Текст книги "Лето и осень сорок пятого (СИ)"

Автор книги: Евгений Белогорский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 80 (всего у книги 84 страниц)

За годы, проведенные за колючей проволокой, они в основном имели дело с заключенными из соседнего концлагеря, которых им регулярно пригоняли для различных работ. Вечно голодные и обессиленные изнурительным физическим трудом, корейские крестьяне привычно склоняли свои спины и головы под ударами бамбуковых палок или ножен офицерских сабель. Для них было достаточно одного громкого окрика, а порой и одного вида японского солдата, чтобы работать ещё быстрее и лучше. Ведь в противном случае можно было не только заработать удар, но и лишиться чашки риса, которую людям дали вечером, после окончания работ.

От такой однообразной работы бдительность и боеспособность охраны городка порядком притупилась и приубавилась. Они, конечно, в случаи необходимости были готовы дать отпор врагу, если он появиться, но при этом все надежды возлагали на гарнизон Хыннам, находящийся от центра в двадцати пяти километрах.

Местные подпольщики, точно вывели диверсантов Ремизова к нужной им цели, но на этом помощь корейских товарищей заканчивалась. Они ничего не знали, что находится за двойным рядом, все это время местное население считало, что там находятся воинские склады.

Пробраться на охраняемую территорию центра, для орлов майора Ремизова не представляло большой трудности. За годы войны они научились быстро проникать через колючие заграждения, которые судя по всему, не были подключены к электрическому току.

Не представлялось им большой трудностью и захват центра. Три часа внимательного наблюдения и диверсанты уже имели приблизительное понятие, где находится сам институт, где его лаборатории и испытательные стенды, а где столовая и жилые помещения.

Главная трудность заключалась в том, что успех мероприятия был гарантирован лишь при условии незаметного проникновения за ряды колючей проволоки. А сделать это было сложно, не имея точных данных, минированы ли подступы к городку со стороны гор или нет.

Весь опыт командира группы и его замов говорил, что противник наверняка заминировал часть периметра и тем самым обеспечил себе спокойную жизнь. Немцы именно так бы и сделали, но у японцев была иная ментальность. Так подступы к институту господина Исии не имели минных полей и охранялись одними патрулями и стационарными постами.

Выяснять наличие мин, в условиях, когда в любой момент в тебя мог упереться луч сторожевого прожектора, было слишком рискованно. Для решения столь непростой задачи, группа Ремизова взяла с собой особо ценный груз, успешно прошедший испытание прыжком с парашютом. Это были две маленькие дворняжки, успешно распознававшие наличие мин в земле. Благодаря тонкому нюху, они безошибочно находили противопехотные мины и извещали о своем открытии, негромким лаем.

Около двух часов ночи, кинологи инструктора вывели своих подопечных на позиции и дали команду на поиск мин. Затаив дыхание, наблюдали разведчики за действиями японских часовых, которые изредка, из стороны в сторону лучами своих прожекторов шарили по непроглядной ночной тьме.

Для одних это было досужливым развлечением, для других унылая скука караульной службы. Так или иначе, но стоявшие на вышках часовые не заметили ничего подозрительное в набившем оскомину ночном пейзаже. Все для них было привычно, скучно и появление Трезора и Калача осталось для них незамеченным.

Хорошо выдрессированные собаки, быстро обследовали выделенную им полосу земли и к огромной радости разведчиков не обнаружили скрытых там мин. Продвинувшись на всю длинную специального поводка, собаки ползком добрались почти до самой проволоки и по сигналу инструктора вернулись обратно.

Вслед за ними в дело вступили снайперы, которые давно держали на прицеле двух часовых на вышках, между которыми был произведен прорыв.

По приказу командира, с разницей в четыре секунды они уничтожили свои цели, и отряд сразу начал свое выдвижение. Первые две пары бойцов быстро открыли проход в колючей стене, для идущей следом штурмовой группы, которая бросилась к караульному помещению и блокировала его.

Весь захват секретного городка не занял и двадцати минут. Настолько быстро и четко действовали бойцы майора Ремизова против полностью деморализованного гарнизона атомного центра. Застигнутый врасплох в казарме, он сдался без боя, хотя насчитывал почти целую роту.

