Текст книги "Хозяйка Айфорд-мэнор (СИ)"
Автор книги: Евгения Бергер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)
35 глава
– Не знаю, – ответила Маргарет, опустив низко голову, – просто хотела…
– Испугать меня? – Аделия неожиданно рассердилась. – Испугать, зная, что весь Ланкашир только и делает, что говорит об оборотне в наших лесах?
Ее сестра на упрек девушки вскинула подбородок и головой замотала. Аделия видела, что ей искренне жаль, что она раскаивалась в содеянном, но сейчас, рассердившись, не могла принять этого с кротким сердцем.
– Я вовсе не думала… извини меня, – каялась Маргарет от души. – Мне лишь показалось, что я увидела что-то… что… Вот я и…
Аделия только руками всплеснула.
– Праведные угодники, какой же ты по сути ребенок! – сказала она. – Поступаешь, не думая о последствиях… И кто потом виноват? Все, кроме тебя.
Она глянула на живот сестры, припомнив ее признание прошлым вечером, и, сорвавшись с места, поспешила на кухню. Глэнис встретила ее на пороге и, шмыгая носом, порывисто обняла.
– Как же вы нас напугали, хозяйка, – посетовала она. – Едва Брэди рассказал, что случилось, как я чуть замертво не упала, думала, богу душу отдам в тот же момент. – И продолжила, выставляя на стол еду для Аделии: – Как же вы там одна, в темноте, целую ночь… Мне и подумать о таком боязно, мурашки по коже. – И головой покачала. – Никак духи лесные заставили вас заплутать, увели от дороги. Как же вы воротиться сумели? – спросила, глядя на девушку. – Говорят, они светлячками кружат вокруг человека, заставляют его потерять всякое представление о дороге и заводят в самую чащу.
Аделия подняла взгляд от тарелки и заметила, что сестра наблюдает за ней: казалось, задается тем же вопросом. Эх, знали б они, что на самом деле с ней приключилось! Но Аделия им не скажет. Вокруг ее имени и так достаточно слухов и без оборотня в обличье белого волка…
– Светлячков я не видела, – сказала она, – но когда рассвело, уловила запах с полей и овечье блеяние – на них и пошла, ориентируясь больше на интуицию, чем на знание леса. Так и вышла к нашему мэнору…
Глэнис головой покачала, а вот Маргарет, кажется, не поверила: глядела, чуть прищурив глаза. И Аделия поспешила вернуться к еде…
Когда зашел Адэр Брукс, она как раз доедала кусок куриного пирога – против обыкновения сердце отозвалось на его присутствие скупо. Не зачастило с удвоенной силой, не дернулось даже… Наверное, просто устало волноваться по каждому поводу. Ночь выдалась… непростой. Решило поберечь силы…
– Люди разъехались, госпожа Айфорд, – сообщил он, почтительно остановившись чуть в стороне. – Долго не могли прийти в себя… удивлялись… Им кажется чудом, что вы сумели найти дорогу домой! Лес в тех местах крайне дикий, непроходимый… к тому же эти слухи про оборотня…
– Вы верите в них? – спросила Аделия. – В эти слухи про оборотня…
Он, казалось, смутился, особенно под внимательным взглядом трех пар женских глаз.
Замялся.
– Я, право слово, не знаю, госпожа Айфорд: девушка, которая утверждала, что ее преследовал оборотень, говорит весьма убедительно. Коллум Шерман, спасший ее от него, тоже сказал, что видел кого-то, хоть и не знает, человека или животное…
– Я помню, вы говорили. – У Аделии пульс участился. – Он якобы спас девушку от оборотня…
– От оборотня ли, не известно, но он привез бедняжку к шерифу, где та рассказала, как этот полузверь-получеловек хотел лишить ее чести.
Аделия с Маргарет молча переглянулись. Глэнис всплеснула руками…
Коллум видел белого волка, подумалось девушке, а она ни о чем его не спросила. А теперь уже и не спросит: он даже искать ее не приехал… Она задумалась, припоминая мужчин во дворе. Нет, Шермана среди них не было. Она бы почувствовала, будь он там среди прочих… Разве прошла б просто так мимо…
– Аделия? – сестра тронула ее за плечо, привлекая внимание.
– Что, простите? – она поняла, что задумалась, отрешившись от общего разговора. – Я, кажется, сплю на ходу.
