Текст книги "Мракан-сити (СИ)"

Автор книги: Евгений Павлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц)

– Присаживайтесь – Сет открыл форточку для проветривания помещения, – Рассказывайте, какие ощущения получили от общения с толстяками. Удачный поход?

– Простите? – Фредди не сразу сообразил, кто эти «толстяки» и с понятным недоумением посмотрел на мистера Картера.

– Да ладно, вы поняли, о ком я. Богачи, что в отличие от вас, мистер Кригер, не держат своих слов. Они бросают их на ветер, подкармливая доверчивую толпу пустотой, воздухом! – мэр нервничал, говорил пафосно, ежесекундно поправляя галстук, да и вообще вел себя не так, как при других господах. Присутствие Фредди радовало его, но и одновременно теснило. Не каждый день толкуешь с народными героями.

– Я такой же, как они. Я ведь состою из плоти и крови, так? Значит, меня легко убить – Фредди намеренно пафосно заскромничал. Получился ответ пафосом на пафос, – Да и я понял кое-что, пока пил красное вино на том празднике незаботы и веселья! Все люди просто копируют друг друга. Не нужно терять времени на поиски отличий…

– Зря вы так – Картер взял стульчик и пододвинул поближе к прокурору, чтобы во время разговора смотреть гостю в глаза, наблюдать за часто меняющимся выражением его интересного лица, – Все мы разные. Так правильней считать.

Посмотрев в глаза первому блюстителю порядка в Мракане, мэр поднялся со стула и подошел к окну, чтобы закрыть форточку. Кабинет был уже достаточно проветрен.

– Ваша идея по спасению города от коррупции сработает, благо, люди не разучились верить. Но вы должны помнить, чем жертвуете.

– ? – Фредди посмотрел на Сета с огромным любопытством. Ему хотелось узнать, в чем заключается жертва.

– Жизнью, господин прокурор! Думаете, мафия не вернет вам должок? Ошибаетесь! Она всем возвращает… – пафос усилился, – Она сейчас в системе, как вирус, и чтобы ее вывести, понадобится выиграть еще немало процессов. Сделать восприятие действительности комфортным для большинства проживающих – задачка не из легких.

– Буду пробиваться, пока не закажут… – «закажут» Фредди имел в смысле «пока не убьют», согласный, что героев многие не любят за их смелость.

Через час общения господин Картер оказался еще более предприимчивым человеком, чем можно было себе представить, он с радостью согласился защищать нового героя – приставил к нему надежную охрану.

Но… чтобы подержать имидж крутого и отважного, Фредди отказался от услуги.

– Простите. Не могу принять…

– Почему же?

– Как представлю, что за мной хвостом ходит парочка бесполезных балбесов, прямо в дрожь бросает. Вы уж извините, если обидел, но я предпочитаю ходить один.

– Ничего страшного – успокоил мэр, – Просто и вы поймите, теперь ваша жизнь на вес золота для тех, кто вам доверился. И я тоже вхожу в их число.

– Ну, и прелестно. Но о себе я как-нибудь сам позабочусь. Уверяю, у вас нет причин для волнения – Фредди взмахнул руками прямо перед лицом собеседника.

– Буду надеяться… – Сет вдруг вспомнил о конфликте прокурора с гангстерами, – Когда планируется следующий процесс?

– Об этом я еще не думал… – Кригер засмущался, чувствуя, что нужно идти, – Это следует обсуждать с судьей. Да и причина должна быть веской…

– Ой, что-то я заговорился. Боюсь, мне пора…

– Отпускаю – кивнул мэр, – В гостях хорошо, экзотично, но дома и вправду уютнее!

«Стоя на краю пропасти» войны с криминальным миром, они обменялись рукопожатиями. Дело чуть не дошло до поцелуев…

 
Стрелки смотрят вверх!
Часы пробили полночь
на башне городской.
И плачет ратуша
«О, где же ты, покой?»
 

– Рад был пообщаться! Вы обеспечили мне спокойный долгий сон! – последняя белоснежная улыбка Сета – последняя минута прокурора в кабинете мэра.

