Текст книги "Отмеченные лазурью. (Трилогия)"

Автор книги: Эва Бялоленьская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 47 страниц)

* * *

Белый Рог в мрачном настроении вглядывался в заросли на другой стороне Сестры, время от времени протирая утомленные глаза. Усталый Козленок дремал рядом с ним. «Белые» укрылись, но не отошли, и ничто не указывало, что они захотят отсюда уйти. Юный Ткач иллюзий довольно быстро сообразил, что после тяжелого дня его ждет еще более тяжелая бессонная ночь. Как долго удастся ему удерживать искусный мираж – единственную преграду, которая защищала его брата от смерти? Не мог же он вечно быть настороже, все время сосредотачивая свое внимание на создании иллюзии форта и призрачных его солдат? Враги могли отдыхать поочередно, неусыпно наблюдая за Козьим холмом, а его некому было заменить. Даже ночь не принесет ему облегчения. Достаточно лишь на мгновение прикрыть глаза, заснуть хоть на секунду, и весь его прекрасный обман развеется как дым.

Он замигал, чувствуя под веками песок усталости. Яркое солнечное сияние утомляло глаза даже тут, под крышей.

– Сколько смогу, буду держаться, – шепнул про себя Рог.

До захода оставалось еще не больше трех часов. А после наступления темноты «белые» покинут свое укрытие и снова двинутся на приступ – он почти не сомневался в этом. Раз уж не отошли, наверняка попробуют снова. Раздражающий рокот военных барабанов снова наполнял жилы страхом. Паренек глубоко вздохнул, стараясь не замечать холодную лапу ужаса, ерошившую ему волосы на затылке.

Рог протянул руку и осторожно потряс Козленка за плечо. Мальчик недовольно заворчал, потягиваясь, как котенок.

– Козленок, просыпайся.

– Ммм?..

– Возьмешь коня… – начал Белый Рог.

– Нет! – тут же запротестовал Козленок.

– Тихо, а то отшлепаю! – Твердая ладонь брата жестко встряхнула его. – Возьмешь коня, – повторил Рог. – Поедешь к южному тракту.

– Не хочу я тебя оставлять. – У Козленка задрожал подбородок.

– Погоняй коня. Он отдохнул, так что сможет идти рысью. Ты должен найти наших солдат и сказать им, что тут «белые» засели, а я один. Не знаю как, но ты должен это сделать. Коня загонишь, на ушах поползешь, но ты просто обязан добраться до армии. Ясно?

Козленок молча покивал головой, широко распахнув глаза. Рог сглотнул горечь, коварно застрявшую в горле. Он обманул малыша. Ни один предводитель не пошлет своих людей к Козьему холму. Никто не станет рисковать солдатами, чтобы спасти одного человека, даже если он маг. Но Козленок выживет, а это главное.

– Иди. Чем скорее поедешь, тем скорее вернешься, – жестко бросил Рог.

Козленок сделал было движение, будто хотел кинуться брату на шею, но снова только кивнул головой и легко погладил Рога по руке.

– Я скоро вернусь, – пообещал он.

Рог сквозь щели между досками наблюдал со своего поста на чердаке, как брат вскарабкивается на коня со ступеньки лесенки. Конь, почуяв на себе столь легкого наездника, пренебрежительно фыркнул и вскинул голову, но Козленок изо всех сил натянул поводья, заставляя животное слушаться. Понукаемый толчками босых пяток, конь неохотно вышел во двор.

– Пошел! – велел Козленок, но конь только уши прижал.

И тут же беспокойно захрапел, когда к его задним бабкам с враждебным рычанием метнулся кудлатый пес. Строптивый конь отчаянно заржал и кинулся в просвет в частоколе, который открылся прямо перед ним. Белый Рог проводил взглядом судорожно вцепившуюся в конскую гриву маленькую фигурку Козленка.

– Храни его, Матерь Мира – прошептал Рог.

Он сильно прижал большой палец к острому наконечнику стрелы, так что большая капля крови показалась из разреза и скатилась с высоты на землю.

– Вот моя кровь, Богиня. Храни его, – повторил Рог, а потом снова обратил взгляд на иллюзорную крепость и полностью сосредоточился на творении чар.

