Текст книги "Мракан-сити (СИ)"

Автор книги: Евгений Павлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)

Привычный дождь только усиливал мрачность погребального царства, пахло тленом, и вечер постепенно переходил в ночь, порывы ветра издавали немыслимые звуки, от которых стыла кровь в жилах и нервозная дрожь сотрясала нутро демона-защитника, явившегося на кладбище проститься с…

– Мне напоминает о Кристен каждый шорох, каждое дуновение! Все плохое и хорошее, что пережил… – вновь облаченный в черные доспехи Спаун прощался, и одновременно винил себя, что делает это последним, – Все напоминает о Кристен… – ведь все остальные давно уже ушли…

Взявшая его за руку (как тогда, под луной) Призрачная Тень увидела фотографию коричневолосой девушки на памятнике могилы.

– Эмм… У тебя что-то было с ней?

Как бы Спаун не хотел давать положительный ответ, дабы не обидеть Мэри правдой, еще больше он боялся предать Крис, и шепнул еле слышно:

– Было…

«Надо узнать, кто это сделал – кто подстроил самоубийство. Я не поступлюсь принципами, но виновник ответит. Это будет справедливость, может, и не кровавая, но честная»

На следующий день.

Другой человек, чья жизнь протекает в том же ручье под названием «Мракан-сити» – сержант полиции Генри Своллс, нехило напившись, сидел в комнате в окружении опустошенных бутылок. С женой не общался, виной всему – ссора из-за серьезных мировоззренческих разногласий, из-за… кардинально разного отношения к действиям мстителя.

Своллсу было обидно за колкое мнение супруги, что Спаун, он же демон-защитник, бессознательно провоцирует преступность на антиморальные действия, усугубляя и без того накаленную до предела обстановку.

Она даже перечислила преступления, которые, по ее мнению, произошли из-за вмешательства мстителя в войну полиции с мафией: взрыв в метро, породивший множество слухов, один безумнее другого, похищение мэра и недавно всплывшие факты жуткой резни в «Полуночниках», которые раньше были скрыты от общественности нагловатой редакцией.

Пережив родительскую ссору, одна из дочерей Генри, та, что старшенькая, Бренна, задала папочке неожиданно философский вопрос, относящийся к новому кумиру их семейства. За исключением, наверное, мамы…

– Пап!

– Да, крошка, ты что-то хотела? – сидя на кровати по-турецки, Генри спрятал за спину бутылку из-под бренди, и все свое внимание благородно посвятил дочери.

– Пап, а я вот такой вопрос хочу задать, можно ж?

– Да, моя радость, задавай. Я отвечу с удовольствием…

– Скажи… – Бренна потянулась в кармашек за керамической фигуркой кумира, вручную слепленной из глины ее одноклассником и соседом по парте Бобби Заком. Она показала это изделие отцу и ее взгляд, выражающий уважение к мстителю, заставил Генри отказаться от выпивки. Ведь Спаун с его физподготовкой вряд ли бы стал пить…

– Слушаю внимательно, деточка.

– Скажи, ты хотел бы знать человека, что прячется за маской? За чёрной, как небо, когда у нас ночь…

Вылетевший из уст девочки вопрос как расстроил Своллса, так и обрадовал. Обрадовал в первую очередь тем, что дети заинтересовались Спауном еще сильнее…

– Никогда не спрашивай меня об этом, поняла? – папка оказался куда строже, чем могла представить Бренна, – Не задавай вопросов о герое никому, в том числе и своим близким. Держи их у себя внутри. Я запрещаю!

Отнюдь, крик не отпугнул смирившуюся крошку, но показал ей, с каким фанатизмом отец относится к теме личности Спауна.

– Хорошо, пап…

Затем последовало признание Своллса: рассказ о его былом отношении к Спауну, и о нынешнем, о резкой смене мировоззрения.

– Было время, когда я готов был продать душу, чтобы только посадить мстителя за решетку, чтобы заодно узнать его имя! Но затем мне представился случай увидеть его в деле, и я вдруг понял, что мне совершенно неважно, кто он. Более того, я не хочу этого знать!

– Что тебя так изменило? – наседала Бренна.

