Текст книги "От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 1 (от КГБ СССР до МБ РФ)"

Автор книги: Евгений Стригин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 45 страниц)

Один из противников ГКЧП написал: «Собственно говоря, он провалился, как только люди поняли, что в них не будут стрелять и без разбора бросать в тюрьмы и что можно не только иметь, но и высказывать свое мнение о происходящем».[231]231
  Грачев А.С., «Кремлевская хроника», М., «Эксмо», 1994, с.146.


[Закрыть] Заметим, что в октябре 1993 года было совсем не так.

Борис Николаевич написал: «Публичный, внешне законный, «мягкий», и «плавный» характер путча выявил главную беду – это были аппаратчики, которые откровенно не подходили к роли политических лидеров, не были готовы к выступлениям, какому-то отчетливому, внятному поведению».[232]232
  Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 108.


[Закрыть]

Зато к такому поведению был готов Ельцин{148}148
  «…Реакцию Ельцина на путч была вполне предсказуемой – свой выбор он сделал не на рассвете 19 августа, а гораздо раньше. Рисковал ли он? Да, без сомнения, однако риск Ельцина был рациональным: он прекрасно понимал, что его, легитимного президента России, ни убить, ни арестовать не посмеют – в противном случае Запад разом перекроет все каналы финансовой подпитки СССР и тем самым вызовет невиданный со времен Гражданской войны кризис экономики. И пассивно взирать, чья возьмет, Ельцин тоже не мог – это крест-накрест перечеркнуло бы его шансы перехватить власть у выдохнувшегося Горбачева». (Столяров К.А., «Распад: от Нагорного Карабаха до Беловежской пущи», М., «Олма-пресс», 2001, с.179).


[Закрыть] и его окружение. Публично он обвинил членов ГКЧП в заговоре и лишении власти Президента СССР, призвал не подчиняться решениям этого комитета. «Наше обращение ставило путч вне закона», – напишет позже Борис Николаевич.

В тоже время со стороны членов ГКЧП отмечалось, что российское руководство, официально осуждая введение чрезвычайного положения, устанавливало закрытые контакты с лицами, действующими в рамках ГКЧП, стремилось сгладить ситуацию и создать видимость рабочего обсуждения возникших проблем с целью поиска приемлемых вариантов их решения.[233]233
  Крючков В.А., «Личное дело», М., «Олимп», 1996, том 2, с. 184–185.


[Закрыть] Это мнение Крючкова, который, впрочем, не подкрепляет свою мысль конкретными фактами, если не считать рассказами о телефонных переговорах с белодомовцами.

Председатель КГБ должен был по должности понимать, что это не так, что его вводят в заблуждение. В его подчинении был еще мощный орган, в принципе способный давать объективную информацию. Но то ли не дал, то ли сам председатель не мог ее оценить. А это уже говорит об уровне профессионализма.

Действовать нужно было решительно. Но этого не было, дальше прожектов дело не двигалось. Ельцин написал: «Начальник управления по защите конституционного строя КГБ СССР генерал-майор Воротников позже показал на допросе, что ему был выдан список лиц, подлежащих задержанию, и в нем, кроме российского руководства, значились бывшие главные «горбачевцы», отстраненные самим Горбачевым: Александр Яковлев и Эдуард Шеварднадзе. В списке было 70 фамилий. Зампредседателя КГБ Лебедев объяснил, что их надо будет задержать по поступлению дополнительной команды. Группа захвата московского управления КГБ в полной боевой готовности ждала приказа. Но он так и не поступил…».[234]234
  Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 90.


[Закрыть] Команду, которую в глубине души или явно ждали многие, так никто и не дал.

Как никто не дал и команду навести порядок у Белого Дома. Хотя кое-какие меры и обсуждались. Однако дальше обсуждения дело не сдвинулось. Комитет с красивым названием оказался говорильней.

Один из сотрудников госбезопасности писал: «Руководство КГБ и МВД решило «начать», но это «начать» не было подкреплено традиционными атрибутами решительных шагов. Никто не отозвался из отпусков, не ввели усиление, не… Таких «не» было множество. И по ним можно было судить о степени осмысления задуманного ГКЧП».[235]235
  Михайлов А.Г., «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин», М., «Олма-пресс», 2001, с.60.


[Закрыть]

2.1.10. Бестолковость гэкачепистов признавалась многими. Сам бывший министр обороны бывшего Советского Союза, бывший член ГКЧП Дмитрий Язов признавал: «Объявили ГКЧП, а потом – «Лебединое озеро». А здесь Ельцин раскрутил ситуацию, хотя он только ночью прилетел из Алма-Аты. И тем не менее они работали, а мы ждали, что все само собой как бы образуется. В этом была главная ошибка, серьезный просчет».[236]236
  «Советская Россия», 20.08.96, с. 3.


[Закрыть] Это мнение члена ГКЧП. А вот высокопоставленного военного (генерал А.И. Лебедь): «Все жалкие попытки со стороны совершенно не готовых к крутому развороту событий государственных мужей овладеть ситуацией рухнули….

Не укладывается в голове ситуация, когда три силовых министра, обладая всей полнотой власти, имея в своем распоряжении фактически все, что угодно, вот так бездарно в течение трех дней просадили все!».[237]237
  Лебедь А.И., «За державу обидно…», М, «Московская правда», 1995, с.408.


[Закрыть] Могли ли члены ГКЧП победить? Скорее всего могли.{149}149
  В 1989 году в столице Китай была примерно такая же ситуация. Площадь в центре Пекина залили кровью, но мир не перевернулся, мир смирился, а Китай продолжал успешно проводить реформы. Пример был. Но надо было некабинетное мышление, чтобы пойти на такие меры. У членов ГКЧП такого не было, оно было у Ельцина.