* * *

Тоненький полумесяц, оставшийся от красного солнечного диска, постепенно опускался за линию горизонта, точно окровавленный ноготь неторопливо царапал розовеющее небо. Закат точно высасывал из земли ее цвета, постепенно все вокруг превращалось в черно-серый набросок, пока окончательно не растворилось в темноте. У конников из Эймино оставалось немного времени до восхода луны, которая зальет окрестности обманчивым серебристым светом, открывающим многое из того, что хотелось бы укрыть. Конские копыта, обернутые в мягкую «обувку», ступали почти неслышно. Солдаты ухватили поводья своих лошадей прямо у самых их морд, прикрывая храпы ладонями, чтобы животные не выдали себя фырканьем. Они вошли в воды Сестры выше, чем стояла крепость, ожидая глубины и сильного течения, но, к их изумлению, вода едва доходила им до колен. Ну да, присутствие мага все законы природы переворачивало вверх ногами. Они приближались к форту с востока, по дну маленькой неглубокой долинки между двумя холмами. Крепость казалась черной угловатой дырой, вырезанной в небе, усыпанном серебряным звездным зерном. Туан проверил, легко ли выходит из ножен его меч. Снять часовых, открыть ворота, перерезать захваченных врасплох защитников… им приходилось делать и более трудные вещи. Хотя бывало и легче.

Свет, который неожиданно озарил ночной пейзаж, был совершенно неожиданным и застал солдат врасплох. Глаза, привыкшие уже к глубокой ночной темноте, невольно жмурились. «Рано же еще!» – воскликнул про себя туан, сильнее стискивая поводья растерявшегося и задергавшего головой коня. Щит Лунного Воителя стоял в небе прямо над магической крепостью, точно насмехаясь над планами предводителя. Кто-то за спиной туана выругался шепотом. В жутком бледном свете можно было иголки собирать. Теперь подходить к крепости ближе было бы самоубийством. Солдатам оставалось только одно: положить коней в траву и ждать, пока предательская луна скроется за тучей. Но в эту пору года вероятность появления туч на небе была ничтожной. Туан с ненавистью окинул взглядом однообразно чистое небо. Звезды побледнели, напрасно искал он и то облако, за которым раньше укрывался Воитель. «Магия… Обманы и наваждения. Разрази их гром, – со злостью подумал он. – Проклятье. Даже небо подвластно этим свинским отродьям». Похоже на то, что Господь Молота все-таки отвернулся от своего народа и – о горе! – ласково смотрел на чужаков из-за моря.

Минуты тянулись, как часы. Монотонный треск цикад действовал усыпляюще. Хорошо было бы попросту заснуть тут, в серебряном свете, прямо на пахучей сухой траве. Туан потер веки пальцами. Ему показалось, что очертания приземистой крепости дрожат и размываются. Когда же туан снова открыл глаза, то на секунду у него появилось впечатление, будто он вдруг ослеп. Рядом во тьме сердито зашипел кто-то из солдат.

Что тут происходит, ради Божеского Молота? Или эта луна совсем свихнулась? Как это возможно, чтоб она так вот вдруг появлялась и исчезала? Однако, что бы там ни происходило, стоило воспользоваться минутой благословенной темноты.

* * *

Белый Рог резко вскинул голову, чувствуя, как страх сжимает ему горло. Заснул! Как долго он спал? Кажется, недолго, наверное, всего-то пару минут. Если б он проспал дольше, Гигант успел бы показать свое ясное чело из-за горизонта. Но все вокруг по-прежнему было черным, как смола. Паренек как можно скорее вызвал в воображении образ укреплений и торопливо отстроил разрушенную было иллюзию. Ночь пела голосами цикад и охотящихся где-то в траве земляных сов. Как близко от его укрытия находились «белые»? Попусту было напрягать глаза. Вся местность под Козьим холмом казалась пятнистым серо-черным пространством, накрытым темно-синим платом усеянного звездами неба. И где-то во мраке таились враги… а где-то с другой стороны был Козленок. Рог с трудом сглотнул. Была небольшая надежда, что малому удастся сладить со строптивым конем, и он удержится на нем, хотя бы пока они отъедут достаточно далеко от опасности. Впрочем, где сейчас было безопасно? Как бы теперь пригодилась луна! Рог с тоской посмотрел на юго-восток, где в эту пору года всходил Гигант. «Богиня, дай мне свет, Матерь всех существ, дай мне свет, – молился про себя паренек. – Если выживу, я с радостью отдам тебе кровь и лучшую шерсть».

