Текст книги "По пути Ориона"

Автор книги: Евгений Данилкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 50 страниц)

Светало, Орион видел, как желтый диск солнца пробился из-за горизонта и выбросил на океанскую гладь свои первые, робкие лучи. Вода окрасилась в золотистый цвет, образовав дорожку к солнечному диску, который рос и рос над горизонтом, освещая небо и прогоняя с него последние, задержавшиеся звёзды. Такой красоты Орион раньше не видел, или не замечал, или просто не понимал этой прелести. Облако, что старались скрыть рассвет, тоже приняли бордовый оттенок и от того казались более грозными. Рассвет. Орион понимал, что эти минуты он будет помнить до конца жизни и мысли о спасении ушли на второй план. Он забыл обо всём и только красота этого утреннего часа завлекло его всего и только остановить время и наслаждаться этим пейзажем хотелось ему сейчас. Но время неумолимо шло вперед, солнце поднялось достаточно высоко, напомнив Ориону обыденную картину каждодневного утра. Тяжёлые, суровые мысли, наполненные проблемами и страхом, вновь завладели им, оставив красоту рассвета прятаться где-то в памяти.

Орион встал, размять мышцы, но молниеносно сел, увидев на палубе "Колеты" Хасли. Тот готовился идти на охоту и со стороны казалось, что бегство пленника его вовсе не беспокоит, но подойдя близко к борту он осмотрел океанские просторы, набрал с лёгкие воздуха и крикнул в никуда:

– Орион! Ты ещё не желаешь вернуться, смерившись с мыслью, что не уйти отсюда никуда!

Орион, как и накануне весь сжался, услышав голос капитана, но заставил себя не поддаваться панике. Хасли же ещё немного посмотрел по сторонам и прыгнул в воду. Нахождение в такой близости от противника беспокоила Ориона, но предпринимать какие-то действия он боялся и Хасли казалось, чувствует его страх и ведёт себя уверенно, вынуждая юношу сдаться панике и затем сдаться и ему. И правда, у Ориона было два, даже три врага: Хасли, паника и голод. Третий пока не сильно досаждал мальчику, но это пока. Это знал Орион, это понимал и Хасли.

Вернувшись на корабль со славным уловом, капитан, ещё раз осмотрел окрестности и крикнул:

– Орион! Есть не хочешь? А то приходи…

Орион сглотнул слюну. Хоть еда у Хасли не была лакомством, но и её сейчас он не прочь был съесть. Желудок пока не ныл, но чувствовал себя юноша как-то неуютно, он ощущал неприятную пустоту в животе, но сопротивляться голоду был вполне способен.

После рыбалки Орион надеялся, что капитан долго, до обеда, с "Колеты" не уйдёт, занявшись приготовлением еды. Поэтому он мог проскользнуть в какую-нибудь каюту и отдохнуть. От сидячего положения, и ноги, и спина затекли и им необходима была разминка. Каждую, из трёх офицерских кают, мальчик нашёл в удручающем состоянии. От некогда богатых убранств остались только разорванные в клочья шторы и переломанные стулья. Ни столов, ни кроватей Орион не нашёл. Богатая отделка покоробилась и выцвела. И в голове у него промелькнула мысль сменить убежище, найти что-нибудь годное для ночлега, но её он быстро прогнал, расположившись на трёх более– менее крепких стульях. По вытянутым ногам, боль из колен ушла к ступням, принеся всему телу долгожданное расслабление. Впрочем, лежал Орион не долго, ему нельзя было пропустить момент, когда Хасли пойдёт на обход. Скорее всего, он заглянет и сюда, поэтому, Ориону надо было найти место, где он мог схорониться. Это место мальчик нашёл здесь же, в той же каюте где и отдыхал. Переломанная половица открывала небольшое пространство подполом, между лагами. Может, там был когда-то тайник, ибо пространство было достаточно глубоким, чтобы там мог поместиться и Орион, чем он незамедлительно воспользовался. В щелях между досок каюта просматривалась вся, а вот прячущегося заметить было практически невозможно, это не могло не радовать. Вряд ли Хасли мог догадаться, где прячется беглец. Теперь, в случае опасности, Орион мог смело нырять туда, а пока мальчик снова лёг на стулья, прислушиваясь к каждому шороху, готовый в любой момент прыгнуть подпол. Конечно, от такого отдыха сильно не отдохнёшь, но какая-то уверенность у Ориона появилась.

