Текст книги "Отмеченные лазурью. (Трилогия)"

Автор книги: Эва Бялоленьская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 47 страниц)

– Как ты думаешь, если я ей это дам и скажу, что люблю ее, она бросит этого деревенщину? – робко поинтересовался Певец.

– Не знаю, но попробовать можешь. Роза в зале. Только ей понадобится время, чтобы выбраться из такой толпы.

Ночной Певец соскочил с балюстрады.

– Подожду у нее в комнате.

Имбирь смотрел ему вслед, пока мальчик уходил прочь по галерее. Его коричневая головка блестела на солнце. Разве не знаменательно, что первым совершенно сознательно и старательно выполненным произведением паренька стал дар любви? Имбирь надеялся, что это уже не изменится.

КНИГА 2. ТКАЧ ИЛЛЮЗИЙ.

Часть первая
ТКАНЬЕ ИЛЛЮЗИЙ

Восемь лет спустя

Зеркало масляной лампы потускнело и уже плохо отражало свет. Белобрысый подумал было, что самое время его отполировать. Он отодвинул в сторону линзы микроскопа и потер пальцами усталые глаза, потом снова склонился над исследуемым препаратом. Белобрысый как раз производил вскрытие песчаной ящерицы – выделял нервы животного, исследуя их тонкие канальцы. Работа была трудоемкой, но благодаря ей должен был значительно продвинуться его ученый труд о лечении детского паралича. Если сочинение окажется достаточно хорошим, старшины Круга отправят его в копировочную. А Белобрысому достанется немного славы, да и деньгами, которые он предполагал получить за свой труд, пренебрегать не стоило.

За окном хаты мекала коза. Белобрысый усмехнулся. Научные исследования – и коза! Что за ироничное сопоставление. Ничего не поделаешь, он был магом Наблюдателем, едва достигшим черной категории. И от жизни мог требовать немногим больше, чем этот домишко, несколько коз и место деревенского лекаря. Магом не становятся. Магом рождаются, и в этом деле никому не дано подняться выше, чем было предназначено от рождения. Хотя… может, как раз Камушек?.. Наблюдатель покачал головой, не закончив мысли.

От остального помещения его отделяла только занавеска, так что он прекрасно слышал, как вошел его воспитанник. Сначала пинок в дверь, потом глухой стук поставленной на стол кадушки с молоком. Скрип крышки о край горшка… Громыханье покатившегося по полу предмета – видно, столкнул нечаянно. Просто невероятно, сколько шума способен издавать этот паренек, хотя сам он совершенно этого не осознает.

Занавеска раздвинулась, мужчина увидел появившуюся из-за нее руку с большим, румяным яблоком. Маг взял подарок с ладони воспитанника. Камушек широко улыбнулся, выставляя напоказ полный набор белых зубов. Белобрысый откусил яблоко и тут же все понял… У плода имелась правильная тяжесть и нужный запах. Кожица упруго поддавалась напору зубов, а серединка была сочной и кисло-сладкой. Не хватало только одной-единственной детали.

Белобрысый пальцами сделал знак «хорошо», потом положил яблоко на стол. Улыбка парнишки исчезла, точно ее стерли тряпкой. Плод растворился без следа.

«Что я снова сделал не так? О чем я забыл, хворь-гнилье?» – Брови Камушка сошлись на переносице, а руки танцевали в воздухе, рисуя замысловатые узоры.

Маг вздохнул. Он никогда не учил Камушка ругательствам, но тот все равно искал способ выразить свое раздражение.

«Все хорошо, кроме одного. Я ничего не слышал». – Ладони его двигались плавно.

«Так эти грязные-гадкие-червивые яблоки тоже говорят?!.» – Паренек в ярости аж ударил кончиками пальцев по своему выпятившемуся подбородку.

«К сожалению, да».

Камушек побрел прочь, сгорбившись и шаркая подошвами. Яблоки не разговаривают, но как объяснить глухонемому мальчику, что яблоко хрустит, когда его надкусываешь?