– То, что и всех – ситуация – Генри подложил подушку под спину и поудобнее расселся, так ему было комфортнее общаться с дочерью, – Если мы узнаем, кто он, узнаем, из чего состоит его жизнь, из каких печалей, из каких праздников, то, боюсь, Спаун перестанет быть символом – символом справедливости. Он окажется обычным человеком, у которого, вероятно, есть семья, дорогие ему люди!

– Ты так думаешь, пап?

– Нет, я это знаю. Спаун предстанет для нас простым смертным, и мы, поймя, что героев не существует, что они – яркий миф, созданный нашим воображением, утеряем веру.

– Веру… во что?

– В высшее добро, в то – чего не существует…

Девочка чуть не загрустила, по-видимому, пристально вслушиваясь в ритм отцовских высказываний.

– От отчаяния люди создали облачную крепость. Назвали ее Спауном. Перестанем верить в сказку – получим фатальный конец со всеми вытекающими последствиями…

Выдержав до конца, Бренна навсегда выучила «главное – сама маска, неважно, кто под ней» и ушла из папиной комнаты уже другим человеком, куда менее наивным, чем несколько минут назад. Девочка повзрослела, и быстро! В основном, это, разумеется, заслуга Генри, но тот, в свою очередь, все свои заслуги мысленно передавал Спауну…

Важна сама тьма.

Неважно, что в ней скрыто…

Лицо Спауна это маска, а маска и есть его лицо…

Лейтенант Пэксвелл, хранящий при себе супергеройскую рацию, связался с демоном-защитником. Он узнал кое-что любопытное по делу смерти Кристен Стингрей и считал своим долгом поделиться.

По давно устоявшейся традиции они встретились на крыше здания департамента полиции. Вместо словесного дружелюбия ограничились рукопожатием. Лик пожилого копа выражал беспокойство и крайнюю озабоченность расследованием…

Пэксвелл начал с напрасных попыток убедить «темного брата» в неоднозначности случившейся драмы.

– Ты знаешь, какова на сегодня статистика суицидальных случаев в стране?

Не желая даже говорить о самоубийстве, а уж тем более спорить, Спаун специально отошел от темы Крис:

– Сообщая о рекордном низком уровне самоубийств, начальники отделов часто хитро переквалифицировывают самоубийство на убийство…

– К чему это? – не понял коп.

Темнок задал ровно тот же вопрос:

– А вы? К чему?

– …

– Я знал жертву с детства. Знаю, что она именно убитая и что произошло именно убийство. Может, не будете спорить?

Пэксвелл хотел избежать ссоры, и поэтому «попритормозил» в выводах:

– Так тому и быть…

А теперь настало время демону выяснить, чего хорошего накопала полиция. Что узналось за сутки…

– Есть новости?

– Ты мог бы и сам проследить…

– Но понадеялся на вас, потому что я в ответе за весь город, а не только, увы, за своих близких…

– Скорее всего, так…

– Выкладывайте.

Пэксвелл передал визитку «центра психологической помощи» и объяснил, почему разумно допустить версию причастности «центра» к смерти мисс Стингрей.

– Виновники могут быть близко. По крайней мере, по каким-то необоснованным причинам в этом убеждена некая Джоанна Филдс, не так давно потерявшая родного супруга…

Лейтенанту удалось убедить Спауна в эффективности и даже в результативности работы органов.

– Кто она?

– Знакомка Стингрей, кажется. Они дружили до поры, потом поссорились, но со слов Филдс Стингрей навещала ее совсем недавно…

– Что с мужем Филдс?

– Забыл сказать. Он, кстати, тоже покончил с собой, как и Стингрей…

– Расследование проводили? Если да, то, что удалось выяснить?

– Ничего! Никто не проводил никакого расследования. Крик в один голос – самоубийство. И на этом все! Никаких попыток не предпринималось…

Спаун выдвинул наиболее вероятное (для него) предположение.

– Оборотничество?

– Не скажи – дернулся Пэксвелл, – Просто все казалось настолько очевидным, что… – он вспомнил недавнюю реакцию товарища, его недовольство версией о суициде, – Что никто и не думал возбуждать уголовное дело…

Демон-защитник осмотрел визитку с обеих сторон, прочтя внимательно каждое слово. Кое-что Темнока, действительно, смутило.

