Текст книги "Вечная Воля. Том 1 (ЛП)"

Автор книги: Эр Ген

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 71 страниц)

– Цветок Рождения Зверя! Небеса! Неужели это действительно цветок семени Рождения Зверя?!

– Это легендарный священный предмет, редчайший во всём мире!

– Я только читал о таком в древних записях. Предположительно, они исчезли с лица земли ещё в древние времена. Не могу поверить, что один из них прямо здесь!

Гомон становился всё громче и громче. Десятки тысяч присутствующих людей вскоре поняли, что по виду обычное, разве что большое, растение на самом деле имеет огромную ценность. Все загалдели о цветке Рождения Зверя и совсем забыли, что пришли разобраться с Бай Сяочунем. На несколько мгновений стало очень шумно, пока наконец глава горы с Вершины Призрачного Клыка не глянул сурово на толпу. Почти сразу голоса затихли. Бай Сяочунь стоял в стороне с выставленным вперёд подбородком и очень напоминал одинокого героя.

– Хм! Теперь-то вы понимаете, почему я, Бай Сяочунь, нуждался во вкладе столь многих животных? Это всё для моего цветка Рождения Зверя!

Сердце Бай Сяочуня наполняли радость и гордость, но он сохранял одинокий вид. В это время выражения лиц у четырёх глав гор менялись от зачарованных до расстроенных и обратно. В конце концов они стиснули зубы и заскрипели ими. Особенно старушка с Вершины Лепестков Ириса, чьи глаза полностью налились кровью.

– Бай Сяочунь! – завопила она гневно и опечалено одновременно. – Разве ты не знаешь, насколько ценен цветок Рождения Зверя? Разве ты не знаешь, что подобные вещи уже исчезли с лица земли?! Разве ты не знаешь, что представляет собой цветок Рождения Зверя?!

Старушка надрывалась, как умалишённая, её сердце обливалось кровью, так как она была уверена, что будь семя Рождения Зверя у неё, то всё бы сложилось совсем по-другому.

– Конечно, я знаю, – удивлённо ответил Бай Сяочунь. Он бы не стал злить весь северный берег, если бы не знал, насколько цветок ценный.

Пока старушка горевала, три остальные главы горы пронзали Бай Сяочуня острыми взглядами, будто кинжалами. Они тоже знали, насколько неописуемо ценно семя Рождения Зверя. Оно было драгоценным сокровищем, и сейчас, смотря на Бай Сяочуня, они были полностью и бесповоротно разочарованы.

– Не могу поверить, что ты посадил такое ценное семя прямо здесь! – продолжила возмущаться старушка. – А сейчас всё почти закончилось. Скоро родится зверь!

– Ты… Бай Сяочунь, очевидно, что твои действия привели к тому, что звери в секте теперь сходят с ума. Но что толку? Все эти звери имеют низкий порядок линии крови!

– Разве ты не понимаешь, что если бы мы использовали семя Рождения Зверя с пятнистым морским монстром старейшины Суня, то получили бы ещё одного зверя с третьим порядком линии крови! Но теперь уже слишком поздно! Слишком, слишком поздно…

Бай Сяочунь моргнул несколько раз и прочистил горло.

– Пятнистый морской монстр старейшины Суня внёс свой вклад.

– Ты… погоди, что?

Старушка уже хотела продолжить, но тут её челюсть отвисла. Остальные три главы гор тоже растерялись и посмотрели в толпу, увидев, как старейшина Сунь изумлённо смотрит на них в ответ. Он пришёл не потому, что его зверь начал вести себя странно, а из-за проблем с животными учеников. И только сейчас он узнал, что его собственный пятнистый морской монстр приходил делать «вклад». Старушка помедлила всего ничего и снова разозлилась.

– Даже если участвовал пятнистый морской монстр старейшины Суня, это по-прежнему напрасная трата семени Рождения Зверя. Взять, к примеру, голубого небесного удава старейшины Чэня. Хотя у него всего третий порядок линии крови, но однажды он может превратиться в дракона. Кроме того, только голубой небесный удав может…

Прежде чем она успела закончить, Бай Сяочунь осторожно её перебил:

– Голубой небесный удав тоже приходил делать вклад.