Как бы в ответ на его молитвы над неровной линией дальнего перелеска появилась светлая полоска. Белый Рог вздохнул полной грудью, снова обратив взгляд к другому берегу реки. Ничего, ни малейшего движения, тишина.

«Кровь, и шерсть, и мед. Конечно, если выживу, – мысленно добавил он. – Потому как если не выживу, то ничего и не получится, так что решай, что тебе выгоднее, Милостивая». Собственно, он не слишком надеялся, что останется цел, но почему бы и не поторговаться немного? Госпожа иногда умела удивлять.

Вдруг откуда-то сбоку донеслось тихое металлическое бряканье.

Рог насторожился. Покинул прежнее убежище и, стараясь двигаться как можно тише, переполз по балкам в другое место. Всходила луна, и ее серебряно-белый свет по-хозяйски разливался и по двору Дубового, и по окрестным лугам. Рог быстро протер горящие глаза. Лунные тени обманывали зрение. На самом деле что-то шевельнулось там, вдалеке, или это только показалось ему? Стрелять в таких условиях – только стрелы переводить. Рог даже не знал, был ли то человек или какой-нибудь ночной зверь. Теперь он мог только, в меру своих скромных сил и умений, тянуть время.

* * *

Туан постепенно пришел к выводу, что осада этой окаянной крепости была не самым удачным решением. Но если уж подскочил, придется падать, никуда не денешься. Штуки, которые вытворяла луна, ясно указывали, что за палисадом укрывается, по крайней мере, один маг. И он не дремлет. Луна взошла – причем на сей раз все выглядело вполне естественно, и еще до того, как свет залил всю открытую местность вокруг холма, солдаты успели укрыться за немногочисленными кустами. Тихий скрип петель заставил всех насторожиться, поднимая волосы на затылках дыбом; разведчики, точно псы, старательно вслушивались в ночную тишину. Туан напрягал зрение, всматриваясь в призрачное серебристое мерцание. Какие-то низкие, коренастые существа выскальзывали из приоткрытых ворот. Овцы? Пони? Туан понял свою ошибку, когда одно из созданий подняло черную угловатую голову с заостренными ушами. Блеснули зеленые глаза, и до притаившихся разведчиков донеслось низкое, злобное рычание, на которое эхом отозвалось храпение испуганных лошадей. Туан мысленно выругался так, как не позволил бы себе вслух даже в казармах. А тем временем псы уселись перед воротами полукругом, точно дисциплинированный военный отряд. Время от времени кто-то из них издавал рык, и снова наступала тишина.

На рассвете положение не изменилось ни на йоту. Перед воротами торчали десять гигантских, черных, как смола, сторожевых псов, а напротив них – восемнадцать человек, не слишком удобно укрывшихся за кустами боярышника и миндаля. Один вид этих жутких, огромных, как пони, псов наводил ужас, и вовсе не из-за их размеров или смертоносных клыков. Они вели себя не так, как обычные животные. Сидели почти неподвижно, в жутком молчании. Не ложились, не зевали… туан, наблюдая за ними, не заметил ни одного из тех движений, которые обязательно позволил бы себе даже самый вымуштрованный пес. То один, то другой иногда шевелил головой или на мгновение открывал пасть, но больше ничего. Они казались черными демонами на службе у другого демона – для отличия отмеченного лазурью. Солдаты предпочли бы уж, чтоб псы двинулись на них – тогда, по крайней мере, ситуация стала бы яснее. Если не считать псов перед воротами, магическая крепость казалась вымершей. Ни малейшего движения над палисадом, тишина и полное оцепенение – даже лазоревая лента, оповещавшая о присутствии мага, тяжело обвисла в безветренном воздухе.

