Текст книги "По обе стороны Грани (СИ)"

Автор книги: Евгения Духовникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)

Элис тактично промолчала, не зная, что сказать.

– Его героическая смерть стала огромной утратой для всех нас. Но агент Райан погиб бы напрасно, если бы не ты, Элис.

– Октаниумовая бомба, – прошептала девушка.

– Обогащённый октаниум, распадаясь, вырабатывает тепло, – это его свойство используется на энергостанциях для производства электричества. Энергия выделяется постепенно, но если процесс не контролировать, начинается цепная реакция, и энергия высвобождается за доли секунды, что порождает взрыв неимоверной силы. Так были уничтожены станции в Нью-Майквери и Клаудшире.

– Но для цепной реакции потребуются сотни тысяч тонн металла, – возразила Элис, – Ни на одном складе столько нет. А бомба должна быть транспортабельной. Нужно что-то, что будет инициировать реакцию, что послужит спусковым крючком. Выходит, они…

– …нашли катализатор. Это и есть их "удочка".

– Нужно что-то делать, – Элис вскочила, лихорадочно барабаня пальцами по столу, – Срочно. Объявить чрезвычайное положение. Бросить все силы на поиски бомбы!

– С тех пор, как я принёс присягу, и стал агентом, не прошло и дня, чтобы всё было тихо-мирно, – Реджинальд саркастически усмехнулся, – Если б я захотел променять свою работу на что-то более спокойное, я бы ушёл в пожарники. У нас пожар каждый день. Привыкай.

– Но мы ведь не можем сидеть и ждать, пока Скайленд взлетит на воздух, – уязвлённо заметила Элис.

– Дельное замечание. Как раз это я и намереваюсь поручить Феликсу. Нужно добыть как можно больше сведений, – а они с Энтони справятся на ура, в этом нет сомнений.

– А как же…

– Не спорь, – он сурово посмотрел на девушку, – Тебе мало одного дела? Найди предателя. Сейчас это задача первостепенной важности. Бери себе столько людей, сколько сочтёшь нужным. Все ресурсы Департамента в твоем распоряжении: всё, что потребуется. Если тебе что-то понадобится, только скажи, и тебе это предоставят. Ясно?

– Да, сэр.

– Наши лазутчики в Реверсайде будут предупреждены о тебе, и при необходимости окажут посильную помощь, – Реджинальд нахмурился, словно сама мысль о Реверсайде была ему несимпатична, – Но всё же я прошу тебя, Элис, быть осмотрительнее. Постарайся не повторить судьбу агента Райана.

Элис медленно спускалась по лестнице, не замечая никого вокруг. Разговор с сэром Паркером оставил в душе неприятный осадок. Его слова были пропитаны горечью, и тому были веские причины.

Девушка присела на ступени, чтобы завязать расшнуровавшийся ботинок. Только сейчас она в полной мере ощутила, чем ей предстоит заниматься. Сможет ли она научиться не доверять никому, во всяком человеке видеть потенциального врага, в любом жесте – занесённый кинжал, в каждом слове – проклятие? Сможет ли она так жить, и не потерять себя? Редж – смог. И Феликс, и все.

Цинизм – неизбежная плата за мудрость и опыт.

– Мейнфорд! Вот ты где. А мы везде тебя ищем, – бодро воскликнул Джеймс, от избытка чувств переминаясь с носков на пятки, – Идём же!

К своему удивлению, увидев лица приятелей, Элис почувствовала не радость, а раздражение.

– Куда? – без особого интереса спросила она.

– Праздновать наше посвящение, конечно, – Арнольд, обычно сдержанный и флегматичный, сейчас разве что не искрился от счастья, – Ведь мы отныне штатные агенты.

Девушка попыталась улыбнуться. Не вышло.

– Элис, ты как будто не рада? Мы ж мечтали об этом дне! Да что с тобой такое?

– Ребята, я не голодна, честно, – вяло возразила она, понимая, впрочем, что лукавит: съеденное в Реверсайде на банкете у начальника полицейского управления давным-давно переварилось. Почувствовав нерешительность в её голосе, Питер и Джеймс переглянулись, дружно схватили почти не сопротивляющуюся Элис в охапку и потащили по коридору.