– Майро – такой фамилии нет ни в одном онлайн-справочнике, ни в одной энциклопедии. Могу сказать с уверенностью, такого наследственного родового имени нет…

– А разве фамилия не может быть абсолютная любой?

Зацепка интриговала диалогствующих с каждой секундой все сильнее.

– Наверное, может…

– Почему тогда уверен в том, чт…

– Называйте чутьем.

– Думаешь, Майро – псевдоним, используемый в каких-то мутных целях? – лейтенант «одолжил» визитку и еще раз, но уже со вспыхнувшим интересом, взглянул на нее, – Думаешь, руководитель может быть замешан?

– Знаю его настоящую фамилию. По звучанию не отличается от псевдонима.

– ?

– Монро.

Спаун сказал копу, что тот может оставить карточку себе, а потом и вовсе (шутки ради) поместить в комнату вещдоков, затем подошел к краю для совершения прыжка и головокружительного полета.

Пэксвелл ненадолго задержал мстителя еще одним трагедийным сообщением:

– Чуть не забыл, ты же слышал о дневном происшествии в квартале Синих Сов? Бэйлондс-младший с невестой были похищены сразу после свадьбы. О судьбе молодоженов пока нет никаких вестей…

Герой с таким напускным хладнокровием принял информацию, что, казалось, это его нисколь не удивило.

– Займусь… – и не обошлось без «но», – Но сначала Кристен…

– Я чувствовал, что ты ко мне зайдешь, Кристен, и, надо признаться, твой визит обрадовал меня. Мне приятна каждая секунда, проведенная с тобой рядом, но я не понимаю одного.

Кристен, видно, засмущалась. Хотя к чему?

– И чего же?

– Смысл было меня ждать? Так долго!

– Это – подарок, врученный мне твоими родителями. Тогда мне было совсем немного, а вспомнила о нем только вчера, укладываясь спать…

В зале общения центра общения шел сеанс: Гипнотизер махал руками, то в одну сторону, то – в другую. К своим клиентам он обращался не иначе, как «сестры» и «братья». И говорил им очень, очень спокойным голосом, который, чудилось, можно услышать только находясь в том же расслабоне. Самые активные посетители «центра» – старики да старухи пребывали в состоянии полутранса, «проваливались» в другой мир и выходили из него уже просветленными.

Спокойствие прервал пушечный удар грома, заставивший жалобно задребезжать стекла. Заметив за длинным окном что-то, напоминающее кусок черной ткани, Майро (Монро) отпустил клиентов раньше, чем положено по графику.

Такое решение психолога никого не возмутило. Если господин Майро вдруг почувствовал, что их положительная энергия в количестве, достаточном для свершения благ, то не стоит «перезагружать» бренные тела.

– Можете идти, братья и сестры. Завтра поговорим о новых вкладах в общепризнанную систему космической справедливости!

Прогнав всех этих наивных бестолочей (организатор считал клиентов именно такими), Гипнотизер уселся на кресло и стал ждать. Мошенник, использующий свой дар для грязного отмывания денег, т. е., сугубо в корыстных целях, почувствовал присутствие чужого.

А «чужим» был не кто иной, как демон-защитник, и это он тоже знал.

– Хватит прятаться, Спаун. Магия невидимости, вся фишка которой заключается в таких банальных вещах, как ловкость и физическая подготовка, подействуют на кого угодно, только не на меня…

Открыв окно с наружной стороны (одной рукой держась за трубу, второй – за каменную статую ангела), мститель зашел внутрь.

«Я не убью, даже если ее смерть – твоих рук дело, но ты пожалеешь».

– Так! – вскрикнул Бен, буквально выпрыгнув из кресла, – Я не принимаю у себя лицемеров!

– То есть? – Спаун странно посмотрел на него.

– Твои неинтеллектуальные мысли – Майро явно ожидал визит демона, раз вел себя с ним так уверенно, как не вел еще ни один другой подонок, – Ты не убьешь меня, даже если окажется, что я убил твою эту, как ее… Кристен, то я пожалею! Скажи еще, что такого не было! Скажи, что ты так не думал!

«Не знаю, как он…»

Спаун присел на одно колено, взялся руками за голову из-за появившейся пронзающей боли в затылочной области.