К счастью юноши, в тот день, воспользоваться своим тайником ему не пришлось. Хасли действительно вышел на поиски беглеца, но тщательно обследовал только правую часть кладбища, совсем немного не дойдя до "Ломара".

На следующий день он всё-таки нарушил спокойствие Ориона и шагнул на его прибежище. Странному хлюпанью воды возле корабля, мальчик не придал значения, мало какая рыба задела борт, или усилившийся ветер бил волны об него, но вот скрип половиц, тихий, едва заметный уху, заставил его молниеносно встать на ноги и аккуратно разложить по комнате стулья. Он боялся одного, что какая-нибудь половица предательски скрипнет у него под ногами и выдаст его, но обошлось. Застыв, вновь прислушиваясь, он, на сей раз ничего не услышал, но рисковать не решился и пролез подпол. Холод и сырость хоть и хранились здесь, но такому соседству Орион не был против, ведь на кону была его свобода. Какие-то букашки и пауки ползали по нему, щекоча ему лицо и руки. Через несколько минут проведённых там он готов был уже выйти из убежища, как в проломанном дверном полотне он заметил фигуру капитана. Крик ужаса чуть не вырвался из него, но он сдержался, зажмурив глаза. Ему хотелось заткнуть нос руками, чтоб не так было слышно его дыхание, но руки лежали вдоль туловища и согнуть их не было возможности. Хасли шагнул внутрь. Продирающийся луч света, освещал центр комнаты, но до тайника Ориона не доставал. Капитан осмотрел каюту. Пустая, без мебели, не считая разбросанных стульев, она не вызвала у Хасли ни какого подозрения и не задерживаясь в ней, он проследовал дальше. Орион перевёл дух, но покидать убежище не спешил. Около часа он пролежал не шевелясь, меж сырых лаг пола и только когда почувствовал, что его конечности начали неметь, а тело прозябло, решил выбраться оттуда. Шагов Хасли к тому времени давно не было слышно и юноша отважился выбраться на палубу, разведать обстановку.

Уже высоко поднявшееся солнце приятно пригрело голову Ориона, который вытянул её из-за двери в поисках неприятеля. Того негде не было видно, но круги на воде близ одного из разбитых корпусов, дали понять, что он недавно забрался на него. Это не могло не радовать мальчика, то судно находилось достаточно далеко и заметить его оттуда, было не просто. Орион облегчённо вздохнул. В отличии от него, Хасли вздыхал от разочарования. Он начал терять надежду на поимку беглеца, возвращаясь на "Колету", он всё чаще выкрикивал в пустоту ругательства в адрес юноши, но тишина откликалась только эхом.

Шли пятые сутки как Орион сбежал от Хасли. Так долго мальчик не рассчитывал скрываться, но спасительного корабля на горизонте не появлялось. От голода он уже плохо соображал и несколько раз задумывался вернуться к Хасли, который не останавливался в его поиске. Пищей для мальчика были только надоевшие, вызывавшие приступы рвоты водоросли, которыми он питался по ночам. Днём выходить на охоту он боялся.

