выходит, они охотились за содержимым кейса, – рассудительно сказал Лейф. – Видимо, они каким-то образом вычислили, что кейс был переправлен на Лайму, но не знали, кем именно.

У Фелис перехватило дыхание, внутренности скрутило в тугой узел. Она вдруг поняла, что если бы её преследователи знали наверняка, что кейс у неё, вряд ли она смогла бы уйти от погони. Получается, ей чудом удалось избежать опасности.

– Понятно, что никакое это не оружие, – продолжал рассуждать Лейф. – Но если за кейсом ведётся охота, скорее всего, этот шарик – флешка, на которой записано нечто крайне важное. Например, доказательства того, что у одной из рас имеется сверхмощный аннигилятор материи. Или его схемы... Выкинула бы его – и дело с концом!

– Это была последняя воля умирающего, – объяснила Фелис. – Сохранить контейнер.

– Прошу прощения, – кашлянул бортинженер, сам того не зная, в сколь серьёзный разговор встрял. – У нас тут корабль с минорами на борту, а на юнивёрсе они ни бум-бум. В эфире сладкоголосые трели – а они, может, уже десять раз объявили нам войну? Вы не могли бы помочь с переводом, мисс... эм...

– Шантеклер. А лучше просто Фелис, – ей понадобилось усилие, чтобы отвлечься от своих раздумий. – Честно говоря, я не специализировалась на минорском, но сделаю всё что смогу.

* * *

Следующие три дня прошли до одури скучно и однообразно, даром что работы было непочатый край. За окнами поливало как из ведра; Первый Метеоцентр Птероса объявил о лиловом, предпоследнем уровне опасности. Похоже, что сезон дождей решил под конец ещё раз напомнить излишне самоуверенным Венцам Творения, как хрупко равновесие в мире и как сильно любая цивилизация зависит от таких, казалось бы, малозначимых факторов, как погода и климат.

На несколько дней жизнь на большей части Северного континента планеты была практически парализована; ни коптеры, ни вертолёты, ни флаеры в такой сильный ливень, конечно, не летали, а наземный транспорт был у орниттов не в чести, ограничиваясь лишь рейсовыми поездами, ходившими дважды в сутки.

Конечно, еще были самокаты, гироскутеры, унициклы и прочий недотранспорт или, как ёмко окрестили его в дорожно-транспортной полиции, "средства индивидуальной мобильности". К несчастью, они были удобны лишь для орниттов – не для людей. Алан как-то попытался прокатиться на самокате, сконструированном местными инженерами, и чуть не сломал себе шею. Все-таки различия в анатомии у людей и орниттов были слишком велики.

– Ну, что там? – поинтересовался Алан, заходя в кабинет. – Обрадуешь меня?

– Шестнадцать альбинов контактировали с посторонними в течение ближайших дней после предполагаемой даты кражи модуля. – До-фа-соль беззвучно вздохнул. – Их личности сейчас выясняются. Однако, – поспешил добавить он, заметив, что Алан воспрянул духом, – ради интереса я проверил информацию и о представителях других рас. За эти дни примерно сорок процентов орниттов и тридцать процентов миноров также имели контакты с неустановленными лицами, а поскольку размеры искомого предмета весьма скромны, его можно с лёгкостью передать из рук в руки – так, чтобы это не бросалось в глаза. Следовательно, есть основания полагать, что модуль уже покинул Птерос.

– Иными словами, покамест всё глухо, – кисло сказал Алан. Настроение его, и без того пасмурное и хмурое, под стать погоде, окончательно испортилось. – Чтобы начать поиски, нам нужно знать наверняка, кого мы подозреваем.

– Боулд хочет, чтобы ты вернулся, – как бы невзначай напомнил До-фа-соль.

– Опять ты об этом?! К чёрту Боулда и его прихоти! – Алан грязно выругался. – Он же буквально вчера сослал нас в эту клоаку – а теперь что? Совесть взыграла?

– Не по своей воле он нас сюда сослал, – заметил минор.

– Ой ли? Его полномочий вполне хватило бы размазать в манную кашу любое лобби! Он же нарочно захотел показать мне лишний раз, кто здесь начальник, а кто дурак! А сейчас, видите ли, желает, чтобы мы вернулись. Как бы не так! Как минимум – пусть берёт свои слова назад и просит прощения, да не в письме, а лично!

– Но если дело серьёзное...

– Если дело серьёзное, в отделе «зет» полно опытных инспекторов, – отрезал Алан. – Марли, Джозеф, Бернард, Эдриан, Эвелина. Карлос, наконец. Я ничуть не лучше остальных и далеко не самый лучший.