Больше всего пришлось возиться с оставшимися часовыми на вышках и охраной на въезде в городок. Где метким выстрелом, где автоматной очередью, советские диверсанты смогли ликвидировать эти опасные огневые точки врага, а против засевшего на КПП караула пришлось применить гранатометы.

Гораздо труднее пришлось отбивать попытку врага вернуть себе контроль над столь важным объектом. Очень важную помощь в этом оказали саперы школы полковника Старинова. Разворошенное взрывом КПП ещё дымилось и горело, а они принялись производить минирование дороги и прилегающего к ней полотна.

Мин было не особенно много, но заложены они были так мастерски, что подорвавшимся на них японцам показалось, что заминировано буквально все. Именно мины помогли разведчикам майора Ремизова отбить две атаки противника, пока с Большой земли не подоспела помощь.

Сначала это были истребители и бомбардировщики, атаковавшие скопление живой силы и техники противника на подступах к городку. Затем прилетели два транспортника, сбросившие занявшему круговую оборону отряду на парашютах подкрепление и боеприпасы. Все это облегчило положение боевой группы. Теперь свое слово должны были сказать моряки, что согласно плану операции должны были высадить в Хыннам десант.

Первыми к Хыннам приблизилась группа торпедных катеров в составе двух боевых единиц. Они провели разведку боем и обнаружили присутствие в порту одного транспорта и двух конвойных сторожевиков. Кроме этого, выяснилось наличие трех 75-мм батарей открывших огонь по катерам, едва они приблизились к акватории порта.

Все эти данные были переданы по рации во Владивосток в штаб флота, откуда уже вышли главные силы десанта. Они насчитывали два эсминца, четыре тральщика, два сторожевика и шесть торпедных катеров. Кроме них, на порт была отправлена эскадрилья пикирующих бомбардировщиков "Пе-2". Их экипажи прибыли с Запада и имели боевой опыт в бомбежке вражеских портов и кораблей на Балтике.

Наличие воздушного прикрытия существенно облегчило десантирование. Огнем с воздуха была приведена к молчанию одна из батарей противника, что позволило высадить на берег сначала десант с торпедных катеров, а затем и со сторожевиков. Всего в общей численности было высажено около батальона морской пехоты, но этого оказалось мало, чтобы занять порт.

Японцы оказывали упорное сопротивление, как на суше, так и на море, и сдаваться не собирались. Несмотря на численное превосходство, советские корабли не смогли подавить огневые точки врага и войти в порт, а батальона пехоты было недостаточно для захвата его с суши.

Столь неудачное начало высадки десанта привело к бурному разговору между генералом Эйтингоном и начальником штаба Тихоокеанского флота. Генерал с самого начала операции требовал отправки большего количества человек, тогда как моряки проявляли привычную для них сдержанность и осторожность. Сказывалось отсутствие опыта по высадке больших десантов на территорию врага.

Конец яростным спорам положил приказ маршала Василевского о немедленной отправке дополнительных сил в помощь высадившемуся десанту численностью не менее полка. Приказ был дан в очень жесткой форме и уже через час, в сопровождении двух охотников и тральщиков, к корейским берегам отошли два транспорта.

Прибытие помощи оказалось как нельзя кстати. Уже через два часа после занятия Хыннам совместными ударами с суши и моря, появились японские корабли во главе с двумя эсминцами и большого транспортного судна с пехотой на борту. Теперь уже советские моряки выступали в роли обороняющейся стороны.

Неизвестно как бы сложился бы этот бой, если бы морякам вновь не помогли "пешки". Вызванные для поддержки десанта, они не стали нападать на боевые корабли, сразу атаковали транспортник. Уже с первого же захода корабль получил небольшую пробоину правого борта и сильно пострадал от пулеметного огня русских самолетов. Затем одно из бомб разворотила его корму, и транспортник был вынужден срочно идти в соседний порт Гензан.

До утра 29 ноября, когда Хыннам был занят танками сводного отряда подполковника Львова переброшенного по железной дороге, японцы не оставляли попыток вернуть порт под свой контроль. Однако совместные действия соединений армии, авиации и флота 1-го Дальневосточного фронта, не позволили им это сделать.

Упорные и ожесточенные бои шли и в районе озера Ханка, откуда войска 5-й, 1-й и 35-й армии наносили удар по японским войскам в Северо-Восточной Маньчжурии.