После обеда, когда капитан ушёл на очередные поиски, Орион предпринял отчаянную попытку пробраться на "Колету" и поесть, но его вылазка закончилась ничем. Палуба "Колеты" была посыпана каким-то порошком и пройти незамеченным по ней, было невозможно. Отчаяние накрыло юношу и спустившись в воду, он плача пытался схватить какую-нибудь живность, но ловкости ему опять не хватило. Он злился на самого себя и сам того не желая наделал столько шума, что Хасли незамедлительно его услышал. Находясь на приличном расстоянии друг от друга, они одновременно застыли, вслушиваясь в тишину и потом рванулись с места. Орион на "Ламар", Хасли к "Колете". В голове у каждого засела мысль: "только успеть!". Добравшись да цели первым, Орион нырнул в пролом корпуса в тот момент, когда из-за другого судна появился тяжело дышавший Хасли. Его отчаянью не было предела. Он кричал, был кулаками по воде и проклинал Ориона в очередной раз. Мальчик же лежал на нижней, полузатопленной палубе и дрожал. Его голова сильно кружилась, он пытался встать, но силы покидали его. Последний рывок на "Ламар" отнял их много. Он лежал, дрожа от голода и наблюдал за каким-то насекомым, медленно карабкающимся по деревянной обшивке корабля и у него возникло непреодолимое желание съесть его. Он сам испугался этой мысли, но желудок требовал еду. Дрожащими руками он взял насекомое и положил в рот. Жевать он побоялся и собрав во рту побольше слюны, проглотил. Орион почувствовал как в глотке защекотало и преодолев пищевод, бухнулось в желудок. Его разум до конца сопротивлялся этой пище, но желудок принял с удовольствием. Мальчик ругал себя за слабость, за неспособность прокормить себя, но в тоже время поймал себя на мысли, что такой еды, как он только что съел, здесь достаточно.

Прошло ещё пару дней. Орион в основном лежал в каюте с проломным полом и только изредка поднимался на палубу, прилагая при этом титанические усилия. После каждого такого восхождения он падал и лежал, не шевелясь около получаса. Его разум помутнел, мысли только о еде, и побеге он вспоминал всё реже и реже. Его лицо, выражающее боль и муку потемнело и постарело лет на двадцать, только глаза ещё излучали огонёк, но и тот постепенно гас.

Сейчас Орион не знал, толи он спал, толи терял сознание, но громкий голос Хасли с палубы "Колеты" привёл его в чувства:

– Эй, Орион, где ты? Давай вылезай из норы. Смотри твоё спасение на горизонте. Ты видишь корабль? Орион, где ты?

"Корабль"– пронеслось в голове мальчика. Это заставило его мобилизовать последние силы. Он поднялся со стульев и чуть пошатываясь, появился на палубе. Орион напрочь забыл об осторожности, он даже не подумал, что слова Хасли могли оказаться просто ложью, юноша глазами искал спасительный корабль, но прежде чем взгляд остановился на белеющих вдалеке парусах, до его ушей донеслись слова:

– Вот и ты! Орион, как же близко ты был! – Хасли по настоящему был рад увидев непослушного ребёнка. Весь гнев, что находился внутри, готов был выплеснутся наружу и раздавить мальчика. Увидев шатающего Орион, капитан мысленно выбирал наказание для него, а за время поиска беглеца, их придумано было десятки. Изголодавшийся Орион, не сразу взял в толк кто это говорил, но адреналин взбудоражил кровь, как только он увидел торжествующего Хасли. Юноша даже не понял, откуда взялись дополнительные силы в нём, но инстинкт самосохранения погнал его по трапу на квартердек. Он отчаянно стал махать руками, в надежде, что его кто-то заметит, но спасительное судно было ещё слишком далеко. Ещё больше разозлённый таким поведением мальчика Хасли, ринулся в воду, дабы догнать наглеца и наказать. Ориону оставалось только прятаться, так как в погоне капитан настиг бы его. Сбежав обратно по трапу, он вбежал в спасавшую его каюту и юркнул подпол. Через считанные минуты рассвирепевший Хасли ударом ноги вышиб дверь и сжимая кулаки, шагнул внутрь.