– Вам отдыхать бы… – всполошилась в то же мгновение Глэнис. – Я провожу вас к себе…
– Не стоит, – улыбнулась ей девушка, – я вполне справлюсь сама. – И в сторону Брукса: – Я благодарна за вашу помощь, господин Брукс. Вы добрый друг и сосед, я ценю это. – И все это получилось так просто, словно он в самом деле был только друг и сосед, и чувств к нему у Аделии не было…
Больше не было, поняла она вдруг.
Ведь не было… больше… Она даже остановилась, осознав эту истину, как внезапное озарение. Вгляделась в себя, глубоко в сердце, потом посмотрела на Брукса… Он провожал ее взглядом, задумчивым, грустным. И ничего…
Что прежде ее привлекало? Красивая внешность? Слова? Но много ли они значат, не подкрепленные делом?
И внутренний голос шепнул: «Он помог тебе вернуть Бенсона».
Но ни разу не спросил про ребенка, возразила она…
С этими мыслями девушка поднялась к себе в комнату и без сил опустилась в мягкое кресло. Как же хорошо дома… Казалось, все, что случилось за эту ночь, было только дурным порождением ночного кошмара. Так бы ей, верно, и хотелось думать об этом, но в глаза кинулся обрывок веревки, охватывающий лодыжку… Он не был виден под платьем, пока край его не приподнялся.
Значит, не сон… Реальность.
Аделия осмотрела крепко связанный узел и, вытащив из-под подушки кинжал, избавилась от веревки. Обрезок долго вертела в руках (обычное грубое волокно пеньковой веревки), а после спрятала его в шкаф к зеленому платью.
Засыпая, она думала лишь об одном: Коллум Шерман не явился искать ее в числе прочих. Коллум Шерман разочаровался в ней… Она стала ему безразлична.
Новый день начался для Аделии с визитов любопытных соседей. Один за другим приезжали они якобы для покупки духов/пудры/ароматических притираний, охали и вздыхали, выражая восхищение ее удивительной смелостью и находчивостью. Осведомлялись, как у Аделии получилось, выйти из леса живой-невредимой… После первого же визита девушка сочинила рассказ, который и пересказывала из раза в раз: о том, как в поисках Маргарет и ведомая светлячками (их было так много, что она засмотрелась, не в силах отвести глаз) забрела в самую чащу, а после, поняв, что заблудилась, нашла местечко в корнях старого дуба, завернулась в плащ и проспала до утра, лишь иногда тревожимая странными звуками. Право слово, какими? Шорохом пробегающих мимо животных и уханьем филина. А однажды ей показалось, что мимо прошел человека… Почему она так решила? Он как будто бы кашлянул в кулак, прочищая осипшее горло.
Она и сама не знала, зачем это придумала, но соседи после такого рассказа так искренне ей сочувствовали, так жалели «бедную девочку», что кошельки после беседы с Уэсли открывались охотнее в несколько раз. И к вечеру, после визита… она сбилась со счета какого клиента, то бишь сочувствующего соседа, Аделия даже порадовалась страшному происшествию.
Худа без добра не бывает, решила она, когда Бенсон озвучил ей общую сумму проданных за день товаров…
А потом явился последний: Кристофер Нолан. Взбудораженный, в криво сидящем дублете, казалось, по пути его сбросила лошадь, он с первых же слов завладел вниманием девушки.
– Ах, госпожа Айфорд, слыхали ли вы последнюю новость? – воскликнул он от порога.
Аделия отложила тонкую вышивку, которой якобы весь день занималась (создавала перед гостями образ благовоспитанной леди), и вскинула брови.
– Какую же?
– На Шерманов напали разбойники на дороге. Оба мертвы! Какая потеря, госпожа Айфорд.
Аделии показалось, что в своих постоянных думах о Коллуме Шермане, в своих упреках в его равнодушии к ней она ослышалась… Не так поняла.
Но Нолан глядел выжидающе, ждал ее явной реакции, и она, превозмогая себя, просипела:
– Шерманы… оба мертвы?
– Отец и сын, госпожа, – с готовностью подтвердил собеседник. – Попали в засаду близ Скона. Верн Шерман убит выстрелом в сердце, а его сын… – У Аделии подкосились колени, и мужчина, услужливо подхватив ее под руку, усадил на диван. – Ох, простите меня, госпожа, – засуетился он, – сейчас кликну служанку: пусть принесет вам вина. Такие страшные новости, а вы так юны… Мне не следовало…
Он собрался бежать за служанкой, но Аделия поймала его за рукав.
– Простите, – пролепетала, разжимая холодные пальцы, – но Коллум Шерман… вы не рассказали о нем.