Главное направление сходящихся ударов 5-й и 1-й армии был город Мудацзян, прикрывавший подступы Центральной Маньчжурии с городами Харбин и Гирин. Застав приграничные войска противника врасплох, советские войска продвинулись на 10-15 километров. Свою роль в столь успешном наступлении, сыграл тот факт, что наступление велось не по дорогам, а напрямую через дремучую тайгу.

Специально выделенные танковые соединения валили деревья, а приданные им автоматчики и саперы растаскивали и расчищали путь. В результате этих действий образовывалась просека шириной в 5 метров, которой затем занимались дорожные войска.

Как и следовало ожидать, находящиеся в укрепрайонах японцы оказывали ожесточенное сопротивление, которое можно было сломить лишь массированным артиллерийско-авиационным огнем. Желая избежать ненужных потерь и выиграть время, соединения Красной Армии обходили эти опорные пункты врага и продвигались вперед.

Не встречая на своем пути организованного сопротивления, танковая бригада полковника Гулимова, в ночь с 28 на 29 ноября вышли на подступы к Муданьцзяну. С самого начала боевых действий, город непрерывно подвергался бомбово-штурмовым ударам соединениями 10-й воздушной армии.

Оборонительные соединения Муданьцзяна ещё ранее попали под "ковровый удар" американской стратегической авиации. Восстановить разрушенные укрепления японцы не успели, и советские самолеты занимались выбомбливанием соединений трех японских дивизий защищавших Муданьцзян.

Когда танкисты Гулимова под покровом ночи приблизились к городу, он был охвачен ярким заревом многочисленных пожарищ. Горели японские военные склады, подожженные в результате ночного налета ночных бомбардировщиков "По-2".

Установив через агентуру, что японцы используют под артиллерийские склады подвалы местного универмага и бакалеи, советские пилоты обрушили на крыши этих зданий град зажигательных бомб, вперемешку с кумулятивными. По своей эффективности, этот налет был намного продуктивнее, чем все предыдущие воздушные атаки.

Пытаясь спасти хотя бы малую часть из оставшихся запасов, японцы были вынуждены снять часть войск с передовых оборонительных рубежей. Были временно оголены южные и северные периметры, что оказалось роковой ошибкой. Именно с севера подошли к городу советские танкисты, которые воспользовавшись паникой и суматохой, с десантом на борту смогли ворваться в Муданьцзян, переправившись через одноименную реку.

Не зная истинного положения дел, полагая, что в город ворвались крупные соединения русских, японцы оставили город, но утром попытались его вернуть. Завязались тяжелые кровопролитные бои. Стремясь уничтожить главную ударную силу русских – танки, японцы бросили на борьбу с ними смертников с шестовыми минами. С громкими криками "Банзай!" они парами бросались на советские танки и иногда достигали своей цели.

Единственным средством против них были автоматчики, которых, к сожалению, было мало и были случай, когда два члена экипажа обороняли свои машины снаружи, при помощи личного стрелкового оружия.

Положение бригады Гулимова осложнялось еще и тем, что восточные оборонительные рубежи города по-прежнему занимали японцы и советские танкисты оказались зажатыми между двух огней.

Бои за Мудацзян шли 29, 30 ноября и два последующих дня в декабре. Даже после объявления приказ о капитуляции, японские части продолжали сражаться, упорно отказываясь верить в такую возможность.

Ничуть не легче было положение на других участках 1-го Дальневосточного фронта. Взломав оборону противника на границе, соединения 5-й армии овладели сначала городом Дуннин, а затем к 28 ноября взяли Ванцин. Это давало возможность нанести фланговый удар японцам, обороняющим Муданьцзян, а также открывало дорогу на крупные маньчжурские города Гирин и Чанчунь.

Стремясь ковать железо горячим, маршал Василевский приказал выбросить крупный воздушный десант в районе города Дуньхуа, в расчете, что его действия помогут продвижению передовых соединений 5-й армии на гиринском направлении.

Не столь впечатляющими, но очень важными, были действия 35-й и 15-й армий, что находились на уссурийском выступе. Благополучно преодолев Уссури и Сунгари, войска северного участка фронта углубились на территорию противника. 5 отдельный стрелковый корпус, взломав оборону Хутоуского укрепрайона японцев и после непродолжительных, но ожесточенных боев взял город Биоцин.