У старушки округлились глаза. В толпе старейшина Чэнь удивлённо вздохнул и посмотрел на свою сумку выращивания зверя. В это время голубая змея высунула оттуда голову и, опьянённая страстью, посмотрела на цветок Рождения Зверя.

– Голубой небесный удав старейшины Чэня молод и силён, – сказал глава горы с Вершины Призрачного Клыка, его голос дрожал от ярости. – Его потомство можно получить и без семени Рождения Зверя. Бай Сяочунь, только мой зверь якша идеально подходил для семени Рождения Зверя. Если бы только ты…

– Эм… глава горы У, ваш зверь якса… тоже приходил и делал свой вклад.

Главе горы У осталось только хватать воздух ртом. Все окружающие ученики были полностью потрясены услышанным. Другие главы гор тоже уже хотели что-то сказать, но Бай Сяочунь отступил на несколько шагов, а потом осторожно произнёс:

– Все ваши звери приходили и внесли свой вклад…

Четыре главы горы стояли, словно громом поражённые. Как получилось, что они даже не догадывались, что их собственные звери в тайне приходили сюда? В то же время ученики вокруг тоже начали удивлённо вздыхать и больше уже не могли молчать.

– Небеса, сколько же зверей сделали вклад?!

– Этот Бай Сяочунь… он добрался даже до зверей глав гор!

– Какой кошмар!

Крики толпы становились всё громче, Бай Сяочунь занервничал и ещё сильнее отошёл назад, не отрывая взгляда от четырёх глав гор. Через мгновение старушка с Вершины Лепестков Ириса ещё неистовее впилась в него взглядом.

– Что ж, кажется, я недооценила тебя, Бай Сяочунь. Ты даже умудрился втихую воспользоваться боевыми зверями глав гор. Хорошо, но зачем же тогда на этом останавливаться? Почему ты не притащил сюда семицветного феникса с Вершины Лепестков Ириса? Все наши боевые звери с линией крови третьего порядка, а семицветный феникс – четвёртого порядка. Вот четвёртый порядок определённо не стал бы напрасной тратой…

Прежде чем она успела договорить, она заметила, что Бай Сяочунь с опаской смотрит на неё, у неё ёкнуло сердце.

– Ты ведь… не…

– Семицветный феникс тоже приходил сделать вклад, – сказал Бай Сяочунь, чувствуя, что его напрасно обвиняют.

– А что насчёт трехглазого ворона с Вершины Небесного Свода?..

– Тоже приходил, – сказал Бай Сяочунь, стараясь сохранить уверенный вид. – А ещё ящерица с Вершины Заходящего Солнца и призрак горы с Вершины Призрачного Клыка. Все они внесли свой вклад.

Глаза глав гор округлились, и они неверяще ахнули. Через мгновение они достали нефритовые таблички и использовали специальный способ связи с духовными зверями-хранителями. Те всё подтвердили, но не посмели упомянуть чернильного дракона Небесный Рог. Теперь главы гор поражённо смотрели на Бай Сяочуня, широко распахнув глаза.

Окружающие ученики тоже пребывали в изумлении. Бэйхань Ле задрожал, ещё больше убеждаясь, насколько силён Бай Сяочунь. Голова Сюй Суна шла кругом, он знал, насколько ужасающи четыре зверя-хранителя, он и представить себе не мог, каким образом Бай Сяочуню удалось убедить их внести свой вклад.

Старушка с Вершины Лепестков Ириса почувствовала, что сходит с ума. Её первоначальным намерением было преподать Бай Сяочуню урок, но чем дальше она говорила, тем больше понимала, что сказать ей нечего. Бай Сяочунь действительно знал, какую огромную ценность представляет семя Рождения Зверя, он даже сумел сделать так, чтобы самые сильные звери северного берега внесли свой вклад. Даже если бы она попыталась, у неё могло такое и не получиться. Однако, учитывая, что на неё смотрело столько учеников, которые молчали после объяснений Бай Сяочуня, старушка ещё сильнее рассердилась. Махнув рукавом, она заявила:

