Текст книги "Мракан-сити (СИ)"

Автор книги: Евгений Павлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Джек Хэлван сидел в комнате Джерси уже шесть часов. Достаточно много для человека с непредсказуемым характером и блистающим на фоне гротескной придурковатости интеллектом.

– Нельзя сказать, шо меня совсем уж не ебут проблемы современного общества. Я их решаю по мере поступления. Вот если б не решал, а толерантно относился бы ко всему происходящему, может, и не ебали бы…

Баллук – хозяин резиденции – начал подозревать, что Джеку в кайф сидеть у него, что, мол, безумец что-то выжидает. Что-то, что ударит совсем скоро…

Возможно, эти опасения появились из-за странного поступка Фредди, который толком не мог объяснить, с какой целью выпустил русского.

– Нельзя, так сказать…

Уловить предчувствие невероятно трудно. Сложность заключается в абсолютной невозможности сделать это намеренно. Эффективная работа интуиции – результат некоего импульса – духовного воздействия, пришедшего из глубин подсознания.

Сегодня днем, когда Бэйл уже держала путь к химзаводу (не к тому, где Джерси лишился лица), как раз и появилось это удручающее предчувствие. Не склонная к самобичеванию Призрачная Тень стала искать, за что именно она так переживает.

«Что за на фиг?»

Пораздумав, мстительница вспомнила о совсем беззащитном напарнике – о Стэне, который, в отличие от нее, не обучен ни одному приему. А недавние переговоры с людьми Баллука могли обернуться чем угодно, к примеру, гибелью Стэна.

«Нельзя было оставлять его одного».

Мэри, укравшая у Спауна маневренный байк, развернулась и понеслась к убежищу. Ехать до Исторического района – от силы час.

Открыв дверь гаража, она внимательно осмотрелась. Первые минуты прошли без особой волнительности.

– Стэн?

Потому что мстительница думала, что парень откликнется, но…

– Стэн?

Тишина не покидала автомастерскую. По первому взгляду, внутри не было и души. Но куда же в таком случае девался напарник? Раньше он всегда звонил, прежде чем отлучиться, а сейчас не отправил и банального SMS-сообщения.

«Стэн…»

Час назад.

Решив наведаться в «коморку» милой дочери, Джерси захватил с собой горсть «чеченцев». Непомерно злым, им не пришлось долго стучаться. Не спросив «кто там», парень отодвинул защелку и распахнул дверь.

– Черт! – крикнул он, увидев перед собой страшнющую предерзкую физиономию Джерси.

– Пропустишь? Обещаю, не буду изощряться в пытках… – в голосе недруга промелькнул плохо скрытый сарказм.

С недовольством помотав головами, преступники зашли внутрь.

– Не будем кругами, надеясь, что у одного из нас лопнут нервы – Баллук извлек из кармана пиджака ржавые плоскогубцы, – Начнем?

«Чечня держала» дергающегося Стэна, била ногами, когда тот пытался ускользнуть, а босс с присущим ему садизмом придумал наказание пострашнее смерти, и заявление о неизощренности пыток было своего рода маленькой издевкой.

– Пальчики, мальчики!

– А-а-а-а-а! – через минуту парень лишился безымянного на правой руке, затем – обоих мизинцев…

Несколько ударов по затылку вырубили юношу. Потом его разбудили… облив холодной водой из ведра.

– Что разлегся? Встань. Ты не в отеле!

И подняли…

Стэн был уже никаким, неспособным держаться на ногах самостоятельно. Окровавленные кисти рук и бледное от боли лицо – только набросок. Его ждала финальная версия рисунка.

Кулак от Джерси, впоследствии поврежденная челюсть – самое легкое из пережитых увечий.

Промаявшись с почти безжизненным телом, Баллук сказал…

– Надо заканчивать!

Чеченцы-мулаты придумали, как именно: один из них вручил боссу шотган, предложив отстрелять крысенышу пару конечностей, а потом уйти, не добив…

– Как вам?

– А что? Хорошая идея!