Мужчина остановился с сочувствующим выражением на лице (казалось, знал, что происходило у Аделии в сердце) и ответил без обиняков:
– Его самого пока не нашли, госпожа, но кровавый след тянется от дороги в сторону леса. И люди предполагают, что его тело могли утащить волки…
– Праведный боже, – выдохнула Аделия, – а что, если он жив? Если спрятался где-то в лесу?
И мужчина лишь головой покачал, всем видом изображая сомнение в высказанном ей предположении.
– Невозможно, госпожа Айфорд: крови так много, что он вряд ли мог бы уйти самостоятельно. Скорее всего, волки учуяли ее запах и вышли из леса… Но поиски продолжаются. Его ищут. – Добавил: – Мне жаль, что вы услышали о таком. Особенно в своем положении… – и глянул на ее округлившийся живот.
Аделия тут же коснулась его ладонью… От странного чувства в груди она как будто бы онемела. И только этот ребенок не давал ей окончательно развалиться… Она прежде такого не ощущала. Ни разу за свои годы… И не могла понять причины происходящего.
Не заметила даже, как простилась с недобрым гонцом, как пила что-то сладкое, принесенное Глэнис, как пришла в комнату Маргарет, села подле нее.
Явственно помнила только слова:
– Делия, бог отомстил за тебя, – сказала сестра. – Поделом этим Шерманам! Ты как будто не рада?
Спазм стиснул ей горло, в глазах защипало, и Аделия зарыдала у Маргарет на плече. Та, поглаживая ее по спине, понятливо прошептала:
– Слезы радости самые благотворные, сестра. Жаль только, бог прибрал Коллума Шермана вместе с отцом… Он был весьма интересным мужчиной.
36 глава
«Делия, бог отомстил за тебя. Поделом этим Шерманам!»
Слова Маргарет непрестанно крутились у Аделии в голове, внутренний голос повторял их словно какой-нибудь попугай, и девушка, как ни старалась, заглушить его не могла.
Она не знала, что это было: шок от неожиданного известия, неверие в произошедшее или… что-то еще, ей непознанное. Но ощущала одно: пустоту там, где прежде была полнота.
И это не давало ей успокоиться… Чувство утраты чего-то такого, о чем она даже не знала, не давало просохнуть слезам, которые, как ни странно, не прекращались.
– Это все нервы, – авторитетно вынесла свой вердикт Маргарет, и в этот момент была удивительно похожа на мать. – Женщины в положении вечно плачут по пустякам. – Сестра наградила ее укоризненным взглядом, и девушка поспешила исправиться: – Ну хорошо, убийство Шерманов – не пустяк, но, согласись, ты должна быть этому рада. – Ее достиг еще один укоризненный взгляд. – Ну хорошо, если не рада, то хотя бы довольна свершившимся правосудием.
Но Аделия, вместо того, чтобы утешиться такими словами, опять уткнулась в подушку и зарыдала сильнее. Маргарет пожала плечами, изображая полное недоумение…
– Праведные угодники, Дели, ты ведешь себя так, словно потеряла возлюбленного, не меньше, – попеняла она сестре и вскинула брови. – Неужели Коллум Шерман вскружил тебе голову? – спросила в шутку. И удивилась, когда Аделия села в постели, сверкая глазами.
– Ты на самом деле такая бессердечная, какой хочешь казаться? – спросила она. – Тебе действительно все равно что умерли наши соседи? Убиты… съедены… диким животным… – слезы закапали ей на платье. – Как ты можешь быть такой равнодушной? Такой… такой… Кто отец твоего ребенка? – закончила она вдруг вопросом, который, как ей казалось, единственный мог усмирить бессердечную Маргарет.
И сестра мгновенно насупилась.
– Ты ведь знаешь, что не скажу, – огрызнулась она. – А если хотела остаться одна, так и сказала бы. Я уйду!
Злость на сестру на мгновение иссушила слезы Аделии, и она, подавшись вперед, взмолилась буквально:
– Почему ты не хочешь сказать его имя? Почему утаиваешь его? Мы могли бы поговорить с ним. Заставить ответить за то, что случилось…
– Он не преступник, чтобы так о нем говорить, – возмутилась Маргарет, вскакивая на ноги. – Он знает о моем положении, он позовет меня замуж…
– Когда? Еще несколько месяцев и живот больше не скроешь. Пожалуйста… умоляю тебя, не позволяй ему сделать это с тобой: разрушить жизнь, которая еще даже не начиналась.
Маргарет, по обыкновению жизнерадостная и бойкая, сейчас потемнела лицом.