– По-прежнему недостаточно хорошо! Бай Сяочунь, разве ты не знаешь, что если бы ты отдал семя Рождения Зверя высшим старейшинам, то даже патриархи поразились бы? Они могли бы издать дхармический указ и устроить так, что священный зверь-хранитель секты чернильный дракон Небесный Рог использовал бы это семя для продолжения рода! Вот тогда бы оно не пропало зазря. Тогда…

Её речь всё больше и больше набирала обороты, но внезапно она осознала, что Бай Сяочунь всё это время пытается что-то сказать, и замолчала. И тут у неё сердце забилось чаще… И не только у неё. Выражение на лице Бай Сяочуня заставило и остальных трёх глав гор с шумом втянуть воздух. Бай Сяочунь моргнул несколько раз, а потом быстро сказал:

– Ну, думаю, нам не нужно беспокоить патриархов, чтобы получить дхармический указ. Уважаемый чернильный дракон Небесный Рог приходил три дня назад. Он был очень рад помочь, он даже сделал вклад более пятидесяти раз…

Тут же наступила мёртвая тишина. Четыре главы горы были поражены, уже не говоря про старейшин и учеников. Все уставились на Бай Сяочуня, их сердца быстро бились от удивления, которое могло потрясти небеса и опрокинуть землю.

И в это время цветок Рождения Зверя вдруг начал вянуть, один за другим его лепестки стали опадать. Внутри цветка появилась мощная квинтэссенция жизненной сущности, которая каждую минуту становилась всё сильнее и сильнее. Вскоре главы гор, старейшины и ученики – все стали с нетерпением внимательно наблюдать за цветком. Духовные звери-хранители четырёх гор задрожали, чувствуя, что их потомство собирается появиться на свет, бесчисленное множество обычных боевых зверей тоже дрожало, чувствуя нечто подобное. Глубоко в Древнем Зверином ущелье чернильный дракон Небесный Рог открыл глаза и посмотрел в звериный заповедник с выражением острого предвкушения.

Бай Сяочунь стоял в стороне и сильно переживал, беспокоясь, как всё пройдёт. Главы гор стояли недалеко от него и прерывисто дышали. Цветок Рождения Зверя медленно продолжал увядать, а аура жизненной сущности становилась сильнее, словно что-то вот-вот должно было вырваться наружу. И тут в небе над цветком появилась воронка, медленно раскручиваясь, словно у небес были свои глаза, взирающие на происходящее внизу.

========== 137. Мой боевой зверь ==========

К этому моменту практически все жители северного берега сосредоточили своё внимание на том, что происходило в зверином заповеднике. Множество высших старейшин с горы Даосемени тоже пристально наблюдали за этим.

– Это… эм…

Пока все удивлялись, воронка в небе стала малиновой, окрашивая всё небо в алый цвет. Из нутра цветка Рождения Зверя раздался душераздирающий крик. Сразу же мощная аура начала слабеть. Если так продолжится и дальше, то неизбежна будет смерть зверёныша в цветке. Так он может погибнуть ещё до того, как получит возможность появиться на свет. Бай Сяочунь задрожал, а четыре главы горы были ошеломлены.

– У него слишком разнородная линия крови! Его духу сложно сохранить тело единым!

– Проклятие! Я так и знал, что это случится!

– Зверю никогда не суждено родиться…

Пока четыре главы горы выражали своё разочарование, Бай Сяочунь дрожал и пристально смотрел на цветок Рождения Зверя. Он чувствовал, что жизнь внутри него стремится появиться на свет, но никак не может. Сейчас зверь в цветке держался на волосок от смерти, даже источал сильную ауру смерти.

Вдруг в воздухе над цветком Рождения Зверя появился размытый силуэт. Невозможно было чётко разглядеть, кто это, но казалось, что это старик в белом шэньи. Он завис в воздухе – спокойный на вид и полностью лишённый какой-либо ауры. Определить основу его культивации совершенно не представлялось возможным. Все были потрясены. Множество учеников никогда раньше не видели этого старика, но главы горы его узнали и не могли поверить своим глазам. Они упали на колени и поклонились.