И убийцы загалдели от смеха…

Мэри Бэйл, чье жизненное повествование выглядело, как плохо нарубленный винегрет из событий, которые одно жутче другого, состоящих из ненормированных доз, включила свет и увидела умирающего, истекающего кровью друга. В «беседе» с Джерси Стэн лишился многого: дистальные части верхней конечности были раздроблены, отстрелены шотганом, стопы – тоже.

Но он все еще дышал, держался…

Для чего? Зачем он это делал? Почему отказывался уходить? Ведь легче быть мертвым, чем потерявшим конечности!

Чтобы сказать желаемое. Чтобы признаться перед тем, как уйти…

– Из меня выбивали информацию о том, где ты можешь быть… – каждое движение ротового отверстия отдавалось невыносимой болью, – Я всегда любил тебя…

После окончания деструктивных действий Джерси повернулся к полу-убитому и произнес с некоторым слабым сожалением:

– Ты мужественный, выносливый, раз не сдаешь своих даже ценой собственной шкуры – он сделал вдох, – Жаль, что мой брат не такой… – и грубо выдохнул.

Теперь, когда все самое важное сказано, можно было уйти…

Отвоевав свое, Стэн закрыл глаза и в последний раз пошевелил треснутой губой…

«Я буду хранить твои слова в памяти».

Пока ничего не планируя, Мэри накрыла умершего пледом и краем глаза увидела оставленное Джерси письмо. Буквы были наляпаны кровью Стэна.

Тhirst to see.

(Жажда увидеть тебя).

– Увидишь… – шепотом молвила Тень и отправила клок бумаги в мусорку.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Резиденция.

Фредди подошел к брату.

– Ты меня звал?

– С какой целью?

– Дать шанс искупить вину за ложь…

– Говори, что нужно. Я постараюсь исполнить твои пожелания…

– Дочка обязательно должна увидеться с отцом…

Джерси прохаживался по коридорам преступной базы, стуча ботинками, касаясь пальцами стен, будто смахивая несуществующую пыль…

– Как на этом свете, так и на другом…

Очередное, ничего не предвещающее утро в мраканском департаменте началось с привычной для копов суеты. В час дня пожаловали ребята из отдела пожарной безопасности для отсчета.

Заметив излишнюю бездельность среди сотрудников, Фрост напомнил, что звание офицер является самым младшим и что около девяноста процентов полицейских так и уходят с ним на пенсию. Удивительно, но это двусмысленное предупреждение не подняло моральный дух департамента.

К Пэксвеллу постучались.

– Войдите – сказал тот.

«Я до последнего не думал, что господин прокурор посмеет заявиться ко мне после выдвинутых против него обвинений».

В дверном проеме показалось сияющее от непонятной радости личико Кригера.

– Можно? – полюбопытствовал юрист…

В последнее время лейтенант относился к Фреду с неумеренным скептицизмом, но заставился пересмотреть собственную позицию.

Получив жестикулярное разрешение, постучалец присел на стул.

Первое, что он выпалил – здоровый комплимент хозяину кабинета.

– Гостеприимное отношение к странникам – очень хорошая и редко встречаемая черта, хочу я сказать.

– Ну, мое отношение к вам было изначально хорошее, господин прокурор, вы же знаете… Да и я бы не назвал вас странником.

– Знать-то знаю, но вот… эх! А что с ним сейчас? Доверие подорвалось из-за выпущенной на свет видеозаписи, где якобы моя сестра обвиняет меня в чудовищности?

– Я же тоже человек, не забывайте, и информационное поле одинаково воздействует на всех. Но в голове созревает вопрос… – Пэксвелл почесал прорезающуюся плешку, – Как вы допустили подобное? Как позволили себя оклеветать?

Фредди заморгал.

– История такая долгая, что рассказывать не хочется. Да и ничего интересного в ней нет.

Лейтенант попритормозил:

– Понимаю…

– Вы по какому делу зашли?

– Ах, да! Чуть не забыл. Кхм… – Кригер сценично прокашлялся, – Я хотел… – он уставился в потолок, прежде чем озвучить цель визита…

– Я вас слушаю.

«Он может раскусить. Ну, да ладно. Все равно согласится, а мне только это и надо».

– Вы не против поговорить со мной? Но только не здесь…

Пэксвелл любопытствующе пронаблюдал за нерешительными телодвижениями Кригера.

– Почему не здесь?

