Текст книги "Вечная Воля. Том 1 (ЛП)"

Автор книги: Эр Ген

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 71 страниц)

Бай Сяочуня заметно затрясло, и за его спиной появились образы мамонта и дракона. Его глаза распахнулись и блеснули, словно молния. Ужасающий, громоподобный гул наполнил его – это было всё, что он сейчас мог слышать.

«Второй уровень трактата Формирования Моря Дракона Мамонта! Десятый уровень конденсации ци!»

Он глубоко вздохнул и попытался оценить объём духовной энергии в себе: её стало более чем в два раза больше, по сравнению с девятым уровнем конденсации ци. Поднявшись на ноги, он выполнил жест заклятия, призывая пурпурный котёл. В восторге он взмахнул пальцем ещё раз, и рядом с первым появился второй пурпурный котёл. Потом он призвал ещё один. Теперь вокруг него в воздухе кружилось три котла. Запрокинув голову, Бай Сяочунь раскатисто рассмеялся. Сорвавшись с места, он взмахнул мечом Золотого Ворона – девятиметровая стена огня тут же поднялась в небо вокруг него. Ещё появился огненный золотой ворон – существо, рождённое из огня, которое распространяло вокруг невероятное давление.

Бай Сяочунь разулыбался до ушей. Взмахнув рукой, он вернул всю энергию магий обратно себе и глубоко вздохнул. Сейчас он действительно чувствовал себя героическим мастером.

«Возведение основания!.. Уже так близко. Когда я доберусь до полного круга десятого уровня конденсации ци, я смогу попробовать прорваться к нему!» Как только Бай Сяочунь подумал о дополнительной продолжительности жизни, которую ему принесёт достижение возведения основания, он ещё больше оживился.

Помывшись, он потратил полдня, чтобы привыкнуть к изменениям в уровне основы культивации и его увеличившейся духовной энергии. Когда с этим было покончено, он вернулся на задний двор и уселся со скрещёнными ногами у цветка Рождения Зверя.

«Я совершил прорыв в культивации. Теперь осталось только дождаться цветка. Ха-ха-ха! Мои мечты действительно близки к осуществлению! Хоть мой дух жизненной сущности и иллюзорный и рождён секретной магией, но этот цветок Рождения Зверя совсем другое дело. Из него родится настоящий боевой зверь, который будет принадлежать мне! Я выращу боевого зверя, в котором будут сочетаться лучшие стороны всех других боевых зверей. Когда это случится, то задача, с которой я пришёл на северный берег, будет выполнена».

Бай Сяочунь так долго ждал этого дня, и теперь всё, что он мог сделать, – это предвкушать и стоять на страже. Больше чем десять дней промелькнуло, словно вспышка. У Бай Сяочуня широко распахнулись глаза, когда стебель и бутон постепенно пропали, а на их месте появился огромный цветок Рождения Зверя. Хотя после своих изысканий он знал, что такое должно случиться, всё равно было удивительно увидеть подобное своими глазами.

Цветок и стебель начали сливаться семь дней назад, но уже сейчас цветок достиг восемнадцати метров в высоту и стал напоминать огромную паровую булочку… Бай Сяочунь с трудом сглотнул и отодвинулся на несколько шагов назад, чтобы продолжать нести караул. Через ещё три дня душистый аромат распространился от огромного двадцатисемиметрового цветка-булочки, который красовался прямо перед его глазами. На самом верху «булочки» виднелось небольшое, похожее на рот, отверстие, через которое струился аромат.

«Когда аромат станет сильным, то цветок Рождения Зверя распустится, а потом даст рождение зверю. Так сказано в записях!»

Бай Сяочунь с блестящими глазами начал медленно обходить цветок Рождения Зверя кругом. Немного поразмыслив, он ушёл, а потом вернулся с летающим тигром. Летающий тигр с любопытством огляделся, когда попал на задний двор, но затем неожиданно по его телу прошла дрожь, его глаза загорелись, словно он увидел самку своего вида. Издав мощный рык, он бросился к цветку Рождения Зверя. Когда он приблизился, то цветок Рождения Зверя открыл свою «пасть» и в мгновение ока заглотил летающего тигра.