Белобрысый вернулся к работе, но мысли его по-прежнему были заняты мальчиком. Неужели прошло уже десять лет? Так быстро? Десять лет назад случай привел Белобрысого в деревню Стрельцы. Это была совершенно обычная, утопавшая в яблоневом цвете деревушка. Жители ее спокойно проживали отмеренный им на земле срок, возделывая землю и мастеря луки. Времена года сменялись согласно с природой. Ритм жизни отмеряли посевы, жатвы и приезды купцов. Ничто не говорило, будто кто-то из этих людей достигнет большего, чем его родители, деды и прадеды.

Услуги мага в Стрельцах приняли охотно. Белобрысый лечил вертячку у овец, вправлял вывихнутые конечности, делал детям прививку против болотницы и вырывал больные зубы. Крышу над головой предоставил ему Туча – шорник, который еще не обзавелся многочисленным семейством. У него была только тихая улыбчивая жена по имени Ромашка и такой же тихий ребеночек не старше трех лет. Белобрысый, занятый работой, не обращал особого внимания на хозяйку и тем более на мальца. Он иногда только замечал, как мальчонка возится на дворе в песочке или играет в мастерской отца со щепками и кусочками кожи.

Так продолжалось вплоть до того дня, когда он застал ребенка за игрой гораздо более увлекательной, чем изготовление куличиков из песка. На первый взгляд малыш просто мучил для забавы несколько жучков. Двоих он привязал ниткой к коробку из коры. Двое других кружились в загородке из прутиков. Вдруг они на секунду превратились в две крошечные коровки. Маг невольно зажмурил глаза и потряс головой. Когда он снова поднял веки, коров уже не было, зато насекомые, впряженные в коробочку из коры, стали маленькими лошадками, а сам коробок превратился в повозку. Мальчонка, сосредоточенно посапывая, сунул самого большого жука в ямку в песке. Тот рос, все время меняя свой цвет, пока не превратился в толстого голубя, который распустил крылья и нацелился клювом на миниатюрную упряжку. Маленькие кони убегали от опасности, таща за собой возок, нагруженный пожитками. Ребенок смеялся, размахивая ручонками над головой.

– Эй! Откуда ты это знаешь?! Кто тебе показывал, как делать такие штучки?! – воскликнул удивленный маг несколько громче, чем следовало бы, но ребенок не испугался. Он точно вообще не заметил взрослого, который стоял у него за спиной. Только когда Белобрысый тронул пальцем кудряшки мальчика, тот вдруг прерывисто вздохнул, поднял голову с округлившимися от испуга глазами цвета спелых каштанов и уставился на мага. Цветные чудеса пропали без следа – два измученных насекомых нашли выход из загородки и удрали на свободу в заросли сорняков под забором. Упряжка жуков вяло крутилась на месте, чертя на песке извилистые узоры.

– Не бойся, я тебе ничего не сделаю… Какие красивые вещи ты творишь… – Маг невольно окрашивал голос ласковыми тонами, какие обычно используют взрослые, разговаривая с малышками. Он хотел было погладить ребенка по кудрявой головке, но мальчик недоверчиво отстранился, не допустив прикосновения.

В дверях мастерской появился Туча. Он взял сынка на руки, а тот тут же обнял отца за шею.

– У малого талант Ткача, ты зая… – начал Белобрысый, но Туча грубо прервал его:

– Глухой он. Глухим родился, и вам до него нет никакого дела. Маг из него не выйдет. Дома останется и после меня ремесло унаследует.