Тот выпустил крылатую фразу:

– У стен есть уши, скажем так… – а потом разъяснил, для чего озвучил фразу, которой обычно предостерегают собеседника о возможности подслушивания – выражение из пьесы Лопе де Вега «Валенсийские безумцы», – Камеры. За нами подглядывают… Лучше на улочке все обсудить.

Лейтенант согласился…

Коричневые ботинки Макса ступили на твердый асфальт. В этот миг, в это мгновение внимание бывалого копа живо переметнулось на выбежавших из черного фургона громил с пушками. Он даже не заметил плотоядной улыбки прокурора, просиявшей в момент, когда послышались первые выстрелы.

Не успев потянуться за глоком, Пэксвелл получил две пули – в плечо и в ногу, и упал. Бывалый не мог подняться, но зато видел все, что творится в округе: неизвестные налетчики вбежали в здание департамента и, судя по непрекращавшемуся грохоту, открыли огонь на поражение.

Проходившие мимо участка граждане побежали в страхе в разные стороны. Большинству гулявших в районе удалось спастись, но горсть прилично задетых и изрешеченных, рандомно раскиданных по территории тел, все же оставила эта пальба.

Лейтенант с содроганием следил за происходящим, чувствуя себя полной мразью из-за бессилия. И перестал захлебываться криком только тогда, когда огреб прикладом по голове…

Уолтер Бёрк, Бертранд Вильтон, Уильям Бриджерс и все-все-все полицейские, что находились внутри (а еще и гости из отдела пожарной безопасности), спали вечным сном в кровавых лужах. Каждый получил по обойме, стреляли в уже мертвых, стреляли долго, стреляли много…

Дрю, Мигеля и Эсмонда спасла феноменальная везучесть – отсутствие. Дэвид Блейк затаился на втором этаже, надежно спрятался в хранилище вещдоков, куда налетчики носу не сунули. Когда все поприутихло, полицейский выглянул в коридор.

«Боже мой».

Он стал искать выживших. Но, как будто назло, натыкался на трупы. Надежда угасала, уходила и потом, через какое-то время снова возвращалась…

«Кто бы помог, а? Кто бы помог…»

На первом этаже бродил комиссар Фрост, сильно раненый, осматривающий кровавые дыры на теле расстрелянного Уолтера Бёрка. Двое выживших (Адам и Дэвид) обменялись взглядами, выкинули несколько жестов и… заговорили друг с другом.

– Что, черт возьми, происходит? – спросил Блейк, который понятия не имел, кто эти люди в масках и зачем они приходили, зачем положили здесь всех и что теперь делать…

Комиссар медленно опустил голову…

– Если бы я знал, а я, как и ты. Мне ничего неизвестно и нет никаких предположений. Хороша ситуация, да?

Ничего более не сказав, Дэвид посмотрел в разбитое окно. Увидел ускользающий вдаль черный фургончик, тот, из которого выбежали преступники.

«От меня вы не скроетесь».

Рождая в голове причудливую линию, линию злости, линию отваги полисмен ринулся на улицу.

– Вы куда? – крикнул комиссар, – Вернитесь, Блейк!

Но его не остановило копа…

Еще никогда не водивши, Дэвид открыл дверь и попытался завести полицейскую машину. Chevrolet Caprice. У него получилось.

«Я не боюсь разбиться».

Через минуту-две тачка лихо двинулась с места и тихо последовала за фургоном.

«Не боюсь».

Дэвид приговаривал одно и то же, таким образом, успокаивая себя, убивая страх перед дорогой. Бандиты, только что учинившие настоящий террор, видать, были очень самонадеянны, раз не заметили, как вслед за ними едет полицейский Chevrolet.

Страх – лучший наставитель, он полезен, как и остальные чувства, и порой он творит чудеса, раскрывает в человеке новые возможности. Так, ранее не бравшийся за руль Дэвид, вмиг освоил управление автомобилем и быстро сориентировался, на что и когда жать.

«Это мой долг».

Коп сильно переживал, не только за возможность влететь во что-нибудь твердое и погибнуть на первом перекрестке. Он представлял, что в любой момент из чертового фургона могут выбежать террористы и превратить его в кусок мяса.