Не отстали от своих соседей и соединения 15-й армии. Совершив умелый обходной маневр крепкого оборонительного узла противника в районе города Тунцзян, они продвинулись на запад и сходу захватили стратегически важный узел на реке Сунгари – город Фуцзинь.

Эти успешные начинания советских войск сковали и не позволили перебросить на юг, на защиту Муданьцзяна, так необходимые там дивизии противника. Хваленая пропагандой японская оборона на Северо-востоке Маньчжурии трещала по швам под ударами советских войск.

Напуганные столь успешным началом советского наступления, японские генералы, к исходу его третьих суток стали спешно перебрасывать войска с Северо-запада Маньчжурии. По КВЖД и прочим дорогам возведенными японцами за время их пребывания на китайской земле, стали стремительно перебрасываться воинские соединения, но русские только этого и ждали. 29 ноября активизировались силы 2-го Дальневосточного фронта у Благовещенска и подразделения Забайкальской группировки войск.

Из-за нехватки сил для полномасштабного наступления на их направлении, маршал Василевский приказал маршалу Мерецкову и генералу Пуркаеву не столько наступать, сколько своими активными действиями сковывать японские полки и дивизии приграничного заслона. Но, даже обладая малыми возможностями, советские военачальники сумели взломать пограничные рубежи обороны и продолжить наступление вглубь территории противника.

Так войска под командованием маршала Мерецкова взломали оборону врага на Амуре, и стали уверенно наступать на город Нуньцзян. Поддерживая их пример, войска, руководимые генералом Пуркаевым, несмотря на неблагоприятные погодные условия, двинулись навстречу войскам 2-го Дальневосточного фронта и за два дня интенсивных боев с противником продвинулись на тридцать пять километров. Создав благоприятные условия для наступления на Хайлар, важный транспортный и оборонный узел японской обороны в Маньчжурии.

Таково было положение дел на 30 ноября 1945 года, когда японский император Хирохито собрал своих ближайших советников и министров, для обсуждения положения дел в стране и за её приделами.

Глава XXI. Падение властителей морей.

Многие и многие столетия, начиная со времен Великой хартии вольностей и графа Симона де Монфора, британский парламент олицетворял незыблемые государственных устоев английского королевства, потом британской империи, а также англосаксонской нации.

Испокон веков жители Альбиона ругали, кляли и выражали прочие недовольства по поводу деятельности парламента, но при этом никто и никогда и в мыслях не смел, и думать, урезать его права выносить законы и управлять государством. Для правоверного англичанина, подобные мысли были крамольны и оскорбительны для нации и государства.

С конца 18 века, когда в стенах британского парламента появился Вильям Питт и в последовавшую за ним эпоху королевы Виктории, было принято считать парламент собранием лучших представителей королевства, а затем и империи. Самые высокие умы, взращенные на английской земле, занимались управлением страны и её колоний.

Иногда совершая досадные ошибки, но по большей части одерживая победы над врагами короны, они преданно служили неизменным интересам Британии. Наблюдая за их деятельность воочию и на страницах газет, британцы из поколения в поколение, с гордостью повторяли ставшую легендарной фразу: – Право оно или нет, но это мое отечество.

Шли годы, служители отечества стали все чаще и чаще ошибаться в своих действиях, в своей политике. Все чаще британский народ и дружественные им доминионы платили своими жизнями за них, но сказанная однажды фраза и многократно повторенная газетчиками, продолжала жить в умах людей.

Повторяемые словно мантры, в тяжелое для страны время, эти слова помогали, но по большему счету зомбировали людей. Заставляя их идти через страдания и нужду, боль и смерть близких, ради исполнения воли собранных в стенах Вестминстерского дворца "лучших умов" британского народа.

Магические оковы прочно держали в своих объятиях миллионы людей, но рано или поздно всему приходит конец. В одних случаях наступает прозрение о ложности посылов и лозунгов, в других цена страданий во имя отечества становиться слишком высокой. В нашем же случае произошел сеанс пусть даже насильственного, но весьма убедительного разоблачения, которое основательно потрясло устои британского государства.

Испокон веков англичане гордились тем, что они живут на острове и Английский канал надежно защищает их от многих неприятностей, что происходят на континенте.