Белобрысый больше не возвращался к этой теме, но начал пристально следить за маленьким Камушком. Существовало много разновидностей магических талантов. Сам Белобрысый был Наблюдателем – он мог читать в человеческих головах точно в открытой книге, хотя признавал, что обычно там не было ничего интересного. Маги из касты Говорунов воспринимали чужие мысли и посылали ответ даже на очень большие расстояния. Бродяжники пропадали в одном месте, а появлялись совсем в другом. Стражники слов могли часами без устали по памяти читать бесконечные перечни цифр, дат исторических событий или всякие премудрости, записанные в книгах учеными. А сынок Тучи обладал признаками таланта столь же редкого, сколь восхитительного – Ткач иллюзий владел миражами и мог каждую пустоту заполнить изумительными произведениями своего воображения. Если б он был здоров, его магический талант открыл бы ему дорогу к лучшей жизни, чем тяжелый труд на земле или изготовление упряжи. Не имело значения, где родился маг – в деревенской избе или в доме богача, – магия уравнивала всех, по крайней мере, официально так утверждалось. Но глухонемой ребенок с талантом мага – что за страшная насмешка судьбы. Никто не станет учить мальчика, чье увечье почти сводит на нет все надежды на расцвет таланта.

Некоторое время спустя маг покинул Стрельцы, чтобы по поручению своего начальства поступить на работу в другом месте, но воспоминание о тихом ребенке осталось в его сознании, точно шип.

Через год до него дошло известие от Круга магов: на плоскогорье Ленн вспыхнула эпидемия, и каждый маг обязан помочь с ней бороться. Так судьба снова забросила Белобрысого в Стрельцы.

Зараза оказалась страшнее, чем все, которые он видел до той поры. Людей косила злокачественная разновидность легочной асфиксии. Болезнь проявлялась внезапно. И уже через несколько дней больной, которого рвало кровяными сгустками, умирал от удушья. Императорская гвардия задерживала и возвращала гонимых страхом беглецов, пытавшихся выбраться из окруженных войском районов, но чаще всего смерть уже таилась в них самих.

Белобрысый вспоминал те дни как сплошной кошмар. Кожа на руках у него лопалась и кровавила от беспрестанного мытья в щелочи. Все вокруг воняло кровью, гноем, отходами и уксусом, который якобы мог помешать распространению заразы. Два других врача заразились и умерли. На окраине деревни постоянно горели погребальные костры. Жители Стрельцов собирали дрова, плача, молясь и ругаясь – никто не мог быть уверен, что это будет не его собственный костер. Умерло много детей. Некоторые выжили, утратив обоих родителей. Бывало и так, что матери выгоняли из дома детей, заметив у себя первые признаки болезни и боясь за жизнь любимых. Белобрысый и сам едва держался на ногах от усталости, когда направился в сарай, в котором собрали всех этих заплаканных, беспомощных, сопливых бедолаг. Дети спали на соломе, прижавшись друг к другу, точно брошенные щенки. Самые младшие плакали и звали родителей, не понимая, что уже никогда их не увидят. Большинство детей были истощены, покусаны вшами. Половина с температурой, воспалившиеся царапины, синяки, гноящиеся глаза, больные животы… Лекарь смазывал мазью раны, заглядывал в глаза, в уши, заставлял выпить горький настой против поноса. Механически повторял: «Мама придет потом».

Один ребенок сидел далеко в углу, повернувшись ко всем спиной. Он монотонно раскачивался, ударяясь головой о стену. Только когда Белобрысый вытащил мальца из угла и глянул на измученное личико, он узнал раскосые карие глаза и темные локоны сынка Тучи.

Зараза пошла на убыль, выжившие вздохнули с облегчением, начиная заново отстраивать свой мирок. Для мага тоже начиналась новая глава в жизни. Он покидал Стрельцы, ведя за ручку худенького четырехлетку, который упрямо не поднимал глаз от земли. Маг понимал, что его ждут большие, очень большие перемены. И начинать приходилось с маленьких шажков, приноравливаясь к детской походке.

* * *

С того дня прошло много лет. Камушек вырос и стал уже почти совсем взрослым молодым человеком. Белобрысый честно признавался, что не раз проклинал принятое тогда решение. Не раз овладевали им усталость и разочарование. У Камушка был нелегкий характер. Особенно кошмарны были первые недели, когда взаимопонимания, казалось, невозможно было достигнуть даже по пустякам. Однако сквозь сомнения, ошибки и детские слезы одинокий мужчина и мальчик-сирота стали понемногу притираться друг к другу, пока не выросла между ними неразрывная связь.