От вида происходящего у Бай Сяочуня глаза полезли на лоб. Поспешив вперёд, он понял, что хотя летающего тигра не видно, но можно понять, что он двигается внутри цветка. Когда он убедился в этом, то немного успокоился и отошёл в сторонку, чтобы подождать. Примерно через два часа цветок медленно раскрылся и оттуда выполз летающий тигр. Он весь дрожал от удовольствия и был похож на пьяного. Хотя тигр рвался повторить, Бай Сяочунь схватил его и оттащил в звериный заповедник.

Потом он вернулся и привёл с собой огромного медведя. Через мгновение медведь увидел цветок, взревел и бросился вперёд…

========== 131. Внести свой вклад ==========

Бай Сяочунь сомкнул руки за спиной и, стоя во дворе, наблюдал, как опьянённый удовольствием медведь с трудом уходит прочь. Он три раза оглянулся: ему явно не хотелось уходить. Бай Сяочунь вздохнул, размышляя, какие замечательные дела он творит. Ещё полмесяца он ходил в звериный заповедник, приводя с собой на задний двор специально отобранных зверей. Цветок Рождения Зверя заглатывал их, а когда они выползали оттуда, то выглядели пьяными от удовольствия и на нетвёрдых ногах нехотя уходили обратно в заповедник.

Бай Сяочунь очень строго подходил к отбору зверей, прибегая только к первым двумстам очень особенным животным. Он хотел, чтобы цветок породил непревзойдённого боевого зверя, поэтому отбирал либо самых сильных, либо самых крупных зверей в джунглях. Вскоре все звери, которые уже внесли свой вклад, начали собираться у границы магической формации кордона почётного стража. Каждый раз при виде Бай Сяочуня они начинали отчаянно выть, просясь на второй заход.

– Нет, нет и нет, – твёрдо отвечал Бай Сяочунь. – Одного вклада уже хватит. Я не хочу навредить вам!

Вскоре Бай Сяочунь привёл огромного ящера, чтобы он внёс свой вклад, после чего он понял, что ценные звери закончились. К тому же он хорошо знал, что цветение непродолжительно. В конце концов цветок Рождения Зверя даст рождение тому, что внутри, кем бы оно ни было. И вот тогда он начал переживать.

«Так дело не пойдёт. Этих зверей недостаточно, чтобы создать непревзойдённого боевого зверя».

Придя к такому выводу, Бай Сяочунь покинул звериный заповедник, чтобы прогуляться по северному берегу. После того как он созерцал животных, он довольно хорошо изучил зверей других учеников. Он знал, какие из них имеют лучший потенциал для развития в будущем, а какие самые сильные.

«Помню, что у одной ученицы внешней секты был петух. У него огромный потенциал. Этот петух вполне подойдёт, ведь так?»

Бай Сяочунь поспешил к дому этой ученицы. Прождав какое-то время снаружи, он увидел, как к нему идёт девушка. Она была хорошо известна во внешней секте, а также очень хороша собою. Как только она приблизилась, Бай Сяочунь изобразил тёплую улыбку и очень вежливо предложил баллы заслуг, если она позволит своему петуху сделать важный вклад. Хотя он не упомянул цветок Рождения Зверя, всё остальное он объяснил очень подробно. Беспокоясь, что она может отказать, он решил пояснить:

– Не волнуйся. Вклад никак не повредит зверю. Ты знаешь, все звери, что сделали его, всегда выглядят пьяными от удовольствия. Они все хотят повторить, но из-за страха, что это может повредить их жизненной энергии, я отказываю.

Ученица немного опешила. Хотя она так и не поняла, что подразумевается под вкладом, но, услышав пояснения, она сильно испугалась.

– Ты… Ты извращенец! – гневно выпалила она. Больше не зная, что ещё сказать, она топнула ногой и ушла. У Бай Сяочуня отвисла челюсть, и он почувствовал, что это несправедливо.

– Я просто хотел позаимствовать твоего петуха! Если ты не хочешь, ничего страшного, но зачем же начинать оскорблять меня. Бай Сяочунь не извращенец!

Немного расстроившись, он отправился к следующему человеку в своём списке. В последующие несколько дней он навестил более ста учеников, и ни один не согласился. На деле многие из них смотрели на него с очень странным выражением в глазах.