– Скромничаешь, – шепнул минор, пряча улыбку.

– Ай, брось.

– Нет, всё-таки, так нельзя. Давай хотя бы напишем ответ.

– А давай! – развеселился Алан. – "Ввиду того, что в настоящий момент наш тандем уже ведёт расследование, к нашему величайшему сожалению в ближайшее время возвращение на Люцерну не представляется возможным". Пиши! Можешь добавить от себя каких-нибудь витиеватых минорских красивостей. Только не переусердствуй.

До-фа-соль хотел что-то ответить, но в это время раздался звонок селектора.

– Господин Рок, господин До-фа-соль, – раболепно затараторил голос дежурного, – К вам посетитель, штатский. Просит его принять, говорит, дело важное.

Друзья переглянулись.

– Впусти.

Через минуту тишину коридора нарушили торопливые шаги, а ещё через полминуты в кабинет вошёл высокий статный альбин. Судя по длине седых волос, зачесанных назад, он был уже в летах; хотя гладкость мраморно-белой кожи нарушала только одна морщинка: глубокая вертикальная складка, залёгшая между тонких бровей. Альбины старились невероятно красиво – на человеческий взгляд.

– Синего неба, братья-по-разуму, – губы вошедшего слегка изогнулись в суховатой улыбке – дань вежливости, и только; истинные эмоции альбин прятал глубоко внутри. – Моё имя Эйналь, я разработчик квантовых алгоритмов. Прошу простить меня за столь дерзкое вторжение, вне сомнений, прервавшее вашу работу и нарушившее ваши планы. Впрочем, меня извиняет то, что я пришёл по зову совести и долгу чести. Сведения, которые я считаю необходимым сообщить вам... – он замолчал, покосившись на приоткрытую дверь. Алан молча встал и закрыл её.

– Прошу, присаживайтесь, – До-фа-соль любезно указал на ближайшее кресло, потёртое, но уютное на вид. – И, если желаете, можете перейти на родной язык. Я знаю альбинский.

– Благодарю, это не обязательно, – альбин ещё раз улыбнулся – так же сухо и подчёркнуто вежливо. – Мне вполне комфортно изъясняться и на юнивёрсе.

– Мы внимательно слушаем вас.

– Я знаю, что вам поручено расследование касательно недавнего инцидента, случившегося в Экспериментальном Центре, – сказал альбин. – Подробности мне не известны, к сожалению, – а, может, и к счастью; я знаю только, что инцидент вызвал небывалый переполох. Однако, судя по всему, дело и вправду нешуточное – коли уж руководство решило привлечь к нему посторонних следователей.

Алан хотел было обидеться на "посторонних", но запоздало вспомнил, что на юнивёрсе "посторонний" и "лицо со стороны" – синонимы. Тем временем Эйналь продолжал:

– С месяц тому назад я задержался на своём рабочем месте, в результате чего стал случайным свидетелем прелюбопытнейшего диалога.

Алан заметил, что До-фа-соль напряжённо выпрямился в своём кресле. Нащупав в кармане диктофон, он нажал кнопку, включая запись.

– Их было двое. Молодая аспирантка, моя соотечественница, и незнакомый мне минор. Увы, я не мог увидеть их лиц – только слышал голоса. Впрочем, девчонку я знаю, это одна из сотрудниц отдела внедрения инноваций. Она была лучшая на своём курсе, к нам попала по конкурсу... Примерно полгода тому назад. Что же касается минора... – он бросил опасливый взгляд на До-фа-соль. – Я узнал бы любого из сотрудников ФИМ по голосу. Готов поручиться, что тот минор – не из наших.

– Может быть, вы запомнили его имя? – быстро спросил До-фа-соль.

– Альбина не называла минора по имени. Ни разу за всё то время, что я слышал их разговор.

– Понятно. Простите, я прервал вас. Продолжайте.

– Они были уверены, что в кабинете никого нет, – и тем не менее, говорили шёпотом. – их гость всё сильнее волновался. – "Я не могу спокойно смотреть, как они своими руками уничтожат мир", – сказала альбина. – "Я полечу на Люцерну и постараюсь добиться аудиенции в Общественной палате". Минор ответил: "Это слишком опасно. Ты не сможешь просто так покинуть планету. За тобой будут следить, и как только поймут, что ты намерена сделать – тебя убьют. Я не позволю тебе рисковать жизнью. Нам нужен другой план". На что она возразила, что должна по крайней мере попытаться, что её жизнь не может быть дороже миллионов и миллиардов невинных жизней, что она будет очень осторожна и не даст себя в обиду, но минор настаивал, чтобы она отказалась от своей затеи. Возможно, они успели бы сказать больше, но тут в соседнем вестибюле звякнул лифт и спугнул их. Когда же я вылез из своего укрытия, их уже и след простыл.