Камушек был очень смышленым ребенком. Он быстро научился читать и писать. Одерживал он победы и в области магии – умел придать самый невероятный и фантастический вид даже крошечному стебельку травы. Наконец он принялся формировать сам воздух, который покорялся его воле, точно глина – пальцам горшечника. Но всего этого было недостаточно, чтобы стать полноправным членом Круга. Ему не хватало одной-единственной вещи. Деревья, которые он создавал, не шумели. Животные были немы. Фантастические чудища безмолвно разевали пасти.

К сожалению, он никогда так и не научился говорить. Может, Белобрысый был неумелым учителем, а может, паренек не сумел постигнуть его науки и понять, что существует мир звуков. «Речь», «шум» – это были для него пустые слова. Поэтому он никогда не старался тихо прикрыть за собой двери или аккуратно поставить таз. Напрасно маг укладывал ему губы, показывал, как выдыхать воздух, и клал ладони ребенка на свою гортань. Камушек чутко откликался на каждое движение, точно стебель травы на дуновение ветра, но речь оставалась для него только совершенно непонятной дрожью горла.

Наблюдатель читал в мыслях своего подопечного и глазами мальчика видел окружающую действительность как чудный край цвета, форм и запахов. Мир без названий. Для Камушка вода была мокрая и блестящая, но никогда не плескалась. Гроза означала для него блеск молний, но мальчик даже не подозревал о существовании грома, перекатывающегося по небесам, как тяжелые мельничные жернова. Правда, он догадывался, что ему чего-то не хватает, что из-за злого каприза судьбы ему не позволено узнать тайну, известную всем, кроме него. Может, именно поэтому с возрастом он чувствовал себя все более ущербным и становился все более непокорным. Это напоминало струну, которую медленно натягивают все сильнее и сильнее, пока она, в конце концов, не лопнет.

* * *

Два дня спустя после случая с яблоком эта струна наконец лопнула. День склонялся к вечеру. Белобрысый и Камушек сидели за столом. Маг переписывал свои разрозненные наблюдения со сланцевых табличек на пергамент. Паренек небрежно шкрябал что-то на своей табличке. Выражение лица у него было угрюмым. Его чертилка страшно скрипела. Когда маг попросил проверить, не застрял ли в острие какой-то царапающий осколочек, Камушек раздраженно отшвырнул чертилку в угол. Белобрысый поморщился. У парнишки явно был один из тех плохих дней, которые в последнее время случались все чаще и чаще.

Камушек стал развлекаться, создавая иллюзорных птиц, которые прогуливались по столу в разных направлениях.

«Птицы не могут заблудиться в чаще, хоть они такие маленькие. А у некоторых самцы и самки выглядят совершенно одинаково. Интересно, они иногда ошибаются?»

Перо мага на миг зависло над листом.

«Нет», – он сделал короткий жест пальцем.

«Никогда?»

«Никогда».

«Почему?»

«Они никогда не ошибаются, потому что все птицы поют по-разному. Они слышат друг друга и…»

Наблюдатель понял, что совершил ошибку еще прежде, чем сложил ладони в последнем знаке. «Пение» и «музыка» – эти два понятия неизменно приводили Камушка в ярость, поскольку он никак не мог понять, что это такое. А теперь еще оказалось, что обычным пташкам доступно то, что ему никогда не постигнуть. И Камушек взорвался. Грохнул кулаками по столу так, что все на нем подскочило, а потом его ладони стали двигаться так быстро и нескладно, что Белобрысый с трудом мог уследить за ними. Лицо парнишки исказилось от бешенства.

«Поют… музыка… что такое музыка – опять то, для чего нужны уши. Ненавижу! Ненавижу! Я ничего не умею! Не умею, не учу ничего нового! Я не стану магом! Глупо! Погано! Лучше умереть! У меня нет ничего! Не быть, не делать и не болеть!»

Маг схватил его за руки, придержал их, пока в гневе и отчаянии мальчик не изобразил что-нибудь совсем страшное, не нанес оскорбления какому-нибудь божеству и не притянул несчастья. Наконец лицо Камушка утратило свое дикое выражение. В воздухе над столом появились иллюзорные письменные знаки «песня», «гром», «крик».