[Закрыть] Но умели ли они побеждать и хотели ли победы? Этот – вопрос более интересен.{150}150
  Задним числом один из основателей и лидеров ГКЧП Крючков писал, что хотели. И объясняет, почему не сумели. Через несколько лет после провала ГКЧП Крючков написал: «Причин провала выступления ГКЧП было не мало. Это вопросы, над которыми еще следует основательно думать, но на некоторые из них мне хотелось бы остановиться, разумеется, не претендуя ни в коей мере на непререкаемость моих суждений.
  Первое. Выступление ГКЧП носило верхушечный характер. Это была буря, в общем-то, наверху, в верхнем эшелоне власти, хотя с самого начала выступление могло бы носить более широкий и глубокий характер. Программа действий, предложенная ГКЧП, его обращение к советскому народу были привлекательными, понятными для людей и вполне могли бы послужить основой его деятельности на ближайшее время.
  Не случайно «демократические» средства массовой информации всячески избегали оценок Обращения ГКЧП к советскому народу, по существу его не критиковали: дальше общих обвинения в популизме не шли.
  Второе. ГКЧП недооценил потенциальной поддержки своей программы и своего выступления в массах, хотя поддержка, безусловно, была, как я уже говорил. По всей стране с 300-миллионным населением в течение 19–21 августа, несмотря на активные призывы российского руководства, приняло участие в митингах протеста, забастовках, разного рода собраниях, пикетах не более 160 тысяч человек. Рабочий класс, крестьянство работали, государственные учреждения функционировали. Московский стачком принял решение не идти на забастовку, о чем 20 августа 1991 года была соответствующая публикация в газете «Известия».
  Третье. Были переоценены возможности так называемого демократического движения. К тому времени оно уже начало терять свое влияние в массах. Несмотря на сохранявшиеся позиции – в некоторых слоях общества, прежним запалом для действий оно уже не располагало. Пик своего влияния и своих возможностей «демократическое движение» прошло.
  Четвертое. ГКЧП не проявил должной решительности, последовательности и организованности. Этому есть объяснение: для подготовки выступления, его обоснования и разъяснения, было слишком мало времени, в связи, с чем мы вполне резонно полагали, что более жесткие меры могут дать обратный эффект. К тому моменту значительные массы людей еще не осознали, не убедились в том, какая страшная беда надвигается на государство и, следовательно, на них. Вместе с тем спустя сутки после подписания Союзного договора нашего государства уже бы не стало, поэтому фактор времени подгонял и не позволял подготовить и осуществить все необходимые меры.
  Пятое. Для успеха дела следовало пойти на решительный разрыв с Горбачевым. К тому времени его влияние, и авторитет у людей были близки к нулевой отметке. Вера в него у советских людей была утеряна, пустословие раздражало, народ разочаровался в своем руководителе. Двойственная позиция ГКЧП по отношению к Горбачеву сбивала с толку общественность, советских людей и порождала сомнения в искренности намерений ГКЧП.
  Как теперь представляется, отмежевание от Горбачева не сузило бы, а значительно расширило массовую базу ГКЧП. Двойственная позиция по отношению к Горбачеву дезориентировала и руководство бывших союзных республик, чем незамедлило воспользоваться российское руководство.
  Шестое. Пагубной оказалась затяжка с созывом Верховного Совета и Съезда народных депутатов СССР. Более того, надо было одновременно созывать и Верховный Совет, и Съезд. Если поддержка Верховного Совета была в какой-то степени под вопросом, то поддержка со стороны Съезда народных депутатов сомнений не вызывала.
  После августа 1991 года Горбачев в одном из своих выступлений прямо сказал, что Съезд народных депутатов мог бы поддержать «путчистов». Но время было потеряно, и ГКЧП сам лишил себя широкой поддержки.
  Седьмое. Благодаря усилиям Горбачева и его сподвижников Коммунистическая партия Советского Союза к тому времени почти полностью потеряла свою боеспособность. Она была парализована, слабо сопротивлялась развалу государства и своему разложению. Бесплодные дискуссии, фракционность, предательство руководителя партии разъедали ее вконец. Но и в этих условиях откровенный призыв к рядовым коммунистам, к первичным партийным организациям выступить – в защиту Союза мог бы сработать. Однако и этого не было сделано. Некоторые движения патриотической ориентации еще не набрали силу, организационно и политически не окрепли, поэтому они были обречены на роль пассивных наблюдателей за развитием событий.
  Восьмое. Слабо использовались средства массовой информации, хотя у ГКЧП были возможности получить поддержку значительной их части для выступления в нужном направлении. Для этого надо было заблаговременно привлечь к выступлениям в средствах массовой информации – в газетах, журналах, на телевидении и по радио – политологов, экономистов, журналистов, деятелей искусства, представителей рабочего класса, крестьянства для показа бедственного положения в стране и предательской политики ее руководителей.
  Девятое. Союзные республики были оставлены без должного внимания. С их стороны не было отмечено сколько-нибудь серьезной оппозиции по отношению к ГКЧП, но они не были соответствующим образом сориентированы, их потенциал не был задействован, хотя возможности к этому имелись. К тому времени во всех союзные республиках негативное отношение к политике и деятельности Горбачева достигло высокой точки
  Десятое. Ввод войск и особенно боевой техники в Москву был ошибочным решением. Не стоило вводить и комендантский час. Как показали события, и первое, и второе было лишним. Эти меры давали повод думать, что те, кто ввел чрезвычайное положение, опасаются народа. Было бы вполне достаточно использовать подразделения Министерства внутренних дел и Комитета госбезопасности СССР, а также рабочие дружины, которые к тому времени уже были на некоторых предприятиях». (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с. 355–358).


[Закрыть]

Кстати о бестолковости деятельности Крючкова вспоминал его заместитель, начальник ПГУ КГБ СССР Шебаршин Л.В.[238]238
  Шебаршин Л.В., «Рука Москвы», М., «Центр-100», 1992, с. 278–283.


[Закрыть] «Бездействие ГКЧП в ходе так называемого государственного переворота, откровенно непрофессиональное его осуществление (если это действительно была попытка переворота с насильственным отстранением от власти Президента СССР), «закулисный характер» подлинной борьбы при внешних театрализованных эффектах и стремительная сдача «заговорщиками» позиций породили много недоуменных вопросов и версий в трактовке этих событий».[239]239
  «История современной России», под ред. В.В.Журавлева, М., «Терра», 1995, с. 120 год.


[Закрыть] Так говорили и писали многие.{151}151
  С.Н. Бабурин сказал: «Трагедия того же ГКЧП в том, что люди, вошедшие в этот комитет, действовали как дилетанты в политике. Имея огромный партийной и хозяйственный опыт, они не понимали, что в политике нужно немедленно искать союзников и работать жестко, работать, не думая о том, что или ран или пропал. Других вариантов быть не должно». («Гарифулина Н., «Сергей Бабурин: «ныне или никогда!», М., «Альфа», 1998, с.98).


[Закрыть]

Однако, есть мнения, что среди членов ГКЧП были все же люди, способные возглавить и победить. Ельцин, указывая на решающую роль в ГКЧП Крючкова, называет только двух лиц, готовых взять на себя ответственность – Валентина Павлова{152}152
  «Это был, пожалуй, единственный из гэкачепистов, который, будучи премьер-министром, не боялся открыто идти вразрез с линией Горбачева, конфликтовать с ним, это был тот лидер, который активно поддерживал идею военных о введении режима чрезвычайного положения, видя в ней большой экономический смысл». (Ельцин Б.Н., «записки Президента», М., «Огонек», 1994, с.97).


[Закрыть] и Анатолия Лукьянова.[240]240
  Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 97.


[Закрыть] Решительность и способность идти на риск – эти качества нужны для успеха многих начинаний. Для введения чрезвычайного положения тем более.