ФБРовец Томас Ван Хорн – низкорослый шатен с «пивным брюхом», участвовавший в расстреле русских и казне мистера Шифера, как попался на удочку Джерси пару лет назад, так до сих пор и не слез с нее. Два года корячества на опасного преступника заметно улучшили репутации, но не прибавили счастья, к тому же обременили долгами, появился риск…

– Соригинальничал я, когда только шел в университет, что закон стоит на стороне невиновных…

Ван Хорн раз в неделю встречался с преступником, получал деньги за очередную услугу. Имея под рукой подразделение малого назначения, Томас сослужил хорошую службу.

– Невиновных не существует! Запомните это!

Если Джерси так сказал, Томас, как и все остальные послушники, обязан иметь в виду – значит, так и есть. И, вполне возможно, гангстер был прав – все люди немного да грешны.

А в это время Призрачная Тень допрашивала очередного «старого друга» Джимми Баллука. До Картера добраться не удалось из-за вмешательства Спауна. Но нечистый на руку охранник склада игрушек – скурившийся дистрофик Джерми Брубэйкер, в прошлом киллер, входящий в группировку Джерси – «компенсировал» ущерб.

– Так, малыш, не советую пытаться ускользнуть – для большей убедительности Мэри сломала Джерми запястье и обещала сделать подобное со всеми частями его тела, если же он вмиг не расколется и не выдаст «распорядок» босса на неделю.

– Послушай, я ничего не знаю!

Девушка решила, что:

– Врешь – и принялась за пальцы.

– А-а-а-а-а-а-а-а! – любому бы стало жаль этого отморозка, особенно после изданного им истошного вопля, но только не Призрачной Тени, морально подготавливавшей себя к мести все свое детство, – Хватит! Сдаюсь! Ух…

Мстительница решила дать Джерми еще один шанс во всем сознаться. Она вытянула губы, вытаращила с поддельным изумлением глаза и глумливо хохотнула.

– Повторяю последний раз!

– ? – преступник раскрыл рот от пробирающего до костей подозрения, – Ты не задавала никаких вопросов!

– Правильно! – девушка оскалилась, сжала горло Джерми, чуть нагнулась и отработанным движением вогнала в подбородок маленький нож. Жертва мгновенно истекла и скончалась.

«Осталось еще несколько».

Джерси не просто так позвал Ван Хорна, а потому что ФБРовца заподозрили в сговоре. Терять такого надежного человека, как Томас, босс не хотел, но что-то ему говорило:

«Хочешь добиться успеха – жертвуй» Под конец не самой приятной беседы Хорн и Баллук решили временно прервать общение. Хорн обещал немедленно сменить SIM-карту. Это должно было придать уверенности, что его никто не повяжет.

После ухода ФБРовца обожженный получил еще одно не слишком приятное известие – о смерти Птенчика. Он подослал мулата убить Матераццо и Гарсетти, но кое-кто опередил их и подстрелил «правую руку».

Кто это – возможно, Баллук никогда не узнает. Но пока есть контроль, ему не страшен таинственный «киллер», которого могли подослать те же «чеченцы» или хохлы…

Меж тем Гарсетти сидел в забегаловке на Кавендиш-стрит, рассуждал, как ему быть дальше. Час назад гангстер получил SMS с текстом «Сальваторе убили». Это известие моментально вывело гангстера из строя. В рот не лезли спагетти, пропал всяческий интерес к выпивке, к прекрасному Амароне, к чудесному десерту – тирамису с сыром маскарпоне…

И без вмешательства прокурорских настроение было не айс, а при виде появившегося во весь рост в настенном телевизоре Фредди Кригера, дающего очередное громкое обещание, оно вконец испоганилось.

Прямой эфир:

– Я не имею никакого, даже косвенного отношения к незаконным действам Спауна, но через его поступки вижу в нем себя!

К Кригеру подошла одна симпатичная рыжая девушка, репортерша:

– Господин прокурор, одну минутку, простите за неуместный вопрос, какие цели вы преследуете? Карьерная ступень или искреннее желание помочь?

Фредди не мог не потрогать свой галстук.

– Сопровожденный риском шанс послужить своей стране тайно, без публичных восхвалений или наград, я бы ценил больше, чем все эти подачки!