Потом появился вопрос:

«Неужели я никогда не пойму, что они значат? А может, какой-нибудь Творитель смог бы меня вылечить?»

Белобрысый тяжело вздохнул. Он и сам не раз думал об этом. Но возможности даже очень сильных Творителей имели свои пределы. Если б увечье Камушка касалось только ушей! Белобрысый подозревал, что причины его глухоты кроются значительно глубже и они гораздо более сложные. Кто бы сумел в те времена восстановить поврежденные слуховые нервы? Такими могучими способностями обладал только Бурон – легенда и божество всех магов из касты Творителей. Только Бурона не было в живых уже очень давно. И никто после него не рисковал производить трансформацию «живого в живое» на человеке. Потому что последствия бывали чаще всего весьма плачевными.

Мальчик тщательно вытер табличку, убрал ее на полку вместе с поднятой с пола чертилкой. Потом вышел из хаты, уселся на крыльце и долго смотрел на заходящее солнце, пока оранжевый шар его почти совсем не скрылся за горами. Видно было, что парень над чем-то глубоко задумался. Обеспокоенный Белобрысый несколько раз выглядывал во двор и с трудом сдерживался, чтобы не заглянуть в мысли воспитанника.

* * *

Утром Камушек стал перед ним с плащом и дорожной сумкой на плече. На лице его было ожесточенное и упрямое выражение. У Белобрысого сердце закололо, он вдруг увидел, что Камушек уже не ребенок, а почти мужчина, который собирается впервые помериться силами с миром.

«Прости, пожалуйста. Но я должен идти. К Творителю».

«К Кругу?! Это же страшно далеко!»

«Может, найдется кто-то поближе. Хотя бы в столице».

«А если ты не найдешь его?»

«Найду и тогда вернусь». – Камушек нахмурил брови. Губы его сжались в узкую полосочку. Ну да. Упрямство было одной из самых главных его черт. Если уж он что-то решил, то непременно должен был этого добиться. Именно поэтому он и не мог смириться со своим увечьем, которое удерживало его и не позволяло достигнуть большего.

Белобрысый дал ему немного денег на дорогу. Обнял коротко, по-мужски. И Камушек пошел. Прощание их выглядело достаточно сухим, но маг знал, что мальчик на самом деле переживает гораздо больше, чем хочет показать. Но не подобает сомневаться и плакать, если принимаешь решение, достойное взрослого мужчины.

Наблюдателю ничего не оставалось, как только вернуться домой. К своей работе, исследованиям и ожиданию. Один за другим проходили дни. Незаметно сочная весенняя зелень уступила место охристым краскам высохшей травы. В книге все прибавлялось исписанных листов и все выше становилась стопка пергаментов, хранивших знания о биостимулирующих препаратах.

Белобрысый писал в дневнике о своих терзаниях:

«Я скучаю по Камушку гораздо сильнее, чем предполагал. Только сейчас я вижу, как он наполнял мою жизнь. Люди приходят ко мне, только когда заболевают, а так я все время один. Уважение, которое они питают к „ученому господину“, оборачивается против меня. Каждый день посматриваю я на дорогу к Пригоркам и каждый день испытываю то же самое разочарование. Что делается с моим мальчиком? Почему он так долго не возвращается?»

* * *

Тем временем с Камушком было вот что. Оказалось, что найти Творителя не так уж легко. Прежде всего, у юноши было довольно смутное понятие о том, где именно следует искать. Ясно, что больше всего их в самом Замке магов, но он не хотел пускаться в столь далекий путь. На карте, которую он прихватил из дома, все расстояния казались небольшими, но Камушек не без оснований подозревал, что ему не добраться на крайний юг до осени, тем более что передвигался он пешком. Маги разных каст селились по всей империи Ленгорхии. Проще всего было найти обычных Наблюдателей или Стражников слов, занимавших чиновничьи должности. Могучие Творители держались ближе к городам, поэтому мальчик рассчитывал, что наверняка найдет лекаря в столице страны – Ленении.