«Утром 19 августа произошел первый сбой в работе ГКЧП: заболел премьер-министр Павлов»,[241]241
  Крючков В.А., «Личное дело», М., «Олимп», 1996, том 2, с. 181.


[Закрыть] – так пишет Крючков и в его словах чувствуется значение этого события. Хотя, прямо признавать незаменимость заболевшего Крючков не стал.

Оставшись без решительного лидера гэкачеписты мялись, жались и не решались. Крючков был неспособен на то, чтобы жестко пойти на установления действительного чрезвычайного положения. Писали о «лисьих повадках Крючкова, тихой сапой отползавшего в тень».[242]242
  Столяров К.А., «Распад: от Нагорного Карабаха до Беловежской пущи», М., «Олма-пресс», 2001, с.188.


[Закрыть] Пыла членам ГКЧП хватило на три дня. Важную роль в окончании ГКЧП занял Язов, приказавший выводить войска из Москвы. Ввод войск в Москву было единственным действием, на которое они пошли. Кстати, совершенно бесполезное действие, которое только накалило обстановку.

Продержаться гэкачепистам нужно было всего лишь несколько дней, может быть недель. Народные депутаты СССР были близки к тому, что окажут поддержку и проголосуют в нужном русле, если с ними как следует поработать. Своим официальным заявлением Лукьянов уже практически начал это делать

Собравшиеся вокруг здания Верховного Совета РСФСР противники ГКЧП долго выдержать не могли. Некоторые из них откровенно трусили.{153}153
  Крючков писал: «…Силаев в ночь на 21 августа решил покинуть «Белый дом», так как был уверен, что находящиеся в нем лица уничтожены в результате штурма. На всякий случай он даже попрощался с Ельциным». (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с.194).


[Закрыть] Остальные бы постепенно расходились. Социальный взрыв не может быть долгим. Да и был этот взрыв только вокруг здания Верховного Совета РСФСР.

Вся остальная страна жила обычной жизнью. Открытую поддержку ГКЧП заявляли многие, особенно за пределами столицы. Кроме маленького острова недовольных вокруг «Белого дома» в Москве, никакого протеста по стране практически не было. Так отдельные недовольные в отдельных местах огромной страны. В целом народ молчаливо поддержал ГКЧП, но без решительного лидера в самом составе ГКЧП эта поддержка была бессмысленна. Они сами сдали себя, такое в истории человечества бывало, но очень редко. Правда, было еще одно обстоятельство, на которое не все обратили внимание.

2.1.10.1. Противников ГКЧП довольно быстро поддержали из-за рубежа. И это свидетельствует, что интересы Запада были против стабилизации положения в стране. Но, похоже, не в этом главное.

«То, что западные страны не стали выжидать, оказалось неожиданностью для ГКЧП. Вечером то же дня они невнятно пробурчали на пресс-конференции о «преждевременной реакции» и «вмешательстве во внутренние дела.

Теперь, задним числом, – писал Ельцин, – я понимаю причины такой быстрой и однозначной реакции. Ну, во-первых, западные аналитики давно уже «вычислили» путч, он для них неожиданностью не был. У нас в стране никто не верил, сама мысль об этом казалась дикостью, а со стороны-то виднее. И, наконец, несмотря на всю неясность ситуации с Горбачевым (которая, впрочем, для западных разведок, я думаю, стала ясна в считанные часы), путч выглядел хотя и страшно, но уж слишком карикатурно, грубо, я бы сказал, глупо, чтобы колебаться по вопросу о доверии к самозванному руководству СССР».[243]243
  Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 172.


[Закрыть]

Отрицательное отношение Запада много значило для Горбачева (именно поэтому его и нужно было «изолировать») и даже для других членом ГКЧП (см. высказывание Валентина Павлова, помещенное в пункте 2.1.1.). Не исключено, что именно негативная реакция Запада на «путч» оказала основное воздействие на поведение Горбачева 21 августа 1991 года, когда к нему приехали члены ГКЧП.

2.1.11. Совсем на первый взгляд не понятно выглядит поездка нескольких членов ГКЧП и связанных с ними лиц в Форос к Горбачеву, которая состоялась 21 августа. Как-то невнятно и непонятно пишет об этом Крючков: «Обсудили обстановку, ночное кровопролитие и пришли к выводу, что дальше рисковать нельзя и, потому решили прекратить деятельность Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР, выехать в Форос к Горбачеву, еще раз доложить ему обстановку, попытаться убедить предпринять какие-то шаги для спасения государства от развала».[244]244
  Крючков В.А., «Личное дело», М., «Олимп», 1996, том 2, с. 202.


[Закрыть] Неубедительно объяснил Владимир Александрович.{154}154
  Поездка в Форос наводит на мысль, что Горбачев ранее дал гэкачепистам какой-то срок (может быть три дня) на их эксперимент или поставил условие (до первой крови). После чего будет видно. Через три дня они и приехали доложить (кстати, первая кровь трех человек уже была). Но предварительно в тот же день президент страны договорился с другом стороной. А признать наличие прежней договоренности на существование ГКЧП, для Горбачева было уже нельзя. И для членов же ГКЧП, признать такую договоренность означает поставить себя в дурацкое положение прислужников Горбачева, который же их и цинично предал. Так что все и молчали. Возможно, сказать гэкачеписты могли бы в начале, но оказались под арестом, а потом стало уже слишком поздно признаваться в своей глупости.
  Косвенных подтверждений этой версии не мало. Например, О.Д. Калугин писал «о психологии Крючкова, сформировавшейся в течение длительного пребывания в аппарате ЦК КПСС в качестве помощника Андропова, то есть о психологии человека, познавшего искусство дворцовой интриги, но всегда знавшего свое место – исполнителя чужой воли». (Калугин О.Д… «Прощай, Лубянка», М., «Олимп», 1995, с.226). То есть, по Калугину, Крючков не мог действовать самостоятельно. Он, либо действовал по чужой воле, либо был слишком нерешителен, чтобы сжечь мосты.
  Еще более откровенен Г.Х. Попов, написавший: «…Требуя вернуть Михаила Сергеевича, Ельцин сразу же лишил ГКЧП возможности добиться в будущем соглашения с Горбачевым. А самого Горбачева ставил в положение, когда соглашение с ГКЧП стало бы предательством по отношению к сохранившей ему верность России». (Попов Г.Х., «Снова в оппозиции», М., «Галактика», 1994, с. 251–252). По Попову получается, что Горбачев должен был решать, кого ему предать.
  Намеками это полупризнает приближенный к Горбачеву Андрей Грачев, напасавший: «…Проявив в Форосе явно неожиданную для путчистов твердость, Горбачев создал необходимые предпосылки их поражения и тем самым спас Ельцина. Тот, в свою очередь, не остался в долгу, вернув Президента в Москву на прежний пост, несмотря на массу вопросов и сомнений, которые вызвал визит гекачепистов в Форос». (Грачев А.С., «Кремлевская хроника», М., «Эксмо», 1994, с. 165).
  Почему на умолчание истинной роли Горбачева решился Ельцин? Тут ответ прост: ему это было вначале крайне выгодно. Тот же Попов писал, что еще до создания ГКЧП среди ельцинской команды думали, как о самом выгодном варианте путча когда он формально направлен против Горбачева. «Скорее всего, таким он не будет, но может быть, нам удастся представить его именно таким – и это будет наша большая удача». (Попов Г.Х., «Снова в оппозиции», М., «Галактика», 1994, с.252). Откровенней сказать трудно.