Бай Сяочунь вздохнул и решил, что раз все отказали, то об этом придётся забыть. Выбора нет, ему остаётся удовлетвориться второсортными зверями, оставшимися в зверином заповеднике. Однако как раз, когда он уже решил сдаться, что-то похожее на ветер пронеслось по секте. Многие ученики стали смотреть на Бай Сяочуня со странным выражением, перешёптываясь между собой.

– Вы слышали? У Бай Сяочуня очень особенное хобби…

– Последние несколько дней он ходил и просил у других боевого зверя взаймы. Он говорил про какой-то вклад, а если вы не в курсе, что это значит, наклонитесь поближе, я объясню!

– А, так вот что он имел в виду! Небеса! Не могу поверить, что Бай Сяочунь использует зверей для этого…

– Небеса! Это действительно так?

Слухи появились сами по себе. Очевидно, что когда ученики с северного берега поняли, что напрямую им не победить Бай Сяочуня, то их злоба на него преобразовалась в попытки строить козни за спиной. Поэтому всего за несколько дней уже все знали про этот слух.

– Вы знаете, зачем Бай Сяочунь пришёл на северный берег? Из-за зверей! У него к ним особая страсть!

– А, теперь я понял! Ничего удивительного, что он изобрёл пилюлю афродизиака. Теперь всё встало на свои места. Она была нужна ему самому…

– У избранных всегда эксцентричные хобби. Мне вот только интересно, кто ему больше нравится, самки или самцы?

– Небеса! Не могу поверить, что тебе интересно подобное! Тише… Говорите потише!

– Смотри, думаю, что теперь ответ на этот вопрос понятен…

Когда Бай Сяочунь узнал про эти слухи, он был ошарашен. Самое серьёзное проявление предубеждений случилось, когда однажды вечером в сумерках он заприметил ученицу с голубоглазой чёрной кошкой. С любопытством он посмотрел на них, после чего ученица закричала изо всех сил и быстро убежала. Бай Сяочунь с трудом верил в происходящее и чувствовал, что это очень несправедливо. Он попытался всё объяснить, и хотя казалось, что они всё поняли, слухи только усилились.

«Какие они все задиры! – злился он. – Мне, Бай Сяочуню, было непросто прийти совсем без всего на северный берег. Я занимался своими делами и старался никого не обидеть. Я поджал хвост и никого не трогал, но вам, люди, нужно непременно заходить так далеко?! Клеветники! – с налившимися кровью глазами, он скрипел зубами. – Народ, вы переходите все границы! Если вы собираетесь на меня клеветать, то я достану зверей сам и без вашего разрешения!»

Ярость бурлила в нём, но тут он вдруг почувствовал ветерок за спиной. Оглянувшись, он никого не увидел, кроме дерева с краю дорожки, которое качалось туда-сюда. Потом к нему метнулось чёрное пятно с раскрытой пастью, чтобы укусить в пах… Челюсти свирепо начали смыкаться с ужасающей силой.

Хорошо, что Бай Сяочунь достиг десятого уровня конденсации ци. Кроме того, после пробуждения от глубокого просветления все его чувства обострились. Поэтому он быстро сообразил, что происходит, и тут же отступил. Даже так пасть, наполненная острыми как лезвия зубами, сомкнулась в метре от его тела. Укус был такой страшной силы, что даже лязг зубов поражал. Он был наполнен ненавистью.

Чёрным пятном был не кто иной, как Полуночный зверь, огромный чёрный пёс. В ночное время, как сейчас, он двигался намного быстрее, чем днём. Осознав, что его вторая попытка застать Бай Сяочуня врасплох провалилась, пёс быстро развернулся, чтобы сбежать.

– Опять ты! – воскликнул Бай Сяочунь. Его затылок занемел, а за шиворот стекал пот. Он почувствовал, как холодок бежит по спине. Если бы он немного замешкался, пёс бы точно в него вцепился. Когда он представил, что бы в итоге произошло, то задрожал. Нельзя ставить свою жизнь на эффективность техники Неумирающей Вечной Жизни…

– Проклятый чёрный пёс! Ты чуть не положил конец целому престижному клану!