Долго странствовал он запыленными трактами. Неприятные приключения пока миновали его. За последний год Камушек сильно вытянулся, так что выглядел старше, чем на самом деле. А ни одному бандиту не пришло бы в голову, что у парня найдется больше пары медяков – он сознательно старался не бросаться в глаза. Деревенские жители не жалели ему еды, насмотревшись на магические фокусы. Он показывал танцующих зверят, копировал мелкие предметы, изменял человеческие лица. Это были простенькие упражнения, которые он мог делать еще в раннем детстве. Он не хотел демонстрировать свои настоящие возможности. Стыдился их несовершенства, неполноты. Но однажды все-таки не выдержал и похвастался.

Это была одна из тех обширных удобных деревенских резиденций, в которые переезжают состоятельные горожане на время летней жары. Снаружи видны были только гладкие белые стены, но за воротами богатство внутреннего убранства смущало посетителя, подавляя роскошью многочисленных колонн, статуй и цветных росписей. Немногим более скромными и просторными оказались и помещения для обслуги, куда Камушка привел нос, привлеченный вкусными запахами, доносившимися из кухни. К сожалению, наесться он не успел. Он едва показал несколько иллюзионных штучек, как вдруг его прервали. Девочка, ниже ростом и значительно моложе него, зато очень нарядно одетая и необычайно самоуверенная, схватила Камушка за руку и потянула куда-то за собой. Она вела паренька длинными коридорами, уставленными дорогой мебелью и украшениями. Наконец они вошли в просторный зал, стены которого покрывали цветные росписи. Повсюду стояли красивые дорогие вещи, а пол устилали узорчатые ковры, которые деревенский мальчишка до сих пор мог увидеть только в ткацкой мастерской – там, где они продавались. Только через какое-то время непривычный глаз Камушка сумел различить среди этого столпотворения богатства бородатого мужчину в шелковой тунике и женщину в очень красивом, но, похоже, неудобном платье. За спиной ее висело большое зеркало. В нем частично отражались спинка кресла и искусная прическа дамы, но прежде всего там виднелся очень высокий, худой и покрытый дорожной пылью юноша с несколько диковатым выражением лица. Камушек почувствовал, как щеки его заливает предательский румянец. В этом окружении он выглядел мелким воришкой или нищим попрошайкой.

Девочка поклонилась мужчине, потом начала что-то объяснять… Тот кивал головой, окидывая пришельца пронзительным взглядом, точно хотел содрать с него одежду вместе с кожей. Рядом стояла служанка. Хозяин дома, не глядя, протянул в ее сторону кубок, и она тотчас долила ему вина. Бородач поманил пальцем Камушка. Смущенный и сердитый, мальчик перевел дыхание. Ну уж он им покажет! Зеркало вдруг сплыло со стены, превращаясь в ручей, а над водой склонили головы пьющие косули. Женщина даже рот раскрыла, дернув себя за ожерелье, которым нехотя игралась до сих пор. Жемчужины градом рассыпались среди цветов, выросших из ковра. А к ним слетелась стайка самых красивых и разноцветных птиц, которые Камушек только сумел представить. Они клевали драгоценные камни, точно это было обыкновенное просо. Восхищенная девочка радостно носилась по комнате, превращенной с помощью магии в цветущий луг. Она ловила бабочек, порхавших среди цветов, касалась доверчивых зверушек. Камушек старательно позаботился, чтобы их шерстка была достаточно правдивой на ощупь. Бородач недоверчиво погрузил ладонь в воду, а потом отряхнул мокрые пальцы. В картине идиллического луга появились новые подробности. В траве проскакал кролик. Ветер освежал лица и играл легким шарфом хозяйки. Пахли влажные растения, на которых появилась роса. На мгновение появился белый единорог, тревожно затанцевал на тонких ножках и пропал в облаке цветочных лепестков.