[Закрыть] Похоже, что он что-то недоговаривает. Неясностей больше, чем можно. Ответить на эти вопросы и выбрать одну единственную и верную версию должно было следствие. Но….

Наиболее вероятным выглядит версия о том, что они просто выполняли волю Горбачева, верно служили ему и стали «героями» сопротивления Горбачеву лишь потому и после того как он предал, передав на расправу российским властям.{155}155
  Через несколько лет Крючков задаст себе вопрос: разве не было оснований для постановки вопроса об отставке Президента СССР. И тут же пояснит, что тогда у него были еще иллюзии». (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с. 299–421).
  Обладая властью руководителя мощнейшей мировой спецслужбы можно было бы быть более понятливым в том, куда шла страна и кто ее к этому вел. И можно было бы быть более смелым в принятии решения о ее судьбе.
  Но такой вот у СССР был руководитель основной спецслужбы, отвечающей за безопасность страны. Иллюзии у него были тогда, когда их просто не должно быть.


[Закрыть] Поездка в Форос – лучшее доказательство этой версии. Близкий вариант этой версии будет рассмотрен в пункте 2.1.14.

Почти не вызывает сомнений одно: перед Горбачевым 21 августа 1991 года был выбор. К нему прилетели две делегации. Он выбрал сторону Ельцина{156}156
  Если верна версия о горбачевском участии в создании ГКЧП, то наиболее интересен момент встречи Горбачева с российской делегацией. Довольно естественно, что начать разговор он решил именно с нее. Вероятно, что беседа с приехавшими членами ГКЧП была для него не особенно интересна. Он должен догадываться о том, что они скажут. А вот доводы российской делегации он вряд ли знал. Именно после встречи с «россиянами» Горбачев и принимает решение сдать гэкачепистов. Так, что доводы российской делегации, убедившей Горбачева встать на их сторону, самое интересное и загадочное в тех трех августовских днях.
  Конечно, можно предположить, что Горбачев был поставлен перед фактом признания Ельциным членов ГКЧП как преступников, перед фактом того, что это уже передано СМИ, перед фактом значительной поддержки Ельцина лидерами западных стран.
  Горбачев, вероятно, понял: сделать вид, что ему почти ничего не было известно, и начать заминать «скандал в благородном семействе» не получится. Похоже, Горбачев понял, что переиграл и будет замаран сам. Раньше в подобных ситуациях он сдавал фигуры поменьше и поступал с ними помягче. Теперь он сделал более крутой шаг, но в том же своем горбачевском стиле.


[Закрыть] и через несколько месяцев лишился власти. Гадать, чтобы случилось, если бы он выбрал ГКЧП, сложно. История не знает сослагательного наклонения. Да и мог ли он выбрать другой вариант сказать сложно.

Этот выбор есть, пожалуй, самый драматичный и важный момент, определивший ход развития будущих событий в стране.

2.1.12. Несколько часов прилетевшие гэкачеписты ждали, когда их примет хозяин (читай, Президент СССР). «Мы прибыли, – писал Крючков, – доложить обстановку, объяснить наши действия, рассказать, что произошло в стране за истекшие двое суток и какие выводы из всего этого напрашиваются».[245]245
  Крючков В.А., «Личное дело», М., «Олимп», 1996, том 2, с. 212.


[Закрыть] Обычный доклад обычных подчиненных. Словно и не было путча!?

Похоже, что участники того неудавшегося заговора (имеется в виду ГКЧП) рассчитывали, что Горбачев поведет себя как обычно, т. е. сделает вид, что ему почти ничего не было известно и начнет заминать «скандал в благородном семействе». Они, ждали прибалтийского (карабахского, бакинского и т. д.) варианта развития событий с возвращением на круги свои или на худой конец почетные отставки, а получили российский со следственным изолятором.

Их переиграли. Прежде всего, Ельцин, а подыграл ему Горбачев. Хотя, нельзя исключить и наличие более опытных кукловодов, прежде всего зарубежных.{157}157
  Автор не встречал очень серьезных доказательств организации августовского сценария со стороны зарубежных сил. Разговоры на эту тему велись и еще, вероятно, будут, но это по большей части только разговоры, эмоции.
  Однако, есть несколько обстоятельств. Прежде всего, вероятность большой заинтересованности западных стран в развитии событий именно по этому сценарию. Выгоду получили именно они. Затем – недвусмысленная деятельность в поддержку именно такого развития сценария (публичное недоверие ГКЧП, публичная и скрытая поддержка Ельцина и его окружения и пр.).


[Закрыть]

«…Прожженные политики не руководствуются правилами поведения, принятыми в порядочном обществе. Для них обстановка взаимного недоверия столь же обычна и естественная, как для нас – чистить зубы утром и вечером, воспитывать детей и почитать усопших».[246]246
  Столяров К.А., «Распад: от Нагорного Карабаха до Беловежской пущи», М., «Олма-пресс», 2001, с. 184–185.


[Закрыть]

После долгих проволочек Горбачев так и не принял делегацию гэкачепистов. Приняла их прокуратура РСФСР, которая осуществила задержание. Кстати, нормальной логики в этом нет никакой. «Преступление» совершено против властей СССР, а расследует прокуратура одной из республик.{158}158
  Указом Президента СССР от 22 августа 1991 года был освобожден от должности премьер-министр Валентин Павлов «в связи с возбуждением Прокуратурой СССР уголовного дела за участие в антиконституционном заговоре». (Павлов В.С., «Август изнутри. Горбачевпутч», М., «Деловой мир», 1993, с.124). Так было уголовное дело возбуждено в Прокуратуре СССР или нет?


[Закрыть] Но Ельцин и его окружение понимали, что нити следствия должны были быть в их руках. А будущий экс-президент СССР в тот период был, как бы без власти и покорен любому, кто на него надавит.

Красиво написал Олег Попцов: «Президент, угодивший в плен, извлеченный оттуда своим соперником, в час своего возвращения в Москву еще не понимал, что, настрадавшийся, измученный, он сходит не по ступенькам самолетного трапа, а спускается с Олимпа власти. В рассеянных вспышках блицев, одетый в походно-домашний костюм, он подарил образ экс-президента. Горбачев вернулся в другую страну».[247]247
  Попцов О.М., «Хроника времен «царя Бориса», М., «Совершенно секретно», 1996, с.164.