– Ну, где ты Орион? Где ты прячешься? – Капитан не мог себе представить, что мальчик снова рядом, он смотрит на него. Хасли не знал, что проломанные половицы, кроме пауков и червей, под собой таят того, за которым он охотиться уже неделю. И вновь не увидев ничего кроме разбросанных стульев, капитан удалился. Больше прятаться нельзя. Рано или поздно Хасли найдёт мальчика и Орион решил действовать. Он вылез из убежища и слыша как Хасли ругается, удаляясь всё дальше и дальше, выбрался на палубу. Пока преследователь был внутри "Ламара", Орион "мышкой" пробрался на другой, недалеко находившийся корабль. Мальчика радовало то, что голод отступил на второй план, а спасительный парусник подходил всё ближе и ближе, но как подать сигнал, чтоб его заметили? Единственное что придумал Хьюди, это развести костёр, но спички были только на " Колете" и поэтому юноша, не долго думая, снова выбрался из убежища. Он легко мог определить где Хасли, так как тот кричал с "Ламара", круша на нём всё, что попадётся под руку. Значит, у Ориона был шанс и он решился им воспользоваться. Тихо, стараясь не создавать много шума, он заплыл за "Колету" и огибал её до подъёмного каната под водой, на случай, если Хасли будет наблюдать за ней, но тот был занят поисками, и это помогало мальчику. Как можно быстрее взобравшись по канату, хотя ему это снова далось не легко, Орион прямиком направился на камбуз. Проблем с деревом не было, но как разжечь его. Всё дерево было сырое и гореть не хотело, даже в этот жаркий день, а тех запасов, что были у Хасли, явно не хватало. Тем временем проходящий мимо корабль всё приближался и его палубы Орион уже мог разглядеть. Отчаянье на миг захватило его, но только на миг. Через секунду у него родился новый план и выскочив на палубы "Колеты", уже не обращая внимание на Хасли, он поспешил к вантам грот-мачты с поленом в руке. Ползать по вантам ему было не привыкать, это занятие даже нравилось Ориону и как опытный матрос, взобравшись на марс, он зажёг сигнал, в виде горящего палена. От голода у него кружилась голова, но юноша держался из последних сил. Сколько осталось этих сил, Орион не знал. Он стоял подняв руку вверх, дрожа от напряжения и не сводя глаз с проходящего корабля и всё шепча по нос: "Пожалуйста, пожалуйста…". Он позабыл о существовании Хасли, всё его существо было приковано к кораблю. Наконец, на борту того началась беготня и ударил корабельный колокол. Ах, как приятен был его звон для Ориона, он закричал от счастья и привлёк к себе внимание не только с борта парусника, но и "Ламара". Хасли прибыл на "Колету" раньше, чем Орион успел спуститься с мачты и словно раненый зверь рвался отомстить, но и юноша теперь не собирался отступать.

– Спускайся щенок! – Выпалил разъяренный Хасли.

– Я всё равно убегу, никто меня не остановит! – Ответил ему Орион, пытавшийся держаться молодцом, но чувствовавший, что силы покидают его.

– Не убежишь!

На это Орион отвечать не стал, а просто сиганул в воду. Здесь на мелководье с такой высоты прыгать было опасно, но Ориону ничего другого не оставалось. Он надеялся, что спасатели отправят за ним шлюпку, но те медлили, они боялись Каплари, так что добираться до них надо было Ориону самому. Сильно ушибив ноги при прыжке и разодрав колени в кровь, он стал грести в сторону парусника, что было сил, а сил было не много. Понимая это, Хасли бросился за ним и настиг бы его через две-три минуты, если мальчик бы не взобрался на одно из последних судов, стоящих в кольце разбитых кораблей. В беге Орион не сильно уступал капитану и пробежав по разбитому трюму, затаился недалеко от борта, в котором сияла на половину в воде пробоина. Через пару минут появился Хасли, но на сей раз он не стал задерживаться на корабле, а прямиком проследовал к пробоине, рассчитывая, что Орион ушёл туда. На это и надеялся юноша. Выиграв ещё немного времени, он поспешил в другой конец судна и выбрался на палубу. Хасли, тем временем, поняв, что Орион вновь ускользнул, направился обратно, на недавно покинутый корабль, а мальчик оставлял его уже с другой стороны. Теперь Орион проплывал от судна к судну под водой, стараясь быть не замеченным и делая маленькие передышки на них, шёл параллельно спасительного парусника. Он чувствовал, что Хасли потерял его, но слишком надеяться на это было рано, ведь это дом капитана и он знает здесь каждый уголок. Но, так или иначе, а Орион нырнул в океан, покидая последнее прибежище перед своим спасением, а Хасли рядом не наблюдалось. До парусника оставалось около ста метров и Орион собравшись с последним оплотом своих сил, плыл, уже не оглядываясь назад, всё ослабевая и ослабевая. В его глазах опять помутнело, руки отказывались грести и он понимал, что не движется вперёд.