«Публичный фигляр» – Гарсетти зверел, когда видел слащавое личико Кригера, дулся и приговаривал, что попадись прокурор ему в руки, он мгновенно задушил бы его.

После чаепития преступник собрался откланиваться, попрощался с работницей. Мысли перемешались в кучу от обилия в животе несовместимой пищи.

Громыхнувший у выхода взрыв отдался звоном в ушах Гарсетти и спровоцировал панику.

Из образовавшегося дыма выбежали спецназовцы во главе с Ван Хорном, и повели оглушенного итальянца в машину.

Центральный департамент.

– Ничего не понимаю – Пэксвелл потерял единственное, что было у него на Джерси – давно хранившиеся в сейфе, но еще действенные показания трех чудом выживших свидетелей. Баллук устроил подрыв химзавода пять лет назад, когда полицейские приехали на ложный вызов.

Запертых рабочих, не всех, а некоторых, копам удалось вытащить. Но Джимми, как всегда, сбежал, оставив за собой лишь смерть.

– Как думаете, кто мог это сделать? – самый близкий Пэксвеллу полицейский – Уолтер Бёрк – не мог не спросить. Его до жути интриговала и одновременно расстраивала сложившаяся ситуация: неужели в отделе появились грызуны? Или они были всегда, но тщательно маскировались под прилежных сотрудников?

– Без понятия… – лейтенант считал, что не имеет права показывать слабину, никто не должен учуять хитро запрятанную робость, но рефлекторно трясущиеся кисти рук, обтянутые тоненькой морщинистей кожицей, снижали уровень актерского мастерства.

Вдруг Пэксвелл вспомнил произнесенные на одном дыхании слова Бориса:

– Не мне тебе напоминать. Ты, наверно, помнишь ситуацию в отделе…

– Ты о чем?

– Об одном якобы моем казачке.

В голову лейтенанту пришел лишь один.

– Лео?

Ведь их было так много…

– Нет. Финч.

– Вот оно что. И что? Он что, не твоим был, что ли?

Для большей ясности Гуднаев сделал трогательное лицо:

– Представь себе.

– Тяжело… – признался Пэксвелл.

– Моя ситуация не слаще. Того и гляди, отправлюсь за возлюбленной друга…

– Боишься, что он доберется до тебя?

– Если бы я чего-то боялся в этой жизни, то никогда бы не поднялся так высоко, что невозможно не разбиться, чтобы спуститься…

– Финч работал на меня лишь первое время, как, кстати говоря, и Лео.

– Стой, ты хочешь сказать, что не ты их подослал?

– Здесь мое недоверие никакой роли не играет. К тому моменту они уже сменили работку. И, предполагаю, нет, знаю, перешли эти крысы к Баллуку.

Мимолетный кадр «из прошлого» обессилил лейтенанта. Пэксвелл трогательно встал на колени, готовый вывернуть душу наизнанку, прислонился к дверце сейфа и еле сдержался, чтобы не зареветь.

– Теперь он распоряжается и здесь. Он повсюду, проник в каждый уголок…

Бёрк понимал, в данном случае никакие заумные цитаты про высшую справедливость не смогут раззадорить шефа, но просто молчать и наблюдать приступ смятения, растерянность, вызванную сильной тревогой, он не мог.

– Нужно хорошенько подумать. Подумать и придумать способ, который выявит засланного – вместо тщетных успокоений коп проявил мозговитость, вселяющую веру эффективнее всяких цитат.

– Успеется… – лейтенант поднялся с пола, предварительно устранив бардак в металлическом ящике, и плеснул в стакан гасконского пойла, – Будешь?

Уолтер не стал отказывать себе в удовольствии. Они распили бутыль на двоих и чуть подуспокоились.

А тем временем…

– Войдите! – крикнул Кригер, – Нечего долбиться три минуты подряд!

– Господин прокурор – неожиданный гость – все тот же Уолтер Бёрк, который только что помог лейтенанту Пэксвеллу в уборке кабинета, подсел к Фредди. Попутно появились вопросы, – Можно поинтересоваться?

