Текст книги "Полет Стрижа"

Автор книги: Евгений Сартинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 37 страниц)

29

Ночью Стриж плохо спал. Сначала совсем не мог уснуть, мучила головная боль. Во втором часу он поднялся, на цыпочках пробрался на кухню и долго перебирал разные таблетки в аптечном шкафчике Ленки. Из того, что он знал, нашелся только цитрамон. В самый разгар этих поисков его застала жена. Стриж даже вздрогнул, внезапно услышав ее голос:

– Ты что ищешь?

Анатолий посмотрел на жену, улыбнулся:

– Я уже нашел.

Она зашла на кухню, посмотрела на упаковку таблеток на столе, спросила тревожно:

– Что, так сильно болит голова?

Он только кивнул.

– И давно? – продолжила она допрос.

Он снова кивнул.

– Что же ты молчишь, надо показаться врачам!

– Потом. Вот закончится эта чехарда, займусь собой. И вообще, уже все прошло. Иди спать.

– А ты?

– И я иду.

Он проводил ее до дверей детской, сам забрался на софу. Ленку он успокоил мало. Она слишком хорошо знала устойчивое неприятие Стрижом каких-либо таблеток. А тут сам начал искать среди ночи. Лена долго размышляла о всяческих дурных последствиях подобной новости, и в конце концов пришла к абсолютно нелогичному выводу: несмотря ни на что, она все-таки любит этого человека.

А уснувшему Стрижу сначала опять приснилась Ольга в своем залитом кровью халате, а потом, как-то без перехода – зона.

Он стоял в колонне с утра, при выходе на работу. Впереди уже солдаты шмонали остальных, он тоже начал готовиться, расстегнул бушлат, затем синюю зэковскую робу с номером над карманом, и тут его рука нащупала что-то твердое под подкладкой бушлата. Стриж покосился по сторонам, остальные были заняты тем же, что и он, ощупал предмет. Без сомнения, это был нож. И не какая-то там писка – остро заточенный кусок ножовочного полотна без ручки, так, чтобы было удобно прятать. Нет, судя по габаритам, тяжести и форме – самая настоящая финка, сделанная по всем правилам большого искусства. Он даже явно представил себе ее: отполированное до голубоватого оттенка зеркальное лезвие с тонким пазом кровостока, предохранительные усики с обеих сторон, ручка из цветного плексигласа в обрамлении черных вставок эбонита, и на конце ручки – так же отполированный до голубоватого блеска тяжелый шар нержавейки. За ношение оружия полагается срок даже и на свободе, а здесь и подавно.

"Как он попал мне под подкладку? – полыхнула мысль в мозгу Стрижа, и тело его в ответ мгновенно покрылось потом. – Зашили? Значит, кто-то хочет меня подставить. Надо избавиться, выбросить".

Он начал нервно перебирать подкладку, стараясь прорезать ее. Но лезвие, острое как бритва, почему-то никак не могло разрезать плотную ткань. На него уже явно стали коситься соседи, колонна потихоньку продвигалась и впереди стали видны потерявшие цвет и форму мятые шапки конвоиров. Наконец лезвие с треском прорезало серую ткань подкладки, и он увидел это орудие убийства, именно такое, каким его и представлял. Стриж не удивился этому, просто сунул финку в рукав и покосился по сторонам, выбирая момент, когда можно будет разжать пальцы. Все вроде бы были заняты своими мыслями и делами, никто на него не смотрел. Он затаил дыхание, сейчас… И ничего. Рука не повиновалась ему, пальцы не разжимались. Стриж еще раз отдал приказ своим собственным пальцам, снова безрезультатно! Если прежде его тело бросало в жар, то теперь оно покрылось холодным потом. Ватными ногами он сделал очередной шаг к воротам, снова приказал пальцам разжаться, не глядя на них, представил себе, как это будет происходить. И опять ничего.

Сердце билось все сильней и сильней, уже четверо впереди подняли руки и шагнули вперед, а он все никак не мог справиться с собственными пальцами. Он видел, как двое контролеров тщательно шмонают стоящих впереди. Затем последовала команда, четверо впереди идущих шагнули вперед, настала и их очередь. Стриж шагнул вперед – ноги, как ни странно, его слушались. Солдат было двое, один узкоглазый маленький азиат взял вправо, а второй, высокий, широкоплечий детина с выбивающимися из-под шапки сивыми волосами, с мощным, скуластым лицом, явно русский, шагнул к нему и скомандовал:

– Руки!