– Расскажешь нам, как всё прошло?

– А зачем шеф тебя вызывал?

– Представляешь, я чуть не попался! Еле ноги унёс. Дело было так…

Кроме Элис, однако, никто не слушал Джеймса: очевидно, эта история рассказывалась далеко не в первый раз, и уже успела набить оскомину. Девушка посмотрела на Анабель, та ответила ей счастливой улыбкой.

"Забудь ты о проблемах хоть на время. Не порти ребятам праздник. Редж, кстати, велел тебе хорошенько отдохнуть".

Элис улыбнулась, и на этот раз у неё почти получилось.

Она ожидала, что они спустятся в столовую, но, как выяснилось, Теренс забронировал банкетный зал в «Космополисе» – самом дорогом и фешенебельном ресторане Грейстоуна. Разумеется, с камерным оркестром, фейерверками и огромным тортом, который двое официантов выкатили на специальной тележке.

– Отмечать – так с размахом! – безапелляционно заявил он, не слушая ничьих возражений, впрочем, довольно вялых.

На восьмерых магов в новых, с иголочки, синих мундирах, официанты поглядывали с опаской. Впрочем, Элис тоже чувствовала себя не в своей тарелке. Её отец, Генри Мейнфорд нередко устраивал званые ужины с музыкой и танцами, но склонность к чрезмерной роскоши и шумным коллективным мероприятиям девушка не унаследовала. Обернувшись, Элис поняла, что никто её мнения не разделяет: Стюарт что-то трещал о своих знаменитых похождениях в бытность воспитанником кадетского корпуса, – задолго до встречи с Роджером Дейзи, своим будущим куратором; Джеймс то и дело поправлял его, и даже обычно застенчивая Анабель заразительно хохотала над очередной шуткой закадычных друзей.

Ресторан держал марку: закуски были разнообразными, скатерти и салфетки – накрахмаленными, сомелье – немногословными. Неформальная обстановка располагала к отдыху. А какое же застолье без…

– Элис, тост!

– Что?

– Твоя очередь! – Питер замахал руками, призывая к молчанию, – Господа, минуту внимания! Слово предоставляется леди Элисон Мейнфорд.

Элис запустила в него банановой кожурой, но тот ловко увернулся.

– Ну же, Элис! Давай!

Надо же. Уже второй раз за последние сутки от неё ждут красивых слов с бокалами в руках.

– Я не люблю пускаться в размышления по поводу и без, – Элис отодвинула тарелку, – А учитывая, что серьёзную речь я сейчас вряд ли способна сочинить, а вы вряд ли способны воспринять, скажу кратко. За победу. За нашу будущую победу, и за нас! – бокал с игристым вином оказался на уровне глаз, и вдруг она с ужасом увидела, как по поверхности хрусталя разбегается паутина трещин. Вино окрасилось алым, и в ту же секунду трилистник на ладони пронзила острая боль. Девушка вскрикнула, бокал выскользнул из пальцев и, упав на пол, разлетелся вдребезги.

Питер начал было смеяться, но под суровыми взглядами собутыльников мгновенно стушевался и умолк. Элис заставила себя оторвать взгляд от осколков и посмотреть на ребят.

– В чём дело? – фальшиво-непринуждённым тоном проговорила она, – Высокие штрафы за разбитую посуду?

– Плохая примета, Элис, – сумрачно пробормотал Теренс. – Очень плохая. Разбить бокал, когда произносится такой тост, да ещё тем, кто его сказал, – не к добру…

Элис рассвирепела – в основном не из-за его слов, а из-за того, что все остальные, по всей видимости, придерживались такого же мнения.

– Терри, ты – маг! Какие приметы?! Приди в себя!

– Люди не могут использовать энергию вселенной, но они её чувствуют. Мудрость народных примет оттачивалась веками и поколениями.

– Ради всего святого!..

– Дело не в примете, – неожиданно поддержала своего парня Луиза, – У тебя было такое лицо, словно ты призрак увидела.

– Ничего я не увидела!

– Так уж и ничего, а?

– Это вышло случайно, сколько можно повторять! – Элис вспыхнула, выходя из себя, – Оставим это. Мы же серьёзные люди.