– Помогите! – Крикнул он, но воздух сковало в груди и у него вышло что-то вроде кашля.

– Не кто тебе уже не поможет, дружок. – Орион вздрогнул от неожиданности и справа от себя увидел скалящегося Хасли. Тот схватил крепкой рукой за голову мальчика и окунул в воду, но удар в живот заставил его ослабить хватку и позволил вынырнуть Ориону. Хасли снова набросился на юношу, уже с обнажённым ножом в руке, но Орион вновь, как уж извернулся и скрылся под водой, надеясь там найти спасенье от неприятеля. Но тот как акула чувствовал запах крови и настиг в очередной раз Ориона и схватил того со спины за горло, занёс нож перед ударом. Мальчик сопротивлялся как мог и его удар локтём в правый бок вновь принёс ему удачу, он освободился и тут же ударил Хасли кулаком в лицо, но удар вышел хилым и вреда большого капитану не причинил. Хасли злился, отчаянному сопротивлению. Всю эту дуэль, скорее всего, видели с парусника, но вмешиваться не спешили. Может боялись, может ждали развязки, а Орион только на них и надеялся, понимая, что самому против капитана ему не выстоять. Он пытался отбиваться ногами, но Хасли ловко схватил за одну из них и снова занёс нож, но и на сей раз Орион смог свободной ногой отбить атаку и погрузиться глубжу под воду. Немного потеряв ориентацию после удара, капитан оглядывался в поиске мальчишки, но тот решил контратаковать. Он вынырнул из воды прямо перед Хасли и выбил нож. От неожиданности капитан отпрянул, позволив Ориону завладеть тонущим оружием. Теперь мальчик был вооружён, но как правильно распорядиться ножом он не знал, а в конец разъяренный капитан вновь набросился на него. Одной рукой он схватил юношу за руку, которая сжимала нож, а другой принялся душить. Чувствуя огромное превосходство капитана, Орион предпринял последнюю попытку вырваться и дёрнулся от противника, но тот резко рванул его на себя, не давая оторваться. Орион врезался в тело капитана. Вдруг глаза Хасли застыли и лицо свело судорогой. Из-за рта тонкой струйкой потекла кровь и он распластал по воде руки. Орион не понимающе смотрел на него, а тело Хасли всё поднялось на поверхность воды. Орион не очень понимал, что произошло, но воспользовавшись не нападением Хасли, устремился к паруснику, откуда казалось всё команда наблюдала их поединок.

18 Гариопей

До Гариопея оставалось не более четырёх суток, когда « Империя» встретилась с Каплари. После этого на судне каждому было как-то не по себе. Тишина и угрюмые лица завладели им. Как не пытался Буй подбодрить команду, но матросы встречали его призывы косыми взглядами и бурчанием. Не потому, что они потеряли одного из команды, Орион был новеньким даже для довольно нового состава «Империи», они видели то, что спало достаточно долго и не тревожило проходившие мимо суда. То, что поднялось из легенд и показало им всю свою мощь. Зло впадины по-прежнему мерещилось многим и те, со страхом и видным не хотением подходили к бортам. Само судно с честью выдержало натиск Каплари и те повреждения, что оно получило, были не смертельны и залатаны Друиром и другими матросами. До Гариопея волноваться за корабль не стоило, но атмосфера на «Империи» от этого лучше не стала. Проходя мимо матросов, Крикс частенько замечал как те шушукаются меж собой и косятся на него, что ещё больше выводило того из себя. Капитан не находил себе места, чувствуя себя виноватым в гибели Ориона, да ещё надоедливый и поправившийся Фук скулил о потере лучшего друга и неоднозначно намекал всем о вине Крикса. Капитан пытался пресекать любые разговоры такого плана, но Арубатур не унимался даже в ночное время.