– Жить можно не только в браке, – сказала она. – Брак – это и вовсе не жизнь, посмотри только на мать. Что она видит, кроме вынашивания и родов, кроме любовниц отца и его вечных попреков? Я не хочу так, – простенала она. – Я любви хочу, Дели. Большой настоящей любви! А ее не всегда найдешь в муже…
Аделия так поразилась, что на мгновение онемела. Если бы только сестру услышала мать, Маргарет в тот же момент отправилась бы в монастырь, и дело с концом.
– Откуда ты этого набралась?! – наконец выдохнула она. – Как можешь вообще говорить о таком?! Это кощунство. Смертный грех…
– Любить не грешно, грешно жить без любви, – парировала сестра.
И Аделия, схватив Маргарет за оба плеча, заставила девушку остановиться и поглядеть ей в глаза.
– Кто сказал тебе это, любовник? – спросила она. – Это он забил тебе голову всякими бреднями? Воспользовался тобой и заставил поверить в любовь без последствий? Он лжет, как ты не понимаешь. Если любишь… – Аделия на секунду запнулась, – тогда не боишься нести обязательства. Тогда не скрываешься от родителей той, которая понесла от тебя…
– Сказала та, что пошла под венец с нелюбимым и носит ребенка чужого мужчины, – зло ответствовала сестра.
И Аделия, толком не понимая, как это случилось, отвесила ей оплеуху. Такую звонкую, что у самой в ушах зазвенело… Сестра вскрикнула и прижала руки к вспухшей красным щеке. Одарив Аделию ненавидящим взглядом, она выскочила за дверь, и каблуки ее туфель дробью загрохотали по лестнице.
Аделия, осознав вдруг, что натворила, опять рухнула головою в подушку и зарыдала сильнее прежнего. Если это вообще было возможно… Ей казалось уже, она исторгла сердце слезами. И в груди ветер гуляет, словно на пустоши… Вьюжит снежинками, заметает сугробами душу.
Она не ощущала такого даже в день свадьбы… даже тогда, когда отец ей сказал, что Айфорд попросил ее руку, и свадьба состоится так скоро, как только возможно. Даже узнав, что понесла от Адэра Брукса, в ней не было этой оглушающей пустоты… Страх, отчаяние, сожаление, но не сводящая с ума пустота.
Как сейчас…
Она что же, тоскует по Коллуму Шерману? Разве такое возможно? Она ведь терпеть его не могла… или думала, что не могла, скорее стыдилась своего унижения, свидетелем какового он стал. И вот его нет…
А они так странно расстались: он узнал о ней неприятные вещи. Должно быть, умер, полагая, что Аделия лгунья и доступная женщина. Сумасбродка… глупая фантазерка…
Адэр прав, она слабая, бесхребетная. Разнюнилась так, что в зеркало глядеть стыдно, а все почему: потому что вдруг поняла, Шерман не был врагом. Скорее другом. Вот потому и ревет, что друзей никогда не имела, и того, кто стал близок, неожиданно потеряла…
Даже Маргарет прогнала оплеухой.
Что за злая судьба у нее? Рок…
И Аделия вспомнила вдруг слова старой Бевин: «Плохое, хорошее – все перемешано, госпожа. Не бывает одного без другого». И еще: «Много узлов завязалось, один крепче другого… Мужчины вокруг тебя, госпожа, три мужчины. И зло посреди них… Тебя ждут тяжелые времена, испытания, но и любовь…»
Аделия встрепенулась: что она хотела добавить? Просила остаться и дослушать ее, но Аделия убежала тогда.
Возможно, пришло время сделать это сейчас, выяснить, что хотела добавить старая Бевин. В конце концов, ей терять нечего…
Казалось, она потеряла все, что могла.
– Глэнис, мне в Тальбот надо попасть, – сказала она, спускаясь на кухню. – Я так и не нашла себе повитухи. Думаю, позвать Бевин Кендалл… О ней хорошо отзываются.
– Бевин Кендалл, – удивилась служанка, – старую ведьму? По статусу ли вам, госпожа, якшаться с такими… Как я уже говорила, Дженнет Дивайс с радостью приглядит за вами в последние месяцы и ребеночка примет.
– И все-таки я склоняюсь позвать Бевин Кендалл, – ответила девушка.
На что Глэнис лишь губы поджала, должно быть все еще ощущала себя виноватой за штраф, который пришлось уплатить мэнору за людей, которых она приютила. Что, впрочем, не помешало ей пробубнить себе под нос…
– Шарлатанка эта старуха, как пить дать, шарлатанка… Даже карты у нее не гадальные, как у тех же египтянок с дороги! А люди все равно верят.
