Текст книги "Широки врата"

Автор книги: Эптон Билл Синклер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 52 страниц)

IX

Было уже поздно, когда они въехали в тысячелетний старый город Калатаюд, но для них открыл свои двери отель Форнос. Ланни предложил паре быть его гостями и убедился, что им выделили апартаменты с двумя смежными комнатами. Они договорились после некоторого колебания, что картина будет оставлена в запертом автомобиле в гараже отеля. Оставшись одни в своей комнате со своим другом, Ланни сказал: «Я плачу более тысячи долларов за эту картину, и практически играю в рулетку в надежде, что власти на границе или где-нибудь ещё не заглянут в этот автомобиль, не будет рассматривать эту картину, как часть национального художественного сокровища».

«Она на самом деле?» – спросил Рауль.

Ланни использовали испанскую фразу, которую только что узнал: «Йl es una duda» – Сомнительно. – «Я должен её очистить, а затем пригласить Золтана изучить её. Я играю в рулетку. Я хочу быть уверен в том, что ваша революционная совесть позволит вывести контрабандой картину из Испании. Если она окажется ценной и я заработаю на ней, то истрачу деньги на дело. Мне кажется, эта картина не делала ничего хорошего в этом полуразрушенном особняке в горах, а прибыль не стала бы ничем хорошим для дона Педро, если он получил бы её».

«Я согласен со всем», – сказал Рауль. – «Вы не должны беспокоиться о моей революционной совести, но вам, возможно, придется слишком побеспокоиться при вывозе картины».

Утром Командор был еще в машине, и Дон Кихот и его Дульсинея чувствовали себя неспокойно. Четверо compaсeros позавтракали, а затем отправились в банковский дом Гаспар и сын, в деловой части этого города, построенного из глины.

Хозяин, полноватый, с желтыми щеками и седыми усами, проявил тревогу, когда americano rico приступил к высказыванию своей дикой идеи. Десять тысяч песет – и по телефону! Конечно, банкир бывал в кино, и видел, как americano rico машут руками и заставляли деньги падать с неба. Но десять тысяч песет! И сегодня утром! Банкир никогда не слышал о банке в Каннах, где Ланни хранит своё состояние. Надо быть уверенным, что будет перечислена сумма, которой обладала фирма, но, кто-то мог быть уверен, что случилось с тех пор, что сумма была переведена? Десять тысяч песет! Perdone Vd., Seсor!

Ланни спросил название банка, с которым сеньор Гаспар имел корреспондентские отношения в Мадриде, а также, считает ли он, что этот банк по-прежнему платёжеспособен. Ланни предложил позвонить своим банкирам в Каннах, с использованием телефона сеньора, заплатив за это. Он положил банкноту в сто песет на стол и получил разрешение. Банкиры Ланни привыкли к его привычке переводов больших сумм в различные части мира, и не удивились запросу. Он идентифицировал себя с помощью пароля и поручил им телеграфировать сумму в десять тысяч песет, что-то более тридцати тысяч франков, в банк Мадрида, с указанием, чтобы те перевели их на счет фирмы Гаспар и сын в Калатаюде, Испания. Мадридский банк должен был немедленно позвонить в фирму Гаспара после получения телеграммы, стоимость сообщения будут покрываться за счет перевода. Всё просто, так просто. Сеньор Гаспар вытер пот со лба, заметив, что утро было жарким.

Ланни понял, что его новые друзья хотели держать его под наблюдением, чтобы он не исчез вместе с картиной. Поэтому он позволил им сопровождать себя и Рауля при осмотре церкви Санта-Мария. Он осмотрел портал шестнадцатого века. Он и Рауль поднялись на высокую восьмиугольную башню, чтобы полюбоваться видом. Дон Педро сослался на нездоровье и ждал со своей дамой, будучи уверенными, что americano не мог летать. Позже они вернулись в отель на ужин, стоимостью в двадцать песет на четверых, никогда за всю свою жизнь праправнук командора не слышал и не мечтал о такой роскоши. Пищи хватило человеку на два дня. Ланни увидел, как гордый идальго прятал куски сахара в карман черного бархатного костюма.