Фук начал действовать. Кто бы мог распознать в шуте лидера, готового повести за собой людей, но Арубатур завлекал своими разговорами всё больше и больше из числа команды. Ведь оратор из него был искусный. Происшествие у впадины заставило команду прислушиваться к его словам, в которых он обвинял капитана во всех тяжких:

– Кто повёл судно этим путём? Кто заставил приблизиться к впадине, так, что чудище учуяло жертву? Сколько лет корабли там ходили и никто не встречался с Каплари. Так почему именно мы? У капитана тайный сговор со злом. Не исключено, что он продал ему наши души и получил за это не малые деньги. Почему он вдруг поменял курс и направил "Империю" в Гариопей, для набора команды. Он давно всё знал и только храбрость бедного Ориона Хьюди спутала его карты…. – После этих слов он опускал голову и начинал всхлипывать, некоторые следовали его примеру. Через пару дней он возвёл Ориона в ранг героя и большинство команды не сомневалось в том, что мальчик спас судно. На капитана стали недоброжелательно смотреть, а Фук наслаждался своими успехами и готовил новую атаку– захват судна.

До прихода в Гариопей оставалось чуть больше суток. Чувствуя приближение порта, команда, наконец воодушевилась. Моряки начали с прежней интенсивностью работать и разговоры о случае у впадины как-то уступил место пересудам о женщинах, выпивке и о твёрдой земле, на которую они вскоре с благополучием сойдут. Фук никогда не был в Гариопее, но был наслышан о пиратском городе, где кроме разбойников нет никого. Теперь и слова Арубатура мало кому были интересны. Некоторые, уже забыли страх, что овладел ими у впадины, другие, уже сочиняли свои легенды о том случае, чтоб взахлёб рассказывать в какой-нибудь пивнушке, третьи, кто в конец испугались увиденного и затем рассказов Фука, решили побыстрее смыться с этого проклятого корабля. Фук понял, что теперь его шансы на победу резко уменьшились и надо ждать нового шанса. Новой осечки Крикса, которая точно уже приведёт к смене капитана, но вот как долго её ждать, Фук не знал. Он затаился, нет, он остался таким же шумным, как и прежде, но тему разговоров сменил кардинально. Он снова корпел на камбузе, натирая посуду и чистя овощи, распевал с коком пиратские песни и чувствовал себя своим среди этих волков, которых он вскоре поведёт за собой.

Гариопей! "Империя" заходила в бухту через пролив в скалах. Он был не широким, приблизительно чуть больше ста ярдов, но глубоким. Даже раньше, в эпоху расцвета пиратства, гружённые драгоценностями корабли могли легко пройти через него, тем более сейчас, когда добычи стали реже и скуднее. Между скалами были построены массивные, железные ворота, которые закрывались в случае опасности, а на верху, прямо под пиками скал, на крепких канатах мостилась остроконечная решётка, которая могла рухнуть вниз, как только будут перебиты канаты и раздавить любой корабль. Но такое случалось лишь дважды, когда сначала король Митирманса направил армию чтоб разбить притон пиратов, а затем, через тридцать лет и за двадцать четыре года до сего момента объединенные армии Ториона, Митирманса и Радира направили три эскадры кораблей для уничтожения города, но и им не удалось этого. Потерпев такое сокрушительное поражение, государства, перестали досаждать городу и охотились на пиратов у себя в портах или в открытом океане. Из-за этого пиратские корабли заходили в чужой порт под другим флагом и меняли его только когда с берега их было не видно. Вообще Гариопей, который сто три года назад облюбовали пираты, выдерживал атаки очень часто, но никогда не сдавался. Окруженный с трёх сторон горами, он и сам словно был высечен в скале. Глубокая бухта, защищённая узким проливом, не позволяла чужакам быстро проникнуть в город и поэтому, пираты всегда чувствовали себя здесь в безопасности.