– Элис, послушай… – попыталась вставить Анабель, но Элис перебила её.

– Хватит! Магам не пристало верить во всякую нелепицу, не имеющую под собой никакого основания.

Кто-то одобрительно закивал, выражая согласие, и мало-помалу все успокоились, осознав, что, в общем-то, ничего страшного не произошло.

– Я не собираюсь, – продолжала Элис, – Портить вечер вам и себе из-за жалких осколков стекла. Можно подумать, что здесь собрались фаталисты. Так вот, официально заявляю, что я таковой не являюсь! И вам настоятельно советую выкинуть из головы весь этот бред.

Официант услужливо протянул ей наполненный бокал, Элис высоко подняла его.

– За то, чтобы плохие приметы не сбывались!

Обстановка окончательно разрядилась, когда Питер неуклюже взмахнув рукой, опрокинул серебряный подсвечник, поджёг скатерть, и чуть не спалил ресторан. Теперь все подтрунивали над ним, а о досадном инциденте с бокалом и думать забыли. Их, впрочем, потом ещё разбилось с десяток, причем Джеймс аккуратно поставил свой мимо стола.

Давно Элис не была так зла на саму себя. Да, она солгала, утверждая, будто ей всё померещилось. И что с того? Стоит ли жутковатая правда душевного спокойствия друзей? Нет, конечно.

Тем более она сама не знает наверняка, что же на самом деле привиделось ей в узоре из трещин, неведомым образом проступивших на стекле.

Маги, в отличие от людей, крайне редко видят вещие сны и подлинные знамения.

У страха глаза велики. Может, это и не взрыв октаниума.

Часть 3.
Бойся правды

Вновь примирит всё тьма, даже алмазы и пепел,

Друг равен врагу в итоге, а итог один…

Два солнца у меня: на этом и прошлом свете,

Их вместе собой укроет горько-сладкий дым.

Ария – Закат 

Глава тринадцатая. Инициатива наказуема, и никаких отговорок

Дни и недели понеслись вскачь: будто в незримом механизме мироздания сжатую до предела пружину вдруг отпустили на свободу. Затяжные осенние дожди сменили снегопады и метели, а когда ветер дул с моря, лишённые листвы ветви клёнов и тополей обрастали мохнатой бахромой инея. Зима выдалась необычайно суровой, – что само по себе несвойственно мягкому морскому климату западного побережья. Видимо, механики из небесной канцелярии решили взять бессрочный отпуск, забросив свои обязанности и пустив дела на самотёк.

Ноябрь, а за ним декабрь и январь пролетели незаметно: Элис взялась за расследование, засучив рукава, за ворохом дел не замечая ход времени. Она была всецело поглощена работой, – двадцать четыре часа, семь дней в неделю. Расслабляться нельзя было ни на секунду. Редко когда удавалось найти время для отдыха: девушка держалась лишь благодаря кофеиносодержащему коктейлю, напрочь отбивавшему мысли о сне. Энергетик, однако, доставать было всё сложнее, равно как и съестные припасы: люди бежали из города сломя голову. Отчасти этому способствовали участившиеся случаи столкновений со спектралами, отчасти – отставка губернатора и чрезвычайное положение, введённое сразу после того, как за одну ночь неизвестными диссидентами были взорваны сразу три Скайлендских энергостанции. Впрочем, неизвестными они были лишь для обывателей; Элис же и её коллегам было прекрасно известно, чьих рук это дело. Что, однако, никому не прибавляло оптимизма: ведь до сих пор оставалось непонятно, как вражеским шпионам удалось обстряпать эти диверсии под самым носом у ДВР.

Острый дефицит энергии практически полностью парализовал экономическую жизнь Скайленда. Продукты, не успев как следует подорожать, исчезли с прилавков, университеты отправили своих студентов в бессрочный академический отпуск, а из-за взлетевшей до небес абонентской платы за подключение турбомобилей к городской сети Грейстоун некоторое время выглядел как декорация к футуристическому кинофильму: брошенные за ненадобностью машины заполонили улицы и проспекты, и так и стояли, постепенно превращаясь в металлолом, пока их не растащили на запчасти. Кто-то, однако, предпочёл продать своё имущество, но оплатить драгоценные крохи электричества, дабы покинуть столицу. Находиться в Грейстоуне стало небезопасно: градоначальники оказались неспособны совладать с растущей преступностью, и за три месяца население города сократилось почти в десять раз. Даже те, у кого не было родственников или знакомых в провинции, предпочли уехать, решив, что добровольное изгнание и отсутствие благ цивилизации всё же лучше, чем жизнь в постоянном страхе. Ибо все прекрасно понимали: последняя действующая энергостанция на континенте находится в столице, и если неведомые враги доберутся и до неё, Грейстоун будет стёрт с лица земли.