«Боже, отведи меня от беды».

Самым сложным было подружиться с ручной коробкой передач и при поездке учитывать все, в том числе и светодиодную подсветку…

Наступил вечер…

Дэвид Блейк сидел в практически присвоенном авто, наблюдал за преступным сбродом, остановившимся в двух метрах от площадки паркура. Рядом находилось здание заброшенного химзавода.

Полисмен не решался вызвать подкрепление, рассказать про предполагаемый замысел убийц. Почему? Он хотел погеройствовать? Нет. Просто он считал, что так нужно…

Вернее пока не был уверен, что звонить знакомым из полиции и вызывать отряд – правильная идея.

«Я должен все сделать сам. Я же называю себя во сне Красным Спауном, это – бесспорный признак того, что во мне живет герой, а это куда большее, чем люди привыкли видеть».

Фредди с непередаваемой радостью встретил Джерси и… спросил, достаточно ли он сделал для прощения. Братья обнялись, снова сдружились, и, казалось бы, конфликт исчерпался.

Прокурор признался в страсти к насилию, что, впрочем, давно было понятно и без его откровений:

– Скупая ностальгическая слеза стекла по моей левой щеке. Как же это круто снова ощутить все то, что прочувствовал в Лондоне, но с уже изменившимися взглядами на жизнь…

– Значит, вас забавляет вид крови, господин прокурор? – спросил Баллук, – Да вы натуральный изверг!

– Еще как. Думать даже ни о чем не могу, кроме как о крови…

Гроты Спауна.

Мрачный хозяин «подособняковой» пещеры отслеживал перемещения Призрачной Тени (к одежде которой прикрепил жучок во время последней встречи). Спаун наблюдал за ней, чтобы понять, чего она хочет, пытался выяснить ее мысли, ее планы.

Поступками мстителя движело небезразличие…

Имея в арсенале радарное устройство, умело отслеживающее полицейские вызовы, Спаун активировал его и прослушал один из поступивших звонков в отделение полиции на Кавендиш-стрит.

Болтовня фараонов оказалась на редкость познавательной. Один голос – тихий, испуганный, нервный.

– Это говорит полицейский офицер Дэвид Блейк. Теперь департамент – одно большое кладбище, там веет смертью. Убиты все, кроме меня, комиссара Фроста, лейтенанта Фернока и еще двух-трех копов. Лейтенанта Пэксвелла похитили, где его держат и жив ли он по сию секунду – мне неизвестно, мне также неизвестно, кто за этим стоит. Но я вижу прокурора рядом с убийцами. Значит, он в этом замешан.

Второй же – свойственный человеку, у которого ничего экстренного не стряслось. Более уравновешенный голос.

– Где вы, находитесь, Блэйк? Дайте координаты.

– На чертовом пустыре. Если ехать в сторону Эсайберс и завернуть направо при первой развилке.

Спаун слушал внимательно, запоминая каждое слово.

– Темная долина?

– Нет, господи, она же в другой части города.

– Предоставьте хотя бы ориентировочный адрес.

– Район Бекинсейл. Там увидите мою машину. Посмотрите по карте, если не помните.

– Сколько еще продержитесь?

– Пока не заметят. Тут кругом одни вооруженные…

– Держитесь Блейк. Вышлю подкрепление…

– Постараюсь, Брэдли, но не обещаю…

Уловить предчувствие невероятно трудно. Сложность заключается в абсолютной невозможности сделать это намеренно. Эффективная работа – результат импульса…

Спауна что-то подвигло проверить нынешнее местоположение старой подруги. Скорее всего, логика.

В основном, массовые беспорядки устраивает Джерси и в стрельбе в департаменте он вполне может быть замешен.

Призрачная Тень ненавидит Джерси и, несмотря на все обещания сойти с тропы мести, есть немалая вероятность, что ей снова приспичит с ним расквитаться.

«Я должен остановить ее».

Тень передвигалась как раз по маршруту, который в теории мог вывести на Бекинсейл, по длинной магистрали. Темнок не ошибся гипотезой.

– На связи, Фред – ради уточнения он связался по рации с дворецким поместья, – Составь отсчет предполагаемых пунктов назначения, основываясь на движении объекта под номером B. Мне нужно знать, куда он может направляться. Надеюсь на твою помощь…

В рации послышался голос:

– Будет сделано, мастер Джон.