Тем лучше было слышно хлопанье крыльев посланца, который опустился на плечо Лавара. Разведчик снял трубочку с ноги птицы и дал ей в награду кусочек сушеного мяса. Для непосвященного на клочке бумаги изображено было только несколько маленьких невразумительных рисунков. Для туана же это был ясный приказ. Послание оказалось коротким: «Ждать. Люди в пути».

Псы двинулись через полчаса, точно их подтолкнул неслышный приказ. Рыча и роняя клочья пены с морд, спускались они по склону. Кони тревожно храпели, солдаты в угрюмом молчании готовили арбалеты и луки. Приказ приказом, а здравый рассудок должен быть. Туан прижался щекой к гладкому прикладу, ловя на прицел черное тулово, и нажал на спуск. И тут же мигнул, пораженный. Он не мог промахнуться на таком расстоянии, даже когда зверь двигался. Но ему показалось, что стрела просто прошла сквозь пса, не причинив ему вреда. Судя по бешеным проклятиям, щедро сыпавшимся вокруг, у других стрелков были те же неприятности. На палисаде начали появляться «черные». Первая стрела с холма пролетела сквозь тонкие ветви миндального куста и угодила в лошадь, которая с визгом встала на дыбы, а потом тяжело завалилась на землю, чуть не придавив своего наездника. Очередная стрела безошибочно нашла в укрытии второго коня. Едва начало светать, разведчики уложили коней в высокую траву, но все равно при небольшом везении их можно было там разглядеть. Туан выстрелил в одного из защитников крепости. И снова без видимого результата, точно «черных» с Козьего холма хранил некий невидимый таинственный щит. Уничтожение лошадей прямо обрекало людей из Эймино, отбирало у них даже небольшое преимущество, а в случае появления подкреплений ленгорхийцев просто приговаривало к смерти. В этих местах, поросших в основном только буйными травами, укрыться трудно, а пешее бегство было делом безнадежным, тем более когда против них сражались маги.

Над частоколом показалась новая фигура. Мужчина без доспехов, в темной тунике, на фоне которой ясно выделялся ярко-лазурный пояс. Маг стоял спокойно, совсем не укрываясь, на фоне неба он рисовался четко, точно мишень на стрельбище. Прикрыв от солнца глаза ладонью, он оглядывал местность. Туан, от злости заскрипев зубами, полез в колчан. Но, прежде чем он успел зарядить арбалет, стрела кого-то из его людей вонзилась нахальному магу прямо в грудь. Туан невольно ожидал увидеть скорчившееся тело, падающее вниз головой на землю. Но маг даже не покачнулся. Отряхнул только тунику, будто смертоносный снаряд был только горсткой грязи, а потом издевательски расхохотался.

* * *

Небо посерело, предвещая неотвратимый и скорый рассвет. Неутомимые цикады одна за другой прерывали свое монотонное пение. Конь шел неспешно, свесив голову от усталости, а его неровная поступь не оставляла Козленку ни малейшей надежды на то, что измученное хромающее животное еще удастся заставить бежать. Может, так оно и лучше… он ерзал и скользил по лошадиной спине, как кусочек масла на горячей сковородке, а от падения мальчика уберегло только то, что он судорожно цеплялся за конскую гриву. Козленку казалось, что тело его измолотили палками, а в глаза сыпанули песку. Укачиваемый мерным движением лошади, измученный мальчик клонил голову все ниже. Чуть не засыпая с открытыми глазами, он тупо смотрел на траву, ерзая на спине такого же усталого коня. Всего две ночи тому назад Козленок спал на своем сеннике в родительском доме, в безопасности, под охраной отца и его пастухов. Сейчас это казалось столь давним воспоминанием, будто с той поры минуло много недель, а может, и месяцев. Качка прекратилась, и отупелый от усталости Козленок медленно поднял голову. Конь стоял перед противопожарным рвом – широким и содержавшимся в порядке. Сразу за рвом простиралась в обе стороны желтоватая лента твердо утоптанного тракта, тянувшегося с севера на юг, и на нем в отдалении видно было какое-то шевеление. Козленок решительно ударил пятками в конские бока, лошадь неохотно ступила на дно рва, а потом с трудом вскарабкалась на тракт. Началась вторая часть поручения: тягостное путешествие пыльным большаком на юг, пока всаднику не встретилась колонна императорской пехоты.

