Текст книги "Лето и осень сорок пятого (СИ)"

Автор книги: Евгений Белогорский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 84 страниц)

Десятки глаз наблюдателей внимательно следили за советскими катерами, которые очень странно себя вели. Вместо того чтобы атаковать, они застопорили ход и повернулись носом в направлении британской эскадры. В бинокли было хорошо видно, что на носу, у катеров находились какие-то непонятные сооружения, с которых моряки спешно сбрасывали брезент.

Несколько минут, англичане тщетно пытались понять предназначение этого странного переплетения решеток и труб, пока в их сторону, густым роем не полетели ракеты. Это были экспериментальные образцы реактивных катеров, созданные по приказу Ставки.

Получив мощное реактивное оружие в лице гвардейских минометов, Сталин давно вынашивал идею перенести этот вид вооружения с суши на море. К концу войны все работы по реализации этой идеи были завершены и даже прошли успешные испытания в боевых условиях. Из-за сложностей создания, подобные изделия были штучными и применялись только по личному распоряжению Верховного.

Малая кучность выпущенных снарядов, был единственным недостатком гвардейских минометов, но в условиях ближнего морского боя, он был в значительной мере нивелирован. Низко летящие над водой ракеты имели хорошие шансы попадания по таким крупным целям как эсминцы. Даже одно попадание ракеты могло если не уничтожить корабля, то нанести ему серьезный урон.

Два из пяти британских эсминца получили по одному попаданию, после которых на кораблях возник пожар. Ещё один корабль получил целых три ракеты. Он остался на плаву, хотя и был вынужден покинуть место в строю, из-за больших разрушений.

Больше всех от реактивного обстрела пострадал "Кавендиш", шедших головным. В флагман угодило сразу пять ракет, в результате чего он лишился не только хода, но и командования. С большим трудом, идущему вторым "Корнуоллу" удалось завести на флагман трос и вывести его из боя.

После таких потерь, королевские моряки решили не испытывать судьбу и предпочли ретироваться, несмотря на энергичные протесты генерала Макферсона. Ведь неизвестно, сколько ещё было у русских подобных катеров, на одном из которых вовремя залпа возник пожар, а у второго возник крен на нос и оба они нуждались в посторонней помощи.

Уход эсминцев из Кильской бухты, позволил русским успешно завершить свое десантирование. На ту сторону канала было переброшено свыше трех батальонов пехоты, две противотанковые батареи и минометы. Все это так прочно приковало к себе внимание Макферсона, что он остался полностью глухим к крикам немцев о помощи.

– Это все попытки Рокоссовского отвлечь мое внимание от своего главного удара – уверял себя английский полководец и был не совсем прав. В районе Хайде, прославленный маршал наносил свой второй главный удар, руками генерала Осликовского.

После удара дивизиона гвардейских минометов выкаченных на прямую наводку, началось форсирование канала. На установку переправных понтонов ушло около получаса и все это время, на северной части канала стоял треск и грохот от начавшегося там пожара. Начиненные напалмом ракеты подожгли все, что только было можно, включая землю и бетон. Все трещало, плавилось, стреляло, источало удушающий дым, подавляя у защитников канала всякое желание, оказывать сопротивление.

Строя свою оборонную тактику, Макферсон твердо полагал, что в районе Хайде, русские не смогут применить против него моторизованные соединения. Любой дождь мог сделать эту часть Шлезвига полностью непроходной для советских танков и прочей колесно-гусеничной техники. Расчет британского генерала был полностью верен, но вот против кавалеристов Осликовского он оказался бессильным.

Удалые конники Николая Сергеевича, с блеском показавшие себя в Эльбинской операции не ударили в грязь лицом и Шлезвиге. Уже в первый день боев, сломав сопротивление врага, они успешно продвинулись вглубь обороны противника, и вышли на подступы к Фридрихштадту.

Напрасно Макферсон требовал от немцев остановить продвижение Осликовского. Пробитая им в обороне брешь стремительно расширялась с каждым часом, и исправить положение было невозможно. Ибо трудно сражаться с противником имея только одно стрелковое оружие на руках. В ряде мест немцы оказывали ожесточенное сопротивление советским кавалеристам, но это были единичные случаи. Большинство немецких солдат, не желало быть "пушечным мясом" англичан и никакие увещевания о реванше и спасении фатерланда уже не помогали. Немцы либо сдавались в плен, либо отступала на север, к старой границе рейха.