[Закрыть]

2.1.13. Горбачева в унизительной форме заставили «сдать» КПСС. Все это происходило на глазах миллионов телезрителей. «Когда он на заседании Верховного Совета попытался вновь завести разговор о социалистическом выборе и перестройке, демократы его грубо одернули и предложили подписать Указ о приостановлении деятельности компартии РСФСР. Испуганный Горбачев немедленно сложил с себя полномочия генсека и призвал ЦК КПСС к самороспуску…».[248]248
  Кислицын С.А., Крикунов В.И., Кураев В.Д., «Геннадий Зюганов», Краснодар, «Флер-1», 1999, с.70.


[Закрыть]

Чуть менее унизительно повели себя остальные партийные функционеры. Руцкой по военному смачно напишет через несколько лет: «Авангард предателей попрятавшись по щелям, послушно замолчал, не издавая ни звука протеста; Политбюро, ЦК КПСС, республиканские компартии, обкомы, крайкомы, райкомы КПСС разбежались, как крысы с тонущего корабля».[249]249
  «Наш современник», N 5, 1995, с.140.


[Закрыть]

Грубовато, но откровенно. Партийный аппарат, который, имея все возможности победить, позволил одолеть себя. Что они еще заслуживают? Ведь именно они выбрали такого генсека, поддерживали его (а частично и были выдвинуты им), не меняли его, когда всем здравомыслящим было давно уже ясно, что страна падает в пропасть.

Кстати, некоторые «крысы» разбежались на заранее подготовленные позиции.

2.1.14. Одновременно с бегством партократов начался другой процесс. Какая же революция без героев!? Причем, желательно мертвых. С последних спрос проще, нужно только сочинить подходящую биографию, расписать «подвиг», а мертвые не подведут (не сделать больше глупых поступков, за которых их не то что в герои, но в худшую категорию не всегда примут).

Одним словом, закон жанра требует.{159}159
  «Новой русской революции» нужна была жертвенная кровь, и пролитие ее было предопределено». (Лебедь А.И., «За державу обидно…», М., «Московская правда», 1995, с.406).


[Закрыть] А раз требует, то героев находят. И нашли. Да не одного, а целых троих. Они погибли в ночь с 20 на 21 августа. В первое время было известно, что погибли они в ходе блокирования колонны бронетехники.

Эти смерти сыграли не малую роль в судьбе ГКЧП. Напомним слова Крючкова об утренней (21 августа) встрече членов ГКЧП: «Обсудили обстановку, ночное кровопролитие и пришли к выводу, что дальше рисковать нельзя и, потому решили прекратить деятельность Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР, выехать в Форос к Горбачеву, еще раз доложить ему обстановку, попытаться убедить предпринять какие-то шаги для спасения государства от развала».[250]250
  Крючков В.А., «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с. 202.


[Закрыть]

Но, Крючков, похоже, недоговаривает. Дипломат и разведчик, а точнее чиновник со стажем, не говорит многого. Ельцин уточняет: «И все-таки это были жертвы, которые отрезвили всех. Уже наутро под давлением своих заместителей маршал Язов отдает приказ о выводе войск из Москвы.

Гэкачеписты, еще вчера чувствовавшие себя уверенно под защитой стольких стволов, теперь оказались лицом к лицу со своей судьбой. Они в шоке».[251]251
  Ельцин Б.Н., «Записки президента», М., «Огонек», 1994, с.126.


[Закрыть]

А вот здесь, похоже, уже Борис Николаевич переговаривает. В шоке гэкачеписты оказались, не потому, что из Москвы уводятся бронетехнику, а потому, что был дан такой приказ. Язов явно начинает действовать вне рамок ГКЧП.

Наскоро сколоченный комитет, без явного лидера, с различными потаенными намерениями разных его членов, которые все вместе практически так и не собирались, стал рушиться. Язов, кроме того, вероятно, находился под влиянием «тбилисского синдрома», когда в 1989 году впервые политики подставили военных.{160}160
  «Тбилисский, а впоследствии и вильнюсский синдром заставлял задуматься о последствиях выполнения приказа». (Михайлов А.Г., «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин», М., «Олма-пресс», 2001, с.60).


[Закрыть] Да и как не быть, если после событий в Тбилиси, политики (прежде всего Горбачев) делали это не один раз. Кому же не надоест столь часто быть козлом отпущения!?

Управляемость ГКЧП стала еще более неуправляемой. Единственное, что они сделали – ввели бронетехнику в Москву, а вот теперь и этого прекращают. Пора лететь в Форос, пусть сам хозяин разбирается.

«Кровавое столкновение на Садовом кольце и последовавший за ним антигэкачеписткий пропагандистский залп как бы парализовали волю ГКЧП».[252]252
  «История современной России», под ред. В.В. Журавлева, М., «Терра», 1995, с.116.


[Закрыть] Кстати, это подтверждается и другими,{161}161
  «Происшествие на Садовом кольце поставило жирную точку. ТО, что гибель трех парней явилась переломом, поняли все и сразу». (Михайлов А.Г., «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин», М., «Олма-пресс», 2001, с.62).


[Закрыть] писавшими, например, следующее: «Шок и возмущение москвичей заставили путчистов отступить».[253]253
  Грачев А.С., Кремлевская хроника», М., «Эксмо», 1994, с.147.


[Закрыть]

Заметим, что в 1989 году такая же малая кровь привела к падению коммунистических режимов в Чехословакии и Румынии. Примеры для подражания были. Так, похоже, кровь трех человек стала последним толчком, развалившим ГКЧП. Однако, что же было на самом деле?

Что же в действительности произошло в ночь с 20 на 21 августа? «Во всех интервью и воспоминаниях военных почему-то упорно называют перемещение колонн бронемашин по Садовому кольцу, от улицы Чайковского к Смоленской площади, «патрулирование» московских улиц. Но это было не просто патрулирование, а последняя, отчаянная попытка какими-то перемещениями техники напугать, расшатать, разбросать толпу у Белого Дома»,[254]254
  Ельцин Б.Н., «Записки президента», М., «Огонек», 1994, с.125.


[Закрыть] – так объясняет Ельцин.

Возможно, что так и было. Но не в этом главное. Далее Борис Николаевич просто поясняет (заметим, что эти слова были опубликованы в 1994 году): «…В подземном тоннеле на одну из машин набросили брезент, человек прыгнул на броню, раздался предупредительный выстрел из люка – парень упал. Броневик рванул назад, волоча за собой по асфальту беспомощное тело. Еще двое, бросившиеся на помощь упавшему, были застрелены.{162}162
  Крючков же писал: «Следствие установило, что гибель людей произошла не в результате выстрелов на прямое поражение, а в сутолоке; двое из них были задавлены машинами, одного сразила пуля, которая срикошетила от стен тоннеля». (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с.196).
  Вот и разберись, кто прав: повесили или утопили.