– Держи в курсе…

– Обязуюсь, сэр…

Стемнело. Стащенный спаунцикл мчался по встречке, ловко увиливая от севших на хвост полисменов. После нескольких потерпевших фиаско попыток отделаться меньшей кровью Призрачная Тень рискнула жизнью, чтобы побыстрее добраться до цели. Впереди проезжал товарный грузовик.

Прогнав страхи и прочие тормозящие чувства, девушка закрыла глаза и наклонила байк в правую сторону.

У нее вышло совершить наисложнейший из трюков: мотоцикл проехал под грузовиком, а менее рисковые преследователи уткнулись в гиганта. Сами фараоны не пострадали, отделавшись легкими синяками. Но вот их авто можно было спокойно сдавать в металлолом.

Гармоничный драйв помогает поддержать обостренное чувство жизни – чувство экстрима. Тень не боялась «ходьбы по лезвию», этих выдающихся, экстраординарных поступков. Она к ним привыкла… и поступала осознанно, хоть и другие бы оценили как «безумно».

Удрав от погони, «кошка», хорошая изучившая маршрут на Бекинсейл, стремглав пустилась к окраине. Там ее ждали поля, луга, крохотные деревья и кусты. Байк иногда заносило, но не сильно.

Вдали виднелись небольшие фермочки с мычащими коровами и сторожевыми псами; сияющая луна воцарилась над темно-синей мантией, именуемой небом.

«Если ты не струсил, папочка, то не надейся, что доживешь до утра».

Выехав обратно на проезжую часть, байк прибавил ходу. До химзавода оставалось пятнадцать минут…

Призрачная Тень остановилось у паркуровой площадки. Искать негодяя не пришлось: послышались громкие звуки. Мэри осмотрелась и увидела его, стоявшего на деревянном подиуме, хлопающего в ладоши. Рядом с главным объектом ненависти шатался прокурор, чье лицо искажалось в придурошной улыбке.

– Надо же, нонсенс! Посмотрите, кто пришел, парни! – Джерси, конечно, изрядно поиздевается над девушкой, прежде чем отправит ее к праотцам, – Мне выпала честь пролить родную кровь! Как же это погано звучит. Никогда не смирюсь с условностями жизни…

– Ты дашь мне бой? – спросила Мэри.

Только на рукопашный поединок с Джеймсом Баллуком она и рассчитывала. Больше ни на что…

Она хотела прилюдно опозорить Джерси, растоптать его гордость, заставить молить о смерти, а потом убить…

Наверху, недалеко от Фреда и Джеймса, стояли послушники, держали «кошку» на прицеле.

Босс немного погладил подбородок, а затем показушно загоготал.

– Надо подумать! Мне не нужны спонтанные решения, а то еще приму неправильное и буду рыдать младенческими слезами!

Фредди тоже кривлялся, показывал себя шутом, но выражал это строго педантично для себя: ронял всякие остроумные и не очень высказывания о законе и справедливости, за счет чего казался не менее поганым, но более изощренным в издевках, чем «поджаренный» братец.

– Я еще толком не изучил язык политических телодвижений, а вы уже умудрились устроить Санта-Барбару! – обвинитель ребячески подпрыгнул, – С вашими пустыми выяснениями отношений можно просто с ума сойти! Семейного доктора позовите, что ли. Может, он отрегулирует, но это больше ни в какие ворота не…

– Заткнись! – приказал Фредди Джимми, – Кого не хочется слушать в самый разгар эпика, так это жалкого труса, вроде тебя!

Фредди занервничал:

– Почему ты так со мной…

– Замолчи!

Разобравшись с младшеньким, Джерси повернулся к Мэри:

– Хочешь поквитаться? Будет тебе! – затем приказал послушникам отойти, – Мальчики, позвольте нам выяснить…

«Кое-что».

Преступник не стал спускаться, а попросил изъявляющую желание дочь подняться к нему для финального раунда. Тень согласилась от отсутствия другого варианта.

«Зачем оглядывать город с высоты, когда он умещается на ладони? Для меня Мракан это я сама. Но вряд ли кто-то из ныне живущих поймет меня».