Оказавшись в столь сложной ситуации, Макферсон не запаниковал и удержался от соблазна начать отвод войск к ютландскому перешейку. Энергично перебрасывая соединения, он отчаянно пытался не допустить полного развала обороны и это ему пока удавалось. С открытыми флангами, с постоянной угрозой высадки русского десанта в тылу на побережье, но британские войска держались.

С целью недопущения высадки нового морского десанта русских, британцы в срочном порядке перебросили на Балтику дополнительные соединения кораблей. К берегам Шлезвига был даже отправлен крейсер с грозным именем "Ундервуд", однако все это, не спасло англичан. Пока они зорко следили за морскими подступами Ютландии, коварный враг подкрался с другой стороны.

В то время, когда славный сын Альбиона Макферсон храбро сражался с ордами азиатских большевиков, коварный враг ударил с воздуха. В ночь с 27 на 28 июля, подопечные маршала авиации Головина осуществили операцию под кодовым названием "Чемберлен", произведя высадку десанта на датской территории в районе Фленсбурга.

Вылетев из Ростока под покровом темноты, сделав изрядный крюк над морем, подойдя к цели со стороны Швеции, с первыми лучами рассвета, советские транспортники десантировали две воздушные бригады. Такого наглого и дерзкого проникновения в свой глубокий тыл, ни ожидали, ни немцы, ни англичане.

Ранние датские пастухи собравшиеся выгонять свои стада, с удивлением наблюдали как на их зеленые поля, с неба опустились люди в военной форме. Аполитичные ко всему происходящему с самого начала войны, датчане и пальцем не пошевелили, чтобы узнать о причинах появлении незваных гостей с оружием. Они только хмуро глядели на пришельцев, опасаясь, чтобы эти странные люди без знаков различия, не попытались отнять их любимых коров и коз.

Десантники под командованием полковника Георгия Сафронова хорошо справились с поставленной им задачей. Опасаясь возможной бомбежки Фленсбурга, гросс-адмирал Дениц вместе со своим правительством переехал в тихий приграничный городок Харрисле. Там, в гостинице "Мариенгоф", их и захватили советские десантники, что называется тепленькими. На часах местной радиостанции было 12:43, когда последний рейхспрезидент зачитал по радио свое обращение к германским войска о полной и безоговорочной капитуляции.

Глава XVII. По Вестфалии бузинной, по Баварии хмельной.

Тихо и медленно вставал рассвет над Вестфалией, как бы опасаясь людей, затеявших смертоубийственную войну, на этих благословенных Творцом землях. Летчики, танкисты, артиллеристы и пехотинцы, сошлись между собой в яростной схватке в бузинной Вестфалии, а с недавнего времени к ним присоединились и моряки.

Это были отнюдь не морячки Деница, по воле своего гросс-адмирала оставившие родные корабли и ставшие пехотой. Не представители королевской морской пехоты, прозванные "коммандос" и чьей задачей был захват плацдарма на морском побережье противника. Головы этих моряков украшали бескозырки с красной звездой, а на воротниках матросок виднелись три белые полосы. Это были советские моряки из Днепровской военной флотилии.

Хорошо когда имеются водные каналы, а ещё лучше, когда они пересекают всю страну сверху донизу. Очень удобно для быстрой переброски в нужную тебе точку, отряда малых речных бронекатеров. Это была грозная и опасная сила, прошедшая вместе с сухопутными силами советских фронтов от Днепра до Шпрее. Двенадцать могучих бронекатеров, находились в Лингене, готовые в любую минуту выполнить особо важное задание командования.

Надежно укрытый от воздушных разведчиков маскировочными сетями, отряд катеров без потерь пережил налет английских самолетов 24 июля. Стремясь остановить наступление войск маршала Рокоссовского, британцы нанесли по Лингену мощный бомбовый удар, в надежде нанести противнику максимальный урон.

Терпя неудачи на полях сражений, англичане и американцы сделали ставку на массированные бомбардировки советских тылов. Сотни самолетов, каждый день взлетали в небо Германии, чтобы обрушить на головы советских солдат тонны отборной взрывчатки. Под прикрытием истребителей они шли бомбить города, мосты, переправы и дороги, стремясь породить хаос, который должен был остановить "орды кровожадных азиатов". Иногда им это удавалось сделать, иногда нет, но число самолетов заметно сокращалось. Некоторые из них были сбиты советскими летчиками, других уничтожили зенитчики, третьи неожиданно разбивались при посадке. Четвертые, вдруг теряли ориентацию в пространстве, садились в нейтральной Швейцарии и интернировались до конца войны.