Он посмотрел в гневе в ту сторону, куда убежал пёс.

– Невыносимое издевательство! – разозлился он. – Если меня достают ученики северного берега, то это одно дело, но теперь ещё и большой пёс туда же?! В прошлый раз я тебя пожалел, но на этот раз так просто ты не отделаешься!

С этими словами за его спиной появились крылья, и он сорвался с места. Один человек и один пёс неслись по северному берегу с неимоверной скоростью. Пёс тоже был быстр, как ветер, и очень хорошо знал местность. Бай Сяочунь гонялся за ним почти час, за это время уже совсем стемнело. Он так и не мог его догнать, но злость не отступала. То, что сначала на него напали, а потом обидчик быстро слинял, заставило Бай Сяочунь рассвирепеть до ужаса.

Прямо сейчас большой чёрный пёс занимал вторую строчку в списке самых ненавистных созданий. На третьей строчке закрепился феникс старейшины Чжоу, ну, а первая строка принадлежала… неимоверно тихо подкрадывающемуся говорящему кролику. Ничто не могло отобрать у кролика первое место.

– Я буду преследовать тебя до края света, если придётся!

Вокруг него засеребрился свет – техника Неумирающей Вечной Жизни начала использоваться по максимуму, а крылья за спиной запорхали с протомагнитной силой. В это мгновение его скорость увеличилась вдвое. Позади него замелькала череда остаточных образов, и он быстро приблизился к псу. Тут пёс украдкой попытался шмыгнуть в пещеру, но прежде чем он успел это сделать, Бай Сяочунь протянул к нему руку.

При приближении руки глаза собаки стали пурпурными и он остервенело повернул голову. Неожиданно он, не заботясь о собственной безопасности, бросился в сторону паха Бай Сяочуня, чтобы вцепиться в него. Даже нападение из засады не принесло псу успеха, что уж говорить сейчас, когда Бай Сяочунь был вне себя от гнева, шансов у пса не было никаких. Прежде чем челюсти пса сомкнулись, послышалось булькание: это Бай Сяочунь схватил его за горло. Его хватка была железной, у пса не было никакой возможности вырваться.

– Хм! Теперь-то мы и посмотрим, насколько ты замечателен!

Сжав зубы, он отправился обратно в звериный заповедник и вскоре добрался до кордона почётного стража. Поразмыслив немного о том, как наказать пса, он вдруг посмотрел в сторону цветка Рождения Зверя. Его сердце дрогнуло, и он злодейски захихикал. Потом он бросил пса в цветок Рождения Зверя, который тут же заглотил того.

Через два часа цветок раскрылся и большой чёрный пёс выполз оттуда. Хотя в его глазах горела ненависть и безумие, в них также появилось что-то ещё. Не теряя ни секунды, пёс бросился на Бай Сяочуня, который схватил его и снова закинул в цветок. Прошло ещё два часа, и пёс снова появился, по-прежнему злой как чёрт. Бай Сяочунь опять закинул его в цветок. После четвёртого раза пёс вышел на дрожащих ногах. Он бухнулся на землю, тяжело дыша.

– Ну что, теперь испугался? – сказал Бай Сяочунь, холодно хмыкнув. – Только попробуй снова меня спровоцировать, и я…

Прежде чем он успел закончить, пёс посмотрел на него, а потом, собрав остаток сил, снова попытался укусить. Разгневанный Бай Сяочунь схватил его и опять закинул в цветок Рождения Зверя на ещё один заход. После ещё пяти раз общее количество заходов стало девять. После девятого раза пёс появился исхудавшим и вялым. Увидев это, Бай Сяочунь поднял его, а пёс горестно взвыл. Бай Сяочуню стало его жаль.

– Теперь-то ты понял, чего нужно бояться? Просто больше не зли меня. Мне пришлось сделать то, что я сделал тогда на битвах избранных.

С этими наставлениями он выбросил пса за пределы кордона почётного стража. Пёс использовал последние остатки энергии, чтобы сбежать. Однако когда он отошёл достаточно далеко, он оглянулся, будто бы смакуя сладкие воспоминания…

Комментарий к 131. Внести свой вклад

Черный пёс Полуночный зверь https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239210%2Falbum-141897009_00%2Frev

========== 132. Квинтэссенция для пробужденной крови предков ==========

Бай Сяочунь задумчиво наблюдал, как пёс скрылся вдали. То, как пёс постепенно худел, позволило Бай Сяочуню лучше понять процесс роста цветка Рождения Зверя. Он вдруг подумал о душистом аромате цветка.