Расстояние между Бэйл и Баллуком – всего один метр. Но они не сразу начали махаться.

– Уверена в необходимости моей смерти? Я, может, отзову ребят и позволю тебе уйти, если передумаешь…

Мэри промолчала, а Джерси расценил это как неуважение.

«Хватит возиться с маленькими стервочками».

И первый удар нанес именно он – с размаху двинул рукой по лицу девушки, разбив ей губу. Тень упала на спину, но через пять секунд вышла из лежачего положения, прыжком встав на ноги. Она была готова к продолжению.

Она совершила несколько резвых ударов в область туловища недруга, один в паховую область, и еще два – в поджаренную рожу.

Но следующий прием не получился: Баллук поставил блок и толкнул дочку назад. Мэри чуть не скатилась вниз. Затем преступник подбежал и ударил по груди. Когда та, закашлявшись, нагнулась, садист схватил за растрепанные волосы:

– Это моя игра! Из твоего тут только инициатива – нелепая месть за людей, которых ты даже толком не помнишь, которые, как и мы с тобой, тоже были грешны! И представь весь абсурд ситуации: проститься с жизнью ради ерунды!

В отместку Джерси получил плевок. В лицо.

«Ну, все, стервочка».

И… ударом ноги повредил позвоночник.

Мэри покатилась с подиума; во время полета несколько раз ушиблась головой, едва не сломав шею; неудачно приземлилась, еще раз ушибла спину…

Поединок окончился быстрее, чем думали зрители.

Девочка не могла ужиться ни в одном приюте. Основная причина неусидчивости и ненадлежащего поведения крылась в ней самой, в закрепленной способности и в желании адаптироваться в новом пространстве. Несмотря на еще младенческий возраст, случившееся в доме Бэйлов сильно повлияло на Мэри…

Девочка, может быть, и забыла, если бы не напомнили…

После того, как она все узнала… как узнала о смерти своих родителей, о том, что они у нее когда-то были, пусть и отец был неродным, пришла корыстная старуха-ненависть, вмиг погрузившая девочку в греховные помыслы – пропитавшая душу скорбь, укравшая способность здравого суждения во мгле трагеобстоятельств.

Бывают разные скорби, которые в разных обличиях приходят к разным людям: кого-то оставляют после первого свидания, а кого-то преследуют до потери физической матрицы, до восхождения души наверх, к небесам, или до ее падения в ад…

Став в какой-то степени грешницей – заложницей самой тяжелой скорби, что любое светлое чувство превращает в гнев и совратит – Бэйл в глубине осталась той самой девочкой, смотрящей в окно и мечтающей…

Только теперь по-другому.

Мэри нисколько не пожалела, променяв жизнь на войну. Даже сейчас, когда враг побеждал…

– Мой разговор короткий, стервочка! – крикнул Джерси, – Пара секунд между спуском курка оружия и пулей, нашедшей свою цель! И тебе предстоит словить ее, шальную! – достал револьвер и выпустил поражающий элемент в ногу Тени.

Та, не сумев совладать с болью, закричала и… даже заплакала, что в данном случае казалось абсолютно нестыдным. Выпущенный патрон разбил бедренную кость, после чего наступила настоящая почти что агония!

– Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!

Дэвид услышал выстрел и через минуту громкий хохот Джерси, он думал, что делать – рискнуть и, возможно, погибнуть, или остаться в машине и ждать подкрепления.

«Ну, же решайся. Ты же хотел быть героем, хотел помогать, а герои, они такие, им плевать на себя. Цель любого героя – обеспечение безопасности, для этого требуется лезть под обстрел».

Мэри карабкалась, пытаясь встать. Тратила на попытки все силы, но так и не могла. Не получилось…

Преступники ржали, выкрикивали «сука», харкались, соревнуясь в плевках: кто достанет до нее – тот не фанат Гейба Логана Ньюэлла, стреляли в воздух, тратили боеприпасы, чтобы морально добить истекающую жертву.

«Игрища» закончились, когда Джерси сказал…

– Пора!

– Уже? – Фредди повел подбородком вбок.

– Да…

– Пришла пора организовать встречу, которая сблизит родственные души!