Их войско маршировало не под барабанный бой. Уже издалека Козленок услышал пищалки и перекличку протяжных сигнальных свистков. Он знал, что это были свистки, ведь точно такие же использовали на Козьем холме, чтобы командовать пастушьими псами. Когда голова колонны поравнялась с ним, мальчик с восторгом и удивлением увидел позолоченные доспехи, остроконечные шлемы с разноцветными плюмажами из конского волоса и копья, возносившиеся над головами солдат, точно лес.

– Прочь! С дороги! – Какой-то всадник, перепоясанный пестрой шкурой дикого кота, сердито махнул рукой Козленку. – Назад, сопляк, хочешь, чтоб тебя растоптали?

– На помощь, господин! – пискнул Козленок.

– Потерялся, что ли? Говорю, назад! Дождись обозов, там тебя накормят.

– Нет, господин! Мой брат…

Но офицер не хотел его слушать. Он ухватил Козленкиного коня за поводья у самой морды и спихнул его с дороги марширующего отряда, пропустив мимо ушей объяснения испуганного ребенка. И потом Козленку повезло не больше. Стоя на обочине дороги и обливаясь слезами отчаяния, он без толку пытался привлечь внимание. Его слова заглушал топот марширующего войска. Некоторые воины оглядывались на него с сочувствием, делали ему знаки и кричали, чтоб он ехал назад, к обозам, другие удивленно качали головами при виде одинокого ребенка на загнанном коне.

– Что тут происходит? Ты один? – Незнакомый мужчина появился, казалось, прямо из воздуха. Козленок несколько мгновений разглядывал его выбритую ровными параллельными полосами голову, тунику из плотного блестящего шелка, а потом увидел широкий лазурный шарф, опоясывавший пришельца в талии.

– МОЙ БРАТ!! – завопил Козленок, хватая мага за рукав. – Мой брат один и сражается с «белыми»!!! Ты должен мне помочь, должен!!! Он же ваш, у него тоже такой поясок! Он тоже умеет колдовать!!! И он там совсем один!!!

Заплаканный грязный ребятенок чуть не в самом средоточии войны, утверждающий, будто он – брат мага – зрелище было не совсем обычное. Взгляд Бродяжника похолодел.

– Ты знаешь, что за лжесвидетельство отвечают головой?

– Чего?.. – жалобно пискнул мальчик. Он весь дрожал, но по-прежнему стискивал пальцами одежду мага, точно боялся, что тот исчезнет так же внезапно, как и появился.

– За вранье тебя накажут, и очень сурово накажут.

– Я не вру! Рог остался и защищает дом от «белых»!

– Какой талант у твоего брата?

– Что?

Маг раздраженно засопел:

– Что он может наколдовать?

– Он картинки делает… – Ошеломленный Козленок пытался вспомнить официальный титул Белого Рога. – Ткач. Ткач иллюзий! Он остался на Козьем холме, и его убьют, если вы ему не поможете.

На лице мага появилось выражение удивления. Он снял мальчика с коня, но не опустил на землю.

– Закрой глаза, – коротко велел маг, но, прежде чем Козленок успел это сделать, весь мир вокруг вдруг свернулся, точно белье в руках прачки-великанши. Желудок мальчишки подскочил к горлу, он закрыл лицо руками, судорожно глотая воздух. Маг опустил его на землю.

– Привет вам, господин Брин-та, – услышал Козленок голос Бродяжника. – Неожиданное изменение планов. Похоже, один из наших застрял где-то над Сестрой. Малый, сколько там этих солдат с Севера?

Козленок поднял голову, с удивлением обнаружив, что стоят они около боевой колесницы, с которой к нему присматривается очередной великолепно одетый воин с острыми чертами лица и орлиным носом.

– Сколько там «белых»? – снова спросил маг.

Козленок задумался. Считал он не слишком хорошо. До шести овец еще справлялся, а вот с десятью уже появлялись трудности. Он поднял обе ладони, растопырив пальцы.

– Столько и еще немножко.

– Значит, около двух десятков. Господин Брин-та, я полагаю, пятерых человек вполне достаточно.