[Закрыть]

Долго-долго оставалась кровь на асфальте. Ушли из жизни трое молодых ребят: Дмитрий Комарь, Илья Кричевский и Владимир Усов.

Вечная им память».[255]255
  Ельцин Б.Н., «Записки президента», М., «Огонек», 1994, с. 125–126.


[Закрыть]

Кстати, при этом серьезно пострадали военнослужащие.[256]256
  «История современной России», под ред. В.В. Журавлева, М., «Терра», 1995, с.116; Крючков В.А., «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с. 196.


[Закрыть] Но об этом СМИ практически молчало, кому жалко каких-то вояк.

Несколько по иному говорит В.А. Крючков: «…В тоннеле под Калининским проспектом несколько БТР были заблокированы троллейбусами, грузовыми машинами, причем с обеих сторон. Не было возможности ни повернуть назад, ни продолжить движение вперед. На машины посыпался град камней, тяжелых предметов, полетели бутылки с зажигательной смесью. Машины загорелись, на них полезли возбужденные, а некоторые явно нетрезвые молодчики. Попытки экипажей образумить людей не увенчались успехом. В результате провокации трое из числа нападавших погибли».[257]257
  Крючков В.А., «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с. 197.


[Закрыть]

А, в самом деле, была ли провокация? А почему бы и нет. Мы ведь уже говорили, что кровь была нужна. А до широкой общественности так и не довели, даже то, кто давал приказ блокировать бронетехнику. А уж как действовали и подавно точно неизвестно. Кстати, по словам генерала А.И. Лебедя, 19-летний мальчишка-сержант предотвратил взрыв машины с боекомплектом, в результате которого могло погибнуть не три, а 1333 человека, заплатившие своей жизнью за недомыслие, глупость и не спровоцированную агрессивность».[258]258
  Лебедь А.И., «За державу обидно…», М., «Московский комсомолец», 1995, с.406.


[Закрыть]

Но уголовное дело было только по возможному факту убийства троих молодых людей. «Московская городская прокуратура, проводившая следствие по этому факту, прекратила уголовное дело, посчитав, что нет состава преступления ни со стороны нападавших, ни со стороны военнослужащих, которые подверглись нападению».[259]259
  Крючков В.А., «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с. 197.


[Закрыть]

Тот же Лебедь счел нужным отметить: «Спасибо, что нашлись тогда здравомыслящие люди, которые остановили произвол в отношении ни в чем не виновных солдат. И следует отдать дань мужества женщины-следователя, которая вела потом это дело. Не знаю, как ее зовут, но она сумела возвыситься над буйствующей конъюнктурой и, объективно, беспристрастно разобраться в случившемся, оправдать солдат, ставших жертвами трагических обстоятельств».[260]260
  Лебедь А.И., «За державу обидно…», М., «Московский комсомолец», 1995, с.406.


[Закрыть] Правда, Крючков назвал это заминанием дела.{163}163
  «Крючков писал: «Таким путем решили замять этот «эпизод», однако в последующем при расследовании уголовного дела по ГКЧП обвиняемые настояли на приобщении материалов происшествия в тоннеле под Калининским проспектом к общему делу для того, чтобы в ходе открытого судебного процесса показать всю абсурдность обвинений в гибели трех гражданских лиц в результате защиты ими «Белого дома» и якобы неспровоцированного нападения на них военнослужащих патрульного взвода». (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с. 196–197).


[Закрыть]

Но это потом. А первоначально истерическая панихида по безвинным жертвам, торжественно-кощунственное награждение их всех почетными званиями Героя Советского Союза. А за что? Ведь потом оказалось, что никто не виноват. Если нет преступления, то разве может быть герой, его пресекающий? Оказывается, может, если захочет кто-то властно направляющий ход событий.

Александр Иванович Лебедь написал: «Погибших людей по-человечески жаль. Безвременно ушли из жизни полные сил и здоровья молодые люди. Царство им небесное и земля пухом. Но то, что они стали последними в истории существования страны Героями Советского Союза, восприняв это звание посмертно из рук людей, которые готовились этот Союз ликвидировать, звучит с каждым днем и месяцем все более пронзительно-кощунственно».[261]261
  Лебедь А.И., «За державу обидно…», М., «Московский комсомолец», 1995, с.407.


[Закрыть]

2.2. У семи нянек дитя без глаза

2.2.1. По юридической логике за преступлением должно следовать расследование, затем наказание. По политической логике – не всегда так. Сразу после падения ГКЧП началась эпидемия расследований. Кто и что только не расследовал! Впрочем, есть хорошая русская пословица: у семи нянек дитя без глаза.

Вероятно, некоторым хотелось порасследовать, чтобы показать свое превосходство над некогда могущественным КГБ, некоторым – получить нужную для себя информацию, некоторым – пристроить нужного человека, некоторым… В прочем, были ли такие, которые хотели объективно разобраться с проблемами государственной безопасности?{164}164
  Это вообще особая тема разговора о проверках и контроле. В нашем отечестве последние годы их проводилось столь много и столь часто, что, казалось бы, вот-вот будет построен рай на земле. Но рая так и не появилось, а это наводит на печальную мысль, что на самом деле все эти проверки проводились со всем с другой целью.


[Закрыть]

Прежде всего, начнем с самого уголовного дела, которое вопреки всякой логике («преступление» ведь было направлено против союзных властей) было возбуждено прокуратурой Российской Федерации. Очевидно, команда Ельцина понимала, позволить расследовать прокуратуре СССР, означает потерять контроль над ситуацией, контроль над Горбачевым и общественным мнением. Их логика была логикой политика, неожиданно получившего прекрасный шанс разделаться с конкурентами.

2.2.2. Расследование дела ГКЧП первоначально казалось победителям делом легким и быстрым. Уже 29 октября 1991 года генеральный прокурор РСФСР Степанков заявил, что следствие по делу ГКЧП должно быть закончено к концу ноября.[262]262
  Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 136.


[Закрыть] Генеральный прокурор огромной страны, как и все молодые (40 лет) начальники, хотел поразить сограждан быстротой работы.{165}165
  «Генеральным прокурором стал в силу стечения обстоятельств и полного незнания прокурорских кадров руководством Верховного Совета и самим Борисом Ельциным.
  Рекомендации Трубина (в ту пору Генерального прокурора СССР) представлялись рискованными. Все то, что контролирует Трубин, в конечном счете, контролирует Горбачев. Степанков – народный депутат России из Хабаровска. Уже хорошо, что не москвич. Московская номенклатура однажды предала Ельцина. Он не желал рисковать еще раз. Так сорокалетний хабаровский прокурор Степанков стал Генеральным прокурором России». (Попцов О.М., «Хроника времен «царя Бориса», М., «Совершенно секретно», 1996, с. 463).