В Древнем Риме и римских провинциях в случае, если раненый на арене гладиатор оставался в живых, его участь решалась публикой. В зависимости от мнения толпы, победитель должен был или добить поверженного противника или оставить его в живых, если тот заслужил себе жизнь доблестным сопротивлением. В играх, проводившихся в самом Риме, решающим было, конечно, мнение императора. Толпа «голосовала» тогда при помощи жестов, хотя немаловажную роль играли и крики с пожеланиями.

Площадка для паркура служила ареной, разве что не для битвы…

Готовая встретить свою смерть здесь и сейчас, уже не питавшая надежд Мэри увидела вдали человека. Кем бы он ни был, бедняге пришлось несладко, он еле шел, хромал, спотыкался и болезненно пыхтел…

Через тридцать секунд появились более подробные очертания. Хромой находился уже в ста метрах от Мэри.

«Еще одна жертва этих поехавших крышей ублюдков? Такая же приговоренная к сминусованию, как и я?»

Еще через десять секунд стало видно: это восьмидесятигодовалый старик, либо пожилой человек, которому за семьдесят. Не моложе.

Лейтенант Максимилиан Пэксвелл, с синяками под глазами, с многочисленными гематомами, в перепачканной порванной форме кое-как дотопал до Мэри. Его выносливости без преувеличения позавидовал бы молодец. Мало того, что коп сам держался на ногах, он попросил девушку опереться на него.

Старый полицейский волк и пойманная в капкан антигероиня стояли в метре друг от друга. Не зная, для чего их свели, жертвы ждали последнего решения Джерси.

А сказал гангстер то, чего они явно не ожидали услышать.

«Перед смертью узнаешь то, чего не знал, пока жил, то, о чем не догадывался».

Он кликнул Призрачную Тень.

– Мэри!

Та повернулась, чтобы получше расслышать, возможно, самые последние слова.

– Я не твой отец!

«Что за на фиг? Бредит? Или…»

Шокирующее заявление подействовало на Мэри слабее, чем думалось Баллуку, а все потому что девушка не верила ни одному слову мерзавца.

– А кто? – крикнула девушка.

Джерси оглядел вокруг местность, дважды сплюнул, помотал башкой и раскрыл хитросплетенческий сюжет их мутного родства.

И вот, закуривая кубинскую сигару, он произнес.

Он ответил:

– Лейтенант…

«Нет. Какого?»

Повернувшись к человеку, который помогал стоять, Мэри разглядела показавшиеся слезы в стариковских глазах. Они, заключающие в себе и боль, и радость, блеснули, скатившись по щекам, как камни по горкам.

Переполняющая, открывающая истину встреча! Встреча родственных душ, какой назвал ее Джерси…

Двадцать лет назад. Нью-Йорк.

– Ты что сделал?

«Поднявшись», Борис стал узнаваемой личностью, в плохом смысле слова. Его запомнили как бесчестного вора и отморозка, чего нельзя было сказать о его друге, наоборот, поклявшимся защищать общество, подавшимся в американскую полицию.

Имея русскую кровь (мать Пэксвелла являлась чистокровной россиянкой) и хорошее знание языка и культуры России, Пэксвелл ощущал родство с Борисом не только в плане интересов.

Но этот сумрачный день поставил жирную точку в их товарищеских отношениях.

– Я? – преуспевающий бандит не стал ничего отрицать, он вообще от друзей никогда ничего не утаивал. Он во всем признался сразу, не пришлось долго ждать, – Нанял людей для устранения Бэйла. Поверь, так надо!

– Что… – Пэксвелл не мог словесно передать испытанное чувство, со временем переросшее в ненависть к некогда лучшему другу, – Ты заказал Бэйлов? Крыса! – Макс не сдержался: разбил Борису лицо, а потом стал конкретно трясти, готовый вывернуть его наизнанку.

Эрик Бэйл – бывший ФБРовец накопал на Гуднаева жирный «компромат». Действуя в открытую, глупо, наивно, но по-мужски, он вознамерился отправить наркодельца «далеко и надолго», и к концу года добыл немало «горяченьких фактов», способных положить конец возрожденной империи наркоторговли.