«Цветок Рождения Зверя выделяет что-то вроде галлюциногена. Когда его чует животное, то его ци и кровь стимулируются, квинтэссенция жизненной сущности приходит в движение, и цветок извлекает немного квинтэссенции для её сгущения в пробуждённую кровь предков. Поэтому пёс и становился постепенно всё худее… Дикие звери немного отличаются друг от друга, поэтому когда стимулируется их кровь и ци, то и галлюцинации у них немного отличаются. Видения используются для того, чтобы они не сопротивлялись. Неудивительно, что семя Рождения Зверя почти исчезло с лица земли… В каком-то смысле оно превосходит всех диких зверей!»

Бай Сяочунь задрожал от нового понимания сути происходящего. Когда комар высасывает кровь, то он обезболивает вокруг места укуса, чтобы втихаря попировать. Так же и цветок Рождения Зверя: когда он поглощает квинтэссенцию для пробуждённой крови предков, то делает это втайне.

Прошло семь дней. Учитывая, как скоро цветок Рождения Зверя отцветёт, Бай Сяочунь забеспокоился, что если ему не удастся найти ещё квинтэссенции для пробуждённой крови предков сильных животных, то это будет огромная напрасная трата цветка Рождения Зверя. При мысли о том, как ученики северного берега оклеветали его, он стиснул зубы. Среди тёмной и ветреной ночи он покинул звериный заповедник и вышел на дело.

«Давненько я таким не занимался. Конечно, это немного позорно для человека моего статуса… но другого выбора у меня нет».

С ярким блеском в глазах он прокрался незамеченным через северный берег, пока не добрался до определённого дома. Во дворе спал ничего не подозревающий прекрасный петух. Вдруг из темноты появилась рука и схватила его за шею. Петух сопротивлялся, но мощная сила протащила его в ночи так, что он и пикнуть не смог. Не имея никакой возможности освободиться, он безмолвно остался с Бай Сяочунем.

Осторожно озираясь, чтобы убедиться, что никто не видит, Бай Сяочунь быстро отправился в ещё одно место. Вскоре во второй руке он держал зелёного питона. Но это был ещё не конец. Ещё целый час Бай Сяочунь трудился, не покладая рук. Когда он вернулся в звериный заповедник, то в левой руке у него был петух, в правой – ночной леопард, сбоку он прижимал к себе белую обезьяну, а зелёный питон обвивал его тело.

«Какая золотая жила!» – подумал он в восхищении. Потом он поспешил на задний двор и привязал там боевых зверей. Затем настала очередь петуха побывать в цветке Рождения Зверя. Когда цветок заглотил петуха, то Бай Сяочунь отошёл в сторонку и стал с предвкушением ждать. Вскоре петуха выплюнули, и хотя он не походил на пьяного от удовольствия, зато явно наслаждался приятными воспоминаниями. Очевидно, что иллюзия, которую он пережил, отличалась по природе от того, что случалось с другими животными.

Прежде чем он успел опомниться, Бай Сяочунь схватил его и закинул в цветок зелёного питона. Затем он поспешил вернуть петуха туда, откуда до этого умыкнул. Петух не кричал и не сопротивлялся. На деле, когда Бай Сяочунь уходил, то петух подобострастно посмотрел на него, словно надеясь, что его снова украдут. Очень серьёзным тоном Бай Сяочунь сказал ему:

– Если забрать у тебя немного квинтэссенции для пробуждённой крови предков, то тебе это не повредит. Но нельзя забирать слишком много. Будь хорошим петухом, хорошо? И… не говори обо мне хозяйке, ладно?

С этими словами он ушёл.

Бай Сяочунь тяжело трудился всю ночь. После возвращения зелёного питона, ему нужно было ещё позаботиться о белой обезьяне и ночном леопарде. Это оставило его без сил. Однако при мысли о довольном виде животных, которые, очевидно, не желали покидать цветок, он понимал, что занимается хорошим делом. Что самое важное – цветок Рождения Зверя выглядел всё сильнее и здоровее.