Стриж отчаянно попробовал поднять их, но они снова перестали его слушаться, даже левая. А солдат смотрел пристально именно на них.

– Что у тебя там? Ну, быстро, отдай!

Лицо конвоира приблизилось вплотную, голубые глаза смотрели требовательно и зло. Стриж попробовал спрятать руку назад, но пальцы солдата словно клешни сомкнулись на его кисти. Анатолий закричал от обиды и отчаяния… и проснулся.

Слава Богу, его крик по-настоящему обернулся только стоном. А правая рука действительно сильно затекла. Еще бы! На ней мирно посапывал Илья. С трудом вытащив руку из-под него, Стриж долго растирал ее, восстанавливая кровообращение.

– Слон! – буркнул он в сторону посапывающего друга, даже слегка толкнул его в плечо. Тот только всхрапнул погромче.

Время было еще раннее, начало восьмого, но на кухне кто-то явно гремел посудой. Стриж натянул трико и пошел на запах пищи. Там, оказалось, колдовала Ленка, еще со слегка опухшим после сна лицом и обычным для нее «романтическим» беспорядком на голове.

– Ты чего это так рано встал? – спросила она мужа. – Лег вчера во втором. Все голова болит?

– Да нет, кошмары какие-то снятся, зону сейчас видел, чуть на срок снова не загремел. Ты-то чего соскочила?

– Не знаю. Тоска какая-то. Скорей бы беды наши кончились, а то все на нервах. Хорошо еще, Зойка тут.

– Почему? – удивился Стриж, усаживаясь за стол.

– А когда о ком-то заботишься, о себе забываешь. А она трясется знаешь как, ты и представить не можешь. Вы за дверь, а она чуть с ума не сходит. Кофе будешь?

– Давай, и покрепче.

Потом они говорили о хозяйственных делах, что закупить и что готовить. По ходу разговора Ленка продолжала жарить баклажаны.

– Может, на пляж сходим все вместе, а? Слышь, что говорю? Чего молчишь-то?

Она обернулась к Стрижу. Тот сидел за кружкой с кофе и смотрел куда-то мимо нее пустым отрешенным взглядом.

– Толь, ты чего? – встревожилась Лена, подскакивая к мужу.

– А, что? – очнувшись, спросил он.

– Я спрашиваю, может, на пляж сходим? Сам же говорил, что это похищение чистой воды ерунда.

– Ладно, сходим, если твой комитетчик ничего новенького не подкинет.

– Почему мой? – удивилась Ленка. – С какой это стати мой?

– Ладно, забыли, лучше скажи, где у нас альбомы с последними фотографиями?

– Ну как где, на своем месте, в левом верхнем ящике шкафа.

– Принеси, а?

– Хорошо.

Вернулась она быстро, протягивая Стрижу альбом, а сама метнулась к подгорающим баклажанам. Пока Анатолий листал его, в дверях кухни показалась еще одна ранняя птичка.

– Ах, как хорошо пахнет, – заявил принюхивающийся Андрей, еще сонный, со встрепанными волосами. Втянув воздух еще раз, он констатировал:

– Причем грибами.

– И не грибами вовсе, а баклажанами, – поправила Ленка, выкладывая на блюдо очередную порцию нарезанных колечками и обжаренных овощей.

– Все равно хорошо пахнет. А пробу снять можно?

– Конечно, – согласилась хозяйка и переправила в рот дегустатора аппетитно поблескивающее темной кожицей одно из огнедышащих колечек.

– Ну, как? – спросила она. Тот только показал большой палец, пытаясь остудить баклажан втягиванием воздуха.

– Андрюха, хватит жрать, иди сюда, – не отрывая головы от альбома, требовательно скомандовал Стриж.

– Изящный стиль, – хмыкнула Ленка, показав вилкой через плечо на мужа. Андрей же, проглотив, наконец, Ленкин подарок, только развел руками, дескать, сладкая жизнь кончилась, начались суровые будни.

– Ну-ка, посмотри на вот этого человека, он тебе никого не напоминает? – Стриж ткнул пальцем в одного из трех парней на цветной фотографии, при аквалангах, с поднятыми масками.

Андрей, наклонившись, долго разглядывал снимок. Постепенно лицо его потеряло шутливое выражение.

– Где-то я его видел, причем недавно.

– Вчера, – подсказал Стриж.

– Это же, – начал вспоминать Андрей, – тот самый сумасшедший водитель «опеля»?

– Правильно. И зовут его Вася Овсеев. Вернее, звали, – поправился Анатолий.