Фредди разговаривать ни с кем не хотел, отреагировав достаточно грубо:

– Валяй…

– Документы по делу Джерси, старые, которые уже несколько лет лежали в сейфе… Они пропали. Вы ничего странного не замечали в нашем отделе? – Бёрк не надеялся достучаться до сути, да и не был уверен, что прокурор что-то знает и, тем более, что он может быть тем самым «полтергейстом», но проверить, попытаться уточнить было необходимостью.

– Как мне все это надоело! – Кригер ударил по столу вместо того, чтобы ответить, – Фернока расспрашивайте и других оборотней, коих у вас, подозреваю, немало! А меня, честного, чистого гражданина, работающего на благо, прошу оставить в покое. Вам все ясно? Или повторить?

– Да нет, все ясно – спокойно произнес Уолтер, но не отступил, – Я слышал, вы боитесь объявлять Джерси войну. Могу узнать, почему? Лейтенант говорил, что вы с большой неохотой говорили об аресте Джерси, будто боялись идти против столь влиятельного преступника…

– Вот опять! – прокурор швырнул ручку в нежеланного гостя, – Опять Джерси, Джерси, Джерси!

– Что я такого сказал, что могло вас задеть?

– Ничего. В том-то и дело… – хозяин кабинета вытащил пару стеклянных стаканов и налил себе и озабоченному Уолтеру минералки, – Я много раз объяснял Пэксвеллу, а сейчас объясню и тебе.

– Буду рад выслушать – Бёрк выдул за секунду.

– Джерси не корень всех зол, он вообще ничто по степени угрозы! Ничто! Понимаешь? Вспомни, я вот так безбашенно пошел против итальянской мафии, подставил свою шкуру ради народа! Жизнь, считай, отдал! Ради родины! Ради той же Британии! – вертикально вытянутым указательным пальцем, приставленным к виску, Фредди показал, насколько он умен и расчетлив, – И не Джерси корень зла, а Борис! Он корень! На него надо направлять всю интеллектуальную мощь!

– Ну, хорошо, допустим – Уолтер смирился с позицией прокурора, – Но как же выявить предателя? Что нужно сделать?

– А об этом я говорил энное количество раз, но меня никто не слушал – Фред помахал рукой, – За кадрами нужно следить! У вас не проверенные ребята, а нечищеный сброд…

Прокурор немого побродил по кабинету, а потом снова сел. Уолтер наблюдал за переходчивым нестабильным поведением обвинителя, словно глядел на «дикого» психа. Фредди растрепал реденькие волосы, плеснул еще минералки, выпил, кашлянул пару раз и продолжил:

– Чума – та еще сука, таки пролезла на борт, протащила своих грызунов, но рано сдаваться, мы еще остановим пандемию! Преступность будем конкретно давить, искоренять на корню!

– Как?

– Ну, что за вопрос? У каждого есть свои скелеты в шкафу!

Фредди Кригер – во всех смыслах человек уникальный: за острым взглядом одержимого патриота скрывалась поистине дьявольская сущность!

ГЛАВА ПЯТАЯ

Весь тот безоблачный жизненный период, который Дэвид Блейк просотрудничал в органах, он считал виноватым лейтенанта Фернока, временами – других людей, а сейчас он стоит перед тем самым Ферноком, не без неприязни смотрит на него, но корит только себя. За то, что не уволился, когда чувствовал, что пора.

– Что смотришь на меня? Все никак не привыкнешь к простым закономерностям?

В Ферноке сформировалась устойчивая антиобщественная направленность личности, проявлялось асоциальное поведение в широких пределах – от легких, незначительных нарушений правил поведения до противоправных действий, вызванных глубокой моральной запущенностью. Другим было трудно с ним работать, но бабки заставляли закрывать глаза, а Дэвид больше не мог.

– К каким закономерностям?

Вопросы об этике неистово вымораживали лейтенанта, привыкшего к беспрекословному подчинению. Блейк оказался немножко другим человеком, не совсем подходящим к их компании «жестких легавых».

– К обычным.

– К тем, что можно стрелять в людей без особой на то причины?

Немотивированная жестокость это норма работы?

Устав стоять, Фернок уселся за стол. Он вылил в графин остатки алкоголя и еще раз попытался внушить Блейку свою точку зрения, до последнего надеясь достучаться. Персонаж сказки Гофмана «Щелкунчик», с которым Дэвид всегда ассоциировал себя, находясь в подчинении у Фернока, выполняя его гадкие приказики, ожил и обрел свободу. В случае с Дэвидом – волю.