«Одно простое дело одновременно доставляет удовольствие боевым зверям, цветку Рождения Зверя и мне! Это только показывает, какое стоящее дело я претворяю в жизнь!» В общем и целом он был очень счастлив. На следующую ночь, когда на небе показалась луна, он вышел из звериного заповедника с выставленным подбородком и волосами, развевающимися на ветру.

Следующие несколько дней он проделывал свой фокус снова и снова. Он выбирал лучших боевых зверей вне зависимости от того, кому они принадлежали. Самое большее четверых за ночь. Он не успел бы вернуть зверей обратно, если бы позарился на большее количество. Учитывая его сноровку и глубину основы культивации, не возникло ни одной проблемы. Единственной разницей было то, что звери, внёсшие свой вклад ночью, теперь совсем по-другому вели себя, встречая Бай Сяочуня днём. Они начинали оживлённо прыгать вокруг, желая ему угодить. Хозяева различных животных только поражались этому. В прошлом Бай Сяочунь никогда не нравился их боевым зверям, но теперь они подлизывались к нему. Ещё страннее было то, что никто из боевых зверей ничего не объяснял по этому поводу, даже когда их спрашивали.

Прошло полмесяца, и Бай Сяочунь с великой гордостью смотрел, как всё больше крепнет его цветок Рождения Зверя. Всё благодаря постоянному питанию из квинтэссенции для пробуждённой крови предков самых могущественных боевых зверей. Его ночные усилия с лихвой окупались. В эту ночь облака скрыли луну, погружая всё в кромешную тьму. В одной руке у Бай Сяочуня был ёж, а через плечо была перекинута привязь для свирепого буйвола. Оба зверя были связаны так, чтобы они не могли шуметь. Они приближались к ещё одному дому.

– Чёрная голубоглазая кошка… – прошептал он со странным огоньком в глазах. Он хорошо помнил этого боевого зверя. Перед тем, как он успел что-либо сделать, во дворе распахнулась пара голубых глаз и в тишине ночи раздался низкий кошачий вой.

«Какая поразительная чуткость!» – подумал он изумлённо. Кошачий вой встревожил нескольких учеников поблизости, поэтому Бай Сяочунь быстро скрылся в ночи. Однако на его пути возникла чёрная голубоглазая кошка. Удивительно, но в её глазах светился интеллект, близкий к человеческому, а на морде было некое подобие усмешки.

Бай Сяочунь тут же рассвирепел. При любых других обстоятельствах он бы легко справился с этой кошкой, но сейчас у него были заняты руки, что осложняло дело. Вдруг за его спиной появились крылья, и он исчез с места событий прежде, чем кто-то смог его обнаружить. Благодаря мощному вою кошки Бай Сяочуню пришлось очень постараться, чтобы добраться до дому незамеченным. Когда он наконец был у дома, он стиснул зубы и про себя обругал чёрную кошку.

«Как же мне разобраться с этой кошкой? Она слишком бдительна!»

Это было серьёзной проблемой. Вдруг Бай Сяочунь помрачнел и бросился в сторону, как раз вовремя, чтобы избежать столкновения с чёрным пятном и его зловещими острыми зубищами.

– Опять ты! – Бай Сяочунь уже и так был на взводе, а когда он увидел большого чёрного пса, он ещё больше рассвирепел.

Пёс уже дважды подкарауливал его и обычно старался сразу убежать после неудачной атаки. Но на этот раз он вернулся повторить попытку, излучая безумие, свирепость и особенно ненависть. Учитывая его подвижность и скорость, если бы он хотел сбежать, то Бай Сяочуню пришлось бы использовать все свои силы и потратить кучу времени, чтобы поймать его. Но на этот раз он никуда не убегал, поэтому Бай Сяочунь быстро его скрутил.

– Сегодня мне не хватает зверей! – прорычал Бай Сяочунь. – Ты попал!