– Патриарх третьего поколения…

Когда ученики услышали это, их головы пошли кругом и они тоже повалились на колени и поклонились. Бай Сяочунь был словно в забытьи и, казалось, ничего не замечал. Его внимание полностью сосредоточилось на жизни внутри засыхающего цветка Рождения Зверя, его сердце содрогалось и трепетало, а глаза наполнились слезами.

Старик в белом посмотрел на цветок, потом произвёл жест заклятия и влил в цветок жизненную силу. Однако через мгновение аура смерти только усилилась. Что-то неразборчиво бормоча, старик в белом повернулся в сторону Древнего Звериного ущелья. Там чернильный дракон Небесный Рог раскрыл пасть, и оттуда вылетела золотая капля крови, после чего дракон сразу заметно постарел. В то же самое время Небесный Рог устремил на цветок Рождения Зверя взгляд, полный нетерпеливого предвкушения.

Золотая капля крови лучом света пронеслась по воздуху и остановилась над цветком Рождения Зверя. Старик в белом вздохнул. С ярко сияющими глазами он выполнил жест заклятия двумя руками, и тучи в небе, заклубившись, образовали магический символ, который слился с золотой каплей крови и вошёл в цветок.

– С разнородной линией крови шансов на выживание очень мало, – сказал старик. – Это поможет продержаться ему самое большое ещё девять дней. Сумеет ли он победить в борьбе за жизнь и выбраться из цветка Рождения Зверя, зависит теперь от силы воли самого зверя. Как печально… Ведь, судя по всему, у этого духовного существа пятый порядок линии крови.

Даже этот старик не мог помочь полностью побороть небесную волю и отвести злой рок. Судьба зверя в цветке полностью зависела от его собственной удачи. Старик бросил жалостливый взгляд на Бай Сяочуня, потом махнул рукавом и растворился в потоке светящихся точек. После его ухода четыре главы горы поднялись на ноги. Посмотрев благоговейно ещё какое-то время на место, где только что был старик, они обратили свои взгляды на Бай Сяочуня, который с отсутствующим видом стоял рядом с цветком Рождения Зверя. Все они казались обеспокоенными. Любой, кто столько сделал бы для рождения боевого зверя, а потом узнал, что этого может не случиться, несомненно расстроился бы. Особенно учитывая, насколько редким было семя Рождения Зверя в мире культиваторов.

Четыре главы горы вздохнули. Они больше не сердились на Бай Сяочуня, не спеша они покинули кордон почётного стража. Ученики северного берега тоже не могли досаждать Бай Сяочуню, учитывая, как обернулось дело. Хотя многие из них до сих пор злились, они всё равно развернулись и тихо ушли.

Вскоре настал вечер, в зверином заповеднике остался только один человек – Бай Сяочунь. Он стоял и растерянно смотрел на увядший цветок Рождения Зверя и крохотный силуэт, сражающийся внутри. Зверь изо всех сил боролся в грандиозной битве за собственную жизнь. По щекам Бай Сяочуня потекли слёзы, он медленно подошёл и опустился около цветка Рождения Зверя. Горе отражалось на его лице, он просто не мог принять происходящее. В этот момент у него не было желания увидеть непревзойдённого зверя. Он просто хотел, чтобы жизнь внутри цветка не угасла и продолжила своё существование, даже если зверь окажется слабым. Он сделал всё, чтобы этот зверь появился на свет, и одна мысль о том, чтобы наблюдать, как он умирает, была подобна мечу, пронзающему сердце. Ещё хуже было то, что он не мог ничем помочь: на десятом уровне конденсации ци, но полностью бессильный что-либо сделать. Это чувство беспомощности заставляло его задыхаться.

Пришла ночь. Бай Сяочунь, в отчаянии наблюдающий, как зверь становится всё слабее, начал дрожать от страха. Он не мог не вспомнить, как тогда в деревне болели и угасали его родители. Они тогда сжимали его руку и просили… жить дальше. Эти слова навсегда отпечатались в душе Бай Сяочуня:

– Прошу тебя, живи… – тихо сказал он со слезами на глазах. – Пожалуйста, ты должен выжить… Не умирай, Крутыш…

Он нежно погладил то место на цветке, где тело зверёныша немного выпирало, упираясь в стенку цветка. Когда он назвал его по имени, то зверёныш, казалось, узнал его ауру и немножко шевельнулся.