– Все работают нормально, не принимая в расчет некоторые издержки – Фернок поменял тон и продолжил тираду, – Только ты ноешь. Запомни, если хочешь сытно есть, то обязан принимать эту жизнь в полной мере. Другой нет, поэтому могу дать тебе недельный отпуск за свой счет, но чтобы появился вовремя, в противном случае будешь по-настоящему уволен.

– Да ради бога – дернул головой Блейк, – Увольняй, я не расстроюсь.

– Дурак ты, и уши холодные…

– Я мог бы нас обоих сдать. Плевать, что сам сел бы. Зато б восстановил справедливость…

А вот это выморозило окончательно…

Эсмонд снова привстал, подошел к Дэвиду и обратил на него свой травмирующий душу взор, упорно прорывающийся внутрь жертвы. Первое время его сдерживала поставленная Блейком защита.

«Зло – вирус, раз передается. Поддаваясь негативному влиянию наших врагов, мы сами со временем становимся носителями зла».

Блейк повторял про себя «это вирус», чтобы не заразиться.

«Некоторые поддаются и множат отрицательную энергию, вместо того, чтобы попытаться очиститься».

– Друг мой, да отправляйся. Вали, пожалуйста! Только хватит ныть! – в горле Эсмонда встала пара твердых комков, все из-за крика, из-за огненной пылкости и неуправляемого темперамента, которого не опасался разве что сам носитель негатива – Эсмонд.

– Мне несложно.

– Да я не сомневаюсь. Мир полон стукачей. Вот только ты забыл еще одну закономерность: все люди разные. Люди и их статусы. Вот, например, ты расскажешь независимой следачке, что присутствовал при расстреле мальцов, но ничего для этого не сделал, утаил, не сдал меня, в смысле сразу после расстрела. Тебя посадят как соучастника. А у меня к этому времени будет железное алиби и сотня свидетелей, которые видели меня в тот день на курорте. Так как я не при делах – я чистый, а именно так все будут думать, козлом отпущения станешь ты. Учитывая, что среди них были несовершеннолетние, то станешь ты детоубийцей, отправишься надолго в тюрьму и сгинешь.

Над простым на вид парнем высилась невозмутимая смелость, подобная непробойной крепости, которую никто не в силах сокрушить, даже лейтенант. Своими замашками Фернок создавал правдоподобную видимость сверхгрозного начальника, но не мог подчинить «обретшего свободу».

– Я могу и наплевать на себя.

Это – последняя капля для вскипевших мозгов лейтенанта.

Фернок двинул непослушного графином, заодно облив остатками вина. Этим поступком он получил низменное отдаленное удовлетворение, а Дэвид – разбитую губу и расквашенный нос.

– Вот так, да? Ответишь? Или будешь скулить тут, как скулят псы? – кажется, Фернок был мазохистом, хотел, чтобы ему дали сдачи, жаждал…

Но парень не стал с ним драться, как ни странно, первый раз в жизни поведя себя излишне сдержанно. Он просто ушел, не сказав ни слова.

Лейтенанта невероятно унизило такое правильное поведение офицера…

– Вот и правильно, вали! На глаза больше не показывайся, трус!

Потерявший желание, цель, себя, смысл… ложь говорить, что Дэвид ушел из кабинета Фернока не таким, каким туда вошел. Полицейских меняют первые «скачки».

Кто-то пришел на замену унывающему Блейку. Это случилось во время казни…

Дэвид немного молча постоял, но потом не выдержал и накричал на шефа.

– Что ты врешь, сволочь! Это ваши стволы!

Фернок подумал про себя.

«И его что ли грохнуть?» – привстал и посмотрел подчиненному в глаза.

– Слишком благородный? Застрелись тогда. Так ты точно никому не сделаешь плохо…

Блейка нет. Есть Красный Спаун.

Офицер спрятал руки в карманы. Чуть замедлив шаг, пошел вперед по длинному коридору.