Растущей панике потворствовали и противоречивые слухи о скором конце света, – противоречивые потому, что достоверно никто ничего не знал, а в передаваемых молвой россказнях фигурировали несколько десятков различных сценариев апокалипсиса: от неконтролируемого роста чёрной дыры до восстания драконов-мутантов.

Элис как никто понимала всю серьёзность положения. Её возмущала медлительность и беспомощность властей, сердила близорукость агентов, не сумевших помешать реверсайдским подрывникам, раздражало мнимое спокойствие Реджинальда, злило надоедливое внимание Теренса, бесконечные колкости Питера и даже собранная уверенность Анабель.

Три месяца кропотливой работы не увенчались успехом: кто именно из агентов ведёт двойную жизнь, Элис так и не выяснила. То ли она недостаточно тщательно искала, то ли шпион оказался осторожнее, чем она думала, и сумел тщательно подчистить за собой следы, но с мёртвой точки расследование не сдвинулось ни на йоту.

За минувшее время девушка побывала в Реверсайде ещё четыре раза, – однако никакой сколько-нибудь ценной информации ей добыть не посчастливилось. Единственное, что удалось выяснить: в Нулевом отделе существует раскол, и ситуация накаляется с каждым днём. Политику Моргана и его приближённых поддерживают далеко не все, и возглавляет оппозицию агент по имени Джонатан Стейтон.

Но куда больше таинственной личности Стейтона её волновала неминуемая близость энергетического кризиса. Месторождения октаниума находились на грани истощения, его запасы таяли на глазах, а врата, через которые похищенный металл переправляется в зеркальный мир, так и не нашли. Станции можно отстроить, – пусть на это уйдут месяцы, если не годы, но без топлива от них не будет никакого проку.

Единственно возможным выходом был и оставался создание альтернативного источника энергии, который мог бы заменить октаниум. В противном случае пришлось бы смириться с неизбежностью возвращения в средневековье.

Тем временем в самом Реверсайде дела обстояли немногим лучше: мир, раздробленный на сотни враждующих княжеств, был измучен не прекращающимися междоусобицами; половина городов лежала в руинах, и лишь в Дарквуде, – крупнейшем мегаполисе и бывшей столице объединённых земель ещё теплилась жизнь. Пожалуй, жители этого мира заслуживали бы жалости и сострадания, – если бы не были врагами.

Феликс настаивал, чтобы они официально заявили о краже октаниума, и потребовали немедленно вернуть похищенное, но Реджинальд не согласился с ним, мотивировав это тем, что нельзя обвинять бездоказательно. А никаких других улик, кроме полученной с риском для жизни аудиозаписи, пока обнаружено не было. С одной стороны, Элис понимала и разделяла возмущение своего куратора, с другой – вынуждена была согласиться с Реджинальдом: потребуй они компенсации сейчас, договор о перемирии можно будет порвать и использовать по прямому назначению бумаги, на которой он был напечатан.

Вспомнив, какой скандал Феликс устроил на последнем совещании, Элис поморщилась, – тогда дело едва не дошло до драки. Ей тоже досталось на орехи. "Почему мы топчемся на месте?" – сердито передразнила она Реджинальда, завязывая шарф, – "Когда ты уже раскопаешь хоть что-нибудь?"

Как будто она баклуши бьёт.

Постоянные отключения энергии, никак не комментируемые властями, постепенно стали нормой, поэтому Элис ничуть не удивилась, когда, выйдя на улицу, оказалась в полной темноте. Ледяной ветер тут же сорвал с головы капюшон. Натянув его обратно, девушка зажгла на ладони шарик белёсого света, и направилась к парковке.