– Все ты знаешь, мой плохо подготовленный друг! Думал, прочной резины будет достаточно, чтобы защитить мозг от вмешательства?

«Он проник в мой разум».

– Умею это делать!

«Я остановлю тебя».

– Да, конечно, остановишь! Только интересно знать, каким образом?

Спаун не открывал рта, он просто думал, а Майро, за секунду прочитывая мысль, словесно отвечал. Но такой слабой защиты без контратаки не хватило, и герой потерял почву под ногами. Упал в огромное бездонное ущелье. Через минуту появилось дно – бородатое лицо господина Майро, увеличенное до исполинских размеров.

Демон оказался в комнате без окон и дверей, формой напоминающей куб. Затем в помещение проник потусторонний голос – голос Майро. Он пытался убедить демона дать заднюю, поверить в счастье подруги детства, которая живет где-то там и радуется обретенному воссоединению со своими близкими!

– Разве Спаун не ищет? Разве он не жаждет встречи? Глупый вопрос. Конечно, он ищет…

– Разве не к этому мы все стремимся? К воссоединению!

В комнате образовалась дверь, нарисованная невидимым мелом, из которой спустя мгновение вышли мужчина и женщина среднего возраста. Замужняя пара.

Спаун увидел в этих проекциях своих давно умерших родителей. «Рассоединение»…

– Мама, папа… – Спаун потянулся к ним, подошел почти вплотную и присел на колени, чувствуя то ли радость, то ли угрызение, – Я похоронил вас, но только не в своем сердце…

– Мы с тобой, Джонни, навсегда!

– Мы с тобой, Джонни навсегда!

Проекции родителей повторяли за Гипнотизером.

– Мы с тобой, сынок, мы никогда не расстанемся.

– Мы никогда не расстанемся.

Пусть и вымышленные, они выглядели такими настоящими, что Спаун (их сын) уже чуть было не поверил в их возвращение.

Главенствующее качество ситуации определяет особенности стратегического действия в данный момент времени, из «ямы» способны выйти только единицы. Но умение управлять собственными чувствами, сопротивляться, а предопределяющая черта – смирение – оно же осознание правды, спасли героя от того, что сломало Алекса Филдса, Кристен и, возможно, еще многих других хороших людей.

«Правило гласит, воссоединение с ушедшими в мире живых невозможно. Образы восставших – фикция, проделки коварного мошенника».

«Джонни» сказал родителям, точнее проекциям, то, чего боялся произнести больше всего, хоть и давно принял это…

– Вас нет. Это сон… и грезы, навеянные незапланированным сеансом регрессивного гипноза, тут же исчезли, вышли за дверь. Комната увеличилась, и перед мстителем снова появился Бен Майро, не ожидавший, что жертва откажется от его услуги, – И этот сон подстроил ты!

– Как ты намеревался меня – прошедшего Тибет, запутать в паутине лжи? Один обман влечет за собой сотню! Один грех тянет другие!

«Доселе это всегда срабатывало, всегда! Его мозг необычайно силен, неподвластен! Его воля, о боже, первый раз в жизни наблюдаю такую у человека» – Майро внутри понимал, что это – проигрыш.

«Как я уже говорил, я не убью тебя, но ты надолго запомнишь и меня, и Кристен» – Спаун прекрасно помнил, что преступник умеет читать мысли. Прошлые его не порадовали, а нынешние и вовсе припугнули.

Через минуту. Дверь офиса выбил острый каблук Призрачной Тени, ворвавшейся без приглашения.

– Ну, что, мальчики, не ждали меня?

Размякшее личико владельца центра тотчас покраснело.

Наблюдая жалкую и в то же время забавную сцену, Мэри подошла к ним. На каблучках))).

– Я вижу твои помышления! – вскрикнул Бен, – Ты не собираешься меня калечить…

Спаун согласился:

– Я – нет – и взглянул на подружку, – А насчет ее не уверен… – он решил дать им возможность поворковать наедине.

Спаун попросил Мэри:

– Не увлекайся – и вышел в коридор.

«Он ведь тоже живой человек».

– Мисс, я… А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! – пронзительная боль в правой руке заставила Бена невольно застонать.