Держа сопротивляющегося пса за шею, он вернулся на задний двор. Сначала свой вклад внесли ёжик и буйвол. И последним шёл сопротивляющийся чёрный пёс. Когда Бай Сяочунь отнёс назад буйвола и ёжика, он пришёл домой, кипя от ярости. Он решил, что пришла пора преподать псу незабываемый урок и заставить его делать вклад пятнадцать раз подряд! Когда Бай Сяочунь наконец вытащил пса из цветка, тот с трудом дышал.

– Если ты посмеешь ещё раз устроить мне засаду, – прокричал Бай Сяочунь, – я сделаю из тебя вяленую собачатину!

Пёс, с трудом волоча ноги, исчез в джунглях. Когда он наконец дошёл до места, где Бай Сяочунь уже не видел его, он упал на землю и, высунув язык, облизнулся. Неожиданно в его глазах появился блеск опьянения.

Прошло ещё несколько дней, ночные похождения Бай Сяочуня продолжались. Однако бдительная кошка служила источником постоянной головной боли. Наконец он решил напасть на неё в лоб, но удивлённо обнаружил, что она спряталась в комнате хозяйки. Бай Сяочунь не знал, что предпринять, но не желал сдаваться. Он продолжил приносить других зверей и обдумывать ситуацию.

Однажды ночью, когда он шёл обратно к звериному заповеднику с огромной жабой, он вдруг остановился, в то время как мимо промелькнуло чёрное пятно с таким знакомым лязгающим звуком зубов. И снова это был большой чёрный пёс, который теперь просто стоял перед ним и дрожал в нетерпении, оскалившись, готовый напасть. Сначала Бай Сяочунь поразился упорству пса, но потом догадался, что тут что-то не так. Последний раз он не придал значение тому, что пёс сразу не убежал. Но вот пёс пришёл снова и снова не спешил убегать. Да и сама засада казалась немного небрежной. К тому же его укус стал гораздо медленнее и не таким свирепым, как прошлые разы.

– Так ты делаешь это специально? – изумлённо спросил Бай Сяочунь.

Пёс уже было хотел наброситься на него, но, услышав эти слова, остановился и посмотрел на него. Он не рычал, не скалился и не пытался атаковать. Он просто стоял и глядел на Бай Сяочуня. У того на лице появилось странное выражение. Перестав обращать внимание на пса, он пошёл дальше. Всю дорогу до кордона почётного стража пёс следовал за ним. Как только они вошли на задний двор, пёс начал неистово вилять хвостом и… бросился к цветку Рождения Зверя по своей воле.

Бай Сяочунь поражённо наблюдал за этим, а потом выражение его лица стало ещё более странным. После внесения вклада пёс не ушёл, а снова прыгнул в цветок. И продолжал делать это снова и снова. За вечер он проделал это семь или восемь раз.

– Но это столько квинтэссенции для пробуждённой крови предков! Ты пытаешь убить себя? Проклятие! Что за фантазии ты там проживаешь?

В конце концов он схватил обезумевшего пса и выбросил его за пределы магической формации. Пёс заковылял прочь, а Бай Сяочунь уже хотел начать угрожать ему, но вдруг сердце пропустило удар, когда в голову пришла идея, и он сменил тактику.

– Я знаю, что ты понимаешь меня, – сказал он. – Послушай. Если ты хочешь ещё войти к цветку, то перестань нападать на меня! Более того, принеси мне ту чёрную голубоглазую кошку, если сможешь. Тогда я позволю тебе ещё раз внести вклад!

Пёс на мгновение обернулся, прежде чем убежать прочь. Через несколько дней, когда Бай Сяочунь уже собирался на свою обычную ночную вылазку, он вдруг услышал снаружи знакомый лай…

========== 133. Не стоит даже пытаться, малыш… ==========

Бай Сяочунь высунулся наружу и увидел, что за границей магической формации стоит большой чёрный пёс. Он гордо держал лапу на спине у бдительной чёрной кошки. Голубоглазая кошка казалась очень измождённой и пребывала в плачевном состоянии. Чёрный пёс посмотрел на Бай Сяочуня и гордо взвыл. Бай Сяочунь тут же открыл магическую формацию, и пёс стремительно ринулся к цветку Рождения Зверя. Бай Сяочунь был застигнут врасплох и подумал, что иллюзия, которую проживает в цветке чёрный пёс, должно быть, очень необычная.