– Если я их дам, господин Обрыв, – надменно ответил офицер, брезгливо глядя на Козленка – так смотрят на кусок, надгрызенный крысами.

– Вы их дадите, господин Брин-та. В противном случае вы нарушите императорские указы, касающиеся привилегий Круга. А тогда вам придется распрощаться не только с этими парадными бляхами, но и с головой, – холодно отозвался маг, а потом снова обернулся к Козленку:

– Когда они подошли?

– Вчера в полдень, – ответил Козленок. В душе его росла надежда.

– Нечего и думать, что там остался кто-то живой, – бросил офицер. – Я не намерен тратить время на трупы. Кто вовремя не сбежал – сам виноват.

– Рог их морочит вовсю, – горячо заверил Козленок, с надеждой глядя на неожиданного союзника. – Показывает им наших солдат, вот те и думают, будто наших много, но… – подбородок у него задрожал, – но я не знаю, сколько он еще так продержится.

– Даже если там остался только мертвый Ткач иллюзий, я обязан осмотреть его труп, господин Брин-та, – твердо заявил маг по имени Обрыв.

Козленок потянул его за подол туники.

– У «белых» есть кони, – тихо добавил он.

– Я возьму пятерых лучников. – Бродяжник жестко поклонился недовольному воителю и решительным шагом направился к извивавшейся по тракту длинной гусенице человеческих рядов, уже не обращая внимания на мальчика. Хочешь не хочешь, Козленок потрусил за ним.

С этой минуты все покатилось уже само собой, точно яйцо по доске. Маг отдавал приказы тоном, не терпящим отказа. Мгновенно собралось вокруг него пятеро людей, вооруженных луками и арбалетами, с длинными узкими щитами. По приказу Бродяжника они встали тесной группкой на обочине за рвом.

– Я с вами! Я с вами! – отчаянно закричал Козленок, карабкаясь через земляной вал.

– Убирайся к обозникам, скажешь, что тебя прислал Обрыв Бродяжник. Тебе там дадут поесть и посадят на воз, – прикрикнул на него маг, но мальчик снова вцепился в край его туники. Посмотрел вверх, прямо в суровые глаза мага и потряс головой:

– Нет, нет… мне домой надо! Я должен к Рогу вернуться, он там один!

Маг, видно, углядел что-то в этой отчаянной детской мордашке, потому что вдруг смягчился:

– Малый, да ты ж едва на ногах стоишь.

– Нет, я сильный, очень сильный… ничуточки не усталый, – горячо уверял Козленок, хотя ночь, проведенная на конской спине, болезненно давала о себе знать.

– Так что, за проводника нам будешь? – переспросил маг со снисходительной усмешкой.

– Да, господин! Я туточки уродился и сплошь все места знаю, до самой Сестры и даже за ней, – подтвердил мальчик, горделиво выпрямившись, хоть и с видимым усилием.

– И не оголодал?

– Нет… – Козленок сглотнул слюну и упрямо повторил: – Мне домой надо. Туда. – Он махнул рукой в сторону Козьего холма.

Маг только головой покачал, потом вынул из сумки карту и принялся ее изучать, больше не обращая внимания на мальчика. Козленок с облегчением вздохнул. Его не прогнали, значит, можно надеяться, что возьмут с собой. Солдаты приглядывались к мальцу, на лицах их рисовались все оттенки симпатии и любопытства.

– Ладно… – Маг сложил пергамент. – Закрыть глаза, чуть согнуть колени. Чтоб мне ног не поломали. Ребенка в середину. – Он легко подтолкнул Козленка, а двое солдат тут же взяли его за руки.

– Не бойся, – шепнул ему кто-то.

– Я и не боюсь, – ответил Козленок. Бывают и более страшные вещи, чем вывернутый наизнанку мир, да вот хоть бы умирающий человек, плюющий кровью на изрытый копытами песок. Он послушно закрыл глаза и почти тут же потерял опору под ногами. Мальчик хотел вздохнуть, крикнуть, но воздуха не было, он не слышал собственного голоса. И ничего не ощущал, кроме солдатских рук, крепко державших его за запястья. Он дико распахнул глаза, образ мира как раз уже начал разглаживаться вокруг них, как полотно под утюгом. Секундой позже он почувствовал сильный удар по ногам, когда упал на землю.