Тень выполняла работу, к которой была приучена с семнадцати лет – физически играться с негодяями типа Майро. И плюс жестокости – ей становилось легче – возникал образ Джерси, повышалась социальная безопасность!

– Повизжи…

Прижатая каблуком кисть уже распухла.

– А теперь говори, ну!

– Чем? – Гипнотизер ослабел, но все еще мог говорить, – Хочешь, чтобы я помог тебе добраться до запретной зоны? Чтобы разблокировал воспоминания, светлые, прекрасные, о существовании которых ты даже не догадываешься?

Тень представила только:

«А почему б и не довериться, детка? Только потому что он преступник? Хм, а кто же тогда ты? Белоснежка?»

Просканировав последнюю мысль Тени, словно считав данные компьютера, Майро беззлобно усмехнулся:

– Ну, это вы загнули, мисс. Вы точно не Белоснежка, но и не преступница.

– Ммм, да? – зевнула Мэри, – А кто ж я, интересно? Не подскажешь?

Далее в голосе Бена почувствовалась неприязнь к «маскам».

– Вы?

– Я…

– Заблудшая душа, неспособная сориентироваться в этом мире. Из-за накопившихся комплексов, естественно, из-за постыдной зависимости, камней и прочего мусора. Тут играют роль и наследственные нюансы…

– Ммм…

Девушке не понравилось заключение гипнолога, и она еще раз прижала ладонь вертикальной подставкой сапога.

– Хватит… – Майро не закричал, а попросил о прекращении пыток в обмен за информацию.

– Я тебя слушаю внимательно!

– Прошу, отпустите меня после этого. Если так будет угодно, я сверну лавочку.

– Заманчивое предложение… – Призрачная Тень убрала каблук.

– В общем, передай своему партнеру, с которым спишь, вернее, с которым недавно спала…

За дерзостное выражение негодяй расплатился рассеченной губой, еще разок вскрикнул и продолжил.

– Передай ему, что другая девочка, та, что постарше коричневолосой Кристен, имя и фамилия Джоанна Филдс, кажется, находится в смертельной опасности. Я не уверен, что она все еще жива, но, зная его медлительность, думаю, он пока не усп… А-а-а-а-а-а-а-а!

Теперь уже не одна ладонь, а целых две оказались под каблуками.

Не церемонясь, Призрачная Тень схватила гипнолога за галстук и загрозила пальчиком.

– Хорошо разбираясь в приемах самообороны, в технике ударов, в болевых точках, отмечу, что подобных вам мужчин способна удушить любая школьница.

– Или маньячка? – не унялся Майро.

– Зачем так грубо?

– Как грубо? А-а-а-а-а-а-а-а! Я все понял…

– Вот так…

– Миссис Филдс сейчас, предположительно, находится с ребенком. Она вообще редко когда от него отходит, все свое время уделяет ему. После горькой утраты материнские чувства обострились. Ну, неважно…

– Говори уже!

– Бык. Это его прозвище. Настоящее имя знают немногие, я – один из таких счастливцев. Стефан Ричер – специалист в области сминусования, бывший морской котик.

– Оу, парень с яйцами? Что собой представляет?

– Боже, какие там яйца? Уверяю, ничего интересного… На три года старше меня, но непутев, просто ужас! Во всем зависим от моих советов. Я должен ему постоянно говорить, что нужно предпринимать: заплати копам за бездействие, заплати за действие, реши это, сходи туда-то. Словом меркантильный идиот!

– И ты послал своего щеночка убить эту Филдс?

– Да. И заплатил прилично! Столько, что душа любого святого вмиг почернеет от алчности. Так что, не сомневайся – задержишься в моей резиденции дольше, чем нужно – еще одна одинокая баба воссоединиться с родными, и будет ей очень-очень хорошо там, в ватных облаках… – Гипнотизер улыбнулся, – Бык, безусловно, тупица из тупиц, но свое дело знает…

– Где его можно найти? Он уже в доме Филдс? Отвечай!

– Ай! Только не делай больно, я скажу.

– Жду…

– Ричер, как правило, не работает в одиночку, и каждое убийство совершает в компании корешей. Их адрес записан у меня на бумажке…

Эсайберс-стрит на треть состоит из пустырей и разновидных заброшек. Совершенно незастроенный, запущенный лабиринт пустырей, на который власти давно уже забили. Основная причина – невыгодность. Это не лучшей экологичности место, не представляющее никакой исторической ценности, и вовсе, двадцать лет назад, являлось густым лесом. Из-за непрезентабельности окрайного района скопилась и мелкая преступность.