Его не стыдили собственные противоречивые чувства, не задевали гримасы ляпающих второпях упрямцев Дрю и Мигеля, с осуждением взирающих на его изменчивую природу, не тревожили взгляды коллег-врагов-друзей. Окружающий мир по какой-то неясной причине, иль ясной только ему одному, потерял свою привлекательность. Наступило отсутствие интереса ко всему, по чувствам сравнимое лишь с клинической смертью: после второго рождения начинаешь воспринимать жизнь иначе, не так, как раньше.

«Двенадцать подвигов Геракла.

Девять кругов ада Данте.

Осада Мордора.

Смерть Кракена».

Возникла невольная самоассоциация с разными книжными героями. Дэвид не удивился и этому. Мысли работали отдельно от его воли, потому что сейчас он не мог их контролировать.

«Теперь я знаю все об этом страшном месте, ведь подтвердились самые жуткие предположения, которые незрелым кажутся россказнями. Оно, это страшное место, помогает трезветь, и если вовремя уйти, то можно спастись. Главное, повернуться назад»

 
   Раз, два, Фред Крюгер идет.
   Три, четыре, ножи достает.
   Пять, шесть, в оба гляди.
   Семь, восемь, с ним не шути.
   Девять, десять, распятье возьми.
 

Психиатрическая лечебница строгого режима «Антнидас».

Ответственный за покой пациентов, дежурный доктор Эрне Бартоломью долго удерживал «ребят в галстуках». До того момента, пока в коридоре клиники не появился всеуважаемый прокурор округа Фредди Кригер и не разрешил столь стандартную ситуацию.

Начал он с несвойственных для прокурора оскорблений.

– Еще один протест и отправитесь в Канзас щипать кур! – а закончил денежным взносом – сунул в нагрудный кармашек халата доктора сто долларов, фамильярно похлопал Эрне по плечу и поднялся в отделение.

Надпись на входной двери «тихий час» не остановила серьезно настроенного и чем-то разозленного юриста.

– Номер камеры? – спросил он у двух телохранителей (он все-таки не отказался от предложенной мэром охраны).

– Семнадцатый, сэр – ответил толстенный мордоворот, по дороге ужравший пачку эмемдемса.

– Ждите тут. Шпионить не смейте. Дело государственной важности! – Фредди оставил своих обеспечителей, а сам вошел.

«Кто-то пытается изменить мир, существующий уже миллионы лет. Кто-то пытается изменить дождь, а кто-то снег» – великая мечтательница и по совместительству родная сестра узурпатора Фредерика Кригера Скарлетт находилась в отделении для особо буйных. Она была вынуждена ночами выслушивать бесноватые крики сокамерников, порой терпеть издевки хамоватых санитаров и ежечасно принимать препараты, в первую очередь те, что стирают наиважнейшую из психических функций – память.

– Ты же понимаешь, что я убью тебя, если наш брат так захочет! – узурпатор появился неожиданно, хоть врачи и предупреждали Скарлетт о возможном приходе прокурора.

Но она ждала его, ждала с первого дня своей отсидки. Обреченная на муки женщина все еще помнила. Почти онемев, говорила прерывисто, постанывала, ее больной старушечий голос был неприятен ей самой.

– Брат… – только и сказала она, посмотрев в лицо ублюдку, что ее здесь держит.

– Пациентов можно круто вырабатывать – сказал Фред, – Это никогда не поздно, моя любимая сестренка. Психи здесь, как сыр в масле катаются по сравнению с моей мировой славой. Едят бесплатно, спят, не работают, жрут лекарства, должно быть, слишком здоровые. Вот несправедливость…

– Я, я… – страдалица не смогла договорить. Прокурор запихнул ей пальцы в ноздри и начал издевательски нашептывать.

– Если хотя бы намекнешь, что непричастна к похищениям, если, не приведи всевышний, раскроется информация о моем, надеюсь, понимаешь, ошибочном диагнозе… – Фредди прибавил в злости, а жертве стало больнее, – Если хоть кто-нибудь узнает, плевать, люди или чьи-то вши, что я вытворял с детьми, то даже эта не самая престижная дыра покажется раем. Надеюсь, усекла?

Спустя десять минут.

Прокурор вышел из палаты с довольным выражением лица!