Но виновник появления всех этих чудес не мог их показывать бесконечно. Тканье иллюзий требовало большого напряжения сил и пристального внимания, а он был утомлен дорогой и голоден. Неожиданно у него началось сильнейшее головокружение, которое тут же перешло в ослепляющую боль, пронзившую аж до самой шеи. Иллюзии потеряли форму и растаяли без следа. Камушек вслепую пробовал нащупать спасительную стену, не сомневаясь, что сейчас грохнется на этот старинный ковер, пачкая его дорожной пылью. В сознание его привело твердое прикосновение к плечу. Кто-то поддержал его – бородач. Он заботливо усадил необычного гостя на свободный стул.

Комната выглядела как раньше, но уже не казалось Камушку такой великолепной, как в первый момент. Служанка с округлившимися от изумления глазами поспешно присела перед хозяином и выбежала, споткнувшись второпях о порог. Девчушка присела на корточки, собирая в горсть рассыпавшиеся жемчужины. Работа эта продвигалась медленно, потому что девочка то и дело оглядывалась на молоденького мага. Личико ее пылало румянцем, и она все время улыбалась, все еще под впечатлением от показа. Камушек безотчетно улыбнулся в ответ. Ему приятно было видеть такие свидетельства признания его таланта.

Вскоре вернулась служанка с подносом, уставленным посудой. Запахло так вкусно, что пустой желудок, о котором Камушек старался забыть со вчерашнего дня, превратился в обезумевшего зверя. Но прежде всего юноша потянулся к миске с водой. Под оценивающими взглядами элегантной дамы и ее супруга вымыл руки. Вежливо склонил голову перед хозяевами и только после этого приступил к еде… с трудом принуждая себя к сдержанности. Может, он и выглядел как бродяга, но совершенно не намерен был вести себя так.

Большую часть блюд он видел впервые в жизни, но это не имело значения, поскольку все они оказались великолепными.

Хозяин дома пробовал заговорить с ним, поэтому парнишка сделал еще одно усилие и на фоне белой скатерти изобразил иллюзорные, но старательно выписанные символы: «я», «слышать» и знак отрицания. Он был уверен, что бородач умеет читать. Тот, у кого столько денег, наверняка получил и хорошее образование.

Хозяин действительно умел читать. Камушек украдкой усмехнулся, видя, как служанка подает своему господину сланцевую табличку, оправленную в дерево, очень похожую на те, которые оба мага использовали у себя дома. Некоторые вещи остаются неизменными.

«Это был прекрасный показ, Ткач иллюзий, – нацарапал мужчина на мягком камне. – Как тебя зовут?»

«Камушек». – Символ имени, возникший прямо в воздухе, плавно превратился в образ гранитного голыша. Девочка от изумления просыпала часть жемчужин, которые уже успела собрать, и мать сделала ей замечание.

А бородач все царапал и царапал. Он расспрашивал о самых разных вещах. Откуда Камушек родом? Являлся ли он уже перед старшинами Круга? Куда и зачем направляется столь молодой и талантливый человек? Парнишка отделывался общими ответами, не переставая есть. Ему не нравилась такая навязчивость мужчины. К чему было поверять чужому человеку свое несчастье?

Обитатели поместья охотно задержали бы молодого Ткача иллюзий подольше, чтобы он развлекал их своими миражами, но Камушек не хотел оставаться. Он не принял и предложение переночевать в покоях для гостей. Ему было все более и более не по себе в столь роскошном окружении. Он попросту не подходил к такой жизни. Парня вполне устроил сенник в комнате для прислуги, это и так было гораздо лучше, чем прежние его ночлеги на земле.