– Ты его знал? – удивился Андрей.

– А как же. Он работает у нас на башне. Недавно, правда: месяца два. В смену с ним я ни разу не попадал, а в пересменок виделись часто.

– А вчера ты что ж, его не узнал?

– Нет, представляешь?! Я, правда, и видел-то его долю секунды, там ведь не игра в гляделки была, за дорогой бы уследить. А ночью вот взял и приснился.

Он не стал вдаваться в подробности ночного кошмара.

– Надо позвонить Винтеру, – предложил Андрей.

– Да рано еще, вы что, – запротестовала Ленка.

– Ничего, пусть работает, он за это деньги получает, – безжалостно усмехнулся Стриж.

На их звонок никто не поднял трубку.

– Может, уже на работе? – предположил Андрей. Но и служебный телефон молчал.

– Наверное, дома нет, – решил Андрей.

– Да, у бабы где-нибудь ночует, – хмыкнул Стриж, покосившись на Ленку.

– У бабы! Мужлан! – возмутилась она. – У женщины.

– Бабы вы и есть бабы, – поддел ее Анатолий. Любил он временами чуть-чуть поиграть на нервах жены, уж больно красиво у нее начинали блестеть глаза. К тому же еще помнился вчерашний укол ревности. Но сейчас он явно переборщил, они разругались всерьез, и Андрею пришлось их мирить. Своим шумом они разбудили остальных, в чем Ленка тут же обвинила мужа.

Винтер позвонил сам, уже в начале девятого.

– Надо бы встретиться, – с ходу предложил Стриж.

– Хорошо, приезжайте ко мне, – согласился Винтер.

– Вдвоем?

– Да, охрану с девушек на всякий случай не снимайте.

Уже провожая их в прихожей, Ленка сказала:

– Чуть не забыла… Толь, сегодня Надю хоронят.

– Когда?

– В двенадцать. Мать, говорят, приехала. Пойдешь?

– Надо бы, – опустив голову, со вздохом ответил он, а потом обернулся к Андрею. – Пошли.

Тот открыл одну дверь, щелкнул замком второй, железной, толкнул ее от себя. Она было стала открываться, но тут же встала, словно кто-то тормозил ее. Андрей хотел снова толкнуть ее, но, вдруг, остановился, замер.

– Ты чего? – удивился Стриж.

– Звук, ты не слышал звук? – шепотом ответил Андрей. – Что-то корябнуло по двери, и как будто что-то мешает открыться.

Стриж размышлял не дольше секунды.

– Держи дверь, я спущусь через балкон.

Он метнулся назад, в комнату, затем на балкон, перелез через перила и по толстой газовой трубе, стараясь прижиматься к стене, добрался до козырька над крыльцом подъезда. Спрыгнув оттуда вниз, он бегом поднялся на свою площадку. Двери квартир домов этой планировки выходили не сразу на лестничную площадку, а как бы в небольшой тупичок, размером два на два. Стриж наклонился к дверной ручке и увидел привязанную к ней алюминиевой проволокой лимонку. Его сразу бросило в жар, а когда он присел и, напрягая зрение, в полутьме разглядел подробности, то у него еще и перехватило дыхание.

– Андрюха, здесь граната. Чека почти уже вышла.

– Попробуй вставить ее на место, – посоветовал тот.

– Хорошо. Только как я скажу, ты осторожно втяни дверь на себя.

– Ладно, давай.

– Пусть все уйдут подальше.

Стриж поднял руки к гранате, потом отвел их, вытер о рубашку, и снова подвел к смертоносному грузу. Убедившись, что руки не дрожат, он взял в правую руку гранату, а в левую кольцо чеки. Осталось совсем мало, вставить, но этому мешала натянутая проволока. Анатолий уже открыл рот, чтобы скомандовать Андрею потянуть дверь на себя, но тут перед глазами Стрижа словно поплыла какая-то пелена. Она закрывала неясные очертания рук, а то, что он держал в руках, исчезло совсем.

– Андрей, – тихо начал он, – я ничего не вижу.

– Как? – не понял тот.

– Так вот. Как пелена перед глазами. А граната у меня в руке.

Андрей несколько минут молчал. Их разделяло не больше метра, Стриж даже слышал его дыхание в этой тишине, не менее тяжелое, чем у него.