– Держись там. Ты ещё не успел увидеть этот мир! У меня ещё даже не было шанса посмотреть на тебя. Я хочу взять тебя с собой, чтобы обойти мир культиваторов… Ты только держись там!

Тихие слова, произнесённые Бай Сяочунем, были наполнены нежностью и решимостью. Он продолжал говорить всю ночь, постоянно гладя выпирающую часть зверёныша через стенку цветка. Это единственное, что он мог: оставаться рядом, подбадривать его и молиться. Наступил рассвет, прошёл день, и подоспел вечер. Наконец на небе показалась луна…

Один день завершился, и борьба крохи в цветке Рождения Зверя стала ослабевать. Однако он не сдавался. Разнородная линия крови мешала ему удерживать тело единым, но он старался изо всех сил. Бай Сяочунь забыл обо всём на свете. Его заботил только зверёныш в цветке Рождения Зверя. Он нежно гладил его и изливал душу и сердце в словах, что нашёптывал, чтобы подбодрить его. Он ни на миг не замолкал и посылал в цветок свою духовную энергию. Он не был уверен, что это хоть как-то поможет, но всё равно решил попытаться.

Постепенно пришёл и закончился второй день. Потом третий, четвёртый… Бай Сяочунь ни мгновения не отдыхал. Его глаза полностью налились кровью, а духовная энергия уже давно истощилась. Каждый раз, когда у него внутри образовывалось ещё хоть немножко духовной энергии, он тут же посылал её в цветок Рождения Зверя. Энергия несла в себе его благословение, печаль и желание помочь. Он никогда не замолкал и всё время продолжал подбадривать. Когда кроха забился, сражаясь за жизнь, и начал подвывать от боли, тихий голос Бай Сяочуня помог ему успокоиться. Но, несмотря на всё это, Бай Сяочунь с ужасом понимал, что аура зверёныша становится всё слабее и слабее, в то время как аура смерти лишь крепнет.

– Крутыш, – прошептал он, – знаешь, когда я был маленьким, когда ещё рядом были мама и папа, я не очень боялся смерти… Да я даже не знал, что такое смерть… Когда ты родишься, я возьму тебя познакомиться с дядей Ли. Он очень хорошо ко мне относится, прямо как отец…

Он начал рассказывать истории про себя, про своё прошлое, про жизнь в деревне, случаи из жизни в секте. Глубокой ночью на четвёртые сутки духовные звери-хранители четырёх гор и Небесный Рог глубоко в ущелье вздохнули и отвернулись от Бай Сяочуня и цветка Рождения Зверя. Однако в эту тёмную ночь у порога кордона почётного стража объявился большой чёрный пёс. Он зашёл на задний двор и сел рядом с Бай Сяочунем. Он печально посмотрел на маленькую жизнь внутри цветка, потом наклонился и лизнул его.

Прошёл ещё день. К вечеру пятого дня Бай Сяочунь совсем выбился из сил. Последние пять дней дались ему с таким же трудом, как пять месяцев безостановочной перегонки лекарств. Но у него по-прежнему не было и мысли, чтобы сдаться. Он продолжал успокаивать и подбадривать зверёнка, никогда не замолкая. Но кроха только продолжал слабеть. Глубокой ночью на пятый день он ожесточённо боролся несколько мгновений, а потом задёргался. Ещё мгновение, и он перестал двигаться, а аура смерти распространилась и полностью окутала Бай Сяочуня и чёрного пса. Бай Сяочунь положил ладонь на место, где крошечное тельце выпирало из цветка. Слёзы лились ручьём, Бай Сяочунь закричал:

– Живи! Ты должен жить! Когда за мной гнался клан Лочень, то десять человек пытались убить меня, но я продолжал жить. Они попытались убить меня, поэтому я убил их! Я даже сломал себе руку ради призрачной надежды выжить! Ты тоже должен сделать невозможное. Живи! Пожалуйста, живи!