Проходила "Империя" пролив утром, но веселье на корабле началось ещё с ночи. Пираты всегда шумно и весело отмечали приход в родной порт. Теперь, главное аккуратно пройти пролив и пришвартоваться к причалу. Иногда, после бурных ночей, это становилось очень сложно, но Крикс заставил каждого моряка из команды облиться тремя вёдрами морской воды и это подействовало– судно шло уверенно, проверенным курсом.

Фук смотрел на огромные створы по обеим сторонам пролива и удивлялся их могуществу. От каждой тянулось по четыре толстых, металлических, витых каната прямо к скалам, где накручивались на огромные барабаны. Их винтообразные узоры отображали волны, отходящие от центра к краям створ. Арубатур наблюдал как судно медленно, поскрипывая на волнах, проходило мимо этой мощи. Пытаясь выяснить высоту этих ворот, он задрал голову и ахнул, затаив дыхание. Пики решётки громоздились прямо над ним, и казалось, вот-вот рухнут вниз и разобьют корабль в щепки. Он боялся дыхнут вплоть до того, как корма "Империи" прошла под ними. Фук выдохнул. Бухта за проливом оказалась не такая уж и маленькая. Напоминающая овал, она могла вместить в себя с десятки два кораблей, которые укрывала от ненужных взоров с океана. Со стороны города в воду уходило семь причалов, причём два из них, как понял Фук, были для судоремонтных работ.

В этот ранний час Арубатур не видел ни какой суеты на причалах, свойственной для портовых городов, всё было тихо и размеренно.

– Почему так тихо? – Поинтересовался Фук.

– Хм… – Усмехнулся оказавшийся рядом Сайморол, стирая с лица капли облившей его воды. – Утро же! Все спят.

У причалов стояло всего пять судов, не такие большие как "Империя", но по словам Сайморола не менее легендарных.

– Готовиться к швартовке! – Крикнул Крикс и команда разбежалась кто куда. Вдруг и чёрный Сай куда-то испарился. Фук тоже было метнулся в сторону, но осознав, что не знает что делать, остановился. На берегу ему предстояло заняться пополнением продовольствия вместе с Яниром и он решил разыскать кока, чтоб впоследствии его не потерять. Впрочем, это оказалось не сложно, кок сидел на камбузе и поглощал черудею.

Тишину городского утра нарушала лишь швартовая бригада, что суетилась на причале. Большого движения даже в порту не было. Таковым было практически каждое утро Гариопея. Раньше, в добрые для пиратства времена, в порту работа кипела как в муравейнике, не останавливаясь не на минуту. Гавань Гариопейского порта часто не могла вместить все корабли и тем приходилось бросать якорь неподалёку в бухте. Отгрузка, погрузка не прекращалась. Теперь приход любого из кораблей– событие.

Пока "Империя" швартовалась, Фук старался получше разглядеть город. Широкий, стоящий на сваях пирс вдавался в воду на пять сотен шагов, не меньше. Дальше, словно врезался в скалу, сам порт, с его всевозможными строениями и постройками для погрузки, с множеством различных блоков. Чтоб попасть в город, надо было пройти всю территорию порта по его ширине, а это около полумили, наполненного криками чаек и запахом дёгтя и пеньки, резко бьющего в нос, но для настоящего моряка, он был ароматней любых духов. Арубатур таким не был. Он взирал на город, зажав нос, чем вызвал недоброжелательно косые взгляды. Дальше порт упирался в огромную городскую стены, высотой в полторы " Империи" вместе с её мачтами. В стене находилось десять арок, как насчитал Фук, четыре широких, для грузов и шесть узких, не шире метра, для пеших. Но все, кроме одной широкой арки, были закрыты решётками. За стеной, всё выше и выше поднимался город, ярус за ярусом и венчался башней, со смотровой площадкой наверху. В ней находился высший совет. Главный законодательный и судебный орган города. В него входило семеро прославленных капитанов, но так как совет собирался редко, по причине отсутствия того или иного капитана, в их отсутствие рядовыми вопросами занимался выбранный ими человек– судья. Задней стороны города не было, её заменяла скала и каждая улочка упиралась в неё. Сами же улочки на верху были не широкими, и соединялись переулками и проходами, но чем ниже, тем улицы становились шире с множеством таверн и различных питейных заведений. Все увеселительные мероприятия проходили внизу, а до верхних этажей города доносился только гул праздника. На верху был спальный район. Тихий и безмятежный. Завсегдатаи баров редко там бывали, они просто не могли туда добраться, слишком круто и высоко находились эти улочки. Город так и был разбит на четыре района: "башня", "тихий город", город или Гариопей и порт.