Обе противоборствующие стороны несли потери, но держались, в ожидании, что противник не выдержит испытания первым и тогда все жертвы окажутся ненапрасны. И если американцы и англичане надеялись по помощь американской военной промышленности, то маршал Рокоссовский делал ставку на продвижение вперед, пытаясь как можно дальше отодвинуть аэродромы противника.

Именно с этой целью и был переброшен с берегов Шпрее отряд бронекатеров из хозяйства вице-адмирала Григорьева. Два дня они простояли у причалов Лингена, а затем проследовали к недавно занятому Райне, где провели одну ночь.

Все это время проводилась воздушная разведка состояния Дортмундского канала от Райне до Мюнстеру. Согласно сведениям, полученным от летчиков, англичане не придавали каналу особого значения и не установили на нем каких-либо заграждений. Единственной помехой для движения бронекатеров была полузатопленная барража вблизи города Дорнт. Её массивный корпус, преткнувшийся под углом к берегу, представлял серьезную угрозу для движения советских моряков.

Дело было в том, что в этом месте канал пересекала дорога, ведущая на Оснабрюк, и на обоих концах моста находились хорошо вооруженные посты охраны. Из-за положения баржи, катера должны были снизить ход, что делало их уязвимыми для огня противника. Проход под мостом был сопряжен с большим риском, но неожиданно появившийся туман, помог нашим морякам.

Плотный, низко стелящийся туман над каналом, не только скрывал катера от глаз врага, но и приглушал звуки работающий двигателей. Едва дождавшись, когда серое покрывало поднимется над водой и видимость станет до пяти – шести метров, отряд капитан первого ранга Неустроев, двинулся в поход.

Первыми шли три быстроходных торпедных катера. Лишившись своего грозного оружия торпед, они несли на своих бортах десант. Он должен был атаковать британский аэродром Ванзеен, находившийся неподалеку от Мюнстера.

Все последние часы перед началом операции, командиры катеров сдавали Неустроеву экзамен по знанию канала, используя данные воздушной разведки. Капитан первого ранга был строг к своим подопечным, не давая им ни малейшего послабления.

– Настоящий экзамен, у вас завтра будет смерть принимать. И я хочу, чтобы вы все сдали ей его на отлично – говорил Неустроев, и никто из моряков не был на него в обиде. Ведь командир отряда, говорил горькую правду.

Быстроходный авангард Днепровской флотилии, охрана моста самым откровенным образом прохлопала. Внезапное появление на канале катеров, вызвало сильный переполох по обе стороны моста. Слыша глухой рокот мотора, солдаты никак не могли понять, откуда идет звук. Только в самый последний момент, они смогли понять его происхождение, но было уже поздно. Три темных тени, стрелой пронеслись под мостом и тут же, пропали в тумане.

Приближение главных сил отряда, уже не застало англичан врасплох. Стремясь остановить движущиеся в тумане темные силуэты, охрана моста дружно ударила по бронекатерам из пулеметов и автоматов. Какова же была реакция англичан, когда в ответ они получили мощный орудийный залп и заливистую очередь крупнокалиберного пулемета.

Серый туман не позволял советским морякам вести прицельный огонь по врагу, но даже одного орудийного выстрела, было достаточно, чтобы посеять панику в рядах противника. Не отставали от моряков и десантники. Заметив в дымке тумана вспышки вражеских выстрелов, они без промедления открывали огонь из своих автоматов, внося свой вклад в общую победу.

В распоряжении англичан охранявших мост имелись 17-фунтовы полевые орудия. Они могли на равных тягаться с любым танком и представляли серьезную угрозу для бронекатеров. Достаточно было одного попадания в катер, чтобы вывести его из строя и сделать легкой добычей охраны моста. Но по иронии судьбы, все британские орудия находились на южном берегу канала, готовые к возможному наступлению противника на Оснабрюк с западного направления.