Время: без двадцати двух минут три. Громчайший удар молнии разбудил всех жильцов соседнего дома, но занятый бумажной рутиной прокурор, оставшийся на ночь в отделе, его даже не услышал. Держа перед носом толстую тетрадь, он перелистывал один лист за другим, из кучи телефонных номеров нужно было найти всего один.

«Всех бы это вывело, но только не меня. А все по одной единственной причине, я достаточно вынослив, чтобы не спать сутки, а то и двое суток подряд» – крайняя степень самовосхищения Фредди Кригера постепенно перерастала в недуг. И все же высокая самооценка была присуща почти всем обвинителям, так как входила в число обязательных качеств.

– Господин прокурор – в этот раз демон-защитник появился так же неожиданно, как и в прошлый, будто придя в мир людей из «лавкрафтского» Провиденса, где реальна магия. В кабинетном безмолвии обостряется любое впечатление, – Можете уделить несколько минут?

От нежданчика Фредди тряханулся на стуле, секундой позднее схватившись за сердце и промямлив:

– Умеешь же ты напугать, черт возьми.

Увидев, насколько побледнело лицо обвинителя, Спаун хотел было извиниться, но тот перебил жестом руки.

– Исходя из нашего незримого союза, могу сказать, я доволен твоими телодвижениями, ты рад?

Демон ответил:

– Очень. Но еще сильнее народ гордится вашими подвигами.

Фредди позволил себе весьма циничное умозаключение:

– Народом легко управлять, если вселить доверие, если в тебе присутствует, конечно, дар убеждения.

– Давайте начистоту… – Спаун подошел к собеседнику поближе, – Спешу напомнить, вы выбрали путь опасный и по статистике самый недолгий. На что рассчитываете?

Фредди улыбнулся:

– Сомневаешься в моей мотивации? Боишься передать город в мои руки? – не дождавшись ответа, он продолжил язвить, – Ну, конечно. Я же не какой-то там акробат в готическом наряде с неизвестно какими гаджетами. Мне уж легче в валеологи податься…

– Мы похожи, просто иные способы борьбы избрали.

– Не просто иные – Кригер наконец-то встал со стула, – Ты хоть и ненамного, но дольше меня геройствуешь, а я совсем недавно, но уже получил кучу лестных отзывов и вообще признание народа…

– Надеюсь, понимаете, что я вам помог?

– Не совсем…

– Оно и к лучшему…

– Возможно…

Спаун решил пойти на хитрость:

– Вам известно местоположение итальянца?

А вот прокурора сей вопрос поднапряг:

– Какого именно? Моего агента?

– Мне нужен Гарсетти.

– Знаю.

– ?

– ФБРовцы взяли. У них там свои методы допроса…

– Ясно-понятно…

– А ты что, вознамерился его освободить?

– Я просто задал вопрос.

– Хорошо – Кригер отвернулся на четыре секунды, взглянув на разыгравшийся ливень. Спаун за это время исчез.

Дэвид Блейк шарился по набережной с банкой пива, все не мог выбить из головы сегодняшний конфликт.

«Банка не помогла – поможет бар» – и он направился именно туда.

Мистер-озабоченность намеренно пропустил то, за что все так любят ночь: таинственную красоту звездного неба. Во вселенной, усыпанной мириадами звезд, безусловно, происходят миллионы чудес, но человек не знает и четверти их, и малой дольки.

«Просыпаться лучше под тихую музыку и с открытым окном, из которого выходят лучи» – подумал Дэвид. Обнаружив у перекрестка маленькую забегаловку, он решил наведаться.

Зайдя, увидел двух пьющих, уже хорошеньких. Поразмыслил немного и присел к ним. Заказал еще две бутылки пиво и в качестве курева на гулянный период – пачку дешевых сигарет.

– Как вас зовут? – посмотрев на оплывших товарищей, Дэвид понял, что зря поинтересовался. Ему так хотелось с кем-то познакомиться, провести время, чтобы хоть немного забыться…

«Мда»

Спустя сутки.

Мракан.

Красный Спаун на улицах города преступников – достойная замена чёрному. Пока шваль потихоньку отходит от стресса, выползает их щелей, на помощь людям приходит очередной мститель, но уже в костюмчике другого цвета!