– Нам нужно увидеть эту альбину, – сказал Алан. – Немедленно.

– Увы, – Эйналь развел руками, – Она уволилась чуть ли не на следующий же день. И, насколько я знаю, вернулась домой. Во всяком случае, на Птеросе её нет. Я слышал, как дамочки из секретариата судачили, что она улетела и вряд ли вернётся.

Алан обернулся на своего напарника и встретил многозначительный взгляд больших блестящих глаз. Похоже, они оба сейчас думали об одном и том же: подслушанный Эйналем разговор явно имел какое-то отношение к исчезновению программного модуля. Вот только неувязочка во времени ставило под сомнение эту версию.

Могли ли в ФИМ заметить пропажу не сразу, а спустя какое-то время? Могли ли у этих двоих быть другие сообщники, которые и украли прибор?

Как бы там ни было, эту альбину непременно нужно разыскать.

– Как она выглядела, эта альбина? – спросил Алан.

Эйналь зажмурился, зашевелил губами, взывая к воспоминаниям.

– Стройная, даже хрупкая. С длинной шеей и тонкой талией. Юная, к тому же выглядит младше своих лет, вообще ребёнком. Волосы заплетены в косички.

Алан невесело хмыкнул. Под это описание подходила каждая вторая альбина.

– Когда я видел её последний раз, её рожки были покрыты ярко-синим лаком... – (Алан вздрогнул). – Впрочем, она могла и перекрасить их... Ах, да: над рудиментарным третьим глазом у неё крошечное пигментное пятно.

– В форме трёхлепесткового цветка?! – Алан вскочил, чуть не опрокинув стул. Эйналь испуганно вздрогнул.

– Да, верно подмечено, оно похоже на цветок. Но откуда...

– Как её звали?

– Увы, я не знаю, – альбин растерялся. – Мы не были знакомы, да и по работе никак не пересекались...

– Невероятно!.. Нет, таких совпадений не бывает... – ошеломлённо пробормотал Алан самому себе, словно забыв о присутствии постороннего. – Неужели это была она?..

Даже если Эйналь и заметил, какую бурю эмоций вызвали у Алана его слова, то тактично не подал виду.

Так, хорошо, допустим, – Алан посмотрел альбину в глаза. – Что ещё вы можете рассказать?

Под пристальным взглядом инспектора Эйналь смешался и, похоже, слегка струхнул.

– Небо свидетель, я рассказал вам всё... Всё что знаю, – пробормотал он сбивчиво, но, кажется, вполне искренне.

– Хорошо. Мы свяжемся с вами если понадобится. Спасибо.

Эйналь ушёл, и они остались вдвоём. До-фа-соль молчал, не решаясь озвучить вслух мысль, терзавшую их обоих: что это, простое совпадение, или спасённая Аланом альбина, невольно ставшая причиной его немилости и опалы, – и есть та самая альбина, о которой только что поведал незваный гость?

– Не вполне ясно, у кого какая роль в происходящем, но всё это явно неспроста. Одно из двух: либо девчонка-альбина знает, где сейчас находится модуль, либо знает вора.

– Возможно, стоило бы навестить её, – с толикой сомнения прошелестел До-фа-соль. – И расспросить обо всём. Велика вероятность, что это не она, но всё-таки...

– Я почти уверен, что это она. Не только миноры, между прочим, обладают способностями к эмпатии.

– Алан, альбины – одна из самых многочисленных рас. Альбинов триллионы. Сколько из них красят рожки лаком и носят похожие родинки? Посчитай сам.

– Родимые пятна у альбинов – наследственная черта, – возразил Алан. – Если это и не она, то наверняка её родственник, – так или иначе, она может быть нам полезна. Между прочим, мы имеем полное право покинуть Птерос и слетать на Землю: Ля-фа сказал, что предоставит нам полный и безоговорочный карт-бланш. Более того, он обещал профинансировать все расходы, связанные с расследованием.

Минор медленно покачал головой.

– Я не до конца уверен, что полёт на Землю – хорошая мысль. Хотя... если ты действительно этого хочешь, я не стану противиться.

– В любом случае, других зацепок у нас пока нет. – Алан поднялся со стула. – Идем, перекусим. Я сегодня ещё даже кофе не пил.