Пока он кричал, он питал цветок своей духовной энергией. Через мгновение застывшее без движение тельце задрожало и зверёныш начал снова бороться. С каждый мгновением борьба становилась всё отчаяннее, казалось, его желание жить окрепло после слов Бай Сяочуня. Бай Сяочунь вытер слёзы с лица и прокричал:

– Если ты хочешь жить, то должен бороться за это! Подчини своё тело. Вырвись из цветка!

Малыш начал бороться ещё сильнее, немного поскуливая при этом. Каждый раз, делая усилие, он чувствовал боль и дрожал от неё. Но всё равно он не сдавался. Казалось, что его поддерживает мощная сила воли, которая становилась всё сильнее и превосходила простое желание выжить. Эта сила была самой важной вещью в его жизни.

– Ты – непревзойдённый боевой зверь! Мы будем неразлучны всю жизнь. Я создал тебя, я помог тебе вырасти, я не дам тебе умереть!

К этому времени Бай Сяочунь уже охрип от крика, он, казалось, сошёл с ума. Пять дней он подбадривал зверёныша, и наконец тот перестал скулить. Вместо этого он издал маленький рёв. И хотя его звук был очень тихим, но это по-прежнему был именно рёв. Тут же его угасающая жизненная сила вспыхнула, как жаркое пламя, и магическим образом разгорелась, а в небе над цветком заклубились облака. Казалось, что сила воли зверёныша наконец дала ему возможность снова биться за жизнь.

Колебания, излучающиеся при этом, привлекли внимание других обитателей северного берега. Многие ученики удивились, а четыре главы горы в изумлении устремились к звериному заповеднику. Так же поступили и простые ученики. С серьёзными лицами они поспешили к Бай Сяочуню в заповедник, в то время как жизненная энергия цветка Рождения Зверя заструилась с новой силой. Облака над цветком становились всё плотнее и обширнее. Звери-хранители, Небесный Рог, а также наблюдатели с горы Даосемени пристально наблюдали за происходящим. Даже призрачный старичок в белых одеждах смотрел на цветок, хотя его самого никто не мог увидеть.

Прошёл пятый день, настал шестой. К этому моменту рёв зверёныша в цветке Рождения Зверя достиг сотрясающего небеса и переворачивающего землю уровня. Энергия, бьющая из цветка, заставила изнурённого Бай Сяочуня, шатаясь, попятиться назад, пока он не упёрся в стену двора. Даже большого пса снесло подальше. Послышался грохот, и острые как лезвия когти, способные разрезать даже воздух, разодрали боковую стенку цветка. Вокруг когтей мерцало пламя, и все видевшие это были ошеломлены.

Потом когти разодрали цветок ещё сильнее, и наконец… появился зверёныш. В нём были черты лошади, собаки, ящерицы, крокодила и дракона! На голове у него красовался длинный рог, а на спине струилась белоснежная грива до кончика хвоста. Остальное его тело покрывали чёрные чешуйки, а во рту виднелись острые клыки. Сейчас его глаза были плотно закрыты.

– Это… – произнёс старик в белом, зависнув в воздухе, со странным блеском в глазах и трепетом в сердце. Он даже подумать не мог, что это маленькое существо с набором несовместимых обрывков в качестве тела сможет стать единым целым и выжить. Судя по виду, у него был неограниченный потенциал и даже шанс увеличить порядок линии крови!

Глубоко в Древнем Зверином ущелье чернильный дракон Небесный Рог вдруг распахнул глаза, а четыре зверя-хранителя задрожали. Все боевые звери северного берега тряслись. Наблюдавшие ахнули. Любой, у кого есть глаза, сразу мог сказать, что этот зверёныш далеко превосходит обычных боевых зверей! Четыре главы горы поражённо вздохнули, и в их глазах зажёгся странный свет.

– Он может использовать магические техники с момента появления на свет, а его лапы испускают пламя. Это значит, что у него линия крови шестого порядка! Небеса! Духовное существо с шестым порядком линии крови действительно появилось в секте Духовного Потока!

– Это будущий священный зверь-хранитель северного берега!

– Ха-ха-ха! На северном берегу наконец появилось на свет духовное существо, превзошедшее чернильного дракона Небесный Рог. Линия крови шестого порядка!