В этом утверждении имеется большая доля правды. Со времен нормандского завоевания страны будущим королем Вильгельмом I в 1066 году, на остров ни разу не ступала нога иноземного захватчика.

Конечно, были случаи, когда Изабелла Французская, Генрих Тюдор и Вильгельм Оранский собрав за морем войска, вторгались в Англию и свергали законных монархов в лице Эдуарда II, Ричарда III и Якова II, но по сути дела это были свои внутренние династические разборки. Все попытки врагов в лице испанского короля Филиппа, голландского штатгальтера Вильгельма и французского императора Наполеона высадить на британский берег свои войска, окончились крахом.

Английский флот под командованием адмиралов Дрейка, Блейка и Нельсона твердо стояли на защите своей страны. Храбро сражаясь на море, они уверенно отправляли на морское дно вражеские корабли, вместе с далеко идущими планами их властителей.

Начиная с королевы Елизаветы, королевский флот был главным морским гегемоном, сначала в Канале, затем в Северном море, а потом и по всему миру. Его боялись враги Англии, с ним считались партнеры, его опасались соседи.

Наличие мощного флота заставляла шведского монарха Карла XII, перед которым трепетала вся Европа быть улыбчивым и учтивым с английскими посланниками. Британские паровые корветы принуждали племянника Наполеона Бонапарта называть Англию своей союзницей и при расширении своей колониальной империи не вторгаться в зону британских интересов.

Легендарный Гранд Флит, имевший неизменное двойное превосходство над любым противником, не позволили двум мировым войнам переброситься на территорию королевства, чего так желали кайзер Вильгельм и фюрер Гитлер. Последний, правда попытался принудить Британию к миру при помощи массированных бомбардировок силами Люфтваффе и морской блокадой руками асов Кригсмарин, но у него ничего не вышло.

Не помогло даже так возвеличенное доктором Геббельсом "чудо-оружие", начиная знаменитым "Фау-1" и заканчивая малоизвестным "Фау-4". Их применение доставило много хлопот британской стороне, но так и не заставило премьера Черчилля сесть за стол переговоров с врагом, официально.

Все это прочно утвердило в головах англичан следующее понимание. Чтобы победить Англию, любой противник королевства сначала должен был разгромить флот и открыть себе дорогу к британским берегам. Затем уничтожить королевскую авиацию, которая позволит его кораблям приблизиться к острову и произвести высадку войск. И только потом, разгромив английскую армию и завалив Лондон трупами его защитников, он может требовать от британского правительства капитуляции.

Сломать и преодолеть все эти три заслона просто так, было совершенно невозможно. Подобное просто не укладывалось в головах правоверных англичан, для которых парламент и король были самыми главными и важными оплотами королевства и империи. Однако случилось невероятное. Вышедший на бой противник повел себя не по-джентельменски.

Вместо того чтобы встать в боксерскую стойку и в яростной схватке, обрушив друг на друга серию ударов и атак, выяснить кто из двух бойцов сильнее, он подло нарушил кодекс поединка. Пока благородный британец готовился к отражению хуков и свингов, коварный азиат внезапно ударил в причинное место, а затем произвел одномоментный удар по ушам. После чего повалил противника на землю и, придавив голову кованым сапогом, потребовал сдаться на милость победителя.

Так или примерно так, можно было охарактеризовать все то, что случилось в английской столице, хмурым ноябрьским утром 24 числа.

Ломая голову над очередным шагом усатого дяди Джо, просчитывая возможные шагов кремлевского горца, британский генералитет и в мыслях не мог подумать, что он решиться напасть на Англию столь необычным способом. Что королевскому флоту будет противостоять один единственный корабль, к тому же даже и не военный. Что зорких воздушных стражей обманет нейтральный флаг на гафеле, и что общая численность брошенных на штурм Лондона солдат будет около двухсот человек.

Против общего количества солдат, моряков и летчиков, защищающих Британскую империю – это была микроскопическая величина, о которой просто смешно говорить. Ни одна битва, ни одно сражение мировых войн не выигрывалось подобным числом солдат. Совершить подобный шаг не мог ни один здравомыслящий полководец, будь он генералом, маршалом или даже генералиссимусом. Но это свершилось.