Появление русских моряков полностью спутало все планы британцев. Пока высокое командование пришло в себя от неожиданности и поняло, что к чему. Пока было принято нужное решение, и был отдан приказ развернуть пушки. Пока он был принят к исполнению и реализован, драгоценное время истекло, и отличный момент был упущен. Только несколько снарядов упало вблизи бортов и кормы концевого катера из отряда Неустроева.

Холодная вода вперемешку с осколками хлестко ударили по нему, но советская броня надежно прикрыла смелых моряков от смертельной угрозы. Выровняв ход после очередного разрыва, бронекатер уверенно продолжил движение к обозначенной командование цели.

Аэродром Ванзеен, не был местом дислокации стратегических бомбардировщиков. В основном на нем базировались эскадрильи британских истребителей, легких бомбардировщиков "Москито" и два звена "Тандерболтов", которые использовались командованием в качестве штурмовиков.

Все британские летчики уже имели опыт встречи с пилотами "красной машины", но ещё не знали все её сильные и слабые стороны. Каждый, кто возвращался из боя с советскими асами и мог грамотно ответить на эти важные вопросы, был для союзников на вес золота. И именно такие летчики находились в этот момент на аэродроме Ванзеен.

В этот день им предстояло прикрывать "Ланкастеры" и "Крепости", в их новом налете на советские тылы. Перед столь ответственным вылетом летчикам предстояло, как следует подкрепиться. Горячий кофе, стейки с гарнирами, омлеты и свежие булочки с джемом, уже ждали летчиков на завтрак, но вместо них, британским пилотом пришлось отведать свинцовый горох и жареные бобы. Едва только летчики пришли в столовую и начали прием пищи, по ним ударили из минометов.

Изучавшие снимки воздушной разведчики штабные работники, ошибочно приняли столовую аэродрома за командный пункт и потому, определили её советским десантникам, как одну из главных целей атаки. Высаженные с торпедных катеров десантники, скрытно приблизились к британскому аэродрому, имея у себя на вооружении батальонные минометы.

Три пятидесятикилограммовые трубы с боезапасом в шестьдесят мин каждая, первыми возвестили врагу о наступившем возмездии. Ибо нет сладостей и желанней минуты для пехотинца, чем нанести смертельный удар своему крылатому мучителю, застигнутому врасплох.

Первой, как уже было сказано, под удар минометных труб попала аэродромная столовая. Штаб любой летной части, по своей значимости, был гораздо важнее простой аэродромной столовой, но только не в тот момент, когда она доверху набита пришедшими на завтрак пилотами.

Каждый, врыв мины упавшей на столовую, наносил королевским вооруженным силам огромный, невосполнимый урон. Сраженные осколками мин, пораненные разбитым стеклом, придавленные, контуженные, королевские пилоты надолго, а многие навсегда, покидали ряды защитников империи, в самый трудный и опасный для ней момент.

К счастью для многих из пилотов, обстрел столовой продлился ровно четыре с половиной минуты. После этого, русские диверсанты перенесли огонь на выстроившиеся в ряд самолеты.

Прямых попаданий в крылатые машины было мало. Большей частью минные разрывы поражали хвосты, крылья, бензобаки или на худой конец превращали в решето их кабины и фюзеляжи, но и этого было достаточно серьезной угрозой, для стоявших крыло в крыло самолетов.

На пятой минуте обстрела аэродрома, одна из машин загорелась. Не прошло и минуты как жаркие языки пламени полностью охватили красавец "Лайтинг", угрожая перекинуться на соседние истребители. Требовалось, что-то делать, но напуганные минометным обстрелом, аэродромные службы и пальцем не пошевелили, чтобы попытаться спасти свои машины.

Единственные, кто энергично отреагировали на внезапное нападение врага, были зенитчики. С первыми разрывами мин, они быстро развернули свои пушки и принялись азартно двигать их стволами в поисках врага. Когда же все прояснилось, они без колебаний открыли огонь в сторону овраг, где расположились советские минометчики. С охотничьим азартом, зенитчики принялись изрыгать из своих могучих стволов во врага раскаленную смерть, но в этот момент, он был для них полностью неуязвим.

Стремясь остановить уничтожение самолетов, комендант аэродрома бросил на десантников две роты охраны. Завязалась ожесточенная перестрелка, но советские десантники не пропустили врага к своей артиллерии. Мужественно сражаясь и погибая, они продержались до прихода главных сил десанта.