«Он действительно хочет убить себя?» – засомневался он. Затем он подошёл к голубоглазой кошке и после быстрого осмотра убедился, что она просто сильно устала, но нигде не ранена. Схватив её, он пошёл на задний двор.

Через какое-то время… После того, как чёрный пёс внёс свой вклад десять раз, Бай Сяочунь вышвырнул его прочь. Он даже начал переживать, что пёс слишком часто вносит свой вклад квинтэссенции для пробуждённой крови предков и это может помешать его плану создания непревзойдённого боевого зверя. Что, если в итоге цветок Рождения Зверя даст жизнь… большому чёрному псу? Сама мысль об этом заставила его забеспокоиться и решить больше не подпускать чёрного пса к цветку. Без дальнейшего промедления он закинул голубоглазую кошку в цветок Рождения Зверя.

Следующие полмесяца пёс вёл себя примерно. Он часто приносил подчинившегося ему зверя, потом лаял, пока Бай Сяочунь не открывал ему дверь, и в нетерпении ждал, пока ему дадут войти. Бай Сяочунь хотел отказать, но каждый боевой зверь, что приносил пёс, был просто неимоверным.

«Этот пёс просто бог! Всех этих зверей я сам заприметил, но не мог достать. Их хозяева хранили их либо в своих сумках выращивания зверя, либо в своих пещерах бессмертных».

Бай Сяочунь просто не мог от такого отказаться. Чёрный пёс знал, чем тронуть сердце Бай Сяочуня: каждый боевой зверь, принесённый им, потрясал. Дошло до того, что однажды он принёс боевого зверя одного из старейшин Вершины Заходящего Солнца. Наконец Бай Сяочунь осознал, что это значило, и у него появился только один вопрос:

«Проклятье, как давно этот чёрный пёс преследовал меня?..»

Вздохнув, он посмотрел на пса, тихо лежащего рядом с цветком Рождения Зверя, и понял, насколько тот умён, силён и быстр. Если бы не всё это, ему бы никогда не удалось раздобыть таких боевых зверей.

«Хорошо, хорошо. Бедняга. Учитывая, сколько раз я тщетно пытался достать этих зверей и как ты всегда приносишь мне тех, о ком я мечтал, думаю, что можно позволить тебе внести вклад ещё несколько раз. Однако нельзя позволять этому зайти слишком далеко. Для твоего же блага».

После этого Бай Сяочунь покачал головой и обратил своё внимание на четыре горные вершины.

«Мне нужны ещё сильные боевые звери… Скорее всего, лучшим выбором будут четыре зверя-хранителя с вершин гор».

Облизав губы, он оставил дом почётного стража и отправился к пещере у Древнего Звериного ущелья, чтобы перегнать немного пилюль.

К этому времени многие ученики северного берега начали что-то подозревать. Их боевые звери очень странно себя вели, иногда принимаясь кричать посреди ночи. Особенно это касалось чёрной голубоглазой кошки, которая, казалось, кричала громче всех. Иногда она, похоже, вспоминала что-то из прошлого, становясь в своих мечтах королевой зверей. Даже когда она выла, её голос был более властным, при этом не давая спать всем в окрестностях. Больше всего переживала её хозяйка, которая не могла понять, что происходит с её боевым зверем. И подобное стало очень часто повторяться повсеместно на северном берегу… Постепенно ученики начали расследование, ища причину…

Через несколько дней Бай Сяочунь вылез из своей пещеры для производства лекарств, перегнав кучу лекарственных пилюль для привлечения диких зверей. Когда настала ночь, он поспешил на Вершину Лепестков Ириса. Добравшись до самой верхушки, он с нетерпением взглянул на пещеру, потом, желая поскорее узнать, сработает ли его задумка, он кинул туда лекарственную пилюлю третьего ранга. Почти сразу, как пилюля попала в пещеру, она вылетела обратно с большой скоростью и ударила его в грудь с такой силой, что, если бы не его невероятно прочная кожа, ему бы пробило грудную клетку. Он расстроился и отошёл назад на несколько шагов. В это же время из пещеры высунулась голова семицветного феникса, и он воззрился на Бай Сяочуня с презрительной ухмылкой.