Деньги еще не пришли, и им пришлось осмотреть ещё больше церквей и узнать о мудехарских башнях, построенных маврами, после чего эта земля была отвоевана у этой нации. Позвонив снова банкиру, Ланни узнал, что сообщение только что прибыло, поэтому все четверо отправились в банк, где Ланни получил свои десять тысяч песет за вычетом расходов, связанных с переводом. Он отсчитал пять тысяч дрожащему пугалу и получил от него расписку в получении всей суммы, приняв меры предосторожности и заимев подпись сеньора Гаспара качестве свидетеля по делу. Все они поклонились банкиру, который заверил их, что всё было проделано honradisimo de haberte concido[141]141
  141 самым честным образом (исп.)


[Закрыть]. Кстати, он пытался, но безуспешно, убедить дона Педро и его Розу оставить деньги на его попечении.

Ланни убедился, что его гости благополучно доставлены в конюшню, где отдыхало многострадальное существо, которое собиралось отвести их обоих обратно в те бесплодные коричневые холмы, прежде чем Дон Педро заманят в игорный дом или банк! Ланни расплатился в гостинице, раздал propinas, убедился, что его багаж правильно уложен, и отбыл по шоссе на Сарагосу в компании своего секретаря и командора ордена Золотого руна.

X

Они настроили радио на правительственную станцию Мадрида. Это было в пятницу, и они узнали, что в Мелильи, столице испанского Марокко, иностранный легион, проходя маршем, был освистан социалистами из их штаб-квартиры. Войска нарушили ряды, захватили здание и выбросили социалистов из их окон. Потом зловещее объявление: людей в Мадриде призвали не выключать радио и следить за сообщениями на этой станции. Происходят важные события, и правительство скоро сделает заявление. Оставайтесь с нами на этой станции! После пошла музыка, мучительная при данных обстоятельствах.

Рауль, у которого радио было перед собой, настроился на станцию Севильи, откуда услышал тревожные новости: генерал Франко прилетел с Канарских островов в Мелилью и принял командование над войсками в двадцать тысяч штыков, над иностранным легионом и маврами. Станция, которая передала эту новость, была в руках мятежников, которые называли себя Nationalistos и утверждали, что говорят от имени испанского народа. Они сообщили, что Севилья и Кадис уже в их руках, а через несколько минут пришло заявление, что Мадрид сдался новому движению.

Ланни и Рауль сидели в безмолвном оцепенении, пока диктор этой радиостанции объявлял один за другим о триумфах сил генерала Франко, которого он называл Каудильо, эквивалент дуче и фюрера. Ланни мог понять большую часть их того, что было сказано. Всего один раз он задал вопрос, и ответ Рауля состоял из нескольких слов. «Это все фашистская ложь!» – воскликнул тот. – «Мы не должны верить ни одному слову».

«Настройтесь на Мадрид», – предложил Ланни. Рауль повернул ручку настройки, и они услышали правительственного диктора. Он говорил, что распространяются дикие слухи, но люди должны оставаться спокойными. Слухи, что генерал Франко восстал против правительства, были полностью ложными. Генерал Франко верный солдат и патриот, достоин доверия. «О, боже!» – воскликнули оба.

Они вернулись опять на станцию мятежников и услышали хвост воззвания генерала Франко, объявившего себя защитником испанской свободы и призывавшего войска везде восстать и свергнуть правительство красных преступников, которые предали испанскую нацию. Радио объявило о новых триумфах. Барселона была в руках сил националистов. Бургос на севере сдался им. Были перечислены города, где гарнизоны присоединились к новому движению, и среди них был Сарагоса, к которой путешественники теперь направлялись!

Вернувшись к правительственной станции в Мадриде, они узнали, что правительство подало в отставку, а новое формируется во главе с профессором Мадридского университета. Затем еще раз предписание: «Оставайтесь с нами этой станции!» А потом пошла песня из последнего кинофильма: «Нам не страшен серый волк». Но Ланни и Рауль действительно очень боялись. Очевидно, что долго готовившейся переворот наступил, и, видимо, мятежники действовали по плану. Создалось впечатление, что правительственные силы были в полной растерянности.