С приходом бронекатеров, судьба аэродрома была предрешена. Мощные 76 миллиметровые орудия, довершили разгром. Ведомые засевшими на деревьях корректировщиками, они поразили сначала склады с горючим, а затем уничтожили аэродромный арсенал и зенитные расчеты.

Всего восемь истребителей смогли подняться в воздух и покинуть охваченный огнем аэродром. Все самолеты имели полный боезапас, но только двое пилотов, решили наказать коварно напавшего на них врага. Все остальные летчики, находились в состоянии сильного шока и не могли принять участие в боевых действиях. Так было указано в их рапортах, которые они подали командованию, по прибытию самолетов в Кельн.

Только двое из восьми пилотов с аэродрома Ванзеен, нашли в себе силы вступить в бой с противником, который и не считал нужным скрывать свое присутствие. "Королевские кобры" – грозное оружие, в хороших руках способное на многое, но и у него был свой лимит способностей.

В этот раз, ограничителем их способностей стали шесть зенитных пулеметов советских бронекатеров. Едва только истребители поднялись над горизонтом и стали заходить на атаку, они вступили в дело. Двое против шести скверный расклад, особенно когда тобой управляет одна слепая ярость, полностью подавившая все другие чувства и мысли. Да, атака с воздуха нанесла определенный ущерб катерам, но какой ценой. Один из истребителей рухнул на землю объятый пламенем, а другой был вынужден покинуть место боя с поврежденным крылом.

Атака на аэродром моряков Неустроева стоила отряду минимальных потерь, но впереди их ждало ещё большее и опасное дело – штурм Мюнстера. Около батальона пехоты смогли доставить советские катера к порогу столице Вестфалии, беспрепятственно продвигаясь по Дортмундскому каналу. Англичане не предполагали, что русские смогут воспользоваться каналом как средством передвижения и сосредоточив остатки своих войск в близи Эмсдетеен и Гревен. Там они собирались если не остановить, то хотя бы задержать наступление советских танкистов, но хитрый маршал Рокоссовский нашел другой путь к Мюнстеру.

Стройные шпили его городских соборов, были хорошо видны не только со стороны канала, по которому продвигался отряд катеров. Они служили прекрасным ориентиром для союзных бомбардировщиков, обрушивших на мирные германские города свое многотонное возмездие. От их ударов, весь центр города был разрушен и уничтожен до основания. От главного символа Мюнстера городской ратуши остался только один фасад, все остальные части здания были превращены в ужасные руины.

Многочисленными проемами разбитых окон, смотрел на своих горожан закопченные развалины Мюнстерского дворца. В нем находился один из старейших университетов Германии, полностью сгоревший за одну ночь. С ним перекликались величественные остатки собора святого Павла, превращенный в прах в ту же ночь, что и дворец. По странной причуде взрывной волны, всё внутренне пространство этого фундаментального здания было разрушено, но вот высокие шпили зданий, уцелели.

С чувством жалости и сожаления, смотрели на них советские войны, подплывая к пристани святого Ламберта. Пройдя долгий военный путь, увидев на нем неизмеримое количество горя и печали, они не очерствели сердцами, и вид поверженной, пусть даже чужой красоты, находил у них сочувствие.

Что могут сделать три сотни солдат для захвата большого города? Скажем прямо – очень мало. Это не те силы, перед которыми сдаются такие города как Мюнстер. Но если они захватят два главных городских моста и ударят из имеющихся у них орудий, сначала по казарме, а потом комендатуре у железнодорожного вокзала, это довольно весомый аргумент в споре за город. А если все эти удары корректировались с зависшего над городом "костыля", дело принимало совершенно иной оборот.

На войне, дурные вести расходятся гораздо быстрее добрых, несмотря на яростные уверения начальства, что все в порядке, и оно полностью контролирует положение дел. Известие о высадке в Мюнстере советского десанта, вызвали у подчиненных полковника Жмирского самые дурные предчувствия. Напрасно майоры и капитана, поручики и подпоручики кричали на своих солдат, обвиняя тех в трусости и малодушии. Уже не раз битые советскими танкистами, польские жолнежи не желали жертвовать своими жизнями, не видя достойного поведения со стороны отцов командиров.

Славная польская сцепка, основанная на любви к родине, действовала только на уровне отделения, взвода и роты. Начиная с батальона, начинались брожения и шатания, которые усиливались в геометрической прогрессии, в направлении полк-бригада-дивизия.