– Хорошо… почти у цели, – сказал Бродяжник, заслоняя глаза от солнца рукой и вглядываясь вдаль. На расстоянии виднелись мягкие очертания владений Дубового. Строение на Козьем холме с того места, где они находились, казалось только темной точкой. Козленок тоже прикрыл глаза от солнца и все пробовал разглядеть, напоминает ли расплывчатое пятнышко сбившиеся в кучу сараи или все-таки крепостные укрепления – это означало бы, что Белый Рог еще жив и сражается. Мальчик с удивлением смотрел, как маг снова полез в свою сумку и достал оттуда блестящую медную трубу, которую приложил к глазу.

– Что это? – спросил Козленок громким шепотом, повернувшись к ближайшему солдату.

– Подзорная труба, – рассеянно ответил мужчина.

– А что это за труба? – настаивал Козленок.

Лучник мигнул и нахмурил брови. Видно, он не привык к упрямым детям.

– Через нее лучше видно. А теперь сиди тихо.

Козленок понятия не имел, каким образом смотрение в трубу улучшает зрение, но среди магов делаются и более странные вещи – сам Белый Рог это доказывал лучше всего.

– Приготовьтесь, – велел маг, отнимая трубу от глаз. – Ребенка назад.

Лучники начали молча натягивать тетивы. Арбалетчики подготавливали и заряжали свое оружие, снимали щиты с плеч, чтобы укрепить на их нижнем крае длинные шипы.

– Малый, как только мы очутимся там, ты ничком падаешь на землю, и чтоб я не видел даже, что ты голову приподнимаешь, – обратился к Козленку маг. – Видно, я совсем разума лишился, что тебя с собой взял… Так помни… – Он погрозил пальцем. – Носом в землю.

Козленок молча торопливо покивал головой.

– Готовы? Внимание, скачок, – произнес маг, а один из солдат снова взял мальчика за руку, но на сей раз Козленок не стал закрывать глаза.

Висеть в пространстве без чувств и без воздуха было еще тяжелее, когда ничего не видишь. Его грубовато толкнули в траву, и Козленок распластался на земле, чуть не уткнувшись носом в тяжелые солдатские башмаки. Лучник вбил шипы в землю, устанавливая щит вертикально перед собой. Козленок приподнялся на локтях. Над призрачным фортом развевалась на жерди лазурная лента. Мальчик услышал громкий насмешливый и жуткий смех, от которого волосы вставали дыбом, а потом свист стрел и тревожные крики на чужом языке. Между пожухлыми метелочками трав он увидел, как рухнул с коня сраженный стрелой всадник в крылатом шлеме.

– Химоре!! А-а-алк! А-а-алк! – вопил кто-то таким голосом, который человеческое горло, казалось, просто не могло издавать. Слышен был лай и визг испуганных коней. А потом все понемногу стихло.

* * *

Маг, стоявший на палисаде, насмешливо хохотал, издеваясь над осаждавшими. Собаки сбегали по склону, грозя обнаженными клыками. Туан потратил очередную стрелу, пытаясь подстрелить пса, который даже не остановился. Стрела пролетела сквозь него, как сквозь воду, и тогда вдруг на стрелка снизошло озарение. Это были очередные видения, подобные странным танцам луны. Наверняка они даже не были опасны, ведь разве может человека укусить нечто призрачное? Таким же видением был, похоже, и сам маг, издевательски щеривший зубы со своего возвышенного поста. Зато лучники уже были вполне осязаемы – очередная стрела, посланная в заросли, вонзилась в щит одного из разведчиков. Резкое движение справа от крепости привлекло внимание туана. Всего в двух бросках копья от него готовилась к бою горстка южан. Еще пять… шесть человек. Становилось горячо.

Порыв ветра ударил туана, швырнув ему в лицо горсть листьев и цветочных лепестков. Он с недоумением посмотрел на куст, наполовину срезанный невидимой косой.

– Призрак!! – завопил он не своим голосом. – Бежать!! Всем бежать!!