«Это может быть довольно серьезным для нас, Рауль», – сказал его друг. – «Вся эта провинция может сейчас оказаться в руках фашистов».

– Но ведь мы не сделали ничего против них?

– Нет, но они могут реквизировать нашу машину. Они делают это всегда во время войны. И у нас будут трудности вернуться во Францию. Мы опоздали всего на пару дней.

XI

Двум замаскированным социалистам было о чём поговорить, пока радио Мадрида передавало подборку американских джазовых мелодий! Ланни взял пистолет и затолкнул под переднее сиденье. Он был хорош для сопротивления бандитам, но не для борьбы с армией. Он припомнил копию письма к Лонге, которую он так неосмотрительно сделал, и попросил Рауля открыть одну из своих сумок и порвать письмо на мелкие части и пустить их по ветру, который дул над голыми равнинами Арагона. Он обсудил со своим другом возможность объезда Сарагосы. Но, к сожалению, все дороги Испании построены не для объездов. Если съехать с главной дороги, то, скорее всего, окажешься в лабиринте овечьих тропинок. Если какая-либо дорога ответвлялась, то она вела к какому-то другому городу, а любой город, вероятно, будет в руках мятежников.

Войска, которые завладели городом, будут блокировать дороги и допрашивать тех, кто въезжает и уезжает. Ланни попросил своего компаньона изучить мишленовскую карту и найти, как можно было бы въехать в Сарагосу по незаметной улице. Все войска, будь они белые или красные, следовало бы одинаково избегать. Действительно, с точки зрения путешественников, красные были более опасны, потому что им, вероятно, в большей степени потребуется автомобиль. Ни Ланни, ни Рауль не должны были объявлять себя «товарищами», потому что тогда они должны будут принять участие в гражданской войне, самой бессмысленной и жестокой из всех войн. Кто может быть уверен, к кому они действительно попали? Кто бы мог догадаться, как они могли попасть на другую сторону: рядовые перестреляли своих офицеров, или были взяты в плен и поставлены в строй к своим противникам?

Нет, решил Ланни, они должны оставаться туристами, один из них привилегированный американец, и требовать иммунитета, предоставленного для иностранцев. Рауль должен оставаться секретарем, увеличивая тем самым престиж своего работодателя. Командор является гарантом нейтралитета. Вряд ли, чтобы либо белые, либо красные будут заботиться об искусстве в условиях такого кризиса. Ланни сказал: «Командор может быть стоит больше, чем все остальное, так что если они реквизируют нашу машину, то давайте не оставим его». Они пойдут пешком по шоссе, неся большой рулон холста на плечах. Зрелище чуть менее фантастическое, чем Дон Педро на его муле. Если дело дошло до настоящей войны, то автобусы и железная дорога могут прекратить свою работу, а также поступит запрет на частные автомобили. Бензин станет недоступным, и им, возможно, придется топать весь путь до Франции с Командором ордена Золотого руна! Или, возможно, если бы они смогли добраться до берега, то могли бы получить лодку и грести на ней!

XII

В эфире появилось радио Мадрида, казалось, восстановившее своё хладнокровие. Новый диктор признал, что восстание против правительства подавляется. Также, что генерал Франко фактически может быть автором манифестов, провозглашённых от его имени. Но публика была предупреждена остерегаться станции, называющей себя Радио Севилья. На самом деле это не Севилья, а Сеута, находящаяся на другой стороне Гибралтарского пролива, вещающая на длине волны Севильи и под видом этой станции! Радио Сеута провозгласила сдачу Мадрида, но это было уткой, Мадрид спокоен, его люди уверены в сохранении порядка. В домах и офисах правых заговорщиков ведутся обыски.

Двигаясь по ущельям реки Халон, Ланни и Рауль слушал о гражданской войне в эфире. Рауль переводил слова и пытался угадать цвет, красный или белый. После небольшой практики их можно было отличить. Радио Барселоны сообщило, что копии монархического манифеста были обнаружены и изъяты. Пехотный полк в пригороде восстал, и в настоящее время мятеж подавлен. Все гражданские лица Народного фронта спешат присоединиться к войскам лоялистов. Эта станция была, несомненно, в руках полуавтономного правительства Каталонии, более левого, чем правительство Мадрида.