Подобно легендарному Давиду, что камнем из пращи поразил великана Голиафа и когда тот упал, отрубил ему голову, так и подлый удар Сталина поразил в самое сердце своего вчерашнего союзника и вечного соперника в Большой игре.

В этот день само Провидение было на стороне хитрого азиата, любезно русскому десанту один козырь за другим. Будь на пути у людей Орлова, кованная железная ограда им бы было бы не так просто приблизиться к стенам британского парламента. Стоявшая на его страже охрана обязательно поинтересовалась бы у американцев их действиями и подняла бы тревогу. Однако одна из немецких бомб повредила металлическую ограду вокруг дворца и, опасаясь возможного ночного мародерства, Лондон, как и вся Англия, испытывал острую нужду в металле, столичные власти приказали убрать её до лучших времен.

Между браво шагающими молодцами майора Орлова и висящими на честном слове дверями часовни Святого Стефана было всего несколько метров и ничто в мире, включая двух полисменов, не могло помешать им пройти их.

Неясный шум снаружи, а затем гулкий топот ног людей приближавшихся к Центральному холлу не вызвало у собравшихся в нем людей тревогу или опасение. Сидя на деревянных скамьях, они собирались зафиксировать важный момент в истории государства. Передачу властных полномочий от тори к лейбористам, и возникший шум вызвал у них только досаду и раздражение.

Вершители судеб Британии и союзного ей Содружества, посчитали возникший шум за неудачные действия рабочих, которым было поручено восстановление Вестминстера. Несколько дней назад, парламент проголосовал за выделение денег на ремонт легендарного дворца, пусть даже и косметического.

Лучшие умы королевства, не могли и предположить, что все те страшные казаки и вечно пьяные русские, которыми на протяжении многих веков так упорно пугали обывателя, вдруг окажутся в Лондоне и ворвутся в святую святых Британской империи.

Для всех собравшихся было страшным шоком, что прерывая торжественную речь спикера, в холл ворвались неизвестные люди с оружием в руках и под громкие крики "Лягай! На пол!" стали стремительно заполнять пространство. Никто из парламентариев не успел вскочить, как у всех выходов уже встали караулы и наставили на депутатов оружие.

Не менее страшным было и то, что ворвавшиеся в парламент люди, не испытывали никакого почтения ни к парламентариям королевства, ни к самому королю. Пробегая от одних дверей к другим, один из них с такой силой толкнул оказавшееся на его пути кресло с сидящим в нем королем Георгом, что бедный монарх вылетел из него и упал под ноги сидевшему перед ним премьеру Идену.

Столь пренебрежительное отношение к своему королю вызвало бурю праведного гнева у депутатов. Вскочив со скамеек, они в праведном гневе стали выкрикивать слова, требуя немедленно убраться вон и очистить помещение. Многие стали требовать полисменов, чтобы те навели порядок, но это оказалось несбыточной мечтой.

Ворвавшиеся в холл люди все прибывали и прибывали, а когда этот процесс закончился, под высокими стрельчатыми сводами раздались выстрелы. Они, конечно, были произведены в воздух, так сказать для острастки, чем очень напугали лучшие умы английского королевства и примкнувшего к ним сообщества.

Только внимательно вглядевшись в лица незнакомцев, только вслушавшись в их речь, они поняли, что случился самый страшный кошмар их жизни. Русские медведи таки пришли в Лондон, и пришли именно по их души.

Шок и трепет навылет пронзили сердца главных людей туманного Альбиона. Многие из них были готовы упасть в обморок, и только извечная британская чопорность, сидевшая в их подсознании на генном уровне, не позволяла им сделать это. Англия всегда была сильна своими традициями, которые иногда позволяли островитянам выйти из сложного положения.

Как уже было сказано, члены обоих палат испытали огромное потрясение, но как уверял мудрый царь Соломон, все рано или поздно заканчивается. Особенно когда к тебе обращаются на неплохом английском языке и говорящий человек явно не собирается предавать тебя смерти.

– Господа, соблюдайте спокойствие! – обратился к парламентариям, высокий чернявый человек с командирской выправкой. – От имени советского командования объявляю о взятии вас в плен. Ради сохранения ваших драгоценных жизней, прошу вас не делать резких движений и сесть на свои места. Чем раньше вы это сделаете, и мы сможем начать диалог, тем будет лучше для всех нас.