Наутро щедрая кухарка набила его суму хлебом и сыром. К своему изумлению, несмотря на ранний час, по дороге к воротам он встретил дочку хозяев. Он вызвал образ серой пушистой белочки, которая влезла малышке на плечо и вертелась там, то дергая восхищенную девочку за волосы, то снова старательно умывая свою мордочку. У самых ворот девчушка что-то всунула ему в руку. Только позднее, уже в пути, он рассмотрел ее подарок. В ладони его лежала золотая монета. Квадратная, с дыркой в одном углу, чтобы ее можно было, укрывая от воров, носить на шее, как подвеску. С одной стороны монеты был изображен воин в островерхом шлеме и знаки, означавшие «светозарность державы властитель Огниво»; на реверсе виднелся более скромный узор – обруч и надпись «Магия и меч». Именно от них и зависело могущество государства. Камушек с любопытством разглядывал монету. Самой крупной из тех, что он видел до сих пор, был серебряный «дракон». Белобрысому за лечение платили обычно медными «голубками», а чаще просто вещами и едой. Золотого «таланта» ему бы хватило на все путешествие. Первая плата за магию! Он широко улыбнулся и снова отправился в путь, сжимая в руке денежку – просто с удовольствием чувствуя ее в ладони и радуясь, что она принадлежит ему.

Стоила ли его луговая иллюзия так дорого? Он сам себе признался, что нет. Бородач оказался слишком щедрым, но парнишка не воспринял это как милостыню. В сундуке хозяина такого красивого дома наверняка укрывалось еще очень много таких монет. Он, должно быть, и не почувствовал убытку. Просто дал молодому магу то, что имел и мог предложить. А взамен получил то, что было для него недостижимо. Самые разные дары получают люди, проходя через Врата Существований. И обычно эти дары не распределяются поровну.

* * *

Во время своего странствия Камушек встречал магов в разных поселениях. Их жилища всегда были отмечены лазурной лентой или платком, подвешенным над дверьми. Чаще всего это были Наблюдатели. Однажды он встретил Стражника слов, но его хроники ни в чем не помогли парнишке. Каждый только плечами пожимал в ответ на вопрос о Творителе. Большинство членов этой касты – нелюдимы. Откуда узнать, где обретается такой маг? Тут, в северной части Ленгорхии, они иногда нанимались для выполнения каких-то заданий в богатых поместьях, но, сделав свое дело, сразу же уходили. Камушку все советовали поискать счастья в городе. Наверняка в таком месте найдется хотя бы один Творитель-лекарь, а уж если нет, то Говорун, который поможет найти Творителя.

Так он добрался до самой столицы. Места тут были богатые. Великолепие императорской резиденции уже издалека предвещали просторные постоялые дворы, почтовые станции и пригородные виллы, окруженные садами. Но сам город разочаровал Камушка. Каким чудом столько народу смогло уместиться в одном месте? И все куда-то спешат, толкаются. К нему приставали то уличные торговцы, то ободранные нищие. От ярких раскрасок домов и одежд уставали глаза. Много дней он странствовал один, но только тут, в городской толпе почувствовал себя страшно одиноким. И затосковал по тишине заросших травой холмов и садов, где часами наблюдал за мелкими зверушками, занятыми своими повседневными заботами. Город был слишком большим, слишком оживленным. Обилие всего, что он старался увидеть, понять и запомнить, доводило его до головной боли. Кроме того, в городе дурно пахло. Отвратительная вонь сточных канав переплеталась с мешаниной запахов из тысяч кухонь, а все это еще приправлено было вездесущим ароматом потных тел и благовоний. Камушек протискивался сквозь толпы на главных улицах, судорожно прижимая под мышкой свою сумку. Милосердная Судьба! Неужели тут всегда такое безумие творится?

Кучка особенно странно и пестро одетых женщин расселась во дворике одного из домов. От жаркого солнца их заслонял полотняный балдахин, расписанный слегка уже выцветшими цветами. Слишком низко декольтированные платья открывали плечи и верхнюю часть груди. Общее впечатление дополняли необычные прически – волосы были уложены высокими башнями, усаженными блестящими украшениями. Девушки улыбались, соблазнительно надували губки и махали прохожим веерами. И у каждой на щечке был нарисован небольшой цветок. Камушек глаз не мог отвести от столь необычной для него картины. Одна из девушек неожиданно схватила его за одежду и, прежде чем он успел опомниться, лизнула его в ухо. Он вырвался и отскочил как ошпаренный, налетев на паланкин. Девушка расхохоталась. Сконфуженный и взбешенный, он постарался уйти поскорее, потирая ушибленный локоть. Нет уж, эти городские обычаи совершенно невыносимы!