Затем Радио Бургоса провозгласило, что весь север перешёл на сторону националистического движения. Сантандер, Сан-Себастьян, Астурия, все патриоты спешат под знамёна свободы и генерала Мола. Рауль сказал: «Это фашистская пропаганда, вы можете быть уверены, что Астурия полна угля и железных рудников. Фашисты убивали шахтеров после забастовки пару лет назад, но убили их не всех, потому что нельзя работать без шахтёров, а шахтеры красные до последнего человека».

Река Халон впадает в коричневую и спокойную реку Эбро, и здесь они увидели два собора в Сарагосе. Была особая причина для одного из них: Дева Мария явилась апостолу Иакову Зеведееву, стоя на мраморной колонне и приказывая ему построить церковь в ее честь. Целый собор был построен над и вокруг этой святой колонны, с черной деревянной скульптурой Богородицы наверху. Толпы верующих прибывали со всей Испании просить ее заступничества. Скульптуру держали одетой в великолепные усыпанные драгоценностями одежды, которые часто меняли, а во время церемонии облачения священники отворачивали свои глаза, чтобы не ослепнуть от блеска небесного лица. При поцелуях этого святой колонны происходили невероятные чудеса. Кардинал Рец однажды видел человека с деревянной ногой, потершего ногу маслом из лампы Богородицы, и деревянная нога тотчас же превратилась в плоть. Человек вскочил и плясал от радости, благодаря Богородицу. Рауль сказал, что сверх-благочестивый генерал Франко собирался воевать, используя мавританских варваров, чтобы удержать Святую Деву на ее святой колонне!

XIII

Они услышали сообщение, что Сарагоса находится одновременно в руках белых и красных. Так что теперь они не желали видеть никаких мудехарских башен, алебастровых алтарей, резных хоров, ретабло или святых мраморных колонн. Они пристально следили за тем, что было впереди. Когда они приблизились к черте города, то увидели группу людей на дороге с тем, что они приняли за пулемет. Узкая улочка поворачивала на юг, подальше от реки, и Ланни свернул в неё и быстро помчался по ней. Он ехал наугад через окраины города, трущобы и сады. Город оставался от них слева. Большие белые здания с разноцветными черепичными крышами и восьмиугольные башни, блестевшие в свете заходящего солнца. Они знали, что одно из зданий было казармой, куда они никак не хотели попасть. Дымились высокие трубы, Сарагоса стала промышленным городом, с рабочими, ютившимися в обычных пятиэтажных многоквартирных домах. Ланни наблюдал целые улицы, состоящие из них, с длинными шторами на окнах и длинных балконах от жаркого солнца.

Они пересекли шоссе, идущее на юг от города, и там была заправочная станция. Они остановились, чтобы заправиться la gasolina, одна песета за литр. Рауль воспользовался случаем, чтобы спросить заправщика, что происходит, но человек не знал точно, он слышал стрельбу в направлении центра города, но с тех пор здесь не прошла ни одна машина. Тревожная новость с точки зрения путешественников.

Они могли пересечь Эбро по мосту Нустро сеньора дель пилар, но это привело бы их в центр города. Так что они продолжили путь вниз по реке, тайком через мрачные улицы. Но вся их стратегия оказалась напрасной, потому что когда они выехали на шоссе, то увидели войска, блокирующие дорогу. Когда они пытались нырнуть обратно в переулок, за ними с ревом помчался автомобиль с командой остановиться. Под дулами пулеметов им не осталось иного выбора, как остановиться.

«Viajero americano» – сказал Рауль, сразу принимая ответственность за ситуацию. Затем с надлежащей испанской вежливостью: «Пожалуйста, не цельтесь в наши лица».

Просьба была удовлетворена. Командиром был гладколицый мальчик, по-видимому, какой-то курсант. У него были такие элегантные манеры, что Ланни счёл его представителем привилегированных классов и, следовательно, почти наверняка белым. Он более внимательно посмотрел туристов и спросил: «Откуда вы, Seсores?»

«Мы возвращаемся из Мадрида во Францию», – ответил Рауль.

– Что это такое у вас там?