– Так, парни – бывший вор, ныне киллер по погонялу Кран, оснащал пистолеты глушителями, занимался подготовкой к убийству Филдс, – Мы идем вместе не потому, что эта баба может оказаться опасной.

– Тогда в чем дело? – спросил давнишний приятель Крана худосочный – Плут, – Зачем на вдовенку столько огня?

– А в том – киллер чувствовал, что устает возиться с глушаками, – Вероятно, вдова понимает, ей конец, но жутко настырная, она решила все-таки немного подстраховаться, а если говорить напрямую, чуть оттянуть драматическую развязку, чуть оттянуть смерть…

Тем временем «маски» уже подходили к бандитскому гнезду.

– То есть, ты допускаешь, что ее могут стеречь копы?

– Не допускаю – сказал Кран, отличавшийся от подельников крайней предосторожностью и при подготовке к преступлению всегда руководствовавшийся принципом «береженого бог бережет», – А, скорее всего, так и есть, ведь даже самая тупая баба, прожившая с мужиком несколько лет, поймет, что без него, без мужика своего, она никто. А копы, бывает, попадаются очень даже надежные. И согреют, и утешат…

– Вполне возможно, что ты прав – Плут, как и остальные отморозки, услышал дверной стук, затем повернулся к Крану.

– Что смотришь? – тот резко помрачнел, – Открывай. Это, скорее всего, Шульц тащит свою задницу. Ну, что смотришь, веточка? Иди…

Прошло еще мгновение и бандиты услышали панический крик худосочного. Они тут же схватились за оружие. Из тени комнатной арки вышел Спаун, видимо, надовавший Плуту по самое не горюй.

– Ах ты, сука! – грубанул Кран, и приказал ребятам, – Стреляйте!

Но у преступников ничегошеньки не вышло: пули пробили не костюм демона-защитника, а их незащищенные от свинца органы движения, в особенности ноги…

Призрачная Тень ввалилась к «братве» через разбитое в ходе перестрелки окно. Удачно приземлившись, она наставила оружие на Крана и громко посоветовала не шевелиться.

Затем повернулась к Спауну:

– Не бойся, милый, эти птахи у меня под контролем… – выстрелила Крану в ногу. Еще раз, – Тебе лучше начать говорить, а не то… Никто не вызовет врача. Мы, знай, подождать можем, а вот ты… – и посмотрела на кровоточащую рану, – Не уверена…

– Хорошо. Все скажу… – преступник сдался, так как поверил этой штучке на слово: еще чуть-чуть и будет поздно созваниваться с медиками.

– Валяй! – посуровела распрекраснейшая Тень.

Кран говорил тихо, не спеша, но внятно:

– Мы договорились, что если я с ребятами не выполню задание, он будет действовать самостоятельно. Я б позвонил ему и помог бы вам, но мешает нюансик…

– Что?

– Он специально не взял телефон. Видимо, предчувствовал…

– Ммм… – Тень полезла за помадой в один из раздельчиков латексного костюма, – А морские котики могут что-то предчувствовать?

Тут послышался «темный» голос Спауна, который прервал затянувшийся диалог бандита и мстительницы.

– Вызови ему врача. Иначе истечет…

Мэри повернулась к возлюбленному и, испытывая легкий дискомфорт от разногласий, отважилась на прямой вопрос:

– Я никак не могу понять, тебе их всех жалко, что ли?

– Представь, что нет – возлюбленный говорил все с той же «темнотой».

Тень сильней завозмущалась:

– Тем более! Каков смысл заступаться, если даже жалости не испытываешь? Понимала б еще, если бы испытывал, но так, это ж абсурд…

– Смысл прост! – Спаун кинул деве в руки подобие телефона – устройство, с которого можно было совершать звонки, – Если б я всех убивал, я бы от них не отличался. Учитывая, что я, как и враги мои, нахожусь вне закона. А быть преступником и не считать себя таковым – хуже вдвойне!