Аделия, хоть и слышала эти слова, ничего не сказала, только взяла с подноса свежую булочку и откусила, намереваясь отправиться к Бевин чего бы ей это ни стоило.
И Глэнис строго провозгласила:
– Одну вас не отпущу. Сами знаете, что с Шерманами случилось, да и в тягости вы. – И добавила, как бы пересиливая себя (так как хотела бы и вовсе хозяйку не отпускать): – С Бенсоном поезжайте. Он едет за покупками в Тальбот, вот и присмотрит за вами.
Ехать с Бенсоном и выслушивать его недовольные речи вкупе с кислым лицом хотелось Аделии меньше всего, но управляющий неожиданно оказался сегодня другим: тихим, задумчивым, даже грустным как будто. Вряд ли он убивался по Шерманам – это в ней все узлом завязалось и дышать не давало – что же было у него на душе?
– Тяжело нам придется, моя госпожа, – произнес он вдруг ни с того ни с сего. – Тяжелее, чем прежде… Не знаю, даже что делать.
– О чем ты? – спросила она. – Сокрушаешься, что отец мой денег не дал? Так мы вернули деньги, выплаченные за штраф, сегодняшними продажами с мыловарни.
Управляющий только головой покачал.
– Все это хорошо, госпожа, – сказал с тем же унынием в голосе, – с голоду мы не умрем, только и Айфорд-мэнор мало чем сумеем помочь. Здесь нужны суммы крупнее… Поместье на одной мыловарне нам не поднять.
– Но мне казалось, ты поверил в успех, – сказала Аделия. – Почему вдруг переменился?
– Да потому, госпожа, – ответствовал тот, – что Шерманов больше нет, вот почему.
Аделия даже опешила от такого ответа, на мгновение не нашлась, что сказать.
– Но при чем же здесь Шерманы, праведный боже?! – воскликнула она наконец.
И Бенсон, как будто в воду нырнул с головой, когда произнес:
– Да при том, что Коллум Шерман постоянно вам помогал, госпожа. Вы даже не знаете, что он делал… Он велел мне молчать. Но теперь-то он умер, и я могу рассказать.
– Коллум… господин Шерман помогал нам? – удивилась Аделия. – Кроме случая с продажей состриженной шерсти? О чем ты, я должна знать. – Она тронула управляющего за рукав, и тот, дернув поводьями, заставил повозку остановиться.
Сам глядел на носки своих башмаков, когда говорил:
– Он не просто помог нам свести шерсть в Манчестер, госпожа Айфорд, он сам ее и продал. Я как бы… был не в состоянии…
– Напился, – ахнула собеседница, сдвинув брови на переносице.
– Немного… самую малость… – поспешил оправдаться слуга. – И господин Шерман велел мне оставаться в гостинице. Он сам продал шерсть, и видится мне, много дороже, чем было по существу.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Мне кажется, он приложил к нашим деньгам немалую сумму из собственных средств. Я удивился еще, что денег так много: считал так и эдак, но их все равно выходило больше возможного. А еще, – решил излить душу Бенсон во всем, что его тяготило, – это он доплатил за ваш персидский ковер… И вообще, кабы не мистер Шерман, я никогда не вернулся бы в мэнор.
Сказал и словно выдохнул разом весь воздух. Замолк, сгорбившись рядом с Аделией… А она пыталась вместить сделанные управляющим признания: вовсе не Адэр поспособствовал возвращению Бенсона в мэнор – Шерман. А она ведь решила тогда… Как глупо с ее стороны, как… нелепо. Все это время Коллум только и делал, что помогал ей, а она в плену собственных гордости и обиды этого не замечала.
– А еще он наших овец покупал, – продолжил Бенсон, не поднимая глаз, – всегда по хорошей цене. И не спрашивал что да как… Это еще до того, как вы в мэнор приехали, – добавил для ясности. – Полагаю, он считал своим долгом помогать нам… из-за отца. Из-за всего, что случилось тогда… в день свадьбы.
И Аделии неожиданно захотелось сказать ему правду, оправдать Коллума хотя бы перед собственным управляющим.
– Он не трогал меня, – сказала она. – В первую брачную ночь он не трогал меня… – И слезы опять навернулись у нее на глазах.
Бенсон, она заметила это, когда смахнула слезу, поглядел на нее с удивлением.
– Не говори никому, – попросила она. – Теперь это не имеет значения.
Тот кивнул, и они какое-то время молчали, сидя на облучке на краю проезжей дороги. Потом Бенсон, в конце концов, дернул поводья, и повозка поехала дальше…
Вскоре и съезд к лесной хижине Бевин Кендалл показался за поворотом.