Люди невольно старались подобраться поближе, чтобы получше разглядеть зверя, заслоняя его от Бай Сяочуня, который по-прежнему опирался спиной о стену. Ему было всё равно. Он просто был счастлив, что Крутыш смог победить в битве со смертью. Он улыбнулся.

– Лишь бы ты был жив, а остальное…

Глаза маленького зверя вдруг открылись, и он пронзительным взглядом посмотрел по сторонам. Его глаза были очаровательными, очень умными, и в них мерцало чёрное пламя. Очевидно, что зверёныш что-то искал взглядом. Первая вещь, которую делает такой зверь после рождения, была очень важна, но никто из учеников ничего не понял, и только старик в белом был глубоко потрясён.

«Он ищет…»

Из-за толпы зверь, очевидно, не мог найти то, что искал, и он начал беспокоиться. Казалось, рассердившись, он стал испускать один маленький рык за другим. В это время… Бай Сяочунь оттолкнулся от стены. Измождённый, но взволнованный и счастливый, он начал пробиваться сквозь толпу к зверёнышу.

– Крутыш… – позвал он нежно.

Зверь тут же задрожал, потом повернул свои блестящие глаза к тому месту, где Бай Сяочунь продирался через толпу. Взгляд зверёныша смягчился и радостная искорка зажглась в глазах, будто он увидел очень близкого родственника. Он нашёл того, кого искал!

Очевидно, сила воли, которая позволила ему выдержать последнюю схватку со смертью и вырваться из цветка Рождения Зверя, родилась из желания открыть глаза и узреть того человека, который с такой заботой успокаивал и подбадривал его во время смертельного боя! Этого оказалось достаточно. Эти эмоции и сила воли превзошли простое желание выжить.

В этот момент стало ясно: для Крутыша в этом странном новом мире была важна только одна вещь – и это был Бай Сяочунь. Сколько бы людей не разделяло их, Бай Сяочуню стоило произнести одно лишь слово, и для зверя все окружающие перестали существовать. Для Крутыша Бай Сяочунь был всем на свете.

========== 138. Хобби Крутыша ==========

Старик в белом вздохнул. Он понимал, что это существо никогда и ни за что на свете не примет другого хозяина до конца своей жизни. Даже если кто-то вынудит его силой, то зависимость от Бай Сяочуня, которая у этого зверя в крови, всегда будет мощным недостатком. В этом мире у этого зверя будет навечно только один хозяин – Бай Сяочунь. Даже если однажды Бай Сяочунь погибнет, зверь никогда не забудет его. Без всякого шаманского связывания этих двоих соединяла глубокая связь, превосходящая любую подобную магию. Старик в белом качнул головой и проницательным взглядом посмотрел на Бай Сяочуня, подумав, что тот заслуживает такой связи. Он создал этого боевого зверя, а в самое тяжёлое и опасное время его жизни находился рядом и постоянно подбадривал.

«Возможно, только такая искренность, идущая от чистого сердца, как у этого ребёнка, может тронуть боевого зверя с линией крови шестого порядка и побудить его принять кого-то. У парня не было никаких других мотивов, кроме сильного желания, чтобы зверь выжил. Надеюсь… что этот ребёнок сможет сохранить такую чистоту сердца до конца своей жизни. Пусть никакие неожиданные повороты судьбы не изменят его сердца, по крайней мере, ещё многие и многие годы».

Старик повернулся, чтобы уйти, с ностальгией вспоминая, каким чистым и неопытным он был сам, когда только начинал свой путь в мире культиваторов. Постепенно толпа начала расходиться. Ученицам не хотелось уходить. Огромные глаза зверёныша были слишком очаровательны. Но зверь даже ни разу не посмотрел на них. Главы гор с завистью полюбовались на новорождённого зверя, а потом неохотно ушли. Вскоре в зверином заповеднике стало тихо. Бай Сяочунь остался один вместе со зверёнышем и большим чёрным псом, которого ранее тоже оттеснила толпа.