В декабре Элис, наконец, забрала турбомобиль из ремонта, и с тех пор он каждый вечер ждал её у ворот штаба.

Усевшись в машину, она включила радиатор, чтобы немного согреться. К сожалению, злоупотреблять этим было нельзя: за короткий световой день аккумуляторы еле-еле успевали зарядиться.

Раньше в это время суток в столице бурлила жизнь, сейчас же Грейстоунские проспекты были пустынны. Трамваи ходили раз в полдня, как и поезда метро, развозя немногочисленных горожан на работу и обратно, частный транспорт вымер, что твои динозавры, и только турбомобили на солнечных батареях да гужевые повозки изредка нарушали тишину безлюдных перекрёстков рокотом мотора и цоканьем копыт.

Элис осторожно выехала на мостовую. Череда заморозков и оттепелей превратила асфальт в самый настоящий каток; машину то и дело заносило на скользкой дороге. Фонари по-прежнему не горели, – поэтому никто не мог увидеть, как из-за поворота появился ярко-красный "Гелиос" и, набрав скорость, устремился навстречу морозному зимнему вечеру.

Одолев мост, алая машина пересекла площадь Содружества, нырнула в лабиринт узких улочек, и вскоре притормозила у обшарпанного фасада неказистого двухэтажного здания.

Здание это, что приглянулось Элис, было ничуть не лучше и не хуже, чем соседние, однако, кое-что примечательное у него всё же имелось: окна были уютно освещены, а газовая лампа у входа дружелюбно подмигивала, приглашая внутрь. Из гостеприимно распахнутых дверей доносился соблазнительный аромат свежей выпечки и кофе.

Когда-то кофейня "Одинокий Фэрлинг" ничем не выделялась среди сотен точно таких же забегаловок, коих во все времена было полным-полно в центре столицы. Но с недавних пор "Фэрлинг" оказался одним из немногих заведений в Старом городе, которые всё ещё продолжали работать. Потому что господин Отто Риттендорф, хозяин кофейни, был магом.

В последнее время Элис частенько заглядывала сюда. Непринужденная, лишённая церемониальности и снобизма атмосфера этого места давала возможность хоть ненадолго отвлечься от мрачных мыслей. Для неё маленькая кофейня была чем-то вроде отдушины, окна в мир, полностью противоположный её собственному: в мир с оплывшими свечами в позеленевших от времени медных канделябрах, с фарфоровыми статуэтками на каминной полке, с кукушкой, живущей в настенных часах.

Здесь всегда было по-домашнему тепло и спокойно. Вдобавок, из болтовни посетителей можно было подчерпнуть немало полезных сведений.

И ещё здесь готовили очень неплохой кофе.

– Поздновато ты сегодня, – заметил хозяин кофейни, завидев девушку в дверях, – Работы много было?

– Мне двойной эспрессо без сахара, – Элис оглядела зал, выискивая свободное место: почти все столики были заняты.

– Проходи, Джин, – господин Риттендорф по-отечески ласково улыбнулся гостье, – Кофе сейчас сварят.

Отто Риттендорф был дородным седовласым мужчиной, успевшим обзавестись блестящей лысиной и солидным брюшком. Как и почти все маги, он предпочёл остаться в городе, и даже не стал закрывать кофейню. Кроме того, он один из немногих в Грейстоуне знал настоящее имя девушки, однако при посторонних всегда звал её Юджинией.

– Спасибо, Отто, – пробормотала Элис, обессиленно падая в кресло. Пара-тройка любопытных взглядов обратилась к девушке в синей униформе, но, перехватив её пасмурный взгляд, одинокие завсегдатаи "Одинокого Фэрлинга" сочли за лучшее воздержаться от расспросов и комментариев и вернуться к своим разговорам.

Отто поставил на стол чашку с дымящимся напитком.

– Я смотрю, ты похудела, – он неодобрительно нахмурился, – Чем хоть вас там кормят-то?

– Поверь, тебе лучше этого не знать, – мрачно хмыкнула Элис, собирая ложечкой кофейную пенку, – Расскажи лучше, что слышно. Есть какие-нибудь новости?