– Погоди, сейчас я тебе кого-нибудь пришлю, – наконец решил Андрей, и Анатолий услышал, как он негромко сказал несколько фраз куда-то в глубь комнаты. Время текло томительно, каждая секунда растягивалась в какой-то невероятно длинный промежуток времени. Пелена перед глазами все не проходила, еще хуже было то, что от статичной напряженной позы стали затекать мышцы. Особенно досаждали полусогнутые колени, но даже помыслить было нельзя переменить положение. Наконец, после целой бесконечности на лестничной площадке раздались легкие быстрые шаги. Стриж услышал у себя над ухом чье-то дыхание, затем знакомый голос Сергея негромко сказал:

– Толь, давай я потихоньку возьму чеку, а ты держи гранату. Просто держи.

– Хорошо, только проволока натянута, – напомнил Стриж.

– Я вижу. Андрей, как я скажу, потихоньку прикрывай дверь.

Стриж почувствовал, как рука Сергея опустилась сверху на его левую руку, он даже увидел это, чуть расплывчато, так же, как он сейчас видел свою руку.

– Отпускай, – шепнул ему на ухо друг, и Анатолий расслабил пальцы левой руки. На какие-то секунды они замерли, затем Сергей негромко скомандовал.

– Давай, Андрюха…

Дверь чуть качнулась назад, но этого оказалось достаточно.

– Все! – облегченно выдохнул Сергей. – Вставил. Сейчас я загну усики, вот так.

Судя по звукам, он отмотал проволоку, открыл завибрировавшую дверь. Стриж с трудом разогнул затекшую спину, перевел дух, и словно дожидавшаяся именно этого момента, пелена перед глазами стала медленно рассеиваться. Он посмотрел на внешне спокойного Сергея, потом перевел взгляд на привалившегося к дверному косяку Андрея. Тот не сказал ни слова, но по крупным каплям пота на лбу и какой-то обмякшей фигуре они поняли, чего стоили ему несколько минут рядом со смертью.

Сергей поднял руку с уютно расположившейся на ладони лимонкой.

– Что с ней делать?

– Покажем Винтеру. Посмотрим, что он скажет.

30

Но удивлять Винтера им пришлось не сразу. Вначале Ленка и Андрей устроили Стрижу перекрестный допрос по поводу зрения. Хотя Анатолий и попытался отмахнуться от них или перевести разговор в область шуток, но пришлось рассказать обо всем. Андрей встревожился не на шутку, но больше всего, конечно, переживала Ленка. Стрижу даже показалось, что она внешне как-то сразу постарела. Под глазами резче обозначились тени, впервые появившиеся у нее после той аварии на шоссе.

– Надо тебе обратиться к врачам, – пришли к одному мнению все участвующие в консилиуме по поводу его здоровья.

– Обратимся, но чуть позже, – согласился Стриж. – Сначала наведаемся к Винтеру.

– Хорошо, – согласился Андрей. – Сейчас к Винтеру, а потом заедем в больницу.

Перед выходом он остановился и обернулся к остающимся друзьям.

– Серега, Илья, прикройте нас с балкона.

– Ты что, думаешь, они где-то рядом? – спросил Стриж.

– Ну им же интересно, сработает их шутка или нет.

Он был прав. Гранату к ручке двери привязал лично Беца, и сделал он это не по подсказке Князя, а по собственной инициативе. Ему надоело получать от начальства постоянные выговоры, и он решил доказать, что и сам на что-то способен. С шести часов экс-дискобол сидел в машине, терпеливо дожидаясь, когда же рванет его задумка. На всякий случай боевики были готовы встретить Стрижа и его друзей и более привычным способом: на коленях троих подручных Бецы покоились два «узи» и «АКМ». Но встретить им было не суждено. Неожиданно раздался звонок Князя.

– Васильич, срочно нужны люди.

– Сколько? – спросил Беца.

– Чем больше, тем лучше, но минимум четверо. Кстати, я не понял, ты где находишься? Только что звонил на дачу, тебя там нет.

– Я в городе, – замявшись, все-таки признался Горыныч.

– Так, молодец, конечно. С такой рожей?

– Да я из машины не вылажу, в черных очках.

– Ладно, подъезжай к порту, там в тупичке, ты знаешь, поговорить надо. Ты на чем?

– На «вольво».

– Хорошо, приезжай, и быстрей.

Беца вздохнул, опустил стекло, пронзительно свистнул. Откуда-то из кустов вынырнула щупленькая фигура его постоянного филера. Горыныч что-то долго объяснял парнишке, затем поднял стекло, и машина выехала со двора. Буквально через пару минут после этого наблюдатель увидел, как Стриж, а затем и Сергей по трубе десантировались из квартиры. Он доложил по телефону начальству, но Беце было уже не до того.