[Закрыть] Но, как и все такие молодые реформаторы, он оказался плохим пророком. Впрочем, какая ему разница. За его несбывшиеся пророчества расплачивались совсем другие.

Тем более, что тогда время шло очень быстро и актуальность дела ГКЧП испарялась стремительно. Через несколько месяцев (особенно после декабря 1991 года) российские власти заметно потеряли интерес к делу.{166}166
  А какой может быть интерес, если Горбачев уже не у власти, а Советского Союза нет? Кому нужно это уголовное дело в такой ситуации?


[Закрыть] И господина прокурора никто уже не торопил.

2.2.3. Следует также отметить, что кроме расследования всего дела ГКЧП была еще и проверка деятельности органов КГБ. Председатель государственной комиссии по расследованию деятельности органов государственной безопасности стал Степашин, назвавший КГБ одним из инициаторов переворота. Все документы комиссии, по словам Сергея Степашина, планировалось передать в средства массовой информации.[263]263
  «Красная звезда», 15.11.91, с.2.


[Закрыть]

«Карьерный взлет Степашина пришелся на дни после путча, – писал Владимир Воронов, – одно время его даже прочили на пост министра обороны. О реальных политических взглядах господина Степашина в те дни (да и после) судить трудно, возникает даже сомнение в том, что они у него вообще имеются… Люди с характером Степашина просто по своей природе органично не способны к какой-либо собственной инициативе – это лишь послушные исполнители, к тому же подверженные влиянию собственного аппарата».[264]264
  «Сибирская газета на Енисее», N 4, 1995, с. 10–11.


[Закрыть] Разумеется, это только одна из точек зрения. Были и другие.

Степашин потом станет заместителем министра – начальником управления Министерства безопасности РФ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области и В.В. Путин скажет о нем: «Он … повел себя неожиданно по-взрослому, чем вызвал уважение многих, в том числе и мое».

2.2.3.1. Существует интересная (хотя и сомнительная информация) о начале работы комиссии: «Напутствуя Степашина, президент России Борис Ельцин говорил о необходимости объективного рассмотрения всех обстоятельств случившегося и предупреждал о недопустимости развала КГБ, разгона его сотрудников.

Удивительно, но это было именно так. Человек, с именем которого олицетворяются все самые драматические события в российских спецслужбах, говорил именно об этом. «Нельзя допустить, чтобы пострадали невинные офицеры, нельзя допустить, чтобы мы потеряли самую сильную спецслужбу в мире!» Что это? Истинная убежденность или противопоставление своей позиции точке зрения Горбачева, который скорее всего под давлением А. Яковлева и под влиянием позиции США, требовал от Бакатина демонтажа российских спецслужб?

Трудно сказать. Потом было всякое… Но тогда ход работы комиссии Ельцин держал под своим контролем».[265]265
  Михайлов А.Г., «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин», М., «Олма-пресс», 2001, с. 75–76.


[Закрыть]

Свежо предание… Но все же интересная информация.

2.2.3.2. «Работа комиссии по расследованию деятельности КГБ не завершилась тогда ничем, – писали о Степашине. – Но для карьеры оказалась полезной».[266]266
  «Сибирская газета на Енисее», N 4, 1995, с. 11.


[Закрыть]

А сам Сергей Степашин сразу после «путча» выступил за прекращение существование КГБ.[267]267
  «Красная звезда», 25.11.91, с.2, «Российская газета», сентябрь 1991 г.


[Закрыть] Надо отметить, что он тогда уже стал играть заметную роль в решении судьбы российской госбезопасности, будучи кроме, всего прочего, заметной фигурой российского парламента. Одно время можно было совмещать должности в парламенте и в исполнительных органах власти.

2.2.3.3. Журналистка Евгения Альбац вспоминала: «Той осенью надежд девяносто первого волей судеб и журналистского интереса я входила в различные комиссии и государственные и парламентские, расследовавшие деятельность КГБ…

Той осенью и зимой я не мало дней провела в коридорах и кабинетах Лубянки (до тех пор, пока меня, как ненужного свидетеля, не выгнали из комиссии)…».[268]268
  «Известия», 04.12.93, с.7.


[Закрыть]

А вот другое мнение: «Во время работы комиссии из здания были удалены все посторонние, в первую очередь журналисты. Корреспондент газеты «Московские новости» Евгения Альбац взвизгнула и обмякла, навсегда затаив обиду и на Степашина, и на Лубянку, и на многих с ними связанных. Впрочем, свою щепотку славы она получила, собрав не без помощи отдельных «чекистов» досье на многое и многих в тот период».[269]269
  Михайлов А.Г., «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин», М., «Олма-пресс», 2001, с. 87–88.


[Закрыть]

Разных расследователей, как и разных комиссий, было сколько угодно. Но у семи нянек, как известно, дитя остается без глаза.

2.2.4. Но, если кто думает, что этим количество «расследователей» можно считать пересчитанным, тот ошибается. Была и еще одна комиссия, поспешно созданная во главе с Г.Ф. Титовым на совещании руководящего состава КГБ.

Лучше расследовать самим, чем позволить сделать это другим. Тут же на совещании начинается поиск «врагов» со стороны отдельных сотрудников. «Быка за рога, а точнее, присутствующих за горло берет заместитель председателя КГБ РСФСР В.А. Поделякин. Напористо, с чувством огромной внутренней убежденности он говорит, что совещание уходит в сторону от самого главного вопроса о кадрах. Надо вывести из состава коллегии тех, кто активно участвовал в деятельности ГКЧП….

Дискуссия не прекращается, но Поделякин внес в нее тревожную персональную нотку, проявил открытую принципиальность революционных времен. Пахнуло холодком, как из подвальной двери».[270]270
  Шебаршин Л.В., «Рука Москвы», М., «Центр-100», 1992, с. 290–291.


[Закрыть]

В сентябре 1991 года Поделякин стал уже первым заместителем Иваненко.[271]271
  «Российская газета», 02.11.91, с..


[Закрыть] Напомним, что в 30-е годы в период так называемого большого сталинского террора основными исполнителями этого террора были органы НКВД, которые своих же сотрудников садили и расстреливали не менее часто, чем иных гражданами. Расправы со своими коллегами всегда поощрялись. Это считалось верным признаков объективности и партийности.