– Это картина маслом, которую мы приобрели.

– И закатали как ковер?

– Это холст, и там нет никакой рамы. Иначе она не влезла бы в машину. Сеньор Бэдд является экспертом искусства, а я его секретарь.

– Что вы делали на этой улице, откуда вы приехали?

– Человек, у которого мы купили la gasolina, сказал, что в городе стреляли, и, естественно, мы пытались его избежать.

– Покажите мне свои паспорта.

Этого следовало бы ожидать, и они оба показали их. Ланни ничего не сказал, но сделал все, чтобы выглядеть впечатляюще. Красивый молодой курсант изучил документы, потом сказал: «У нас приказ останавливать всех на маршруте к Лериде. Это действительно опасно, Seсores, красные держат город, и они не лучше, чем bandidos».

«Скажи ему, что мы готовы рискнуть», – предложил Ланни. Но прежде, чем секретарь мог перевести это, молодой офицер продолжал: «И к тому же, мы должны реквизировать ваш автомобиль».

«О, но вы не можете забирать машину иностранцев!» – запротестовал Рауль. – «Это один из самых уважаемых американских ценителей искусства и человек, имеющий большой вес».

– Это не надолго. Автомобили нужны для транспортировки наших войск в места, где красные сумели получить оружие и сопротивляются нашему националистическому правительству. Это небольшое неудобство, и вам его компенсируют.

«Но, Seсor Capitбn, – Рауль подумал, что не нанесёт большого вреда, если повысит в звании курсанта – «этот американский джентльмен не нуждается в деньгах. Он охотно пожертвует их вашему делу. Но у него срочное дело во Франции. Он организовал продажу ряда картин, которые принесут большие деньги вашим националистам. Некоторые из них ваши очень известные люди, которые являются его друзьями и покровителями. У него большое полотно, которое невозможно транспортировать без своего автомобиля. Также у нас много багажа, как вы можете видеть. Было бы весьма неуместно заставлять нас ждать. Это было бы большой неучтивостью к американской нации. Этот джентльмен является другом президента Рузвельта и посла сеньора Бауэрса». Рауль продолжали грузить его, говоря быстро, как это делают по-испански, в надежде ошеломить неопытного юношу.

«Мне необходимо проконсультироваться с моим начальником», – сказал юноша с достоинством. А затем американцу: «Не будете ли вы так любезны, развернуть ваш автомобиль и ехать к месту, где вы видели войска, размещенные на дороге. Я буду следовать за вами. И, пожалуйста, не пытайтесь уехать, потому что у меня приказ стрелять, и я должен с сожалением это сделать».

XIV

Это был отряд испанской армии, который перекрыл дорогу, оставляя только место для проезда одного автомобиля. У них был пулемет, установленный на треноге, и Ланни профессиональным взглядом установил, что это был шведский Бофорс. Офицер, командовавший отрядом, не был так хорошо воспитан, как юноша, и грубо заявил, что туристы, которые выбрали это время бродить по Испании, сделали это на свой страх и риск. Ланни, собиравшийся освободить офицера от ответственности, был прерван криком одного из солдат, указывавшим на что-то в воздухе. Это был низко летящий самолет, находившийся на некотором расстоянии, но звук от него ширился и становился громче. Самолет приближался на высокой скорости.

Друг или враг? Времени не было, чтобы задать себе вопрос. Но, видимо, солдаты знали, что друг не будет пикировать на вас, чтобы напугать вас во время войны. Обычно такой маневр вызывал огонь, но не у этого контингента! Солдаты и офицеры действовали как один, прыгая в укрытие в здание, которое они выбрали для своей штаб-квартиры.

Что касается путешественников, то у них не осталось времени, чтобы двинуться с места. Они так и остались в машине. Над ними пронесся ураган. Пробарабанили звуки и на дороге появились фонтанчики пыли. Всё произошло в небольшие доли секунды, а затем самолет пропал. У Ланни заняло даже больше времени, чтобы понять, что это был пулеметный обстрел. Его первая мысль была: «Меня задело?» а затем: «Рауль пострадал?» Он поглядел и увидел Рауля, глядящего на него. Они оба были удивлены, но даже не успели испугаться, потому что всё кончилось так быстро.