Князь ждал на месте встречи. Он уселся на заднее сиденье рядом с Бецей, покосился на его побитую морду.

– Ну-ка, ребята, погуляйте, – шуганул своих подельников Горыныч.

– Ну, объясни теперь, что ты тут делаешь? – начал Князь, когда они остались одни.

– Да Стрижа я караулил около подъезда, – честно доложил Беца, и рассказал весь свой план. Князь хмыкнул, но выговаривать подчиненному не стал.

– Ладно, не получилось и черт с ним. Другое дело есть. – Князь закурил, чувствовалось, что он нервничал. – Пошлешь двоих на квартиру Сакена, перероете все его барахло, а лучше всего заберете все с собой, подчистите, чтобы никаких следов не осталось. Квартиру-то помнишь?

– Ну, как же, сам ее для него снимал, – кивнул головой Беца. – А в чем дело, что за спешка такая?

Князь покосился на него и нехотя ответил:

– Накрылся азиат одним мягким местом.

– Как, кто это его?! – радостно изумился бывший метатель диска.

– Винтер этот самый. У Сакена должна быть его фотография, боюсь, как бы она не попала в руки ментам. Это самое главное. И еще. Двоих пошлешь по такому адресу: улица Черниговская, 49. Старичок там один живет, Бессмертный Алексей Палыч. Так вот, надо его сделать очень даже смертным.

– Он один живет?

– Да. В обоих случаях пусть будут осторожны, менты могут быть уже там. У старичка этого выгреби все бумаги, записные книжки, это очень важно.

– Что за старичок-то такой? – осторожно спросил Беца.

– Тебе это знать не обязательно, – отмахнулся Князь. – Бумаги потом сожжешь, и опять ложись на дно, понял? Нечего народ пугать своими фингалами.

Отдав указания, Князь укатил. Беца с облегчением вздохнул, гроза пронеслась, сегодня он даже не ругался, да и Сакен подох, собака азиатская. Это его особенно радовало, да еще то, что он снова очень нужен Князю. И он рьяно кинулся исполнять полученные инструкции.

А Стриж с Андреем благополучно добрались пешком до квартиры Винтера. Хозяин встретил их как обычно, поздоровался, но когда из полутемной прихожей они попали в более освещенный кабинет, лица у гостей поневоле вытянулись. Винтер явно был не в форме: левая рука на перевязи, а лицо его, не особо красивое, но озаренное каким-то внутренним светом ума и обаяния, выглядело просто усталым и бледным, с большими темными кругами под глазами.

– Что случилось? – в один голос спросили друзья.

– Ну как что, – слабо улыбнулся в ответ Винтер. – "Империя наносит ответный удар!", – процитировал он название всемирно известного фильма.

– Кто? – спросил Стриж.

– Сакен, – ответил капитан, и все-таки перебрался из своего излюбленного места просто за стол.

– И как? Серьезно? – Андрей кивнул головой на повязку. Винтер поморщился.

– Жить буду, хотя некоторые неудобства это доставит. Я не смогу сегодня вас пасти. Еще не спал. Врачи в больницу укладывали, еле отбрехался, потом коллеги долго мучили.

– А как Сакен? – осторожно спросил Стриж.

– Царствие ему небесное, – кивнул Винтер.

– Жаль, самому хотелось поквитаться.

– Извините, но я его с испугу пристрелил. Сейчас сам жалею. Думаю, он точно знал вашего Князя.

– У нас тоже не все в порядке, – подал голос Андрей.

– Что такое?

– Вот, была привязана к дверной ручке, – доставая гранату, пояснил Андрей.

– Хорошо, что Андрюха почувствовал что-то неладное, смогли обезвредить, – сказал Анатолий.

– Сволочи, – устало выдохнул капитан. – А если б девчонки первыми из дому вышли? Что сегодня делать будете?

– В двенадцать Надю хоронят, – сказал Стриж.

– Сходи, там должна быть эта девица, ее племянница. Может, что вспомнит, расспроси.

– Да, ты вот вспомнил. Вчера я как-то не сообразил, а сегодня ночью дошло, – Стриж вытащил из кармана фотографии, подал их Винтеру. – Я, оказывается, знал водилу с «опеля». Это Овсеев. Он работал со мной на спасалке.

– Вот как? – удивился Винтер. – А что же ты его вчера не опознал?

– Да я его видел в лицо только мельком. Не до того было, дорога дрянная.