Грамотно используя связи федерального бюро расследований, Эрик посодействовал аресту большей части недавно сформировавшейся банды, главаря которой звали не иначе, как Украинец.

– Пожалуйста, защити меня, пожалуйста! – узнав о происках американского ведомства, уже криминальный авторитет Гуднаев обратился к Пэксвеллу, но получил грубый отказ.

– Как? – спросил будущий полицейский, – Как ты это себе представляешь? У меня же, считай, нет никаких связей!

– Да! – согласился хохол, – Но ты забыл про свой стратегический талант, который не раз меня выручал!

– Я сказал «нет»! – Пэксвелл ударил кулаком по дряхлому подоконнику и, больше не вымолвив ни слова, покинул подъезд.

Пэксвелл встречался с одной красивой девушкой, американкой из Мракана – Кассандра Бэйл, та самая женщина, тело которой нашли рядом с плачущей девочкой – ее дочкой по имени Мэри. Разумеется, после визита громил, необдуманно нанятых Украинцем.

Потеряв любимую (которая, к слову, выбрала другого мужчину – более успешного Эрика и за которого в итоге вышла), Пэксвелл провел собственное расследование, нашел-допросил соучастников преступления и выяснил личность Украинца. Им оказался Борис.

Кассандра, хоть и вышла за ФБРовца, все равно тайно встречалась с Максом. Будучи еще совсем молодой, она не до конца знала цену человеческих отношений и не могла определиться, кто ей больше нравится – Эрик или Макс.

Но никто из них отцом не являлся. Ни тот, ни другой.

– Знаю, с той самой ночи я умер для тебя, как друг, но послушай, пожалуйста!

Борис позвонил Пэксвеллу с левого номера, чтобы предупредить. Он считал, потерявший свою любовь должен знать всю правду о том страшном преступлении.

– Говори, и больше не звони мне! Не хочу слышать твой голос! – Пэксвелл сжимал кисть в кулак, трещал костяшками пальцев.

– Эрика Бэйла и твою возлюбленную убил родной отец девочки.

– Что? Что за бред? Какой еще девочки?

– Той, что выжила…

– Нет… – в голове отчаявшегося все перемешалось: все допустимые гипотезы уступили место правде, по уровню восприятия схожей с бредом жертвы обкуренного садомиста, – В это невозможно поверить!

– Я и сам поначалу не верил…

– Выходит, попросил отца Мэри убить свою собственную дочь? Даже учитывая, что ты ничего не знал об этом, ты все равно последняя сволочь…

– Предавшая близкого друга? Да, Макс, ты имеешь право так считать…

Когда-то Кассандра встречалась с молодым вором – Джеймсом Баллуком, и первые два месяца закрывала глаза на аморальные поступки бойфренда, души в нем не чаяла. Но, чуть повзрослев, сбежала вместе с дочерью, ушла к другому.

Оставшись без «бабы» для траха, Джимми плюнул на поиски и забыл Кассандру уже на второй день после посещения бара.

Пэксвелл плакал. И слезы было не остановить…

Он вспомнил свою встречу с Борисом пятнадцатилетней давности, которая произошла в его ресторане. Он не придал значения подозрениям друга и теперь жалел, что не перепроверил все версии…

– Это бред!

– Почему же? – Борис налил Максу коньяка, чтобы тот перестал дергаться, расслабился и, так сказать, вошел в тему.

– Да не может она быть моей дочерью! Я не поверю в это просто так… – Макс был на взводе, и не посмел отказаться от предложенного.

– А стоит, если ты хочешь докопаться до правды!

– До какой еще правды? Ну, сроки, да и вообще… все указывает на то, что Мэри не моя дочь.

– Сроки? Что-то не верится. Ты хотя бы проверил? – было видно, несмотря на столь длительную разлуку, Борис все еще заботится о друге, – Ты что, боишься узнать, что у тебя остался кто-то, кто в трудную минуту стакан подаст? Комплексуешь?

– Не в этом дело…

– А в чем?

– Скажи, на чем основана твоя версия?

– На фактах – Борис и себе не забыл плеснуть. Зажигалки не нашел, вместо нее протянул чуть подсыревший коробок спичек, – Джерси ищет ее, он ищет Мэри.