2.2.5. «Неожиданно» стала появляться народная (со стороны отдельных чекистов) инициатива по проверке деятельности руководства органов государственной безопасности.{167}167
  В корреспондентский пункт газеты «Известия» обратился заместитель начальника УКГБ по Челябинской области В. Калашников. Он передал и просил опубликовать следующее заявление, принятое на собрании сотрудников управления:
  «Коллектив сотрудников управления КГБ СССР по Челябинской области, познакомившись с заявлением коллегии КГБ СССР, опубликованным в газете «Правда» 23 августа, считает необходимым заявить следующее. По нашему мнению, коллегия КГБ СССР не имеет морального права выступать от имени всех чекистов, так как ее членами не были предприняты исчерпывающие меры по защите Конституции СССР и РСФСР, что является прямой обязанностью органов госбезопасности. Более того, в период с 19 по 21 августа 1991 года в адрес УКГБ по Челябинской области поступали указания, основанные на постановлениях и решения ГКЧП, подписанные не только одним из организаторов и активных участников государственного переворота Крючковым, но и другими членами этой коллегии.
  Мы требуем их немедленной отставки.
  Необходимо создать депутатскую комиссию для тщательного и всестороннего расследования действий и бездействия каждого из членов коллегии и руководителей центрального аппарата КГБ СССР в этот критический для страны период.
  Расследование должно ответить на вопрос, что конкретно сделал каждый из них для пресечения преступных действий путчистов и их пособников». («Известия», 26.08.91, с.4). И это не был только единственный случай.
  Уже несколько известный «чекистский» диссидент Александр Кичихин сразу по следам событий писал: «Безусловно, надо провести независимое даже от нового руководства КГБ расследование участия всех должностных лиц и сотрудников аппарата государственной безопасности в подготовке и осуществлении антиконституционных действий в предшествующий период и непосредственно 19–21 августа 1991 года. Ведь возможность повторного переворота остается». («Новое время», N 35, 1991, с.17).
  Большая группа сотрудников УКГБ по Брянской области выразила недоверие начальнику в связи с тем, что он якобы дал указание выполнять требования ГКЧП. («Российская газета», 24.08.91, с.2).
  Владимир Черепанов, бывший сотрудник госбезопасности в конце августа 1991 года выступил на суде сказал о фабрикации чекистами одного из уголовных дел. («Коммерсантъ», N 35, 1991, с.10).


[Закрыть] Хаос в структуре органов госбезопасности нарастал. Внутренние разборки подрывали единство. Только один пример. Сорок чекистов управления КГБ по Приморскому краю подписали телеграмму на имя Президента РСФСР Б. Ельцина с требованием отставки руководства управления как скомпрометировавшего себя в дни «черного» переворота. Из Москвы для проверки, указанных в телеграмме фактов вылетела специальная комиссия. На время ее работы начальник УКГБ от служебных дел был отстранен.[272]272
  «Комсомольская правда», 10.09.91, с.1.


[Закрыть] По этому поводу майор В.В. Кулагин выступил на чрезвычайной сессии краевого Совета с критикой руководства УКГБ.[273]273
  «Россия», N 37, 1991, с.5.


[Закрыть] Когда такое раньше было возможно? И вся это склока выливалась на страницы газет, становясь через них доступной для населения. И такое было далеко не в одном регионе.

Заместитель начальника УКГБ по Челябинской области В. Калашников после провала ГКЧП обратился в корреспондентский пункт газеты «Известия» и попросил опубликовать заявление сотрудников УКГБ с критикой коллегии КГБ СССР.[274]274
  «Известия», 26.08.91, с.4.


[Закрыть] В Абхазии представителями общественности было выражено недоверие председатель местного КГБ А.Ш. Иоселиани. В трех номерах одной и той же газеты обсуждалась эта тема.[275]275
  «Megapolis-express», NN 34, 36. 40 191 год.


[Закрыть] Наверно, чтобы даже плохо видящие заметили.

Особенно сложно было органам государственной безопасности в некоторых союзных республиках. Председатель КГБ Латвии Эдмунд Иохансон сразу же заверил общественность, что местное КГБ готово подчиниться властям республики, если решение об этом будет принято по договоренности с союзными органами.[276]276
  «Комсомольская правда», 24.08.91, с.2.


[Закрыть] Вообще в Прибалтике чекистам после 22 августа было совсем не до смеха.{168}168
  Председатель КГБ Латвии Э. Иохансон вскоре после провала ГКЧП рассказал, что вместо старого КГБ в Латвии создается новое ведомство государственной безопасности. Те работники, которые не захотят работать в новой организации, смогут продолжить свою службу в КГБ СССР. («Новое время», N 42, 1991, с.3). Так выглядела официальная версия. Но самом деле куда бедным чекистам Прибалтики податься. Брать то их в КГБ СССР обычно брали, но квартиры, но должности и т. д.
  А пока создавалось новое «Латвийское КГБ» старое прекратили свою работу, поддерживая лишь шифровальную и правительственную связи.


[Закрыть]

2.2.6. Похоже, что «разобраться» с КГБ хотели не только российские демократы. Высокопоставленный сотрудник ЦРУ Олдрич Эймс рассказывал представителю французского журнала: «После попытки государственного переворота в Москве в августе 1991 года я возглавлял в ЦРУ отдельную группу по КГБ. У меня было задание покончить с этим ведомством… Мы считали, что в этот момент КГБ очень уязвим с политической и финансовых точек зрения. Мы хотели, чтобы российский парламент уменьшил на 90 процентов бюджет управления, который занимался внешней разведкой. Для этого нам надо было дискредитировать КГБ, распространять в России порочащую его информацию».[277]277
  «Известия», 21.02.95, с. 3.


[Закрыть]

Это естественный процесс и надо бы удивиться, если бы было по-другому. Пни упавшего, таково правило спецслужб. Советская разведка в свое время также пинала американскую.

2.2.7. В такой ситуации молодому руководству российского КГБ приходилось выпутываться и оправдываться. В. Иваненко сообщил через прессу, что активно «путч» никто из сотрудников российского КГБ не поддержал, хотя ряд начальников заняли двойственную позицию и 9 человек были за это уволены, а 25 начальников сами написали рапорта на увольнение.[278]278
  «Правда», 06.11.91, с.6.


[Закрыть]

«Российская газета» за 30 августа 1991 года поместила рассказ первого заместителя председателя КГБ РСФСР Владимира Поделякина о том как их ведомство противодействовало «путчистам», не смотря на малочисленность и несформированность. Хотя в целом противодействие было достаточно скромным, Поделякин счел нужным отметить: «В критическую вторую ночь мы получили информацию, где самое уязвимое место Белого дома, куда и предполагается нанести главный удар. Моментально мы отправили двух вооруженных сотрудников в здание парламента. Информация пришла вовремя, брешь закрыли. Очень серьезной была большая операция по освобождению Президента СССР и задержанию главарей путча.

Очень надеемся, что после подавления путча процесс становления российских органов безопасности пойдет быстрее. Нынешний состав в состоянии построить автономную структуру российской безопасности, которая бы работала в полнейшем соответствии с требованиями законов, соблюдением всех прав и свобод граждан, к тому же менее дорогостоящую, чем нынешние структуры».