– Да какие тут могут быть новости! – устало махнул рукой пожилой маг, – Сама видишь, что происходит. По городу рыщут ночные демоны, – он обеспокоенно понизил голос, – Только на этой неделе их видели как минимум дважды. Всё чаще… Чего ж ты хочешь? Сейчас зима, ночи длинные. А уличное освещение, бывает, целыми сутками не включают. Так не только спектралы, того и гляди, кто-нибудь почище заведётся…

– Спектралы любят холод и мрак. Солнечный свет губителен для них. Скоро весна. День прибавится, тогда станет полегче.

– Мне кажется, всё гораздо хуже, – промолвил Отто после пары секунд раздумий.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Спектралы… Они не такие, как прежде. Они мутируют, становятся сильнее. Я полагаю, у них выработался иммунитет к свету. Когда рванула станция "Клаудшир", радиационный фон сильно вырос.

– Думаешь, что это как-то сказалось на спектралах?

– Это сказалось на всех нас. Но спектралы гораздо уязвимее людей. У них ведь нет физической оболочки, – только эфирное тело, тонкая материя. Радиация оказалась для них чем-то вроде вакцины: поток высокоактивных частиц, по структуре схожий с солнечным излучением, но в разы слабее, пронизывающий всё пространство насквозь. От него не спрячешься за метровыми стенами и железными заборами.

– С наступлением рассвета ночные демоны стремятся укрыться в пещерах, глубоко под землей…

– Но радиация проникает и туда. Для неё нет преград, – Отто задумчиво прищурился, – Возможно, более интенсивное излучение уничтожило бы их, но… – Он вдруг поднял глаза на девушку, – Ты ведь не просто так спрашиваешь об этом, я прав?

– Ты же знаешь, Отто, – Элис потупилась, – Я не могу говорить об этом.

– Всё тайны, да тайны, – проворчал он, дергая себя за бороду, – Дорого бы я дал за то, чтобы помочь тебе.

– Ты и так мне помогаешь. Ты ведь не уехал, не сбежал.

Господин Риттендорф невесело рассмеялся.

– Капитану не пристало покидать свой корабль, коли на нем ещё остаются матросы и пассажиры. К тому же, кто-то должен варить кофе.

Элис поставила пустую чашку на блюдце. После протеиновой баланды, по цвету похожей на болотную жижу, а по вкусу – на пластилин, скромный ужин из эспрессо и булочки с корицей в "Одиноком Фэрлинге" казался роскошным до неприличия.

– Погоди минутку, – пробормотал Отто, увидев, что она собирается уходить, – Тебе письмо, – он вытащил из-за пазухи бумажный цилиндрик и протянул его Элис.

– От отца?

– Он велел взять с тебя слово, что ты выйдешь на связь.

Девушка еле удержалась от того, чтобы не закатить глаза к потолку.

– Генри мне жаловался, – он виновато развёл руками, – Не пишешь, не звонишь. Плюс эти беспорядки. Пойми, Элис, он же беспокоится за тебя. И о чем ты только думаешь? Одна работа на уме. Совсем себя не жалеешь.

– Отто, – голос Элис вдруг стал холоднее льда, сиреневые глаза потемнели, – Он ничего не должен знать.

– Обижаешь! – хозяин кофейни слегка нахмурился, – Что же я, по-твоему, первый день живу на свете, что ли? Думаешь, я не понимаю, что вы там не в бирюльки играете?

Элис напряжённо сцепила пальцы.

– Конечно, – продолжал Отто, – Я всегда был далёк от всех этих загадок и секретов. Такие дела меня не прельщают. Твое ведомство отвечает за нашу безопасность: этой информации мне вполне достаточно, и я не собираюсь выпытывать у тебя подробности. Слухов про вас ходит масса, но мне на это плевать. Я доверяю тебе. Я верю, что ваша работа важна.

– Отец думает, я продолжаю корпеть над своим исследованием, – со вздохом пробормотала Элис, – Пожалуй, ты единственный, кто знает, чем я занимаюсь на самом деле. Кроме Лори, конечно.