Он уже не заботился о том, что его люди сломают строй и поддадутся панике. На них напал самый страшный, богом проклятый маг: Призрак. Оставалось только надеяться, что хоть кому-то удастся выскользнуть и уйти живым. Испуганные разведчики вздергивали коней с травы. Они побросали щиты, чтобы легче было вскочить в седло и тут же пустить лошадей в галоп. Тщетно. На глазах туана невидимый клинок одним ударом рассек тело всадника и голову лошади – человек и животное повалились на землю, заливаясь кровью. Другому стрела угодила в спину, солдат повис, зацепившись ногами в стременах, а конь потащил за собой его тело. А тут конь, сжавшийся перед прыжком, вдруг мгновенно исчез без следа. Туан петлял в зарослях, низко пригибая голову своего коня, не первый раз жалея, что лошади не умеют ползать. Вдруг тело животного обмякло и с глухим шумом рухнуло на землю. Одного взгляда достаточно было, чтобы убедиться: конь лишился верхней части черепа и шеи, его голова держалась только на тонком куске мяса и кожи. Туан метнулся было к коню, прикрыв спину щитом, в который тут же ударило несколько дротиков.

– Сдавайся! – крикнул кто-то сбоку с чужим горловым акцентом.

Туан вдруг рванул в другую сторону, упал в траву, сжимая в руке меч, и пополз в сторону реки, но тут перед ним выросла фигура в блестящей тунике с лазурным шарфом.

– Сдавайся и сохранишь жизнь.

– А может, я хочу умереть, – огрызнулся туан, поднимая клинок.

Удар под лопатку лишил его дыхания, боль достигла сердца. «Стрела», – смутно пронеслось у него в голове, туан упал на спину. Конец. Он почувствовал облегчение. Войны больше нет. Так славно пахла трава… пели цикады, смеркалось…

* * *

Дрожащий Козленок медленно стал подниматься на ноги. Форт пропал – на его месте стояли знакомые строения. Овин, конюшня, покинутый жилой дом… Солдаты разбрелись по склону, все еще держа наготове луки и арбалеты. Из-за угла сарая показался Бродяжник, он шел беспечной походкой, засунув большие пальцы за пояс, с выражением лица человека, который только что исполнил какой-то не слишком тягостный долг.

– Рог! Ро-о-ог! – закричал Козленок, сломя голову влетев во двор. Маг схватил его за одежду, но удержать не сумел. Козленок почувствовал только рывок и услышал треск разорвавшегося полотна. Он вбежал в распахнутые ворота конюшни.

– Рог!!!

На решетке под накатом виднелись знакомые очертания тела, одна рука безжизненно свисала вниз. Козленок карабкался вверх по лесенке, чуть не падая с нее от спешки. Наконец он добрался до брата и принялся его тормошить.

– Рог, прошу тебя! Прошу тебя, ты ведь жив, правда? Жив? Скажи что-нибудь, Рог… – звал он, обливаясь слезами.

Что-то треснуло, заскрипело дерево под тяжестью человека. Бродяжник, который вдруг появился рядом с братьями, протянул Козленку оторванный рукав и с любопытством посмотрел на неподвижного Белого Рога.

– Значит, это и есть тот самый Ткач иллюзий… – задумчиво произнес маг, оценивающим взглядом окидывая увечное тело парня. – Ха! Кто бы мог подумать…

Тем временем Рог приподнял опухшие веки, показав покрасневшие глаза.

– Не вой, Козленок. Я жив. – Голос у него был хриплый, точно ему горло песком драили. – Принеси воды. Спать хочется…

Козленок вытер нос рукавом:

– Ладно, ща принесу.

Он соскользнул по лесенке.

– Сколько времени ты не спал? – спросил Бродяжник. – Сколько удерживал тот мираж?

– Не знаю, – прошептал Ткач. – Долго. Со вчерашнего дня, всю ночь… и сегодня…

Изнуренный, он снова закрыл глаза. Маг огляделся по сторонам. Пустой оббитый горшок, в котором, верно, раньше была вода, недоеденный кусок хлеба, два арбалета, три последние стрелы. Бродяжник покачал головой. Одинокий калека удерживал два десятка северных конников. У него ничего не вышло бы, если б не помощь, которую привел мальчишка.