– Попытаюсь понять, но, боюсь, не смогу. Не моего ума все эти тонкости. Сторонний зритель я, скорее, нежели напарник полноценный, раз во всем прав ты, ты все и решаешь…

– Не начинай!

– Ммм, ну, ладно… – девушка вышла на улицу, но перед этим сказала ему, что «не намерена помогать сволочам».

Спауну пришлось самому звонить в скорую…

Бык взломал дверь квартиры семьи Филдсов. На данную «операцию» ушло тринадцать минут. К огромному везению преступника его никто не заметил. А хозяева…

«Ничего не подозревают. Тем для них лучше. Всегда мечтал сдохнуть в тишине. А теперь эти суки разрушили мечту. Тем и сильнее моя ненависть к ним».

В кромешной тьме, как фара, светился лоб Быка. Неугомонный бандит добрался до комнаты, где нахрапывал кот, спала Джоанна, рыбки мирно и плавно передвигались в аквариуме…

Убийца направил пистолет на женщину. Но потом чуть притормозил, задавшись вопросом:

«Что за красный лучик лезет мне в нос?»

Позже выяснилось, что это светился не лоб экс-котика, а игрушка маленького непослушайки Кевина, неприкаянно бродившего по квартире.

Стефан не успел сориентироваться, чтобы взять сорванца на прицел. Времени не осталось. Смышленыш включил свет и…

– А-а-а-а-а-а-а-а! – закричал Стефан Ричер.

– А-а-а-а-а-а-а-а! – вскочила перепуганная мамочка.

Прибывшие Спаун и Тень зашли в комнату, где происходило действо. Посмотрели, что творится, покачали головой и за ручку ушли. Их никто не заметил…

– А-а-а-а-а-а-а-а-а! – Бык смотрел на свою распухшую кисть (Кевин взял подаренную папой бейсбольную биту и нанес дяденьке травму), дул на нее, гладил поврежденные пальцы и… кричал, – А-а-а-а-а-а-а-а!

Бо-бо-бо-бо-бо-бо! Больно-о-о-о-о-о-о-о!

Злодей думал, что сейчас притворится бомжом или, того круче, обеспокоенным открытой дверью новым соседом. Но из кармана выпал пистолет. Джоанна решила – надо звонить в полицию!

А Бык все орал и орал…

Узнав об аресте одного из должничков, самый неоднозначный персонаж департамента, лейтенант Эсмонд Фернок, поплатился настроением и планами на следующую неделю. Хитрый коп по полной тряс конторку Майро, финансы доставал ныне арестованный Стефан Ричер/Бык, а теперь Гипнотизер лишился посла, что несколько усложнит переговоры.

Но деньги мошенника забылись так же быстро, как и вспомнились. Причина – появившийся в кабинете Бёрк. Лицо офицера выражало наивысшую степень беспокойства, и Фернок даже не стал возмущаться, что он опять забыл о правилах приличия, как, к примеру, «постучать, прежде чем войти».

– Что такое? – спокойным голосом спросил лейтенант, спокойным и даже приятным.

Уолтер положил руку на сердце:

– Узнаете, вот, честное слово, либо забоитесь, либо не поверите…

Хозяин кабинета выкинул смешок:

– Скорее, второе…

– Ладно, милый друг, раз уж пришел, то говори, по какому вопросу. Вялотекущую недосказанность не люблю, такое действует по принципу снотворного…

И в чем-то Эсмонд был, несомненно, прав, судя по сонным глазеночкам Бёрка, который сначала подумал, с чего начать свой рассказ, и только потом раскрыл всю колоду.

– Я сделал так, как вы говорили.

– В смысле?

– Забыли, что ль?

– Ну, допустим, держать в черепном ящике все подряд я не могу. Что сделал-то?

– Допросил докторов Антнидаса…

Затем последовал еще смешок. Второй по счету.

– А? Так это я не забыл…

Лицо Уолтера выразило недоумение:

– А что тогда?

– То тогда. Все я помню. Просто не поверил, что сдержишь слово. И, зная вас, как облупленных, не удивился бы…

– А как же деньги?

– А что деньги? Скажешь, не мог их присвоить?

– Можно узнать, вы всех людей на этой грешной земле считаете безответственными и ворами?