– В детстве мы с твоим отцом мечтали, что когда-нибудь вместе отправимся на поиски приключений, – маг говорил медленно, с трудом облекая в слова ожившие воспоминания, – Куда-нибудь на восток. Многие путешественники едут именно на восток – там много диких, неосвоенных земель. Но судьба распорядилась иначе. Генри решил выполнить гражданский долг и пошёл служить, я уехал в столицу. Наши пути разошлись, и многое осталось лишь в мечтах…

– Признайся, – перебила его Элис, – Отец попросил тебя присмотреть за мной? Попросил, зная, что старый друг не сможет не согласиться?

– Вовсе нет! – Отто густо покраснел, – Ну, то есть, он намекал на это. Но наша дружба здесь не при чём! Повторяю: от меня Генри никогда ничего не узнает. Пойми, я действительно хочу помочь. И я не стану задавать лишних вопросов.

– Людям нравится чувствовать себя причастными, – заметила Элис, – Не зная броду… Ты ведь даже примерно не представляешь, с чем нам приходится иметь дело.

– Например, со спектралами.

– Спектралы? – Элис усмехнулась, – Меньшее из зол.

– Что ж тогда большее?

Девушка промолчала.

– Не забывай: я неплохой маг, – напомнил Отто. – И если я могу быть тебе полезен, я к твоим услугам.

– Ловлю на слове, – сдалась Элис, поняв, что спорить напрасно, – Если мне будет нужна помощь, ты первый, к кому я обращусь. Сам напросился, – она встала из-за стола и потянулась за пальто, – Пойду я. Надо поспать хоть немного.

– И не тяни с ответом, – Отто тепло улыбнулся. – Обещай, что напишешь отцу. Я перешлю письмо в Маунтин-Парк.

Домой Элис возвращалась пешком: поднялась метель, снизив видимость почти до нуля, а на портал тратить силы не хотелось. Вопреки доводам рассудка, она ощущала себя виноватой: перед жителями Грейстоуна, которые оказались вынуждены покинуть родной город, перед отцом, волновавшимся за неё, перед своими коллегами-агентами в целом и каждым из них в частности: за то, что, так и не сумев вычислить перебежчика, она продолжала подозревать всех. Чувство вины не покидало её почти никогда, – это отвлекало, демотивировало и выводило из равновесия.

Но больше всего она злилась на себя из-за того, что до сих пор продолжала то и дело вспоминать о Дэниеле.

"О мистере Уинстоне", – сердито поправила себя Элис, – "Мы не так близко знакомы. Если он со мной "на ты", это не значит, что я тоже позволю себе опуститься до фамильярности и панибратства".

Почему этот дерзкий молодой человек занимает её мысли, несмотря на то, что они не виделись уже почти три месяца?

* * *

Элис разбудила возня на чердаке: это Лори вернулся с ночной охоты. Наспех одевшись, она вышла в коридор и на цыпочках двинулась к чердачной лестнице. Эмили и миссис Браун остались в городе, чему Элис была несказанно рада, – ей не хотелось менять адрес. Но сейчас обе они крепко спали. Вряд ли Лори их потревожил: слух человека не такой острый, как у мага, да и с первого этажа мало что услышишь.

– Юджиния, это ты?

Девушка подскочила от неожиданности: у подножия лестницы стояла Эмили в кружевной ночной рубашке. В руке у неё качалась масляная лампа.

– Что ты здесь делаешь?

– Ты тоже проснулась из-за шума? – с тревогой прошептала Эмили и подняла лампу повыше, – Похоже, кто-то забрался в дом.

– Ммм… Я ничего не слышала, – для убедительности Элис покрутила головой, делая вид, что прислушивается, – Может, тебе это приснилось?

– Да нет же! – Эмили стояла на своём, – Там кто-то есть.

Элис спустилась вниз и взяла Эмили за руку.

– Никого там нет. У слухового окна ставня держится на одной петле, и стучит от ветра.

– А мне показалось, что кто-то скрёб когтями по крыше и рычал, – не унималась Эмили, – Мне страшно.

– Ну, Лори, ну, удружил… – сквозь зубы процедила Элис.

– Что?

– Ничего, – Элис решительно отобрала у неё фонарь, – Иди спать. А я поднимусь, посмотрю, что там.

– Я с тобой!

– Нет.

Эмили обиженно надула губы.

– Считаешь, я не в состоянии постоять за себя?

Воздух между ними нагрелся и пошёл волнами, какие бывают от мощного источника излучения. Какие-то несколько секунд Элис колебалась, прежде чем ответить.