Вдруг в уме Ланни сверкнула идея. Солдаты ушли. Он больше ни о чём не думал. Одна нога нажала педаль, выжав сцепление, а другая ступня нажала на стартер. Двигатель заработал, и Ланни сместил правую ногу на акселератор и схватился за рычаг переключения передач. И рывком послал автомобиль в брешь в баррикаде. Следующая передача, и они мчались по дороге.

«Смотрите назад!» – крикнул Ланни, потому что не решался отвести глаз от дороги даже для взгляда в зеркало заднего вида. – «Есть кто-нибудь за нами?»

«Пока нет», – сказал Рауль, и они вошли в изгиб дороги, который скрыл их из поля зрения солдат.

У Ланни была быстрая машина, но он не знал эту дорогу и не решался использовать свою скорость. Он решил сразу, что если он увидит за собой погоню, он остановится, потому что не хотел стрельбы. Дело было не таким серьезным. Внезапно он нажал на тормоза, увидев тропу, уходящую влево в сторону реки. Когда он выехал на неё, то снизил скорость, чтобы не оставлять никаких следов. Затем он свернул с неё и поехал медленно по склону к берегу коричневой Эбро, усаженному ивами. Там было ровное место, где был водопой для крупного рогатого скота, а также, по-видимому, где для экипажей была паромная переправа. Там было место для разворота. Ланни загнал свой автомобиль в место, полностью вне поля зрения от шоссе. «Если они найдут нас, то пусть!» – сказал он.

XV

Пара сидела в течение долгого времени, тихо разговаривая и радуясь. Они пережили приключение без особых потрясений и гордились своей сообразительностью, позволившей спасти свою машину от ненавистных фашистов. Сумерки сгущались, и Ланни предложил: «Давайте останемся здесь, потому что, если они нас преследуют, то могут проехать мимо, а затем вернуться».

«Когда они вернутся», – предположил Рауль, – «они могут двигаться медленно, смотреть, куда мы свернули. Это будет совсем не хорошо!»

Испанец случайно взглянул поверх толстого рулона холста, который лежал между ним и Ланни, а его вершина находилась почти на уровне его глаз. Он увидел там что-то, сунул туда палец и воскликнул: «Боже, Ланни, смотрите!»

Другой поднял руку и обнаружил аккуратную круглую дырочку в холсте размером в мизинец. Он видел с детства такие тысячи по размеру и форме. «Пулеметные пули», – сказал он. – «Прямо между нами!»

Он провел рукой по поверхности холста по всей длине, какую мог достичь. – «Вот еще одна! Какой прекрасный прицел!»

Он вышел из машины, открыл заднюю дверь и провел рукой по другому концу рулона. «Вот третья!» – он сказал. – «Если бы я знал марку пулемета, я мог бы рассчитать скорость самолета, или если бы я знал скорость самолета, я мог бы определить марку пулемета».

Рауль был рад сумеркам, потому что его друг не мог видеть, как страшно ему было, даже сейчас, когда самолет был от них за сотни километров! Ланни правильно принимал такие вещи. Конечно, через всего лишь несколько мгновений Рауль взял себя в руки и придумает тоже какую-нибудь шутку!

Пули прошли прямо вниз через крышу автомобиля и там были три аккуратные круглые отверстия насквозь. Одна из пуль попала в столовое бельё. Прощай, все прекрасные скатерти и салфетки! Отверстия в крыше наделают много неприятностей в случае дождя, и Ланни забрался наверх и с помощью тесьмы тщательно заделал отверстия, пока крыша была сухой. «Бедный старый Командор!» – воскликнул он. – «Если бы было бы возможно, также легко залечить твои двенадцать ран!»

«Откуда двенадцать?» – спросил другой.

– Мы свернули холст два раза, а это значит, четыре дырки для каждой пули.

– Означает ли, что картина разрушена полностью?

– Сейчас всё прекрасно реставрируют, но, конечно, мне придется сказать об этом покупателю, а он, вероятно, сбросит цену вдвое. Он подумал и добавил: «Если, конечно кто-нибудь не захочет сувенира самой новейшей европейской войны».