Фернок дал наиболее близкий к истине ответ, а явное преувеличение означало иронию:

– Почему всех? Себя же не считаю…

– Итак, офицер, ближе к сути. Что сказали халаты? – не дав собеседнику ответить, Фернок продолжил красноречивое разглагольствование, – Судя по тому, с каким видом ты явился, с таким, что словно по тебе проехались, в дурке от чаевых не отказались.

– Не отказались…

– Выкладывай…

Уолтер выложил все за шесть минут.

Лейтенант очень эмоционально, очень громко отреагировал на услышанное. Его так это взбесило, что он чуть не… Впрочем, неважно.

Его можно было понять. Любой человек с ферноковским темпераментом не отнесется бесчувственно к подобным заявлениям. Но… прошла минута-другая и он поутихнул. Правда, не перестал осыпать Уолтера критикой за кое-какие моменты…

– Ты хоть понимаешь, идиот, хотя бы капелькой своего зачаточного мозга, что если все так, как ты мне наплел, то, быть может, уже поздно к ней идти?

– Что…

Бёрк слова не успел молвить в оправдание, как был перебит:

– Ничего! Ты мне когда это сказал? Только что! А когда наведывался в клинику? А? Три дня назад? – Фернок привстал, начал махать перед носом «накосячившего» указательным пальцем, – Доктора-то не дураки, в отличие от тебя. На то хитрецы и есть, что котел варит. Чем хитрее, тем легче жить, чем легче жить, тем сильнее срать на мораль. Им платят, может, и регулярнее да больше, чем ты да один раз! Они ведь наверняка все передали этому уроду!

Голос погрустневшего офицера был в четыре раза спокойнее голоса Эсмонда Фернока:

– Вы думаете?

– Сто процентов даю. И доложили прокурорскому не когда-нибудь, а сразу после твоего ухода.

– Но если вы думаете, что девушку могут убить, то…

– Если уже не убили. Ты мне должен был доложить сразу, понимаешь? Сразу! А не только сейчас!

– А почему вы вообще такое допустили?

– Потому что просек ситуацию.

– В смысле?

– В прямом! Сам-то еще с ума не сошел? Если всё говно, которым ты мне сейчас вынес мозги, не преувеличено десятикратно, не придумано тобой в первом приступе сперматоксикоза, если ты, офицер, не ширнулся чем-нибудь легкодоступным, прежде чем войти сюда, то, увы, дружище, мы имеем дело с очень умным, но беспринципным ублюдком! – последние слова, как показалось Уолтеру, лейтенант произнес с какой-то неясной восторженностью, охватившей и без того возбужденный рассудок, – Труп римлянина вспомнил. Целый маньяк нарисовывается…

Офицер минут десять смотрел Ферноку в лицо, практически не отрываясь, до тех пор, пока тот не сказал, что они будут делать.

– Идем!

– Куда?

«Тот» был до фэнтезийности решителен и неустрашим:

– В чертовку клинику. Скарлетт твою навещать. И заодно с врачами договариваться, но уже не подкупать. Довольно тратить деньги.

По дороге Фернок подхватил куда-то спешившего «месье» Блейка и велел присоединиться:

– Подождите, а куда мы? – ненастроенный на «экскурсии» Дэвид сомкнул брови и небесталанно изобразил недоумение.

Фернок почти срифмовал:

– Меньше знаешь – лучше спишь. Иди молча и заткнись…

– Сделаем!

От «месье» разило алкоголем.

«Три мудреца» «выползли» из отдела, забежали в отделанный натуральной кожей салон Ford Crown Victoria (машина Эсмонда). Лейтенант вежливо попросил Бёрка сесть за руль, а в просьбе подчиненного «дать ему поводить» отказал и замахнулся кулаком.

Всю дорогу до Антнидаса они обсуждали свои личные проблемы, стыковки-несостыковки, выказывали пожелания о дальнейших деловых отношениях и просто юморили.

Предчувствие беды Эсмонда было связано с «узницей положения».

Скарлетт, поэтому он иронизировал чуть меньше абсолютно расслабленных Бёрка и Блейка. Второй, кстати, в середине поездки изъявил желание… вырвать.

– Друзья, у вас есть что-нибудь? Не могу…

Фернок повернулся к горе-Дэвиду:

– В каком смысле не можешь?