Весь этот маскарад с мраканскими борцами за справедливость казался полным бредом для ученых, педагогов, мыслителей, философов, логиков и просто умных людей.

Красный Спаун расследовал пропажу драгоценных камней. Следы вели в офис Говарда Скайлера/Питона – одного из самых опасных мафиози Мракана. Скайлер будет почище итальянских головорезов, не только упырь в этическом плане, но и изощренный маньяк с зашитым ртом, блестящей лысиной и потертым пиджаком, подчеркивающим зловещность преступника.

С такими коррумпированными личностями бороться куда сложнее, чем с мелкими ворюгами; панками и готами, заселявшими наполовину опустошенный Милдтен беглецами недоброго Антнидаса!

– Подо мной этот страшный город! И мне приходится заниматься регулярной очисткой: бродить по бессовестно зашарканным дворикам и спасать беззащитных мамочек от самовлюбленных ублюдков!

Мотоцикл набирал скорость, до Скайлера оставался километр.

– Эта работа напрягает, уничтожает в человеке все святое и под конец превращает в демона – существо, которое живет во тьме из-за врожденной неприязни к свету – тому, чего нет, да и вряд ли когда-нибудь будет в этом проклятом месте!

– Обдолбанные наркоманы подвигли власть на постройку больницы в честь американского святоши. Поговаривают, Феодор – тот самый, кто предвидел печальный исход города и решил не ждать, повесился у себя в комнате, прежде сделав неблагодарным кучу добра. В его честь построили, отнюдь, не только самую бюджетную и дерьмовую клинику, но еще и церковь…

– А вот мне далеко до святого. Я грешен, как и любой в темном городе – в центре конфликтов и расстройств личности, что подтверждается наличием в местной психушке кучи-малы суперпреступников! Когда постоянно сталкиваешься с дерьмом, сотворенным воспаленным воображением отмороженных лунатиков, становишься похожим на них.

Питон временно залег на дно, и только потом, спустя какое-то время, вернулся и восстановил свою фирмочку. Не следя за последними событиями, он не ведал о присутствии на улицах нового Спауна и посему не предполагал о возможном визите очередного «плаща».

– Та мразь, к которой я направляюсь – бывший артист кино, изуродовавший себя просроченным гримом, превратившим смазливое личико в страшную морду, из-за чего, по-видимому, спятил. Говорят, неудачливый актеришка освоился на месте: заделался в боссы мафии, стал важной шишкой… Что ж, проверив орешек на прочность, выявив гнильцо, я решу, кто он на самом деле – всего лишь питончик или лев – царь зверей!

Вырубить охрану оказалось проще простого. Нынешний Спаун не такой нравственный пацифист, как старый. Это объясняет увеличившуюся смертность среди преступников.

– Осталось подняться на этаж и потрясти шефа! Просто допросить, возможно, убить, но потом свалить! Город либо обрадуется этому, либо не заметит, поскольку швалей вроде Скайлера – пруд пруди. Их, как комаров на самом мутном болоте, бесчисленное количество…

– Разделаться со всеми просто нереально! И только насилие как-то помогает делу – единственный верный метод ведения боя.

Красный дошел до двери кабинета Говарда и выбил ее. Боссик даже не пытался бежать, вместо этого, он продолжил сидел на стуле, сложа нога на ногу, сохраняя свое показательное, утрированное безразличие.

Черные нитки, лысая голова, все тот же неяркий пиджак – пазлы. Стоит собрать мозаику, и получишь преступника по прозванию «Питон».

– Я опешил! Гад не сдвинулся с места! А, значит, не забоялся меня! Вот так потрясение для самого страшного порождения Мракана! Ведь даже я не перестал себя бояться…

– Пришли подзаработать? – спросил Питон, – Ну, это уже не ко мне. Я позакрывал вакансии и свободных мест не осталось.

– Подонок умел юморить! Это, пожалуй, первый симптом подонков… Когда они не убивают или находятся в тупике, то нелепо отшучиваются!

– Я предполагаю, чем могу быть полезен. Пока первый Спаун празднует уход на пенсию, ты очищаешь улицы от мусора. Я прав?