Разгрузка "Империи" прошла достаточно быстро. Уже к полудню весь экипаж был на берегу, отпущенный в отгул до завтрашнего вечера, кроме "марсианина", тот по обыкновения остался на верху мачты. Правда, известие об увольнении, веселья многим не принесло. Денег у большинства не было даже на выпивку, а проводить ночь в "тихом районе" не сильно привлекало.

Фук в компании Янира, малыша Краца и Мапуса– кувалды, отправился в город. Завтра им предстояло заняться провизией судна и они решили держаться вместе, чтоб с утра не искать друг друга. Тем более Янир был при деньгах, да и Мапус был не совсем на мели. Компания преодолела городские ворота, когда город потихоньку начал оживать. На улицах начали появляться люди, часто никуда не спешащие, медленно переваливающиеся с ноги на ногу. Бары в большинстве своём были ещё закрыты, но в тех, что открылись, народ уже поправлял здоровье очередным стаканом черудеи или кружкой пива. Братия пиратов зашла в неподалёку стоящий трактир, низенький, с десятком столов внутри, расположенных по стенам. Спёртый воздух табака и пота должен, наверное, был отгонять посетителей, но в этот ранний час половина столиков была уже занята. Тёмное и грязное помещение казалось никогда не проветривалось и не убиралось, но маленькая, полная женщина средних лет в грязном переднике, что мела веником в середине зала, опровергала это.

– Ба, кто появился!? Янир! – разведя руки в стороны, она словно хотела обнять четвёрку, но присмотревшись, установила их в бока и презрительно посмотрела. – Ты зачем этого коротышку привёл? – Она по прежнему обращалась к коку, но речь вела о невысоком, худощавом, с мелко закрученными волосами на голове парне, всего на несколько лет старше Ориона, в простой белой рубахе и серых шароварах– Краце. – Он мне столько должен, что в век не расплатиться.

Крац опустил голову и пират, который был итак на голову ниже Арубатура, теперь выглядел ещё меньше и еле стал заметен за широкими спинами остальных.

– Не кипятись Дирилонна! Сегодня я плачу. – Сказал Янир, твёрдой поступью проходя к столику. По пути он поздоровался практически с каждым в таверне, а Крац, всё также опустив голову, засеменил за стол. Видимо, он должен был не только Дирилонне.

Тем временем, чем выше поднималось солнце, так полнее начали наполняться улицы города. Уличный шум всё сильнее стал прослушиваться в трактире. Где-то неподалёку, примерно кварталом выше, заработал кузнец. Удары о наковальню были четкими, ритмичными и заставляли некоторых из посетителей схватиться за больную голову. От спёртого воздуха Фуку становилось не по себе, тем более, табачный дым ещё больше его сгущал. Он вышел наружу.

Широкая улица, в три повозки шириной, уже была наполнена людьми. Лавочники, крестьяне тут же продавали всякую разность. Трубки для курения, тут же травы и отвары, сапоги и шляпы и рядом молоко и мясо. Арубатур посмотрел на соседнюю улочку, картина не изменилась. Повозки с продуктами и разной утварью, мельтешили туда сюда, заставляя прохожих прижиматься к стене. Всё как в любом большом портовом городе, но Фука смущало одна деталь– столько калек он не видел нигде, но почему? Каждый третий из встречных был без глаза, руки, ноги или ещё чего-нибудь. У Арубатура они вызывали и жалость и отвращение.