Ещё больше эти пагубные настроения, усилились от вида столбов дыма и пламени, возникших на аэродроме Ванзеен. Все это очень плохо влияло на душевный настрой солдат генерала Мачека. И когда танковый авангард капитана Панафидина приблизился к польским позициям, то их защитники не столько воевали, сколько думали об удачном отступлении.

Потеряв связи с британским командованием, соединения полковника Жмирского, были представлены сами себе. И потому, они с чистой душой, начали отходить за Везер к Оснабрюке, на юг к Дортмунду или на запад к Рейну. Каждый из командиров сам определял для себя пути и направление отхода, и весь вопрос состоял в том, как отступать.

Тем, у кого имели колесные средства, несказанно повезло, в отличие от тех, кто имел только две свои ноги. Они стремительно мчались по прекрасному немецкому автобану так далеко, насколько им позволяли запасы бензина или заставы полевой жандармерии. Большей частью, им не удавалось пополнить свои опустевшие бензобаки или договориться с блюстителями порядка на военной дороге и тогда, покинув свои прелестные авто, они становились простыми пешеходами.

Впрочем, наличие автомобиля, не гарантировало безопасность на военной дороге. Очень часто, отступающие части пехоты были атакованы собственной авиацией, ошибочно принимавших их за врага. В основном это были истребители, совершавшие воздушное патрулирование, того или иного квадрата. Бомбардировщики были заняты целевыми ударами и на всякую "мелочевку" не реагировали.

В тот день, когда десантники капитана первого ранга Неустроева атаковали аэродром Ванзеен, из Оснабрюке, на боевое задание вылетела группа британских бомбардировщиков "Митчеллов". Их целью был район Люнебурга, где королевские войска, отчаянно пытались прорвать советскую оборону. Собранные здесь со всего фронта противотанковые батареи, успешно отражали атаки англичан одну за другой. Попытка британцев устранить эту проблему при помощи контрбатарейной борьбы удачи не принесла и тогда, командующий войсками "люденбургского выступа" генерал Артур Гордон, потребовал применить "ковровую бомбежку".

Для этого дела, командующим королевскими ВВС было выделено пятьдесят восемь бомбардировщиков, под командованием полковника Берда. Своим фирменным ударом, "Митчеллы" должны были пробить серьезную брешь в советской обороне и дать возможность танковой дивизии генерала Гордона, захлопнуть "гамбургскую" ловушку.

Под сильным прикрытием истребителей, В-25 должны были перемолоть в пух и прах все противотанковые батареи русских, вместе с прикрывающими их зенитками. Пятьдесят восемь первоклассных бомберов – это был очень сильный кулак, но к огромному сожалению фельдмаршала Александера, он наткнулся на крепкий русский щит. И дело тут было не в зенитном прикрытии, развернутом в этом месте по приказу маршала. В этот день, в воздух поднялась особая эскадрилья, под командованием майора Амет-Хана Султана.

Её особенность заключалась не только в том, что она состояла из одних только асов советского воздушного флота. Необычными были машины, на которых летчики приняли свое боевое крещение. Это были легендарные немецкие "Ме-262" оснащенные турбореактивными двигателями.

Две машины достались советским войскам в качестве боевых трофеев в Праге и ещё семь самолетов, были обнаружены в разобранном состоянии на железнодорожных платформах, под Пенемюнде. По личному распоряжению Верховного, была создана специальная группа летчиков по изучению столь необычных трофеев. Постижение чужого оружия всегда долгий и кропотливый процесс. Обычно на него уходят месяцы и годы, но для советских людей не было ничего невозможного. Особенно если они асы и получили приказ Родины, в лице Верховного Главнокомандующего.

В ходе ознакомления и тренировочных полетов, одна машина была разбита при посадке и не подлежала восстановлению. Ещё двум другим требовался серьезный ремонт, провести который на данный момент, за короткий срок было невозможно. Такова была плата за познание, но зато все остальные самолеты были готовы к участию в боевых действиях.

Свой первый вылет по перехвату вражеских бомбардировщиков, особая эскадрилья совершила вместе с группой истребителей "Ла-7". Командир эскадрильи Амет-Хан Султан, был полностью уверен в том, что он и его товарищи полностью овладели премудростями реактивного трофея, однако присутствие в первом бою боевых товарищей, давало им дополнительные силы и уверенности.