Капитан Максимов очень надеялся, что его слова внесут ясность и успокоят британцев, то он несколько ошибся. Голубая кровь и родовая спесь ударила в голову лорду Бивенбруку и грозно потрясая тростью с набалдашником из слоновой кости он стал пробираться к Максимову.

– Я лорд Бивенбрук! – властно воскликнул англичанин, – и я возмущен вашими беззаконными действиями в отношении всех нас! Это вопиющий произвол!

Распалившийся лорд сделал шаг вперед по направлению к Максимову и в это время раздался предупреждающий выстрел. Один из стоявших у дверей солдат, выстрелил из американской винтовки в величественный потолок холла.

– Господа! Я же просил вас не делать резких движений! Мои солдаты, в отличие от вас, не кончали колледжи и университеты и потому не знакомы с вашими учтивыми формами общения – попытался вразумить лорда капитан, но напрасно.

– Мерзавец! – продолжал возмущаться Бивенбрук. Выражая степень своего негодования, он привычно потряс над головой тростью и в тот же момент, раздался ещё один выстрел. Казалось, что стрелявший совсем не целился в лорда, но трость британского аристократа лишилась своего величественного украшения.

– Мне очень жаль, но боюсь, что очень скоро леди Бивенбрук станет вдовой! – воскликнул капитан и это, отрезвило англичан.

– Прекратите, Генри! – одернул Бивенбрука Иден, – я премьер министр Великобритании – Энтони Иден. Кто вы такой и что вам надо!?

Вождь тори пытался говорить спокойно и с достоинством, но предательское дребезжание, проскальзывало в его голосе.

– Капитан Красной армии Михаил Максимов, господин премьер министр. А это командир нашего отряда майор Андрей Орлов – Максимов вежливо козырнул отставному премьеру, а Орлов сдержанно кивнул головой. – Мы захватили ваш парламент с целью принуждения Англии к миру. Как только вы и ваш военный министр выполните требования советской стороны, мы немедленно покинем дворец и вы, будите свободными.

Максимов достал несколько листков из планшета и протянул часть их Идену. Затем быстро окинув взглядом стоявших рядом с ним людей, и почтительно произнес.

– Ваше королевское величество, как главе королевства вам так же необходимо знать условия вашего освобождения. Ровно, как и господину Эттли. Присаживайтесь, как у нас говорят – в ногах правды нет – капитан уверенно махнул рукой в сторону попытавшегося затеряться среди депутатов лидера лейбористов и ловкие руки его помощников тут же вытащили его из толпы и поставили перед капитаном. В отличие от струсившего политика, король Георг сам подошел к Максимову и с достоинством взял протянутые ему листки.

– Прошу садиться. Надеюсь, господин спикер не будет возражать, если его кресло на время займет мистер Эттли – продемонстрировал свою осведомленность Максимов, знавший по фотографиям главных фигурантов столь необычного дела.

– Это невозможно!! – гневно воскликнул Иден, с негодованием потрясая прочитанными листами. – Вы требуете нашей капитуляции!

– Господин премьер министр, здесь нет ни слова о капитуляции! – также бурно не согласился с ним Максимов. – Советская сторона требует отдачи приказа всем вооруженным силам королевства о прекращении боевых действий, а также о выводе британских войск с континента. В полном вооружении, со всем военным имуществом и боевыми знаменами. Это никак нельзя трактовать как капитуляцию.

– Но вы требуете допустить на территорию королевства ваши войска! Подобное требование не что иное, как капитуляция Британии!! – эти слова Идена породили бурю негодования среди депутатов. Они зло загудели на разные тона. Страх перед русскими медведями стал проходить и его место стала занимать спесь.

– Тихо! – властно крикнул Максимов, напоминая лучшим умам Британии их нынешнее положение. – У вас явно плохо со зрением, господин Иден. Здесь черно по белому написано, что в качестве гарантии исполнения принятых на себя обязательств, соединенное королевство соглашается на ввод на свою территорию одной советской бригады. Одной! Которая будет находиться в пригороде Лондона и сразу покинет остров, после вывода британских войск с континента. Ни о каком ином вводе воинских соединениях Красной Армии на территорию королевства не сказано ни слова.