Винтер мельком глянул на фотографии, включил компьютер, пощелкал клавишами.

– Ты смотри-ка, в самом деле Овсеев. Шестьдесят шестого года рождения, уроженец города Твери, пловец.

– Да, мастер, международник, – подтвердил Анатолий.

– А вот этих ты случаем не знаешь: Мешко, Соломин, Сафиулин, Гринин, Антошкин?

Стриж отрицательно покачал головой.

– Нет, не слыхал даже.

Винтер внимательно рассмотрел обе фотографии.

– Он давно к вам пришел?

– Да нет, месяца два.

Капитан задумался, вытянул было по привычке из пачки сигарету, но затем с сожалением отложил ее. При такой потере крови у него от курения начинала кружиться голова.

– Ну-ка, вспомни, находился он в той компании, что приходила к тебе в больницу?

Стриж утвердительно кивнул головой.

– Знаешь что, Анатолий Васильевич, расскажи-ка мне поподробнее про эту вашу Башню.

– Что именно? – не понял Стриж.

– Все. Сколько работает человек, принцип сменности, кадровый состав. У вас как напарники: постоянные или меняются каждый раз?

Стриж начал вспоминать. Винтер направлял его своими вопросами и попутно заносил какие-то данные в компьютер. В ходе разговора внезапно выяснилось, что за последние четыре месяца на башне сильно поменялся кадровый состав. Один из парней утонул, двое уволились, найдя очень выгодную работу, еще один умер.

– Ну а тебе лично из этих новеньких кто-нибудь не нравится? – спросил в самом конце разговора Винтер.

Анатолий сразу вспомнил бегающие глаза Матвеева.

– Да есть там один у нас, фамилия его Матвеев. Скользкий какой-то.

Винтер задумался.

– Ты можешь узнать, когда он работает?

– Запросто, позвоню сейчас и все.

– Попробуй, только не так явно.

Стриж набрал знакомый номер телефона.

– Игорек, ты что ли? Привет. Узнал? Ну молодец. Да ничего, нормально. Слушай… там деньжат нам подкинуть не собираются? Нет? А жаль. Ты с кем дежуришь? Вот как. Да что ты говоришь? Слыхал, что гробанулась какая-то машина, но не знал, что Васька там был. А с ним кто дежурил? Матвеев? – Он покосился на Винтера. – Слушай, а кто сегодня ночью дежурит? Он и дежурит. Ясно. Что спрашиваю? Да надо как-нибудь катер взять да друзей покатать. Зачем ночью, утром. Ну бывай, всего хорошего.

Положив трубку, Стриж обернулся к Винтеру.

– Матвеев дежурит сегодня ночью. Пока один, а напарником у него в последнее время был как раз Овсеев.

– Хорошо, надо подумать, – устало качнул головой Винтер. – Если что соображу, позвоню.

Но тут на столе зазвонил телефон. Он поднял трубку.

– Да, Винтер. Что, заговорил? – оживился было капитан, но потом радость его угасла. – Быстро сработали. Витя, надо проверить на Башне одного из спасателей, некто Матвеев Василий Иванович. Да, и постарайся побыстрее. Нет, наверно, я сам позвоню. Хорошо.

Положив трубку он покачал головой, устало постукал по клавишам компьютера.

– Вот и еще один кончик отрубили.

– Что за кончик? – поинтересовался Андрей.

– Пенсионера одного убили, – не вдаваясь в подробности, сказал Винтер. – Посредника. Но кое-что все-таки удалось узнать. Князь – это не просто кличка, тут двойной смысл. Он как бы полномочный представитель мощной московской мафии, наместник.

Рассказывать о том, что все это удалось выбить из майора Заславского, Винтер не стал. Улика, добытая им у Сакена ценой собственной крови, позволила ему решить программу минимум – вывести на чистую воду собственного начальника. Замполит остался профаном в новом для него деле. На его столе даже осталось личное дело Винтера без фотографии. Да и писать адрес капитана собственной рукой было очень неразумно. Майор продержался на допросе два часа. Но все равно коллеги Винтера опоздали. На столе Алексея Палыча Бессмертного еще дымилась чашка с традиционным утренним кофе, но сам он, вопреки фамилии, уже был мертв.

Проводив парней до двери, Винтер зашел на кухню, сварил себе кофе, прошел с чашкой в кабинет, несколько минут смотрел на дисплей, не понимая, что на нем высвечивает электронный мозг. Вздохнув, он выключил питание, поставил будильник на четыре часа вперед и завалился спать.