Улыбаясь от уха до уха, Бай Сяочунь осторожно гладил зверя по голове. У него было тело лошади, голова дракона, чёрные чешуйки рептилий, когтистые лапы ящера, а что всего поразительнее, – его зубы излучали семицветное сияние. А его единственный рог был точь-в-точь как у чернильного дракона Небесный Рог. Если внимательно присмотреться, то в его внешности можно было найти признаки и других животных. Очевидно, что всё сложилось как раз так, как хотелось Бай Сяочуню: лучшие черты множества боевых зверей объединились, чтобы образовать полностью уникальное, неслыханное ранее живое существо.

– С этих пор ты боевой зверь Бай Сяочуня! Не волнуйся, мы с тобой обойдём весь мир культиваторов!

Смеясь, он продолжал гладить зверя по голове, пока тот лежал рядом с ним и неотрывно глядел на Бай Сяочуня своими большими очаровательными глазами. Чёрный пёс тоже подошёл. Он всегда был настороже и никогда не забывал про свою ненависть к Бай Сяочуню. Но Крутыша он сразу захотел оберегать и боялся нечаянно навредить. Крутыш с любопытством оглядел пса, а потом, казалось, принял его.

Шло время. В течение прошедшего месяца Бай Сяочунь часто брал Крутыша с собой прогуляться по северному берегу. Он шёл впереди, а Крутыш бежал следом, с любопытством оглядывая всё вокруг. Чёрный пёс тайком шёл за ними и смотрел, чтобы с Крутышом ничего не произошло. Когда другие ученики видели Бай Сяочунь с Крутышом, то на их лицах появлялось удивление, зависть и другие смешанные эмоции. Многие девушки сразу же очаровывались милым видом Крутыша. Сначала Крутыш немного стеснялся и жался к Бай Сяочуню, который гордо вышагивал с руками, соединёнными за спиной.

«Мой маленький Крутыш всеми любим, – думал он. – Это у него от меня».

Прочищая горло, он водил Крутыша во многие людные места северного берега. То, как многие ученики смотрели на зверя, наполняло сердце Бай Сяочуня счастьем и гордостью. Выпятив подбородок, он брал Крутыша повсюду, пока тот не освоился на всей территории северного берега. Постепенно Крутыш перестал волноваться и пугаться на прогулках и начал счастливо проводить время, пока они гуляли. Однако и он старался выпячивать свой подбородок, явно пытаясь подражать Бай Сяочуню. Даже в глазах у него читалось высокомерие и гордость. Он, казалось, красовался, будто не боясь ничего на свете, пока рядом Бай Сяочунь.

Эта картина сильно впечатляла встречных учеников. Скоро стало ясно, что у Крутыша очень своеобразный характер. Когда он понимал, что на него смотрят люди, и если он при этом был в хорошем настроении, то он начинал топать ногами в раздражении. Если он был в плохом настроении, то он просто обнажал клыки и издавал свирепый рёв.

За прошедший месяц Крутыш относительно мало подрос. Однако каждый раз, когда он демонстрировал свою скорость, мощь и силу укуса, то люди всегда были сильно потрясены. На деле его скорость не уступала скорости чёрного пса, его мощь позволяла выбить тридцатиметрового ящера в зверином заповеднике на несколько метров. Его интеллект уже достиг невероятного уровня. Он уже был так же умён, как подросток-человек, а во многих аспектах его ум превосходил даже такой уровень.

К радости Бай Сяочуня, Крутыш с лёгкостью управлял огнём. А пламя его ног увеличилось, особенно это было заметно, когда он быстро двигался. Пламя было чёрного цвета, как в подземном мире. Из-за его необычного происхождения, очаровательного вида и огромных глаз даже старейшины и главы гор привечали его. Они часто присылали в подарок духовные лекарства и еду, подходящую для боевых зверей. Однако когда Крутыш подрос, Бай Сяочунь обнаружил кое-что очень странное. У Крутыша была одна очень эксцентричная черта характера…

Однажды Бай Сяочуню на пути повстречался Сюй Сун. Он посмотрел на Крутыша, тот зарычал, все чешуйки на теле при этом встали торчком, а чёрное пламя под ногами взметнулось вверх. Сюй Сун оторопел, он всего лишь взглянул на Крутыша, который тут же взбесился и, похоже, был близок к тому, чтобы укусить.