– Считаю. И тут не на что обижаться. Ты не сможешь изменить свою суть. Если нас действительно там поджидает нечто опасное, будет лучше, если ты не будешь мешаться под ногами. Прости за прямоту, Эми, но ты не маг.

"Или всё же нет?"

– Ты же сама только что уверяла, что это всего лишь ставни! – крикнула Эмили ей вслед, но Элис уже вскарабкалась на лестницу, открыла люк, ведущий на чердак, и, подтянувшись на руках, забралась наверх. Неяркое пламя лампы осветило полумрак, и девушка успела заметить длинный чёрный хвост существа, поспешно скрывшегося в треугольном проеме слухового окна.

– Нет тут никого, – крикнула Элис, выглядывая в люк, – Только пыль и паутина.

И много чёрной шерсти. Но ей это знать не обязательно.

– Точно? – настороженно переспросила Эмили.

– Точнее некуда. Я починю ставни, так что можешь спать спокойно. Больше никаких ночных шорохов.

Когда Эмили ушла восвояси, Элис прикрыла люк и подошла к окну.

– Лори! – тихо позвала она.

И услышала в ответ знакомое рычание.

Фэрлинг помог ей выбраться на крышу. У стены дома, вплотную примыкавшего к дому миссис Браун, нашлось местечко, где почти не было ветра. Снега, однако, здесь намело столько, что девушка провалилась в него по пояс.

– Что ты наделал! – Элис посмотрела на фэрлинга с упрёком, – Эмили слышала, как ты тут шуршишь. Она чуть было не заявилась на чердак, я еле её удержала. Неужели нельзя было потише?

– Ультразвуковые частоты лежат за пределами диапазона, доступного для человеческого уха.

– Эмили тебя услышала с первого этажа!

– Эмили? Светловолосая девушка, что живёт здесь?

– Именно!

– Понятно. Она услышала, потому что она – маг.

Элис закашлялась.

– Что?!

– Не притворяйся, что для тебя это новость. Ты не могла её не почувствовать.

– Я почувствовала, но… – Элис задумчиво посмотрела на небо, покрытое клочьями облаков, – Я сомневалась. От неё исходит тепло, но очень слабое. Так бывает у маленьких детей, или у тяжелобольных. Сама она, между прочим, считает себя человеком. Странно получается.

– Странно?

– Никто из наших не распознал в ней мага.

– Может, они были невнимательны?

– Вряд ли. Семьи и родственники домовладельцев тщательно проверяются.

– Значит, недостаточно тщательно.

Над крышами Грейстоуна медленно поднималось оранжевое февральское солнце. Лориан обнял Элис крылом, заслоняя от ветра.

"Случайность ли это?"

За время работы в Департаменте разведки Элис усвоила: случайностей не бывает. Возможно, Эмили не та, за кого себя выдаёт? Надо будет поговорить на эту тему с Феликсом или Кристофером.

– Лори…

– Да?

– Ты хочешь, чтобы я тебе рассказала?

– О чём?

– Обо всём, – Элис смущённо копнула снег сапогом, – Чем я занимаюсь, и вообще.

– Не стоит, – просто ответил фэрлинг, – Если тебе о чём-то нельзя говорить, не говори. Ты принесла присягу. Я не стану подглядывать твои мысли.

– Ты на меня не обижаешься?

– Конечно, нет. Мне всё равно, чем ты занимаешься. На моё к тебе отношение это не повлияет. Я знаю тебя настоящую.

Элис увидела, как десятью метрами ниже Эмили вышла из дому, и, заперев дверь, побежала на работу.

– С начала времён, – заговорил Лори, – Люди и маги сперва придумывают себе проблемы, а затем бьются над их решением. Должно быть, чтобы придать своей жизни смысл. Так было раньше, так будет и впредь. Нужно родиться фэрлингом, чтобы понять, о чём я говорю. Мы выше всего этого. Мы не видим логики в человеческих дрязгах, и не поддерживаем их. Поэтому мне нет дела, на чьей ты стороне, Элис. Потому что я знаю: нет другой стороны.

"Реверсайд – другая сторона!" – чуть было не воскликнула Элис.