Следуя своей привычной тактики, советские летчики не стали отвлекаться на истребители прикрытия, а обрушились на главную цель атаки – британские бомбардировщики. Стремительно набрав высоту, "меки" как их прозвали между собой летчики", первыми сверху атаковали "Митчеллы", летевших "коробочкой", излюбленным построением союзников.

Темно-зелеными молниями пролетели они мимо самолетов противника, не сбив при этом ни одной машины. Огромная скорость "мека" была одновременно и его козырем и его недостатком. Сидевший за штурвалом реактивного истребителя летчик, должен был обладать большим искусством, попасть в цель, за кротчайший отрезок времени.

Летчики осваивавшие "меков" знали об этом недостатке, много тренировались в стрельбе, но так и не смогли поразить цель с первого захода. Даже командир, с его феноменальными летными способностями, не смог открыть свой счет, в этой необъявленной войне.

Атака "Ла-7" была более результативной. Несколько машин получили повреждения, а один бомбардировщик задымил подбитым мотором и был вынужден оставить строй. Надрывно гудя моторами, он с каждой секундой все больше и больше отставал от спасительной "коробочки" и вскоре стал добычей "яков", ведущих бой с "Лайтингами" прикрытия.

Присутствие "яков" и "лавочкиных", позволили эскадрильи Амет-Хана развернуться без потерь и вновь атаковать врага. В этот раз, заходя на цель, командир решил опробовать трофейные неуправляемые снаряды, доставшиеся советской стороне вместе с самолетами. Столкнувшись с плохой результативностью стрельбы из-за избытка скорости, немцы решили сделать ставку на малые ракеты и по словам пленных пилотов, добились неплохих результатов.

Амет-Хан решил на деле проверить правдивость слов пленных. Темно-зеленые машины вновь приблизились к строю бомберов и улучшив момент, дали залп реактивными снарядами. Выпущенные скопом, по плотному строю самолетов, неуправляемые ракеты дали положительный результат. Было поражено целых три "Митчелла", которые подобно огненным метеорам, устремились с небес на землю.

Ещё один бомбардировщик получил повреждение хвостового оперения и предпочел прервать свой полет. Проворно опорожнив бомболюки на многострадальную землю, он покинул строй. Судьба благоволила к нему. Он удачно разминулся с советскими истребителями и, не смотря на повреждения, совершил удачную посадку.

Тем временем английская "коробочка" отчаянно трещала по швам. Несмотря на яростный огонь со стороны истребителей прикрытия и самих бомбардировщиков, русские пилоты упрямо её атаковали. Бравые защитники демократических ценностей и свобод много слышали о фанатизме сталинских пилотов, но действительность оказалась намного ужасней. Полностью позабыв о славе, призовой выплате за каждый лично сбитый самолет и наконец, о своей жизни, краснозвездные пары беспрерывно нападали на каре бомбардировщиков, и оно, к вящему ужасу пилотов, неотступно редело.

Редели и ряды самих атакующих, но совсем не в той прогрессии и не с такой скоростью, как того хотелось бы англичане. Хорошие моторы и высокооктановый бензин, помогали британцам в определенные моменты одерживать вверх над своими противниками. Но этого было недостаточно, чтобы переломить схватку в свою пользу. Советские асы не уходили в сторону, получив хороший отпор. Нет, они все время энергично наседали на противника, демонстрируя ему свое неукротимое желание драться, драться во чтобы то ни стало, драться до победного конца.

Они не выходили из боя даже когда у них кончались патроны. Продолжая атаковать, они пытались таранить англичан, чем вызывали страшную панику в их рядах. Подобный маневр в арсенале английских летчиков, полностью отсутствовал и находился под строжайшим запретом.

На свою третью атаку, "меки" заходили вчетвером. Из-за проблемы с подачей топлива в двигатель, бой покинул старший лейтенант Гуселин, на счету которого было восемнадцать сбитых самолетов противника. Четыре проворных молнии брызнули по металлическим спинам врага жарким огнем и на этот раз, удача не отвернулась от них.

Сразу загорелось два самолета, и ещё у одной машины было повреждено крыло. Тонкая струйка дыма потянулась вслед за самолетом, неторопливо решая дилемму, загораться или нет.